Александр Акулов
ПАМЯТЬ
Видеть какие-либо удовлетворительные модели памяти не приходилось, а тем более не связанные с паразитированием на механике, электронике, биохимии.
Какие её модели можно предложить еще?
1. Воспоминание как частичный портал-червоточину.
2. Память как волепильный волчок-коммутатор в предсубъективном.
Однако в подобном не увидеть новизны. Очень наивно считать подобно физикам, что именно человек является наблюдателем чего либо. Ему дается только срез некоторого букета из дочеловеческих соблюдений и поддерживаний – некоторая часть из мешанины новосозданного и стародетектированного. Всякое сознание сознает только себя, но оно сплетено из неполных сознаний предданносознательного, из частичности чуждых сознаний-детектирований. Здесь отсутствие свободы воли в стихийной суммации более элементарных воль. Напоминаю, что воля и память ведут себя как взаимосвязанные величины. При этом воли и воля чаще всего не есть воля человеческого субъекта.
Кажущееся перерождение Ungrund (как такового, а не по Бёме) — в ложном детектировании. Обычно ложь, обман требуют воли, но первичный волюнтаризм не что иное, как атрибут беспричинного и безосновного. В этом первичном добытийном пункте модальность бытия не имеет особого значения. Последующее абсолютное бытие ничем не лучше человеческого парабытия. Иллюзия наблюдения за чем-то посторонним может возникнуть только в многосоставном и овремененном парабытии. В связи с этим возникает вопрос о бесструктурной памяти и памяти бесструктурного, вневременного. Такая память не должна быть памятью на некое статистическое скачкообразное порождение. Жуткая граница внелогическое – логическое сюда не относится. Таким же образом лишен смысла вопрос о степенях свободы добытийного. Сознание как воспоминание о настоящем, конечно, приложимо к человеческому субъекту, но с массой оговорок. Другой вопрос сознание-воспоминание единого качества. О неких кодах или шифрах здесь не может быть речи, как и о спихивании одного на другое. В глубинах неизбежен отказ от зрительно-пространственных разворачиваний. Нет большего обмана, чем картинки. Модели человеческого восприятия не могут экстраполироваться на некую объективную реальность. Образцово-показательными чувствованиями могут быть только лишенные заведомо искусственных разверток: ощущение аромата, иногда вкуса, "надзвуковое" ощущение и некоторые другие. Надзвуковым ощущением названо определенное (часто эстетическое) константное ощущение сопутствующее законченному или длящемуся звуковому периоду, например музыкальной фразе.
Память, в отличие от воспоминания, не является ни субъективной, ни объективной реальностью. Пусть не память, но в любом случае неплохо обозначить какую-то связь между воспоминаниями, в том числе между настоящим и каким-то воспоминаниями. Полностью уберите структуру с ее скрытыми алогичными эпициклами. Что тогда остается? Для человека воспоминание не отличается от представления. Но уже цвет могут представить не все. Запах представляют далеко не все, и представление запаха фактически является его самовнушением или внушением. Вспоминая что-то далекое от близких ассоциаций, человек напрягается. В этом напряжении нельзя не видеть и доли самовнушения, доли медитации. Способность к запоминанию и воспоминанию некоторые ароматы могут повысить (при отсутствии привычки) на 30 %. Связь памяти с центрами обоняния много раз отмечали нейрофизиологи. Впрочем, наша задача — наоборот, уход от структур и приход туда, где они не нужны. В их иллюзорности сомневаться не приходится. Они своего рода вспомогательная субъективная карта.
Вот и тайна связи, а следовательно, также пресловутой памяти. В том, что не развернуто, связь не нужна. Для неразвернутого, бесструктурного пространство и время не требуются. Когда мы говорим не о людях-феноменах, но о самых обычных, приходится думать именно об их байпасах, частично преодолевающую инерцию структурных нагромождений. Какое-то безотчетное обращение к первичному беспредметному миру должно быть и здесь.
]l]]]]]]]]]]]]l