Памяти
Феофанова Николая Михайловича - настоящего Маркшейдера
Начальник явно нервничал. Планёрка, которая по утрам обычно длится минут десять, затягивалась. И всё из-за скважины. Уже вторые сутки её не могут найти. Ну, как не могут? На поверхности она-то есть. Буровики своё дело сделали. Пробурили на заданную глубину и сказали, что попали на нужный горизонт в шахте. А дальше дело за маркшейдерами.
- Ты, Сергей, «тюльку мне не трави». Я тебе задание ещё когда поставил?
- Ну, Иван Гаврилович! - оправдывался Сергей. - Я что слепой? Два дня по шестнадцатому штреку хожу взад-вперёд, но она как в воду канула. Не вижу я её забоя нигде.
- Плохо значит ходишь! - не унимался начальник. - Меня уже главный технолог душит, и даже главный инженер спрашивал. Когда, мол, место покажите. Им же оборудование туда заводить нужно. Ты понимаешь, что эта скважина и для вентиляции всего горизонта нужна, и как транспортная артерия будет использоваться? Из-за тебя мне скоро придётся перебежками по комбинату перемещаться, чтобы им на глаза не попасться. Я уже телефон боюсь поднимать!
- Да что же мне её родить, что ли? - продолжал отбиваться Сергей.
- Тебе, как молодому, я самое простое задание дал: найти забой скважины. Что может быть проще? Ну, вот посмотри сюда! - начальник ткнул пальцем на стол, где был разложен план горных выработок, и пять голов работников маркшейдерского отдела склонилось над ним. - Вот её устье на поверхности. Так? А вот шестнадцатый горизонт. Провожу прямую. В каком месте они пересекаются? Подними первичную документацию, посмотри какой тут пикет, топай туда и ищи внимательно. Когда найдёшь, сделай всё как положено: обмеры, привязку, эскиз зарисуй в журнал, ну и всё такое. Понял?
- Да понял, понял я, - уже тихим голосом согласился Сергей.
- М-да…. - озадаченно выдохнул один из сотрудников. - С одной стороны вроде как всё просто и понятно. Но этот шестнадцатый такой длинный, да и куча всяких обходных и вспомогательных выработок к нему по всей длине примыкает. Может они в одну из них попали, а нам говорят, что сам штрек пробурили?
- А ты, Виктор Андреевич, если сомневаешься, тоже туда сходи, - предложил начальник. - Бери с собой молодого, так сказать будущего специалиста, и вместе с ним за компанию ищите скважину.
- Иван Гаврилович! - попытался возразить Виктор Андреевич. - У меня ж у самого работы полон рот на пятнадцатом горизонте….
Но начальник не дал ему договорить:
- Ничего, ничего. Скважина сейчас важнее, а свою работу передай вот, например, Николаю Михайловичу. Он человек опытный. Справится.
- Так на мне и сбойка, и шестая восточная лава, и отчёт в объединение. Когда же я это всё успею сделать? - не выдержал обычно молчаливый Николай Михайлович.
Но начальник отдела был непоколебим:
- Всё! Ничего не хочу слышать! Планёрка окончена, задания получены, все марш в шахту по своим участкам!
****
Шестнадцатый штрек действительно был очень длинным. Сергей с Виктором Андреевичем уже минут двадцать топали по нему в сторону предполагаемого места пересечения со скважиной. Казалось, ему не будет конца.
- Фу ты! - Сергей в очередной раз остановился и смахнул пот со лба. - Какой же он длиннющий!
- Устал? - улыбнулся Виктор Андреевич.
- Не то слово! Взопрел весь! Ещё эта каска, роба и сапоги тяжеленные. Коногонка, блин, поясницу натёрла. Духотища страшная! Или это мне кажется?
- Всё верно, студент, - согласился старший напарник. - Вот теперь ты сам прочувствовал, как эта скважина здесь нужна. Без неё горизонт задыхается. И чем дальше от наклонного ствола будем отходить, тем ещё хуже будет. Я уж не говорю о развитии будущих работ вниз от шестнадцатого.
- Ещё вниз?! - удивился Сергей. - Куда ещё ниже!
- Туда! - Виктор Андреевич ткнул пальцем под ноги. ; Там угля знаешь ещё сколько! Просто немеряно! Лет на восемьдесят хватит, если с умом добывать. Да и наши семьсот метров разве это глубина? Вон на «Шахтёрской Глубокой» люди уже давно за километр перешагнули. Вот там условия для работы действительно жаркие, почти адские. А у нас по сравнению с ними просто санаторий.
- Скажете мне тоже - санаторий! - ухмыльнулся Сергей. - Жду не дождусь, когда на сессию ехать, чтобы отдохнуть от такого санатория.
- Эх ты, студент! Ты же сам на эту специальность пошёл учиться, а теперь стонешь.
- Да не выбирал я её! - возмутился Сергей. - Это всё батя. Он всю жизнь в проходке пропахал, и меня после школы надумал в шахту направить, ну, как говорится, чтобы сохранить шахтёрскую династию. Только иди, говорит, учиться лучше на маркшейдера. Они самые умные люди на шахте, их все уважают, с ними даже начальство советуется. Горная интеллигенция, так сказать. Будешь, мол, в конторе сидеть за чистым столом в костюме и галстуке, на белом листе планы чертить. Вот я и пошёл.
- Да уж, уважают, так уважают. Все, кому не лень и в хвост, и в гриву, - обиженно пробурчал Виктор Андреевич. - Такое ощущение, что всё вот это именно наше, только нам нужно, а все вокруг именно от нас чего-то ждут и требуют.
- Так, стоп! Сколько нам ещё идти? - Мы случайно не прошли нужное место? - луч света Серёгиной лампочки хаотично забегал в кромешной темноте по бокам выработки, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.
