«ЗА ДЕМОКРАТИЧЕСКУЮ РЕСПУБЛИКУ!»
(Восстание в Захребетной части бывшего Усть-Карского района)
В марте 1930 года началась подготовка к восстанию в ряде сёл по реке Газимур бывшего Усть-Карского района Сретенского округа. Сейчас это территории Газимуро-Заводского района современного Забайкальского края. Не останавливаясь подробно на причинах, которые были в основном аналогичными с другими районами, вызвавших это явление, начнём с изложения конкретных событий.
Житель с. Какталга Астафьев Игнатий Васильевич ранее служил в Красной Армии, был грамотным и в одно время (в 1921-1922 годы) работал сельским учителем. Он рассказывал: «Я, будучи обижен отнесением меня к группе обязательных хлебосдатчиков, а затем кулаков, начал интересоваться политическим настроением крестьянства и отношением последнего к проводимым мероприятиям Советской власти: хлебозаготовкам, коллективизации и раскулачиванию. Поскольку в нашем селе обязательных хлебосдатчиков было 28 хозяйств, то есть одна четвёртая всего количества дворов, а затем большой процент раскулаченных - 16 хозяйств, не¬довольных политикой Советской власти оказалось значительное число. Из разговоров с ними я неоднократно слышал, что нужно каким-то путём добиваться своих прав».
На эту тему в середине марта он завёл разговор со счетоводом кооператива Т.И. Кореневым, который только что возвратился из поездки в г. Сретенск, куда ездил по делам кооперации, и был полон впечатлений от увиденного и услышанного в окружном центре. Коренев сообщил о крестьянских восстаниях в Чернышевском и Сретенском районах, о политическом положении СССР и в частности в Сретенском округе. Через несколько дней после этого Астафьев сам поехал в Усть-Кару с ходатайством о возвращении ему имущества как неправильно раскулаченному, попутно приглядываясь к обстановке и настроению населения по реке Шилка. Недовольных начавшейся коллективизацией он встречал повсюду и в селе Лужанки, и в Усть-Каре; виделся с земляками, находящимися на лесозаготовках в «Союззолото», где те отбывали трудовую гужповинность. И всюду люди выражали свое недовольство проводимыми Советской властью мероприятиями и допущенными при этом «перегибами». По возвращению в Какталгу они совместно с Кореневым решили поделиться своими впечатлениями с селянами, обсудить сложившееся положение и решить, как жить дальше.
Первое такое собрание было созвано под видом вечеринки 1 апреля в доме Астафьева. На нём присутствовало 10 человек, в основном, родственники и ближайшие соседи. Коренев и Астафьев подробно поведали о своих впечатлениях во время поездок в Сретенск и Усть-Кару. Они говорили: «Мужика власть задавила, раскулачивает середняка, в нынешнем году раскулачили часть середняков, в будущем году рас¬кулачат остальных. Фабрики и заводы закрываются, рабочие голодные не хотят работать, а хлеб вывозится за границу. Красная Армия идет тоже против коммунистов, 108-й полк отказался подавлять крестьянское восстание в Сретенском районе. Нам нужно подготовиться, учесть оружие и сделать восстание в своём селе, а в остальных сделают другие, так как восстание готовится повсеместно и на реке Шилка, и на линии железной дороги».
На этом собрании было принято решение послать в другие сёла людей для установления с ними связи по вопросу подготовки восстания. На другой же день Коренев поехал вверх по реке Газимур в сёла Усть-Начин, Култума и Батакан. Астафьев Игнатий поехал на линию железной дороги в район станции Сбега и Могоча. Астафьев Александр направился вниз по реке Газимур в сёла Аркия и Кучугай. И.Р. Астафьев - в сёла Будюмкан, Урюпино, Черен и Половинка.
В двадцатых числах апреля состоялось второе собрание с заслушиванием возвратившихся посыльных о результатах этих поездок. По каждому селу было доложено о людях, на каких можно положиться в случае выступления. Везде были найдены единомышленники, а в ряде сёл по реке Газимуру уже имелись группы, также же, как и они, помышлявшие о вооружённом выступлении. А. Астафьев рассказал, что по железной дороге незадолго перед этим проехал известный по Гражданской войне партизанский командир Антон Бутрин, более известный среди бывших партизан по кличке «Старик», который также предлагал готовиться к переменам. На собрании решили усилить работу по подготовке к восстанию в Какталге. Обязанность по проведению агитации среди населения взял на себя Коренев, заявив, что воевать он не способен, но агитировать может. Здесь же распределили между собой по участкам вербовку повстанческого актива, а также наметили командный состав на случай выступления. Командиром отряда предложили избрать Астафьева Александра Дмитриевича, бывшего рядового казака 2-го Нерчинского полка, в 1918 году ставшего красногвардейцем Газимурского отряда. Его помощниками были рекомендованы: по строевой части Г.П. Астафьев из казаков-середняков, служивший ранее командиром взвода в войсках погранохраны ОГПУ; начальником штаба - И.В. Астафьев; третьим помощником - председатель сельхозартели, бывший в партизанах командиром эскадрона И.Е. Астафьев. Командирами взводов предложили назначить И.В. Верхотурова и Ф.С. Верхотурова, помощниками к ним И. Астафьева и И.Р. Астафьева. Тут же решили установить деловую связь с сёлами Аркией, Кучугаем и Усть-Начином.
Через несколько дней вновь было проведено собрание, на котором говорилось о необходимости ускорить подготовку к восстанию.
В последних числах апреля ещё раз собрались на тайное совещание. И. Астафьев информировал собравшихся о ходе подготовки к восстанию в сёлах по рекам Шилка и Газимур, которое намечается начать в мае месяце. По селу было подобрано 27 человек, готовых встать под его знамя.
В селе Аркия с момента приезда к ним представителя из Какталги местные лидеры П.Н. Якимов и И.И. Веслополов начали вести индивидуальную обработку лиц по вовлечению их в повстанческую деятельность. Это облегчалось ещё и тем, что Якимов как бывший красный партизан являлся командиром группы самообороны села, в которую входило 15 человек. Используя своё положение, он проводил беседы с каждым бойцом группы, определяя и учитывая их настроение. Ввёл в состав группы нужных ему людей, с какими проводил занятия по огневой подготовке. Таким путём он вовлёк в актив будущих повстанцев 8 человек.
