"… в руке угнетающих их сила, а утешителя у них нет.
… Всё суета и томление духа…
… Кто скажет человеку, что будет после него под Солнцем?
… Всякое тайное Бог приведёт на суд, хорошо оно, или… худо!"
Экклезиаст
На следующее утро, в ранний час, и совершив молитву, Каспер с верной охраной вошёл в дворцовый зал. Хоть он и не ждал гостей так рано, однако Хан Илан и худощавый немолодой человек с раскосыми глазами в недорогом, но опрятном халате уже сидели в зале за столом. При виде входящего Кесаря, оба поднялись. Вошедший радушно поприветствовал гостей, обнял Илана и отвёл его в сторону.
—Это твой воспитанник Аким? Он совсем не так молод, как я представлял его себе…
—Да, брат, этот человек — Аким, он был прилежным учеником мудреца Агляма много лет! Старик был им доволен…
—Что, он тоже алхимик? Или может даже… звездочёт?
—Да нет, Каспер, он не занимается науками…
Он вечный наблюдатель жизни! Внимает словам жрецов, записывая мысли в дневнике. Я часто приглашаю его на свой Совет. Подчас он предлагает мудрые решенья.
—Не очень-то он похож на мудреца! Простоват и держится, как простолюдин.
—Несчастный малый! Не просто сложилась жизнь Акима…
Его мать, булгарская княжна, гостила с ним, когда Аким был ещё мал, в Билляре… у родственников. Кто мог тогда предвидеть, какое горе приключится с ней и сыном?!
—Её убили?
—Нет, Каспер! Её выкрали! Напали ночью, ворвались в княжеский шатёр и увезли княжну и сына!
—Где ж была охрана, проспали?
—Была охрана перебита вся, лазутчики проникли тихо на рассвете…
—И что ж? Никто не попытался выкупить несчастных? И этот… как его? Твой друг, отважный Якуп Бек… он, что — не отомстил за несмываемый позор?
—Аким был выкуплен, и мать, красавица Княжна ещё жива! Она женою стала тому хану, кто её и выкрал! Бедняга Якуп не выдержал позора и бесчестья, тяжко захворал и вскоре отдал Богу душу. Вот так, брат Каспер, всё и приключилось. И с той поры Аким немного… не в себе. Нет, он не безумный, но… часто говорит загадками. При дворе, многие почитают его за блаженного…
—Я-то подумал было, что ты порадуешь сердце царское пением акына!
—Акынов, Каспер, у тебя хватает и своих. И краснобаев, и льстецов. Поют они так сладко! Спроси, чего желаешь у Акима, и увидишь сам, каков сей ученик! Давай же, Царь, не медли!
Каспер отошёл от Илана и кивком головы велел Акиму подойти поближе. Блаженный послушно выполнил волю царя и стоял перед ним смирно… с почтением, но без раболепия.
—Мне тут поведал Хан Илан — твой господин, что ты, Аким, достойный ученик Агляма, постиг тайную мудрость бытия!
—Я не придворный мудрец, Кесарь! Мой названный отец Илан подчас излишне добр ко мне и потому он часто доверяет сказанному мной…
—Тогда и я спрошу тебя! Поведай-ка, Аким…
—Прости, Солнцеподобный Царь, что перебиваю тебя, но… слишком ярок свет в твоих хоромах! Нельзя ли нам пройти в другие комнаты? В тронном зале слишком много слуг и воинов твоих. Ведь даже и у голых стен есть уши, а здесь-то уж… совсем сверх меры!
Каспер немного опешил от таких дерзких слов и даже сразу не смог найтись, как отчитать Акима. Он побагровел и с возмущением взглянул на Илана. Илан, слышавший весь разговор, быстро приблизился к Касперу, положил руку ему на плечо и тихо произнёс так, чтобы его слова не были слышны Акиму.
—Не гневайся, брат Каспер! Он дело говорит! Услышь блаженного! Ведь то, о чём ты спросишь у него… вопросы и ответы, — нам должно сохранять в секрете. Верно, Царь?
—Что ж, может ты и прав! Аким, Илан, пройдёмте в келью,— в ту, где молились мы вчера! Эй, слуги! Свечей, бумаги и перо в молельню в башне, живо!
