Мы с моей бывшей одноклассницей Розой Васильевой сидим на скамеечке у подъезда. Бабье лето, растрёпанное, сонное, смотрит на нас лукавыми синими глазами.
- У каждого периода моей жизни свой цвет. Да, свой собственный оттенок, - говорит Роза, какое-то время молчит, а потом начинает свой невероятный рассказ.
Если бы эту историю рассказал кто-то другой, я бы ни за что на свете не поверила. Но Роза никогда не врала и ничего не преувеличивала.
***
Розовый.
Покрывало на кровати как будто соткано из утренней зари. Диван и кресла по оттенку напоминают клубнику со сливками. Роза полулежит на кровати и учит итальянские слова. Она мечтает побывать в Италии, стране бабочкокрылых, бархатных ночей. А ещё надеется открыть собственный салон красоты, когда вырастет. На мобильник, раскладушку цвета заката, приходит смс: "Я люблю тебя, моя итальянка. Подарю тебе итальянские ночи, как только смогу. Обещаю. Илья".
Девушка улыбается. Вспоминает их первую встречу в тихой, прохладной библиотеке. Роза хотела взять самоучитель итальянского, Илья пришёл за фантастическим романом.
Голубой.
Платье и фата цвета первого снега, любовь в полутёмной спальне. Медовый месяц в Италии. Ночь щекочет им лица бархатистыми крыльями, словно экзотическая бабочка. Днём море рассказывает молодожёнам бесконечные истории о любви и магии. Шёлковое покрывало неба ласково улыбается влюблённым. У счастья голубой цвет, нежный, свежий, парящий над землёй.
Зелёный.
Буквы на вывеске салона красоты "Итальянские ночи" по цвету напоминают пальмовые листья - яркая зелень на чёрном фоне. Весна. Бледнолицые тени ходят за Розой по пятам и пытаются обнять. У травинок, болезненных, хилых, подкашиваются ножки. Они напоминают Марусю из книги "Дети подземелья". Роза счастлива, Роза горда. Её мечта осуществилась. Теперь она хозяйка салона красоты. Клиентки идут к ней толпами. Может быть, дело в низких ценах, а, возможно, в природном обаянии Розы?
Роза идёт по городу, улыбаясь. В марте, когда ещё лежал снег, она узнала, что беременна. Ребёнок долгожданный, желанный. Муж на седьмом небе от счастья. Роза понятия не имеет, что над жизнью её нависла чёрная тень. Безжалостное чудовище готово смять в шишковатых руках её счастье, а после выбросить за ненадобностью исковерканную, изломанную обёртку любви, нежности, полёта над землёй.
Серый.
Апрельская ночь пролила на землю крокодиловы слёзы. Дороги стали ускользающими, опасными. Утро было лживым, болезненным, землисто-бледным и безрадостным. Муж Розы Илья ехал в областной центр по делам и врезался в столб. Врачи констатировали смерть. Роза закрылась в квартире. К ней приходит только мама, открывает дверь своим ключом. Сидя на ковре, потускневшем от горя, Роза перебирает старые фотографии. Вот они с Ильёй на выпускном, а это снимок из итальянской серии - море, песок, счастье. Теперь всё не так. Глаза напоминают мёртвые, высохшие моря, слёз больше нет. В окно скребутся сиротливые капельки дождя.
Голос матери что-то бубнит ей в ухо. "Должна жить ради малыша... совсем раскисла... Илью не вернёшь". "Малыш! А ведь действительно!" - Роза вытаскивает себя за волосы из болота страданий и через силу живёт. С головой уходит в свой бизнес. Думает о малыше.
Роза не знает, что Альбина Брагина, владелица салона красоты "Снежная королева", желает ей смерти. Про хозяйку "Снежной королевы" ходят легенды. Говорят, Альбина наняла киллера, чтобы тот устранил её мужа, лысеющего похотливого старца. И произошло это в далёком, полузабытом две тысячи третьем году. Говорят, что Альбина злоупотребляет веществами, сыпучими и опасными. Говорят... Впрочем, у людей язык без костей. Особенно, в провинции. Правда ли это? Никто не знает наверняка. Ясно только одно: клиентки, устав от хамского отношения и высоких цен, массово покидают "Снежную королеву" и идут в "Итальянские ночи".