В селении Кучугай после посещения его А.Д. Астафьевым А.Н. Кайгородов и Н.П. Савин создали свою повстанческую группу, включив в неё материально ущемлённую проводимыми мероприятиями Советской власти в деревне часть населения, как обязательных хлебосдатчиков Г.Л. Савина, Д.Е. Савина и других. На проведённом в селе 27 апреля тайном собрании приехавший из с. Аркия к отцу середняк Я.У. Чарин заявил, что «и нам нужно выступить против Советской власти, поднять восстание и арестовать всех активных членов коммуны». Его поддержали все присутствующие, а всего было на собрании 12 человек.
В селении Усть-Начин подготовка к восстанию также началась с посещения Какталгинского уполномоченного. Подготовительную работу возглавили здесь Г.Т. Вагин и А.В. Карелин. Они призывали идти против Советской власти и завоевывать свою власть, объясняя, что раскулачивание коснётся всех, отберут остальное имущество, так как эта власть не крестьянская. Усть-начинцы при подготовке восстания активно поддерживали связь с Какталгой и Култумой, приглашая их представителей на свои собрания, каких было проведено два.
По оформлении повстанческих групп и ячеек между руководителями последних была установлена личная или же через посыльных связь. Они информировали друг друга о состоянии подготовительной работы, а каждая группа в свою очередь информировала штаб руководства, находящийся в Какталге.
Точный срок восстания руководящим составом повстанческой организации намечен не был, предполагали выступить где-то в мае.
Ускорило его начало известие о приезде в район сёл, охваченных подготовкой к восстанию, райуполномоченного ОГПУ по Усть-Карскому району П.Г. Лазебного.
Петра Лазебного знали в Усть-Карском районе не только как бывшего комсомольского работника, прекрасного семьянина и весёлого человека, но и как уполномоченного грозной организации под названием ОГПУ. Памятно ещё было среди жителей района разбирательство по поводу «Наказа делегатам на Усть-Карский районный съезд Советов от Кучугайского общего собрания» 24 декабря 1928 года, текст которого Лазебный передал начальнику окружного отдела ОГПУ Яну Яновичу Альсбергу. После этого к кучугаевцам были предприняты меры репрессивного порядка (возбуждено уголовное дело по печально знаменитой 58-й статье УК РСФСР), а Лазебный исполнял роль следователя.
Кроме того, у некоторых, как, например, у Игнатия Астафьева, были какие-то личные счёты с райуполномоченньм.
Руководящий состав повстанцев - Иннокентий Верхотуров, Илья Астафьев, Коренев и другие, опасаясь, что их организация может быть раскрыта, решили физическим путём устранить чекиста и немедленно поднять восстание. Для этой цели, они, получив сообщение из Аркии, что сотрудник ОГПУ приехал в это село 3 мая, отправили руководителю аркийской повстанческой группы Якимову распоряжение убрать Лазебного и начать восстание.
Игнатий Васильевич Астафьев, узнав об этом решении, отправил в Аркию второе распоряжение о приостановлении восстания и о пропуске уполномоченного в село Какталгу, чтобы лично участвовать в его поимке и изъятии у него секретных документов. Якимов, получив второе указание, отменил уже было начавшееся восстание и не тронул райуполномоченного. Однако Коренев продолжал настаивать на немедленном устранении чекиста и доказывал активу повстанцев: «Да как Вы не поймете, что наша организация раскрыта, и если мы не убьём Лазебного и не начнём восстание, то нас всех переарестуют, так как он уже в курсе наших дел». Большинство из актива повстанцев его поддержало, и 4 мая на дорогу из Аркии в Какталгу (между селами было 15 километров) выслали засаду из двух человек в составе Феофила Астафьева и Фёдора Верхотурова. Но они испугались и не выполнили поставленной задачи. Вечером того же дня Лазебный приехал в Какталгу.
С прибытием райуполномоченного ОГПУ в село сразу же в квартире Астафьева И.В. состоялось совещание актива повстанческой ячейки. Здесь также был представитель с. Аркии А.И. Таскаев, ехавший вслед за Лазебным на некотором удалении. Было решено в ночь на 5 мая поднять восстание и убить райуполномоченного ОГПУ и членов коммуны в доме, где тот остановился. Также было определено, кому кого арестовать и разоружить из сельского актива и районных работников.
Операция началась в 2 часа ночи. Собравшиеся у И.Ф. Астафьева в количестве двадцати человек были разбиты на группы, каждая из которых получила свою задачу. Немедленно был окружён дом коммуны, где остановился на квартире Лазебный. Там же ночевали председатель коммуны К.П. Барахтин, председатель кооператива И.Е. Верхотуров, уполномоченный райисполкома А.А. Астафьев и член коммуны П.Г. Тараханов. Общее руководство начальной стадией восстания осуществлял И.В. Верхотуров.
В дом не входили, затаились рядом и ждали рассвета, когда откроется из дома дверь. В 4 часа утра Пелагея Астафьева, жена уполномоченного А.А. Астафьева, идя на двор, открыла дверь. Тут же группа вооружённых людей, оттеснив её, ворвалась в дом и открыла стрельбу. Лазебный, отстреливаясь из револьвера, ранил в руку и грудь Илью Дмитриевича Астафьева. Расстреляв все патроны, он был схвачен и тут же застрелен. Вслед за ним были перебиты и остальные мужчины, находящиеся в доме. Председатель сельхозкоммуны Барахтин бросился к выходу из дома. В коридоре он натолкнулся на вбегающего в дом Ф.Р. Астафьева, у которого в руках была винтовка, ухватился за винтовку, отчего произошёл непроизвольный выстрел. После выстрела Барахтин выскочил в огород, где тут же был кем-то застрелен.
Всего в Какталге в ту ночь были убиты - райуполномоченный ОГПУ, член ВКП(б) Пётр Григорьевич Лазебный; председатель кооператива, член сельхозкоммуны, член ВКП(б) Иван Ефимович Верхотуров; уполномоченный Сретенского отделения ДГТ, член сельхозкоммуны «Октябрь» К.П. Барахтин. Ранен был член сельхозкоммуны батрак П.Г. Тараханов. Кроме того, было арестовано 11 человек из числа коммунаров, членов сельсовета, работников райисполкома по посевкампании и местных учителей.
Имевшиеся у чекиста секретные документы Игнатием Астафьевым были изъяты и оглашены руководящему ядру повстанцев.
После захвата власти в Какталге восставшие сразу же направили нарочных в Аркию, Кучугай, Будюмкан, Зерен, Половинку и Усть-Начин с распоряжением выступать.
