Игорь Никифоров, молодой писатель сразу после Олимпиады-80 покинул СССР. Он сочинял рассказы в основном на бытовые темы в стиле М.Зощенко, иногда довольно грубоватые и безидейные, да еще местами с ненормативной лексикой и своеобразным юмором персонажей, то есть вещи весьма далекие от проблем построения коммунизма и воспитания нового человека. Естественно, что опубликовать их в советских изданиях в то время было невозможно, они могли появиться только в самиздате. Ему было ясно, что пока советская идеология отдана на откуп в Политбюро ЦК КПСС знатоку классиков марксизма-ленинизма и его окружению, вряд ли в ближайшее время что-то в Советском Союзе может измениться.
При этом процесс выезда из-за страны неугодных властям советским писателей шел полным ходом. Вот лишь некоторые фамилии убывших начиная с 1974 года: Александр Солженицын, Виктор Некрасов, Александр Галич, Владимир Максимов, Анатолий Гладилин, Сергей Довлатов, Владимир Войнович, Василий Аксенов, Георгий Владимов и другие известные в то время представители этой профессии. Кто-то покинул СССР из-за открытого противостояния с властями, а кого-то просто перестали печатать и издавать.
Самое интересное, что после революции 1917 года, когда многие русские писатели вынуждены были бежать от власти большевиков, за границей в абсолютном большинстве они бедствовали и буквально за редким исключением выживали, русская литература была интересна только узкому кругу эмигрантов, а тамошней публике была не нужна. В финансовом плане их положение было, как правило, сложным. То ли дело сейчас: все выехавшие известные советские писатели за границей сразу получали предложения о трудоустройстве на радиоголоса, вещающие на СССР, в русскоязычные журналы, в их распоряжении были различные фонды, которые издавали их произведения и других авторов, которые не печатались в Советском Союзе. Все эти организации финансировались в основном американцами, которые по большому счету стремились использовать выехавших писателей в своих целях. Понятно, что все эмигрировавшие таким образом деятели пера явно не бедствовали. При этом их регулярное появление в эфире было вполне достаточным для оказания влияния на мечущуюся советскую интеллигенцию, которая по ночам слушала «вражьи голоса», превознося своих любимцев, читала самиздат, а потом все это разносила по своим знакомым и горячо обсуждала на кухнях. При этом, по мысли американских политологов, советская интеллигенция и либеральные элиты в крупных городах в случае кризисного развития ситуации и должны были оказать необходимое влияния в пользу продвижения европейских и американских культурных и политических ценностей. Если брать исторический опыт, то всегда внутри страны ситуацию взрывал не народ, а элиты.
Прибыв на Запад Игорь Никифоров встретился со своими знакомыми литераторами. Увы, он опоздал, места в радиоголосах были уже заняты его более маститыми коллегами и бывшими киноактерами, то же самое и редактирование крупнейших эмигрантских журналов, как говорится не хватило положения и связей. На его долю осталась только работа в одной из литературных организаций. Ситуация была довольно простая, на деньги западных фондов большими тиражами издавались книги на русском языке, которые тогда либо не печатались в СССР, либо выпускались весьма ограниченными тиражами и которые надо было распространять по различным каналам среди советских граждан. В общем, поскольку другой работы не было, пришлось заняться этим. Встречаясь с соотечественниками, приезжавшими в Западную Европу, он в качестве презентов дарил им книги: «Доктор Живаго», «В окопах Сталинграда», «Архипелаг Гулаг», «Остров Крым» и другие, которые было невозможно достать в СССР. По результатам каждой такой встречи Никифоров также проводил опрос советских граждан по заранее утвержденной анкете (в основном о степени приема радиоголосов, возможных помехах от глушения и эффективности этой деятельности), при этом на некоторые вопросы он давал ответы сам, видя, что его собеседники не желают на них отвечать. Согласно утвержденному графику Никифоров регулярно готовил отчеты для своих кураторов по полученной в ходе анкетирования информации и количестве распространенной литературы. Кроме того, он подрабатывал написанием рассказов для эмигрантских изданий, отдавая предпочтение парижскому «Континенту», где за это платили весьма неплохо.
Прошло время, в СССР началась перестройка, практически все распространяемые Никифоровым литературные произведения были опубликованы в толстых советских литературных изданиях и начали выходить отдельными тиражами. Многие советские граждане с жаром принялись читать их, но вскоре их ждало разочарование. Они так и не смогли понять, почему было столько вылито негатива прежними руководителями на Б.Пастернака и его роман «Доктор Живаго» и что в нем такого.
К 1991 году американцы перестали бесплатно печатать книги советских авторов и резко сократили свои расходы на издание журнальной продукции и радиовещание. Понятно было, что с выехавшими писателями они не церемонились, те уже были отыгранными картами (желающие об этом могут подробно прочитать в книге Анатолия Гладилина «Меня убил скотина Пелл»).
Рано или поздно практически все выехавшие вернулись на Родину. Вначале их встретили как героев, которые внесли свой вклад в разрушение тоталитарного коммунистического режима. По мере строительства нового общества и развития демократии все громче стали звучать голоса о том, что «вместе с избавлением от коммунистов заодно разрушили и страну».
Никифоров тоже вернулся в новые реалии, он сам выступал за «социализм с человеческим лицом», но в 90-е в стране стал складываться бандитско-олигархический капитализм, а кто в этом был виноват было неясно. Видимо, все общество внесло свой посильный вклад, а наибольший олигархи и либеральная интеллигенция своей отчаянной поддержской новых российских реформаторов. Своей вины в этом деле он не признавал, по радиоголосам с какими-либо призывами не выступал, книжки распространял, которые позднее были напечатаны в Советском Союзе, но совесть почему-то его мучила.
Недавно я случайно встретил его на улице и спросил не собирается ли он опять отъехать куда-либо за границу, на что он замахал руками и сказал, что сейчас туда едут олигархи, артисты и оппозиционеры, он в их число никак не входит. Кроме того, в настоящее время мир резко поменялся, раньше все западные политологи в общении выступали за свободу слова и цитировали одну и ту же мысль, приписываемую Вольтеру, правда в разных интерпретациях: «Я никогда не соглашусь с вашими убеждения, но отдам жизнь, за то, чтобы вы могли их свободно высказать». Потом выяснилось, что он этого не говорил, а слова принадлежат английской писательнице Эвелин Холл. Вторая вещь, которой они поклонялись - неприкосновенность частной собственности. А сейчас в Европе, если ты выскажешь точку зрения отличную от официальной, то станешь изгоем, с работы тебя выгонят, лечить не будут, банковские счета заблокируют без судебного решения. Нет уж в России интереснее, история делается здесь.