Армия генерала Кречетникова вступала в Польшу четырьмя самостоятельными колоннами. В составе третьей колонны, под командой генерал-поручика графа Меллина, состоял Смоленский драгунский полк в составе 10 эскадронов (1 500 человек). Полк ранней весной двинулся с зимних квартир на сборное место колонны в Толочин. Оттуда колонна проследовала через Борисов, перешла Березину и имела первую стычку с поляками. Враг был обращён в бегство.
Граф Меллин, разгоняя мелкие отряды поляков, повел свою колонну на Минск. Склонив городк новой конфедерации, он продолжил движение на Мир, чтобы усчтановить связь с 4-й колонной Ферзена. 31 мая в 7 верстах от Мира граф Меллин встретил польские войска – около семи тысяч человек под командованием Юдицкого. Не выдержав артиллерийской дуэли, поляки стали отступать. Меллин, перестроив пехоту в колонны, выдвинул на впереди лежащие высоту артиллерию под прикрытием кавалерии. Артиллеристы осыпали отступающих градом снарядов. 3-х фунтовые орудия Смоленского драгунского действовали так ловко, что одно из ядер угодило в дуло польской пушки. Поляки время от времени пытались остановиться и завязать бой, но огонь русской артиллерии и наступление колонн пехоты принуждали их снова отступать.
В замке Мир поляки оставили небольшой гарнизон, и поспешно отступили по двум дорогам: генерал Беляк с пехотой на Новогрудок, Юдицкий с кавалерией на Слоним. Смоленские драгуны под командой полковника Зубова, нагнав польскую пехоту, ударили в сабли. Поляки, не выдержав атаки и понеся ощутимые потери, разбежались. Смоленцы захватили обоз и экипаж генерала Беляка. Юдицкого преследовал бригадир Бенигсен с Изюмским легкоконным полком и батальоном пехоты. В деле под Миром особо отличились: Г.М. Буксгевден, Бенигсен, полковники Николай Зубов и Сипягин, князь Алексей Горчаков, племянник А.В. Суворова.
7 июня 1792 года, по дороге к Варшаве, колонна Меллина снова вступила в бой. Смоленские драгуны стояли в резерве. Сражение выдалось кровопролитным. В центре русская пехота потихоньку теснила поляков. Русские полки, под звуки полковой музыки, с развёрнутыми замёнами атаковали поляков. Однако на нашем левом фланге польской кавалерии удалось опрокинуть гусар и казаков. Для устранения бреши были отправлены 3 и 4 эскадроны Смоленского драгунского полка. Командир Донского казачьего полка Денисов повёл их в атаку на польскую кавалерию, которой развить успех помешало болото. В это время неприятель заметил позади русских порядков на дороге большую пыль. Пыль была поднята русским обозом, который двигался на соединение с войсками. Решив, что это наши подкрепления, неприятель отступил. Из-за больших потерь поляков не преследовали.
В десятых числах июля Меллин с бою овладел переправою у Дрогичина, после чего, соединившись у Венгрова со второй колонною Кречетникова, направился на Варшаву. Войска стали лагерем на Висле. Здесь было заключено перемирие. Станислав-Август запросил пощады. Екатерина потребовала, чтобы он присоединился к Тарговицкой конфедерации; король повиновался. Майская конституция была отменена. Русские войска заняли Варшаву и расположились по квартирам. Зима прошла спокойно, хотя поляки и выказывали своё недоброжелательство.
Россия и Пруссия произвели второй раздел Польши. Российской империи отошли Минская и Волынская области, Станислав-Август обязался ни с кем не воевать, ни заключать договоров без согласия России, численность польской армии была уменьшена.
Русские войска, под начальством барона Игельсторма, занимали Польшу кантонир-квартирами, часто меняли места дислокации и производили манёвры. В это время главной задачей было не допустить возникновения новых конфедераций. Всем начальникам войск предписывалось зорко следить за всеми событиями в занимаемом районе, не допускать народных сходок, съездов помещиков, собраний шляхты.
