18+
— Так что у нас следующим пунктом насыщенной программы? – спросил Макс, когда они сели ужинать.
— Может, вулкан? – вопросительно произнесла Лина. – Только я не знаю, извергается ли сейчас какой-нибудь…
Макс едва сдержал улыбку.
— Ты собралась заглядывать в жерло вулкана в момент его извержения?
Лина смутилась.
— Нет, ну я не знаю, это же твой список, вдруг ты именно так и планировала, я просто уточняю. – Макс пристально смотрел на неё. – Ты ведь не знаешь? Потому что не ты его составляла… Я прав? Это список желаний твоей сестры. А ваша детская клятва, видимо, заключалась в том, чтобы выполнить мечты друг друга, если вдруг с кем-то из вас что-то произойдёт…
Лина молчала, потупившись, словно её уличили в каком-то неблаговидном поступке. Потом вспомнила, как ожили Ланины глаза за эти три дня, и прямо посмотрела на Макса.
— Ты прав. Но это ровным счётом ничего не меняет. Во всяком случае – для меня.
Макс кивнул.
— Хорошо. Не меняет так не меняет. Мне просто интересно, ты действительно собралась замуж за лорда вместо своей сестры? И ещё очень интересно, что у тебя значилось в этом пункте?
Лина закусила губу, нахохлилась, стала похожа на упрямого воробушка.
— Мой список – это секрет. Но для тебя я сделаю исключение и расскажу о нём, попозже.
— Я просто боюсь, как бы не было слишком поздно… С таким-то решительным настроем, – пробормотал Макс, потом добавил: – Вулкан, значит. Тогда предлагаю Камчатку. Там богатый выбор. На любой вкус, цвет, размер и степень активности.
— Камча-а-атка… – протянула Лина, смакуя слово. – Полететь на Камчатку для меня всегда было равнозначно полёту на Луну, – обезоруживающе улыбнулась она.
— Тогда решено. – Макс поднялся. – Билеты закажу по дороге. Давай ключи, если не передумала, чтобы я вернулся прямо сегодня.
Лина вскочила, в прихожей вручила ему ключи на брелоке в виде книжки, на которой сидит мышка.
— На Ланиной связке слишком много всяких висит, – принялась объяснять Лина, – от офиса, от квартиры её последнего приятеля… Их, впрочем, уже можно отцепить… – добавила она сердитым шёпотом. – А это мои.
— Я знаю, вчера ими пользовался.
Лина вскинула на него непонимающие глаза, потом порозовела, видимо, только сейчас сообразила, что не помнит, как попала в квартиру после их кладоискательских приключений.
— Ты что, нёс меня вчера на руках? – одновременно восторженно и смущённо спросила она.
Он наклонился и поцеловал её в кончик носа. Пока единственно доступное ему место.
— Спокойной ночи.
— Только ты обязательно приезжай, – попросила Лина. Таким тоном, каким ребёнок просит маму или папу не выключать в его комнате свет.
Макс бросил на неё короткий, чуть укоризненный взгляд и вышел.
В машине он сразу заказал билеты на самолёт до Петропавловска-Камчатского. Дальше он планировал воспользоваться помощью знакомого из местного подразделения МЧС, он был вертолётчик, и они вместе работали пару раз «на выездах»: на наводнении в Пакистане, на землетрясении в Турции… Анатолий однажды останавливался у него, когда приезжал в Москву, и давно звал его в гости, мечтая показать ему свою любимую Камчатку. Вот случай и представился.
В квартире повсюду были разбросаны вещи Милы. Трусики, бюстгальтеры, кружевные сорочки… Макс хмуро посмотрел на беспорядок. Непонятно, как его могло не раздражать это раньше… Он взял большой пластиковый пакет и покидал всё туда. Зашёл в ванную. Хотел принять душ, но передумал. Здесь тоже всё было пропитано духом Милы. В душевой кабине они занимались сексом. Он «делал членские взносы», как выражалась Мила. Макса вдруг охватило чувство брезгливости. Он вернулся в спальню, достал из шкафа свою «тревожную» сумку на случай внезапных командировок и покинул квартиру. «Нужно её продать. Нельзя приводить сюда Лину», – подумал он.