Ещё через час был сформирован из числа восставших отряд в количестве двадцати человек. Под командой Иннокентия Верхотурова он выступил по направлению сёл Аркия и Кучугай для оказания помощи местным повстанцам.
5 мая после обеда повстанческий актив собрался в доме Игнатия Васильевича Астафьева. Был проведён разбор проведенных действий и внесены коррективы по распределению между собой обязанностей.
Командиром отряда утвердили Александра Дмитриевича Астафьева, начальником штаба Игнатия Васильевича Аствфьева, помощником командира отряда Георгия Панифантьевича Астафьева. Предложили ввести для ведения политической работы должность агитатора и уполномоченного ЧК. Этот участок работы поручали Хрисанфу Михайловичу Башурову. Отряд поделили на два эскадрона. Командиром первого назначили Иннокентия Верхотурова, командиром второго – Ивана Иннокентьевича Веслополова из Аркии, командирами взводов – Ф.С. Верхотурова, Г.И. Астафьева и И.Е. Астафьева.
Здесь же была выработана политическая платформа восстания и определены лозунги, какие им следовало проводить в жизнь: «Долой коммунистов-диктаторов! Да здравствует чисто Советская власть! Земля и воля! Свобода трудовому крестьянству! Демократическая республика!».
Таким образом, вооружённое восстание, получив размах, ускоренное экстремальными обстоятельствами, поставило перед повстанцами ряд новых срочных задач: изменение организационной структуры с введением идеологического звена, направление нарочных в села, формирование подвижных отрядов, налаживание органов власти на местах и т. д.
В момент восстания был арестован председатель Какталгинского сельского совета С.А. Астафьев. Вместо него для управления селом по бытовым и социальным нуждам населения повстанческим штабом из числа актива восставших в должности председателя комитета общественной безопасности назначен бедняк Кузьма Ильич Верхотуров.
На другой день Верхотуров К.И. созвал общее собрание граждан села, где довёл решения штаба о смене руководства в управлении села, об отмене всяких заготовок, которые ранее отсылали в район, о выходе из коммуны, и сказал, что «мы сами теперь хозяева».
На этом собрании от штаба присутствовали Трофим Коренев, Игнатий Астафьев Игнатий и Хрисанф Башуров. Они выступили с разъяснением причин восстания. Коренев, в частности, сказал: «Восстание поднято против Советской власти за демократическую республику. В демократической республике не будет деления общества на классы. А сейчас Советская власть порабощает трудовое крестьянство и раскулачивает тружеников. В СССР совсем не делают своих товаров, а все ввозят из-за границы. При Советской власти есть нажим на религию, а при демократи¬ческой республике будет свобода вероисповедания». Закончил он словами, что
"Советская власть ведёт нас к гибели".
После него взял слово Астафьев и стал говорить с себя: «Вы думаете, я не мог где-нибудь сидеть в учреждении и получать хорошие деньги, но люди просят меня в ряды повстанцев, выдвинули меня на должность начальника штаба, и я сам убедился, что так жить нельзя. Советская власть нас, трудовое крестьянство, ведёт к гибели. И я скажу вам, трудовое крестьянство, не бойтесь нас, убивать вас не будем. Мы боремся не за это, мы хотим завоевать власть народную. Другими словами, будет та же Советская власть, но без партии, без коммунистов, без коммун. Восстали сейчас везде, и Шилки мы не боимся, так как и там скоро будет восстание. Может, уже восстали. И в Чернышевском районе тоже вос¬стали, и Стариковский отряд на линии уже громит коммунистов и, будто бы, идёт в Россию сам Папа Римский».
6 мая Игнатий Астафьев послал двух человек в село Усть-Черная с распоряжением к руководителю местной повстанческой ячейки М.И. Смирнову, чтобы последний выступил, занял райцентр Усть-Кару и по дороге уничтожил всех коммунистов. Одновременно в этим Астафьев прислал Смирнову две телеграммы для дальнейшей их передачи Киселёву на станцию Могоча и Карелину на станцию Ксеньевская с сообщением, что Какталга восстала. Но Смирнов, получив распоряжение, от выступления воздержался и не передал телеграммы указанным лицам.
7 мая штабом в село Урюпино, был направлен Коренев с задачей выявить силы погранзаставы ОГПУ, связаться с организатором повстанческой группы села Хрисанфом Верхотуровым и оказать помощь в организации подготовки восстаний в Урюпино, Будюмкане, Черене и других сёлах. Ему составили подложный документ как командированному по делам кооператива, и он выехал по указанному ему маршруту.
Оставшийся в Какталге повстанческий штаб в составе: Астафьева Александра, Астафьева Игнатия, Башурова Хрисанфа, Верхотурова Василия и Астафьева Ивана после отъезда Коренева вынес устный приговор - из числа арестованных актива села и районных работников расстрелять: членов коммуны П.С. Астафьева, Павла Тараханова, Д.Г. Верхотурова, уполномоченного Усть-Карского райисполкома по посевкампании и члена ВКП(б) Усова, студентку-практикантку Владивостокского сельхозуниверситета Себову и учителя местной школы Зиновьева. Приводить приговор в исполнение в арестное помещение ездил уполномоченный ЧК Башуров в ночь на 8 мая. Но караулившие арестованных повстанцы от участия в расстреле отказались и не допустили к ним Башурова. На другую ночь Башуров вновь приехал сюда, но уже с начальником штаба Астафьевым, но караул вновь от расстрела отказался и опротестовал приговор штаба. Арестованные расстреляны не были.
Ликвидировав коммуну «Октябрь», повстанцы изъяли имевшихся там рабочих лошадей и семенное зерно. Лошади штабом были переданы в отряд.
* * *
В селе Аркия восстание произошло в полдень 5 мая. П.П. Якимов, получив распоряжение из Какталги о выступлении, созвал актив повстанческой группы и распределил между ними участки и намеченный к аресту советский актив села, то есть членов коммуны и сельсовета. Одновременно с этим он отправил сообщение в село Кучугай о подготовке к восстанию и встрече идущего им на помощь какталгинского отряда под командой Верхотурова. В следующие же часы в селе Аркия ими было арестовано двадцать человек сельского акти¬ва, в том числе местная учительница.
