Я найду тебя в вечности

В 2007 году издательством «Лениздат» была выпущена книга «По закону зверя».
Здесь приведен первый вариант книги, который значительно отличается от того, что был выпущен. Первый вариант называется «Я найду тебя в вечности»
               



                Я НАЙДУ ТЕБЯ В ВЕЧНОСТИ

                Книга первая

                ВОИНЫ ЖИЗНИ


   В силу бесконечности вселенной всё, что существует в нашем воображении, имеет место быть в действительности.
 (Высказывание одного из героев книги)

В  центре большого города, раскинувшегося по обоим берегам, несущей свои воды к далекому Северному океану реки, на берегу стояли двое –  Он и Она. 
Отсюда, с этого зеленого,  немноголюдного островка спокойствия  на окраине шумного, делового центра открывалась панорама далёкого противоположного берега с горами, покрытыми лесом и городской застройкой у их подножия. Вечернее солнце прорезало тучи, и его косые лучи отбросили на землю длинные тени. Одинокая чайка над рекой выполнила в полёте замысловатую фигуру, коснулась воды, обиженно вскрикнула и резко взмыла вверх.
- Опять ничего не поймала, - засмеялась Она.
- Умеешь блинчики делать? – спросил Он, подобрал плоский камешек и бросил. Тот плавно опустился на воду и скакнул по ней семь раз.
- Здорово! У меня так не получится.
- А ты попробуй.
- Нет, я не умею, - Она с улыбкой покачала головой. – Как ты думаешь, мы надолго здесь?
- Не знаю, - пожал Он плечами. – Нам спешить некуда.
- А мне здесь нравится. Странно, но здесь нет ничего такого, что явно напоминало бы о прошлом.
- Это место называется «Стрелка». Отсюда город начинался, - заметил Он. – Здесь стоял острог.
- Нет, я не о том, - задумчиво произнесла Она. – Посмотри на эти горы, скалы на том берегу, на реку, на эти красные обрывы. Во всём этом есть какая-то тайна. Ты чувствуешь? А это место, на котором мы сейчас стоим! Мне кажется, что мы нашли, то, что так долго искали. Ты чувствуешь?
- У женщин более развита интуиция, чем у мужчин. Хотя, действительно, в этом месте что-то есть, - согласился Он.
- Похоже, что мы останемся здесь надолго, - улыбнулась Она. – Тебе не кажется?
- Возможно, возможно – кивнул Он головой и закрыл глаза.
- Ты чувствуешь его, тот мир, далёкий, ушедший в глубину тысячелетий? – спросила Она тихо.
- Да, - ответил Он, не открывая глаз.
- Ты создашь его вновь. Этого желает река, эти красные обрывы, эти тёмные холмы. Они хранят его в себе тот мир, далекий, унесенный в прошлое и вместе с тем незримо присутствующий здесь.
- Всякий раз, когда я заканчиваю создавать новый  мир, я говорю себе, что это будет в последний раз, - Он открыл глаза и устремил свой взгляд вдаль за реку. – Но вот мы находим новое место, которое ждет своего возрождения и всё повторяется снова. Скажи мне, как мы создадим мир в этот раз?
- Ты напишешь его, - ответила Она.
- Напишу? – переспросил Он. – Но я никогда не писал миры.
- Ты напишешь мир, - настойчиво произнесла Она. – Ты напишешь, а я тебе помогу.
- Тогда начнём прямо сейчас. С чего же мы начнём?
- Начни с того, что в этом мире ничто не происходит случайно. Мы ведь здесь тоже не случайно. Правда?
- Да, мы здесь не случайно, - согласно кивнул Он головой. – Пожалуй, начнём. В этом мире ничто не происходит случайно.

  В этом мире ничто не происходит случайно. Тонкие невидимые нити событий и явлений проникают друг в друга, создавая  причудливую ткань, зачастую непонятную. Результаты отдельных, казалось бы, на первый взгляд незначительных событий, могут в дальнейшем дать толчок к очень серьёзным последствиям, словно незаметное движение маленьких снежинок перерастает в горную лавину.

               