- Спокойно, студент, - успокоил его старший товарищ. - Всё под контролем. Всего лишь двадцать пятый пикет прошли.
В доказательство он выхватил лучом своего светильника поржавевшую от времени и сырости маленькую металлическую табличку с надписью ПК-20. Она висела в боку выработки почти под самой кровлей, аккуратно прикрученная проволокой к рамной крепи.
- И как вы их находите? - удивился Сергей. - Никогда бы не заметил.
- Опыт, Серёга. Опыт. Потому ты, наверное, и скважину не заметил?
- Конечно, сами, небось, тут пикеты разбивали и эти таблички вешали. Оттого и знаете, где они.
- Не-а. Это работа Михалыча. Он этот штрек вёл в свою бытность. Ещё когда после института к нам вернулся работать. Эх, красотища какая! Прямой, как струна! Любо дорого посмотреть! Красивая работа!
- Да, Николай Михайлович, я смотрю мужик толковый. Мой батя очень его хвалит. Он, когда к ним в забой с инструментом приходит направление дать или там чего померить, так они всей бригадой к нему с почётом и уважением. Оттого, наверное, и меня в маркшейдера пихнул учиться. Только я вот не пойму, как он такой ровный штрек смог проложить сразу после окончания института? Это ж он тогда слишком молодым был, как я.
- Это ты, Серёга, слишком молодой. А Михалыч в институт пошел учиться, когда ему уже тридцатник стукнул. Представляешь, в тридцать лет на первый курс, когда вокруг него семнадцатилетние пацаны после школы. И не заочно, как ты, а на стационаре пять лет проучился от звонка до звонка. А перед этим у него был горный техникум за плечами и опыт работы о-го-го какой.
- А чего же он заочно не учился? Мог бы и деньгу заколачивать и на сессию два раза в год ездить, от работы отдыхать. Странно.
- Ничего странного. Михалыч всегда считал, что выучиться на толкового маркшейдера заочно не возможно. Специальность ведь самая сложная из всех горных. Одного только черчения четыре вида, я уж не говорю про высшую математику, теорию математических ошибок, высшую геодезию и прочую лабуду. Вот ты, заочник, многое знаешь, оттого что два месяца в году в институт катаешься? Бухаете там, гуляете, да взятки преподавателям раздаёте, чтобы дальше вас пропустили. Вон скважину в штреке и ту найти не можешь. Я уже молчу о том, чтобы на теодолите постоять или нивелировку тебе доверить. А ведь курс четвёртый поди?
- Да, немного мне ещё осталось весёлой жизни, - с грустью подтвердил Сергей. ; От сессии до сессии живут студенты весело. Только это так у очников, а у меня одна радость, когда сессия, а в остальное время в шахте пропадаю каждый день. Но заметьте, требуют от меня как от участкового маркшейдера, а я ведь на ставке обычного рабочего маркшейдерского отдела. Чувствуете разницу?
- Чувствую, чувствую. Только учишься ты Серёга на инженера, а не на рабочего. И что делать будешь, когда назад к нам вернёшься на должность участкового маркшейдера? Не позавидуешь твоему участку, ей Богу.
- Ха! А я что единственный в своём роде? - оживился Сергей. - Вон Олег, ну, в смысле Олег Петрович тоже заочно учился, и ведь работает участковым.
- Работает, если это можно назвать работой, - ухмыльнулся Виктор Андреевич. - Ещё тот заочник – заушник. Сходи на седьмой западный и полюбуйся на его работу. Работяги аж стонут от него. Сегодня им туда показал копать, а завтра туда. В итоге его выработки кривые, как бык поссал. После него знаешь сколько работы приходится переделывать и мне, и Михалычу? А деньги наравне со всеми получает.
- Чего тогда Иван Гаврилович его держит?
- Поговаривают, что у Олега кто-то из далёкой родни в самом министерстве сидит. Тянет его за уши и, как сейчас модно говорить, крышует. Поэтому у Гаврилы свой интерес к Олегу. Если что-то решить нужно, он Олега подключает и закрывает глаза на его почти полный ноль в маркшейдерии. Нужный человек, понимаешь ли. А нам с Михалычем его косяки приходится устранять. Стоп! Кажется, пришли на то место, что начальник на плане показывал. Посвети сюда! Точно – пикет пятьдесят третий. Ну, студент, теперь внимательно смотрим!
****
Скважину они так и не нашли. Возвратившись во второй половине дня с плохой новостью, они крайне возбудили начальника в его кабинете.
- Как это нет! Вы в своём уме такое говорить? - он удивлённо округлил глаза, глядя на двух своих подчинённых. - Ну ладно он ещё студент не стреляный, но ты-то, Виктор Андреевич, опытный маркшейдер как не смог её найти? Я же вам показывал на каком пикете её выход. И что? Нету? А вперёд и назад от пикета хватило ума пройтись и внимательно посмотреть? Нету?!
Виновники стояли перед начальником с потупленными головами и лишь разводили руками, когда из шахты вернулся Николай Михайлович.
- Что за шум в кабинете у начальника, а драки нет? - пошутил он.
- Ой, Михалыч, не до шуток, - замахал на него руками Лёня. - Андреевич с Серёгой сейчас от Гаврилы по полной выгребают. Скважину они так и не нашли.
- И не найдут, - спокойно ответил Николай Михайлович.
- Это почему же? - Лёня даже отодвинул от себя калькулятор, на котором обрабатывал замеры по своему участку, и застыл от удивления.
- А нет её там.
- Как это нет? - Лёня оторопел от услышанного. - Начальник же ясно сказал, что она где-то на пятидесятых пикетах. Он и линию на плане провёл.