Чёрный.
Розу постоянно мучают мигрени. Жестокое июльское солнце хочет вырезать ей глаза. Лучи его напоминают острые, начищенные до серебристого блеска ножи. Мобильник превратился в дьявольскую шкатулку, обитель злых джинов, тёмных, разрушительных сил.
Розе то и дело звонят с угрозами. Требуют закрыть салон. Грубо, нецензурно. Голоса мужские, хриплые, номера скрыты. "Не сдавайся. Тебе ещё растить малыша. Чем ты накормишь его, если салон прикажет долго жить? И разве можно идти на поводу у какой-то психопатки? Её любовник работает в полиции. И что из того? Не сдавайся! Ты сильная!" - Роза вновь вытаскивает себя за волосы. На этот раз не из болота, а из огненного озера. У еды и питья кисловатый привкус страха. Сумерки готовы выдавить стёкла и задушить Розу. Ночи полны шорохов и смутных угроз.
Раскалённый август с почерневшим от грязи лицом зловеще ухмыляется. У него чёрные зубы и нехороший блеск в глазах. "Итальянские ночи" на ремонте. Кто-то бросил в окно салона коктейль Молотова. Комнаты стали горклыми, обгоревшими, безобразными. Они тянут к Розе обугленные руки и шамкают выбитозубыми ртами: "Как ты могла, Роша? Как допуштила?"
Жительницы дома, где расположен салон, бодренькие старушки в платочках цвета снов шизофреника, обступают Розу.
- Мы вам искренне сочувствуем. Но и вы нас поймите. Всех жильцов эвакуировали среди ночи. У меня внучка ночевать осталась. Семь лет девчонке. Так испугалась пожара, бедная.
Роза хочет извиниться, но слова умерли, как и слёзы. Они застревают в горле, царапаются разбитовазными осколками. Но не выходят, боятся.
Жёлтый.
Под ногами листья, октябрьские, больные. Они дрожат от страха. Скоро, на этой мирной с виду лесной полянке произойдёт что-то в высшей степени безобразное, неправдоподобное, фильмоужасное. Лес с трудом сдерживает рвотные позывы. Он готов исторгнуть из себя этих людей - преступников и незадачливую жертву. Испуганную брюнетку с большим животом и длинными, густыми волосами.
Роза окружена серолицыми, потрёпанными мужчинами. В руках у них ножи. В глазах - жажда насилия, чёрная, бездонная. Страх не красный, не чёрный и даже не серый. Он безысходно-жёлтый, тошнотворныйй.
"Этого не может быть. Мне снится кошмар. Сейчас две тысячи четырнадцатый год. Такого в наше время не бывает", - убеждает себя Роза, инстинктивно прикрывает руками живот. Круглый, беззащитный. Но ужас цвета завалявшегося лимона не желает уходить. Он плотно обосновался в жизни Розы. которая... которая вот-вот оборвётся.
"Я закрою салон! Закрою! Закрою. Так и передайте Альбине. Только пусть оставит в покое нас с малышом!" - хочет закричать Роза. Но слова уснули или умерли. Превратились в горсть никому не нужных черепков. С губ срывается то ли стон, то ли всхлип.
- А ну оставьте её, негодяи! Кому сказано! А то мало не покажется! - старичок ка будто соткался из желтоватого осеннего денька.
Может быть, он покровитель леса? Или муж брюзгливой Осени, вечно мучающейся зубной болью? Лес дрожит от бодрого и какого-то... жизнерадостно мата. Дрожит и в то же время ликует. И странное дело, агрессия в глазах омерзительной четвёрки, одурманенной сыпучей смертью, сменяется страхом. У них - только ножи. У лесовичка, бородатого, седого, как лунь, в руках ружьё. Парни разбегаются. Роза опускается на лиственный ковёр и начинает рыдать. Горько, отчаянно.
