Коллаж автора. Фото 1 - дом в котором я получил квартиру в г. Ростове-не Дону по улице Комарова. В конце улицы через дорогу расположена армянская церковь Сурб-Хач. Фото 2 - я выгуливаю своего друга - подростка добермана Графа (5 мес) напротив своего дома. Граф рос сильным, злым и прыгучим псом. Фото 3 - армянская церковь Сурб-Хач. Фото 4 - автор с супругой на даче под Воронежом 2020г.
Серо-желтое марево, переливаясь и дрожа, повисло над пожухлой травой пустыря. Поодаль, за его границами, работали башенные краны новостройки, над которыми висел раскалённый красный диск июльского солнца.
Северный микрорайон застраивался отдельными кварталами на большом отдалении друг от друга. Они не продолжали старую застройку, а сооружались разрозненными группами.
Чтобы добраться от остановки автобуса до своего дома, где я недавно получил квартиру, надо было пройти через два пустыря. На первый уже завезли стройматериалы и вырыли огромные ямы под фундамент двух жилых домов, а второй, не тронутый пока строителями, находился в девственном состоянии. Через него народ протоптал в траве несколько тропинок, расходящихся в разных направлениях.
Я только что вышел из больницы, где пролежал больше месяца, и еле волочил ноги. Шатало от слабости, и я искал глазами, где бы можно было присесть и отдохнуть. В нескольких метрах от тропинки заметил небольшую кучу застывшего бетона, вываленного в высокую сухую траву. Усевшись у края кучи, отёр тыльной стороной ладони пот, отцепил репьи от шнурков кроссовок и тяжело вздохнул. Подул ветерок, который не принёс облегчения. От палящего солнца в густом плотном воздухе казалось, что дома за пустырём и акация с несколькими кустами колючего кустарника перед ними слегка приподнимаются от земли и колышутся в воздухе, вибрируя и дрожа.
И вдруг во всём этом густом месиве марева слева от домов по небу вверх «ногами» поплыла, как наяву, армянская церковь Сурб-Хач, окружённая чугунной оградой. Я протёр глаза: церковь медленно перемещалась слева от пустыря, пока не «заплыла» в единственное облако, похожее контурами на огромную рыжую Герду – псину моего приятеля, Московскую сторожевую, с которым мы вместе выгуливали собак.
В голову полезли нехорошие мысли:
- Наверное, рано выписали! Не пил, не курил… Может, ещё таблетки в брюхе колобродят? У бабушки в старости случались галлюцинации. Неужто по наследству передалось?
Древняя церковь Сурб-Хач (церковь Святого Креста), стояла в конце ряда девятиэтажек через дорогу от нашего дома. Это одно из самых красивых и древних строений Ростова-на-Дону. Построили её армяне в 1792 году (после переселения их в Ростов Екатериной) на высоком правом берегу Северного водохранилища, состоящего из каскада прудов в балке реки Темерник. Чистая классика! По центру здания – круглый барабан, увенчанный высоким куполом, который завершён фонарём с пологой главкой. Южный и северный фасады выделены строгими четырёхколонными греческими портиками.
Изумительная архитектура! В семидесятых годах, о которых я веду рассказ, церковь находилась на реставрации, и парк, который ныне преобразил и организовал территорию в единый комплекс, ещё не существовал. Его построили позже – он охватил всю территорию древнего монастыря, от которого не осталось ни одного строения, кроме церкви.
На лугу справа от церкви собачники микрорайона по вечерам выгуливали своих питомцев. Я со своим другом, доберманом Графом, ежедневно был участником этих сборищ: Сурб-Хач находился в метрах трёхстах от пустыря, на котором я устроился отдохнуть!
Едва очухавшись от миража с завораживающим видом плывущей вверх тормашками церкви, сходу влетел в новое приключение. Непонятно откуда и как, совершенно неожиданно со стороны первого пустыря шумно вылетела цыганская свадьба. Сроду тут цыган не было!
