Нещадно палит солнце с утра. Трава в ограде пригнулась к земле в надежде получить хоть немного прохлады, но от земли ещё больше печёт. Бабушка встала ещё «до солнца» ,сплавилась с бабами на деревянной лодке за реку подоить коров- сегодня её очередь. Была в гребях , а не на кормовом весле- устала : не та уж прыть , как у молодых. А куда денешься? Договорились, что по очереди будут грести веслами .Моторки нету ни у кого. А у кого есть, так они сами по себе ездят -мужики за рулём.
Я прибежала на угор. Вижу, как тяжело нести вёдра с молоком и бабушке , и женщинам, которые вместе с ней плавали на лодке за остров.
-Ты чо не спала-то, я тихохонько ушла, чтобы не будить тебя зря,- спрашивает бабушка меня.
Я жму плечами, потому что не знаю, что ответить, потому что проснулась-то от полной тишины в доме. Обычно бабушка с утра хлопочет по дому, пропускает молоко через сепаратор, варит еду и завтраку, и к обеду или ещё что-нибудь делает .
- Ты ишшо* дома посиди, я на Подгорку в огород сбегаю, огород полью, видишь , как уж с утра жарит, кабы не сгорело всё в огородишке-то. Дедушка должон подотти* с конного двора.
Но мне не охота оставаться одной в доме, и я увязываюсь за ней в огород. У бабушки огурцы толстенькие, гладкие; верхушку откусишь , серединку выковыришь пальцем –вот и стаканчик под воду готов. И тогда вода кажется по-особенному вкусная из холодного ручья у Подгорки. ! В маленьком бидончике тащу воду и в огород, бабушка хвалит меня, а я и рада стараться.
Баба Марья торопится. Днём собираются деревенские крестным ходом идти по деревне . Слышала, как вчера тётушка Зеновья ( наша соседка и родственница) говорила:
-Нады идтить с иконами , штобы Господь смилостивился и послал дожжика, а то не ровен час и картошка , и и пшеница не нальются, все труды в потрату пойдут.
Вот с утра и мне тревожно как-то и любопытно, что же будет днём. Баба ,сгорбившись, снуёт по дому, вот уж и окрошку своим вкусным квасом заправила и понесла в погреб остудить.
Деда наконец-то пришёл из конюшни .Он там за лошадьми ухаживает, очень их любит, и поэтому , пока всё не досмотрит, домой не жди. Как всегда сел на скамеечку у входа и устало снимает самошитые обутки*
-Марья, вы подёте* седьни* ли нет с иконами-то?
-Думам* так-то , да-к, не знам*, чо* в сельсовете скажут. Валька запрешшат*. (Вальку бабушка недолюбливает и не скрывает этого)
-Да-к, всё равно, Марья, идтить нады вам, бабы.Всё хать надёжа будет у людей на дожжик. Потратится пшеница-то! Бог Вальке-то и судья за это,- говорит дед.
- А и то , Костя, думаю и без спросу нады итти. В кутузку поди не посадит старух. А молитва-та не раз спасала. Да дожжик-та и польёт землицу.
Сели за стол. Поели жареных ельцов. Дед подтрунивает над бабой:
-А чо, Марья, однако лишну ложку масла-то брызнула?
-Ни чо, и на воде поешь, ишь какой масляный родился!
Баба Марья, чего греха таить, скуповата, всё у неё про запас да на черный день. По этой самой причине я люблю, как мне кажется, вторую свою бабушку, Марью Дмитриевну, папину мать.
-Ты стаскай посудёнку-то в куть,- обращается уже ко мне бабушка на ходу, идя в горницу,- мне сичас недосуг.
Баба гремит ключами, значит, пошла открывать сундук. Долго ковыряла ключом в замке, потом с облегчением вздохнула, открыв крышку. Мне интересно. Она достала свою праздничную кофту, длинную юбку с оборками в два ряда, белый платок. Оделась. Подошла к красному углу в горнице, отодвинула шторочку перед иконой, зажгла лампадку. Долго молилась, что-то шепча на своём мудрёном для меня языке. Потом сняла с божницы большую родовую икону святых апостолов Петра и Павла, поцеловала Образ Пресвятой Богородицы, достала из сундука ещё какие-то церковные атрибуты и села, задумавшись. Я ей не мешаю, и дед тоже молчит.