- То, что он линию провёл, ещё не означает, что она правильная.
- Ну, вы, Михалыч, даёте! Как же можно сомневаться? Вечно вы на своей волне. Сегодня линия начальника не правильная, а завтра что? В линии самой партии сомневаться начнёте? Это знаете ли, по меньшей мере…. саботажем попахивает.
- Любую линию, Лёня, нужно проводить, опираясь на знания законов и логику, а не на эмоции, связанные с субординацией.
- По-вашему выходит, что скважины там вообще нет? - не унимался Леонид.
- Есть, но её забой нужно искать не на западном крыле, а на восточном.
- Как это?! - ещё больше удивился Лёня и привстал с места.
Но договорить им не удалось. Дверь в кабинет начальника распахнулась, выпустив в отдел отчитанных по полной «программе» двух сотрудников с хмурыми лицами и не менее хмурого Ивана Гавриловича.
Он грозно окинул взглядом присутствующих и принялся, как он любил говорить, «шерстить» коллектив:
- Значит так! Кто у нас чем занимается? Николай Михайлович, как мой отчёт для объединения? Готов? Значит, немедленно отложите всю свою работу и навалитесь на отчёт. Чтобы всё было чики-пики! Мне же на днях докладывать! Так, Лёня. Что ты делаешь? Ага – камералка съёмки! Хорошо, делай, делай. Но про угольный склад не забудь! Он на твоей совести. Теперь вы двое! - тут он посмотрел на Сергея и Виктора Андреевича, что стояли чуть ли не по стойке смирно: - Завтра на планёрку не приходите, а прямиком в шахту. Поняли? Первым же спуском! И бегом на шестнадцатый западный скважину искать. Хоть ройте породу руками, хоть зубами её грызите, но скважину мне найдите! Когда найдёте, сразу же отзвонитесь прямо из шахты, чтобы я главному инженеру доложил. Ясно?!
- Я воль, шеф! Всё будет сделано! Не переживайте! - отрапортовал за двоих Виктор Андреевич.
- То-то же! - довольно отозвался начальник и, «сбросив обороты», обратился к Олегу: - Олег Петрович, зайди ко мне. Дело к тебе есть.
В кабинете начальник хотел было напрячь Олега на предмет ходатайства о каких-то личных преференциях со стороны его «крыши» в министерстве, но тот ошарашил очередной новостью:
- Я тут, Иван Гаврилович, случайно такое услышал….
Начальник напрягся. Олег регулярно будто невзначай «сливал» ему информацию о подчинённых. С одной стороны это льстило и позволяло знать всю подноготную отдела. С другой – эта же информация, благодаря Олегу, могла с таким же успехом уходить куда-нибудь на верх, что ой, как не хотелось.
- Ну, давай, не тяни! Что случилось?
- Николай Михайлович разговаривал с Леонидом по поводу скважины….
- Ну-ну! - задёргался от нетерпения начальник. - Говори!
- В общем Михалыч утверждает, что скважины на шестнадцатом западном нет.
- Как это нет? - глаза начальника округлились, и густые брови поползли вверх. ; Я же на плане провёл линию! Она же чётко показала туда!
- Он сказал…, - Олег перешёл почти на шёпот, - что её надо искать на востоке.
- С чего это вдруг! - чуть ли не взбеленился начальник. - При чём тут восточное крыло, если устье скважины над западной частью шахтного поля расположено? Чушь! Бред! Видимо, у Николая Михайловича мало своей работы, так он в чужую нос суёт. Я сказал на западе, значит на западе! Пускай лучше ищут! А завтра на планёрке я ещё раз напомню, чтобы каждый баран отвечал за свои яйца!
На что Олег лишь развёл руками и виновато пожал плечами.
****
- Я уже скоро рыгать буду от этого шестнадцатого! - брезгливо произнёс Сергей. - Четвёртый раз по нему хожу! Он скоро мне сниться будет! И душный, зараза! Осталось только издохнуть в нём!
- Да…., - задумчиво согласился Виктор Андреевич. - Ты четвёртый, я второй раз, а толку никакого. И где только эта скважина вылезла? Значит так, когда выйдем на пятидесятый пикет разделимся. Ты пойдёшь по правому боку штрека, а я по левому. Будем идти медленно, светить и тщательно смотреть. Вдруг какая зацепка обнаружится. Может она где-нибудь кровлю чиркнула, оттого мы её вчера не заметили.
Где-то далеко сзади зашуршала порода, и послышались быстрые шаги. Они оглянулись. В кромешной темноте в такт шагам подрагивал огонёк чьей-то лампочки.
- Кто-то без шестнадцатого тоже жить не может, - резюмировал Сергей.
- Приветствую маркшейдерскую службу! - сказал незнакомец, поравнявшись с ними.
- И вам, инспекции, не хворать, - ответил Виктор Андреевич. - Что забыли, Петрович, в этой глухомани?
- Иду проверить, как шестнадцатую западную лаву готовят. Далеко конечно, но работа есть работа! – ответил незнакомец, не сбавляя скорости. - А вы чего тут бродите, как зомби?
- Да так. Скважину ищем, - нехотя признался старший.
- Давайте-давайте, ищите! Позарез она нужна. Там на западе ребята задыхаются без неё, - сказал незнакомец и, пыхтя паровозом, растворился в темноте.
- Слыхал, что инспектор по технике безопасности сказал? - Виктор Андреевич осветил потное и чумазое от угольной пыли лицо Сергея. - То-то же! Так что внимательно ищем!
- Я вот только не пойму. Можно же было с поверхности вертикальный ствол пробить и сразу кучу проблем решить и с транспортом, и вентиляцией. Ствол ведь искать не нужно, он вон какой большой.