Глава 1

ПРИКОСНОВЕНИЕ К ТАЙНЕ


Это началось в первый день сентября. Вслед за учительницей в класс вошел новенький. Он остановился у двери невысокий, щуплый, изучая большими, черными глазами класс.
- Познакомьтесь ребята, - это наш новый ученик и товарищ Паша Куроедов, - заученно  произнесла Мария Ивановна. – Проходи Паша, садись на свободное место.
Новый ученик, не спеша, прошел  под пристальными и оценивающими взглядами тридцати пар глаз к последнему столу у окна и, нисколько не смущаясь, уселся на свободное место, рядом с Александром,  где по хозяйски разложил свои тетради и учебники.
- Ты не спросил, свободно ли место, - сквозь зубы, процедил Саша.
  - Я могу пересесть, - новичок улыбнулся широкой, обезоруживающей улыбкой.
- Ладно, сиди. Свободно, - Саша был удивлен ответом. В голосе новенького не было показной, трусливой агрессии. Не было и настороженности с его стороны.  Саша скосил глаза. Новый ученик смотрел прямо перед собой, в сторону классной доски, но, почувствовав взгляд Александра, тоже скосил на него темный глаз.
- Тебя как зовут? – спросил новенький.
- Я Александр, а тебя Павел, да? Ты в каком районе города жил раньше? – спросил Саша.
- На Старом базаре, - услышал он в ответ.
- Это на Стрелке? В центре города? А  почему переехал на правый берег?
- У нас был частный дом, его снесли, а нам квартиру дали в этом районе.
- Это в том доме, что недавно заселили? В  девятиэтажке? Мы там на лифте катались. Первая  высотка в нашем районе.
- Жарков! – услышал Саша возглас Марии Ивановны. - Не отвлекай новенького. О чем я сейчас рассказывала?
Саша поднялся из-за стола. Классную он не слушал и не имел представления, о чем она только, что говорила.
- Ну, я жду? – Мария выжидающе сверлила его своими чёрными глазами.
- Об истории нашего города, - услышал Саша шёпот со стороны новичка.
- О нашем городе, - повторил Саша.
- Куроедов, ты, почему подсказываешь? Я Жаркова спрашиваю, а не тебя. А может быть, ты сам нам расскажешь о том, как был основан наш город? Что было здесь до его основания? Ты это знаешь? Встань Куроедов.
Паша нехотя поднялся из-за стола. Тридцать пар глаз с явным интересом смотрели на него. Им было интересно, как новенький поведет себя со строгой учительницей. Паша посмотрел в сторону окна, где светило неяркое сентябрьское солнце.
- Я не слышу тебя, Куроедов.  Сколько же лет нашему городу? – повторила вопрос учительница. По классу прокатились приглушенные нервные смешки.   
- Тихо! - Постучала Мария Ивановна указкой по столу. - Тишина в классе! Куроедов, выйди к доске. -  Видимо, учительнице хотелось сразу показать новому ученику, кто в классе хозяин. Воцарилась напряженная тишина. Новенький явно был немного растерян. Он не ожидал, что на первом же уроке, от него потребуют перед всем классом докладывать историю города. Но, уже через мгновение, он уверенной походкой проследовал к доске и, нисколько не смущаясь, посмотрел на Марию Ивановну.
- Итак, Куроедов, я повторяю свой вопрос. Сколько лет нашему городу? - строгим голосом, уже в который раз спросила учительница, глядя на него поверх очков, и в полной уверенности, что тот не знает ответа, с сарказмом в голосе произнесла:   - Очень жаль, Куроедов, а я ведь только, что говорила об этом.
Мария Ивановна хотела, уже было, усадить новенького на место, но он вдруг заговорил, да так бойко, уверенно и с каким-то интересом даже.
- Ну, в общем, так! – произнёс он, отставив ногу и сделав  непринуждённое движение рукой от себя. Далее его речь полилась свободно и легко, словно он не в первый раз стоял перед этим классом и перед этой строгой учительницей. Она же невольно присела на стул, глядя удивленно на ученика.
- В одна тысяча шестьсот двадцать третьем году боярский сын Андрей Ануфриевич Дубенский выбрал место для нового города в четырёх днях пути от Енисейска, - легко и непринужденно повествовал Паша. Взяв в руки указку, он, словно заправский лектор, показал на карте местоположение города Енисейска и Красноярска. - Спустя  пять лет, - продолжал он, - в июле одна тысяча шестьсот двадцать восьмого года на месте слияния рек Кача и Енисей, - снова  указка загуляла по карте, - был поставлен первый острог, как его тогда назвали «городок дощатый». 
- Но, - Паша многозначительно, словно заговорщик, на миг замолчал, обведя взглядом класс, -  первые люди поселились здесь ещё раньше, более пятидесяти тысяч лет назад.
На лице Марии Ивановны читалось явное недоумение. Знания ученика и его умение рассказывать удивили ее.
  – Спасибо за полный ответ. Я должна отметить твои хорошие знания по истории города, а также твое умение излагать материал. Ты нам поведал даже о первобытных людях, которые,  действительно,  селились в этих местах пятьдесят тысяч лет назад и более. Хорошо. Ты ответил правильно, - как бы нехотя, признала учительница, вставая из-за стола.
-  Я говорю не о первобытных людях, - возразил Павел.
-  А о ком же? – учительница  удивлённо подняла брови.
- Я говорю о людях государства Хаккадор, - заявил новенький, не моргнув глазом.
- Государство Хаккадор? – уже не скрывая своего удивления, переспросила Мария Ивановна. Она вновь присела на стул. - Интересно.  Продолжай. Расскажи мне и всему классу,  что же это за государство такое? Расскажи нам!
- Это государство существовало здесь в доледниковый период. На месте нашего города находилась столица Хаккадора.
- На месте нашего города? И как же он выглядел, тот город?
- Он был большой. Центр у него находился в месте слияния рек Кача и Енисей, а на Караульной горе стояла крепость.
- Скажи мне, - учительница улыбнулась, – ты это сам придумал или где-то услышал?
- Мне о Хаккадоре рассказывал мой дедушка, а ему рассказывал его отец.
- Дедушка рассказал! Сказку на ночь! – несдержанно загоготал двоечник Грига. По классу прокатились смешки.
- Григорьев! Я тебя сейчас выведу из класса! – прикрикнула на весельчака Мария Ивановна, вновь вскакивая из-за стола.
- А что я сделал такого?! – возмущенно воскликнул Грига.
- В том то и проблема, что ничего не сделал, чтобы нормально учиться. И потому остался на третий год! Позор школы! – распалилась Мария Ивановна, стукнув указкой по столу. – Тихо!
Класс замер. Мария Ивановна медленно обвела класс тяжёлым, гипнотизирующим взглядом опытного педагога.
- Так какую ты нам сказку пытался рассказать, Куроедов? –  с иронией спросила она, убедившись, что порядок в классе восстановлен.
- Эта история похожа на сказку, но это не сказка, - снисходительно  ответил новый ученик.
- Не сказка? – Мария Ивановна изобразила на лице удивление.
- Нет, не сказка, это реальная история, - убеждённо заверил учительницу Паша.
- История, говоришь? Но археологические факты существования этого государства отсутствуют. Если бы Хаккадор существовал, об этом знали бы учёные, - Мария Ивановна произнесла  эти фразы немного нараспев, как истину, не требующую доказательств, явно показывая свое интеллектуальное превосходство над детским умом. – И все-таки, по-моему, твой дедушка рассказывал тебе сказки.
- Мой дедушка серьезный человек и серьезный художник.  Он говорил мне, что людям необходимы сказки. Но то, что он говорил о нашем городе все-таки не сказка, а скорее легенда. У каждого города должна быть своя легенда, - спокойно глядя на учительницу, ответил новый ученик.
- Садись Куроедов, достаточно, - в назидательном тоне учительницы, появились нотки раздражения. - У нас урок истории, а история основывается на фактах и только на фактах, а у твоего дедушки очень сильное воображение.
- В силу бесконечности вселенной всё, что существует в нашем воображении, имеет место быть в действительности, - произнёс Паша негромко, возвращаясь на своё место, но эта фраза, чрезмерно странная в устах одиннадцатилетнего мальчика, отчетливо до каждой буквы прозвучала в звенящей тишине класса.
Мария Ивановна медленно опустилась на стул за учительским столом, не спуская глаз с нового ученика. В ее глазах мелькнула растерянность. Она глубоко вдохнула, несколько раз открыла и закрыла рот, словно намереваясь, что-то сказать. Затем резко подскочила и развела руками.
- Куроедов, я не знаю, что существует там в твоём воображении. Ты можешь воображать себе, всё что угодно. У нас тут урок истории и я требую от тебя и не только от тебя, а от всех здесь присутствующих, предельного внимания. Это касается и тебя, Жарков. Спрашивать буду всех. Строго буду спрашивать. Прошу больше не отвлекать меня сказками и не заводить урок в баснословные фантазии.
Произнеся эту тираду, Мария Ивановна провела рукой по лбу.
- Я бы хотела познакомиться с твоими родителями, Куроедов. Пусть кто-нибудь из них придёт завтра в школу. Лучше, если это будет твой отец! – добавила она с неприкрытой угрозой в голосе.
Мария Ивановна продолжила занятия, но урок не клеился. Учительница часто сбивалась, путала даты и имена и, в конце концов, отпустила учеников раньше звонка. Это был последний урок и дети, обрадовано загалдев, кинулись к выходу. Учительница осталась сидеть за своим столом.  Портреты учёных и писателей смотрели на неё со стен. В углу пыльное чучело журавля вытянуло шею в сторону окна.  Эхо детских голосов в школьных коридорах стихло, и наступила тишина.
               

                *  *  *


Николай Альбертович Куроедов задумчиво постукивал указательным пальцем  по столу и машинально кивал головой, пока Мария Ивановна рассказывала ему о причине его вызова в школу. Слова учительницы доносились до него издалека. Идя в школу, он уже знал, что ему скажут. Практически все учителя, с которыми сталкивался впервые его сын, говорили одно и то же. 
- Что вы мне можете на это сказать? – донеслось до Николая Альбертовича.
- Что? – переспросил он
- Что вы мне на это скажете? – переспросила учительница.
- Я думаю, что не так уж это и страшно.
- Может быть и не страшно, но более чем странно! – воскликнула  Мария Ивановна. - Мальчик с полной серьёзностью пытается подменить факты сказками, выдумками. Мы должны с детства вкладывать в наше подрастающее поколение материалистическое мировоззрение, воспитывать наших детей в духе Марксизма-Ленинизма. Он же пионер! Носит красный галстук! Ему через три года в комсомол вступать. Я понимаю, что это красивая сказка. Но если бы он рассказывал это, как сказку, выдумку, легенду, наконец, тогда другое дело.
- Но, город Троя тоже когда-то был сказкой, легендой, - попытался осторожно возразить Николай Альбертович.
- Да вы, что! Серьёзно?  При чём здесь наш Красноярск и Троя! Там же центр культуры!
- Да, уж, - Николай Альбертович покачал головой. – Хорошо, я поговорю с Павлом. Хотя признаться, когда я смотрел на последние работы своего отца, то  невольно ловил себя на мысли, что хотел бы жить там, где когда-то существовал мир, изображённый на его картинах. В детстве он мне  тоже рассказывал о Хаккадоре. Я стал взрослым, и сказка исчезла. Знаете, я понимаю своего сына. Его жизнь наполнена миром, которого так часто не хватает нам, взрослым и я бы хотел, чтобы это осталось с ним дольше. Он ведь никому не мешает.
- Это уход от реальности.
- Нет, я не согласен. Это обогащение реальности.
- Ну, знаете ли…
- Нет, нет, я понимаю вас. Вы должны прививать детям навыки материалистического мировоззрения, марксистский подход к истории. Я обязательно поговорю с Павлом.
- Поговорите. Кстати, а почему он не был сегодня в школе?
- Приболел. Ангина. Погода сырая, осенняя.
- Плохо, - Мария Ивановна с сожалением покачала головой. – Мы сейчас проходим очень интересный материал.
- Я, пожалуй, пойду, не буду вас больше отвлекать, - Николай Альбертович поднялся со стула. – Было приятно посетить вас. До свидания.
Извините, а ваш отец, то есть дедушка Паши он…, - Мария Ивановна запнулась на полуслове, не решаясь продолжить фразу.
- Он жив, - улыбнулся Николай Альбертович. – Но, к сожалению, он уехал.
- Можно поинтересоваться куда?
- Можно. Он сейчас проживает за рубежом.  Уже как три года.
- Как?! Вы хотите сказать, что он покинул свою Родину? – Мария Ивановна, сидя на стуле даже немного отстранилась от Николая Альбертовича.
- Именно так. Но, скорее всего, его вынудили уехать.  Творчество моего отца здесь не встречало должного понимания, а вот там, как говориться, за бугром его приняли достойно.
- Мне было приятно с вами познакомиться, - натянуто улыбнулась Мария Ивановна. – Всего вам доброго.
- До свидания, - ослепительно улыбнулся в ответ Николай Альбертович, прикрыл двери учительской и, пройдя школьный вестибюль, вышел на крыльцо. В вечернем полумраке на ступеньках топтались трое подростков.
-  Дай затянуться, дай! - один из них пытался вырвать у другого сигарету.
- Полай! – хохотнул  другой, изворачиваясь и убегая.
- У вас закурить не будет? – спросил третий у Николая Альбертовича.
- Курить вредно, не вырастешь, - ответил Николай Альбертович, поднял повыше воротник плаща и шагнул с крыльца в наступающую ночь.
               

