Шекспир Сонет LXXXIII
83
Портрет не передаст твоё обличье,
Да и таких на свете красок нет,
Бессильным голоском твоё величье
Не сможет миру возвестить поэт.
Вот почему мой глас, сморённый дрёмой,
Смолк, чтоб не выдавать за правду лесть,
Знать, самым ярким поэтическим приёмом
Не описать тебя таким, как есть.
Награда за мои грехи — молчанье.
И к чести немота пришлась мне, чтоб
Не портить красоты очарованья:
Бездарная хвала вгоняет в гроб.
Ведь глаз твоих огонь, по всем приметам,
Воспеть не в силах всем твоим поэтам.
I never saw that you did painting need,
And therefore to your fair no painting set;
I found (or thought I found) you did exceed
The barren tender of a poet's debt:
And therefore have I slept in your report,
That you yourself, being extant, well might show
How far a modern quill doth come too short,
Speaking of worth, what worth in you doth grow.
This silence for my sin you did impute,
Which shall be most my glory, being dumb,
For I impair not beauty, being mute,
When others would give life, and bring a tomb.
There lives more life in one of your fair eyes
Than both your poets can in praise devise.