К прибытию в Аркию отряда Верхотурова власть в селе уже находилась в руках восставших. Местные повстанцы по¬полнили отряд Верхотурова своим тут же сформированным аркийским взводом в количестве двадцати человек под командой бывшего красного партизана середняка Гавриила Филипповича Таскаева. Через час этот отряд двинулся на село Кучугай, куда прибыл глубокой ночью. На околице его встретили члены местной повстанческой ячейки. После короткого совещания и перераспределения сил, разбившись на группы, куда было включено по несколько кучугаевцев, отряд двинулся в село для изъятия местного актива и конфискации оружия.
К председателю Ленинский коммуны Шестопалову Семёну Прокопьевичу была направлена самая многочисленная группа в составе двенадцати человек, половина из которых была из какталгинского отряда. В дом постучали. Дверь открылась, и на крыльцо вышел отец председателя Шестопалов Прокопий. Раздался выстрел, и Шестопалов упал. Стрелял в него Астафьев Фёдор Николаевич. Сразу же после этого был застрелен и председатель коммуны.
Другая группа в количестве пяти человек направилась к активисту Серякову Ивану. Зайдя в дом, стреляли несколько человек. Смертельный выстрел был нанесен какталгинцем Ф.Г. Астафьевым. Серяков страшно закричал и тут же умер.
Третья группа пошла к секретарю сельсовета Илье Горяеву. Убил его кучугаевец Молоков Ефрем Григорьевич, которому поручили стоять у дверей дома. При появлении в дверях Горяева, Молоков в упор в него выстрелил, чем в последствии хвалился перед арестованными коммунарами.
Ещё одной группе в числе пяти человек поручалось арестовать коммунара Семёна Урюпина. Его отец на приказ ворвавшихся сдать оружие, успел схватить винтовку. Однако кучугаевец Тюкавкин Андрей Филиппович сумел её выбить и пристрелил Урюпина на месте.
Всего в результате данной операции было убито одиннадцать человек: председатель сельсовета Савин Алексей Ро¬манович, секретарь сельсовета, он же продавец кооператива, бывший учитель Илья Горяев, председатель сельхозкоммуны Шестопалов Семён Прокопьевич, а также члены коммуны и члены сельсовета Шестопалов Прокопий, Кайгородов Илла¬рион, Кайгородова Агриппина, Савин Игнатий, Урюпин Николай, Макаров Мартемьян, Таскаев Вениамин Николаевич и Серяков Иван. Кроме этого были ранены члены коммуны Плотников, Кайгородов и Кайгородова Александра, оказавшие сопротивление при арестах. Арестовано 6 коммунаров и уполномоченный райисполкома по посевкампании член ВКП(б) Щербаков.
Отряд Верхотурова в селе Кучугай стоял по 8 мая. За это время было проведено собрание жителей, где коммуна была объявлена распущенной, сельсовет ликвидированным, а управлять селом был избран комитет общественной безопасности. Караулом села Кучугай был взят почтальон кольцевой почты Астафьев Иван Васильевич, у которого изъяли деньги в сумме 3063 рубля (денежные переводы и зарплата работникам сельсоветов, учителям и медперсоналу).
В селе Аркия приняло участие в выступлении 76 человек. Однако такого количества оружия в селе не оказалось, и ряд повстанцев был совсем без оружия. В связи с этим командир аркийского эскадрона Якимов направил 8 мая командиру общего отряда повстанцев Астафьеву записку следующего содержания:
«У нас есть сведения от Ваших какталгинских бойцов, что у вас имеется запасное оружие и большое количество трехлинеек. Прошу вас дать нам оружие: трехлинейные винтовки и берданы. Некоторые бойцы без оружия отказываются выходить на посты».
Пополнив численно свой состав, отряд Верхотурова 8 мая выступил в Какталгу. По дороге (в 8 километрах от Кучугая в сторону Аркии) они остановились. Здесь отвели в сторону захваченных с собой в Кучугае молодых активистов: комсомольца Григория Коцмана и Епифана Савина, связали им руки. По приказу командира пятеро повстанцев (кучугаевцы Верхотуров И. и Бояркин К. и трое какталгинцев) встали напротив них в шеренгу. Со словами: «Они пили нашу кровь» был отдан приказ стрелять. И. Верхотуров замешкался и сказал, что стрелять боится. На что ему ответили: «Раз боишься, так становись рядом с теми».
...Батраки были расстреляны.
За эти дни восставшие аркийцы, как и в Кучугае и Какталге, провели общее собрание, где также ликвидировали коммуну и для управления селом избрали председателя комитета общественной безопасности.
Выехавший 7 мая из Какталги один из организаторов восстания Т.И. Коренев, доехав до Будюмкана, изменил свой маршрут: поехал не в Урюпино, а в Черен. Тут он связался с руководителями местной ячейки Верхотуровыми Георгием и Игнатием Ивановичами, которым расска¬зал о восстании в Какталге, Аркие и Кучугае. От себя добавил, что в Сретенске, якобы, восстал расквартированный 108-й Белорецкий полк. Однако черенцы, боясь близости урюпинской погранзаставы, не были намерены к немедленному выступлению и предложили Кореневу вести себя в этих местах скрытно и опасаться возможного ареста. Тогда Коренев поехал в соседнее село Половинку, где для своей реабилитации сообщил под расписку руководителю местной группы самообороны о восстании в Какталге. Здесь же в Половинке Коренев случайно встретился с руководителем усть-начинской повстанческой ячейки и с последним 9 мая прибыл в село Усть-Начин. Тут он рассказал о восстании в Какталге, заявив, что дело теперь за Усть-Начином. Не задерживаясь, он в тот же день выехал в село Култуму, а затем в село Батакан Газимуро-Заводского района.
Получив известие о восстании в Какталге, руководители повстанческой группы в Усть-Начине собрались в доме М.Я. Карелина, куда пригласили наиболее доверенных лиц. Решили с выступлением не откладывать, а выступить немедленно. Для этого запланировали напасть на коммуну. Арестовать её председателя поручили Карелиным А.В. и М.Я., Стукову Т.А., к учителю Вырупаеву - направить Стукова Р.И., Карелина Н.П. и Вагина С.П. Остальным, присутствующим на собрании, арестовать других членов ком-муны.
