Ещё позавчера Борис Борисов разговаривал с товарищем из Новой Зеландии, поздравлял с Днём СА и ВМФ, вместе учились в военно-морском училище. Оптимистично отметал переживания друга из-за скопления крупных сил на границе России с Украиной и активно подбадривал:
— Не переживай, Серёга, потрясём оружием, погремим мечами по щитам, попугаем болтунов, и всё уляжется.
Жизнерадостный Борюсик и предположить себе не мог развитие дальнейших событий. К празднику написал последний рассказ в очередную книгу. Настроение одухотворённо-приподнятое, осталось выдать редактору предисловие. Проснулся утром 24 февраля, сам того не подозревая и уж точно не осознавая, что наступивший день ляжет в новейшую историю под названием… победители, несомненно, придумают пафосное определение, ведь пишут историю именно они. Побеждённые традиционно будут обиженно повизгивать и испражняться мерзостями. Началась именуемая официально «спeцoпeрaция», по содержанию – полномасштабные бoевыe действия.
Мысли и планы спутались, Борисов ввиду принципиального отсутствия телевизора в съёмных однокомнатных хоромах весь день рылся в интернете, искал информацию и смотрел ролики противостоящих сторон. По событиям первого дня стало понятно, oперaция подготовлена в соответствии с высокими технологиями ведения современного бoя.
Ранним утром следующего дня почувствовал себя совсем отвратительно, ещё вчера назревающая болезнь за ночь достигла апогея. Приступ получился неожиданно и резко. Эмоциональное потрясение наложилось на общее слабое состояние, скопившееся за последнее время. Хотя интуиция подсказывала, что-то в мире произойдёт. Возможно, Земля летит навстречу огромному астероиду. Сильные мира сего молчат, но достоверно знают о конце света и не сообщают во избежание паники.
Звонок в "скорую" на остатках здравого смысла. Сразу звонок Лучику, чтоб не потерять сознание в ожидании кареты. Её жизнерадостный голос, тембр и вибрация всегда успокаивали и вселяли веру в себя. Откуда у неё столько оптимизма? Либо глупая, либо знает чего-то больше, чем он. Послал Бог редактора-спасителя. Звонок в дверь. Занавес.
Пришёл в сознание в палате интенсивной терапии унылого здания, именуемого купчинцами «башней смерти», голым, под простынёй. Трубочки, проводки, датчики оплели всё могучее тело. За окнами светло, что подтверждает время суток – день. Больше всего раздражал и заставлял жить катетер, загнанный в причинное место по самые гланды. Подключенный к ним прибор пикал и выдавал графики. Значит, жив. Любопытство к окружающей обстановке интересовало весьма опосредованно, хотелось курить.
Медсёстры лихо укладывали пациентов в 20-местную палату реанимации отделения неотложной кардиологии по принципу: мальчик – девочка.
К исходу дня в положенное соседство определили женщину. Записали данные: Иванова Наталья Владимировна, возраст 58 лет, состояние тяжёлое. От активной терапии отказывается, документы на операцию не подписывает.
Слышался слабый голос:
— Я устала…
Борисов переживал молча ощущения попавшего в тоннель пред воротами в ад. Догадался, зачем старшей медсестрой установлена череда «мальчик-девочка» — чтобы из последних внутренних сил держались, не показывали слабости друг перед другом. Женщина – мужчина, нет выше и важнее связи в нашем мире, нужно цепляться за жизнь, забыть про астероиды и вoйны!
Борюсик, благодаря капельнице и внимательному дежурному врачу, к двум ночи почувствовал облегчение. Снизившееся давление, подтверждённое звёздочками и пятнами в глазах, вкупе с беспокойными мыслями о соседке по койке Наталье Ивановой, погрузило в глубокий, но непродолжительный сон.
В лабиринте памяти воскресла очень ранняя интернатская молодость. Дружил он с Лёшей Голышевым, обладателем мотоцикла «Ява» в посёлке Никольское. Учились шестидневку в Зеленогорске, на выходные разъезжались по домам. Поэтому про «Яву» знал понаслышке, но верил, что она есть. Многие удивлялись дружбе отличника Борисова с полным оторвой Лёхой.