Припарковаться пришлось в соседнем дворе, в Линином мест не оказалось. Подходя к подъезду, он поднял глаза. В окнах кухни и гостиной горел свет. В кухне яркий, в гостиной приглушённый, видимо, торшер рядом с диваном. Макс посмотрел на часы – начало второго. В принципе, не так уж и поздно. Он не думал, что так мало времени проведёт у себя и так быстро обернётся. Сердце сладко защемило от мысли, что сейчас он увидит Лину, примет душ в уютной ванной комнате, попьёт чай на уютной кухне…
На тот случай, если Лина уже спит, а свет оставила для него, он постарался открыть дверь как можно тише…
Лина с облегчением перевела дыхание, услышав шуршание ключа в замочной скважине. Ей хотелось выбежать в прихожую и сказать Максу, как она рада его видеть, но она сдержала свой порыв, плотнее укуталась в одеяло, крепко обняла подушку. Пусть он почувствует себя так, словно вернулся к себе домой. Может, ему хочется в душ или… в туалет…
В прихожей тоже горел свет – маленькие бра над зеркальными створками шкафа-купе. Дверь в кухню была открыта, оттуда умопомрачительно вкусно пахло оладушками. Макс втянул в себя их аромат, понял, что страшно голоден. Тишина вокруг была уж слишком показательной. Лина наверняка не спала, просто предоставила ему свободу действий. Он с нежностью улыбнулся. На цыпочках прошёл мимо её комнаты. В ванной долго стоял под горячими струями, смывая с себя следы пребывания в ставшей вдруг чужой и неприятной квартире. Переоделся в чистое, что привёз с собой. Направляясь в кухню, задержался у Лининой комнаты, прислушался. Ни единого шороха или вздоха. Перед глазами возникла картинка: она у «его» двери в трогательной пижаме, с заговорщицким видом спрашивает: «Где мы возьмём лопаты?» Он подавил готовый вырваться наружу смех. Может, постучать и спросить что-нибудь подобное? Однако ни одной достойной шутки в голову не приходило.
Лина слушала, как он стоит у её двери. Хотела встать и открыть, но вдруг почувствовала стеснение, да и тело вело себя странно, внутри всё сжималось, накатывало обжигающими волнами, мешало сделать вдох. «Лана, кажется, я люблю его… – обратилась она мысленно к сестре. – Но если для того, чтобы ты снова встала на ноги, мне нужно будет выйти за кого-то там лорда, я сделаю это. Уж лучше пусть я буду всю жизнь несчастна, только бы ты поправилась, сестрёнка…» Из глаз потекли слёзы, заливаясь в ноздри, смачивая подушку. Она всхлипнула, шмыгнула носом.
Макс тут же услышал и сразу постучал:
— Лина, ты плачешь?
Нажал на ручку двери, вошёл.
От его близости, возможности протянуть руку и почувствовать его рядом, оттого, что им, скорее всего, не суждено быть вместе, она разрыдалась ещё горше.
Он сел на тахту, поднял её за плечи, обнял, прижал к себе. Она плакала так сильно, как тогда, на остановке, может, ещё сильнее. Макс гладил её по волосам, по спине, целовал в лоб, щёки, глаза, снова прижимал к себе, растерянный и подавленный, не зная, как её успокоить. Нужно бы принести воды или валерьянки, но он боялся хоть на минуту её оставить. Лина обнимала его руками за шею, заливала слезами футболку, вздрагивала всем телом от сотрясающих её рыданий. Так они просидели неизвестно сколько. Слёзы её стали иссякать, Макс почувствовал, что можно положить её обратно на подушку и сходить за водой. Хотел отстраниться, но Лина удержала его, крепче сомкнув руки, по-прежнему плотно прижимаясь лицом к его груди. Почти как тогда, в корзине воздушного шара.
— Не уходи, – прошептала она. – Посиди ещё немножко.
— Я только принесу тебе воды, – прошептал он в ответ, целуя её в макушку.
Лина помотала головой.
— Не хочу воды. Хочу, чтобы ты не уходил.
«Ребёнок. Какой она ещё ребёнок». – Макс слышал, как колотится её сердечко, прямо рядом с его. Спина затекла от неудобного положения, но он терпел, не шевелился, продолжая нежно водить рукой по её лопаткам, по мягкой фланели пижамы.
— Пойдём пить чай с оладушками? – вдруг предложила она, подняв к нему лицо. Опять опухшее, но такое милое…
— Пойдём, – улыбнулся Макс. – Только футболку переодену.