В ночь на 10 мая бывший красный партизан К.П. Патрин организовал вооружённый отряд, а утром, поручив его командование братьям Архипу и Абросиму Карелиным, под-нял восстание в Усть-Начине. Было арестовано восемь сельских активистов, которых под конвоем направили в главный штаб восстания - в Какталгу. Группой Архипа Карелина прямо в постели был застрелен председатель сельхозкоммуны Дмитрий Дмитриевич Петров, недавно демобилизованный красноармеец. Захватив село в свои руки, повстанцы созвали общее собрание жителей села, на котором выступил Патрин: «Везде народ выступил против коммунистов и комиссаров. Мы присоединяемся к ним и выступаем». Разгромив коммуну, отряд из-за относительной близости Урюпинской погранзаставы ушёл в тайгу, где находился до прихода в эту местность основных сил из Какталги.
10 мая под командой А.Д. Астафьева А.Д. в какталгинском отряде числилось уже свыше 200 человек. Оставив в Какталге, Аркие и Кучугае гарнизоны в количестве по 30-40 человек для их охраны, отряд выступил в сторону сел Будюмкан и Урюпино с целью совершить внезапное нападение на Урюпинскую погранзаставу для добычи вооружения - винтовки, пулемёты, патроны, - чем укрепить свою боеспособность. На случай неудачи восстания планировалось открыть путь отступления за границу.
Узнав о движении повстанцев на Будюмкан, местные коммунары с целью разведки выслали им навстречу разъезд отряда самообороны (ОСО) в количестве 13 человек. Разъезд вступил в перестрелку с наступавшим отрядом, но задачу свою не выполнил. Трое осовцев были ранены, после чего остальные стали беспорядочно отступать. В ходе преследования повстанцы всех настигли и пленили.
На коротком совещании штаб отряда принял решение отпустить начальника разъезда Д.А. Башурова, вручив ему обращение к будюмканцам. В нем говорилось:
«Будюмканцы! Вам была честь предложена, дана Вам была полная свобода, Вам хочется, да колется. Все, как мы же, были недовольны игом мужику-труженику, который потом и кровью добывал себе кусок, не имея больше кроме этого.
Последний раз предупреждаем, больше от нас этого не дожидайтесь, стойте под тем же игом - диктаторства, тунеядцев ВКП. Не будет того, что диктует Вам, а также и обещает за 5 лет строительства, если и на самом деле Вы молчали, то из обещанного по сравнению с Америкой в полном смысле наготой.
Категорически заявляем, все равно не сегодня - завтра, и не послезавтра вылетите как пробка, предупреждать больше не будем, если хотя один ещё уйдёт туда же и будет носить за плечами оружие против трудовых масс крестьянства, будем без разговоров отправлять к аллаху.
Убедитесь, что мы не одни, спросите начальника разъезда Башурова Д.А. одни ли мы и банда ли, как вы думаете.
Наша линия – «Свобода трудовому крестьянству», «Земля и воля», «Демократическая Республика».
п.п. И. Астафьев, Башуров, Кайгородов, И. Савин, Астафьев, Матвеев, Журавлев, Стуков, Подлесов».
В дальнейшем Будюмкан был занят без боя. В отряд влились члены повстанческой группы села во главе с Верхотуровым П.В. в количестве 14 человек. Больше к восставшим здесь никто не примкнул. Командир отряда Астафьев был вынужден вновь обратиться к будюмканцам с воззванием. В этот раз тон его обращения был мягче.
«Уважаемые товарищи будюмканцы! Предлагаем вам сейчас же собрать общее собрание граждан, на котором изберёте нового председателя комитета общественной безопасности. В сёлах Какталга, Аркия, Кучугай избрали новую власть - власть свободную для трудового крестьянства, не коммунистическую, а демократическую («Земля и воля»). Мужики в этих селах дружно взялись за хлеб, не чувствуя над собой диктаторства, чисто для себя. Вы должны это также осознать и проводить все работы одинаково с выше указанными селами. Убийств мы не производим, не намерены.
Начальник отряда Астафьев. Пом. его И. Астафьев».
Однако и после этого выступить против Советской власти с оружием в руках охотников не нашлось. Тем не менее, повстанцы сдержали свое слово. В Будюмкане не был убит ни один человек из советского актива.
Согласно намеченному плану, повстанцы намеревались двигаться на Урюпино, но при выходе из Будюмкана были обстреляны разъездом Урюпинской погранзаставы. В связи с этим был сделан вывод, что пограничники уже готовы к отражению возможного нападения на них, и тем самым у повстанцев выбит главный козырь - внезапность. В силу этих обстоятельств был изменён маршрут дальнейшего движения - двинулись вверх по реке Будюмкану в сёла Черен, Половинка с выходом на сёла, расположенные на реке Газимур - Усть-Начин, Петрово и Култума.
Дойдя до села Половинка, отряд поделился на две части. Первая под командой Астафьевых Александра и Игнатия в количестве 150 человек пошла по направлению Култумы, вторая - человек в 50 под командой Веслополова Т.Е., Башурова X.М. и Астафьева И.Е., пошла на Налимск, Зерен и Богдать с целью поднять восстание в этих сёлах.
По пути следования повстанцы проводили собрания крестьян, на которых разъясняли, что они восстали против коммунистов под лозунгом «Долой Советскую власть! Да здравствует Земля и Воля, Демократическая Республика!», рассылали письма-обращения, отправляли по сёлам своих представителей-агитаторов.
«Товарищи крестьяне и рабочие! - писали они, - Захребётные силы, Какталга, Аркия, Кучугай, Черен, Половинка, Берея, Налимское, Зерен, Богдать и Усть-Начин, трудящиеся крестьяне, все встали с оружием в руках против коммунистов - диктаторов и грабителей. Крестьяне идут за чисто Советскую власть. Партизаны помнят, за что воевали против банд Семенова - за власть Советов, свободу и землю. А что теперь? Грабёж и террор. Ваше дело нас поддержать чем только можно, чтобы избавиться от этого ига коммунистов-грабителей. Повстанцы».
На рудник Базаниха было направлено такое письмо:
«Товарищи рабочие Базанихи!
Отряд повстанцев – крестьян идёт воевать против партии и коммунистов-диктаторов. Лозунг наш: «Долой партия ВКП(б)! Да здравствует Демократия - Земля и Воля!», дабы мужик мог свободно жить, работать и что, нажитое им, свободно распоряжаться. Партия коммунистов ВКП(б) - это иго мужику трудовому. Мужику нельзя иметь коровёнку и посеву десятину и которыми свободно распоряжаться. Посев контрактуй и сдай комиссару. Он будет жрать, а ты останешься чист без хлеба. Скотину контрактуй, живи на галушках, и зарезать нельзя. Трудового мужика, который больше сеял хлеба и больше помогал государству, того за это коммунисты гноят в тюрьмах, а если кто сказал неправду, того выводят в расход. Собранный хлеб у крестьян гниёт на складах и вывозится за границу. Рабочие, несмотря на то, что крестьянина грабили до основания, также норму не доедают и зачастую читают газету. Наше дело убрать коммунистов и комсомольцев и свободно работать. Мы прииски не разоряем и где нет коммунистов, туда не ходим. Работайте свободно, сбросьте это иго - изберите комитет общественной безопасности и подчиняйтесь большинству, а не диктатуре.