-Надька, беги к сватье( это к моей второй бабушке) да скажи, штабы скорей собиралась да шла до нас.
Я сломя голову бегу к бабе Мане, а та уж из переулка навстречу мне идёт. Тоже с иконой! Гордо так идёт мимо сельсовета по деревянному тротуару!
В открытое окошко выглядывает председатель:
-Что , Марья Дмитриевна, всё –таки идёте крестным ходом по деревне, не слушайтесь меня? Не посмотрю, что у вас дети воевали.
- Пайдём*! Куды деваться-то*, тебя, твою голову спасать идем с бабами . Как всё засохнет, да-к быстро слетишь с председателей-то,- хитрит баба Маня.
-А ты меня не стращай! Я пуганый!- И председатель сердито закрывает окошко.
К нашему дому подходят и подходят пожилые женщины , все одеты по-праздничному. Они уже увидели мою бабу Маню. Одна из них кричит:
- Чо , Марья, спужала председателя-то?
Она ничего не отвечает. В одной руке у неё какой-то непонятный мне флаг с изображением Спасителя( об этом я много позже узнала), а в другой икона.
(Мне так и врезалась в памяти эта картина: баба Маня идет как-то особенно тожественно с флагом и иконой )
Народ потихоньку подсобирывается. Иконы,правда, не у всех:боятся, вдруг отнимут. Я это понимаю. У моих бабушек тоже не все иконы на божнице стоят , некоторые спрятаны от постороннего взгляда, чтобы никто не поглумился или чтобы не отобрали.
Когда все собрались, пошли с иконами и хоругвьями в сторону Подгорки. Там начинается деревня в верхней её части, там ручей, который впадает в Ангару, там и поля , и огороды у многих деревенских. Поют молитвы, не всегда стройно, выручают те, кто лучше знает.
-Верую во единого Бога Отца Вседержителя, творца небу и земли,- слышу чистый звонкий высокий голос моей бабушки Марьи Павловны.
-О Пресвятая госпоже Владычице Богородица…. На моления наши умилосердися и избави нас от всякой печали и зла..., -просит Богородицу моя дорогая Марья Дмитриевна.
-Помилуй нас ,Боже, велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие наше…, просят в молитве другие женщины.
Иконами трижды перекрестили ангарскую воду в устье ручья , омыли иконы водой и пошли по деревне до верней её части , туда, где начинаются поля.
Опять узнаю до боли знакомый голос-голос Авдотьи Павловны, бабушкиной родной сестры,:
-Богородице Дево, не призри нас грешных, требующа Твоея помощи и Твоего заступления…, испроси Бога нашего Иисуса Христа дать земле воды и живому спасения…..
Я мало чего понимаю, но каким-то внутренним чутьём догадываюсь, что происходит что-то очень важное , нужное для всех: и идущих по жаре, и кто не верит в то, что делают эти умудрённые жизненным опытом пожилые женщины и старушки. Мне хочется в этом важном участвовать. Держась за руку Бабы Мани, я что-то тоже неумело шепчу и прошу дождя.
Домой вернулись все усталые, молчаливые. Что надо сказать, уже всё сказали и Богу , и себе , и друг другу.
В избе прохладно. На окрошку, которую бабушка принесла из погреба, у меня не хватило сил.Я уснула.
Уже поздно вечером я услышала, как дедушка, придя с улицы , сказал :
-Спи , Марья, ничо вам председатель не сделат- дожжик пошёл!
**** В тексте в речи песонажей употребляются просторечные слова Нижнего Приангарья:
Чо* - что
Моторки*- мотора
Ишшо*- ещё
Должон подотти*- должен подойти
Нады идтить* - надо идти
Штабы*- чтобы
Дожжика*- дождика
В потрату* – испортится
Самошитые обутки*- самим сшитая обувь
Подёте седьни* -пойдёте сегодня
Думам так-то* - думаем так-то
Запрешшат*- запрещает
Итти нады*- надо идти
Хать надёжа будет*-хоть будет надежда
В кутузку*- в тюрьму
Лишну*- лишнюю
Сичас недосуг*- сейчас некогда
Божница* -место для икон
Пайдём!Куды деваться-то*- пойдём, куда деться-то
спужала*- испугала
Ничо*- ничего
не сделат*- не сделает