В то время, как на турецком театре военных действий заканчивалась война, в остальной части Европы было неспокойно.
Мир, заключённый нами в Тильзите после войны 1807 года, был непрочен. Честолюбивые замыслы Наполеона простирались до того, что он, видя в русском Государе главнейшую преграду достижению своих целей, решился сломить его могущество и, сняв тягостную для него личину дружбы с Императором Александром, стал нарушать условия Тильзитского мира. Он отказался ратифицировать предложенную ему Императором Александром конвенцию о Варшавском герцогстве и не восстановлении Польши; присоединил к французской империи часть Тироля, Голландию, половину Вестфальского королевства, земли между Балтийским морем и вольными городами, и вообще, распоряжался в Европе, как полновластный хозяин, причём дядя Императора Александра, Герцог Ольденбургский был лишён своих земель Наполеоном. Россия протестовала против этого, но получала уклончивые ответы и требования со стороны Наполеона, чтобы мы строго соблюдали континентальную систему и прекратили торговлю с нейтральными странами.
Весть о вторжении Наполеона охватила ужасом всю Россию. В русском народе имя Наполеона распространяло какой-то таинственный страх: с ним соединилось представление об антихристе. Многие были убеждены, что настал конец России, и во «власатой комете» («метле Божией»), явившейся на небе в 1811 году, суеверные видели предзнаменование её гибели.
Во всех полках, эскадронах и частях был прочитан Высочайший приказ армиям, в котором говорилось, что нет надобности напоминать солдатам об их долге, потому что в их жилах течёт славянская кровь, славная своими победами. «Воины!» писал Государь: «Вы защищаете веру, отечество, свободу. Я с вами.» Слова эти были приняты с увлечением, которое возрастало еще более, когда людям прочли, что «оборона отечества, сохранение свободы и чести народной принудили нас перепоясаться на брань». «Я не положу оружия», возвещал Государь: «доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моём».
Для смоленских драгун начало 1812 года прошло в бездействии, ожидали ратификации мира с Турцией, после чего полк из Валахии должен был с частью войск выступить в экспедицию через Сербию, к берегам Адриатического моря, в Далмацию и действовать со славянским племенами, там обитающим, против Наполеона. Время, таким образом, проходило в разных фантастических диверсиях, когда, наконец, Чичаговым было получено посланное от Государя из Смоленска повеление, не ходить к Адриатическому морю, но выступить в Волынскую губернию на соединение с Тормасовым, которому предписано действовать наступательно.
Адмирал Чичагов, получив это повеление, со вверенными ему войсками 19 июля выступил из Валахии для действий против соединённой австро-саксонской армии Шварценберга. Армия его состояла из пяти корпусов. Смоленский драгунский полк (4 эскадрона), под командованием полковника Деконского входил в состав 2-го корпуса генерал-лейтенанта Эссена 3-го и выступил из г. Романа.
На случай похода, при штабе полка должен был оставаться один из трёх средних эскадронов по назначению шефа, или по жребию, который и нёс все обязянности упразднённого запасного полуэскадрона. К нему прикомандировывалась половина пеших драгун, то есть по десять человек от эскадрона. От него же производились и все командировки, за рекрутами, для ремонта и т.д., однако с таким расчетом, чтобы на лицо оставалось не менее 4-х офицеров, 10 унтер-офицеров, 2 трубачей и 80 лошадей для рядовых.
Для этой цели был назначен третий эскадрон в составе майора Шульца, поручика Панкратьева, прапорщиков Пигловского, Ухова, Антипова, Заграфского и Попова 2-го, 11 унтер-офицеров, 3-х музыкантов, 91 рядовых и 10 нестроевых. Этот эскадрон в начале года отправился из Молдавии в г. Ольвиополь. От г. Дубно поручик Хоржевский, имея 17 нестроевых нижних чинов, был отправлен в расположение запасного эскадрона с излишними казёнными вещами, строевыми и заводными лошадьми, палаточными ящиками, артельными повозками и прочими тяжестями.
