Скоростной поезд из Мюнхена в Вену, на вагонах немецкие символы DB. Над автоматической дверью информационная лента - скорость 300 км час, объявления, вакансии в престижной компании Дойче Бан.
На ум приходят эпизоды из фильма Ларса фон Триера - Европа. Безупречные железные дороги Германии, словно щупальца бессмертного Рейха.Строгое расписание, соблюдение правил и ограничений, тут заканчиваются иллюзии обывательской демократии.
Демократия там, в центре Берлина, под стеклянным куполом Рейхстага, для избранных. Делят власть, бюджет и привилегии, формируют общественное мнение.
Впрочем, точно так же происходило в Древней Греции. Демократия для элит и аристократии.
Молодой немец вагоновожатый, вежливый и энергичный. На вороте кителя круглый значек с украинской символикой. Украину видел по телевизору. Искренний юноша, проявляет сочувствие страдающему украинскому народу. Но странное чувство, что-то настораживает с этими круглыми значками на служебных немецких кителях.
За спиной в удобных креслах устроилась пара украинских беженцев из Львова. Свои квартиры во Львове выгодно сдают беженцам из Киева. Громко рассуждают - как заметно территории бывшей ГДР отстают в развитии. Каким образом СССР угробил половину Германии.
Хочу спросить - а что делал СССР в Германии, как тут оказался? Каким образом ценой колоссальных жертв выбивал фашизм из немцев?!
Сдерживаюсь. Убогое мышление, короткая память, самоутверждающиеся либералы в Киеве, тотальная разруха и нищета - плоды украинской Незалежности.
Все кругом трещат о войне украинцев с русскими, каким образом между ними оказался еврей Зеленский, помалкивают.
Что-то тут не так. Развал СССР поминают как упадок нашей славянской культуры. Чтят дореволюционную кулацкую жесткость и грубость. Добрую волю, широкую русскую душу окрестили как слабость и наивную глупость.
Украинской демократии нужен кнут и пряник. За тем перебираются миллионами из разграбленной одичавшей Украины в европейское рабство. Рабочий день на заводском конвейере, прожиточный минимум, койко место в общежитиях ЕС - национальная украинская мечта
За окнами мелькают остроконечные черепичные крыши Нюрнберга, красивый старый город, а поезд мчится к западным границам Германии.
"Жизненное пространство немецкого народа на Востоке" - и миллионы немцев вознесли Гитлера на пьедестал. Что-то их всё же не устраивало, чего-то им недоставало среди великолепных лугов, холмов и дремучих лесов Великой Германии!
Пассау, живописный немецкий городок на Дунае в предгорье австрийских Альп. С вокзала такси уносит меня в Альпы. Мотор работает с надрывом, крутые горные виражи и подъемы. Впереди снежные вершины, по сторонам лес, поля, беспорядочно разбросанные вдоль трассы хозяйства и фермы немецких хуторов. Где-то тут проживает моя украинская одноклассница, выскочила замуж за немецкого фермера.
"Тебе тут нравится?" - интересуюсь я.
"Привыкла" - отвечает она
День у них начинается с пяти утра. Дойка коров, уборка навоза, среди доильных аппаратов мелькает фигура немки ветеринара, берет на анализ образцы молока от каждой коровы. Бауэр самодовольно насвистывает, с чувством хлопает ветеринаршу по заду. Она не риагирует, очевидно, привыкла. В стойле, тем временем, прыгают друг на друга загулявшие коровы. Совершенная альпийская идиллия среди людей и животных.
В семь завтрак. Потом смыв навоза в бетонный навозосборник. Бауэр тянет трактором огромную бочку, откачивает жидкий навоз и вывозит на зеленеющее поле ячменя. Специальный механизм высокого давления, чудо немецкой техники, тоненькими струйками по ширине посевного ряда вносит навоз в почву.
После обеда распиловка толстых бревен на метровые чурки и колка на дрова ручным гидравлическим механизмом. Интересуюсь подробностями у парнишки работника с русским паспортом и польской рабочей визой.
"Рабочий день с пяти утра до семи вечера, без выходных, зарплата 1500 евро, работаю нелегально, договора нет" - отвечает он.
Обрывки фраз нашего разговора улавливает Бауэр. Недоволен. Энергично подходит и не стесняясь постороннего кулаком двигает работнику в грудь. Тот спохватывается и бежит колоть дрова. Дрова это выгодный бизнес, триста евро за автомобильный прицеп. Путин задрал цены на газ для Европы, а русский Николай колет дрова немецкому Бауэру. Вот такой расклад на ферме в Альпах.
Утром хочу отсюда уехать, одноклассница загрустила.
"Почему так скоро?"
"Чем дальше от немецких городов, тем глубже в средневековье. Как ты с ним живёшь, ему только Шмайссер в руки".
"А воздух, лес, горы, природа какая! Ты ещё на форелевых речках не побывал" - улыбается она.
"Где-то в этих местах родился Гитлер. Я уже не удивляюсь почему даже он затосковал - Жизненное пространство немецкого народа на Востоке!"
То ли дело наши херсонские степи. Кончится война, и вернусь домой. С моим украинским паспортом не хватало ещё угодить в доблестные ряды ВСУ на службу к дядюшке Сэму.
Машина с гор катится легко, накатом. Кругом облака, лес, перевалы и влажность, а в голове кутерьма.
Четвертый месяц в Европе, я перестал видеть сны. Мои семейные корни от поволжских немцев тут в Германии ничто. Я рослый, стройный, широкоплечий с голубыми глазами, немцы жаждут видеть во мне своего. А я не чувствую ничего. Национальная идентичность пустой звук. От своей мамы немки я не перенял ничего чтобы заставило меня отвечать немцам взаимностью. Я существо глубоко духовное и хочу домой в Херсон.
Туда где тихо плещется Днепр, вечерняя прохлада после знойного дня, дорогие сердцу люди, могилы предков. Миллионы загадочных теней и звуков, и человеческая душа как нотная тетрадь.