Все трое: Илан, Каспер и Аким направились по знакомой галерее в крепостную башню. Слуга поспешал впереди со свечами и письменными принадлежностями. Поднявшись наверх и войдя в невысокое тёмное помещение с узкими окнами, слуга зажёг свечу и быстро удалился…
—Ну, что Аким, я выполнил твою просьбу? Могу ли я — Царь, теперь смиренно попросить тебя об одолженьи, и получить ответ на несколько вопросов? Отвечай Царю!
Каспер деланно рассмеялся, лицо его исказила натужная улыбка. Но глаза оставались злыми, царь ещё не остыл от гнева.
—Спрашивай, государь! Мне нечего скрывать… и исхитряться попусту. Поведаю тебе о том, что вижу я и думаю, … о том, что знаю твёрдо. Уж не прогневайся, коль сможешь. Дозволь лишь мне присесть за стол, я слаб немного…
Илан подвёл Акима к столу, на котором были разложены перо и бумага, и обратился к Касперу.
—Вот видишь, брат, не так уж все крепки, как мы с тобою! Переход отнял у Акима слишком много сил, позволь ему сидеть, и сам не стой, садись поближе, Каспер!
Он подвинул к столу небольшую тяжёлую дубовую скамью. Некоторое время все трое сидели молча, лишь слабый свет свечи, искажая выражение их лиц, создавал и отбрасывал на каменные стены кельи мистические странные тени. Это утро, свеча и какая-то неведомая тайна,— объединили единым общим замыслом всех: Илана, Каспера и блаженного Акима…
Наконец, собравшись с мыслями, Каспер, неожиданно тихо ровным голосом поинтересовался у сидящего напротив гостя…
—Коль сможешь ты сказать мне:
Замысел каков… вершителей судЕб?
Что Вечным будет, как и было до Времён сих?
Тогда лишь я решу: могу ли Суфием тебя назвать я…
Каспер с неподдельной серьёзностью и даже некоторым… уважением к блаженному, указал на колбу песчаных часов на столе.
—Аким, гляди на склянки:
Струя песчинок начинает свой отсчёт!
Вперёд, мой друг, смелей!
Пусть Небо в помощь будет сердцу
И рассудку твоему!
Аким молча глядел на огонь свечи. Было тихо, но тень чего-то незнакомого, непривычного для собравшихся, нового и скрытого, уже витала в над ними, наполняя келью гнетущей тишиной.
Илан, желая помочь воспитаннику, тронул Акима за руку. Тот очнулся, отвёл взгляд от пламени, взял в руку перо…
—Скажи, нам, сын мой названный, Аким,
В теченье многих лет внимаешь ты устам моим.
Ответь Царю: что понял ты?
ВедОм ли стал тебе
Закон устройства Мира…
Принцип Властных Скреп
Уже ль стал ясным и понятным?
Аким, отрывая взор от листа бумаги и отложив перо, спокойно произнёс:
—О да, отец. Смысл и ответ
Уже живут в душе и в сердце…
Ясен образ!
Хан Илан вновь перевернул колбу часов. Сам Каспер сидел молча и обеспокоенно переводил взгляд то на Илана, то на Акима. Возбуждению царя не было предела. Каспер сильно волновался, и время от времени утирал платком пот со лба, не смотря на утреннюю прохладу в каменной башне…
Внезапно огонь свечи поколебался на миг, как будто в келье появился кто-то ещё, невидимый никому из них.
Аким перевёл взгляд в неосвещённый тёмный угол комнаты. Затем — опять на огонь свечи. Правая рука ученика описала сакральный осеняющий круг. И он продолжил…
—Знаю твёрдо: Вечным будет Небо Голубое
И Солнца Диск над нами!
Пройдут века…
Устанет каменный Дракон
Удерживать два стержня Мирозданья.
И кольцами падёт на Землю вниз, к подножию Холма!
Колонны рухнут. И Корона Власти
Падёт с Вершины. Но не разобьётся…
Аким остановился. Замолк на миг. А затем, словно услышав голоса, прошептал чуть слышно, скороговоркой. Однако Илан и Каспер смогли понять всё, прислушиваясь к каждому слову Акима.
