Проходя мимо сидящих на скамейке бабушек, он регулярно здоровался с милой улыбкой, а иногда даже шутливо подмигивал. Женщины расцветали и оживлялись, забывая о чём только что беседовали.
– Привет, девчонки! – так и в этот раз, он весело и молодцевато прогорцевал к двери подъезда.
– Добрый день, Лёша… Ох, ох, козлик, поскакал! – закудахтали старушки совершенно без злобы и даже с нотками заботы в голосе. – Что-то ты сегодня рано… Не заболел ли? Или что на работе случилось?
– Всё отлично, сегодня же пятница! – отчитался Алексей, шутливо кланяясь и делая шаг взад, в темноту открытой двери, – эх, бабаньки, совсем от времени отбились.
– Ох и правда, завтра мне же внука привезёт Настька, – спохватилась одна из женщин, вставая, – ладно девушки, я пойду домой, надо тесто замесить, пироги Андрюшенька любит… Лёша, не закрывай дверь!
– Мадмуазель, позвольте мне вас сопроводить! – Алексей грациозно сделал реверанс и протянул руку.
– Молодой человек, позволяю! – великовозрастная «мадмуазель» подыграла, вложив свою ладонь в протянутую длань, – только без фривольностей, а то мой дед не поймёт!
– Да что вы, Марья Ивановна, я же не глупец. Пересуды да слухи пойдут, я уж буду в одиночестве чахнуть, ох-х, – печально вздохнул Алексей, опять подмигивая оставшимся на скамейке, бабушкам, – тяжела участь влюблённого…
– Да идите уж, сладкая парочка, – не выдержала одна из женщин, улыбаясь, – ваш секрет останется с нами!
– Лёшанька, а ты когда женишься? – Марья Ивановна вопросительно глянула на сопровождающего, как только закрылась дверь подъезда, – что-то мы ни разу не видели тебя с девушкой, такой парнишка пропадает…
– И не говорите, ох-х-х, пропадаю, – вздохнул Алексей, аккуратно помогая женщине подниматься по лестничному проёму, – кому я нужен в эпоху потребительства? Что с меня взять? Сейчас им подавай материальные блага, а кто я? Так, мелкий менеджер без перспектив…
– Дурак ты, Лёша, цену себе не знаешь, – прервала женщина, парня, – вон Пётр, со второго этажа, вроде как и директор, при деньгах, а Нюрка то его хмурая ходит… нету у них счастья. И сам – ни здрасте, ни до свиданья, как будто вокруг никого нет, бука букой. А ты светлый – тебе нужна спутница жизни, чтоб она родила мальчика или девочку. Наши дети – наше будущее… Я вот внучка своего беру в руки и чувствую, что прожила не зря, нарадоваться не могу, так хорошо становится. А какой он сообразительный! Шесть лет, а меня учит этим вашим современным гаджетам как пользоваться…
– Андрюшка ваш отличный пацан, – задумчиво соглашается Алексей, нажимая на кнопку вызова лифта, – может и правда, пора бы остепениться да нарожать кучу малышей?! Тридцать два года, может ещё не поздно?
– Поздно? Какая глупость, эх-х-х, мне бы твои годы… когда тебе будет сорок лет, ты скажешь - а ведь тридцать два года – это совсем юность. Я тебе больше скажу, – дверь лифта со скрипом открылась, они зашли в кабинку, – в семьдесят три года ты поймёшь, что и в сорок, и в пятьдесят, жизнь только начинает обретать краски, но скорость набирает экстремально быстрые обороты и бац, вот уже и пенсия… Я иногда встречаю бывших своих учеников, они уже с пузками да детьми, и понимаю, как же время то быстро бежит… А ты не пьёшь, не куришь, – переключилась на другую тему, женщина, входя следом за парнем в кабинку лифта, – интеллигент, при хорошей работе, своя двухкомнатная квартира, в общем – золотой жених! Эх, надо, надо тебе жену!
– Марья Ивановна, ну где я найду такую как вы? – освещение мигнуло и лифт дёрнулся в своём взлёте.
– Шутник, – улыбнулась пенсионерка, игриво ударив в грудь Алексея, – грешно так играть со старой, больной женщиной!
– Что вы! Никаких игр, жаль, что я не родился лет сорок назад, я бы дядю Витю локтиком то бы отодвинул!