- Это на бумаге всё легко и просто – взял и вертикальный ствол нарисовал, где захотел. А в жизни, Серёга, очень часто всё по-другому выходит и в деньги упирается. Подумай сам, сколько стоит ствол, а сколько скважина. Да и времени на проходку ствола уйдёт, мама не горюй! Денег нет – вот и получите вместо ствола скважину, за что ещё и благодарите. Вот так-то!
Они шли медленно, каждый по своей стороне выработки и лучами лампочек тщательно, словно сыщики, обследовали метр за метром в надежде найти хоть какую-то зацепку.
- Где же ты, скважинка? Куда же ты, родимая, пропала? - почти стонал Сергей. - Может, нужно было Николай Михайловича с собой взять? Он мужик опытный, тем более это его штрек.
- Причём тут это? - отмахнулся Виктор Андреевич. - Дело плёвое. Это не его уровень. У Михалыча своей работы выше крыши, ещё и мою начальник подкинул. Ему сейчас не позавидуешь. Вдобавок и отчёт на него повесил, хотя сам его должен делать.
- Я смотрю, Михалычу всегда самую ответственную работу поручают. Когда начальник на пенсию уйдёт, Михалыч, наверное, станет главным?
- Он и так уже на пенсии.
- А чего ж он тогда не уходит? - недоумевал Сергей.
- Ну, ты, студент, смешной! Кто ж с такого «рыбного» места уходит? Тут тебе пенсия с зарплатой капают каждый месяц, и льготы, и связи, и власть над людьми, и почёт с уважением, и грамота с премией по праздникам. Таких, как Гаврила, с работы обычно вперёд ногами выносят, но сами они никогда. Держаться будет до последнего.
- Жаль. А я, когда впервые в отдел пришёл, на Михалыча попал. Вот, думаю, повезло с начальником! Спокойный, грамотный, культурный дядька. А он тогда просто Гаврилу замещал.
- А, помню. Было дело. Я тогда в отпуск ушёл, начальник заболел, Олег на госэкзамены уехал. В отделе только один Лёня остался. А тут конец месяца и квартала одновременно. Работы завались! Но ничего, он выдержал, даже не пикнул. Но это был единственный и вынужденный раз. А так Михалычу никогда не быть начальником или хотя бы замом.
- Это почему же? - удивился Сергей.
- Понимаешь, в замы и начальники попадают только свои люди. Свой желания начальника на несколько шагов вперёд угадывает, где надо стульчик подставит, когда нужно выпьет за компанию, улыбается, поддакивает, если нужно дурака изобразит, лишь бы начальнику угодить и не обидеть. В общем «курит трубку мира» с ним. А Михалыч не свой. Конечно, умные в отделе нужны, хотя бы для авральной работы. Они «дыры» затыкают, ими прикрываются, на них выезжают и, благодаря им, может даже свою репутацию повышают, но начальство умных не любит. А Михалыч – он умный, исполнительный, но без подковёрной интриги, понимаешь. Понятный и прямолинейный как…. Как тебе сказать? Ну, вот как этот его штрек. Так что мотай себе на ус, будущий инженер.
- Выходит, у Николая Михайловича нет никаких шансов стать начальником отдела? - с грустью в голосе спросил Сергей.
- Абсолютно никаких, – отрицательно покачал головой Виктор Андреевич. - А ну, подсвети своей лампой сюда! Нет, не она, показалось. Уже обрадовался, думал стенка скважины, а это мелкоамплитудное нарушение затяжку порвало. Ладно, будем дальше искать.
Он продолжил:
- Я тебе больше скажу: Иван Гаврилович где-то даже побаивается Михалыча. Да-да! Наш начальник ведь не маркшейдер по образованию. Чего ты так смотришь? Не знал? Обычный горняк – разработчик, далёкий от маркшейдерии.
- А как же он тогда начальником нашего отдела стал?
- Как стал? Как многие в послевоенное время. Кадров в стране не хватало, а он после школы какие-то ускоренные курсы по горному делу окончил и вперёд на шахту. Стране тогда очень нужен был уголь. А как начальником стал? Как говориться, на безрыбье и рак – рыба. Уметь надо! Вспоминай, что я тебе перед этим рассказывал. Позже связями оброс, вот и руководит вечность, хотя, между нами девочками говоря, в нашем деле слишком мелко плавает. А Михалыч однажды, будучи молодым, ещё только после техникума, вёл сбойку двух выработок под землёй. Очень сложное задание было, я тебе скажу. Два забоя шли навстречу друг другу в сложных геологических условиях. Так, когда встретились, то ни на сантиметр в сторону, ни на сантиметр по высоте не отклонились. Как говорится, стенка в стенку, зубок в зубок! Вот это высший пилотаж в нашем деле! Тогда много радостного шуму было по этому поводу и на шахте, и в объединении. Даже местный поэт в нашей городской газете хвалебную оду его маркшейдерскому таланту написал. Во как! Потому Гаврила держит Николая Михайловича при себе, но от себя подальше, чтобы на его фоне глупцом не выглядеть.
- Зря, наверное, Николай Михайлович после института на шахту вернулся. Ему нужно было там преподавателем остаться работать.
- Можно было и даже предлагали ему, но он же правильный. Сказал, раз шахта за мою учёбу платила, чтобы я получил высшее образование, то как я могу подвести коллектив. Вот и работает рядовым инженером. Нахрапом не берёт, за горло не хватает, на публику не рисуется, довольствуясь малым. Скромняга! Хотя говорят, что его сын в науку пошёл после вуза. Выходит, что выражение «природа на детях отдыхает» в его случае не сработало.
- Вот мне интересно. Иван Гаврилович не вечный же, и лет ему уже ой сколько. Кто тогда нашим начальником станет?