Смоленский драгунский полк из-под Варшавы выступил на зимние квартиры в Краков. Полковник Зубов отбыл в Санкт-Петербург, полк вёл старший штаб-офицер. Штаб и два эскадрона стояли в городе, остальные части расположились по деревням, занимая район около сорока вёрст по окружности. Зимой к полку прибыл новый командир – полковник Василий Николаевич Чичерин, человек очнь строгий, прекрасный наездник и любитель лошадей. Весной 1793 года штаб полка и 8 эскадронов перешли в Луцк. В Кракове, под началом генерала Лыкошина был оставлен отряд в составе: 2-й эскадрон Смоленского драгунского полка (капитан Петров), 2 батальона пехоты и 2 сотни казаков. 1 эскадрон Смоленцев, под командой секунд-майора Гампера, был оставлен в Торкском воеводстве.
Николай Зубов, произведённый в генерал-майоры и назначенный в Варшаву, прикомандировал и устроил многих офицеров Смоленского драгунского полка в Варшаве. Полк принимал деятельное участие в привидении к присяге населения вновь присоединённых губерний. В 1793 году в Смоленском драгунском полку стал ощущаться значительный недокомплект. Препятствием для препровождения рекрутских партий к войскам стали действия польских партизанских отрядов. В таком достаточно плачевном состоянии полк и застало восстание 1794 года.
Учреждённое поляками временное правительство объявило войну России и Пруссии. Костюшко был провозглашён диктатором и главнокомандующим. Польское войско усилилось «посполитным рушением», в которое вступали паны, шляхта и снабжённые оружием крестьяне. В первых числах марта 1794 года в Кракове вспыхнуло восстание. Слабый русский отряд (в котором находился и 2-й эскадрон Смоленского драгунского полка), застигнутый врасплох, был вынужден отступить на Пинчов и 13 марта остановился на ночлег в Козубове. Из Пинчова выступила бригада польских войск генерала Манжета и внезапно напала на отряд Лыкошина. Лыкошин, бросив обоз, с боем отступает на Опатов. 18 марта в Опатов форсированным маршем прибыл с зимних квартир Смоленский драгунский полк.
Отряд Лыкошина начинает теснить польские войска к Кракову. 24 марта у д. Рославицы произошло сражение не принесшие победы не одной из сторон. Генерал Лыкошин стал лагерем у м. Полонец.
6 апреля отряд барона Игельсторма (7 батальонов гренадер и егерей и 5 эскадронов кавалерии, всего около 3500 человек) в том числе и 1 эскадрон Смоленцев секунд-майора Гампера в Варшаве подвергся внезапному нападению коронных войск и вооружённой черни. Продержавшись два дня, понеся большие потери, русский гарнизон проложил себе путь из Варшавы штыками. 1 эскадрон прикрывал движение нашего обоза к Пулавам, после чего отправился к Полонцу. При нападении мятежников 6 апреля ранены секунд-майор Леонтий Депрерадович и майор Головин, попали в плен секунд-майор Чичерин и прапорщик Радуцкий.
По всей Польше действовали партизанские отряды, затрудняя русским фуражировку. Наши войска стягивались к Щекоцину для соединения с пруссками. Фуражиовка в этом районе тоже была затруднена и смоленским драгунам не раз приходилось вступать в бой с поляками. 25 мая обогнав свою армию в Щекоцин прибыл прусский король.
26 мая союзники атаковали укреплённую позицию поляков у д. Щекоцин. Правый фланг составляли пруссаки, левый русские. Смоленские драгуны находились вместе с казаками Донского полка Денисова на левом фланге русских войск. Вскоре атакой нашей пехоты неприятель был выбит из деревни, чему немало способствовала удачная стрельба гранатами полкой артиллерии Смоленского драгунского полка.
В это время вся польская кавалерия двинулась на наш левый фланг. Польских кавалеристов из-за шинелей русские приняли за пруссаков. И только услыхав команды на польском языке полковник Чичерин скомандовал: «сабли вон», «с места атака». Секунд-майоры Гампер, Клебек и Збиевский лихо вынеслись вперёд и повели свои эскадроны вперёд, за ними и весь полк марш-маршем двинулся на кавалерийскую бригаду Бернацкого. Под Гампером была убита лошадь. В жестокой рубке поляки были опрокинуты. Особо отличились поручик Куров, подпоручик Арнольд и кадет Хайновский.
