Ловля раков
Удивительное дело: мы росли в таком свободном режиме, летом после завтрака с компанией ребят уходили к реке на целый день, порой и на обед не приходили, наслаждаясь дарами леса. Купаясь, мы ловили рыбу на удочки и варили в котелке уху, прихватив для этого в столовой соль и хлеб, сливочное масло, которое экономили во время завтрака. Лук и укроп росли в палисаднике за жилым корпусом.
Раков мы вылавливали из нор в отвесном правом берегу Самары. Способ прост и стар, как мир: засовывали руку по самое плечо, с трудом доставая лишь пальцами подводного обитателя, нарушая при этом его царственный покой. Растревоженный рак хватал клешнёй за палец, порой прокусывая его до крови. Нас это не смущало, зато можно было, подтащив его к выходу, перехватить другой рукой и, не вылезая каждый раз из воды, закатать под резинку трусов.
Обследуя отвесный берег, мы находили новые и старые норы, выуживали их обитателей. За час-полтора, могли запросто наловить с ведро членистоногих.
Иногда мы брали на кухне двухведёрную алюминиевую кастрюлю и варили в ней раков на берегу реки. Или приносили её, полную, на лагерную кухню. Повариха давала нам всё необходимое по этому случаю. Но чаще всего – разводили у оврага на камнях костёр, варили раков, угощали всех желающих, устроив настоящий пир «на весь мир».
Первый творческий успех
В школе я учился ни хорошо, ни плохо. Скорее, ровно, в основном, на тройки и четвёрки.
Память имеет свойство забывать всё неяркое, кроме некоторых эпизодов, как, например, инцидент с книгой, которую пытался отобрать у меня директор. Иногда, наоборот, запоминаются эпизоды совершенно незначительные. Странная у памяти избирательность…
В шестом классе пришла к нам Елена Сергеевна ; новая учительница по русскому языку и литературе. К сожалению, она тоже была у нас недолго, но запомнилась мне тем, что неожиданно выделила мою персону среди других учеников.
На первом же уроке литературы объявила:
; Дети, вы привыкли писать диктанты и изложения, а сегодня впервые напишете сочинение на свободную тему. Вы родились в красивом селе, имеющем историческое происхождение. Ваши родители живут и работают здесь (про детдомовских она, видимо, забыла). Кто-то помогает родным по хозяйству, другие чем-то увлекаются в свободное время. Напишите о своих увлечениях, расскажите, например, о лете, каникулах. Припомните интересный случай. Пишите, как умеете, пишите, что хотите, я вам даю полную свободу творчества (при этом слове во мне что-то ёкнуло, защемило в сердце, словно меня позвали куда-то…). Начнете на сегодняшнем уроке, – продолжила она, – а кто не успеет, возьмите тетрадь домой, допишете и принесёте сочинение на следующий урок.
Не знаю, как мои товарищи, а у меня будто крылья выросли за спиной. Представил наше село с высоты холма, словно смотрел на него заново, простирающееся от холма до реки.
Словно сокол, мысленно взмыл над равниной и полетел от заречного леса над гладью Самары, извивающейся тёмной змеёй, вытекающей из-за железнодорожного моста и уходящей под сень смешанного леса и Бузулукского бора. Далее свой взор с высоты я перевел на левую сторону реки, где раскинулось наше старинное село Елшанка .
Сверху был виден стоящий серой громадой сельский клуб. А вот и главная для меня «достопримечательность» – детский дом, обнесенный дощатым забором с большим двором, напротив – сельская школа. Основное здание детдома – в форме буквы «П». Северная его сторона ; кухня и столовая. Верхний удлинённый элемент «буквы» состоял из спален с длинным общим коридором, другая «палочка» буквы «П» ; классные комнаты и комната для воспитателей. Административное здание стояло особняком. Во дворе находились хозпостройки, а ещё за зданием детдома торчал фундамент нового корпуса, строительство начато когда-то до моего появления в стенах этого учреждения, но так и оставшееся памятником долгострою на все оставшиеся годы моего пребывания, думаю, и после…
Историю села я мало знал, мы были пришлыми, а познакомить с ней нас почему-то забыли.*
В сочинении я сделал упор на окружающие виды. Рассказал немного о своих друзьях и воспитанниках, об Алексее Сидоровиче Базарнове и Анне Петровне Горячевой, воевавших на фронте, а теперь работающих в самых мирных профессиях – педагога и врача.
Я попробовал глянуть на нашего директора другими глазами, чувствуя, что не всегда был объективен к нему в своих суждениях, подумав, что руководить ему детьми и педколлективом было нелегко. «Вредным он только казался – такова у него должность», – по-взрослому пытался рассуждать я…
Урока мне не хватило, я прихватил сочинение с собой.