Командир повстанческого отряда - Астафьев. Помощник - Астафьев».
Несмотря на широко развернутую агитацию отрядами повстанцев среди населения сёл, через которые они проходили, к ним присоединялись лишь участники повстанческих групп, существовавшие ещё до общего выступления: в Черене - 10 человек, Урюпино - 7 человек, Половинке - 24 человека, Берее - 5 человек, Зерене и Богдати - по одному.
Первый отряд под руководством Астафьевых, продвигаясь вверх по реке Газимуру до Култумы, соединился с находящимися в лесу усть-начинскими повстанцами. В это время его начали настигать оперативные отряды регулярных войск и отрядов самообороны, брошенных на их ликвидацию. У сёл Усть-Начин и Култума отряд дважды входил в соприкосновение с ними, участвуя в перестрелках.
Руководство отряда, чувствуя, что такие стычки теперь будут постоянными, пыталось разъяснить преследователям в своих посланиях цели и задачи выступления и просило не мешать им отвоевывать свою власть, как они выражались, у «комиссариата - партии». Одно из них, изложенное немного корявым языком, предлагало «идти с ними нога в ногу»:
«Бойцам регулярной армии!
Товарищи! Мы, партизаны восставших войск, призываем Вас сплотиться в одно сердце, как мы, старые партизаны, сплачивались в 18-19-20 годах и когда мы завоевали Советскую власть и свободу рабочему и трудовому крестьянству. А в настоящее время что же получилось? Мы думаем, что вы отлично видите, когда мы завоевали власть Советов, и стали выбирать сельсоветы и т. п., то есть снизу до верху, а в настоящее время у нас в сёлах трудового крестьянства в сельсовете до 20 членов. В настоящем году как по хлебозаготовке, так и по другим отраслям сельсоветы были ни при чем. Почему это? Это видно, что какой-то на днях пришел из белой банды из заграницы, поступил в партию. Приезжая на село, он не созывает в первую очередь сельсовет. Он созывает сопленосого комсомольца, который ещё ничего не знает, что за Советская власть, и батрака, который пришёл на село вчера из лесу, который работать хлеб не хотел, а сидел за деревней, дожидая с хорошими деньгами, то есть из шайки разбойников. Это совершенно правильно, это им пример хороший.
Второе, во время партизанщины, когда мы хотели завоевать себе власть, то ни одного крестьянина не оставили без сохи. Каждый крестьянин сам про себя и про армию сеял хлеб. И в то же время не оставляли пустые дворы скота, а также и дома. А в настоящее время Советская власть дала себя в слабость и отдала власть кому-то из бандитов. И что же? В мирное время во время хлебозаготовки в один или два месяца у трудового крестьянина спустили все дворы, как скотные, так и в доме и амбарах. Это всем не секрет: такое искривление не Советской власти, а партии, комиссариата. Мы Советскую власть виним в том, что она отдала власть в чужие руки.
Мы, товарищи, старые партизаны, снова стали, чтобы напомнить Советской власти то, что завоевали власть для себя, то есть трудового народа, не передавать в чужие руки, а крепко держать в своих мозолистых руках. Товарищи, если вы нас не будете притеснять в завоевании власти тому, кто трудится, но не буржуился, и пойдете с нами нога в ногу, то мы не пустим белую банду из заграницы ни на метр на Советскую территорию. А если будете ещё нас, партизан настоящих, в восстании бить морду, расстреливать и садить в тюрьму, то мы будем биться до последнего патрона. Давайте, товарищи, на днях будем с вами вместе и пойдем рука в руку и уберём комиссариат - партию.
Долой комиссариат - партию! Да здравствует власть Советов трудового народа! Долой безработицу! Крепко держать свою власть в своих мозолистых руках!
С приветом товарищеским - Астафьев, Верхотуров, Ворсин, Якимов, Плюснин».
Второй отряд под командованием Веслополова Т.Е., Башурова Х.М. и Астафьева И.Е. дошёл вверх по реке Урюмкану до села Богдать, где у села Налимское он вошёл в соприкосновение с оперотрядом и после перестрелки отступил назад до с. Половинка.
Об этой перестрелке береинец Н.Ф. Якимов потом вспоминал: «По дороге какой-то разъезд, численностью около пяти человек нас обстрелял. За ним погнались человек 10 на лучших конях. Я же находился сзади. Разъезд успел скрыться, но один из них все же был задержан. Когда я подъехал к группе, задержавшей разведчика, я спешился, и в это время был ранен в ногу. Видя это, бывший с нами кулак Марков Гавриил из Богдати, был он вроде помощника командира, приказал мне стрелять в задержанного. Я отказался, говоря: «Что же я в него стрелять-то буду, может он такой же крестьянин, как и я». Марков ответил: «Ведь не жалеют они тебя, ранили ведь, а ты в них стрелять не хочешь».
Задержанным разведчиком оказался комсомолец Кормадонов. Он тут же был кем-то застрелен.
После перестрелки в Налимском, Веслополов увёл отряд в Половинку. Оперотряд, который возглавлял уполномоченный ОГПУ по Газимуро-Заводскому району Фёдор Алексеевич Катков, преследовать повстанцев не стал, опасаясь засады, так как дорога туда пролегала по таёжной местности. В отряд Веслополова был направлен посыльный парламентер с письмом. В нем говорилось:
«Воевать против Советской власти и защищать кулаков - это предательство против народа. Предлагаем добровольно возвратиться по домам и сдать оружие органам Советской власти. Обещаем свободу, и к суду привлекать не будем. В противном случае мы вынуждены будем вас беспощадно уничтожать. Уполномоченный ОГПУ Катков, командир пограничников Князев».