- Похитили прямо на улице. Запихнули в машину. Привезли сюда. Это всё моя конкурентка. Она ненормальная. В наше время такого не бывает. Ведь правда? - старик внимательно слушает сбивчивый рассказ Розы и гладит её по голове.
Сергей с шалфейным отчеством Ерофеевич отвозит Розу в город на своей машине, старой, отечественной, грязно-жёлтой. Он приехал в лес пострелять уток. Всё неправдоподобно, мексикански-сериально. Роза дрожит и едва сдерживает истерический смех. Но потом всё меняется. От резкой боли внизу живота темнеет в глазах.
- Мне плохо. Малыш, - бормочет она. Губы пересохли, потрескались, словно земля в жаркий тридцатиградусный день.
- Ах ты ж! - слышит она возглас Сергея Ерофеевича и проваливается в забытьё.
Белый.
Потолок по цвету напоминает сливки на искусственном торте из местной пекарни. Как же он назывался? Заснеженное озеро? Нет, кажется, Звёздный. Это лакомство очень любил Илья.
- Ты не переживай, - мама хочет погладить Розу по голове, но почему-то проводит рукой по больничному одеялу. - С малышом всё будет хорошо. Ну родился раньше срока. Подумаешь! Ты вон тоже мир раньше времени захотела увидеть. Ничего, выходили. А сейчас медицина улучшилась. Даже сравнивать невозможно. Девяносто первый год или две тысячи четырнадцатый! Как тут можно сравнивать? А ты у меня вон какая красавица выросла. Бизнес свой у тебя. Не бледней! Всё уже позади. Эту тварь Альбину наконец-то возмездие настигло. Села за руль в наркотическом опьянении и разбилась. Туда ей и дорога. Слава богу, никто из других водителей или пешеходов не пострадал.
Роза хочет поблагодарить мать, сказать ей, что она самая лучшая мама на свете. Но слова не желают выходить. Испуганные белые котята, они всё ещё слишком напуганы.
***
Мы с Розой сидим на лавочке у подъезда. Серёжа, её сынишка, черноволосый и кареглазый, играет в догонялки с пухлой девочкой в розовом платьице.
- Страшно представить, что бы могло с нами случиться, если бы не Сергей Ерофеевич. Мне тот желтолиственный лес до сих пор снится, - Роза тяжело вздыхает. В карих глазах навеки поселилась грусть. Прохладный сентябрьский ветерок треплет её длинную жёлтую юбку и тёмные, с проседью, волосы. - Да, пора опять краситься. Я в тот день поседела.
- Ты назвала сына в честь своего спасителя? - я с интересом смотрю на Розу.
- Да, изначально собиралась назвать Ильёй. Но мама отговорила. Сказала, что не дело это - давать детям имена ушедших. Я и так виновата перед Серёжкой. Если бы не моё упрямство! Надо было закрыть салон к чёртовой матери. А так из-за всех этих нервов у Серёжки эпилепсия. Нет, Серёжа очень развит для своих лет. Читает, пишет и считает идеально. Итальянский вот начали учить. Но...
- Да что ты говоришь? Благодаря салону у тебя стабильный доход. Летом ты возила сына в Италию. У Серёжи лучшие игрушки. Радужное будущее. Многие ли его ровесники могут похвастаться тем же? - с жаром говорю я.
- Так-то оно так. Но... Но досталась нам эта обеспеченная, сытая жизнь слишком дорогой ценой, - Роза вздыхает.
А вместе с ней вздыхает ситцевое, бабьелетное небо, прячется за облачко солнце. Становится холодно. В воздухе пахнет чем-то тревожным, безысходным, ужаснолесным.
Зло из далёких времён нашего детства спряталось, осело на дне затянутых тиной озёр, затаилось на лесных полянах, задремало в зловонных топях. Но периодически оно поднимается со дна болот и ломает человеческие жизни. И только сильные люди вроде Розы Васильевой противостоят ему. Или пытаются противостоять.
Имена, фамилии и названия салонов изменены.