Палец

               
Основную часть земельных угодий, на которых стояли деревянные строения лагеря, занимал большой огород. С северной стороны протекал ручей в овраге, отсекая наш барак от лесистой сопки.
Ручей перегородили запрудой. От дамбы арычной системой растекалась вода по огороду, где мы выращивали овощи.
Поле под огород пахали трактором, который нарезал сразу гряды или бурты. На гребнях сажали картошку, капусту, помидоры, огурцы. Под руководством завхоза Николая Ивановича и других воспитателей мы следили за всеми процессами роста, сбора урожая, в том числе и за поливом растений.  Направляли к месту орошения потоки воды с помощью заслонок. Заслонка –
это такая прямая лопата с деревянной ручкой, шириной в полметра, немного закруглённая по краям.
Чтобы изменить направление воды, надо было с силой вонзить заслонку между двумя буртами, отсекая поток, и направляя воду из основной канавы в борозду между растениями.
Когда «оператор» видел, что вода заполнила всю борозду, закрывал заслонкой основной поток, и делал земляную запруду. Вода текла в другие борозды.
Работы по поливу производились с утра, пока солнце не оказывалось высоко над деревьями и не начинало печь во всю мощь.
Летом мы бегали босиком (в обуви было, что называется, не с руки): по лагерю, на реку, в лес. Босиком работали и на плантации. 
Был у нас в детдоме Серёжка – слабенький мальчонка, малого росточка. К тому же без глаза - потерял до детдома. Мы его не обижали, жалели. Он очень любил огородное дело, видимо, в нём дремал прирождённый агроном.
Серёжка каждый день вставал рано и вместе с другими, назначенными на работы ребятами, шел к огороду, хотя никто его не заставлял. Как-то в один из дней я дежурил с другими ребятами  и находился неподалеку от него. Нас было четверо, мы почти закончили полив. Притомившись, находились в предвкушении похода на речку, а там – приволье. Можно купаться, ловить раков, удить рыбу.
Вдруг послышался крик. Оглядываюсь… Серёжка сидит на грядке, обхватив ногу руками, скорчился и раскачивается из стороны в сторону, закрыв глаза и закусив губу.
Подбежал, спрашиваю:
- Серый, что случилось?
Сквозь стон и слёзы он что-то промычал. И тут я увидел, что между пальцами, державшими стопу, у него сочится кровь. Рядом валяется заслонка.
- Что с ногой? – спрашиваю у него. Он на секунду отнял руку. Всё было в крови и жидкой грязи ; ничего не разобрать. А Сережа сквозь слёзы жалко так произнес:
- Палец потерял!
Я тут же позвал ребят, сам помчался в медпункт за Аннушкой.
Из моего сбивчивого рассказа она поняла лишь то, что Серёжа что-то себе оттяпал и поспешила за мной.
Обрабатывая рану, приказала держать его за руки. Сережа не сопротивлялся, но, увидев, что на покалеченной ноге нет пальца, а вместо него - зияет грязная, набухшая рана, сначала завыл, потом потерял сознание.
Аннушка поднесла ему к носу нашатырь. Очнувшись, Серёга закусил губу и старался не смотреть, что делает фельдшер. Терпел. Когда она закончила, глянул на белую повязку, вспомнил про свою утрату и вновь громко запричитал: «Найдите мой палец! Где мой палец?..»
Его унесли, а мы долго рылись в мокрой земле, искали этот злополучный палец, но он будто сквозь землю провалился. 
Серёга и в медпункте продолжал истерить, и просил вернуть ему утраченный палец.
Ясно, что от сильного удара тот где-то глубоко застрял в земле, искать кусочек плоти, перемазанный грязью, не было смысла.
Неискушённые в вопросах психологии в стрессовых ситуациях, мы не могли понять странное желание Серёжки вернуть то, что уже утрачено безвозвратно.
Так, с забинтованной ногой почти всё лето он просидел на лавочке у барака. Первое время нога у него сильно болела и он, держась за перебинтованную стопу, натурально выл, раскачиваясь взад-вперёд.
Не знаю, почему его не отправили в больницу. Я, кстати, не помню ни одного случая, чтобы кого-то туда отправляли. Мы даже не подозревали о такой возможности. Аннушка лечила все болезни сама.
Она была фронтовой медсестрой и, видимо, знала, что делала. А делала она самое простое, но необходимое - уколы, и выдавала иногда таблетки. А чаще всего – йод да зелёнку – самое главное лечебное средство той поры. 
Как ни странно, с Серёжкой действительно всё обошлось благополучно.
Одно мне казалось удивительным в этой истории то, как заслонка шириной в полметра смогла отрубить на маленькой ножке безымянный палец?! Остальные целы, разве что кожу и мякоть поранило.
Мы потом обсуждая этот случай, удивлялись, а над Серёгой по доброму подшучивали: «Ну, что, Серый, на следующий год, гляди, вырастет дерево-нога, а на ней много-много новых пальцев. Бери любой…»
Он  тоненько хихикал, а мы ржали, довольные своей шуткой, и тому, что товарищ не обижается.