При этом Аким что-то выводил пером на листе плотной бумаги, и продолжал говорить, словно во сне.
—Внезапно проявились цифры и слова…
Их тайный смысл был скрыт доселе,
Образ — не понятен…
Уже не в первый раз, когда начальная глава,
Мне начертала и Ответ и Знак…
И даже многосложный…
Замысел Сакральный!
Хан Илан и Каспер с тревогой внимали словам Акима. Каспер даже попытался, сидя на скамье, податься всем телом чуть вперёд к говорящему, и заглянуть в его записи. Но всё, что смог увидеть царь — это были какие-то линии, фигуры и отдельные странные знаки, цифры… древние руны и арамейское письмо.
Аким перестал шептать. Он будто очнулся и продолжил:
—Но не позволят никогда Цари-Кайсары
Оставить Мать Сырую Землю,
Ассов непокорных…
В хаосе безвременья и без властных Уз!
И вот тогда надумают они скрепить стержнями…
Сами Души степняков,
Их Мозг и Сердце…
Волю храбрых Ассов!
В глазах Акима стояли слёзы. Слёзы прозрения и душевного трепета. На миг даже показалось, что Великое Небо коснулось главы блаженного. Илан и его брат Каспер наблюдали за тем, как прозрение объяло душу Блаженного. Они не перебивали говорящего, и уже сами готовы были догадаться о многом. О том, что пытался донести до них Аким…
Аким продолжал:
—Коварный замысел Царей Империи Великой
Будет прост, и сложен рАзом!
Задумают отступники Закона Древнего Востока и Небес,
Чтоб тысячи Драконов невидИмых
Проникли, поселились в Душах и Сердцах!
Чтоб сами гордые батыры, о том не ведая,
Давали силу Змеям-Демонам!
Меж тем, драконы год за годом, иссушат
Их волю, силу, мозг…
Стада послушных, и на всё готовых
За баранины кусок и чая пиалу,
Служить Царям вовеки… сами будут рады!
Каспер и Илан посмотрели друг на друга и подумали об одном и том же. То, о чём говорил Аким, напомнило им продолжение вчерашнего разговора там, в саду…
—Итак, Два давних стержня —
Власть Кагана и Царя
Вмиг обратятся миллионами Столпов!
И каждый! Каждый Сын Ашина иль Торе
Предстанет прочною опорою для Трона!
Теперь Корона на века держаться будет прочно.
Уж с этих пор не сокрушить её никак!
Не будет боле в Мире Силы таковой…
Произнося эти слова, Аким встал со скамьи и направился в дальний угол кельи. Затем он прильнул к холодным каменным стенам и, как будто прислушиваясь к чему-то, умолк….
Но тишина длилась не долго. Илан наблюдал за воспитанником с интересом и… беспокойством!
Затем, взяв себя в руки и сомкнув правой рукой большой и безымянный палец в кольцо, Аким стал говорить спокойно и уверенно.
—Я вижу…
Близок День, когда седой Эрлик
От трона Царства Мертвых отречётся…
И Мать Сыра Земля не ужаснётся,
Смирившись с Восходящей Новою Звездой!
Замкнётся Круг … как обруч!
Тут Каспер уже не смог сдержать себя и вскочил со скамьи.
—А как же Вечный Рум?
Он, что? Перевернётся?
Ты бредишь…
Какая "Новая Звезда"…?
Аким, да что с тобой?
Илан постарался усадить брата за стол и попросил его выслушать речи Акима, не прерывая его, и не сбивая с мысли.
—Наберись терпенья, Каспер! Уж, раз решился ты узнать о том, что новый день готовит всем нам в этом мире, — сдержи себя! Но удивленья или гнева своего не выдавай…! Пусть молвит Ученик —… сейчас ответ начертан ясно перед ним. Уйдёт видение, а с ним… покинут нас пророчества благие. Коль в нём умолкнет жрец, тогда и мы уж не узнаем ни о чём!
—Ты прав, Змей! Говори, Аким, мы слушаем тебя сынок!
Но Аким, уже не слыша слов Каспера, продолжал…
—Да, я уверен, День грядёт!
Тысячелетний Труд и Тайное Познанье,
И Цель Сакральная… конечное желанье —
Награждены Венцом лавровым будут…
Час пробьёт!
