МАРГАРИТА ТОРГАШИНА
ДЕВИЗ НЕСЧАСТНЫХ из серии «Мы из гестапо»
Я вынырнула на конец длинной очереди, одной из пяти очередей к кассам.
- Господи, что ж я ее сразу-то не заняла, как зашла, - раздался мой глас вопиющего в пустыне. Хотя какая там пустыня.
Стоять в потоке груженых доверху тележек мне, с унылой корзинкой прожиточного минимума, ух как вредно для здоровья. И началось.
- Что ж вы так много жрете, други? - попыталась я завязать душевный разговор с наполненным людьми пространством.
Меня просканировали взглядами - насквозь, без отражения. Поговорить было не с кем. А времени вагон. Пустого, отнятого у жизни.
Я оставила очередь -«Белая курточка, вы меня запомните? Я синяя курточка», - и помчалась еще раз прошвырнуться по магазину. Хоть глазами поесть.
И это не смогу купить. И это. Боже мой, я еще помню, как это вкусно! Неужели я уже никогда не смогу это купить?
Не просто грустная, а сильно огорченная я вернулась к кассам и, конечно, не обнаружила «своей» белой курточки.
- А где тут белая курточка? Была, - заметался вновь мой противный голос.
- Была да сплыла. Стоять надо было, а не шляться.
- Да не так уж долго я шлялась. Может, это вовсе не моя очередь?
Примерно и приблизительно это была именно моя очередь.
- Люди, ну кто-то же меня помнит, меня трудно забыть. Я еще сказала: «Белая курточка, я синяя курточка», - с тоскою вспомнила я.
- А вы станьте и стойте. Мы все стоим. Мы все курточки.
- У меня всего ничего… А у вас вон сколько…- жалобно подвыла я. Безответно.
В хвосте теперь уже нескончаемой очереди я немного сошла с ума - на сорок минут стояния - и представила себе, что я - телезвезда - «тогда бы меня сразу все узнали» - да что там, владелица телеканала. Миллионерша, вдохновительница умов, стоящая для прикола среди несчастных представителей человечества, загнанных в жуткие предпраздничные очереди.
Мой телеканал назывался бы К*МАРУХА и посвящался бы себе, любимой. В бегущей строке новостей каждый день бежали бы одни и те же слова.
«Маруха празднует юбилей: 10 лет принятия решения строить теплицу».
Такой, знаете, непритязательный, нескончаемый сериал.
«Маруха застеклила одно окно, на оставшиеся не хватает денег. Где ты, спонсор».
«Маруха потеряла лошадь и теперь пишет роман «Потерянный табун».
«Лошадь Марухи пока не нашлась, теплица не построена, окна не застеклены… Роман «Потерянный табун» вышел в двух экземплярах».
Можно на Рождество: «Форель и сыр «Рокфор» пребывают в неведении о новом кулинарном шоу «МАРУХА - СТРЯПУХА». Победителем остается все тот же «Ролтон» под самым дешевым майонезом, вредность которого уступает вредности только самой Марухи».
Снова по кругу: лошадь, теплица, окна…
«Роман «Потерянный табун» - раритет года. Даром отдается в хорошие руки».
Можно на 8 марта: «Маруха предъявила иск «Модному приговору». Она утверждает, что одежда из секонд-хенда и с «элитной» помойки «ну точно такая же, как из магазина, прямо никакой разницы!»
Лошадь, теплица, окна, котята, сломанный пульт, развод, щенки, инфляция.
Можно обнаглеть на свой день рождения: «Маруха желает чувствовать себя королевой Англии по степени внимания к своей особе. Смотрите, она лучше всех королев подмывает свою задницу!»
И по новой: «Лошадь еще не нашлась, но Маруха пока не сдохла. А могла бы!»
И рефрен такой веселенький: «Спонсор, спонсор, я Маруха, я чернуха, я непруха, вот такая вот житуха и кликуха вот такая».
Я почти напевала, подойдя к кассе, и тут вдруг:
- С вас семьсот шестьдесят восемь рублей двадцать копеек.
- Сколько?! Да вы что, не может быть. У меня ровно семьсот пятьдесят, и мне должно хватить. Все подсчитано, смотрите, - я вытащила смятый список и стала перебирать свой товар, - я уж наизусть все знаю. Я с закрытыми глазами всю жизнь покупаю одно и то же и укладываюсь в свои кровные. Вы где-то ошиблись. Вот этот кефир сколько стоит?
- Пятьдесят три рубля.
- Сколько?! Да вы что, погодите, он же вот стоил сорок семь рублей, даже сорок шесть. В соседнем магазине он стоит сорок шесть!
- Женщина…
- В соседнем магазине… Погодите, сейчас я докажу вам.
Смертельный номер, мой звездный час. Кинула оторопевшую очередь на детонатор ненависти и ускакала в молочный отдел с пакетиком кефира в руках.
- Я докажу вам… Где ты, ценничек? Как много бумажек всяких, а что надо, не найдешь. Сейчас я вам устрою контрольную проверку! Ага, вот вроде как бы старый ценник, а вот вроде как бы новый. Ничего себе, наценочка к празднику! Празднуйте, люди! Пятьдесят три рубля минус сорок семь пятьдесят это будет…это будет…кошмар. Целых шесть рублей, почти шесть рублей! Ну вот как жить на белом свете, а? И что я, теперь только вот этот дурацкий йогурт могу взять? Или вот этот? Так, с черникой… с брусникой… с клубникой… с земляникой…
Когда я наконец явилась с йогуртом в руках -ох, повторно возвращаться вдвойне плохая примета! - очередь штурмовала кассу, а меня готовилась линчевать.
- Имею право! Я докажу вам. Этот йогурт сколько стоит?
- Двадцать восемь.
- А в соседнем магазине двадцать семь.
- Ой, берите уже! - стонала очередь.
- Ответ неправильный. Вы должны сказать: «Зато у нас вкуснее».
Публика неистовствовала, потеряв всякое чувство юмора.
- Что вы берете? - нервничала касса.
- Подождите, может, я заменю кефир на йогурт, - важно доложила я людям, - мой любимый кефир на дурацкий йогурт…с земляникой.
- Ключ! - крикнула касса.
- Стоп. Я попрошу вас. - И зависла страшная пауза. - С земляникой… А с заманихой есть? Нету? А с ползунихой?
Сладкая парочка - мрачный мужчина из очереди и охранник с другой стороны - выдвинулись и направились прямиком ко мне.
- Ай, ладно, все, я беру. Беру йогурт! - прикрикнула я на взревевшую вновь толпу и помахала ей пакетиком, - спасибочки вам всем. Дай бог… здоровьица!
Дрожащие пальцы кассирши торопливо отсчитывали мне сдачу.
- Не надо, не стоит, - интимно проворковала я, - сегодня гуляю… ай, ладно, давайте, сгодится на черный день. Какой день, говорите, черный? День, когда я к вам приду? Приду, а как же… мне без вас, а вам без меня… Ждите.
И уходя: - Заказывайте заманиху!
«Терпение - девиз несчастных» - это не лучший в мире лозунг.
СДЕЛАЙ ЭТО: чтобы всем стало так же хорошо, как тебе плохо.
И будет тебе счастье.