На другой день, отдав учительнице тетрадь, с волнением стал ждать результата.
На следующем уроке Елена Сергеевна объявила:
; Ребята, сегодня разберём ваши работы, не возражаете?
Класс притих. Она говорила о каждом ученике и его сочинении, объявляла оценку, делая по ходу замечания, давала советы. Всё как-то ровно, никого не ругая, некоторых хвалила за прилежание и хорошее сочинение.
С трудом я вникал в то, что происходило на уроке, ожидая своей очереди.
По алфавиту я был четвёртым, но моя фамилия прозвучала последней. Я встал, как все, втянул голову в плечи, ожидая разнос, поскольку хороших слов в свой адрес раньше почти не слышал. Вставая из-за парты, мысленно упрекал себя за то, что понесся в выси небесные, расфантазировался… Написал бы просто, без всяких там «полётов».
И вдруг слышу:
; Знаете, ребята, а вот об этом ученике я хотела поговорить отдельно. Надеюсь, вы тоже узнаете о нём когда-нибудь…И узнаете не то, что привыкли, может, слышать всегда…»
Я ничего не понимал, о чём это она?
Елена Сергеевна улыбнулась, глядя на меня и, назвав по имени, сказала:
- Саша, я очень довольна твоим сочинением, более того, я хочу зачитать его перед классом, ты не возражаешь? Пусть другие послушают.
Не возражаю ли я? Да не то, что возражать, но и соображать я был не в состоянии.
Класс притих в недоумении. Она читала сочинение с выражением. Говорила по ходу какие-то добрые слова о том, что к сочинению подошел не формально, проявив фантазию. А это – признак творческого начала. И еще что-то про сравнения, метафоры…
Лицо моё горело, как блин на сковородке. Я плохо понимал происходящее, но чувствовал, что меня хвалят, и это было приятно, сердце наполнялось чувством радости.
В конце она сказала, что за сочинение поставила мне пятёрку, за русский ; четвёрку, потому что есть пара ошибок.
«Пара ошибок» – не мудрено, подозреваю, что их было больше в таком обширном сочинении, ведь с русским языком у меня не всё было гладко, но это было мне, как аванс на будущее…
Этот день перевернул всё в моей душе раз и навсегда. Ведь до этого момента кто я был ; обычный мальчишка, ничем особым не выделялся. Ну, прыгал в высоту на физкультуре метр восемьдесят, в баскетбол, волейбол, шахматы неплохо играл. Всё это казалось обычным. Толька Раков, например, бегал стометровку за десять секунд и ничего… Правда, потом я узнал, что это мировой рекорд… Учитывая, что физрук работал, как все в школах тех лет с обычным секундомером, наверняка, возможны погрешности. Чтобы поощрить нас, он иногда сознательно шёл на эти «погрешности»…
Можно усомниться в мировом рекорде моего друга, но бегал он действительно здорово… Планку высоты, которую я перепрыгивал, подделать невозможно.
И в тот день ребята поздравляли меня на перемене, называя «писателем». Я сразу почувствовал себя серьёзнее и старше, глядя на друзей. Задумался, что же произошло такого в моей жизни?
Прошло ещё много времени прежде, чем я попытался использовать свои способности. Долгие годы блуждал в потёмках неверия в собственные силы. Виной тому была нелёгкая судьба, отсутствие поддержки и совета, ведь пробиться в этой жизни бывшему детдомовцу совсем непросто.
Трудно было выживать, элементарно приходилось добывать хлеб насущный, заботиться о крыше над головой. Я рано женился – в восемнадцать лет. В девятнадцать родилась первая дочка. Переезды, поиски «угла», затяжные и выматывающие болезни… Много чего пришлось пройти.
В юности были попытки пробы пера. Первые стихи писал для любимой девушки, но неумелые, наивные.
Позже довелось поработать в курортной газете в качестве внештатного корреспондента.
И снова наваливались проблемы. Я забросил корреспондентские дела и творчество. Казалось, на тот момент окончательно оставил попытки что-то писать...
Однако у Бога свои расчёты. Он послал мне новое тяжелейшее испытание: порок сердца, инвалидность. Тогда и произошла переоценка ценностей. Неожиданно вновь полились стихи.
И вновь долгий путь проб и ошибок, первых удач и разочарований.
Сказать теперь, что я уже состоявшийся автор? Не знаю, я всё ещё в поиске.
О своих неиспользованных возможностях глупо жалеть, Господь дал мне этот шанс, и я пытаюсь его реализовать…