– Казанова какой… Кстати, у моей подруги дочка на выданье. Двадцать шесть лет, высшее образование, работает нотариусом. Хорошая девочка. Может вас познакомить? – двери открылись и женщина, не торопясь сделала шаг. – Подумай, Лёша, кто знает, может она твоя судьба?
– Я подумаю Марья Ивановна, обещаю! – по-армейски, с улыбкой, Алексей приложил ладонь к виску. Как только дверь закрылась, он выдохнул воздух с облегчением и сквозь зубы, прошипел: – Старая сводница, достали уже, матушки Терезы… Сидят перечницы на скамейках целыми днями, бла-бла-бла, бла-бла-бла…
Сплюнув себе под ноги, Алексей снова «надел» маску доброго самаритянина, мало ли, вдруг кто из соседей будет стоять на восьмом этаже и ждать лифта, чтоб уехать вниз. На площадке никого не было, но всё равно, он с милой улыбкой вышел из кабинки. Кто знает, может сейчас в этот момент чьи-то глаза наблюдают в глазок дверей?
Открывая свою дверь, он на всякий случай кинул вороватые взгляды по сторонам, тишь да благодать, а значит можно расслабиться.
– Уф-ф-ф! – Алексей облокотился изнутри об свою дверь и сползая, присел на дрожащих ногах, – я дома!
С каждым днём становилось всё хуже и хуже. Вокруг все следили за ним, контролировали каждый шаг, иногда ему казалось, что даже в общественном транспорте пассажиры внимательно на него смотрели. И на работе коллеги постоянно за спиной шептались, он это знал точно! Мир становился мнительным по отношению к его персоне. Почему? Алексей не понимал. Возможно, они на интуитивном уровне чувствовали, что он их всех ненавидел. Даже пять минут назад с трудом удалось себя сдержать, чтоб не придушить Марью Ивановну. А как этого хотелось, кто бы знал. Взять бы за хрупкую шею и сдавить со всей силы, до хруста позвонков! Алексей стал сжимать и разжимать кулаки.
– Милый, ты дома? – из спальни раздался женский голос.
– Да, солнышко! Я дома! – пришёл в себя Алексей и стал снимать туфли, – ох, Анфиса, как же они мне все надоели! Представляешь, Марья Ивановна сейчас меня сватала, она думает, что у меня никого нет…
– А ты? Может я тебе надоела?
– Нет, что ты, малышка! Ты самая лучшая и никто тебя мне не заменит! – Алексей аккуратно снял куртку и повесил её на крючок, в прихожей. – Анфиса, мне кажется, люди начинают про меня всё понимать. Я не хочу тебя потерять, родная… Ты – моя жизнь!
– Я тоже этого не хочу, может пора снять маску? Ты не должен улыбаться, когда тебе этого не хочется! Тебе надо открыться и показать на что способен настоящий мужчина. Они давно превратились в чудовищ, мир катится в Преисподнею. Неужели ты этого не видишь каждый день по телевизору? Они погрязли в пороках и пропитались грязью. Поверь мне, Лёша, они не дадут нам счастливо жить! Настал час Х!
– Ты так думаешь? – застыл на месте Алексей.
– Я не думаю, я знаю! После этого мы вечно будем вместе!
– Наверно ты права… – парень прошёл в зал к встроенному в стену, сейфу. Набрал код замка и открыл дверцу. Там на полке лежали старый раритетный револьвер и коробка патронов. – Чего тянуть?.. Ты не скучай, я сначала спущусь к Марье Ивановне, ха-ха, за номером телефончика её знакомой, потом прогуляюсь до бабуль у подъезда, может ещё в «Пятёрочку» заскочу за покупками… Жди меня, Анфиса!
– Я буду тебя ждать вечность, любимый!
Дверь захлопнулась за Алексеем, после чего раздались выстрелы сначала в подъезде, потом, с интервалом с полминуты, на улице. А ещё через полчаса за окном запищали сирены, отражаясь от стекол всполохами света.
Через пару часов полицейские зашли в спальню Алексея и обомлели. На кровати возлежала мумифицированная женщина в свадебном платье, задушенная, судя по состоянию тела, с полгода назад. Иногда бесы берут вверх над нашей волей, и мы превращаемся в демонов… Врачи называют это обострением шизофрении, но я точно знаю, они ошибаются!