- А ты как думаешь, студент?
- Ну, раз Николай Михайловичу не светит, - задумался Сергей, - Леонид Иванович всегда ответственности боится, то тогда, наверное, Олег Петрович.
- С какого это рожна? - возмутился Виктор Андреевич.
- Так вы же сами сказали, что у него «крыша» в министерстве.
- Олег Петрович ещё пешком под стол ходил, когда я первую угольную пыль глотал. А «крыша» то же вечной не бывает. Не дорос он умом быть начальником!
- Выходит, что вы?
- Верно, но медленно соображаешь, студент! - похвалил его старший коллега. - Думаешь, я зря тебе весь расклад по отделу выдал? Будешь теперь знать, кто твой будущий начальник. Ничего-ничего! Вот мы сейчас скважину найдём, начальника обрадуем, джек-пот сорвём и тоже не лыком шиты будем. Смотрим внимательно!
Но и в этот день они скважину так и не нашли.
****
От очередной плохой новости начальник «метал молнии» в своём кабинете:
- Это как понимать? - орал он. - Вы что там ослепли? Я же ясно и чётко указал на плане где она! Да вы меня под монастырь подведёте! Мне что весь отдел в этот грёбаный штрек загнать?! Или прикажете самому пойти и показать, как нужно работать, а потом вас к чёртовой матери уволить?!
Сергею было не по себе от разъярённого начальника. Таким Ивана Гавриловича он ещё никогда не видел. От страха он весь сжался и потупил взгляд в пол, стараясь даже не смотреть в его сторону. Казалось, будь он сейчас один, начальник просто его загрыз бы.
Положение спасал Виктор Андреевич, как всегда умеющий себя вести с начальством:
- Спокойно, шеф! Спокойно! У вас же гипертония. Не забывайте об этом. Ваше здоровье дороже любой скважины, будь она не ладна! Не дай, Бог, гипертонический криз случится или инсульт разобьёт. И что тогда? Хана всей работе! А оно нам надо? Сейчас всё разрулим!
Словно фокусник, ловким движением руки он достал из кармана какую-то яркую коробочку:
- Вот положите под язык. Немедленно!
- Что это? - опешил начальник.
- Успокоительное и от давления помогает. Импортные. Моя Юлька из загранки привезла, когда по путёвке ездила. Я ей сразу для вас заказал, чтобы на всякий случай под рукой были. Это не какая-то наша туфта, а фирменные. Работа ведь у вас вредная, Иван Гаврилович! Поберегите уж себя Христа ради! А ситуацию мы сейчас разрулим. Вы только не волнуйтесь!
Через минуту на начальника уже жалко было смотреть. От его былого высокомерия и грозного вида не осталось и следа. Он взъерошенный с расстегнутым воротом и стянутым набок галстуком полулежал в кресле, посасывал таблетку и почти стонал:
- Что же мне делать? Ты же понимаешь, Виктор, что в понедельник меня на совещании у директора просто разорвут. Все, кто причастен к скважине, и кто её ждёт, все меня разорвут и закопают. Почти неделю за нос их водим, а толку нет. Это же будет катастрофа!
- А я сейчас пойду к буровикам, - пуще прежнего заводился Виктор Андреевич. - Пускай мне сначала результаты бурения покажут. Может и вправду они на какую-нибудь обходную или примыкающую попали, а нам «заливают», что в штрек. Тогда я их точно всех порву! А вы, шеф, отдыхайте. Отдыхайте! Вот водичка, если захотите, и трубку на всякий случай не поднимайте.
Оставив начальника одного, они вышли в отдел.
- Мать честная! - выдохнул перепуганный Сергей. - Ещё немного и я бы….
- Что? В штаны наложил бы? - улыбнулся Виктор Андреевич.
- Не то слово, хотя и то, наверное, тоже сделал бы. А вы - молодец! Лихо нейтрализовали ситуацию. Ещё и улыбаетесь.
- Учись, студент! Опыт - великая штука. Его не пропьёшь, не прогуляешь.
Сергей присел на стул, а старший товарищ по несчастью рванул на участок буровзрывных работ. Остальной народ в отделе тихо сидел по своим местам, щёлкал калькуляторами, пополнял планы, в общем как обычно мирно трудился. Конечно, крик начальника слышали все, но делали вид, что ничего не случилось. Начальник ведь сам сказал на планёрке, что каждый баран должен отвечать за свои яйца. Хотя понимали, что весь этот сыр-бор из-за той проклятой скважины.
****
Часа через полтора Виктор Андреевич вернулся. Судя по выражению его лица, новость была плохой. Он нырнул в кабинет начальника и плотно закрыл за собой дверь.
- Нет? - спросил начальник, и по глазам Виктора Андреевича всё понял без слов.
- Всё перерыл у них там, ; тихо и взволнованно стал докладывать он начальнику. - И чертежи, и сами керны пластов с пропластками пересмотрел. Вся стратиграфия совпадает. Они даже в конце бурения по провалу буровой штанги поймали высоту самого штрека. Это не обходные или примыкающие. Те меньше по высоте и далеко они от места бурения. Тут стопудово в штрек попали. Они для уверенности ещё и почву штрека прихватили. Всё чётко совпадает. Только где она, зараза? Ничего не пойму. Звиздец какой-то, по-другому не скажешь. Сложная задачка попалась….
Начальник его не слышал. Он полулежал в кресле и стонал, словно находился при смерти:
- Всё. Хана мне. Это катастрофа. Грёбаная скважина всю жизнь перебурила. Как хочется куда-нибудь свалить от этого кошмара и забыться, чтобы ничего не слышать. Так, сегодня четверг, завтра уже пятница – конец рабочей недели. Суббота с воскресеньем – выходные. А в понедельник директор на совещании меня четвертует прилюдно. Это ж до самого министерства дойдёт. Позор на всю оставшуюся жизнь. Надо что-то делать. Может…, а может заболеть? Точно! - он будто ожил от собственной мысли, подскочил и принял в кресле вертикальное положение: - Взять и на больничный уйти, пока не поздно! Репутацию спасать надо!