Ещё минуту назад унылое и пустынное место огласилось песнями и плясками под гитару. Шумная толпа разноцветных и ярко одетых цыган, невеста в красивом пышном белом платье на унылом, заросшем травой пустыре, выглядела уж каким-то совершенно сюрреалистическим фейерверком! Я, вытаращив глаза, вообще перестал что-либо соображать.
Поравнявшись со мной, одна молодая красивая цыганка неожиданно вытащила меня за руки с места и втолкнула в тесный хоровод подруг невесты. Откуда-то появилась бутылка красного вина с бокалами, и цыганка настойчиво начала уговаривать меня выпить за здоровье молодых.
- Не могу, милая, - отбрыкивался я, - нельзя мне вино. Только из больницы. Полгода на диете… И без того чуть в ящик не сыграл!
Цыганка агрессивно напирала, я не сдавался. Голова кружилась. Вдруг она резко остановилась и зло бросила:
- Не хочешь за молодых выпить? Не будет тебе удачи до конца жизни. Никогда больше вина не выпьешь!
Мне отчего-то стало жутко обидно, ведь о выпивке тогда я думал меньше всего, хотя и любил это дело, особенно в хорошей компании. Правда, пил я не вино, а кое-что покрепче.
Цыгане оставили меня в покое и, танцуя, проплыли мимо. Я угрюмо свалился на прежнее место. От «хвоста» их компании отделилась пожилая очень худая цыганка с огромными глазами, одетая в чёрную юбку с красными маками по подолу и жёлтую блузку. Подойдя, она как-то по-матерински положила руку мне на плечо и неожиданно низким бархатным голосом, почти басом, успокоила:
- Не слушай её, годжо, молодая она, ветер в голове ещё гуляет… Скажу тебе, а моё слово верное: не переживай, скоро болезнь уйдёт от тебя, уедешь отсюда. Бахт (цыг. удача) будет, проживёшь долго, счастливо, но всё ж поберегись. Болячки под старость возвращаются. Будь здоров, годжо. Гляди веселей! Меня ещё не раз вспомнишь!
Правду сказала цыганка. Помнил я её всегда. Сорок с лишним лет прошло. Всё случилось в жизни. Я переехал в другой город, болезни отступили.
Однако «Всему своё время. Время разбрасывать камни и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий», - так сказал мудрый Екклесиаст. От тюрьмы, да от сумы не уйдёшь. Болеть и в молодости плохо, а уж в старости… Совсем занятие никудышное.
В молодости, говорят, удовольствия свои, а болезни чужие. В старости наоборот.
Но худо-бедно холода пережили. Весеннее солнце выволокло наконец чертовку-зиму из грязных сугробов и начинающейся слякоти. Она злилась, огрызалась. В марте зима ещё свистела ветром и сковывала по утрам лужицы льдом, но к концу месяца старуха сдалась. Весна неотвратима и безжалостна.
В апреле у меня день рождения. Уже более десятка лет я перестал его отмечать, а в прошлом году вообще забыл про него. Дети напомнили.
В связи с этим вспомнил события более чем двадцатилетней давности. Мама ещё была жива, хоть и соображала день ото дня всё хуже и хуже. В день своего рождения я решил устроить ей праздник. Купил гриль, любимый ею творожный торт и бутылку полусладкого шампанского.
Мама сидела в кресле, а отчим валялся на диване. Они смотрели телевизор. Он оглашенно орал – отчим был глух, как тетерев, и выкручивал громкость на полную катушку. Убавив звук, я торжественно продекламировал:
- Поздравляю тебя, мамочка, и всё такое…
- А что случилось? – заинтересованно спросила мама, поворачиваясь ко мне. Ей к тому моменту уже исполнилось восемьдесят, и она теряла память.
- Как что? – удивился я, - ты меня родила в этот день шестьдесят с лишком лет назад!
- Я? Родила-а-а? А кого? Тебя?
Надо же, как интересно! А что это у тебе в пакете?
