Это моя самая любимая группа!
Маленькая и очень дружная.Трое студентов.
Пани Эва - у нее уже две внучки. Она вышла на пенсию и решила "вспомнить" русский язык, который учила в молодости. Ее цель - прочесть в оригинале "Вишнёвый сад" Чехова.
Ганна - работает в ветеринарной лечебнице, часто - ночами. У нее двое маленьких детей, куча забот и хобби - русский язык. Она приходит ко мне "отдыхать".
Ондра. Молодой - едва за тридцать. Симпатичный и очень веселый. Работает в доме детского творчества. Учит детей пилить и строгать, лепить и конструировать, ездит с ними в горы - кататься на лыжах, устраивает маскарады. Собирается в путешествие по России: на машине - от Калининграда до Владивостока.
Встречаемся мы по средам, с семи до полдевятого вечера.
Читаем,разговариваем, переводим, учим новые слова. В тот вечер Ондра никак не мог произнести слово "тёща" и в промежутках между взрывами хохота сокрушался, что он единственный из нас, у кого она(тёща) есть, а выговорить её не получается!
А потом они стали серьёзными и спросили, будет ли война.
- Нет, конечно, - ответила я уверенно. - Ну что вы, какая война! Постоят да разойдутся.
Тут впору вспомнить поэта, писавшего о той, Великой войне: "Кто знал, что между миром и войной всего каких-то пять минут осталось..."
...Я боялась следующей среды. Я не знала, что сказать людям и как посмотреть им в глаза.
Пришла заранее и спряталась в "подсобке" со стаканом чая. Услышала деликатные шаги пани Эвы. Затем - размашистую поступь Ондры. Увидела в окно Ганну. Она всегда приезжает на велосипеде и паркует его у входа.
Допиваю чай и иду в класс.
- Здравствуйте. - Голоса своего не узнала.
- Здравствуйте. - Они серьёзны и молчаливы. Ждут. Чего? Каких слов? Разве есть такие слова в этом нашем "великом и могучем"?
Я села за стол и сказала:
- Случилось то, что случилось. Я не знаю, как это комментировать. Я вообще не знаю, как буду жить дальше. Если вы сейчас встанете и уйдёте навсегда, то будете совершенно правы.
Больше я ничего не помню. Только обрывки фраз: чешских, русских. Вперемешку. Так бывает, когда неважно - как говорить, важно - что. Меня заполняет их сочувствие.
- Пани Людмила, а причем здесь вы?
- Мы же все понимаем!
- Вы только, пожалуйста, успокойтесь.
(Своевременное пожелание: я ведь рыдала. Со мной такого прежде не случалось за все двадцать пять лет педагогической практики.)
- Конечно, понятно, что вы против войны! И все нормальные люди против!
- Не плачьте!
- А, может быть, это ненадолго!...
После занятия Ондра пошёл со мной на остановку - "допроводить", сказал он. Я автоматически поправила.
Он рассказывал что-то о своих ребятах - хотел отвлечь, хоть на минутку, спасибо ему за это.
Мы дошли до остановки и увидели подъезжающий автобус.
- До следующей среды, пани учителка, - сказал Ондра, сердечно и официально одновременно.
- Вы придете? Зачем? - задала я нелогичный вопрос.
- Как зачем? - опешил он.
- Ну, зачем вам мои занятия? Ведь в Россию вы уже, к сожалению, не поедете.
Он подсаживает меня на подножку и улыбается:
- Мы с ребятами поедем в Украину... Когда война кончится... Там же надо будет помогать всё...как это сказать по-русски?
- Восстанавливать, - отвечаю я и улыбаюсь впервые за этот вечер:
- Какой вы молодец, Ондра! Я тоже поеду! Обязательно!
Машу ему на прощание и еду домой. Хорошо, когда есть куда ехать...