«Не затем мы восстали, чтобы через день разбежаться по домам», - ответил на это Веслополов и отдал приказ готовиться на утро к выступлению на Какталгу для соединения с основными силами. Но на утро отряд был окружен и разбит. Двое были убиты, 12 человек взяты в плен, в том числе тяжелораненый командир. Остальные, разбившись на группы по 2-3 человека, сумели уйти в тайгу, но перестали существовать как единый боевой отряд, так как многие остались без оружия. По одному они стали затем выходить из леса и сдаваться местным властям.
Раненого Веслополова не довезли до Сретенска, в дороге от полученной раны Тихон Емельянович умер. Тело его передали родственникам и похоронили в селе Налимское 15 мая. Похороны были многолюдными. При опускании гроба произвели троекратный залп из ружей. На деревянном кресте были вырезаны слова: «Спи, дорогой наш товарищ, вождь незабвенный. Мир праху твоему». Автором слов был слепой житель села Налимское - Вахрушев, который с гармошкой бродил по сёлам и распевал собственного сочинения антисоветские песни.
Шурин Веслополова Никита Осипович Вторушин на материи написал лозунг со словами: «Погиб за благо народа от руки палачей-коммунистов» и нёс его во время похорон. Впоследствии, в 1938 году, при массовых репрессиях, ему это вспомнили, и он был расстрелян.
Между тем, 16 мая был разбит оставленный в Какталге повстанческий гарнизон, и арестованные освобождены. Об этом сразу же было нарочным сообщено Астафьевым, которые незамедлительно повернули отряд на свою основную базу. То, что они там увидели, заставило их в какой-то мере содрогнуться и задокументировать содеянное.
«АКТ
19 мая 1930 года. с. Какталга.
Мы, нижеподписавшиеся, комиссия: командир отряда повстанческих крестьян партизан против коммунаров А. Астафьев, его помощник И. Астафьев и двое бойцов Верхотуров Иван, Астафьев Семён, от сельсовета Верхотуров Козьма, от кооперации Каргин Л.М. и нейтральных крестьян Васильев Иннокентий сего числа составили настоящий акт в следующем.
Отряд будюмканской самоохраны под командой зам. пред. РИКа Верхотурова Филиппа Лукича и Урюпинская погранзастава ГПУ 16-го сего мая, окружив мирных жителей крестьян села Какталгинское, по деревне открыли пулемётный, ружейный огонь, перебив 9 лошадей, 6 коров. Трое бойцов ГПУ и четыре бойца отряда Верхотурова, заехав в край нижней улицы, подожгли зарод соломы и дом Верхотурова Сергея и Спиридона Авивовича. Когда загорело, один из арестованных Верхотуров А. Филиппович закричал, зачем же мирных жителей. За это двумя залпами был убит. Огнём уничтожена вся усадьба Верхотуровых до основания, как постройки, хлеб и мана...
В чём постановили записать в настоящий акт и довести до сведения министров иностранных дел - всех держав через прилегающую границу Китай.
П.П. комиссия: В. Астафьев, И. Астафьев».
В это же время были разбиты Аркийский и Кучугайский гарнизоны. Астафьевы, преследуемые от Усть-Начина оперотрядами, провели перегруппировку имевшихся в Какталге повстанческих сил.
19 и 20 мая в Какталге было издано два приказа по отряду повстанческих сил, или как они себя называли - партизан. Из собравшихся остатков Какталгинского, Аркийского и Кучугайского гарнизонов создаётся третий эскадрон. Командиром его назначается командир 1-го взвода Веслополов Иван Иннокентьевич, его помощником и командиром 4-го взвода Подлесов И.И. Командиром 1-го взвода - Таскаев И.Г. Были произведены некоторые перестановки на уровне командования взводами в двух существующих эскадронах.
На каждые сутки по Какталгинскому гарнизону назначалось сторожевое охранение, определялись дежурные по караулам и дежурные по гарнизону. Смену нарядов производили в 6 часов вечера.
19 мая в Какталгу поступило донесение от командира Аркийского отряда Якимова:
«Настоящим доношу, что пока все хорошо. Получили связь с главными силами. Приехали двое кучугайских, и нам Савин сообщает, что отряд Ваш действует энергично, народ примыкает на все 100 процентов. На основании Вашего распоряжения пойти на Горбицу, прошу от Вас помощи. У меня находится человек 20 кучугайских. Посылаю Вам связь. Пишите обо всем».
Получив донесение, И. Астафьев сразу же ему отвечает: «С Верхотуровым необходимо направить Ваших самых боевых на добрых лошадях не менее 20 бойцов, а также с ним Веслополова Ивана Иннокентьевича. Самому с остальными вести самоохрану, наблюдая в сторону Урюпино, откуда, возможно, противник поведет наступление».
Сразу же после этого в 1 час ночи на 20 мая командиру 3-го эскадрона Веслополову с полуэскадроном из 1-го и 2-го взводов и полувзводом 2-го эскадрона было приказано выступить для преследования местного отряда самообороны по направлению Аркия - Кучугай. Для связи со штабом была выставлена летучка из 4 бойцов.
Идя головным, отряд утром 20 мая был встречен огнём оперотряда и во время перестрелки стал разбегаться группами. Эскадрон Верхотурова, шедший следом за эскадроном Веслополова, не вступил в бой. Сам Верхотуров объяснял это разлагательством со стороны зажиточной части эскадрона. Пришлось, чтобы сохранить подразделение как боевую единицу, отступить и идти в Лугакан на ночлег.
Вторая половина 3-го эскадрона, возглавляемая помощником командира Подлесовым, весь день оставалась в бездействии. Он был вынужден отправить донесение начальнику отряда Астафьеву:
«Прошу сообщить, куда мне к ночи выйти на следующую позицию. Здесь совершенно позиция неудобная и совершенно стоим без внимания».
Отряды повстанцев, будучи деморализованы нанесенными им ударами оперотрядов и получив ряд воззваний от них и специальной окружной комиссии, стали морально разлагаться. Рядовая масса восставших стала обвинять руководителей в обмане их, что восстание вспыхнуло повсеместно, отказалась идти в бой с оперативными отрядами, считая бесцельным вообще дальнейшее пребывание в рядах повстанцев.
Поздно вечером 21 мая Какталгинский гарнизон пал второй раз. Оставшимся в Какталге приказали сложить оружие и объявили, что вернувшимся домой никакого наказания не будет, а также будет прощение даже кулакам и комсоставу, если они выйдут из леса сами и сдадут органам ОГПУ своих руководителей.
После падения повстанческого гарнизона в Какталге оставшиеся ещё боеспособными силы отошли к Лугакану, где остановились в лесу в одноимённой пади.