- Торт творожный и шампанское. Гриль…
- Хороший день, вкусный! – подытожила она с удовлетворением, и голубые глазки её заблестели. Что же мы сидим? Пойдём на кухню, Боренька, будем вино пить и тортик кушать. У Вадика какой-то праздник!
И смех, и грех! Прошло ещё двадцать лет, и сам стал таким же. Не помню ни черта. Зрелище печальное, но память полностью ещё не отшибло. Что очень надо – помню, особенно из прошлого.
В зимней квартире встаёшь утром и не знаешь, что бы такое сделать… Маешься.
Вот на даче дело другое. Там всё ясно, как божий день. Утром из дому, а вечером еле заползаешь на ночлег, а больше половины не сделано.
Кстати, надо собираться, к маю переедем. Год прошёл, и совсем уж круглая дата не за горами. Каждый новый дачный сезон вызывает тревогу. После семидесяти пяти все даты кажутся круглыми и датыми!
Задорнов интеллигентно шутил, что есть три стадии возраста:
- «Детство. Юность и… Вы отлично выглядите!
Есть и четвёртый:
- Вы прекрасно держитесь! (а мне и держаться не за кого, разве что за палку или костыль). Все хотят задержаться в возрасте, в котором было больше радости, но жизнь штука справедливая: пожил сам – дай другим»…
А без шуток? Без шуток грустно. Надо просто жить в старости настоящим и тем положением, в котором находишься. К своей старости надо привыкать. Постепенно, но упорно. Не всем удаётся. Понимание неизбежности заставляет по-другому смотреть на жизнь. Если хватит ума – выбросишь всё, что тебе уже не нужно, что мешает жить без шума и ненужных волнений, споров и выяснения отношений. Ведь даже если молчишь – могут тебя неправильно понять, поэтому отбрось всё лишнее, не нарушай чужого пространства, не хвастай прошлыми заслугами – это раздражает, не вступай в глупые споры, особенно о религии, политике, медицине и сельском хозяйстве. Помни, что каждый суслик в поле агроном! Будь благодарен судьбе за то, что было. Впереди уже ничего нет. Живи себе и живи сколько отпущено.
Вот встал утром, а у тебя вроде бы и не очень болит, а если и болит, то на новом месте – это счастье! Хорошо знакомая болезнь безопаснее новой, как и незнакомый врач, а если болит в одном и том же месте – это тревожно, а может быть, и серьёзно. А счастье – оно везде, умей его ценить. Измерил сахар, он такой же, как и вчера, это счастье! Формула простая: не надо лучше – лишь бы не было хуже! Голова сегодня кружится меньше, это счастье. Весеннее солнышко заглянуло в окошко, а на подоконнике колосится помидорная рассада – большое счастье!
Рассада у стариков-дачников – это событие. Предвестник. Значит, дожил до нового дачного сезона, а что он для всех нас? Да всё…
Весна в этом году прохладная. Ждём пасху. После неё на дачу! А пока неделю тепло, неделю «то дождь – то снег, - как пела Майя Кристалинская, - и спать пора, и никак не уснуть. Всё тот же двор. Всё тот же смех. И лишь тебя не хватает чуть-чуть». Вот чего-чего, а в наших пенатах – однокомнатной квартире на первом этаже полный комплект: дед да бабка под окном. Пряжи нет – не вяжем, только шьём (не я, конечно) и со смехом не очень. Каждый в своём углу. Бабка тычет пальцем в смартфон – она продвинутая, а я, как всегда, очень занят: пялюсь в телевизор. Машина во дворе. Снег с неё сошёл, аккумулятор сел. Надо просить сына, чтоб зарядил. Она, Тойота, старушка, как и мы. Ей двадцать четыре года, а нам, (жуть!) сто шестьдесят на двоих! Со своим автомобилем уравнялись – возраст равнозначный. Весна придёт? А то всем пора!
Автор очень благодарен своему другу и коллеге по сайту В. Теняеву, который сейчас живёт на хуторе, ловит рыбу и находит время редактировать мои россказни!