Вопросы на засыпку
Предлагаю для начала прочитать главу 7 из романа «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский».
Роман написал известный испанский писатель Мигель де Сервантес Сааведра (родился предположительно 29 сентября 1547, Алькала-де-Энарес — умер 23 апреля 1616, Мадрид). А глава эта повествует о победе, одержанной доблестным Дон Кихотом в ужасном, доселе неслыханном приключении с ветряными мельницами. А попутно ответим на вопросы, зачем нужно было воевать с ветряками и как это действие связано с нашим временем.
Итак, читаем роман.
Тут они увидели тридцать или сорок ветряных мельниц, стоявших посреди поля. Заметив их еще издали, Дон Кихот сказал своему оруженосцу:
— Благосклонная судьба посылает нам удачу. Посмотри в ту сторону, друг Санчо! Вон там на равнине собрались великаны. Сейчас я вступлю с ними в бой и перебью их всех до единого. Они владеют несметными сокровищами; одержав над ними победу, мы станем богачами. Это — праведный бой, ибо самому богу угодно, чтобы сие злое семя было стерто с лица земли.
— Да где же эти великаны? — спросил Санчо Панса.
— Да вот они перед тобой! — ответил Дон Кихот. — Видишь, какие у них огромные руки? У иных чуть ли не в две мили длиной.
— Поверьте, ваша милость, — это вовсе не великаны, а ветряные мельницы. А то, что вы называете руками, вовсе не руки, а крылья, которые вертятся от ветра и приводят в движение жернова.
— Сразу видно, — сказал Дон Кихот, — что ты еще не опытен в рыцарских приключениях. Это великаны! Если тебе страшно, так отойди в сторону и читай молитвы, а я тем временем вступлю с ними в жестокий неравный бой!
С этими словами Дон Кихот вонзил шпоры в бока Росинанта и помчался вперед, не слушая воплей своего оруженосца.
— Не бегите, презренные созданья! — вскричал он. — Вас много! А против вас только один рыцарь!
В эту минуту поднялся легкий ветер, и огромные крылья начали вращаться. Увидев это, Дон Кихот закричал еще громче:
— Будь у вас рук больше, чем у гиганта Бриарея, вам все равно не избежать вашей участи!
И, поручив душу своей даме Дульсинее Тобосской, Дон Кихот ринулся на ближайшую к нему мельницу и со всего размаха вонзил копье в ее крыло.
Но тут сильный порыв ветра повернул крыло. Копье сломалось, а рыцарь вместе с лошадью отлетел далеко в сторону.
Увидев это, Санчо во всю прыть поскакал на помощь своему господину. Дон Кихот лежал словно мертвый, ошеломленный страшным ударом мельничного крыла.
— Вот видите, ваша милость! — воскликнул Санчо. — Ну, не говорил ли я, что это ветряные мельницы, а не великаны. Ведь это лишь тот не видит, у кого самого мельница в голове.
— Молчи, друг Санчо, — ответил Дон Кихот. — Ты ничего не понимаешь в рыцарских делах. Я уверен, что это новые проделки того самого волшебника Фрестона, который похитил у меня мою библиотеку. Это он превратил великанов в мельницы, чтобы лишить меня славы победы. Так сильна его вражда ко мне. Но не тревожься! Рано или поздно я разрушу его злые чары.
— Все может быть, — согласился Санчо Панса. Затем он помог Дон Кихоту подняться и сесть на Росинанта, который едва не вывихнул себе передние ноги в этой злосчастной схватке с волшебными великанами.
Наш рыцарь с верным оруженосцем поехали дальше, беседуя об этом приключении.
— Больше всего, — сказал Дон Кихот, — меня печалит утрата копья. Но я вспоминаю рассказ об одном испанском рыцаре, по имени Диэго Перес де Варгас; у этого рыцаря во время сражения сломался меч; тогда он отломал от дуба тяжелый сук и с этой дубинкой совершил столько подвигов и перебил такое множество мавров, что его стали называть Варгас-Дубинка. Так вот я последую примеру Варгаса и с первого же дуба, который попадется нам по дороге, отломаю себе увесистый сук. С этим суком в руках я совершу великие подвиги, и ты будешь счастлив, что удостоился чести быть их свидетелем!