Тогда же полк узнал, что смоленские дворяне, так сказать, предки полка, первые вызвались на защиту Отечества, подобно тому, как 200 лет тому назад в 1612 году, когда поляки раздирали Россию, первые войска, пришедшие к Пожарскому, состояли из смолян. Смоленские помещик Энгельгардт и Шубин были расстреляны французами в Смоленске, у Молоховских ворот, во рву за то, что не хотели принять у них административную должность и сделать воззвание своим крестьянам, чтобы те повиновались чужой власти.
Из всех русских армий Дунайская была самая боевая и, как писал Государь, - храбрая. Беспрерывно шесть лет воевала она с турками, почти не разряжая ружей. Состав армии был превосходный. Она большей частью состояла из ветеранов века Екатерины, времён потёмкинских и суворовских. Многие солдаты, прослужившие с лишком 20 лет и имевшие от 40 до 45 лет от роду, участвовали в приступах Очакова и Измаила, в сражениях под Рымником и Батином; те, служба которых простиралась не свыше 18 лет и которым было от роду до 39 лет, участвуя в приступе Праги и в сражениях под Брестом и Мацеовицами, разгромили Польшу. Такая армия смело могла состязаться с войском, покрытым лаврами пирамид, Маренго и Ульма, и была готова поддержать всею мощью своей богатырской груди и русского штыка всякое отважное предприятие её вождя.
Идя из Молдавии, все, от генерала до солдата, горели желанием сразиться, заплатить долг милому Отечеству, были уверены, что превзойдут своих товарищей, подвизавшихся в других армиях.
На пути в Россию, сербы прощались с русскими, как с братьями; на каждом переходе заготовляли в изобилии подводы, вино, продовольствие и жаловались только, зачем русские не берут их с собою воевать вместе против французов. Это был не поход, а прогулка среди друзей и братьев.
Войска Чичагова, выступив из мест своего расположения, двигались на Фокшаны, Яссы, Хотин, Каменец (у Днестра), Староконстантинополь и Дубно, где, отдохнув, направились далее к Острову и к Луцку.
На походе полк был задержан проливными дождями, испортившими дороги, и разлитием рек. В начале сентября у р. Стыри, Дунайская армия соединилась с западной обсервационной армией Тормасова и составила вместе более 60 000 человек. Начались рекогносцировки и стычки с неприятелем. 10 сентября полк при Хрынниках переправился через р. Стырь, а на следующий день, в составе отдельного отряда, оставив армию во Владимире, занял Устилуг. Здесь только от пленных узнали об оставлении жителями Москвы и о занятии Белокаменной Наполеоном. Об этом до тех пор в наших армиях на Волыни не знали. Очевидец, находившийся при Дунайской армии, пишет: «Сие известие не только не поселило уныния в душах воинов, но, напротив, еще родило пламенное желание к ежеминутным сражениям, чтобы мстить неприятелю. Всякое уклонение его от сражения поселяло ропот, что войка не могут сделать доказательств, как им приятно умереть за обожаемое Отечество». Из Устилуга продолжали наступление к р. Тури, где сосредоточился князь Шварценберг. Подойдя к реке, узнал, что австрийцы уже отводят свои главные силы к Любомлю, а на Тури остался только арьъргард, имевший повеление защищать переправу, пока армия успеет отойти назад. 11 сентября на берегах реки, у м. Локачи завязалось, было, дело, но неприятельский арьергард скоро отступил, последовав общему движению армии. Это было первое дело Дунайской армии против союзников Наполеона. Трофеями были 2 офицера и 150 рядовых.