                *  *  *


Последние лучи заходящего солнца освещали вершины высоких башен, но сами стены крепости, тремя рядами протянувшиеся вдоль длинного склона, как и весь город у подножия горы уже погружались в вечерний мрак. Звук его шагов, гулким эхом, отзывался в пустынных улицах. Он вышел на берег небольшой реки, плавно несущей свои прозрачные воды среди городских построек. Отсюда он хорошо видел их. Ветер колыхал стяги, доносил звон стали. Войска строились за первой крепостной стеной. Сзади оставался затихший, словно затаившийся город.
- Сейчас здесь будет битва! - молнией сверкнула мысль. Он посмотрел на свою руку, облаченную в стальную перчатку.
– Но кто я? Кто я для них?
- Выбирай! – услышал он голос и оглянулся. – Никого. Только темные глазницы окон.   
Он чувствовал спиной тех, кто приближался сплошной, неудержимой волной. Их было много,  слишком много.
- Выбирай, - тон голоса стал более настойчив.
- Я с ними, - ответил он и решительно шагнул в сторону моста, перекинувшегося через реку в нескольких сотнях метров ниже по течению. 
- Быстрее! – подгонял он себя. – Я должен успеть.
Из-под ног сыпались камни, когда он карабкался вверх по крутому склону, нависшему над головой и скрывшему от него войско. Еще немного, ещё один шаг. Ноги не слушались его, словно ватные. Как же медленно он поднимается наверх! Он уже видит ворота крепости, обращенные в сторону наступающей ночи. Почему он пошел к ним, к этим воротам? Зачем? Он не успел. Войско удалялось от него. Через, обращенные к закату, западные ворота, они спускались по склону горы, растворяясь в кварталах городской застройки. Он поднялся выше к стенам крепости, башням, молчаливо смотрящим своими бойницами вслед ушедшим в сторону солнца. Последние  лучи слепили глаза. Внизу застыл город. Зеркальная поверхность воды в реке, поблескивала отголосками заката в наступающем сумраке. Звенящая тишина оглушила. Все вокруг замерло, словно изображение на полотне. Казалось, само время остановилось.
Нарастающий, безжалостный звук разорвал застывшую картину. Треск ломаемых копий, звон стали и яростный нечеловеческий рев слились воедино в шуме битвы. Он не видел их, но чувствовал, ощущал это яростное, безысходное сопротивление. Битва, словно рев надвигающегося урагана, нарастала, приближаясь. Враг был сильнее. И он увидел их. Всадники мчались по городским улицам, забрасывая горящими факелами дома. Они передвигались быстро, слишком быстро. Дома вспыхивали один за другим. Уже все улицы были заполнены вражескими всадниками, но отголоски битвы еще были слышны, растворяясь где-то в дальних уголках города.
- Ты должен быть там. Ты сделал выбор! - вновь услышал он.
- Я должен погибнуть? – спросил он.
- Ты сделал выбор, - вновь последовал ответ. Странное спокойствие сошло на него. Страх и чувства, сопровождающие его, исчезли. Он понял, что голос идёт изнутри его. Словно он сам отвечал себе. В этот момент он почувствовал в своей ладони рукоять меча.
- Пора, - услышал он. Что-то приподняло его вверх, словно гигантские крылья выросли за его спиной, и он ринулся выпущенной стрелой туда, где на улицах города яростно кипела битва.
- Пора, Саша. Пора вставать. Надо собираться, - услышал он, почувствовав, как его слегка трясут за плечо, и открыл глаза. Лучи утреннего солнца пробивались через закрытые шторы окна.
- Пора в школу. Отдых закончился, - с улыбкой произнесла его мама и открыла окно. Яркий свет ослепил глаза.
– Ну, мам! - Саша зажмурился. -  Опять в школу. Неохота! Почему лето такое короткое! – Он сел в кровати, зевнул, потягиваясь. Картины яркого сна ещё крутились в его голове, но реальность уже вытесняла их. Он спрыгнул на пол и подошел к окну.  Там ещё по-летнему светило солнце, но ветви деревьев уже накрывало легкое осеннее золото.