После упорного шестичасового боя польские войска были опрокинуты и бежали. Лишь густой лес спас поляков от полного истребления. Король приказал прусским и русским войскам не преследовать неприятеля в лесу. Поляки потеряли 2 генералов, 1000 человек и 6 пушек. В Смоленском полку убито двое драгун (Родион Меркулов и Василий Шверин), ранены: секунд-майор Миронов, подпоручики Кульмановский, Иевлев, Жмелев, прапорщики Шохин, Ульский и 32 драгуна, захвачены в плен секунд-майор Николай Раевский и капитан Тодоровский; убито и ранено 114 лошадей.
На следующий день король объезжал построенные для его встречи русские полки. Смоленский драгунский полк он приветствовал по-русски: «Здравствуйте, господа победители!».
Через три дня войска союзников вышли из Щекоцина и направились по дороге на Варшаву. В это время прибыл генерал-поручик Ферзен, который принял командование русским войсками. В конце июля союзники стали лагерем под Варшавой. Четыре раза король прусский приказывал своей артиллерии производить обстрел города.
С пруссаками в лагере жили дружно. От них брали порох, снаряды и даже хлеб: каждый нижний чин получал хлеб в виде трёхфунтовой булки с клеймом, испечённой в особой форме. Средствами не стеснялись. Вино было дёшево: бутылка шампанского стоила рубль, французское столовое вино – 30 копеек.
Весь июль и начало августа прошли в стычках с поляками и отражении их вылазок. Особенно сильны были вылазки 21 июля, 7 и 21 августа, когда поляки нападали на наш левый фланг в попытках завладеть батареями. Между тем произошло восстание в познанском воеводстве и прусские войска вынуждены были оставить Варшаву. Русские отошли по левому берегу Вислы на соединение с войсками Суворова, который форсированным маршем шёл к Бресту. Чтобы не дать Ферзену соединиться с Суворовым, Костюшко выступил с 10-ти тысячным корпусом к Козенице. Войска разделяла только Висла. Обманув поляков ложным движением на Пулавы, Ферзен под прикрытием 12 орудий переправил авангард у д. Голендры, и приступил к постройке понтонного моста.
26 сентября началась переправа. 28 сентября русские расположились лагерем в 6 верстах от поляков между деревнями Врублев и Варгочин. Костюшко отступил и разослал гонцов к отрядам Понинского и Макрановского с приказом ударить в тыл Ферзену. Все курьеры были перехвачены русскими разъездами. Не дождавшись подкреплений Костюшко решил дать бой войскам Ферзена у Мацеовиц.
Поляки окопались шанцами на левом берегу реки Окрошенки, между замком Мацеовице и д. Ороне. Правый их фланг был прикрыт лесом, фронт болотом, левый фланг был открыт. Ферзен приказал двумя колоннами обойти болото и ударить по флангам неприятеля. Правым флангом командовал генерал-майор Хрущов, левым – генерал-майор Тормасов, резерв графа Толстого на левом фланге. Особый отряд генерал-майора Денисова был отправлен в обход левого фланга в тыл поляков.
Смоленский драгунский полк выступил ещё до рассвета в правой колонне г-м Хрущова и начал движение через болота между деревнями Ухочь и Ковенчин. Смоленцы, нарубив фашинника, переправились через болото и выстроились на опушке леса. В это время конница Костюшко атаковала пехоту Денисова и потеснила его. Чичерин приказа Депрерадовичу со 2, 3,4 и 5 эскадронами атаковать. Драгуны ударили во фланг и тыл польской кавалерии и смяли её. Отряд Денисова смог развернуться и принять участие в битве. Секунд-майор Гампер с 1,6 и 7 эскадронами был отправлен на помощь Депрерадовичу, а подполковник князь Долгорукий с 8, 9 и 10 атаковал польскую пехоту. Поляки успели дать только один залп. Атака драгун, поддержанная с фланга Харьковским легкоконным полком, опрокинула врага. Наша кавалерия производила страшное опустошение среди смешавшихся толп неприятеля. Победа была полной. Кавалеристы преследовали бегущих поляков, выискивая среди них Костюшко. Каждый хотел завладеть этим трофеем и получить награду от Императрицы. Эскадроны князя Долгорукого преследовали противника более 10 вёрст и захватили около 600 пленных. Проиграв сражение, Костюшко попытался спастись бегством. Однако попал в болото и завяз. Налетевшие казаки беспощадно уничтожили весь его эскорт. Костюшко был ранен пикой и погиб бы, если бы один из его офицеров, умирая, не показал на него с криком «Это - Костюшко!».