Смоленский драгунский полк с остальными войсками корпуса Эссена 3-го потянулся к Березцам на Буге, оттуда в Римач. На передовых постах началась перестрелка. Полагая, что неприятель примет сражение, наши главнокомандующие решились атаковать его 18 сентября у Любомля. Эссен был назначен овладеть д. Теребейка и потом ударить на правое крыло неприятеля. Во время этих приготовлений Шварценберг, отразив нападение, отступил за Буг. Вслед за австрийцами и саксонцами к Опалину послан корпус Эссена. Так в короткое время Волынская губерния была очищена от неприятеля. В двадцатых числах заняли г. Любомль и г. Орехов, а оттуда пошли на Брест и Збураж. Здесь адмирал Чичагов велел корпусам графа Ланжерона и Эссена атаковать Брест. 29 сентября было назначено для нападения. Накануне отданов приказ расписание соединённых армий Дунайской и Тормасова. Они получили общее название 3-й Западной армии, из семи корпусов. Смоленский драгунский полк вошёл в состав 4-го корпуса Эссена 3-го.
При предположенной атаке Бреста корпус Эссена должен был стать на левом фланге у Вичолки. Наступила мрачная осенняя ночь. Под её покровом, в величайшей тишине, Шварценберг снялся с лагеря и, незамеченный нашими войсками, отступил на правый берег р. Лесны. Огонь, поднявшийся от зажженных неприятелем мостов на Лесне, возвестил о его отступлении. Для преследования отряжен был Эссен. У р. Лесны при
д. Клёники догнали часть неприятельского арьергарда, ещё находившегося на левой стороне реки. Смоленский драгунский полк с другими войсками корпуса атаковал неприятеля и принудил их к поспешному отступлению. Неприятельские стрелки рассыпались по ту сторону лесистого берега реки, уставленного батареями. Пушечный и ружейный огонь неприятеля, занимавшего выгодную позицию, не допустил Эссена устроить немедленную переправу через реку.
Неприятель следующие дни отступал на Немиров и Высоколитовск к Дрогичину. Смоленский драгунский полк с другими лёгкими отрядами преследовал его в герцогстве Варшавском. Недостаток продовольствия, однако, вскоре заставил остановить преследование.
Желая удостовериться в неприятельских силах, собравшихся и м. Бялы, Чичагов послал туда корпус Эссена. Было предписано, соединившись с корпусом Булатова, разбить неприятеля, если найдут его слабым, в противном же случае - отступить. В ночь с 5 на 6 октября войска Эссена расположились впереди Залесья, выдвинув батальон гренадер и эскадрон Смоленского полка к плотине и мостам на реке Цне, по дороге к Бяле. Другой эскадрон Смоленского полка был послан к мосту на той же речке, по дороге к Дрогичину, у с. Коиовца. На следующий день, с рассветом корпус выступил из Залесья к Бяле, имея в авангарде эскадрон смоленских драгун и батальон гренадер, под начальством майора Филатова. Подойдя к д. Вокрженице, наши драгуны увидели перед собой два эскадрона саксонских гусар и улан, которые, заметя за драгунами гренадер, обратились в бегство. Вслед за тем неприятель был поддержан ещё двумя эскадронами, которые, спешившись и заняв кусты по сторонам дороги, остановили наших драгун. Но когда подоспел ещё один эскадрон Смоленцев и батальон пехоты с двумя конными орудиями, неприятель был опрокинут за р. Бялку, и корпус беспрепятственно продвинулся к реке, за которой австрийцы заняли позицию. Цепь их стрелков была рассыпана вдоль правого берега р. Бялки. Наши стрелки стали на противоположном берегу, расположив у дороги 4 конные орудия; Смоленский драгунский полк стал левее для их прикрытия. Завязалось дело. Эссен старался завладеть переправой у Селец, на своём левом фланге. Шварценберг и Ренье, видя своё превосходство сил. не трогались с места. По прошествии некоторого времени, они отрядили войска в обход нашего правого крыла. Узнав о движении неприятеля и о том, что корпус Булатова запоздал и скоро прибыть не сможет, Эссен приказал отступать, опасаясь быть отрезанным. Во время отступления, происходившего в полном порядке, останавливались на трёх позициях для отпора неприятеля, который далее Залесья, однако, не наступал. Дело, продолжавшееся целый день, стоило русским 400 человек и одного орудия.