Часы показывали половину четвёртого утра. Он почти два часа держал её в своих объятиях…
— Во сколько у нас рейс? – спросила Лина, с удовольствием глядя, как он уминает её кулинарный шедевр. Она любила печь оладушки. Возможно, потому, что это было единственное блюдо, которое у неё хорошо получалось.
— В 17.10 из Шереметьева. Там желательно быть не позже трёх, так что выезжаем в час. Ты уже собрала вещи? – Макс говорил и жевал, не мог остановиться, словно не ел несколько дней.
Лина кивнула:
— Собрала.
— Уф, кажется, я наелся. До чего вкусные. Спасибо, хозяйка, – он приложил руку к сердцу и отвесил поклон.
— На здоровье! – Лина смотрела на него с улыбкой, в которой печали было больше, чем всех других эмоций.
Макс внимательно и тревожно вгляделся в её лицо.
— Лина, что случилось? Почему ты плакала?
— Не хочу с тобой расставаться, – неожиданно для самой себя сказала она.
— А ты собралась со мной расстаться? Собираешься сама покорять вулканы и нырять в морские глубины? – Макс произнёс это с шутливой интонацией, хотя в сердце словно вонзилась острая игла.
— Не собираюсь. Ни покорять, ни нырять одна… Расставаться не хочу, – если бы не эта печальная улыбка, ему было бы легче справиться с внезапной болью. Лина говорила так, будто бы приняла для себя какое-то важное решение, и это решение явно не сулило лично ему ничего хорошего, пусть этот вывод и противоречил смыслу фразы «Не хочу с тобой расставаться» … Звучала она как – «нам необходимо это сделать» …
— Ну, список длинный, – голос охрип, Макс прокашлялся, – может, я ещё так тебе надоем, что ты захочешь, чтобы я исчез из твоей жизни.
Он старался шутить, но по глазам Лины видел, что у него совсем не получается.
— Всё, я иду спать, – она решительно поднялась. – Пусть тебе снятся хорошие сны, – она сделала движение, словно хотела его поцеловать, но смутилась и вышла из кухни.
— И тебе. Пусть снятся, – тихо пожелал он ей вдогонку.
Диван был разложен и застелен. Макс представил, как её нежные руки касались подушек, простыни, одеяла, расправляя, заботливо разглаживая складки… Лёг. Понял, что уснуть ему не удастся. Взял телефон и вошёл в интернет. Набрал в поисковике: «Близнецы». Прочитал несколько статей. Оказывается, у многих народов, в том числе и на Руси, считалось, что у близнецов одна душа и одна судьба, что они черпают силы один у другого, даже излечиваются таким образом от болезней… Может, и вправду Лине нужно выполнить этот список, чтобы её сестре стало легче?.. И то, что ему кажется девчоночьей забавой и сумасбродством, имеет для них глубинное и очень серьёзное значение?..
Он встал и подошёл к окну. На улице потеплело, повалил снег. Макс открыл створку, протянул руки, поймал в пригоршню несколько крупных хлопьев, вытер мокрыми ладонями лицо. «Как бы не пришлось машину откапывать с таким-то снегопадом», – подумал он и снова лёг.
— Вставай, соня! Мы летим на Камчатку! – разбудил его звонкий голосок Лины. Чашки с кофе в этот раз в её руках не было, однако кофейный аромат из кухни уже успел расползтись по квартире.
Лина была в джинсах и бледно-розовом свитере, полностью готовая к путешествию. Макс несколько мгновений разглядывал её, не делая попытки откинуть одеяло, чтобы опять не смутить девушку видом своего обнажённого торса (он не любил спать в футболке, а если бы находился у себя дома, то вообще спал бы голым). Свет из окна, за которым продолжал валить пушистый снег, падал прямо на неё, он заметил, что её каштановые пряди имеют необычный переливчатый оттенок. Да и карие глаза казались не просто тёмными, а в зелёную и синюю крапинку. От вчерашних, точнее, сегодняшних утренних рыданий осталась только небольшая припухлость век.
— Доброе утро, – улыбнулся он. – Будешь выходить из комнаты, не забудь про ковровую дорожку.
Лина весело махнула головой, локоны у висков и собранные в хвостик густые волосы взметнулись и снова легли на своё место.
След.глава:http://proza.ru/2022/04/26/429