Окончание весны между последним звонком и экзаменами Борюсику запомнилось навсегда, положив отпечаток счастья на проходящую юность. Потом служба, включая Нахимовское училище, такой открытой свободой и беззаботностью не вознаграждала. Будущность была определена. Протекали его последние деньки на гражданке, скрашенные цветущей под окнами интерната черёмухой, сумасшедшими запахами, жаждой перемен и наслаждением молодостью.
Каким-то случайным образом Лёха и Боря сблизились с Натальей, молоденькой поварихой инкубатора. Она была всего на год старше, но друзья относились к ней, как к младшей сестре, называя принцессой Натали. Жила она в крыле для персонала, по соседству, на втором этаже. Всем своим инфантильным юным видом хрупкая девчонка требовала опеки: худоба, несформированная грудь и «губы алые, как маки». Настолько же открытая и наивная.
Два друга, интеллектуал и хулиган, принцессе представляли полную защиту и покровительство. С удовольствием часто общались после отбоя, вели разговоры по душам, делились переживаниями. Натали открыто призналась, что осенью планировала пойти в медучилище, чтобы отправиться в Афганистан выполнять интернациональный долг. Так Борюсик узнал о вводе войск.
Однажды под покровом ночи вместе с одноклассником Андреем Ивановым проникли в радиорубку интерната послушать "Eagles" и ливерпульскую четвёрку. Потом делали это часто и слушали как будто в первый раз. Андрей, будучи помощником преподавателя Гражданской обороны, в чьё заведование входила и сама радиорубка, был счастливым обладателем заветного ключа.
Никогда ничто не планировали, ребятам было интересно находиться втроём, иногда вчетвером, с Андреем.
Так, тёплым вечером решили погулять по Зеленогорску. Борюсик с Лёхой днём отмахали топорами на участках дачников курортного района – дрова кололи, чтобы заработать на рожок мороженого для боевой подруги. Хватило даже на две бутыли грузинского полусладкого «Иверия».
— Ура! Гуляем! – радовалась принцесса Натали.
После отбоя выбрались через окна первого этажа и, конечно, побежали вдоль оврага мимо полуразрушенной церкви на центральный общественный пляж парка культуры и отдыха. Тёплая весна и жаркий дружеский пыл потянули на Финский залив купаться под неяркими звёздами наступающих белых ночей, плескаясь в слабом подобии лунной дорожки.
Искупались, сбросили эмоции, обсыхали, сидя на песке, смотрели вдаль на тусклые огоньки Кронштадта. Открыли бутылку и по очереди сделали по глубокому глотку. Окружающий мир трём друзьям показался ближе, чем Луна и пока не взошедшее Солнце, вся жизнь впереди!
Вдруг налетел порыв ветра и обдал холодом безгрешных друзей. Тучи вмиг закрыли небо, хлынул ливень. Похватали одежду и побежали искать укрытие. На берегу увидели перевёрнутую рыбацкую лодку. Забрались под неё, места хватало впритык. Сильный дождь зловеще барабанил по корпусу. Ручейки воды журча стекали и бесследно исчезали в песке. Заискрились первые молнии, близко ударил гром. Но вместе совсем не страшно, каждый из трёх товарищей проявлял смелость и отвагу к вызовам природы.
После очередного раската грома, не договариваясь, вместе громко засмеялись и сделали ещё по протяжному глотку, как дерзкие пираты, выжившие после крушения на рифах в Карибском море. Под лодкой ощущалась защита осязаемым куполом от разыгравшейся бури. Замкнутое пространство и вино согревали тела и прибавляли бесстрашия. Продолжали смеяться.
Гроза с ливнем угомонились так же резко, как и прилетели с неба. Друзья покинули пристанище и побежали к аттракционам.
