Настоящая фамилия Александра Домани была Петрухин. Фамилия неказистая, грубая, совсем не для благородной актёрской профессии. Поэтому, только начав выступать на сцене, Саша без колебаний сменил её на звучное сочетание слогов – Домани. В этом имени ему чудилось нечто классическое, итальянское, от него веяло стариной, оно невольно вызывало уважение. Вот только роли, которые ему предлагали – мелкие, второстепенные, хотя порою и характерные, – совершенно не вязались с торжественностью псевдонима. Саша бился с антрепренёрами как мог, но всё было бесполезно. "Таланта у вас, батенька, маловато, – откровенно говорили ему. – Тут уж, знаете, что ни делай, хоть кол на голове теши, а ничего не исправишь. Или соглашайтесь на второй план, или – аревуар, мы никого не держим". И Саша решился на крайние, как он сам считал, меры – распроститься с театром и попробовать себя не телевидении. Благо все данные для этого у него были: высокий рост, красивое, хоть и слегка женоподобное лицо, умение подать себя. А талант... что ж, на голубом экране он ведь куда как менее важен. Там ценятся иные качества: напористость, умение втереться в доверие к нужным людям, подвешенный язык... Всё это у Саши имелось в избытке. В скором времени карьера его на первом городском канале резко пошла вверх. Сашу назначили ведущим одного популярного ток-шоу – и пошло-поехало. В рекордно короткие сроки он стал одним из самых узнаваемых людей города. Но несмотря на свою славу телеведущего, Саша упорно называл себя актёром – считал это более благородным званием.
Вместе с известностью пришли большие деньги. Не такие большие, как во власти или бизнесе, но вполне достаточные, чтобы вскружить голову двадцативосьмилетнему парню, который и жизни ещё толком не видел. В итоге Саша впутался в одно сомнительное с точки зрения закона, но весьма соблазнительное с точки зрения прибыли предприятие. Дело не выгорело, а незадачливому телеведущему грозило уголовное преследование. Вполне возможно, что всё закончилось бы печально, полицейские были рады сделать себе карьеру на столь резонансном случае, но, откуда ни возьмись, вмешался Джон Драгунов.
Саша так до сих пор и не понял, чем именно руководствовался Иван Семёнович, когда решил заступиться за него. Такой человек, по глубокому Сашиному убеждению, никогда бы не стал ничего делать просто так. Однако пока что Драгунов никак не намекал на необходимость заплатить долг. Впрочем, прошло не так много времени, около года, и всё, наверное, было впереди. Джон без колебаний ввёл его в свой дом, познакомил со своими друзьями, дал возможность войти в их довольно тесный кружок. Он обращался с Сашей как с ровней и ни разу не позволил себе напомнить ему о том неприятном инциденте, который едва не стоил телеведущему карьеры и свободы. Сам же Домани, по понятным причинам, вовсе не горел желанием поднимать эту тему, хотя не переставал думать о ней. В самом деле, Драгунову, несомненно, пришлось задействовать всё своё влияние, чтобы "отмазать" его от уголовки. Когда столь влиятельный человек проявляет заботу о твоей персоне, поневоле начнёшь напрягаться. И Саша каждый раз входил в коттедж Джона со смешанным чувством тревоги и гордости. Значит, чем-то он всё-таки замечателен, раз большие люди пекутся о его судьбе! Только бы не слишком большой счёт предъявили ему в итоге!
– Здравствуйте, здравствуйте, приветствую вас, господа! – извиняющимся тоном начал Саша, войдя в гостиную. – К сожалению, задержался, ехать всё-таки издалека... Надеюсь, в моё отсутствие не было поведано никаких государственных секретов?
Шутка, как ни странно, понравилась, гости заулыбались. Диана, зорко следившая за настроением публики, удовлетворённо прикрыла глаза. Саша всегда был для неё поводом для беспокойства, однако сейчас он пребывал в правильном, подходящем расположении духа. Иногда Домани был мрачен, дулся и высказывался в том смысле, что хорошо бы разогнать всех чиновников поганой метлой (не в таких, конечно, выражениях, но всё же). Олег Иванович и судья Добрякин однажды оскорбились подобными сентенциями, и Диане не без труда удалось их примирить с "актёром". Но сегодня, кажется, этого удастся избежать.
– А как же твой обещанный сюрприз? – подал голос Джон Драгунов. – Новый гость, которого ты хотел представить?
– А вы, наверное, заждались? – в тон ему ответил Домани. – Спешу вас обрадовать: ожидание было не напрасным. Только это отнюдь не гость, а гостья. Вот, познакомьтесь, прошу любить и жаловать: замечательный специалист по связям с общественностью и просто прекрасная женщина – Маргарита Николаевна Чернова. Проходите, Марго, не стесняйтесь!
