Это было давно. Я всё лето гостила у своей свекрови, в городе Калининград. Она жила недалеко от центра, сразу за Верхним озером. Там, на улочке Тельмана, спрятались немного пошарпанные, но неизменно гордые немецкие виллы. Английская авиация их пощадила. Время – нет.
Квартира свекрови как раз была на мансардном этаже одного из таких домов. Я обожала там бывать. Старая, вымощенная немецкой майоликой лестница, любовно намывалась жильцами дома. Как кокетливая женщина в летах красит губы для выхода на улицу, эта лестница, при общей ветхости интерьера, неизменно сияла.
Подъездные окна выходили в сад, и я любила представлять, как какая-то большая семья, ранее жившая в этом доме, выбиралась в выходные на улицу. Их помощники выносили столы, плетеные кресла и полдник. Я будто слышала их смех и мне казалось, даже улавливала запах яблочного чая и цветущей сирени; такой беззаботный и дарящий надежду на приближение тёплого сезона.
Квартира, в которой я гостила, была небольшая, со старой мебелью и антиквариатом. Это был своеобразный музей прожитой жизни, каждый экспонат которого мог рассказать свою, необыкновенную историю.
В один из дождливых дней, а таких в Калининграде, поверьте, очень много, я сидела с чашкой кофе в плетеном кресле-качалке и размышляла о планах на день. Ехать куда-то совершенно не хотелось. Да и зачем идти на улицу, в эту зябкую промозглость, если можно пойти в гардеробную и выбрать себе новую книгу.
А библиотека в этом доме была наичудеснейшая: всё, начиная от французского натурализма до современной фантастики.
Я оставила кофе и пошла искать себе компаньона на день.
Ремарк, Азимов, Дюма…
Нет, не сегодня.
И тут мой глаз наткнулся на собрание сочинений А.П.Чехова. Огромные книги, в твердом оранжевом переплете, притягивали внимание и ярко контрастировали с погодными условиями. То, что надо.
Я нырнула обратно в кресло и укрылась пледом. Обожаю запах старых книг. Есть в нём что-то магически пронзительное, родное и очень уютное.
Я раскрыла книгу и уже предвкушала путешествие в другой, созданный кем-то, мир, как внезапно мне на колени выпало старое фото. Я вгляделась в изображение. Молодой, улыбающийся солдат в военной гимнастёрке. На вид не старше двадцати.
Я перевернула снимок. Сзади была надпись: «Тебе, Леночка. А Женя следом свою вышлет. Не скучай!».
Я знаю, что отец моей свекрови – Евгений - воевал во Второй Мировой. Знаю, что его жену звали Елена. Но что за странное сообщение от какого-то незнакомого солдата?
«Тебе, Леночка». Так ласково.
Заинтересовавшись историей этого фото, я пошла за ответами к Маргарите Евгеньевне, так звали мою свекровь.
-Мама, я тут нашла кое-что в книге.
Я всегда звала её «мама», но на «вы».
-Если это старая закладка, можешь выбросить, – щедро предложила она.
-Нет, смотрите, - я протянула ей снимок.
Она молча взяла его и долго рассматривала.
-Там надпись сзади, - подсказала я.
Она перевернула фото, и поднесла руку ко рту, явно удивляясь чему-то.
- Это он, - прошептала она.
- Кто «он»?
- Это Василий. Вася.
Я молча ждала продолжения, но она всё смотрела на фото. Спустя какое-о время, свекровь подняла на меня глаза и продолжила:
- Мама говорила, что всю жизнь хранила его фото. Но я не знала, где. А когда её не стало, никогда его не находила. И вот нашёлся. «Нашёлся», - шепотом добавила она.
- А кто это?
Маргарита Евгеньевна перевела взгляд с фото на меня:
- Он друг моих родителей. Лучший друг, добавила она. - Они дружили с детства все втроём. Жили в одной деревне, учились вместе. Всё делали вместе.
- Как здорово, - улыбнулась я.
- Да, мама много про него рассказывала. Они называли себя тремя мушкетёрами. Были абсолютно неразлучны. И что самое смешное, никого не пускали в свою компанию. А ведь многие не прочь были подружиться, я думаю. Так и росли. После школы – на велосипедах домой, уроки то у одного, то у другого учили. До ночи хохотали, эх, доставалось же им от родителей!
Мы встретились взглядом. Я поинтересовалась:
- А ваши родители стали встречаться уже в старших классах? Как к этому Василий отнёсся?
Она улыбнулась и опять посмотрела на фото.
- Мои родители не встречались в школе. Мама встречалась С Васей.
- Что?!
- Да, с ним. Притом я долго не знала эту историю. Она рассказала мне её уже когда у меня сын родился. Говорила, что Вася был её огромной любовью. Помню, меня это так поразило. Я всегда считала их с папой лучшей парой на свете.
-А что же произошло? «Как же они расстались с Василием?» — меня уже распирало от любопытства.
- Они не расставались, - снова улыбнулась она и продолжила:
- Они были действительно влюблены друг в друга. Не могли разойтись даже на ночь. Он приносил ей полевые цветы каждое утро и прятал на подоконнике.