— Хочу кататься на чёртовом колесе! Мальчишки, слабо меня покружить? – звонко смеялась Натали, принцесса неробкого десятка.
— Так ночью всё закрыто, — на бегу засомневался Борисов.
— Бежим, на месте разберёмся, — всегда готовый к любым приключениям, ответил Лёха.
Перемахнули через невысокий забор и полезли наверх штурмовать логово чертей под покровом белой ночи. Устроились высоко на колесе и начали вращать кабинку до головокружения. Шум от стука железа мощной конструкции и восторженные возгласы юных друзей не могли не разбудить даже самого пьяного сторожа.
— Хулиганы! Вот я вам! — послышались крики откуда-то снизу, свист и вопли, — Милиция! Милиция!
Лихо спустились, страхуя друг друга и бросились наутёк из парка вверх по тропинке к интернату. Сердца трёх стучали молотом, отражаясь эхом в ушах. От этого не услышали, в какой момент прекратилась погоня. Отдышались под окнами столовой.
Лёха первым запрыгнул в высокое окно детской обители. Борисов приподнял Наталью, помочь забраться, но та озорно вывернулась, оказавшись в объятиях друга.
Шепнула на ухо:
— Борька, я весь вечер хотела это сделать!
И жарко примкнула своими маковыми губами по-настоящему, с влажным прикосновением, с любовью, обрекая Борюсика на головокружение. Поцелуй затянулся…
— Что застряли? Наташка, где ты там? Давай руку, помогу, — за тёмными окнами звучал Лёхин громкий шёпот, прервавший такой незабываемый первый взрослый поцелуй…
Дальше жизнь у юных друзей складывалась куда прозаичнее.
Лёха сгинул в криминальных разборках конца девяностых. Наталья выскочила ранним браком за Андрея Иванова. Счастье семейной жизни оказалось недолгим. Вторым мужем принцессы стал усыновлённый мамой Андрея парень из детдома, так называемый сводный брат. Однолюб Андрюха такого удары судьбы не выдержал, несколько лет не выходил из запоя, пока зимой не замёрз в сугробе. Такая вот любовь к принцессе на всю короткую жизнь.
Повезло только Борисову: Нахимовское училище, ВВМУПП, служба – ровная линия до середины девяностых. Дальше, как у всех, новые реалии, новая страна, жизнь во времена перемен, которые, впрочем, мало отразились на его жизнерадостном характере, но и до сих пор не кончились.
Такие непростые судьбы. Вот отчего память Борисова разбередило совпадение имени Наталья с русской фамилией Иванова.
…Ночь в отделении интенсивной терапии всегда беспокойна. Соседку привезли к окончанию суток 25 февраля. Она вяло ругалась и хамила:
— У меня ничего не болит… Я просто устала… Отстаньте!
Мастерская по возвращению к жизни на пару десятков мест работает на грани сил и нервов медперсонала. Борисов наблюдал, как врачи борются, живые не стесняются. Соседке мешали трубки, она ворочалась и стонала. Потом её сильно тошнило. Санитарка, убирая за ней, высказывала недовольство.
Когда едва забрезжил рассвет, беспокойная пациентка угомонилась. Пришла сестра снимать кардиограмму, облепила усталую плоть датчиками-присосками… Неожиданно с кровати безжизненно упала рука. Сбежавшиеся как по тревоге врачи тело реанимировать не смогли. Кровать-каталку накрыли простынёй и вывезли из палаты интенсивной терапии. Обычное дело…
Борисов отдавал себе отчёт в том, что произошло. Внутри локтевого сгиба откинутой руки соседки заметил родинку средних размеров по форме, похожей на медвежонка. И это точно уже не совпадение! Вот так, за одну ночь, устав бороться с жизнью, ушла в рассвет принцесса Натали, подарившая Борисову первый поцелуй, отворяя дверь во взрослую жизнь…
Что случилось сейчас: закрылся какой-то канал или открылся путь к чему-то новому, Борисову предстояло осмысливать и итожить. Ничего, время ещё есть…