Из 10 000 поляков 8 полегло на месте, 1 600 раненые были взяты в плен. В числе пленных генералы Сераковский, Коссинский, Княжевич и 112 офицеров. Русских убито 6 офицеров и 162 нижних чина, ранено- 31 офицер и 1127 нижних чинов. В Смоленском драгунском полку убиты: прапорщик Костынич, 3-е драгун и 1 канонир; ранены: поручик Бекбулатов, 1 капрал и 23 драгуна. Убито 24 лошади и ранено 63.
Императрица была щедра на награды:
полковник Чичерин получил орден Владимира 3-го класса
Подполковник князь Долгорукий был произведён в полковники
Секунд-майор Гампер в майоры
Многие офицеры полка также повышены в чине, а нижним чинам было выдано по рублю.
Про победу под Мацеовицами была сложена песня, и пели её в полках уже под Варшавой:
Слух Костюшки достигает -
Сераковский в прах разбит.
Из Варшавы выступает,
К Мацеовицам сам спешит.
Тщетно, тщетно помышляет
Мысль надменную питает
Хочет Русских победить.
А Ферзен, тщится упредить.
Солнце луч едва пустило,
Россов в лагерях уж зрит;
К полдню бегу не свершило:
Враг повергнутый лежит.
Сам Костюшко в плен попался,
Тщетный, ложный сей герой.
Торжеством сим окнчался
Мацеовицкий славный бой.
Нас безсмертие венчает,
Слава зиждет нам алтарь,
Нас вселенна почитает
Дивен Бог и Россов Царь.
14 октября у Станиславова войска Ферзена соединились с войсками Суворова. Здесь Суворов узнал, что не все полки знакомы с его учебником. Началось учение. Офицеры и унтер-офицеры должны были выучить его наизусть, а солдатам его читали ежедневно. В войска подвезли зимнее обмундирование.
Польские войска стягивались к Варшаве. Суворов старался этого не допустить и разбить их по частям. Один из таких отрядов был разбит русскими у д. Кобылка. Смоленские драгуны в начале боя участвовали в атаке русской конницы на фланги поляков. Неприятельская конница на обеих флангах была разбита. Польская пехота в порядке отступила в лес под прикрытием артиллерийского огня. Разогнав польскую кавалерию, генерал Исленьев спешил смоленских и кинбурских драгун, ольвиопольских гусар и приказал им нагнать в лесу вражескую пехоту. Дружная атака спешенных кавалеристов в штыки и сабли нанесла огромные потери полякам. Три четверти польского отряда были уничтожены, 1000 человек взяты в плен.
15 октября смоленцы громили поляков у Кобылки, а 18 на виду у Праги с развёрнутыми знамёнами и полковой музыкой проследовали в лагерь у Бялоленки. О штурме Праги я писал в предыдущем посте, остановимся только на действиях Смоленского драгунского полка.
В драгунских полках приказано было примкнуть штыки и брать по одному пистолету за пояс; сабли подвязать кушаками, чтобы не бренчали и не мешали бежать, лошадей всей конницы оставить на месте. В приказе также говорилось, чтобы солдаты при штурме воздерживались от всяких крепких напитков, ибо поляки отравили водку и вино и нарочно расставили по домам. Смоленские драгуны были разделены на 2 части – 5 эскадронов составили резерв 3-й колонны генерала Исленьева, 5 эскадронов резерв 4-й колонны Буксгевдена. Эскадронами 3-й колонны командовал полковник Чичерин, остальными подполковник Щербачёв.
В 5 часов 24 октября колонны двинулись на штурм. Особенно тяжело пришлось колонне Буксгевдена. Она под убийственным огнём неприятеля, пройдя 6 рядов волчьих ям, взяла две батареи и главный кавальер передового укрепления. Разделившись, русские овладели ещё пятью батареями, в рукопашном бою уничтожив их защитников, и атаковали засеки в лесу «Зверинец». Здесь рукопашная была особенно жестокой. Сильное сопротивление нашим войскам оказал пятисотенный полк из евреев. На счету смоленских драгун 6 взятых с боя батарей, одно знамя и 800 человек пленных.
