— И чего, обманула? — спросил я.
— Ага, — рогатый вздохнул, — превратила всех трёх доставленных зверей в человекоподобных тварей, а после велела меня вышвырнуть. Дошло дело до драки, ну, тут мне подсказывать и учить не надо. Особые способности противникам не помогли, а там волшебница сама попыталась прикончить и не выжила. Она и выглядела-то совсем не так, как при первой встрече. А стоило ей умереть, как зачарованные собой стали, извинился и отпустил на свободу, пусть бегут, куда захотят. Вот ведь дела, какие, почему нельзя честно помочь, тем более, могла вполне?
— Скорей всего, тебя бы или результат не устроил, а дева-сова, это не просто человекоподобный монстр, а конкретная личность, — я поморщился, — или вправду наглая врунья, возжелавшая получить нечто бесплатно и почти не прилагая усилий. Но недооценила того, с кем пришлось иметь дело. Как вариант, наш чародей, любитель сов, запретил кому-либо участвовать в этом деле и накладывать чары. Тебе надо с ним конкретно кончать. Дать бой, так сказать. Если хочешь, готовы антимагические булыжники одолжить, очень выручают, проверено на практике.
— Подходящие защитные артефакты у меня и свои есть, — минотавр отмахнулся, — ну, раз иных вариантов нет, попробую. Коли не справлюсь, расправляйтесь со своим Инферналесом, да поспешайте на выручку, постараюсь прожить достаточно долго.
— Тогда лучше подожди дней шесть - семь, — старик погладил бородку, — мы закончим, вместе за дело и возьмёмся. Совушка седмицу потерпит, а вот окажешься в плену, неизвестно, чего с тобой и сотворят. А нам ещё и такие проблемы ни к чему. Полагаю, найдёшь, чем заняться?
— Да, поищу ещё союзников, — кивнул силач, — есть один тип, мой старинный приятель. Тоже герой. Зовётся «Страдальцем». К сожалению, его, ещё в юности, немного прокляли. Начинал как гладиатор, да не простой, чемпион из чемпионов, правда, отличался редкой жестокостью. Никто из тех, кто против него выходил, не выживал. И вот один волшебник выставил своего бойца, невероятно опасного. Мой знакомец победил и достаточно быстро, противника прикончил, благо тот оказался гомункулом. Колдуну, конечно, проигрывать не понравилось, и наложил заклятье. Теперь гладиатор, причиняя кому-то боль, чувствовал её сам, наносит раны, а у самого такие же появляются, а убивать вообще не в праве, сам на месте и скончается. И чего несчастному оставалось? Другой бы сделался мирным человеком, живущим тихо где-нибудь в деревне, а это пошёл в герои. На арене терпеть боль постоянную глупо, а когда других спасаешь, можно чем-то и жертвовать. И довольно успешно геройствует. Правда, во время битвы смотреть жалко. Вот его обидчика я бы сам с радостью забодал.
— Надо иметь изрядное мужество, чтобы продолжать творить добро сквозь боль и получать раны, даже когда недругам не удаётся его коснуться. Получается, надо как-то побеждать, не трогая вовсе, ведь даже оглушить не невозможно, — я вздохнул, — после такого трудно не возненавидеть волшебников.
Собеседник только вздохнул и развёл руки в стороны. В общем, опять попрощались. Не знаю, послушает ли нас рогатый и станет ли ждать целую седмицу, тем более, мы собой ничего особенного не представляем, как бойцы. Не те, без кого можно обойтись в принципе. Итак, придётся вернуться немного назад, тем паче испытания оказались достаточно серьезными. Уже утром к нам явился всадник, внешне похожий на гонца, не считая маски, скрывавшей лицо, и принёс приглашение на турнир. Мы не сразу поняли, в чем дело, начали объяснять, что несколько заняты, к тому же, нет нормальных лошадей и подходящих доспехов, но незнакомец поднял свою маску и мы увидели лицо, очень похожее на ведьмино, только с усами и бородой. Толи гомункул мужского пола, толи двойник, толи просто переодетая и под чарами.