                *  *  *


Новенького не было в школе второй день. Саша взглянул на пустующее место рядом, вспомнил странный рассказ новичка, его уверенную манеру держаться на публике.  Вспомнил и тут же забыл, когда его  вызвали к доске решать задачу по алгебре. А потом начались другие уроки, перемены с их шумной суетой. День проходил, как обычно, ничем особым не выделяясь. Он бы не запомнился Саше, как и многие школьные дни, если бы не предшествовал тем  событиям, которые произошли в дальнейшем.
          Последний  урок заканчивался, и Саша довольный тем,  что его на этот раз не вызвали к доске и не спросили, положил тетрадку и учебник в портфель. Там за окнами школы его уже поджидали приятели, с которыми он традиционно после уроков играл в карты. Игра называлась Азо. Она, как правило, велась на деньги, но ввиду их постоянного отсутствия, в ход шли значки или почтовые марки. Играли в подвале пятиэтажки, в которой жил Саша, проникая туда через разломанное подвальное окно. При тусклом свете лампочки, участники игры коллективно определяли ценность того или иного предмета, который ставил на кон игрок. Они досконально разбирались в ценности почтовых марок или значков, регулярно посещая клуб филателистов и нумизматов в Первомайском посёлке. Иногда на кон ставились медные монеты царской чеканки с двуглавыми орлами, а также старинные бумажные банкноты, называемые бонами. Каждый из игроков был обладателем солидной коллекции и, как правило, пытался поставить на кон предмет меньшей ценности. Саше не всегда везло в игре. Обычно выигрывал Лёва по кличке Зад. Фамилия у Лёвы была Овчинников, и год назад друзья звали его просто – Овца.
- Со мной шутки плохи, - всегда говорил Лёва, когда выигрывал. Совпадение этой фразы с небезызвестной фразой героя фильма «Хождение по мукам» Левы Задова - «Я Лёва Задов. Со мной шутки плохи» - позволило закрепить за Лёвой Овчинниковым кличку «Зад». Сам Лёва фильм не видел и на кличку реагировал агрессивно. Но через некоторое время, посмотрев фильм, к прилипшей кличке стал относиться более спокойно. Видимо, герой фильма ему понравился.
Саша порылся в портфеле, где в глубине был припасён пакетик с ценностями, предназначенными для игры.
- Жарков! – донеслось до его ушей, и он с явным неудовольствием отметил, что Мария Ивановна назвала его фамилию.
- Ты меня слышишь, Жарков! Ты о чем думаешь? Мыслями ты где угодно, только не на уроке.
Саша неохотно встал из-за стола. Он совершенно не знал урока, но в голове теплилась надежда,  что до звонка остаются считанные секунды и Мария просто не успеет его спросить.
- Жарков, тебе общественное поручение.
- Этого ещё не хватало, - подумал Саша, но эту фразу учительницы он воспринял с нескрываемой радостью. Двойки всё-таки не будет.
- Тебе поручение, - повторила Мария Ивановна. – Ты должен сходить домой к своему школьному товарищу от имени класса,  и проведать его. Вчера в школе был папа Паши Куроедова и сказал, что Паша болен. Наш долг не оставлять нашего товарища.
- Но почему я? – буркнул Саша.- Я его не знаю.
- Ты его сосед по парте. Вот тебе рубль из фонда класса. Возьмёшь яблок и конфет.
- Но, Мария Ивановна…
- Никаких но. Это у тебя времени много не займёт. Тем более, тебе по пути. Вот его адрес, - Мария Ивановна написала на листке бумаги адрес и вместе с рублём передала Саше.
- Вот чёрт! – пронеслось у того в голове.
Прозвенел звонок. На школьном крыльце Сашу поджидали приятели.
- Что, Жара, пойдём, - длинный второгодник Грига положил свою граблеобразную, пропахшую табаком ладонь с тёмными ободками ногтей, на плечо Саши.  Грига сбежал с последнего урока и  еще не знал  о классном поручении.  В этом году он  третий  раз пошёл в пятый класс и был самым старшим в их компании. Обычно, когда Лёва Зад чрезмерно много выигрывал, Грига не выдерживал и с воплями – Почему он так часто выигрывает!? Почему?! - Накидывался на того. Завязывалась драка, и их приходилось разнимать.
- Я не могу сейчас, - ответил Саша.
- Не можешь? Ты чего? Мы же только тебя тут и ждём уже битый час!
- Да мне классная поручение дала.
- Какое ещё поручение? – вмешался Лёва Зад.
- Какое поручение? – повторил вопрос худенький маленький Валера по кличке Таракан.
  - Да, зайти надо к однокласснику.
- Ну-у, - Грига развёл руками.
- Да я быстро.
- Так давай! Где он живет.
- Саша кивнул на девятиэтажку.
- По пути. Пошли!
- Мне ещё в магазин зайти надо.
- Зачем? – поинтересовался Лёва Зад
- Яблок ему купить, конфет.
- Так у тебя деньги есть?! – проявил интерес Грига. - Пошли в магазин вместе.
- Ты надеешься, что тебе перепадёт?
- А как же. Ты разве не хочешь друзей угостить?
- Это не мои деньги.
- Да какая разница. Половина ему, половина нам, - Грига радостно потирал руки.
- Нет, - отрицательно покачал головой Саша.
- Да ты чо, Жара! Никто же не узнает!
- Нет, - твёрдо произнёс Саша, глядя прямо Григе в глаза.
- Да, что с ним говорить! Он же друзей не уважает! Растрясти его и всё! – маленький Таракан уцепился Саше за рукав.
Саша, не отводя взгляда от прозрачных, выпученных глаз Григи, медленно потянул свою руку из цепких пальцев Таракана. Тот отпустил.
- Да ладно тебе, Жара. Шуток не понимаешь, - криво усмехнулся Грига. – Короче мы тебя ждем на нашем месте. Пошли, пацаны.
Саша проводил взглядом компанию и направился в сторону магазина. Купив там три яблока и, на оставшиеся деньги, конфеты «Карамель клюква», медленно пошел в сторону девятиэтажки.
Подъезд ещё хранил запахи краски, недавно построенного, дома. Лифт не работал. Квартира Паши оказалась на восьмом этаже. Саша нажал кнопку звонка. За дверью было тихо.
- Дома нет. Вот и хорошо, - подумал Саша и, на всякий случай, для очистки совести, нажал на кнопку звонка ещё раз. Послышались шаги, дверь отворилась и показалась заспанная физиономия одноклассника. Шея Паши была перевязана шерстяным шарфом.
- Привет, - произнёс Саша.
- Здорово, - хрипло ответил Паша. – Ты чего?
- По поручению класса, - Саша протянул пакет с яблоками и конфетами.
- Спасибо, проходи, - Паша открыл шире дверь.
- Нет, я пойду, меня ждут.
- А, тогда ладно.
Сзади на лестнице послышались шаги. Саша обернулся и увидел поднимающуюся по ступеням женщину.
- Опять лифт не работает! – воскликнула она, увидев мальчиков. – Паша, а ты что это в дверях стоишь?  Такой сквозняк! Это кто к тебе пришел?
- Меня Саша зовут, - представился Саша. – Я по поручению класса пришел.
- А я мама Паши.  Давайте, не стойте здесь. Паша, приглашай друга пить чай.
Саша не успел ничего возразить. Пашина мама затолкала обоих мальчиков в квартиру и закрыла за собой дверь.
- Паша, проводи друга в свою комнату, а я сейчас вам чаю согрею.
- Всё, пропала игра, - подумал Саша, послушно разулся и прошел следом за одноклассником в его комнату.  В Пашиной комнате, как и во всей квартире, еще оставался беспорядок переезда. У стены сиротливо стоял пустой стеллаж, а его содержимое скорее всего находилось в нескольких фанерных ящиках, стоявших друг на друге в углу комнаты. У окна расположился маленький письменный стол с учебниками, а кровать с металлическими спинками заняла своё место у противоположной от стеллажа стены. Саша подошел к письменному столу и взглянул в окно. С восьмого этажа отсюда виднелась крыша его дома.
- Садись, - Паша показал рукой на стул.
Саша присел и ещё раз взглядом окинул небольшую комнату. Над кроватью висела картина. Это было довольно большое полотно размером более метра по ширине и полметра в высоту. Саша бросил мимолётный взгляд на картину, равнодушно отвёл глаза, но через миг снова смотрел на полотно над кроватью.
Паша заметил этот взгляд и, сидя на кровати, обернулся на предмет интереса гостя.
- Это картина моего дедушки, - пояснил он.
- Красивая картина, - почему-то тихо произнёс Саша и отвёл от полотна взгляд, но картина, словно магнит вновь и вновь притягивала его взгляд к себе. Его глаза скользили по полотну, внимательно изучая каждую деталь.
- Как называется? – задал Саша вопрос после минутного изучения картины.
- Мой дед называл её «У стен Ахантагора». Так называлась эта крепость, - ответил одноклассник.
Александр привстал со стула и подошел ближе.
На картине, в лучах вечернего, заходящего солнца, была изображена башня часовни на Караульной горе, возвышающейся своим красным яром над центральной частью города. Деревянная застройка Покровки живописно  распласталась неказистыми домиками на склонах горы. Но одновременно с этим, словно из глубины, вторым планом проступали призрачные блики другого города. Белые стены древней крепости с высокими башнями поднимались на склонах Караульной горы.  Силуэт высокой башни уходил в небо, накрывая старую часовню.  Всматриваясь, Саша видел, как из зданий центра современного города, неуловимо проявляется другая, иная застройка с башенками и округлыми оконцами, излучающими необыкновенный свет. Словно два мира, расписанных до мельчайших деталей, соединились в одном художественном полотне. Саша различал всё новые и новые детали. Он уже различал фигурки людей на улицах города и, непонятно было, к какому миру принадлежали эти люди – реальному или же тому, другому. И, наконец, он увидел то, что искал. Он разглядел, войска на склоне горы, их копья и стяги.
- Саша, садись чай пить, - услышал он и оглянулся. Увлечённый картиной, он не заметил, как в комнату вошла Пашина мама и поставила на стол кружки с чаем и печенье. Он медленно отошел от картины, сел за стол и отхлебнул из кружки. Но его взгляд снова и снова возвращался туда, где на стене одиноко висело полотно. 
- Ты чего? – услышал он вопрос Паши.
- Да, так, - ответил Саша,  не отрывая своего взгляда от картины.
- Это последняя картина моего деда, выполненная  здесь, - уточнил Паша.
- А где твой дед?
- Он уехал.
- Куда?
- Далеко.
- Скажи куда?
- Папа говорит «за бугор».
- Куда, куда?
- За границу значит.
- Ну да!? А в какую страну?
- В Америку.
- Врёшь! К американцам?!  Вот это да! - Да, были времена, когда Америка, в воображении Саши и его сверстников, казалась чем-то, вроде иной планеты, сказочной, недоступной страной.
- Так это он тебе рассказывал о древнем государстве?
- Да не было никакого древнего государства, - как-то грустно произнёс Паша.
- Ты же сам говорил на уроке.
- Ну и что?
- Как что? Так было или не было?
- Мне мой дед говорил, что было.
- А ты как думаешь?
- Знаешь, - усмехнулся Паша, – вчера мой папа пришел из школы и попросил меня больше ни с кем не говорить на эту тему.
- Почему?
- Потому, что папа сказал, что всё это сказки.
- А ты сам как думаешь?
- Я не знаю, сейчас уже не знаю, - в голосе Паши звучала неподдельная грусть. – Раньше, когда дед мне об этом рассказывал, я словно жил там, тогда в том времени. Но дед уехал. Он оставил мне эту картину. Она мне нравится. Но то, о чем рассказывал мне дед, никому не нужно. Да и папа мне постоянно говорит, что всё это сказки и не более. В той школе, где я учился, смеялись надо мной. В вашем классе мне тоже никто не поверил. И ты не веришь
- Не верил, - поправил Саша.
- Не верил? – переспросил Паша. – А теперь?
- А теперь не знаю, - пожал плечами Саша.
- А почему? Что случилось?
- Картина красивая, - загадочно улыбнулся Саша.
- У деда все картины красивые.
- Расскажи мне про это государство. Как ты его называл?
- Хаккадор. Нет, я не могу тебе об этом рассказывать.
- Почему?
- Я же сказал, я отцу пообещал, больше никому об этом не говорить.
- А если я тебе тоже, кое-что расскажу?
- Что?
- Обещай, что расскажешь про Хаккадор.
- Ещё чего! Ты мне какую-нибудь фигню расскажешь, а я тебе должен обещать.
- Ну, как знаешь! Я пошел, - Саша направился к двери.
- Постой! Я согласен, - Паша кивнул головой. - Рассказывай.
Саша снова сел на стул, взглянул на картину, потом перевёл взгляд на Пашу.
- Видел я это! – выпалил он одним выдохом.
- Видел что? – переспросил Паша, не поняв.
- Видел, то, что на картине - крепость эту, старый город, войска на склоне горы.
- Где? – недоверчиво, но с интересом спросил Паша.
- Где, где, во сне.
- А, - разочарованно произнёс Паша.
- Ладно, - махнул рукой Саша, видя реакцию одноклассника. – Я пошел.
- Постой! – Паша остановил его движением руки. – Ты это всё видел так, как здесь изображено?
- Тебе интересно?
- Рассказывай, давай! Хватит воображать!
- Хорошо. Но мы с тобой договорились.
- Само собой, - кивнул головой Паша.
Саша  начал свой рассказ. Паша не перебивал его. Он внимательно слушал с неподдельным интересом.
- А кто победил? – начал допытываться Паша, когда рассказ закончился.
- Не знаю, сон закончился. – Саша покачал головой. – Я проснулся. За окном светило солнце и слышался шум автомобилей.
- Так ты не знаешь, что было дальше? – Паша был явно раздосадован.
- Нет, - с сожалением покачал головой Саша. – А потом я забыл этот сон. Мало ли что присниться. Я его вспомнил, когда увидел эту картину. Знаешь, я просто обалдел. Подумал, что сплю. Бывает же такое.
- Бывает, - прошептал Паша. – Хочешь, я тебе покажу остатки стен этой крепости?
- Покажи.
- Не сейчас. Завтра. Я приду в школу завтра, а после уроков мы с тобой поедем к Караульной горе. Там есть одно место, я тебе его покажу. Хорошо?
Саша согласно кивнул головой.
- Только договоримся, - Паша приложил палец к губам. – Никому ни слова. Об этом будем знать только ты и я. Это будет нашей тайной.  А теперь смотри!
Паша подошел к картине, осторожно снял ее со стены, перевернул и вновь повесил на место.
- Смотри, - повторил он.
С обратной стороны картины на Сашу смотрел воин. Верхнюю часть его лица вместе с глазами скрывало забрало, но Саша чувствовал взгляд, словно не изображение смотрело на него с картины, а сама реальность. Длинные, светлые волосы воина выбивались из-под шлема. На мгновение Саше показалось, что эти пряди развеваются под порывами ветра, словно изображение ожило. Правой рукой в стальной перчатке воин сжимал рукоять меча в форме змеи.  Само лезвие клинка уходило вверх по косой линии. Изображение застыло в динамичном порыве,  запечатлённое в момент напряженной схватки. Там за воином поднимался лес копий,  сверкающих жалами на фоне кроваво-красного огня. По этому огню шли надписи. Витиеватой вязью буквы переплетались с огнем, как бы являясь их продолжением. Саша подошел ближе и начал читать:   