Во время отступления Эссена Чичагов тронулся из Бреста к Залесью с намерением атаковать неприятеля, который, не выждав нападения, отошёл через Лосице к Дрогичину и занял 8 октября позицию на правом берегу Буга при Скрисеве.Чичагов возвратился в Брест, где, избегая сражения, передвигал лёгкие войска с одного места на другое, стараясь прикрыть своё сообщение с Варшавой.
В таких движениях проводила время армия, имевшая от Государя важное назначение ударить в тыл Наполеона. Прошла ещё неделя в бездействии, ожидании запасов и приготовлениях к движению к р. Березине. Наблюдая за действиями поляков, разъезды рассеяли несколько банд литовских инсургентов.
Наступала половина октября, но Дунайская армия не трогалась с берегов Буга в назначенный ей поход к Березине. Наконец, когда по расчеты времени в главных армиях должны были свершиться главные события, Чичагов решился исполнить данное ему приказание и двинуться к Березине. Он разделил армию на две неравные части: Смоленский драгунский полк в составе корпуса Эссена, был назначен идти к Березине.
15 октября у Чернавчины собрались войска, назначенные для выступления с адмиралом. При самом выступлении получили известие, что дивизия Дюрюта, из корпуса Ожеро соединилась с князем Шварценбергом, отчего силы его возросли до 50 тысяч человек, в оставленных же корпусах Остен-Сакена было не более 18 тысяч. В виду этого Чичагов приказал Эссену возвратиться под начало Сакена. С прибытием Эссена у Сакена образовалось до 23 тысяч человек.
Расставаясь с Сакеном, Чичагов говорил: «Беспокойте неприятеля и старайтесь завязать с ним дело, прежде чем я удалюсь на дальнее расстояние. Не теряйте его из виду».
Сакен, узнав о движении Шварценберга и Ренье (около 45 000 человек) усиленными маршами к Волковиску, выступил из Бреста к Высоколитовску с намерением атаковать, где можно, неприятельский арьергард и корпуса поодиночке, но отступать – в случае превосходства противника.
22 октября отряд выступил, направляясь через Беловеж, Рудню и Порозов. Войска этого корпуса были разделены на три части: правое крыло, левое крыло и резерв. В левой колонне генерал-майора Булатова находились следующие части: Смоленский и Переяславский драгунские полки, Чугуевский уланский, 2-й Калмыцкий, казачий Власова и второй батальон 45 егерского полка. Колонна следовала кратчайшим путём по правому берегу р. Буг через Яцкович, Немиров, Мельник и Семятичи, делая рекогносцировки и направляясь по следам неприятеля. От Семятич отряд повернул к востоку на м. Клещели, Орла, куда и прибыл 26 октября. Здесь генерал-майор Гампер получил приказ уничтожить мосты на реке Нарев, что и было исполнено.
В это время было получено известие об отступлении главных сил корпуса Ренье на Порозов, что заставило Сакена обратиться на Беловеже к Порозову. Там 31 октября настигли Ренье, и 1 ноября Сакен распорядился атаковать и обойти его правое крыло. Ренье не выждал атаки и поспешно отступил к Волковиску, позади которого поставил корпус, а город занял арьергардом. Ожидая в случае успеха блестящих последствий, Сакен вознамерился сделать на Волковиск ночное нападение.
Он составил 4 передовых отряда, приказав им идти впереди колонн, ворваться в город с разных сторон и одному из них окружить дом, занятый Ренье. 2 ноября, в 10 часов вечера, отряды тронулись. Шорох, произведённый при подъёме рогатки, возбудил внимание расставленных у моста часовых. Они открыли огонь и подняли тревогу. Саксонский авангард бросился к ружьям, но русские были уже на улицах и подле дома Ренье, где предполагали захватить его. Ренье, однако уже там не было, накануне он переменил отведённый ему дом. Услыша тревогу, Ренье выпрыгнул из окна и вместе со своими генралами успел спастись, оставив нам часть своего обоза и одно знамя.