— Вы немного не поняли, — посланец Инферналеса усмехнулся, — никто не спрашивает о желаниях, мнении, возможностях, снаряжении и прочем. Сказали на турнир, значит, на турнир, а погибните там или победите, не наша забота. Главное, никаких блоков, вы не дикари, побеждать, забрасывая противников камнями, это понятно? Разрешено забирать латы, животных и оружие проигравших. Ну, кроме тех, чьи ездовые твари являются частью тела. Победите каждый по четыре недруга и отпустим домой. Можно друг друга подменять, но не желательно. Надеюсь, все понятно и доходчиво объяснила.
— Твой хозяин видит, что мы неплохо справляемся, испугался и решил, что лучше сделать так, чтобы у нас здоровья хватило исключительно на его план, — старик поцокал языком, — хороший знак, враг, который нервничает, уже наполовину побеждён. Останется только добить. И куда нам идти?
Гонец открыл портал и указал на него. Мы вошли и оказались на древней арене, больше подходящей для гладиаторских боёв. Сплошные развалины. Вместо зрителей сидели ведьмы, причём, не только на каменных ступенях - скамьях, но вообще везде, где можно пристроиться.
Несколько сотен, если не тысяч особей. В воздухе парила платформа, на такой высоте, с которой все видать, а вот стрела из арбалета не долетит. На ней стоял высокий и широкоплечий воин в латах, украшенных объемными изображениями и чеканкой всевозможных часов. Держал под ручку ещё одну ведьму, в потрясающем белом платье, сшитом по последней моде, с высоким стоячим воротником, при этом её грудь была полностью обнажена и видна в огромном декольте. Руки украшали браслеты и кольца бесчисленные. Вторая ведьма, разодетая, как гулящая девка, лежала у ног хозяина, обняв его ступни. Учитывая, что все эти женщины были копиями нашей возлюбленной и жены, полагаю, чувства можно понять. Ярость переполняла душу. Точно решил позлить, чтобы дрались отчаянно. И сможем ли мы, потом жить с женщиной, чьи копии поддерживают главного врага и услаждают его всячески. Нельзя заставить кого-то делать такие вещи, значит, изначально гнильца имеется в душе. Предательница с рождения. И у меня, кстати, есть выбор. Возьму в жены другую, не говоря об этом товарищам, а в их варианте будущего, изменятся и знать ничего не будут. Вернее, станут, но тоже, что и я. А эта пусть живет, с кем хочет и как хочет. Предательницы не требуются. А если детки в маму пойдут?
И вот на арену вышел двойник ведьм мужского пола, одетый как распорядитель турнира, начал читать прочувствованную издевательски звучавшую речь. Пародия на настоящую. Я, разумеется, пропустил мимо ушей. У нас тут дела посерьёзнее несколько.
— Так, — Средний сощурился, — думаю, вперёд пустим молодого, пусть своих четверых бьет, а потом я возьмусь за дело. Старика на конец, побьет, сколько сможет, а остальных как раз, отдохнувший Тод из прошлого. Если сможет и не окажется, ранен, разумеется.
— Постараюсь сохранить целостность своего организма, — пообещал я, — насколько это вообще возможно, в принципе.
И вот объявили первого бойца, он очень походил на кентавра, только нижняя часть тела тигриная, как и голова и хвост со стальным кинжалом на конце, вместо кисточки. В руках держал классические рыцарское копье и треугольный щит. Будь у меня конь и копье, не вопрос, но есть лишь меч, а от топора и щитом закрыться можно. И вот чудовище наклонило копье и понеслось, вперёд, злобно рыча. Мне оставалось только отпрыгнуть в сторону, сделать сальто, встать на одно колено и метнуть в спину удаляющегося топор, угодил прямо между лопаток. Изогнулся раненый, начал медленно поворачиваться, подбежать к нему, отвести мечом его копье и вогнать лезвие в живот, благо, никаких доспехов у хищника не имелось. Отшвырнул меня ударом лапы, упал и забился в агонии, а когда замер, растекся фиолетовой жидкостью. Мне оставалось лишь свое оружие подобрать и вгонять его в песок, очищая лезвия. Не очень долго чудище мерзкое протянуло, к счастью. Не всегда грозный вид и размер помогают победить, к счастью, а то у меня вовсе шансов не было, в принципе и по определению. Так бы и умер здесь, погубив остальных. Устроитель турниров немедленно объявил о победе моей, и представил нового участника. И это оказалась прямоходящая ящерица, вся в твердой чешуе, ехала верхом на медлительной улитке, и сама казалась такой неспешной. Наверняка, видимость создает. Никогда нельзя доверять первому впечатлению о враге, а то расслабишься так и проиграешь. А мне нельзя. И как в воду глядел. Ползучая тварь вдруг сорвалась с места с немыслимой скоростью, выставив голову на манер быка, и просчиталась, мне оставалось лишь меч вскинуть вовремя, и улитка сама на него налетела и вогнала себе в череп на треть, застонала и поникла, мертвая или притворившаяся таковой. Лучше считать, притворяется. Ящерица прыгнула на меня, покатились по земле, пыталась вцепиться в горло, пришлось отталкивать пасть.
