— Он снова напал.
Этот странный и неуловимый хищник, следов которого так и не удалось обнаружить: ни отметин когтей на коре деревьев, ни отпечатков лап, ни экскрементов. Во всяком случае, так утверждал Виктор, рискнувший сделать несколько вылазок в лес. И чье настроение с каждым разом становилось все более мрачным.
— Это очередные переселенцы. Они прошли той стороной озера вчера вечером. Уже опускались сумерки, так что они не могли далеко уйти, — буднично, будто речь не шла о человеческих жизнях, констатировал Виктор.
Стены замка преломляли, а расстояние глушило звуки, что доносились снаружи, но Светка отчаянно зажала уши ладонями, чтобы не слышать криков не то ужаса, не то боли, уткнувшись лицом в плечо супруга. Благо хоть дети спали.
Не выдержав, Люба вскочила, стиснув кулаки:
— Мы что, так и будем сидеть сложа руки?
— А что ты предлагаешь? Выскочить в ночь, рискуя, как минимум, свернуть себе шею в лесу? Не зная четкого направления и не представляя, с чем имеем дело? На хрен. Я на такое не подписываюсь.
Заместитель лидера демонстративно упал в кресло, закинув ногу на ногу.
— Но они умрут!
— Лучше они, чем мы. Согласны? — обратился оппонент к собравшимся, и те промолчали.
И Маша промолчала. А что они могли? Даже Лешка, худо-бедно владеющий винтовкой, не попал бы в зверя и с двадцати шагов, куда ему ловить людоеда... А вот Виктор...
Была ли то ее мысль или, при помощи спонтанной телепатии, ей передалась мысль Любы, что привыкла до конца отстаивать свои позиции? Кто знает, только подруга вдруг выплюнула:
— Ты... Ты — эгоист! Ублюдок бесчувственный!..
Лицо парня неожиданно потемнело, пальцы стиснули подлокотники кресла, того и гляди прорвет ткань пальцами. По больному попала? Однако Люба этого не заметила, выскочив из залы.
— Я догоню.
Выскользнув следом, Маша услышала, как шуршат босоножки Любы по гравийной дорожке в саду. Куда собралась, ненормальная?.. Догнав у подъемных ворот, перехватила руку, что потянулась к рычагу. И, удивительно, подруга не стала ее вырывать. Понимала, что, даже с обрезом, в одиночку, у нее нет шансов.
— Как он может быть таким?..
Окончание фразы утонуло в тихом всхлипе. Совсем пропала, девочка...
— Я же говорила, что он дурной человек, — припомнила Маша давнишний уже разговор. — Я этих отморозков насквозь вижу. С тех пор, как один из них продал меня в рабство, чтобы расплатиться со своими долгами. Виктор тоже не задумываясь бросит вас, если речь пойдет о его собственной шкуре. Вот увидишь.
Люба открыла было рот, чтобы возразить, и Маша накрыла ее уста пальцами:
— Не спорь. Просто всегда помни мои слова. И не доверяй ему безоглядно, это добром никогда не кончается. Никому не доверяй.
Увидев испуг в глазах подруги, обернулась, оказываясь лицом к лицу с Виктором, что каким-то образом умудрился подкрасться к ним бесшумно, точно большая кошка среди высоких трав. Выражение его лица не сулило обеим ничего хорошего.
— К бунту подбиваешь? — он угрожающе сделал шаг вперед, заставляя Машу отступить. — Я этого не потерплю. Продолжишь в том же духе, и вылетишь отсюда, как пробка из бутылки.
Маша фыркнула:
— Но замок — мой, — напомнила она.
— Уже нет. Теперь он принадлежит общине.
Маша задохнулась от возмущения, но пререкаться не стала, собираясь гордо удалиться. Она ему это еще припомнит. Однако парень ухватил ее за локоть, тут же подавшись назад, избегая встречи с острыми ногтями. Запомнил таки прием…
— Поднимайся в смотровую башню, — велел он. — Откроешь нам, если вернемся. Пошли.
Забрав у Любы обрез, он решительно поднял решетку. Правда пойдет на людоеда? Маша покачала головой. Направилась в дом, но мысль, что она все же чего-то не понимает в этой жизни, не оставляла. Не понимает, что держит тут этого одиночку. Почему он променял свободу на горстку чужих ему людей, которые, к тому же, все время пытаются им помыкать. Вот как Люба, например. Ах да... Неожиданно все встало на свои места, и она выдохнула. Просто Люба ему еще не дала.
— Ну, что там? — выглянула из детской Светка, точно караулила у дверей ее шаги.
— Ушли.
— Вдвоем?
— А что, у него был выбор?
Хотели они того или нет, между этими двумя установилась некая связь, и Маша не решилась бы утверждать, кто из них сильнее попал.
— Ма-аш, — уже на ступеньке винтовой лестницы нагнал ее оклик Светки. — Посиди немного с ребятами, а?
И она недоверчиво оглянулась, пытаясь отгадать причину неожиданной просьбы. Румянец на лице девчонки не оставил сомнений, и Маша вернулась, чтобы втолкнуть ее обратно в комнату.
— Слушай, — в отличие от Любы, церемониться она не любила. С ней, что ли, много церемонились? — Я понимаю, что в такие времена инстинкт продолжения рода бывает сильнее инстинкта самосохранения и доводов разума, но тебе стоит поучиться обуздывать его. А то правда как... кролики. Мне надо в смотровую башню.
Светка открыла было рот, но почти тут же закрыла, не найдя, что ответить. Маша и не ждала, тихонько прикрыв за собой дверь в спальню, где еще сопели, ничего не подозревая, дети. Взобравшись наверх, осмотрелась.
Виктор успел превратить пустующее помещение в этакое уютное холостяцкое гнездышко. Тут даже имелся бар, которым она не преминула воспользоваться, прежде чем взять с подоконника бинокль и опуститься в кожаное кресло. Так вот куда оно делось из БДСМ подвала…
С того места хорошо просматривались не только подходы к замку, но и, боковым зрением, личная заначка заместителя лидера — банок восемь или десять консервированного тунца. А они такого бог знает сколько времени не ели… Одно слово: эгоист.
Маша думала уже мелочно отомстить за нанесенную обиду, вскрыв и прикончив одну из банок, когда в поле видимости, вышагнув из леса, появились незнакомцы. Показалось ли ей, что один из них посмотрел в их сторону, но она прикрыла линзы бинокля рукой, надеясь, что те не успели бликануть. Скользнула в сторону от окна, не переставая следить за неизвестными взглядом. Радуясь, что уже достаточно светло, и в окнах не теплится свет.
А может, те уже знали, что дом обитаем?
Скверно, очень скверно. И ребята куда-то запропастились. Неужели правда… Нет. Думать о таком не хотелось, поскольку, в этом случае, выживание общины, снабжение и защита ложились на плечи Виктора, а он человек ненадежный. Да и мало ли, что могло их задержать... зачем хоронить сразу?
Незнакомцы скрылись за кустарником, которым порос противоположный берег озера, и Маша невольно выдохнула.
— Ну что там?
Спросил поднявшийся в башню Алексей, и в него едва не полетел бинокль.
— Напугал, — упрекнула Маша, опуская прибор. Махнула рукой, предлагая парню пригнуться и не отсвечивать в окне. — Похоже, на наш замок положили глаз.