- А как же скважина? - удивлённо спросил Виктор Андреевич.
- Да пошла она! Пускай ею другие занимаются. Всякие, понимаешь ли, умники.
- Типа Николай Михайловича?
- Вот именно! Назначу его временно исполняющим, и пусть у него голова болит от этой скважины. А что? Впереди у него ещё три дня с выходными, вот пусть и потрудится. Подожди-подожди…., - Иван Гаврилович призадумался. - Он недавно чего-то там про скважину пытался сказать. Утверждал, будто её на восточном крыле искать нужно, что ли.
- А причём тут восток, если её над западным крылом бурили? - недоумевал Виктор Андреевич.
- Вот и я об этом. Какой-то бред сивой кобылы, да и только. А там хрен его знает?
- Так вызовите его «на ковёр» и пускай свои соображения представит. Чем чёрт не шутит? Тем более, Михалыч всегда в десятку попадает.
- Э нет! Будем субординацию соблюдать. Не годится мне, начальнику, у своего подчиненного чего-то там выпрашивать. К тому же я его недавно обломал. Попросил, чтоб свой нос в чужие дела не совал. Ты уж давай сам его расспроси. Осторожно, как бы невзначай, выведай всё, только чтоб он ни о чём не догадался. Понял? Возьми его за что-то живое, он и расколется. Давай действуй, только смотри, не спались!
Виктор Андреевич вышел из кабинета. Серёга куда-то вышел, наверное, в столовую на обед. Лёни то же не было. Олег на месте, склонился над столом, чего-то там чертит. «Он не в счёт, всё равно это уши шефа», - подумал он и подошёл к столу Николай Михайловича.
- Работа кипит, Михалыч?
Тот кивнул головой.
- Смотрю, отчёт для шефа клепаете. А моя работа вас не сильно придавила? Вы ж поймите, только не в обиду. Из-за этой скважины всем житья нету. Если бы не она, каждый бы свою работу делал. А так грузанули всех, а вас так особенно. И свой участок тянете, и мой приходится. Я, как только её найдём, тут же вас разгружу.
- А что ещё не нашли? - Николай Михайлович оторвался от бумаг.
- Пока нет. Я сам хочу побыстрее, чтобы к своей работе приступить. Но сколько это ещё будет тянуться, даже не знаю, - нарочито сокрушённо завздыхал Виктор Андреевич и почесал затылок.
- А и не найдёте, - включился в разговор Николай Михайлович.
- Это почему же?
- Вы её где ищите? На шестнадцатом западном?
- А где же ещё? Там, где начальник показал, там и ищем.
- Не там ищите, Витя, - Николай Михайлович откинулся на спинку стула. - Она вас давно на востоке дожидается.
- Да ладно! Тоже мне скажете! Причём тут восток? - удивлённо-игриво сыграл Виктор Андреевич и посмотрел в сторону Олега. Тот, продолжая изображать занятость, замер, напрягая слух.
- Притом, Витя, притом. ; Не хочу тебя сейчас загружать своими соображениями. Я, кстати, начальнику их пытался довести, но он не захотел слушать. Сказал, чтобы каждый занимался своим делом. Так что извини. У меня полно работы.
- Да подождите, Михалыч! То начальник, у него другой уровень – административный, но мне-то можете разъяснить. Не в службу, а в дружбу. Пожалуйста! А то мы все уже почернели от этой проклятой скважины. Скоро неделя, как бьёмся, а всё без толку. Просветите, так сказать, глупого коллегу. Может, поумнею на будущее, чтобы вам меньше моей работы перепадало.
- Ну, ладно. Только в этом случае особого ума-то и не нужно. Немного наблюдательности и маломальских знаний. Вот посмотри на любой наш план. На каждом из них скважины нанесены. Где-то дегазационные, где-то разведочные. В общем, всякие и их много. Каждая бурилась по своему случаю с определённой целью. Так?
- Ну и? - недоумевал Виктор Андреевич.
- А теперь посмотри внимательно, куда они при бурении искривляются? Куда в конце у них у всех забои направляются? То-то же! На восток. И эта скважина не исключение, потому что бурилась так же, как и другие на этом же шахтном поле в тех же геологических условиях. Единственное её отличие ; большая глубина. Потому она, будучи заложенная над западным крылом, своим забоем всё-таки вышла на шестнадцатый восточный штрек.
- Фиу! - присвистнул Виктор Андреевич. - Да вы просто гений, Михалыч. А я как-то ни разу на такую закономерность не обращал внимания, сколько тут работаю. Вот это да! А чего же тогда, позвольте вас спросить, они все искривляются одинаково?
- Вот ты, Виктор Андреевич, вроде не заочник, но геологию видимо в свое время плохо в институте учил. При наклонном залегании пластов практически не бывает строго вертикальных скважин. Они все искривляются по пути наименьшего сопротивления, и чем больше в толще всяких мелких и мягких пластов и слоёв, тем больше их искривление.
- Ладно-ладно! Дальше не надо! Так она точно на шестнадцатом восточном? Вы, Михалыч, уверены?
- Уверен на все сто! Даже к бабке не ходи! Я тебе больше скажу. По моим предварительным подсчётам при такой глубине она недалеко от наклонного ствола вышла. Где-то в первом десятке восточных пикетов. Конечно, могу и точно посчитать, если мне все материалы дать и главное - время. А так, извини, некогда, работы полно.