Меж тем к городу подходили русские колонны, но не одновременно, по случаю темноты и метели. Перестрелка в городе продолжалась до рассвета. Саксонцы были выбиты с большим потерями и в панике бежали к позициям основных сил Ренье. Тот открыл по городу артиллерийский огонь и послал войска выбить русских. Все атаки неприятеля были отбиты. Сакен удовольствовался удержанием за собою города и не атаковал позиции саксонцев, так как был уведомлен, что Шварценберг возвращается из Слонима через Цабелин, направляясь на наш правый фланг и тыл.
4 числа Сакен назначил атаку позиций Ренье. Корпус Эссена должен был сделать ложную атаку в центре позиций саксонцев. В 10 часов утра русские тронулись в атаку. Завязалась перестрелка, и уже загремела артиллерия, как вдруг послышались с правой стороны два пушечных выстрела. Это были сигналы Шварценберга, извещавшего Ренье о своём приближении. В то же время разъезды дали знать Сакену, что австрийский авангард вступил в Цабелин и захватил много наших обозов. Сакен должен был прекратить нападение и приказал отступать, а арьергарду держаться в Волковиске. Ренье двинулсЯ вперёд, хотел взять город приступом, но был отбит, после чего и наш арьергард последовал за корпусами, отступавшими к Свислочи. Сюда прибыли 5 ноября и потом продолжали отступление на Рудню и Брест, не желая вступать в дело с превосходящими силами неприятеля.
При этом отступлении смоленские драгуны входили в состав арьергада, кавалерией которого командовал генерал-майор Гампер. 11 ноября главные силы корпуса Сакена отошли по дороге к Брест-Литовску и расположились за рекой Муховец, правым флангом к мызе Журавяцкой Каменице, а левым к Бресту. На генерал-майора Гампера было возложено командование конницей левого крыла, причём он, проводя рекогносцировки, открыл неприятеля между реками Муховец, Лесная и Буг.
13 ноября в составе арьергарда Смоленский драгунский полк участвовал в деле у р. Муховец, затем с остальными войсками продолжал отходить к Любомлю. Таким образом Сакен, не смотря на неудачи, совершенно достиг своей цели, то есть оттянул войска Шварценберга и Ренье от армии Чичагова.
Во время отступления от Волковиска к Бресту, Сакен получил от Чичагова приказание отправить корпус Эссена обратно к Дунайской армии, бывшей тогда на марше из Минска к Борисову. Он послал требуемые войска с Эссеном, приказав ему идти на соединение с Чичаговым через Пинск или Несвиж, смотря по тому, как позволят обстоятельства.
На походе Эссен узнал, что Пинск занят неприятелем. Не считая себя довольно сильным, чтобы пробиться через Пинск, и не решаясь возвратиться к Сакену, что было бы противно данному ему приказанию, он повернул вправо, для соединения с Дунайской армией длинным обходом через Овруч и Мозырь.
Корус Эссена, дошедший до Новгород-Волынского, был настигнут курьером, вернувшим его назад через Пинск на Несвиж и передавшим приказ поддержать общее движение по следам князя Шварценберга, отступившего к Белостоку и Гродно. По дальнему расстоянию от Слонима, корпус не смог догнать австрийцев. Недостаток продовольствия принудил Остен-Сакена отойти на Волынь для сближения с магазинами, устроенными там, где войска корпуса оставались в полном бездействии. Смоленский полк стоял в селе Дубовое Ковельского уезда. Оттуда полк, в составе корпуса, перешёл к м. Грана на реке Западный Буг, следуя за отступающими войсками Шварценберга. В декабре месяце смоленские драгуны в княжестве Варшавском в селении Гродиск.
Убыль Смоленского драгунского полка за 4 месяца компании 1812 года составила: убитых нижних чинов - 32 человека, раненых – 47.