Неподалеку от нашей спортивной базы были расположены уже упоминавшийся мной дом отдыха, загородный детский сад для сотрудников крупнейшей газеты страны, и профилакторий для отдыха тех же сотрудников.
Все эти учреждения отдыха работали круглосуточно, а детские использовались в режиме пятидневки, учитывая интересы родителей, которые могли находиться в длительных командировках.
Надо ли говорить, что обслуживающий персонал этих учреждений был, в основном, женским и процентов на 90 состоял из работниц в самом активном возрасте, которые сами не отказывались искать себе партнеров для приключений хотя бы на нашей спортивной базе. К тому же их поискам в немалой степени способствовали ежедневно демонстрировавшиеся в кинозале пансионата качественно отобранные советские и зарубежные фильмы. А также самодеятельная дискотека, где те же спортсмены демонстрировали свое мастерство не только в области спорта.
С юными работницами детского садика я давно наладил тесный, иногда даже излишне, контакт, нередко оставаясь ночевать в комнате своей избранницы. А вот до сотрудниц профилактория как-то руки не доходили - то ли из-за того, что наши режимы работы и тренировок совпадали, то ли из-за того, что замужних молодиц ежевечерне забирали домой их мужья, а незамужние, среди которых были и члены их семей, отъезжали в Москву с ними за компанию.
Но в тот весенний вечер, выскочив из рейсового автобуса, который подвез меня после вечерней тренировки в городе, по дороге домой (на базу) я нагнал трех, к тому времени еще незнакомых, но довольно привлекательных молодушек, которые шли в ту же сторону, очевидно, настроившись посмотреть кино в доме отдыха.
Я пристроился к ним, а так как идти было больше километра, по дороге успел узнать, что девушки работают в пансионате недавно, что место проживания у них далековато от места работы и поэтому им выделили здесь спальные места в самом пансионате...
Глаза у меня разбежались. Конечно, самая юная и была самой красивой. Но та, что постарше, не многим уступала ей в привлекательности, если начинать наблюдение с традиционно влекущих женских мест.
Я и начал наседать на ту, которая поопытней. Однако она, ненавязчиво, но умело, остудила мой пыл, между делом объяснив, что мужа, хоть и гражданского, ей вполне хватает. Да и в их мусульманских традициях (а она - татарка) беспорядочные связи не приветствуются.
Получив отворот от, как мне показалось, доступнейшей, я, нимало не теряясь, переключился на вторую, более молодую. Тем более, что она, когда мы проходили мимо здания пансионата, указав на освещенные окна первого этажа, объявила, что они именно там живут, и что к ним гости, опаздывающие после отбоя в 11 часов , могут влезть в комнату прямо через этот вход, минуя бдительного вахтера.
В тот вечер я не пошел ни в кино, ни (естественно) провожать их обратно. Наверное, потому, что я, на всякий случай, договорился с той молодой о свидании при следующем просмотре очередного фильма.
Их опять было трое, но я на этот раз, сразу взял «тёлку, за рога». В кинозале я сел, естественно, со стороны своей новой избранницы, пошалил в темноте демонстрации фильма руками и, когда фильм закончился, я был уже на 100 процентов уверен в том, что произойдет после моих провожаний до их жилища.
Избранная мной девушка полностью взяла решение вопроса со мной в свои руки. Она и щебетала громче всех, не давая подругам возможности особенно много слов вставить в наши разговоры. Шалила, вроде бы, ненароком, прикасаясь своими частями тела к моим. И, не вынося вопрос на всеобщее обсуждение, сама распорядилась, кому идти через главный вход (ей и подругам), а кому подождать под окнами (мне).
Она велела лезть, когда их окна погаснут. В комнате, кроме них, жило еще с полдюжины сотрудниц, и не всем обязательно было знать, кто это к ним в гости пришел. Да и не все уже улегшиеся их соседки по комнате горели желанием показать себя в разобранном виде какому бы то ни было постороннему мужчине.