- Зачем точно? И так все понятно, на востоке она. Спасибо, что просветили. Теперь буду знать. А вы извините, что отвлёк своими разговорами от дел. Не смею больше мешать. Работайте, Михалыч, работайте!
Виктор Андреевич тут же направился к начальнику, и у самой двери чуть было лбом не столкнулся с Олегом. Получилось так, что они одновременно схватились за дверную ручку. Возникла неловкая пауза.
- Ты куда это, Олег, так спешишь? - пошёл в атаку Виктор Андреевич.
- Так мне это самое…., мне бы к Ивану Гавриловичу, - замямлил Олег, отводя взгляд в сторону.
Каждый из них стремился попасть к начальнику и обрадовать его хорошей новостью, но было понятно, что это право принадлежало только одному из них.
- Эта скважина моя! - зло прошипел Виктор Андреевич, прищурив глаза. - И запомни - никогда не болтайся у меня под ногами. Раздавлю!
Олегу пришлось ретироваться перед более опытным и нахрапистым коллегой.
- Всё узнал, шеф! - чуть ли не с порога прокричал Виктор Андреевич, когда закрыл за собой дверь.
- Неужели всё-таки на востоке? Он уверен? - переспросил начальник, глядя поверх очков.
- Стопудово! Даже по предварительным расчётам пикетаж указал. Ну, в смысле, где она должна выйти на штрек.
- Да ты что! - ещё больше удивился начальник. - А откуда он знает?
- Да там всё сложно и не так просто. И геология, и особенности самого процесса бурения, и большая глубина, и прочности породных слоёв. В общем…
- Ладно-ладно! - перебил его начальник. - Только не загружай ещё ты меня всякими сложностями. Тут и так голова пухнет, мозги кипят. Значит, слушай мою команду! Завтра первым спуском в шахту и бегом на восточное крыло. Возьми с собой в помощь студента этого…. Как его?
- Сергея?
- Вот именно - Сергея. Первым делом найдёте скважину. И сразу мне доложите. Для этого вернётесь к наклонному стволу и на посадочной площадке по шахтной связи обязательно мне отзвонитесь! Понял? Чтобы я спокоен был. А то пока поднимитесь, пока в бане помоетесь, пока в отдел придёте. Тут каждая минута дорога, чтобы я мог как можно быстрее перед вышестоящими отчитаться. А уж опосля вернётесь на место и всё, как положено, зафиксируете в полевой журнал. Привязка, замеры, схема. Ну, ты сам всё знаешь. Что мне тебя учить.
- Всё понял, шеф! Я ж не Олег какой-нибудь трёхдневный. Меня учить не надо. Многолетний опыт имеется!
- Заодно и студента как будущего специалиста поучишь уму-разуму. А если он или кто другой станет интересоваться чего, мол, на восток идёте, скажешь, что начальник материалы пересмотрел, пересчитал и поменял свою доктрину. И сильно там не распространяйся. Пускай меньше знают. Крепче спать будут. Свободен!
- Не беспокойтесь, шеф! Всё будет в лучшем виде! Вам понравится!
- Фу ты! От души отлегло, жить аж захотелось, заодно и поруководить.
Начальник встал, поправил галстук, пригладил волосы, открыл дверь в отдел и, стоя в дверном проёме, принялся за любимую работу ; «шерстить» подчинённых:
- Так! Кто у нас где? Виктор с Сергеем по моему заданию скважиной занимаются. Понятно. Лёня сегодня на замере угольного склада. Ясно. Так, Николай Михайлович, как поживает мой отчёт в департамент? Заканчиваете? Давайте, уважаемый, поднажмите! Мне в понедельник уже докладывать, а я его ещё в глаза не видел. Только, чтобы всё было красиво, с графиками, таблицами, диаграммами и впечатляло. Нам показатели нужны! Только чтобы не сильно мудрёно, но понятно было. Вышестоящие над нами они ведь мудрёность всякую не любят. У них и так своих забот хватает. А ты, Олег Петрович, зайди ко мне. - И уже тихо добавил, чтобы слышал только Олег: - Пошептаться надо.
****
На следующий день скважину нашли. Там, где говорил Николай Михайлович – на шестнадцатом восточном. Её забой вышел на штрек в том месте, где он и прикидывал в предварительных расчётах - в первой десятке пикетов, а точнее на седьмом.
Как только Виктор Андреевич радостно и чуть ли не взахлёб прокричал из-под земли по шахтной связи «Есть, шеф! Нашлась, проклятая!», Иван Гаврилович тут же, не медля, набрал номер главного инженера:
- Приветствую, вас, Вениамин Эдуардович! Вот звоню, так сказать, отрываю вас от важных дел, чтобы сообщить не менее важную и радостную новость. Нашли мы эту злополучную скважину. Да, да! Выполнили ваше поручение со всей ответственностью и, так сказать, осознанием важности полученного задания. Искали всем коллективом под моим чутким руководством. Можно сказать, не спали, не ели, не пили, а всё трудились. Признаюсь, трудная скважина попалась, потому и времени ушло на поиски почти пять дней. Да-да! Полностью с вами согласен, что важная она по назначению и перспективе развития работ всей шахты. Нас вначале немного подвели буровики, что собственно и растянуло поиски. Пробурили, понимаешь ли, над западным крылом, а обнаружили её забой мы, как ни странно, на восточном крыле. Да-да! Вы всё абсолютно верно говорите, все так думали, и мои подчинённые в том числе, поэтому на западе её никак не находили. Но потом я сел, внимательно обдумал ситуацию, проанализировал результаты бурения, произвёл сложные аналитические расчёты, которые показали, что её забой должен выйти именно на восточное крыло. Почему так? Дорогой мой, не буду вас утруждать и воровать ваше драгоценное время в угоду своим умозаключениям. Скажу только, что там всё сложно и не так просто. И геология, и особенности самого процесса бурения, и большая глубина, и прочности породных слоёв. В общем, это пример того, как теория помогает практике, так сказать. Получается, не зря я своё кресло начальника занимаю, а мои маркшейдера свой хлеб едят. Претворяем свои знания на деле, филигранно, не побоюсь этого слова, работаем мозгами, а не только руками и ногами, на благо всей шахты. Умело справляемся с поставленными руководством задачами. Пускай теперь производственники топают на седьмой пикет шестнадцатого восточного штрека и разделывают её забой, как полагается. Вы уж, дорогой, как будете у директора, не примените напомнить. Начальство шахты должно знать своих героев. Может, вспомнят о нас по итогам квартала? Что? Премия? Будем очень благодарны. Сколько? О! Да это просто царский подарок для нас! Большое вам спасибо от отдела и лично от меня. Конечно-конечно, мы между собой разберёмся, кому сколько причитается. Я лично ведомость на эту сумму составлю и отмечу лучших из лучших. Всё-всё! Откланиваюсь и не смею больше задерживать.