22 мая было созвано общее собрание повстанческого отряда с повесткой «Дисциплина в отряде». Говорили много. Но постановление было принято строгим:
«Для поднятия дисциплины объявлено всему отряду: для слабых - свободный уход из отряда, для оставшихся в отряде устанавливается - если кто-либо из бойцов не будет слушать комсостав и самовольно уклоняться и прятаться, тех без суда и следствия как за дезертирство и разлагательство убивать как противника при сопротивлении. На уход из отряда заявлений не было.
Председатель собрания - Астафьев, секретарь - Тюкавкин Степан».
Под постановлением подписались ещё несколько человек.
Разбитые, но не сдавшиеся повстанцы, больше боевых действий не вели, а предпочли скрываться в лесу, для чего они, разбившись на группы от трёх до десяти человек, уходили к своим сёлам и вблизи них создавали себе базы.
Командир эскадрона Верхотуров Иннокентий Васильевич вёл дневниковые записи. Вот что об этих днях он оставил в своих записках:
«23 мая голодные и холодные на дожде, не разуваясь и не раздеваясь, жили в Маунях и Лугакане. Били коз и зверей. Этим только и питаемся. 30 и дальше июня 12 дня мы поехали достать хлеба. На лугу нас ГПУ обстреляли, и мы съездили безрезультатно. Погодя после того 13, 14, 15 числа поехал проводить брата, и 15 поехал брат. В бою днём вышла неудача. Опять нас обстреляли 16 июня во вторник. Мы спасаемся в горах и лесах...».
Верхотуров был убит 4 июля во время перестрелки с разведкой 54-го погранотряда. Тот день, 4 июля 1930 г. был последним в деятельности захребётного повстанческого крестьянского (или партизанского) отряда. В этот день была проведена крупномасштабная операция по прочесыванию мест возможного нахождения последних повстанческих сил и их изъятие. В тот день пленили в лесу и арестовали в деревнях самостоятельно вернувшихся домой до 70 процентов бывших повстанцев, которые затем были преданы суду
Один из активных участников восстания Г.Г. Алешков, будучи арестованным по надуманным мотивам в 1937 г., вспоминая о событиях 1930 г., сделал вывод: «Восстание в 1930 г. потерпело поражение только потому, что участники восстания мало работали в подполье». Другими словами, он отметил слабую подготовительную работу перед восстанием на всех сферах её деятельности: организационную, пропагандистскую, военную и т. д.
Однако, причины его поражения гораздо глубже, и они во многом схожи с другими восстаниями. Среди них незнание истинного положения в других районах, отсутствие единого центра в руководстве всеми крестьянскими выступлениями в Забайкальском регионе, а отсюда - узкие местные цели, скороспелость и непродуманность решений, разобщенность, несогласованность, слабая дисциплина, которые и предопределили все те последствия, которые неминуемо вели к провалу выступления группы населения против централизованного государства.
Следствие шло всё лето. Судьбу 110 участников восстания решала Тройка при Полномочном Представителе ОГПУ Дальневосточного края, которая 4 сентября 1930 года постановила:
14 человек, в основном руководителей и вдохновителей восстания, расстрелять. Но, как оказалось потом, некоторым из них протестом прокурора расстрел был заменён на 10 лет концлагеря. Точку в их жизни затем поставил 1937 год;
26 человек, также руководителей восстания и активных его участников среди рядовых повстанцев, в том числе запятнавших себя убийствами советских работников, - к высшей мере наказания с заменой заключения в концлагерь сроком на 10 лет каждого;
4 человека заключить в концлагерь на 10 лет;
3 человека заключить в концлагерь на 8 лет;
12 человек заключить в концлагерь на 5 лет.
Особняком стоит запись о наказании, одного из лидеров восстания, взятого в плен 10 июля, члена повстанческого штаба командира штаба Верхотурова Фрола Сидоровича, присутствовавшего при убийстве Лазебного. Вот ее текст:
«Принимая во внимание, что в период его нахождения в банде, он дважды отказывался выдать бандитам 6 человек арестованных из сельактива, чем предотвратил их расстрел, - заключить в концлагерь сроком на 5 лет».
26 человек заключить в концлагерь на 3 года.
Остальным приговор считать условным.
Из 110 повстанцев, осужденных решением Тройки за участие в «кулацком» восстании оказалось только 4(!) кулака. Остальными были - 89 середняков, 12 бедняков, 2 рабочих и 3 служащих, одним из которых был потомственный дворянин Пасынков Владимир Михайлович, 1867 года рождения, примкнувший к восставшим в селе Половинка (за своё происхождение он единственный из всех решением Тройки был сослан в Николаевск-на-Амуре сроком на 3 года).
24 участника восстания когда-то были красными партизанами, причём, двое из них Астафьев Ефим Иннокентьевич и Веслополов Иван Иннокентьевич командовали партизанскими эскадронами. 7 повстанцев в двадцатые годы служили в рядах Красной Армии, а Астафьев Георгий Панифатьевич служил в войсках погранохраны ОГПУ в должности командира взвода. Ещё 7 человек в годы Гражданской войны служили рядовыми в армии атамана Семёнова. Другие 72 человека в военные годы были ни за белых, ни за красных и занимались своим хозяйством.
Таков был социальный состав повстанческих сил «кулацкого» восстания в захребётной части бывшего Усть-Карского района.
Не всех участников восстания удалось арестовать и судить в начале сентября. Ряд его участников бежали на территорию Могочинского района, где не было войск ОГПУ. Выявление их и изъятие начало проводиться в 1933-1934 годах и особенно в 1937 году.
Всего по оценке старшего уполномоченного ИНФО Сретенского окротдела ОГПУ Катанаева, которому было поручено вести следствие, в вооружённом восстании в сёлах Какталга, Аркия, Кучугай, Усть-Начин и других приняло участие 370 человек.
Во время выступления было убито 19 человек, ранено четверо и арестовано 45 человек сельских и районных советских партийных работников, разорены сельхозкоммуны и артели, разогнаны сельсоветы, захвачены их печати и имеющиеся в них денежные суммы. Таковы были результаты восстания.
События в Усть-Карском районе, в отличие от других восстаний, имели два только им присущих признака: более выраженную партизанскую окраску с учётом опыта Гражданской войны, ибо в руководящем звене были поистине партизанские командиры и активисты, и более активную пропагандистскую деятельность своих действий.