Из воспоминаний вахмистра 4 эскадрона Попадичева:
«Выгнав неприятеля из укрепления, бросились за ними в Прагу; до неё оставалось не более версты, но нам показалось ближе, потому что мы летели за бегущими, как на крыльях и, стараясь не допустить их до укрепления, столкнули неприятеля к реке…………
Тут нашему солдатику картечью перебило ствол у штыка, бежит ко мне и плачет: «что я буду делать, дяденька?» Я кричу ему в азартности: «да брось его, бери вот это…вишь готовое лежит» Это чужое, отвечает…» какое чужое, теперь наше… Солдатик был молодой, и боялся, что взыщут за поломанное ружье. «На, бери», сказал я ему и отдал своё, а сам взял ружьё с убитого пехотного солдата……Неприятеля уже топили в реке, они туда бросались толпами и погибали, тела несло по воде…Мы бежали к мосту…… мост был уже пересечет Денисовым…На мосту их было навалено, Боже мой…въезд на мост загрузили телами так что ходу не было! ........А тут наша артиллерия выстроилась на берегу Вислы ниже брёвен и открыла сильный огонь по Варшаве, откуда тоже стреляли из орудий. Вдруг ядро ударило в бревно, а осколком от него задело меня в голову. Я повалился, спасибо Воронин оттащил меня…….
Тут мы побежали в город……На переулке встретился с поляком; крикнул «Ура!» и ударил его было штыком; поляк отвёл удар, а штык мой вонзился в деревянную стену. Я тащить назад..нейдёт, я туда-сюда! Казалось бы, что стоило поляку заколоть меня? А он стоит как вкопанный и приклад на землю опустил! Я успел вывернуть ружьё из штыка и тут же выстрелом повалить его. За что бы мне было его убивать? Поверишь ли, как человек при штурме меняется. Тут себя не помнишь, только стараешься и бегаешь, так и ищешь кого-бы уходить; летаешь, как на крыльях, ног под собой не чуешь. Ох, штурмы, беда! Ни себя, ни других не узнаёшь!»
К 8 часам всё было кончено. Пожар в Праге успел истребить три улицы. Суворов остановил бесполезную ярость солдат и не приказал жечь и истреблять Праги.
В Смоленском драгунском полку было убито 15 нижних чинов (Капрал Андрей Плотников, драгуны: Марк Анисимов, Иван Лукин, Даниил Долганов, Николай Клюжев, Герасим Федотов,Пётр Евдокимов, Иван Простомолотов, Артемий Иванов, Леонтий Данилов,Пётр Климов, Лука Багшнев, Иван Соловьёв, Евсей Уханов и Влас Королёв), ранены секунд-майоры Леонтий Депрерадович, Топорин, Шостак, Петров, подпоручики: Белокрыльцев, Бекбулатов, Парчевский, адъютант Перич и прапорщик Ульский и 108 нижних чинов.
25 октября Варшава капитулировала. 29 полк проходил по улицам Варшавы с музыкой и распущенными знамёнами. На Мокотовом поле состоялся смотр войскам. Суворов балагурил, благодарил солдат и офицеров. На следующий день смоленцы в корпусе генерала Денисова отправились в погоню за неприятелем. У местечка Гуры произошло столкновение с отрядом заменившего Костюшко генерала Вавржецского. Поляки были опрокинуты, отступили и были окружены в Радошицах. 7 ноября Вавржецкий сдался со всем своим отрядом в 10 000 человек.
Полковник Чичерин получил орден св. Георгия 3 класса, многие офицеры полка – повышение в чине, 42 офицера золотые кресты на георгиевской ленте «за труды и храбрость». Всем офицерам срок службы сбавлялся на 3 года.
Всю зиму 1794-1795 годов полк занимался конвоированием транспортов государственного имущества Польши, отправляемого, как добыча, в Россию. Впервые полк был доукомплектован польскими уроженцами. В иае четыре эскадрона полка были командированы в Варшаву для разъездов. Приказано было по пробитии зари никого и нигде не допускать до сборищ, в домах тушить огни и неповинующихся брать под караул. Сменившись с караулов, эскадроны Смоленского полка отправились в Луцк на зимние квартиры. Из Луцка в 1796 году полк перешёл в Могилёв, где и вошёл в состав армии
гр. Суворова.