Ждать мне пришлось недолго: через 5-10 минут прежде ярко горевшие окна погасли, рама распахнулась и в оконном проеме показалась моя (я уже был полностью уверен в этом) девушка. Она призывно взмахнула рукой и отступила вглубь комнаты. Я легко взлетел до, все-таки, высоко расположенного, подоконника – сказывались тренировки у своего коттеджа, куда я частенько входил через второй этаж, с намерением обмануть сторожившего после отбоя, изнутри у дверей, начальника сборов. И проскользнул внутрь, как оказалось, большой спальни, с приготовленным на ночь десятком кроватей.
Две девушки, у которых койки были рядом, быстро разделись в темноте и юркнули под одеяла. Моя же, поворковав немного в одежде, нацеловавшись всласть, уступая моему натиску, сделала то же самое, предложив и мне последовать их примеру.
После минутного, как бы, замешательства, я тоже начал снимать верхнюю одежду, аккуратно развешивая ее на стоявший в изголовье стул.
Улегся я на узкую пружинную кровать, сбоку от выбранной на сегодня девушки, кровать которой была пристыкована к такой же, где, я успел заметить, расположилась самая опытная и, казалось, неуступчивая, старшая подруга.
Поначалу мне это было все равно, тем более, что я лег, поодаль, с самого края и потому меня от той отделяло тело моей девушки. Которой я тут же уверенно занялся.
Она, разделяя мои ласки, охотно шла навстречу. Но до определенного предела. Когда я, сняв с нее верхние детали белья, полез в ее трусики, она решительно отстранилась, перехватив своими несдающимися ручонками наглые мои. И, сколько я ни бился, мои руки ни на сантиметр не продвинулись вперед с того рубежа.
Когда я, заведенный ее неуступчивостью, попытался сагитировать ее набором усвоенных мной дежурных фраз, она отбилась одной: «Я, мол, татарка, да к тому же, еще девушка. А у нас, мусульманок, не принято разбрасываться природными дарами. А так, по краям, пожалуйста!».
Когда, утомленный бесплодными стараниями, я устало откинулся на порядком измятое постельное белье, но успел в темноте заметить огни горящих глаз старшей подруги, которая с самого начала, как я понял, заведенная пружинным кроватным скрипом, жадно следила за нашими сексуальными упражнениями.
-« Ах, черт,- подумал я. – Тебе тоже хочется. И ты не станешь так отчаянно цепляться за то, что все равно утрачиваете!?»
И перевалился через свою, неуступчивую, к той, которая сразу же приняла меня.
Кровати, как я говорил, были составлены впритык н я сразу очутился «на чужом поле». Рассудительная старшая подруга вцепилась горячей рукой в мой бицепс… прижалась своей упругой грудью к моей…своим, уже влажным лоном - к моим бедрам …и затрепетала в моих сомкнувшихся объятьях…
Это резкий переход от полного отрицания к полному «непротивлению» и, напротив, согласию, так подействовал на мой до предела заведенный организм, что, не успев достигнуть полного соития, я выплеснул на нее свою жидкую энергию…
С согласно слившимся стоном обоюдного разочарования, мы отстранились друг от друга…Почти сразу же несостоявшаяся партнерша приняла прежний вид: мол, я здесь вовсе ни при чем, Просто койки стояли рядом!
Я же, посчитал благопристойным вернуться к первому «предмету своей любви», тем более, что уже разряженный, я не мог сейчас представлять для нее возможную опасность подвергнуться настойчивой агрессии…Но взыграла «оскорбленная невинность» и, отвергнувшая мои вторичные притязания, юная татарочка, разобрала себе для сна стоявшую рядом, в углу, соседнюю коечку.
Набегавшись за день, претерпевший ряд эмоциональных неурядиц, расслабившийся в конце концов, я, по примеру большинства рогоносцев-мужей, просто нахально задремал…
Но, в отличии от тех, «в объятиях Морфея» я был недолго. Меня разбудило неоплаченное чувство долга. Мол, не ходи незваным, а уж если взялся за гуж…то не будь «хуже татарина».