Каспер, забыв о, данном Илану, обещанье не перебивать Акима, воскликнул:
—Наивный друг мой!
Мечтой и помыслом благим
Любого мудреца, Владык — Помазанников Неба,
Достойно быть лишь счастие народов!
Родов, племён…
Всех подданных Отца!
—Увы, мой Царь!
И тот, кто в келье с нами был незрИм,
Явил Псалтырь…
Из Нового Ларца!
Что впредь пребудет в Алтаре навек…
Под сенью строгих сводов!
Каспер поднялся, одна его бровь изогнулась дугой. Он с удивлением и полным непониманием всего того, что творилось в его голове после слов, произнесённых Акимом, почти выкрикнул:
—Псалтырь?! Ларец… Ковчег?! Что, чёрт возьми, всё это означает? Уймись кудесник! Чернокнижнику не место в келье, где молится сам Римский Кесарь!
"Кесарь Рума? За титул сей придётся биться насмерть! А коль не хватит сил…?
Тогда с Орлом на золотых знамёнах сюда пожалуют Хозяева Востока. И призовут к ответу гордеца за дерзость твёрдою рукою! Ты выбрал трудный жребий, самонадеянный брат Каспер. Но Цель — высокая! А потому и риск оправдан…" — так про себя подумал Хан Илан, наблюдая за разгневанным Царём.
Однако, не обращая никакого внимания на то, как осерчал сам Каспер, и что говорил, успокаивая царя, Хан, Аким оглашал то, что виделось ему самому в эти минуты. Казалось, что он пребывал в других Мирах, и потому по-прежнему был так же невозмутим, кроток и спокоен.
—Сокрытое, в конце концов,
Отныне станет явным!
Бессмертие Души и Вечное Сознанье,
И Память всех прошедших Жизней,
Тысяч прежних "Я" —
Вот истинная цель Великого Деянья,
Разгаданная мною Тайна Бытия!
Оба, ошеломлённые единой внезапной догадкой, Каспер и Илан, внимали быстрой и негромкой речи Акима, уже не в силах вымолвить ни слова…
Аким внезапно прекратил говорить, а затем, собравшись с мыслями, так закончил своё пророчество:
—Да! С сей поры, отброшен будет Замысла Покров!
Усталым Миром будут править Новые Каганы…
Бессмертные Владыки… Борджигины,
С юными холодными очами.
С тысячелетней памятью мудрейших стариков!
Аким умолк, обессиленный. На миг показалось даже, что он заснул. Пламя свечи тоже успокоилось и теперь светило так же ровно. Братья были взволнованы не меньше блаженного витии. Но им самим теперь было совсем не до сна!
Каспер позвал стражу.
—Перенесите Акима во дворцовые покои! Обеспечьте всем необходимым, да не забудьте выставить охрану у его дверей! Следить за гостем "в оба"! Захочет погулять в саду — вы с ним! В библиотеку — тоже, чтобы были рядом! Не докучать, не приставать с досужими расспросами! Что ни попросит — сообщайте мне! Заговорит во сне — внимайте слову каждому, и сей же час — ко мне с докладом! А лучше… запишите всё подробно, не пропуская ни единой буквы!
Пойдём, Илан, и в трапезной продолжим разговор!
— Да, теперь-то нам есть, что обсудить, Каспер, ты не находишь?
— Вот, я о чём подумал: что, если пригласить назавтра старца одного…?
— Что ж, это мысль! Пусть мудрый агабыт поможет нам с решеньем, и верно растолкует речи странные Акима.
Илан и Каспер спустились из башни и прошли в сад. Каспер решил перенести разговор из трапезной сюда, в тень деревьев.
Слуги принесли кувшины для омовения рук и накрыли стол. Каспер предложил вина к обеду, но Илан, поразмыслив, отказался…
— Да, Каспер, хоть вин таких прекрасных, я ни разу в жизни не пивал, но думаю, что лучше принимать решенье трезво. Ещё успеем мы отметить встречу нашу и совместный план…
—Надеюсь, повод мы для этого найдём достойный!
—Как и само достойное решенье, Каспер! Не так ли, брат?!