— На все воля божья, — ответил Санчо, — я верю всему, что ваша милость изволит рассказывать. Только держитесь на седле тверже, сеньор мой, а то вы совсем съехали набок: должно быть, вы здорово ушиблись.
— Да, это правда, — сказал Дон Кихот, — и если я не жалуюсь на боль, то только потому, что странствующие рыцари не должны жаловаться на раны, хотя бы у них вываливались все внутренности.
— Ну, коли так, мне нечего возразить, — ответил Санчо. — А что касается меня, так я заору от самой пустячной царапины, если только рыцарские правила не запрещают кричать от боли и оруженосцам странствующих рыцарей.
Дон Кихот посмеялся простодушию Санчо и сказал, что он никогда не читал в рыцарских романах, чтобы оруженосцам запрещалось стонать от боли. Поэтому Санчо может кричать, стонать и жаловаться, сколько ему вздумается.
Тут Санчо поглядел на солнце и заявил, что не мешало бы закусить.
Дон Кихот ответил, что он еще не чувствует голода, но если Санчо хочется есть, то пусть не стесняется.
Получив это милостивое разрешение, Санчо устроился поудобнее на своем осле, достал из котомки провизию и принялся закусывать. Каждый проглоченный кусок он запивал глотком вина из бурдюка с таким удовольствием, что ему позавидовал бы любой хозяин постоялого двора. Плетясь шажком и попивая винцо, Санчо размышлял о том, что странствовать в поисках приключений, хотя бы и самых опасных, вовсе не труд, а одно удовольствие.
Тем временем совсем стемнело, и наши путники, свернув с дороги, расположились на ночлег. Дон Кихот отломил от ближайшего дерева огромный сук и прикрепил к нему железный наконечник от сломанного копья. Желая во всем подражать славным героям своих излюбленных романов, Дон Кихот решил всю ночь провести без сна в мечтах о своей даме Дульсинее.
А Санчо, плотно закусив, как мертвый проспал до утра. Если бы Дон Кихот не разбудил его, то он не проснулся бы ни от лучей солнца, ударявших ему прямо в лицо, ни от пения множества птиц, радостно приветствовавших наступление нового дня. Поднявшись, он первым делом взялся за бурдюк и очень опечалился, заметив, что винца в нем порядком поубавилось. Он боялся, что эту убыль ему не скоро удастся пополнить. Но Дон Кихот отказался от завтрака, ибо, как мы уже сказали, он питался одними сладостными мечтами.
Они поехали дальше по направлению к ущелью Пуэрто Лаписе и часам к трем дня добрались до него.
— Здесь, братец Санчо, — сказал Дон Кихот, — нас ждут необыкновенные приключения. Но помни: какие бы опасности ни угрожали мне, ты не должен обнажать меча на мою защиту. Оруженосцу позволяется помогать своему господину только тогда, когда на него нападает простая чернь — какой-нибудь сброд. Но если это будут рыцари, то по законам рыцарства тебе строжайше запрещается вмешиваться в бой, пока ты сам еще не посвящен в рыцари.
— Можете быть спокойны, сеньор, — ответил Санчо, — я не ослушаюсь ваших приказаний; я от природы человек миролюбивый и первый никогда в драку не полезу. Однако скажу прямо, — если мне придется защищать собственную шкуру, то тут уж я не посмотрю ни на какие рыцарские законы и буду обороняться от обидчиков, как сумею.
— Ну, это твое дело, — сказал Дон Кихот. — Я только хотел предупредить тебя. Никогда не вмешивайся в мои схватки с рыцарями. Постарайся сдерживать свой пыл и отвагу.
— На этот счет будьте покойны, ваша милость. Обещаю исполнять ваше приказание так же свято, как заповедь праздновать воскресные дни!
Итак, Дон Кихот вступил в схватку с великанами. Их много на небольшом пространстве, но он одержал победу.
Это территории Испании.
Из других источников я узнал, что примерно в это же время на холмах Парижа было множество ветряных мельниц - более трехсот. Зачем столько?
А если учесть, что именно в это время царём величайшей в мире империи был Иван Васильевич Грозный, венчан как царь в январе 1547 года (по нынешней хронологии). Ему пришлось вести войну с явными сепаратистами, которые добивались раздела гигантской страны.