Все головы, как по команде, повернулись к дверям. Там стояла девушка лет двадцати пяти – двадцати шести в свободном летнем платье с открытыми плечами, на которые падали густые каштановые волосы. Высокая, стройная, вызывающе красивая. Лицо открытое, с тонкими чертами, глаза тёмные, глубокие. На губах играла лёгкая полуулыбка, сразу не понравившаяся Диане, которая отнесла её на счёт своего светского раута. “Это что ещё за звезда экрана? – подумала она. – Небось какая-нибудь актриска, которая пробивает себе дорогу всеми доступными способами”. Примерно такие же мысли возникли и у остальных женщин, сидевших за столом. Зато мужская часть аудитории была приятно впечатлена. Судья Добрякин весь расплылся в сладкой улыбке и быстро-быстро задвигал своими кустистыми бровями. Глаза Олега Ивановича сразу стали сальными, подёрнулись нехорошей дымкой. Герман постарался сделать вид, что появление новой гостьи на него нисколько не повлияло, он даже отвернулся и обратился с каким-то замечанием к своей беременной жене, но нарочитость этих действий с головой выдала его. Леонид машинально принял более светскую позу, выпрямил спину и слегка откинул голову, что, впрочем, возымело скорее комический эффект. Даже Джон, возвышавшийся во главе стола подобно скале, покраснел, словно мальчишка и, стараясь скрыть это обстоятельство, быстро отпил из своего бокала и деланно закашлял. Лишь на одного Анастаса появление Маргариты не оказало никакого влияния. Бросив на неё равнодушный взгляд, он передёрнул плечами и обратился к своей тарелке, на которую успел наложить целую гору салата.
– Я вовсе не стесняюсь, Александр Григорьевич, – заговорила меж тем новоприбывшая гостья низким грудным голосом. – Вы ведь сами сказали, что в вопросах связи с общественностью у меня есть некоторый опыт.
Саша глупо рассмеялся и начал представлять Маргарите присутствующих.
– Это наши замечательные хозяева, Иван и Диана. Им мы обязаны многим, если не всем... Первый заместитель мэра, Олег Иванович Долежаев, личность в нашем городе первостатейная… Заслуженный судья города – вы ведь позволите мне такую вольность? – Павел Афанасьевич Добрякин... Наш замечательный дизайнер Дарья Олеговна, почти у всех нас есть хотя бы одна комната, сделанная по её проекту... Её лучшая подруга Дарина, которую мы всем зовём просто по имени, потому что – по секрету – она давняя знакомая нашей хозяйки, а значит, особа приближённая... Герман Борисович Потоцкий, наш автомобильный магнат, держит четырёхколёсный рынок нашего города в своих ежовых рукавицах, хе-хе… Его законная супруга Дорофея Аполлоновна, которая в самом скором времени должна стать счастливой матерью… Леонид Леонидович Востряков, предприниматель, прекрасный пример селф-мейдмэн, как говорят американцы, с супругой и соратницей по нелёгкому делу, Татьяной Семёновной. Владеют несколькими интернет-магазинами, со своей оригинальной тематикой, рекомендую… И, наконец, Анастас Светозарович, человек в наших краях пока новый, но уже успевший завоевать всеобщее уважение, так сказать… Знакомьтесь, знакомьтесь, и будьте как дома.
Маргарита со своей неизменной полуулыбкой подавала каждому следующему гостю руку и очень вежливо говорила грудным голосом: “Очень приятно, очень рада встрече”. Когда же очередь дошла до Анастаса и их с Маргаритой глаза встретились, на короткое мгновение – такое короткое, что никто, кроме Дианы, не успел ничего заметить, – эффектная красавица заколебалась. По лицу её быстрой, еле уловимой волной, пробежала тень; Диана не могла бы сказать, была ли то тень отвращения или страха, а может, и какого-нибудь ещё чувства, но в одном она уверилась: эти двое встречаются не в первый раз. “Однако, любопытно, – отметила про себя Диана. – Почему бы им скрывать своё знакомство? Бывшие любовники, которые терпеть друг друга не могут? Да, вполне возможно. Надо будет повнимательнее за ними понаблюдать”. И, сделав эту мысленную пометку, она снова вернулась к своей роли гостеприимной хозяйки:
– Прошу вас, Маргарита Николаевна, садитесь вот тут, рядом со мной, здесь скоро поставят горячее, так что это самое выгодное место. Думаю, вы скоро увидите, что коллектив, если так можно выразиться, у нас дружный, приветливый, вы без труда освоитесь. Значит, вы занимаетесь связями с общественностью? А разрешите узнать, при каком ведомстве?
Маргарита подняла на хозяйку свои большие чёрные глаза.
– Ведомстве? – тихо переспросила она. – О, вы, наверное, не так поняли, я… ни к какому ведомству не причислена, кроме разве что в самом широком смысле. Это, скорее, занятие для души, хотя не могу сказать, что общественность мне очень нравится. Просто в этой жизни нужно чем-то заниматься.
– Хм, забавно, – подал голос Олег Иванович. – Такая сфера предполагает… определённое положение. Я не слышал, чтобы кто-нибудь… занимался этим для души.
– Марго у нас очень и очень необычная девушка, – пришёл новой гостье на помощь Саша. – Я знаю её всего лишь около месяца, но она не перестаёт меня удивлять. Скажет что-нибудь этакое, а ты потом целый день голову ломаешь, пытаясь понять, в чём тут был смысл. Но ведь это правильно! В женщине непременно должна быть загадка, иначе… какая же она женщина? Я серьёзно, совершенно серьёзно!
Разговор повернул в другую сторону, и тему больше не поднимали. Однако Диана, по своей давнишней привычке, сделала себе ещё одну пометку: проверить на досуге, кем же всё-таки является эта красотка, которую недалёкий телеведущий решил ввести в её дом.