Надеюсь, все диванные аналитики и «политологи с трех вокзалов» хотя бы искоса заметили, что интерес державной общественности к любой партийной деятельности напрочь пропал. Он и без того был на уровне «постольку-поскольку», а в окрасе последних событий поминать о партийной жизни попросту тошно. Как о покойнике «…или ничего». Немудрено, так как очевидный партийный коллапс и наглядный триумф безволия.
Был, если еще помните, некий писатель Достоевский. Жил при царизме. И он живописал некий начальственный казус, обозначив его как «скверный анекдот». Этакий фельетон и гротеск. Выпирающий сарказм. Про то, как начальник набухался, поэтому заявился на свадьбу подчиненного, где, естественно, еще изрядно добавил и уснул в постели новобрачных. Сплошной фельетон, если кратко. Начальник явно был забавник и затейник.
Опосля, надо полагать, у него случилось «в чужом пиру похмелье», но опохмелку мы обсуждать не будем. Хотя, конечно, опытом в этом деле обладаем и могли бы дать добрый совет. Обсудим партийность, потому как мы целый век живем под крылышком большевистской партийности.
Парад околоновогодних партийных съездов и конференций, бурные и продолжительные аплодисменты, сопровождающиеся ничуть не интригующими рокировками, стали заупокойным реквиемом для российской политики на грядущее. Грядущее – это как минимум на привычную в стиле адептов Back in USSR пятилетку. Озабоченные мандатами партчлены даже не пытаются повеселить население иллюзией воли к власти.
Немудрено - у существующих в России парламентских партий начисто отсутствует идеология. И потому нет смысла рассуждать об их различиях – единственным критерием оценки может быть лишь количество членов и качество кресел. Любой партийный лидер, претендующий на харизматичность, в случае, если снять с его обещаний шелуху оголтелого популизма, будет всего лишь нашептывать: « … - жила бы страна родная, и нету других забот….». Куда ведут все эти партии с их набранным процентным «пятачком» – большой-большой секрет. Безпарламентские партии отличаются тем же самым и бодренько продолжают существовать в качестве подсобных проектов.
Почему так происходит? Потому что «национальные идеи» и «дороги в светлое будущее» никому не нужны. Россия вполне комфортно прижилась в статусе ресурсного государства с вытекающими из этого следствиями. Экономическая жизнь вращается вокруг освоения и перераспределения ресурсов, институт частной собственности похоронен большевиками на заре прошлого века, а любое усиление государства влечет за собой концентрацию ресурсов в его руках. И потому изначально гарантированы неэффективное использование всех этих ресурсов, а также необходимость всякого рода конвульсий как средства контроля – иначе вообще все разворуют! Контроль бывает всякий, но на данный момент все эти потуги свелись к рассказам о борьбе с коррупцией и небольшим показательным поркам.
Неудивительно, что события развиваются по спирали: неэффективность ведет к постепенному ослаблению государства, а подспудное растаскивание ресурсов делает систему еще более неэффективной. Государство выдыхается, наступает депрессия. В депрессии отыскиваются виновники-«стрелочники». Власти во время этого фарса нет, есть только рыхлая и бесформенная схема контроля над ресурсами. Эти следствия изначально исключают пассионарность – зачем куда-то двигаться, если и без того сытно и удобно?
А даже эфемерная и призрачная тяга к гипотетическим улучшениям невозможна без постоянной борьбы и движения. Борьба и воля к власти – это как бы залог существования власти. «Борьба нанайских мальчиков» и прочие имитации всего лишь гламурное шоу, которое скучно и бестолково демонстрируется на партсъездах.
Задыхаясь в лояльности
Управление в державе принадлежит тем, кто владеет ресурсами, - чиновникам. Главное требование к нынешнему служащему и чиновнику – это лояльность. Лояльность к вышестоящим чиновникам, руководителям и органам. Но лояльность исключает профессионализм. Так как профессиональное исполнение задач предполагает жесткую точность и индивидуальную честность. Любой профессионал в государственной структуре становится мишенью интриг. Профессионал обречен, потому что по природе своей вынужден действовать, а пассионарность не терпит лояльности.
Лояльность - это всего лишь непротивление официозному курсу и имитация деятельности, замкнутые в восьмичасовой трудодень. Трудодень оплачивается согласно табели о рангах. Государство целенаправленно оплачивает лояльность своих служащих или жалованьем, или статусом.
Лояльность культивируется. Так государство плодит паразитизм. В итоге паразитизм становится основой государственности. Паразитам нет смысла развиваться, им достаточно жиреть, плодиться и размножаться.
Размножение производится средствами пропаганды. «Смиренным, прилежным, благожелательным, умеренным: таким вы хотите человека? хорошего человека? Но, чудится мне, это просто идеальный раб, раб будущего», - заметил в свое время Фридрих Ницше.
Театр абсурда
После большевистского террора в России уничтожена элита, частная собственность, общинные устои и правила. Насильственной урбанизацией выхолощены семейные принципы. Начавшаяся клерикализация, превратившись в разновидность «клуба по интересам», не может создать основы морали. Молодежь лишена «социального лифта» и, как все население, занята элементарным выживанием.
Нищета растет. Но это не откровенная нищета, это попросту дозволенная бедность. Государство дает этой прослойке возможность существования.
Прочие представители населения старательно существуют «от зарплаты до зарплаты» или сугубо индивидуально используют возможность обрести благополучие. Естественные шкурнические интересы, приправленные внушаемым потреблятством, подкрепляются разносортными кредитными продуктами.
Все это создает условия кабальной лояльности, которая превращается в идеологию ежеминутного выживания. Это становится идеологией населения, да и державы. Иначе призрак вялотекущей деградации. О каких-либо социальных слоях, а тем более их отдельных интересах и речи быть не может. Лояльность – это не идеология, это всего лишь зависимость.
Поэтому нет и долго еще не будет партий, пекущихся о чьих-то интересах. Цель большинства партчленов – или проявить лояльность, или «прислониться» к бюджету. Для этого и требуются мандаты. Нынешним партиям этого достаточно, тем более, что парламентская партийность вполне щедро финансируется.
А державе, очень похоже, уже требуется реальная политическая толкотня. Погоды такие стоят, к движухе располагают. Население подсознательно жаждет стать каким-нибудь народом и чего-то этакого выжидает, словно герои классической абсурдистской пьесы «В ожидании Годо»…