Война эта называлась Ливонской, а Ливонией была вся Европа. Ливонский писатель Фабрициус жил в небольшом городке Хильден, это в десятке километров от моего дома в Дюссельдорфе. А в отечественной истории Ливонией называют прибалтийское подбрюшье, которое даже при нынешней очень массированной поддержке военного блока НАТО никакого серьёзного препятствия для российской армии не представляет.
Так же было и во времена Грозного (по-испански - el Terrible, по-немецки – Schrecklich).
Снова обратимся к тексту главы 7.
Тридцать или сорок ветряных мельниц стояли посреди поля. Дон Кихот уверен, что благосклонная судьба посылает им удачу: «Посмотри, друг Санчо! Вон там на равнине собрались великаны. Сейчас я вступлю с ними в бой и перебью их всех до единого… Это — праведный бой, ибо самому богу угодно, чтобы сие злое семя было стерто с лица земли.»
Санчо Панса видит, что это ветряные мельницы, а не великаны. На что Дон Кихот поясняет, что «это новые проделки того самого волшебника Фрестона, который похитил у меня мою библиотеку. Это он превратил великанов в мельницы, чтобы лишить меня славы победы. Так сильна его вражда ко мне. Но не тревожься! Рано или поздно я разрушу его злые чары.»
А вот здесь пора вспомнить, что у Ивана Грозного была большая библиотека, следы которой ищут до сих пор. Не исключено, что одна из тайн библиотеки – это способ приготовления пороха с помощью ветряных мельниц из отходов человеческой жизнедеятельности, в том числе от употребления пива.
Осенью 2017 года я побывал в городке Ксантен (по-немецки Xanten), где на небольшой территории несколько очень крупных ветряных мельниц. Я пытался выяснить, зачем такая конкуренция. Но никто на мой вопрос не ответил. Но дома в тот же день я увидел публикацию писателя Геннадия Пантелеева, он пишет под псевдонимом Комиссар Катар, а там детально расписано, как из отходов делается порох. Словно, на мои вопросы отвечал.
Для войны с Московией во главе с Иваном Грозным нужен был порох, и вся Западная Европа ещё до Великой смуты была занята производством пороха.
А Дон Кихот, понимая, чем грозит Великой империи и населяющим её народам огнестрельное оружие, решил помешать процессу. И мы видим, как Дон Кихот прекращает работу тридцати или сорока мельниц.
Кстати, к каждой такой мельнице подходил канал с водой. Назначение каналов нынешние экскурсоводы не знают. А ведь вдоль этих каналов гнили трупы животных и отходы человеческой жизнедеятельности. Писающие дети, животные стали символом Бельгии, название столицы которой – Брюссель – указывает, на мой взгляд, на лес, куда свозили требуху убитых животных.
Когда я готовил эту статью, появилась новая публикация от Комиссара Катара, где даётся ответ, почему он не идёт в политику. Хотя бы потому, что он старовер, он воспитал самого себя, не имеет никакого отношения к политике, но предпочитает науку и ее высший университет - библиотеку.
Дон Кихот (по-немецки - Don Quijote, по-английски - Don Quixote, по-французски - Don Quichotte, по-испански - Don Quijote) боролся с мельницами, чтобы прекратить производство пороха и таким образом продлить мирную жизнь Великой империи. Ему удалось оттянуть очень жестокую войну лет на тридцать. В России во власти окажутся поддержанные Ватиканом Романовы, они перебьют в стране всю военную элиту, закрепостят основное население, а предоставленные самим себе ведущие европейские страны Англия, Франция, Голландия, Италия, Бельгия, Испания и Португалия начнут очень кровавые разборки по захвату имперского имущества.
За 30 лет они поделили мир на колонии, переписали историю и уничтожили или обратили в рабов миллионы свободных людей. Началась эпоха лжи, которая продолжается до сегодняшнего дня. Она вступила в очень опасную фазу.
Владимир Путин, объявивший с 24 февраля спецоперацию по разоружению Украины, напичканной оружием США и НАТО, выполняет ту же задачу, которую решил Дон Кихот, вступивший в борьбу с мельницами-великанами.