Больше случайно угодил е в глаз пальцем, тут же выдавил, все одно ведь гомункул, не живое существо. Враг завопил, удалось сбросить, выхватил кинжал и вогнал во второй глаз, жертва вроде захрипела и задергалась в агонии, но, опять же, не мог доверять, переместился, обхватил голову и с хрустом сломал шею. Нас обоих накрыла огромная тень, это улитка, прямо с мечом в голове, нависла с разинутой пастью, зрелище как жуткое, так и отвратительное. Я ухватил ящерицу и сунул головой вперед, прямо в ротик ездовому чудищу. Червяк с домиком рефлекторно захлопнул челюсти. Наверное, обычные улитки не грызут и не жуют, не изучал, это отхватила голову ящерице, видать, понравилось, потому что скушала её целиком под рев трибун. Я дождался, пока закончит трапезу, а потом рубанул топором по шее, тварь заголосила, попыталась сопротивляться, не вышло, не успокоился, пока не отделил череп. Будут знать, как со мной связываться. После опять собрал оружие и начал очищать от пакости растаявшего гомункула. Распорядитель уже заметно нервничал. Поспешил вызвать очередного бойца.
И он выглядел максимально странно. О двуногих бегающих птицах я слыхал, живущих на жарком континенте, с маленькой такой головой и огромным клювом, черно-белым оперением, но, в живую, встречать не приходилось. А тут вывели, причем, она сидела, верхом на человеке в белых одеждах и беспрестанно долбила его своим птичьим носом по голове, подгоняя, из обоих крыльев торчали изогнутые сабли. Похоже, враги соревновались в нелепости, а над нами просто издевались без зазрения отсутствующей, как таковой, совести.
Впрочем, кого бы ни пригласили, а драться надо. Соперник кинулся на меня с немалой скоростью. Ну, до улитки далеко, конечно, полагаю, некие иные способности прилагаются. Птичка голову подняла, клюв открыла и сразу в него стрелу из самострела получила. Поникла длинная лысая шея, завалилось назад туловище. Я откинул самострел и опять вытащил топор. Не поверим, конечно, в смерть, но займемся человеком. А у того из рукавов второй комплект сабель выдвинулся. Я сразу правую конечность мечом и отрубил. Моментально крыл сдвинулось и заняло её место. Видать, оба являются единым целым.
Пришлось «попрыгать» и «поприседать», уходя от смертоносных клинков. А соперник рубится достаточно лихо. Скорее просто так, на всякий случай, рубанул птицу по свисающей ноге. Тот час же, нижняя конечность человека изменилась соответствующим образом. Любопытная тенденция. А поединщик начал новой ногой пытаться лягаться. Пришлось пойти в атаку, повезло попасть топором по голове. И она стала птичьей. Видимо, главная идея в том, что каждый смертельный удар приходится наносить дважды. Ну, ничего, лишь бы сил хватило. Обогнул жертву, теперь удар в грудь клинком пернатой и спину её «напарнику». Перья быстро скрыли одежду воина. Ни капли логики, но почти слились. Ну, и замечательно, посмотрим, сколько это ещё продлиться. Присесть, удар по ногам. Человечья стала птичьей, а вторая не вернулась, так и запрыгал на одной ноге. Доспех я давно ношу не полный, почти с первого дня, для скорости, кирасу с кольчужной юбкой, поножи, наручи и шлем, потому могу многие трюки выполнять, а прыгать не очень, но тут сосредоточился, взмыл в воздух, приложил ногами, отшвырнув врага, теперь вскочить, настигнуть его и пригвоздить мечом к земле. Топором отсек руку и крыло, потом второе, осталось одна голова. Поганец ещё ухитрился в кирасу клювом клюнуть, погнул. Ну, я рану куда более серьезную нанес, уложив и этого и превратив в жидкость.