Она говорит: «проснусь – и бегом к окну!». Тогда их троица дала трещину. Мама с Васей пропадали каждый вечер вдвоём, папа ударился в учёбу, хотел стать авиастроителем. Мама говорила, что если он и ревновал, то виду не подавал. Потом они закончили школу, поступили в техникум. Мама и Вася собирались пожениться, всё шутили, что сына Женей назовут. Ну а потом пришла война. Мальчиков забрали на фронт. Обоих. Страшное было время. Ждать всегда тяжело. Мама говорит, тогда все боялись смотреть в глаза почтальону. Если он подходил к ящику у забора, сердце замирало. Да и работать на почте никто не хотел: за похоронку и побить могли, и накричать. "Извещение по форме номер 4". Страшнее ничего не было. И вот однажды его принесли Васиным родителям.
Я еле дышала. В голове носились образы из прочитанных мною книг: Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда. Маргарита налила себе воды, глотнула и продолжила:
- Василий не вернулся с войны, а папа вернулся. Раненый. Сказал, что они попали в заварушку, всё закрутилось, много стреляли, и он потерял Васю из вида. Их быстро окружали, и надо было отступать, чтобы не попасть в плен. Ему потом сказали, что живых с поля не вынесли. Так он и понял, что потерял лучшего друга навсегда.
- А как же они с вашей мамой сошлись? На фоне общей потери?
- Да, сначала поддерживали друг друга, вместе плакали. Война кончилась, но мама всё ждала. Многие тогда вернулись, кто считался погибшим. Но время шло, и он всё не возвращался. Она отпустила. Смирилась. А тут папа. Красавец. Мужчин после войны мало, выбирать не из кого. Закрутилось у них всё быстро, поженились, меня родили. Всю жизнь душа в душу прожили. А как внук появился, переехали ко мне в Калининград.
- Какая история! – восхитилась я.
- Подожди, это ещё не конец.
- Не конец?!
- Нет. Где-то сорок лет спустя той истории, уже после распада СССР, мама с папой получили письмо. Из Франции. От Васи. Он рассказывал, что выжил и что попал в плен, а потом, когда всех освобождали из концлагерей, прикинулся венгром, мадьяром. Решил остаться по другую сторону железного занавеса. Сделал новые документы, нашёл работу, много путешествовал. Всегда с трепетом вспоминал моих маму с папой. Но понимал, что нельзя никого компрометировать перепиской. А сейчас вот «Советы» распались, и он стал искать маму с папой, родных у него уже не было. Спрашивал, можно ли приехать в гости и звал к себе. Мои обрадовались неимоверно и тотчас позвали его в Калининград. Он приехал.
- Боже, я представляю какая это была встреча!
- Да уж. Плакали все. И разговаривали, разговаривали. В общем, гостил он у нас тогда месяц, и к себе сразу позвал. Сказал, что дорогу оплатит. Но мои так и не съездили. Грянул дефолт, плохо жилось. Денег еле на еду хватало. Но спасибо Василию, он нам тогда присылал доллары. Они нас от голодной смерти и спасли. Твой муж ненаглядный ещё малышом был, не помнит те времена. А я в жизни не забуду.
- Так, а чем же кончилась история? Он жив ещё, Василий?
- Нет, их никого уже не осталось. Хотя они переписывались до самого конца. Первым ушёл папа.
Тут у неё дрогнул голос, она откашлялась и продолжила:
- Первым ушёл папа, мама очень тяжело перенесла потерю. Как-никак, всю жизнь прожили вместе, столько боли, столько радости. Люди врастают друг в друга. Мама написала Василию, тот приезжал на похороны. Потом долго у нас гостил. И под конец своего визита сказал, что любил маму всю жизнь, и что не хочет больше её терять. Предлагал забрать её к себе или остаться обоим в России. Даже кольцо купил.
- А она что? - с волнением спросила я.
- Она сказала ему то же самое, что и мне потом: «не каждая любовь существует для того, чтобы создавать семью и рожать детей, не всякая является соединением двух родственных душ и не всегда в любви есть место романтике». Некоторая любовь существует совсем с другой целью, но это не делает её менее важной или особенной. То, что было между мамой и Василием, давало ей силы выжить в тяжелейших ситуациях, приносило надежду в тёмные времена, придавало смысл жизни. И она была благодарна ему за это, просто за то, что он жил на этой земле. Но в её жизни была и другая любовь, которая создала нечто прекрасное – её семью, дочь и внука. И память об этом волшебстве и человеке, который разделил его с ней, так сильна, что ничего на свете не имеет большего смысла.
- Так они и расстались...Потом, буквально через пару лет после отца, мама умерла. Глупая смерть, ошибка врачей. Василий не приехал на похороны, так как сам был тяжело болен. Рак. Он чувствовал, что уйдёт в след за ней, так и произошло.
Маргарита промокнула уголки глаз платком. Мы обе молчали.
Я была ошеломлена.
Вот это история. Какая судьба, какая любовь...
Помолчав какое-то время, я нежно погладила фото и предложила:
- Может, выпьем чаю?
Маргарита встрепенулась, вынырнув из своих мыслей. Молча встала, взяла фото, убрала его в верхний ящик своего стола и ответила с улыбкой:
- Иди в гостиную, я принесу туда.
Я вернулась на своё кресло-качалку, открыла томик Чехова и начала читать.