Я, воин владеющий Мечом Силы поведаю историю Хаккадора – Защитника Жизни. Пусть она пройдет через века и тысячелетия для тех, кто достоин её. Пусть знают они то, что было до них, чтобы совершить предначертанное, когда придет время.
Давно это было. Многие тысячи лет назад. В том месте,  где маленькая  река впадала в великий поток Реки Времени,  посадил   Хранитель Мира Дерево Жизни
Мрачно и пустынно было тогда на земле. Немногими маленькими островками теплилась жизнь.   Но  Дерево Жизни росло и давало силу всему живому.  Небесная сила стекала на землю по Дереву Жизни, а сила земли поднималась к небу. И заструилась жизнь на земле  сначала  маленькими ручейками, затем бурными реками и, наконец, потекла широкими полноводными потоками.
Тогда послал  Хранитель Мира на Землю человека и дал ему силы великие – силу созидания и силу разрушения, чтобы созидать разрушением и разрушать созиданием или творить новые миры. Дал он человеку разум, чтобы управлять этими силами великими и чувства, чтобы видеть путь созидания и дал он человеку свободу выбора пути.
Стал жить человек на Земле. Стал он творить свой мир. Но не всегда человек правильно выбирал путь, далеко не всегда он правильно применял свои две великие силы. И стал человек угрозой на земле для Дерева Жизни.
Высоко и могуче было Дерево Жизни, но и человек становился сильнее. Привлекала человека сила Дерева Жизни. Уже не раз некоторые из людей пытались срубить его, чтобы овладеть его силой.  Не понимали эти ослепленные, потерявшие путь, что гибель Дерева Жизни означает конец для всего живого на Земле.
Не хватало сил у сбившихся с пути, и твердое, как скала Дерево Жизни, по-прежнему, устремляло свои могучие ветви к небу. Но знал Хранитель Мира, что придет час, и у человека хватит сил уничтожить Дерево Жизни. Найдется среди людей тот, чья сила разрушения станет великой  и  не устоит Дерево Жизни. И кончится жизнь на Земле.
Тогда  Хранитель Мира выбрал тысячу самых лучших воинов всех времен и народов мужчин и женщин, чистых сердцем, непревзойдённых в доблести и военном искусстве,  собрал их воедино и послал на берега Реки Времени для охраны Дерева Жизни. И основали эти воины новое государство и назвали его Хаккадор, что означает «Хранитель Жизни». А воины те звались «Воины Жизни».
Прошли столетия. Поколения сменялись поколениями. Но помнили  потомки Воинов Жизни своих предков и сами звались Воинами Жизни. Они отражали нападения врагов и строили город. Звали  они тот город «Анвантар», что значит Лучезарный. И была в этом городе большая площадь, на которой росло на берегу Реки Времени Дерево Жизни.  Называлась эта площадь «Перекрёсток Миров». А на  горе, что возвышалась над городом, возвели крепость с тремя рядами стен и назвали ту крепость «Ахантагор», что значит Защитник.
Границы Хаккадора расширялись.  Никто более не решался нападать на  Хаккадор. Проходил год за годом.  Река Времени несла свои воды далеко на Север в Океан Вечности,  и шумело ветвями на её берегу Дерево Жизни, но не давало оно плодов, потому, что не пришло время
Жил в те времена пророк. Звали его Зуглус. Был он стар и мудр. И было ему видение. Он увидел, как однажды, словно из глубины самой земли вышел бесчисленный народ, ослеплённый ненавистью ко всему живому. Не было у этого народа ни страны, ни земли. И было имя этому народу имя –  Зеро. И видел Зуглус, как пошло  всё это бесчисленное воинство на Хакккадор и начало  разорять города и селения, продвигаясь всё ближе к столице и Дереву Жизни.
  Пришёл пророк к Первому Хранителю Хаккадора и рассказал ему виденное.
Собрал Первый Хранитель   Совет Хранителей   и рассказал всё, что сообщил  пророк. Долго совещались Хранители. Предлагали строить стену вокруг Хаккадора, но вспомнили завет Хранителя Мира не строить стен, чтобы сила Дерева Жизни могла спокойно растекаться по земле.  Тогда один из Хранителей великий воин Тингур напомнил о древней легенде. В ней говорилось, что далеко в  южных горах спрятан Меч Силы, выкованный на подземном огне Духом Подземного Мира. Великой силой земли будет обладать владеющий этим мечом. Клинок того меча прямой, как стрела, острый и твёрдый, а рукоять того меча, словно змея обвивающая руку, змея мудрая, изворотливая и хитрая. Непобедим будет народ, владеющий этим мечом.
Вызвался Тингур добыть этот меч и ушел на юг, в сторону круга Небесного Огня, а с  ним ушли сто лучших воинов Хаккадора и женщины этих воинов, тоже умевшие держать в руках оружие, ушли вместе с ними.  Прошло много дней, Небесный Огонь завершил свой путь, но не возвращались воины.  Небесный Огонь прошел ещё один путь, потом ещё. Много путей прошёл Небесный огонь, но не вернулся Тингур, не вернулись воины, ушедшие с ним. И не было от них вестей…

Саша напрягал зрение, стараясь различить последние фразы, теряющиеся в языках пламени.

