Лето. Отпуск. Сижу в машине за рулем. Окно открыто. Подходит молодой, симпатичный парень. Он улыбается. Наш диалог.
Он. - Здравствуйте.
Я. - Здравствуйте.
Он. – Это вы?
Я. – Да. Это я. А это вы?
Он. – Да. Это я.
Улыбаемся. Чувствую, что наш разговор заходит в тупик. Парень явно чего-то хочет, ждет какой-то реакции от меня. У меня немой вопрос, чего он хочет?
Ситуация проясняется, когда к молодому человеку подходит женщина.
Диалог между ними.
Она. - А я думаю, куда ты пропал? Оля позвонила. Шел, шел. Потерялся. Это я. А вот моя белая машина.
Он. – А я вот. Перепутал.
Женщина отдает парню сверток. Они тоже, оказывается, видят друг друга впервые. А у меня тоже белая машина.
Все смеемся. Теперь все понятно. Парень уходит. Женщина уезжает. А мне так тепло на душе и приятно. Здорово видеть улыбчивое лицо воспитанного, молодого человека, у меня - хорошее настроение.
Сразу вспомнила почему-то, как один водитель автобуса не брал с меня денег за проезд. Я благодарила его и улыбалась. А он говорил мне в ответ: «Казалось мелочи. А как приятно». Я тогда ездила каждый день за 20 км на работу. Он знал, что я учительница.
Мир тесен. Через 25 лет нам пришлось снова встретится. Мы живем в одной деревне. И от каждой встречи тепло переполняет мою душу. Я помню все наши веселые беседы. С его стороны шутки и прибаутки. С моей стороны – хорошее настроение.
Помню, как однажды, спускаясь с обледенелой сопки, наш автобус стало кренить набок и заносить вправо. Водитель громко приказал: «Всем быстро пересесть налево, без паники, мы выживем!»
Автобус врезался правым боком в песчаную сопку, остановился, завис. Дверь не открывалась.
Водитель открыл дверь со своей стороны и стал потихоньку выводить людей.
Сначала детей, потом пожилых.
Доче было семь лет, я крепко держала ее за руку. Мы находились в хвосте автобуса. И медленно ждали своей очереди, чтобы выйти.
Я показала доче ряд машин, которые стояли на правой стороне, их тоже занесло из-за гололеда. Если бы не умелые действия водителя, то автобус смял бы весь этот ряд, поэтому мы вовремя врезались в сопку. Водитель спланировал это.
А за несколько секунд нашего торможения, я увидела, как люди бросили свои машины и бежали по глубокому, рыхлому снегу. Я подумала тогда, еще не понимая действий шофера автобуса: «Куда они бегут? Что случилось?».
Люди, бежавшие по лесу, оказывается испугались столкновения с огромным автобусом, который на полном ходу мог смести всё на своем пути. Но самое удивительное было потом: люди, как груши, стали виснуть на деревьях, один за другим, и пока автобус не остановился, висели там на деревьях, как на турниках: руки вверх, будто по команде…
Поэтому я и доча не успели испугаться. Я, глядя на деревья, стала тихонько смеяться, зажимая рот свободной рукой, и доча - подхихикивать. Автобус накренился, люди в автобусе охали и плакали.
Все остались целы и невредимы. Все успели выйти через водительскую дверь, а потом автобус окончательно завалился набок.
Одной женщине вызвали скорую помощь, она не могла идти. Остальные пошли пешком в город. Я продолжала улыбаться. Доча спросила: «Мам, мы могли бы умереть?» Я ответила: « Нет, доча. С таким водителем-героем, нет. Не могли.»
Это была не первая ситуация, когда я и моя маленькая дочка попадали в переделку. Однажды мы не успели на рейсовый автобус и пошли пешком, надеясь уехать на попутке домой. Я решила срезать путь и пошла лесными дорогами. В итоге мы заблудились. Было уже довольно темно, когда мы вышли на гравийную, перемешанную с песком, насыпь железной дороги.
Я помню, что мы с трудом ползли по этой насыпи. Что я, что дочечька, мы никогда не унывали. Мы карабкались по насыпи, падали, наши чистые платья превратились в пыльные, грязные, рваные тряпки, мы кое-как вышли из леса, устали, потому что мы очень долго шли, мы хотели пить и есть. Мы придерживались железной дороги – она дала нам надежду выбраться на трассу.
Мы наконец-то вышли на дорогу. Уже совсем стемнело. Я поднимала руку, машины проезжали мимо, но вот чудо, большой «КАМАЗ» остановился. Кабина была просторной, водитель – добрый, он дал нам воды, мы напились и протерли лица и руки.
Едем. И вдруг водитель поворачивает не на ту дорогу, он подумал, что влево, а надо было ехать вправо. Дорога слева была на ремонте. Ее только что начали отсыпать песком. Я говорю: «Мы здесь не проедем. Тут дорога еще не отремонтирована. Вам нужно повернуть назад». Водитель отвечает: «Но знака, что проезд запрещен ведь нет, значит проедем, не переживайте, вам сегодня приключений хватило».
И тут машина начала буксовать и медленно съезжать в кювет, стала клониться на правый бок, где мы сидели. Я схватила дочу на руки, лихорадочно соображая, как выпрыгнуть, с какой стороны это сделать…
Водитель, ни живой, ни мертвый, остановил машину, но она продолжала съезжать в кювет.
Проснулся второй водитель. Он быстро перелез, оттолкнул другого водителя, с силой повернул руль влево, нажал на газ, и мы все как будто вынырнули из песка. А дальше была гонка. Я поняла, что «КАМАЗ» - это мощнейшая машина, мы ехали вверх по сопке, на самой большой скорости.
Я с восхищением смотрела на водителя. Он был спокоен и сосредоточен. Но в то же время я заметила блеск в его глазах, потом, когда буду водить машину, я вспомню этот взгляд. Этот иступленный, азартный, адреналиновый взгляд. Я тоже полюблю скорость и дорожные испытания.
В этот день мы приехали домой поздно. Помылись, наелись, доча уснула сразу.
А я еще долго лежала с открытыми глазами. Передо мной мелькали горы песка, гравийная насыпь железной дороги, солдатик с безумным взглядом, мы встретили его в лесу, может его воинская часть была рядом.
Я думала, что я какая-то дурная мамаша, вечно рассеянная, чуть не угробившая своего ребенка. Думала о том, что моя семилетняя девочка – это самое лучшее чудо, ценнейшее сокровище, она смелая и сильная. Она ни разу не заплакала.
Я смотрела на спящую дочечку и была счастлива.
Муж запретил мне блуждать по лесу. Сказал, что это не моя территория, что я могу заблудиться в трех соснах, и что у меня географический кретинизм. Больше в лесу я не блуждаю. Я его боюсь.