А солнце юное в своем пути
Весь Овна знак успело обойти…
Джеффри Чосер, «Кентерберийские рассказы»
Глава IV. Le Feu d Egypte
Женщина в звёздной мантии скользила по флорентийским улицам — за вуалью она пряталась от неясных теней. Через ночной покров Королева видела инквизиторов, разбрасывающих по дорогам останки повешенных. «Пирожникам пригодится!», — сказал один из них. «Пусть лучше вороны съедят!», — добавил другой. «Замолчите! — воскликнул третий инквизитор. — Я чувствую присутствие волшебника!»
Но Королева была уверена, что невидима. Она свернула в переулок и столкнулась с таинственным Чумным Доктором — тот остановился и посмотрел ей прямо в глаза. Женщина испугалась, что её чары невидимости рассеялись. Однако врач проскользнул сквозь неё и исчез в безумии героев комедии дель-арте.
Над тайной дверью храма Санта-Кроче парили ангелы. Королева открыла портал и перенеслась в подземные лабиринты Базилики Святого Франциска. Она спустилась по лестнице в глубины алхимической лаборатории. За железной дверью скрывалась усыпальница, построенная в форме пятиконечной звезды. На конце каждого луча стоял закрытый саркофаг, в котором мумии ожидали воскресения.
Королеву испугало, что золотой пол и стены были забрызганы каплями крови. Солнце почернело, и дракон сгорел в сосуде. Осознав, что конец пришёл, она сняла с головы звёздный покров.
Её окружили инквизиторы:
— Скажи секрет Эликсира, и ты умрёшь безболезненно! — закричал человек в красном капироте.
— Вы не оставили мне выбора... Рецепт Эликсира прост. Ваши тела покроются багровыми пятнами и почернеют. Когда боль пройдёт, вас похоронят в заколоченных гробах глубоко под землю. Из темноты Преисподней вы увидите звёзды Иерусалима. Но это лишь частицы праха… — она посмотрела на алхимическую печь. — Секрет в том, что для получения Философского камня первичная материя должна сгореть в атаноре...
***
Как в опиумном сне в воздухе пахло пальмовым маслом. Миражи Сахары ещё не рассеялись, и зыбучие пески тянули вниз. «Фараоны в саркофагах проснуться лишь ночью…», — шептали призраки. На мгновение Шарлотта вернулась в свои египетские кошмары, где тени свершали над ней обряд мумификации. Но замок не был древней пирамидой. Круглый Стол опустел, залы рыцарей окутала тишина. Только с болот доносилась печальная песнь утопленников...
Рядом с тарелкой на столе лежала записка от дяди Чарльза: «Читаю лекцию в университете. Вернусь поздно. Съешь полезный свекольный суп, чтобы не падать в обмороки!»
Шарлотта попробовала странную фиолетовую жижу — на вкус она была даже хуже, чем хаггис. После встречи с инквизитором девушке хотелось поднять себе настроение и съесть что-нибудь вкусное. Она заварила китайский чай, достала из шкафа халву и рахат-лукум и по каменной лестнице поднялась в свою комнату.
Шарлотта упала на кровать и посмотрела на звёздный потолок — в небе застыл апрель далёкого 1387 года. Это был тот апрель, когда к свету аббатства Кентербери шли паломники со всей Англии. «Как я хочу отправиться, куда угодно!» — мелькало в мыслях. Она грезила стать пилигримом, чтобы однажды в мёртвой пустыне найти врата в Небесный Град…
Внезапно её внимание привлекли разбросанные на столе клочья бумаги. Красный Ара, который свободно летал по замку, погрыз все её книги. Попугай сидел на полке и доедал очередной алхимический трактат:
— Аврелий, зачем ты грызёшь книги!?
— Alchemistae erraverunt*!
— Если хочешь пообщаться со мной, говори по-итальянски или по-гречески.
— Gli esperimenti scientifici non hanno senso*.
— Докажи!
— Адептам не нужна астролябия и печь. Макрокосм — в сосуде, — объяснил попугай. — Мы можем сделать Философский камень прямо сейчас.
— Так давай сделаем! — воскликнула Шарлотта.
Аврелий отвернулся от неё и принялся чистить перья.
Шарлотта села прописывать иероглифы. Во время написания змеи «джет» на неё нахлынула грусть. Она не понимала, зачем делает эти бессмысленные переводы древнеегипетских и персидских текстов. Она завидовала Виразу и Одиссею: «Я говорю на мёртвых языках, изучаю исчезнувшие науки и мечтаю побывать в городах, которых больше не существует. Греческие герои путешествуют и познают мир… Средневековые паломники странствуют по тёмным землям. Я задыхаюсь в долине болот... Я никогда не видела Эгейское море, небеса Флоренции, ночь над Багдадом. Я учу персидский, зная, что никогда не коснусь руин Персеполиса…», — девушка положила голову на скучные книги и уснула.
Ей снилось, что саваны упали с пыльных картин и портреты учёных ожили. Спящая бродила среди призраков прошлого, оставаясь незамеченной. Она подглядывала в замочную скважину за колдующими над Эликсиром алхимиками. Когда в печи сгорело Философское яйцо, фантомы унесли её в Камелот. В огнях безумных свечей она сидела с рыцарями за Круглым Столом и пила вино из золотой чаши.
Грёза, плывущая сквозь века, рассыпалась. Шарлотта проснулась от странного шёпота. Попугай разговаривал на латыни со зловещей темнотой:
— Тела ангелов покрылись чёрными пятнами... Но я укрыл их своими крыльями, и во мраке смерти им просияла вечная луна Иерусалима.
— С кем ты говоришь? — испугалась Шарлотта.
— Я знаю, откуда ты. Тот мир стал океаном…
Девушка дрожащими руками зажгла свечу и в узорах полночи ей обрисовались зыбкие очертания Чумного Доктора.
— Ты мечтаешь о Вавилоне … — прошептал он. — Но крышка саркофага закрыта… Для покойников не существует звёзд…
Греческие мраморные статуи превратились в пророков и апостолов, а розы слились в витражи готического собора. Античных богов сменили мрачные горгульи; в небе крестового свода погасли светила. Пение утопленников Шарлотта принимала за хор ангелов. Телескоп и сфера исчезли — они больше не нужны алхимикам. Кто-то невидимый играл на органе и двигал космические сферы. Башни устремлялись ввысь и темнели от соприкосновений с непостижимыми видениями.
Тени богословов и монахов проскальзывали сквозь Шарлотту. Она посмотрела на часы Франциска — стрелки остановились на первом кругу Ада.
Alchemistae erraverunt! — Алхимики ошиблись! (лат.)
Gli esperimenti scientifici non hanno senso* — Научные эксперименты не имеют смысла. (итал.)