Весной сорок седьмого года из армии на побывку пришёл мой двоюродный брат, ныне покойный Александр Иванович Букреев. Привёз мне подарок – книгу избранных сочинений А. С. Пушкина. Это было первое послевоенное издание с цветным портретом поэта работы О. Кипренского, с иллюстрациями художников А. Бенуа, Н. Ильина, М. Добужинского, сегодня редкостная книга.
Стоит ли говорить, как дорога она была для меня, мальчишки-четвероклассника деревенской школы, где не только художественных книг, но и учебников-то в достатке не было? Читали всё, что можно было прочесть, а тут сам Пушкин!
Брат привёз не только книгу, но и свой солдатский альбом. Кое-что помню из него. Было в нём много песен, стихов, мудрых изречений. Разумеется, были фотографии, карандашные рисунки, цветные наклейки, взятые из художественных журналов.
Воевал брат с японцами. И воевал, должно, неплохо, если выслужил офицерской чин. Ему в то время шёл двадцать второй год, а он был уже старшим лейтенантом бронетанковых войск, служил в порту Дальнем, затем в Порт-Артуре, пока эти города не передали Китаю.
Вся походная жизнь брата покоилась в его альбоме. Тогда, если не все, то, по крайней мере, добрая половина молодых служивых людей имели подобные солдатские альбомы - своеобразную летопись души военного человека, которому и до смерти было четыре шага, как пелось в одной фронтовой песне. Вот и хотелось запечатлеть хотя бы кусочек своей боевой жизни, оставить по себе добрую память, если доведётся погибнуть в самом цвете лет. И песни в альбом собирали такие, что славили фронтовое братство, героический солдатский дух и несокрушимую веру в свою Победу.
Героизмом тогда было пропитано каждое живое человеческое сердце, даже в самых глухих деревнях допризывная молодёжь горделиво распевала:
Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто замерзал на снегу;
Кто в Ленинград пробирался болотами,
Горло ломая врагу.
Любой солдатский альбом той поры, пожалуй, читался бы неполным, если бы в нём не было «Катюши», «Огонька», нередко «перелицованных» под конкретный фронтовой быт.
А как можно было обойтись без «Тёмной ночи», без «Анюты», в которой есть строки, близкие каждому фронтовому окопнику?
«Медсестра, дорогая Анюта,
Подползла, прошептала: «Живой!».
И взвалила на девичьи плечи.
И во фляге согрелась вода...
Эту встречу и тот зимний вечер
Не забыть ни за что никогда!»
Разумеется, и тема любви была обязательной в альбоме. Воевали же в основном совсем молодые люди призывного возраста. Своего отца, вернувшегося с войны с лицом в густой щетине, я посчитал т совсем древним стариком, хотя ему и было-то всего тридцать два года.
А сколько их, совсем ещё безусых мальчишек, сверстников моего двоюродного брата, шагнуло на фронт прямо со школьной скамьи! В сердце каждого из них только ещё занимался огонь первый любови, полный, как водится, безнадёжных вздыханий и роковых страстей. Вот и заносили себе в альбомы:
«Не нужно так было любить,
Не нужно так было влюбляться.
Любовь не умеет шутить,
Любовь не умеет смеяться».
Это про Олю, которая «любила цветы..., и часто по целым ночам с милым на лодке каталась», из песни «Васильки».
На те далёкие военные годы пришёлся, пожалуй, самый расцвет альбомно–песенной культуры нашего народа. Эта культура и с окончанием Великой Отечественной войны никуда не ушла.
Как-то давным-давно в руках у меня оказался альбом неизвестного мне человека Александра Кудряшова, солдата срочной службы уже послевоенной поры. Представлял он собой обыкновенную общую тетрадь для записей карандашом. Уже на первой странице солдат Кудряшов так определил её предназначение: «Пишу альбом лишь для себя, чтоб через много, много лет от жизни краткой и унылой какой-нибудь оставить след. Память срочной службы в г. Керчь, 1954 год».
На дворе стояло уже мирное время - пора великого роздыха от военных невзгод, пора сладких дум и мечтаний о лучшей доле, которую «трудом завоевали», за которую «бой с врагом вели».
Уже не ярость благородная кипела в молодом солдатском сердце, а слово «прогресс» встало во весь рост. Одна из песен в альбоме Кудряшова так и называлась «Прогресс» и начиналась строкой: «Да здравствует прогресс, да здравствует наука!..»
И ещё заметна в альбоме солдата Кудряшова тяга к книге, к художественному слову. Одна из знакомых его девушек записывает ему в альбом пожелание, чтобы с следующий раз, когда соберутся к ней в гости, он не забыл «захватить с собой Гончарова и роман Шолохова «Тихий Дон».
Представляете подобную просьбу современной девушки- «егэшницы» к своему парню, и какую удивлённую усмешку должна она вызвать у него?.. Я, например, не представляю, а вот было такое время. И потому солдатский альбом рядового Кудряшова насыщен мудрыми литературными изречениями, полон прямых текстов из художественной классики.
Но и тема человеческой памяти из него никуда не делась. Некто Валя Щербаткина, видимо, очень близкий Кудряшову человек, выразила её такими словами:
«В тумане жизненных скитаний
В тиши с собой наедине,
А может быть, среди мечтаний
Ты, Саша, вспомнишь обо мне».
Традиция ведения солдатских альбомов не угасла и в более поздние годы. Во всяком случае, четверо моих младших братьев, а за ними сын, племянники, тоже имели альбомы. Только называться они стали «дембельскими».
А вот в наши дни технический прогресс, о котором так мечтательно сказано в записях рядового Кудряшова, кажется, навсегда поглотил альбомную традицию солдатского письменного самовыражения. Электроника же теперь задаёт тон – мобильник покоится в кармане каждого молодого человека, а в нём и любимый голос, и фото, и музыка – и всё это одним комплектом.
Что ж, такое время пришло...
---------