Грозовые тучи раскалывались змеями молний,  и теплый дождь сменялся холодным снегом, покрывающим землю.  Весенние,  солнечные лучи вновь согревали землю, и тонкий, зелёный росток пробивался сквозь опавшую листву к небу. Проходил год за годом. Река времени текла мимо Дерева Жизни, унося с собой в Океан Вечности годы и века…

Все, далее буквы, словно сгорая,  исчезали в огне. Саша оглянулся.
- А дальше? Что было дальше? – нетерпеливо спросил он.   
- Не знаю, - Паша пожал плечами.
- А твой дед. Это ведь его картина. Он разве тебе не рассказывал? Ты его не спрашивал?
- Спрашивал и не раз, но он мне говорил, что не знает. Ему неведомо.  А однажды он мне сказал странную фразу, - Паша замолчал и, таинственно, посмотрел на Сашу.
- Что он сказал? – с интересом спросил Саша.
- Он мне сказал, что я сам узнаю продолжение этой истории.
- Но как?
- Не знаю, - пожал плечами Паша. – Этого он мне не объяснил.
- Да, дела, - задумчиво произнёс Саша. – И всё это существовало здесь, где стоит теперь наш город?
- Получается, что так, – кивнул головой Паша.
- Но почему учёные про это не знают?
Паша молча пожал плечами.
- Я бы ни за что не поверил, если бы не это, - Саша кивнул головой в сторону полотна на стене. – Знаешь, я хочу, чтобы люди поверили в существование Хаккадора,  узнали, в каком интересном месте они живут. Но они просто так не поверят. Им нужны факты. Правильно?
Паша кивнул головой.
- Значит нужно найти факты существования этого государства, и мы будем их искать.
- А надо ли? – Паша с сомнением покачал головой. – Ведь мы с тобой, кажется, договорились никому не говорить об этом.
- А мы и не будем никому говорить пока не найдём вещественных доказательств. Должно же хоть что-то остаться от этого древнего города.
- Да, пожалуй, - Паша кивнул головой.
- Тогда будем искать, ты же сам обещал мне показать остатки стен Ахантагора.
- Да, но они очень старые и похожи на скалы.
- Всё равно. Если есть остатки стен, значит, осталось что-то ещё.
- Послушай, - Паша в сомнении покачал головой. – Зачем тебе это. Ты знаешь о Хаккадоре и я знаю. Это наша тайна и я, с недавнего времени, не хочу, чтобы об этом знал кто-то ещё. Я согласен искать остатки древнего государства. Но я не хочу больше говорить об этом другим людям. Не хочу, потому, что не знаю, надо ли им это.
- Ладно, согласен, - махнул рукой Саша. – Пусть это будет нашей тайной. Но завтра ты мне покажешь стены Ахантагора, и ещё я хочу побывать на Стрелке, там, где росло Дерево Жизни.
- Само собой, как обещал, - Паша кивнул головой.
- Я пошел, мне пора, - Саша поднялся и пошел к двери. За окном уже сгущались сумерки, а когда он подошел к своему дому, уже совсем стемнело.
- Ты где потерялся? – спросила его мать, открыв дверь. – К тебе друзья заходили. Тоже тебя потеряли. Сказали, что ты к однокласснику пошел. Ты где был?
- Выполнял классное поручение, - улыбнулся Саша. – Навещал больного  товарища.
- Навестил?
- Ага?
- Почему же так долго? Столько времени прошло.
- Долго? – переспросил Саша. – Это не долго. Вот пятьдесят тысяч лет -это долго.
- Что? Что? – удивлённо спросила мать.
- Да так, ничего, - пропыхтел Саша, снимая куртку и ботинки.
- Есть будешь? Или ты в гостях поел?
- Пока нет. Я чаю напился с печеньем.
- Захочешь поесть, там, на плите суп. Сам нальёшь.
- Хорошо, - Саша кивнул головой, прошмыгнув в свою комнату,  лег на кровать и закрыл глаза.  Перед глазами калейдоскопом замелькали красочные картины. Он видел Дерево Жизни, устремлённое ввысь и, сжимая в руках Меч  Силы, медленно шел по Перекрёстку Миров. Сказка продолжалась.


                * * *
         

На следующий день, после уроков двое друзей сели в автобус и, проехав в центр города, вышли на остановке в районе, ничем не примечательной, улицы Обороны. Купив по мороженому в бумажном стаканчике, они направились вдоль этой улицы и вскоре вышли на мост, соединяющий два берега небольшой речки под названием Кача. Саша, управившись с мороженым быстрее друга, бросил стаканчик  с моста в речку.  Тот заскакал по мелкой волне, уносимый ленивым потоком.
- Природу засоряешь, - заметил Паша.
- А, всё равно. Посмотри какая вода мутная. Не то, что во сне.  Там вода прозрачная была, чистая.
- Она на самом деле чистая была.  Мне мой дед говорил, что в древности эта речка называлась Изыр-Су, что в переводе не помню с какого языка, означает Прозрачная Вода, - пояснил Паша. – Пошли, уже скоро.
Пройдя ещё немного, они вышли к улице Брянской, длинной лентой протянувшейся вдоль подножия горы.
- Смотри, - показал Паша рукой на крутой склон. Взглянув вверх, Саша увидел прямо перед собой, белый ряд скальных каменных выступов. Они были похожи на большие каменные блоки и шли ровной грядой вдоль склона горы.
- Очень старые остатки стен, - тихо проговорил Паша. –  Время многое стерло. Они похожи на обычные камни,  но посмотри, какие ровные ряды.
- Да, точно, - кивнул Саша головой. – Здесь проходил внешний ряд стен. Войска, что я видел во сне, строились за этой стеной.
- А остальные стены скрыты в глубине горы, - снова тихо прошептал Паша.
- Вот здесь, - Саша показал рукой немного правее, - спускалось на битву войско. Тогда здесь не было такого крутого обрыва.  Они спускались и шли туда.
Саша махнул рукой назад.
- Туда, говоришь? – переспросил Паша.
- Да.
- Они пошли вдоль той же улицы, по которой мы сейчас шли сюда - по улице Обороны? – уточнил Паша.
- Да, но тогда ещё не было этой улицы, но они пошли туда, – задумчиво произнес Саша.
- Они шли по этой улице оборонять город, а теперь она называется улицей Обороны! - воскликнул Паша. – Ты понимаешь! Улица Обороны!
- Оба мальчика оглянулись. Маленькая незаметная улица, каких много в городе предстала перед ними в ином свете. Сквозь многие тысячелетия они увидели тысячи воинов, идущих на битву. Улица ожила.
- Здорово, - прошептал Саша. – Но кто же дал название этой улице? Неужели он знал про Ахантагор?
- Скорее всего, нет, - покачал головой Паша. – Те, кто давали название этой улице, об Ахантагоре ничего не знали. Они назвали улицу в честь какого-то другого события. Может быть, в честь обороны Москвы. Я не знаю. Но у людей есть скрытая память. Это память веков. Она находится в глубине нас. Мне об этом говорил мой дедушка. Скорее всего, когда давали название, эта скрытая память проявилась и, потому улица получила такое название. Заметь не обороны чего-то, Москвы или Бреста, а просто улица Обороны.  И это не случайно.
- А проспект Мира, - заметил Саша, и сам удивился своему такому очевидному открытию. – проспект Мира начинается там, где была площадь Перекрёсток Миров, а сейчас там Площадь Мира.
- Точно! – воскликнул Паша. – Это тоже не случайно.
- А Красная площадь! – Саша от удивления раскрыл глаза. – Там же бились воины, которых я видел во сне. Красная площадь. Это место стало красным от крови.
- Наверное, они все погибли там, - грустно прошептал Паша. – Жаль, что ты не видел, что было дальше.
- Жаль, что мы не знаем дальше историю Хаккадора, - согласился Саша.
- Ничего, мы всё узнаем. Так мне сказал мой дед, а я ему верю. Полезли наверх.
Саша молча кивнул головой и, оба приятеля перебежав дорогу, начали быстро карабкаться вверх по склону, туда, где в ярком свете осеннего солнца белели  ряды древних камней.
                * * *