Иван Гаврилович положил трубку, удовлетворённо откинулся на спинку кресла, запрокинул голову и зажмурил глаза. Подумал, что всё-таки здорово, что не свалил сгоряча на больничный. Тогда лавры победителя достались бы кому угодно, только не ему. Непростительная была бы ошибка из-за преждевременной спешки. А так сейчас главный инженер докладывает директору, а тот по инстанции выше в само объединение. И вновь зазвучит его фамилия в сводках и отчётах, на совещаниях и селекторных. А на доске почёта под вывеской «Гордость шахты» ещё долго будет висеть его фото. Ах, какой он молодец! Руководить - дело не простое. Всегда нос по ветру держать, умело «шерстить» коллектив ещё уметь нужно.
В этих мечтаниях его застал вернувшийся из шахты Виктор Андреевич.
- Всё, шеф, победа! Избавились скважины, будь она не ладная! Я из бани прямиком к горнякам в производственный отдел зашёл и написал предписание. Так, мол, и так, забой скважины найден, дуйте на седьмой пикет шестнадцатого восточного, приступайте к работе, заводите своё оборудование и тэдэ и тэпэ. Пускай теперь они махаются с этой скважиной. Мы своё дело сделали.
- Молодец! Ты прям мои мысли читаешь! Работаешь, так сказать, на опережение, ; похвалил его начальник. - Я только подумал это сделать, а ты уже справился. Ну и правильно. Пускай знают, как мы оперативно дела делаем.
- Ну, так уметь надо! Что ж я зря, что ли, с вами в одной упряжке о-го-го сколько лет? Потихоньку опыта от вас набираюсь. А опыт – это, знаете ли, самое большое богатство. Его не пропьёшь, не растеряешь.
Он вынул из кармана бутылку и поставил на стол.
- Что это? - Иван Гаврилович сделал вид, будто не понимает.
- Скважину нужно обмыть! За победу выпить, шеф, святое дело! - он по-свойски полез в тумбочку к Ивану Гавриловичу и достал небольшой поднос с парой стаканчиков и тарелочкой.
- Что там у тебя, Виктор Андреевич?
- Ну, Иван Гаврилович! Я ж туфту никогда не приношу. Настоящие шотландские виски! Моя, когда в дьюти фри отоваривалась, по моему совету лично для вас прикупила. Эх, Иван Гаврилович, было бы что пить! А поводов у нас с вами при нашей работе всегда найдётся! А на тарелочку мы сейчас вот этот лимончик порежем. Я его в буфете прихватил, когда сюда бежал. Всё же какая-никакая закусь.
Не успели они выпить по первой, как в дверь постучали.
- А ну, - начальник махнул рукой, подавая знак, и Виктор Андреевич быстро спрятал поднос в стол. - Войдите! - начальственно громко сказал он.
Дверь открылась, и в кабинет заглянул Николай Михайлович:
- Иван Гаврилович, я тут ваш отчёт в объединение закончил. Вы ведь просили его в первую очередь. Хочу, чтобы вы посмотрели.
- Хорошо, Николай Михайлович! Положи на стол и ступай. Я потом посмотрю, у нас сейчас важное совещание. Ступай!
Когда дверь закрылась, он добавил:
- Давай, наливай ещё по одной! Ходят тут всякие непьющие, мешают, понимаешь ли, расслабиться. Кстати, я сейчас у главного инженера под скважину премию выбил.
- Да вы что! - хлопнул в ладоши Виктор Андреевич. - Ай, какой вы молодец! Вот это подарок, так подарок!
- Да-да! Буквально выбил! - разухабился подвыпивший начальник. - Говорю ему, давайте, мол, будем совесть иметь, отметим лучших из лучших! Всё же люди почти неделю искали эту клятую скважину, мать её за ногу! И он таки согласился с моим мнением! Понимаешь?!
- Вот именно! Вот именно! - поддакивал Виктор Андреевич, подливая виски и нарезая закуску.
- Значит так! - начальник слегка прижмурился, закусив лимоном очередную рюмку. - Тебе дам, студенту немного подкину. Пускай начальство уважает и знает, кто его кормит. Ну, и Олегу надо бы дать.
- Ему-то за что? - попытался возразить Виктор Андреевич.
- Тс! - оборвал его начальник, приложив палец к губам. - Пускай помнит мою доброту. Он мне ещё сгодится.
- А себя вы забыли, Иван Гаврилович?
- Никогда! Мне само собой полагается за труды мои тяжкие. Без меня вы бы никогда не нашли эту скважину!
16 апреля 2022 г.