Сейчас, по прошествии времени, я могу подозревать, что приложила руку к моем пробуждению моя (теперь уже) безотказная соседка «по койке». Я, встрепенувшись, вначале обратил внимание не совсем на нее, а, на находившийся уже в полной боевой готовности, предмет моих конфузов и гордости.
Впрочем, к этому (не руку, а, скорей, бедро) приложила эта, разделившая со мной ложе, кроткая, хоть и противоречивая, старшая здесь по званию. Своим ничем не прикрытым лоном она согревала те же места у меня, расположившись вполоборота, лицом ко мне. На такие «предложения» я реагировал безотказно, даже во сне….
Через мгновение мы (надеюсь, понятно с кем) были уже «на коне». То есть, я в привычном месте – наверху! И, окунув его «с головой», пустил его в плавание - в яростном, сладострастном, сводящем с ума, движении!
Тут я сразу получил даже больше, чем то, на что мог рассчитывать. Она, стискивая меня в своих объятиях, в бешеном ритме пляшущих подо мной бедер, неистово орала в неудержимой страсти… Когда она на краткие мгновения переводила дух, я слышал прямо-таки звенящую тишину, в которой созерцали нас приподнявшиеся на своих кроватях обалдевшие свидетельницы такого неожиданно свалившегося на них зрелища…
Пошедший тут же на второй круг, не вынимая, я все-таки сохранил способность реально мыслить и, не желая испытывать дальше восприимчивость «присутствующих здесь дам», решил закрыть ей рот единственно возможным способом...
Минет она делала не менее страстно, чем перед этим отдавалась традиционным способом. Заглушить ее сексуальные вопли полностью я не смог – из ее рта, кроме причмокивания, повизгивания неслось такое возбуждающее мычание, что я, могу поклясться, ничего подобного еще не испытывал. Мой «путешественник» скользил в ее рту до самой глотки, как сыр в масле катался и я вскоре опять почувствовал нестерпимое желание с ревом освободиться от пульсирующего давления на все эротические зоны изнутри.
Что я и сделал, взрывными всплесками заполнив ее сосущий рот. Я старался действовать по известному методу знаменитого медика Гиппократа: «Не навреди!» Я не знал, какие дни у нее - критические и поэтому старался принимать к использованию способы, исключающие для нее возможность «залететь».
Кончать в рот это было, разумеется, безопаснее, чем заливать в ее детородный орган. Но она, к некоторому моему удивлению, снова пересадила начинающего засыпать моего «исследователя» в свое горячее междуножие. И, чередой энергичных движений в себя, привела его снова в рабочее, нет, я сказал бы, агрессивное состояние…
Снова я и наблюдающие с неутоленным любопытством обитательницы этой женской палаты, могли слышать душераздирающие вопли этой разбуженной для сладострастия, я надеюсь, мной, любительницы запретных сексуальных утех… И перемежающееся с кроватным скрипом, несмолкаемое ритмичное «хлюпанье»…
Через какое-то время, в сумасшедшей скачке по койке, я не только догнал ее, но и снова разделил с ней звериные рыдания…
Потом опять наступила звенящая тишина. За окошком светало. Теперь все обитательницы комнаты не поднимали голов от подушек и делали вид, что спят,хотя не было слышно ни храпа, ни скрипа,ни даже легкого сопения…
Мы с ней тоже полежали некоторое время неподвижно… Потом она резко встала с кровати, набросила на голое тело халатик и, не оборачиваясь, выскользнула из комнаты.
«Побежала в ванную», - лениво мелькнуло у меня в голове…
Не возвращалась она довольно долгое время... Я догадался, что она, наверное, ждет меня, чтобы обсудить наше поведение, в том числе, и дальнейшее. Но наступила такая расслабуха, что идти за ней не хотелось… Как и смотреть в сонные глаза зрительниц эротического мастер-класса...
Я ,больше не дожидаясь подруги, поднялся, оделся, открыл большое окно и, взобравшись на подоконник, спрыгнул с него в садик…
Рассветало…
Я неспешно шел к своей базе...