Маргарита Торгашина
ШВАБРА НА МОГИЛЕ из серии «Кто как сдох»
- Заколки самой дешевой не подарит, - устало бросила грузная пожилая напарница и погнала тряпку в дальний угол автовокзала.
А я, молодая дура, с наглой наивностью смела подумать: « Не может быть, чтобы это было обо мне!»
Господи, девчонки, даже не мечтайте! Это только в кино можно верить и ждать, что вот сейчас ты, как Золушка, начинаешь с уборщицы и преодолеваешь трудности, зато потом будет и любовь, и семья, и дети. Потом! Надо только потерпеть, предпринять усилия, постараться не упустить шанс и показать себя, свою честную добросовестность и трудолюбие. Конечно!
Конечно, все покажете, девки! За каждую попытку выбиться из грязи в князи стянут с вас трусы принцы на белых конях и сбросят потом балласт назад все в ту же грязь. Вы уже не поднимитесь, вы уже не отмоетесь, и шлюхами вы останетесь уже навсегда. Можете больше не стараться честными быть, не с вашей рожей, и генетика подгуляла. Сейчас принцы ведь не влюбляются, а процеживают невест на своих благородных компьютерах.
Хоть бы кто-нибудь подошел и сказал бы мне тогда: «Не будет ничего, кроме этого ведра с грязной водой, тряпки и швабры растреклятой». Я бы уже тогда начала мстить, а не мечтать попусту и не ждать, когда сама стану грузной пожилой напарницей.
Каждый день швабра и тряпка. Километры грязных полов. И ходют, и ходют, и моешь без конца. И каждый день жрачку готовить, себе и еще: собакам и свиньям - ведро одним, ведро другим. У скотины нет выходных. Ведра грязной воды, ведра жрачки. Каждый день, без конца, всю жизнь. И вот, наконец, вдруг..
Когда, наконец, муж вдруг загремел то ли с инфарктом, то ли с инсультом, на другой день собака сдохла - самая вредная - с тоски, наверное. Двух других я спустила с цепи - бегите, делайте, что хотите. Свиней, поросят раскидала кому попало - все берите, только отстаньте! Я не хочу больше так! Я не могу больше так!
И стало вдруг пусто и тихо.
Как я жила в этой звонкой пустоте, как, оказывается, можно жить! Даже не помню, что делала, я просто жила! Я не думала, Я ВООБЩЕ НЕ ДУМАЛА О ЖРАЧКЕ! Я как будто в раю побывала или на курорте или не знаю где! Слетала в космос на швабре и без нее, ошалела и потеряла счет времени в полете! Когда сообщили, что прошло две недели и муж возвращается из больницы, я даже заплакала!
Хозяин вернулся меня убить. Где собаки, где свиньи - сама сука, сама свинья. Вместо свиньи зажарю, как собаку, на цепь посажу. И вот надо убивать, за нож хвататься по старой памяти, а сил-то нету уже. Силы-то нету уже!
После его назиданий и поучений я «отдыхала» и сутками не могла выйти из дома. А тут он, конечно, ударил, но как - просто дорожной сумкой по голове. Да по моей башке лучше сразу топором, может, почувствую чего. Все - ни глубоко проникающих, ни тяжких телесных - кончился муженек.
-Ну что, - говорю, - отэтовался, Бобик? Разучился мух колотить?
- А я, ай, еще ой, уй, ну погоди, ох!
- Не задохнись, не сдохни раньше времени, триколор несчастный: красный нос, глаза в синяках и белых уха тоже два. Теперь тебе только таблетки пить и давление мерить.
А чем мне его еще утешить - по стенке размазать, что ли?
Залечу, замучаю; раз я стала чоканушка, мне можно. Пролечу на швабре над его могилою, и не один раз, хоть перед смертью и не надышишься, а на моей могилке пусть поставят эту швабру вместо памятника. И пусть зароют где-нибудь на помойке, и чтобы ни одна сволочь… ни одна сволочь не смогла найти и придти.
Швабра торчит среди помойки - кто поймет, что это я? Ни веночка, ни цветочков, словно не было меня. Не было ни меня, ничего, а вот только и было всего…
Две недели счастья. Как хорошо вспомнить.