Жизнь друзей наполнилась новым содержанием. С утра они  бежали в школу, а сразу же после уроков ехали в центр города. Забираясь на Караульную гору, они занимались тщательным обследованием склонов.  Отсюда, с горы они видели, как внизу бурлит городская жизнь, которая для них теперь наполнилась сказкой. Сквозь дымку тысячелетий их детское воображение рисовало древние улицы, шумные площади, заполненные людьми, реку с торговыми и военными кораблями, дороги, идущие вдаль за горизонт в неведомые земли.
-  Я хочу попасть туда, - однажды прошептал Паша, всматриваясь вдаль за холмы Торгашинского хребта, где в лучах заходящего солнца клубились розовые облака.
- Куда? – не понял и переспросил Саша.
- В то время, в Хаккадор.
- Я тоже, - кивнул головой Саша, - Но это невозможно. То время уже прошло.
- Мне мой дед говорил, что возможно всё. Что время существует только в нашем воображении.
Они обменялись этими фразами и вскоре забыли этот короткий разговор, но в этом мире ничто не проходит бесследно, даже мысли, а тем более слова.
Незаметно наступила зима, а за ней весна. Вот и учебный год подошёл к концу. Впереди были три месяца отдыха и свободы. Наступили теплые, погожие дни.  На все уговоры родителей, отправиться отдохнуть от пыльного города в пионерский лагерь или на дачу, куда на лето выезжала бабушка, Саша отвечал категорическим отказом. Один раз, правда, прошлым летом он побывал в пионерском лагере. Его терпения хватило только на две недели. Он просто сбежал оттуда. Строгий режим и распорядок лагерной жизни не привлекал его ни под каким видом. На даче, уютно расположившейся среди леса, на берегу Енисея, в живописном месте под названием Боровое, что выше по течению, примерно в тридцати километрах от Красноярска, ему тоже становилось скучно уже через пару-тройку дней.   
Вот и в это лето, он согласился выезжать на дачу только на выходные. Не мог же он оставить своего друга Пашу, тем более, что у них впереди было столько свободных, не ограниченных школьными занятиями, дней. Они запланировали составить карту Хаккадора и план его столицы. Предстояли большие дела, а тут какая-то дача.
В один из таких выходных дней, Саша бесцельно бродил по берегу Енисея, пиная ногой камешки, застрявшие в песке. С утра он помог родителям в дачных делах. С отцом он что-то попилил, маме помог прополоть грядки, и теперь  был предоставлен сам себе.
Волна, от прошедшей на Дивногорск «Ракеты», хлынула не берег и откатилась назад. Саша поддел ногой камень и он, прочертив дугу, булькнул о воду. Он сделал, было, шаг,  намереваясь пойти дальше, но остановился. Невзрачный, мокрый обломок привлек его внимание. Он нагнулся и поднял его с песка. По обломку шли нехитрые насечки, создающие простой узор.
- Обломок древней вазы, - прошептал Саша. Он видел подобное в краеведческом музее. Взгляд его начал с интересом шарить по берегу. Теперь уже он не бесцельно двигался вдоль воды. Его цепкий взгляд  отмечал каждый камешек. Медленно, очень медленно Саша продвигался дальше и дальше. Прошел час, затем второй, но он не терял надежды и, его старания были вознаграждены. Он нашел второй обломок. Этот был больше первого и, узор на нём был другой, более витиеватый с насечками в виде маленьких полумесяцев.
- Здесь жили люди, - произнёс он вслух. – Древние люди. Возможно, что это люди Хаккадора. 
Ему не терпелось поделиться своим открытием с другом. Но это будет только завтра, а сейчас он должен искать.
После того дня дача Саши стала их вторым домом на это лето. Родители обоих мальчиков были и удивлены и обрадованы, одновременно, просьбой своих чад и  быстро согласились оставить их жить на даче. Все дни напролет друзья проводили на берегу Енисея в поисках остатков древностей.
- Здесь было поселение, - решили они. – Место здесь ровное, обращено к югу. Это было небольшое поселение Хаккадора.
Удача не всегда улыбалась им. Но однажды вода в Енисее поднялась почти на метр, а потом через пару дней сошла, подмыв берег. Наступили урожайные для находок дни. В те дни Паша нашел большой осколок.  Выпуклая поверхность с незатейливым, но завораживающим узором и остатком части глиняной ручки,  позволяла представить, какой была когда-то древняя ваза.
Саша не скрывал своей зависти.  Он надеялся найти такой же осколок, а может быть и гораздо больший, но количество находок снова пошло на убыль.
А сегодня он, вообще, бродил по берегу в одиночестве. У Паши разболелся зуб, и его увезли в город.  День складывался неудачно. Ни одной находки! Даже самого маленького осколка! Ничего!
Стук колёс вечерней электрички, идущей на Дивногорск, отразился  от скального обрыва и разноголосым эхом разносился над гладью Енисея. Мягкая речная волна накатилась на берег, потревожила речную гальку, на миг задержалась и, нехотя, откатилась назад в плавное уверенное течение большой реки.  Саша наклонился туда, где секунды назад была речная вода, и поднял маленький черный камешек, размером чуть меньше шарика от настольного тенниса. Он хотел запустить его в проплывающее мимо бревно.  Саша, закинул, было уже, руку назад для броска, но что-то остановило его.  Кончиками пальцев он почувствовал то, что не присуще обычным речным камням. Под пальцами он ощутил нечто упорядоченное, что не могло быть созданием природы. Он взглянул на находку и не поверил своим глазам.  На него смотрела голова необычного зверя. Маленькая, искусно вырезанная из камня, голова кошки с оскаленной пастью и непомерно длинными верхними клыками, прижав  круглые уши, смотрела на него сквозь бездну тысячелетий.  Несомненно – тысячелетий. Саша это почувствовал как удар молнии. На какой-то миг ему показалось, что он видит сон. Он тряхнул головой. Зверь смотрел на него, словно ожидая чего-то.
- Здравствуй, - сказал Саша этому созданию, так словно эта находка вернулась к нему, к своему хозяину  через бездну веков. – Вот я и нашел тебя.
Он  осторожно положил находку в карман и огляделся по сторонам. Солнце клонилось к закату.
- Пора возвращаться, - подумал он. – День более чем удачный.
  Окинув взглядом берег, Саша поднялся по тропинке вверх на край песчаного обрыва и направился к даче.  Подойдя ближе к дачному домику, он увидел, подъехавшую  машину, своего отца. Дверца открылась, и оттуда выскочил Паша.
- Привет, - крикнул Саша, махнув рукой. – Как зуб?
- Нормально, - хмуро произнёс Паша. – Выдернули.
- Больно было? - осторожно спросил Саша.
- Нормально, - буркнул  Паша. У него ещё не сошёл флюс, и он с трудом раскрывал рот.
- Посмотри, что я сегодня нашел, - с гордостью доложил Саша и показал находку другу.
- Ух, ты! – Паша не скрывал своего восхищения, разглядывая необычного зверя. Зависти он тоже не скрывал. Глаза его блестели. – Это саблезубая кошка. Повезло же тебе.
Но через секунду взгляд Паши потух. Он вернул находку другу и как-то грустно посмотрел на него.
- Ты чего такой хмурый?  Болит? – спросил Саша
- Немного, - Паша отвел взгляд в сторону.
- Ты чего? –  настороженно спросил Саша.
- Уезжаю я, - тихо проговорил Паша.
- Уезжаешь? Надолго?
- Надолго, - грустно произнёс Паша.
- Куда уезжаешь и когда вернёшься?
- Навсегда я уезжаю, - Паша огорчённо махнул рукой.
- Как навсегда? Куда?!
- В Ленинград.
- Ленинград хороший город, - неуверенно произнёс Саша.
- Хороший! Хороший! А как же Хаккадор! – в отчаянии крикнул Паша. – Как же я узнаю, что было дальше! Значит, дедушка обманул меня!
- Но почему ты уезжаешь  в Ленинград?
- Как сказал мой папа, после отъезда нашего дедушки за бугор, здесь нам ловить нечего. А в Ленинграде у нас родственники. Да и Европа там.
- Да? Но при чем здесь ваш дедушка?
- А! – Паша в отчаянии махнул рукой, не желая ничего объяснять.
- Как же так, - развёл руками Саша. – Когда же ты уезжаешь?
- Через неделю.
- Уже через неделю? Так скоро!
- Пойдем на берег, - вместо ответа предложил Паша.
Друзья прошли на берег Енисея. Над рекой густели сумерки. Свежий холодный ветер пронёсся вдоль реки, взбивая белые барашки над речными волнами. Тревожно зашумели, застонали тёмные деревья над песчаным обрывом.
- Я всё равно сюда вернусь, - услышал сквозь шум ветра Саша слова друга, но промолчал. Он вдруг обострённо почувствовал, как заканчивается безвозвратно светлый и беззаботный этап его детской жизни  с наивными  фантазиями и сказками. Прекрасный, блистающий мир уходит, а неумолимая сила реального мира, разлучает их возможно навсегда.


