Многим, вероятно, знакома картина Ивана Константиновича Айвазовского с длинным названием: «Пётр I при Красной Горке, зажигающий костёр на берегу для подачи сигнала гибнущим своим судам», написанная автором в 1846 году и хранящаяся в Русском музее.
Но что примечательно, она такая не одна. В Московском Музейном фонде значится авторское повторение картины, написанное чуть позже. Судя по публикациям, среди подлинных произведений отечественных и мировых мастеров Рязанского художественного музея присутствует авторское повторение этой картины.
Но и это ещё не всё. В Национальном художественном музее Республики Беларусь в Минске хранится эскиз картины.
Так и хочется сказать: «Ай да Айвазовский».
Основой для сюжета картины послужили события…
И, вот тут как говорится «понеслось».
Кто-то приписывает это последствиям битвы, при Гангуте датируя, кто июлем, кто сентябрём 1714 года. Иные связывают это с операцией по взятию Выборга в 1710 году, а конкретно маем месяцем того года. Причём все ссылаются на так называемый «Походный журнал». Некоторые говорят даже, что идею создания полотна Айвазовскому предложил Николай I, а местом, близ которого разыгралась трагедия, был назван форт «Красная Горка».
Попытаюсь рассказать о событиях того периода не привязываясь к картине.
(основано на издании 1910 года «Двухсотлетие взятия Выборга»).
Ещё в 1293 году совершая очередной так называемый Крестовый поход, шведы захватили земли подконтрольные Новгороду. Долгое время, новгородцы пытались овладеть воздвигнутой шведами на захваченной территории крепостью и тем самым вернуть земли, но безуспешно. Окончилась неудачей и первая попытка Петра I овладеть этой крепостью в 1706 году. Однако Пётр был не из тех, которых могла остановить неудача.
21 февраля 1710 года состоялся указ Петра графу Ф.М. Апраксину, чтобы тот 12 марта «с корпусом пехоты и кавалерии через лед морем с Котлина острова марш свой восприял, … собрався и шел под Выборг». Отмечалось что переход графа Ф.М. Меньшикова по мёртвой ледяной пустыне корпусом в 13.000 человек имея с собой 24 пушки и 4 мортиры из Кронштадта в Выборг – одна из славнейших и едва известных страниц нашей военной летописи.
Датский посланник Юстъ Юль писал: «Выступили войска в самый ужасный мороз, какие бывают только в России; перешли они прямо через лёд с орудиями и со всем обозом. Всякая другая европейская армия, наверное, погибла бы при подобных переходах. Впрочем, русские так выносливы, что для солдат других наций невыполнимо».
21 числа (марта 1710 года) в седьмом часу полуночи войска к Выборгу пришли и пост заняли. Гарнизон Выборга состоял из 6000 человек. В крепости находилось 151 орудие.
23 марта начались осадные работы. Они затруднялись гололедицей и каменистой почвой, почему для обеспечения защиты от вражеских ядер пришлось прибегнуть к мешкам набитыми шерстью.
30 марта началось бомбометание. С крепости стреляли в ответ как говорили, «зело жестоко и цельно». Перевес огня оказался на стороне шведов, в виду того, что у нас не имелось тяжёлой артиллерии.
Апраксин регулярно докладывал Царю о ходе осады, но обмену письмами мешали шайки «кивиков» (или кивикесов)промышлявших в лесах. Чтобы унять разбойников был отправлен Гренадёрский отряд. Набег удался. Четверых граф Апраксин приказал «по дорогам развешать», а остальных отправить в вечные каторжные работы.
Осаждавшим недоставало пушек и ядер, в конских кормах имелось «великое оскудение», а главное не было провианту. Местные жители все разбежались вглубь Финляндии и пожгли всё сено и строения.
Положение было критическое.
Адмирал в письмах сообщал: «Провианту, Государь, у нас остаётся почитай за нет. Если бы не помощь, солдаты принуждены были бы есть мёртвых лошадей и потом со стыдом отступить».
В Петербурге понимали ситуацию и ждали только «распаления воднаго» (ледохода),чтобы направить флот к Выборгу.
Флотилия вышла из Кронштадта 30 апреля. Больших и малых судов, на которых перевозили провиант, орудия и боевые припасы насчитывалось до 270. В составе экипажа шёл и сам Пётр I. Царь вёз с собой 5 тысяч гвардейцев Преображенского и Семёновского полков, 8 орудий для пробивки брешей, 50 больших мортир и 300 ручных со всеми принадлежностями.
Флоту пришлось лавировать среди множества льда. Этот морской поход был очень труден. Иностранцам поход к Выборгу казался верхом безумия, но другого исхода не было. Край от Петербурга до Выборга был опустошён во время прежних походов, дороги были плохи, и подвезти по ним осадный парк и продовольствие не имелось возможности. Оставался, следовательно, только этот рискованный морской путь. Пётр двинулся по нему, зная, что во флоте не было людей, знакомых с фарватером, что большая часть судов построены были из ели и, следовательно, являлись непригодными для морского плавания, и что, наконец, на многих судах находились простые крестьяне и солдаты едва умевшие гресть. Личное присутствие Царя имело огромное значение. Можно с уверенностью сказать, что без него исход дела был бы иной и транспортные суда не подоспели бы в нужную минуту.
П.С.
Оказывается, шведы захватив часть чужой земли, построив на ней крепость, а затем и замок с целым городом, не только охраняли таким образом торговые пути, но и неоднократно порывались оттуда напасть на берега Невы, где Пётр решил срубить окно в Европу. Кому ж такое понравится.
„И тако чрез взятие сего города Санкт-Петербурху конечное безопасение получено", - говорил Петр I.