Маргарита Торгашина
Деревенские побрехушки
О РОЗОЧКАХ И ПТИЧКАХ эпизод 1
- …она не стирается, - шепчет девушка, назвавшаяся Машей.
- Но ты можешь сделать так, чтобы я ее не видел?
Маша поднимает с пола порванную кофточку и накидывает ее на себя.
Вася снимает с себя клетчатую рубаху и остается в теплом солдатском белье.
- На!
Маша держит прилетевшую рубаху, не решаясь ее надеть.
- Надевай давай, все равно ты в этом рванье ходить не сможешь.
- А я не хочу.
- Что?
- Ничего. Я ничего не хочу.
Вася подходит к ней, зажавшейся в углу на корточках, и тоже присаживается на корточки.
- Я чего еще, уговаривать тебя должен?
Маша молчит и дрожит, Вася вздыхает.
- Ну ты правда, оклемывайся потихоньку, я-то ведь ничего плохого тебе не сделал и не сделаю.
- А что хорошего.
- Что? Ты громче говори.
Маша поднимает голову и глядит прямо в глаза Васи ненавидящим и невидящим взором расширенных глаз.
- Это вы сейчас такой добрый. А вот привезут вам водку, нажретесь вы ее, и вам все равно будет, что со мною будет.
Вася хлопает глазами.
- И всегда ты так о людях думаешь плохо?
- Я не думаю. Зачем о вас думать. Я просто ненавижу вас всех с сегодняшнего дня.
- А как ты жить собираешься? Ведь так жить тяжело.
- А я не хочу жить.
- Маша, - спотыкаясь, подбирает слова Вася, - ну я понимаю…ты когда-то сделала глупость…связалась там… наколку эту сделала…вот видишь, какие теперь у тебя неприятности.
Маша начинает смеяться.
- Неприятности, да. Из-за этого, да? Да они залезли бы на меня без всякой наколки! Когда они тащили меня сюда, они не видели еще никакой наколки!
- А как ты…- пытается сообразить Вася.
- Да я просто пошла им помочь машину толкнуть. Я еще посмотрела - там женщина стояла рядом, думаю, не может быть, чтобы при свидетелях…что-то там…такое плохое…
Маша стонет и качается, смеется и плачет одновременно.
- А какие свидетели? Какие люди? Вроде они есть, и даже вроде много их, и как будто нету их. Нету никого, понимаете?! Когда надо помочь, спасти, нету никого в этом мире! Только ненавидеть можно таких людей, такой мир. И я ненавижу!! Я…в этом мире жить не хочу.
Вася напряженно слушает прерывистый бред девушки и, наконец, осторожно кладет свою, хочется сказать, лапу на ее понуренную голову, гладит ее сбившиеся волосы .
- Вот ты говоришь, что спасти некому, и даже не заметила, что я тебя спас. За все наперед не ручаюсь, правда. Иной раз так прижмет, так вдарит, что сам себя не узнаешь.Ничего, лишь бы ненадолго, не навсегда.
Он ведет Машу к умывальнику и полощет водой ее залитое слезами лицо.
- Вот видишь, твое плохое уже кончилось. Ты, главное, Машуня, когда тебе потом так же плохо будет, ты себе еще хуже не делай. Ты себя не накручивай, ты останавливайся, слышишь? Ты последнего шага не делай, Маша.
- Вот смотри, - подводит он ее к окну, - смотри, как красиво снег сверкает, кружится…Это штормовое предупреждали. Смотри, какая шикарная луна вылезла… Понимаешь, пока ты думаешь, как бы уничтожить весь этот ненавистный мир, все остальные цепляются за этот мир, за эту жизнь, как черт за грешную душу. За любую жизнь, понимаешь? Лишь бы жить.
- А зачем…зачем жить?
- Я не знаю…Чтобы разговаривать вот так, чтобы чай пить. Пора чай пить. Ты будешь чай пить, Маша?
- Буду, - не сразу тихо откликается девушка.
- А, ну вот и ладно, ты сядь посиди пока.
Повеселевший Вася начинает хлопотать по хозяйству.
- Знаешь, - улыбается он и ставит чайник на печь, - у меня дома такая хозяйка, что , если я сам себя не накормлю, я с голоду помру. Но у меня на случай голодной смерти всегда запас есть. Неприкосновенный.
Он шарится на полках и кладет продукты на стол.
- Так, керосинка догорает, печка прогорает. Где у нас керосин, вот у нас керосин. Ну-ка, на, зажги свечку пока.
Он забрасывает дрова в печку и налаживает керосинку.
- Цивилизации нету, свету нету. Ну ничего, сейчас все наладим.Сейчас чай сварим, поужинаем.И будем мы с тобой, как Маша и медведь. Видела, да? Помнишь, как здорово они там…
И тут открывается дверь, и заходит Ехидна со-товарищи.