                *  *  *


Через неделю Саша пришел проводить друга к  подъезду его дома. Такси уже поджидало Пашу и его родителей. Когда они вышли на улицу, то Александр увидел, что Паша в руках держит картину, ту самую, что висела у него в комнате на стене. Он подошел к Саше и протянул картину.
- Возьми.
- Ты чего? – испуганно спрятал за спину свои руки Саша.
- Возьми, она твоя. Ты видел это, - Паша держал картину перед собой на вытянутых руках.
- Спасибо, - Саша осторожно взял картину в руки.
- Давай будем друг другу письма писать, - предложил он.
- Не надо, - отрицательно покачал головой Паша. – Я вернусь.
- Хорошо, - кивнул головой Саша. – Когда?
- Я не знаю. Но я обязательно вернусь. Я должен узнать продолжение истории. Пока.
Друзья пожали друг другу руки. Паша уже садился в машину, когда Александр окликнул его.
- Возьми, - протянув Паше руку, он положил в его ладонь маленький предмет – каменного зверя, найденного на берегу. – На удачу. – Добавил он.
Паша улыбнулся, кивнул головой и, не сказав более ни слова сел в машину.
Саша пришел домой, забил в стену гвоздь и повесил картину напротив своего дивана.
Прошли дни, недели. Долго ещё, выходя на улицу, Саше казалось, что из-за угла дома, весёлой походкой, сейчас выйдет его друг.
- Привет, - скажет он.
- Здорово, - ответит Саша, и они, не сговариваясь, сядут на автобус и поедут в центр города, взберутся на Караульную гору, туда, где тысячи лет назад высились белые башни Ахантагора.
Кончилось лето, наступила осень, а затем зима. Незаметно заканчивался декабрь. Наступал новый 1985 год. Наступала новая эпоха. Страна забурлила, и этот бурлящий поток захватил с собой многие молодые души, кинул их в безжалостный водоворот перемен, смял и разорвал детские сказки и мечты.

Годы человеческой жизни не более чем капли дождя, упавшие в океан вечности.

Свежий западный ветер сдул серую дымку, нависавшую над городом. Подойдя к ограждению видовой площадки, Они посмотрели  вниз с вершины крутого склона на панораму города с того места, где старая часовня венчала древнюю гору.
- Похоже, что ты уже ознакомился с историей этого города, с историческими названиями этих мест, - заметила Она. – Кстати, а где она, эта Караульная гора? Где Покровка? Старый Базар?
- Караульная гора? – переспросил Он, улыбнулся и вытащил из кармана десятирублёвую купюру.  – Мы сейчас стоим на вершине этой горы рядом с вот этой башней. Эта башня и есть часовня.
- Интересно как, - внимательно всмотревшись в изображение на денежном знаке, Она перевела взгляд на реальный объект, возвышавшийся рядом на расстоянии нескольких  метров.
- А Покровка, там у нас за спиной, - Он указал рукой на малоэтажную, в основном, деревянную застройку, далеко раскинувшуюся вдоль пологого Северо-Восточного склона горы.
- А Старый Базар? Где Старый Базар?
- Старый Базар не сохранился, как и многое другое, что было на том месте, именуемом Стрелкой. Речка, что протекает внизу под горой, впадает в Енисей в районе Стрелки.  Кстати теперь она называется Кача. 
- Теперь? – переспросила она. – А раньше она называлась Изыр-Су. Но как давно она так называлась? Ты знаешь?
- Не всё сразу, не всё, - загадочно произнёс Он. – Современному  городу чуть менее четырёх веков. Менее четырёхсот лет истории. Это несколько капель в океане времени.
- А тот, другой город? Нам же известно, что здесь было раньше?
- Известно, но фрагментарно. Маленькие осколки прошлого. Остальное мы должны вспомнить. И тогда на белый, чистый лист, наконец,  можно будет нанести  штрихи.
- Мы сделали первый штрих, - произнесла Она, глядя на панораму далекого противоположного берега.
- Не будем забегать вперед. Нам с тобой надо приступать к новой главе.  Как мы её начнём? У меня несколько вариантов.
- Дай право выбора главному герою начать самому новую главу. Дай ему это право и просто запиши его ощущения. Почувствуй его. Ты его создал, он живет и способен сам написать свою историю, но не без твоей помощи, конечно.
- Тогда я вижу его стоящим в первом ряду.  Это стиль его жизни, это его характер. Он сам сделал свой выбор.

Глава 2

РИСУЮЩИЙ СМЕРТЬ


Он стоял в первом ряду. Ревущие толпы врага наседали. Он слегка приподнял щит, пригнул голову. Глаза смотрели в узкую щель между щитом и шлемом. Сбоку раздался оглушительный рёв и треск ломаемых копий. Конница противника столкнулась с правым флангом. Он  увидел прямо перед собой, искажённый яростью, звериный оскал врага. Ударил копьем. Тот, уклоняясь, подался назад и был сбит на землю своими же, яростно напирающими, рядами. Почувствовав  жёсткий удар в щит, он машинально ответил ударом копья, не глядя и наугад, не поняв, попал ли. Копьё сломалось. Бросив бесполезный обломок, он выхватил из ножен  меч и краем глаза увидел, как справа толпы врага прорвали несколько рядов  и упрямо вгрызались  вглубь  построения.
- Держать ряды! - слышались команды. Но вот уже слева он увидел, как построение передовых рядов смято и услышал звук рожка – команда отойти.  Переступая через павших воинов, он и передовое построение, от которого осталось две трети, отошли за резервные ряды, встретившие ослабленный, но всё же яростный натиск вражеских волн.
- Построится в стенку! - услышал он команду. Несколько, тяжело раненных воинов, обессилено опустились на землю. Остальные построились в четыре ряда.
- Налево, вперед! - они перемещались на левый фланг.
- Стой! - они остановились.  Конница врага, огибая левый фланг, их войска заходила в тыл.
Стоя опять в первом ряду, он видел, как приближается поток конников. Внезапно конница врага остановилась, и  стрелы полетели в построение.
- Сомкнуть щиты! - услышал он команду, поставил щит на землю и опустился на одно колено. Над ним поднял свой щит воин, стоящий сзади. Щиты сомкнулись над головами, и по ним застучал смертельный дождь. Внезапно ряды вражеских конных лучников раздвинулись, и в узкую щель между щитами он увидел стремительно надвигающийся клин  кавалерии.
- Сомнут! - услышал он крик справа и почувствовал, как дрогнули ряды справа и слева.
- Стоять! Держать ряды! – слышались команды, но израненные, деморализованные воины дрогнули, и подалась назад. Передние ряды, отступая, навалились на задние. Построение смешалось. Конница врага приближалась к бестолковому стаду.
Он успел подобрать, брошенное кем-то копьё и, выставить его вперед навстречу всаднику на чёрном коне, видя отчетливо блеск на острие сабли врага, оскаленную в пене морду лошади и глаза всадника над развевающейся гривой.
Он отбросил тяжёлый щит, нырнул вниз и в сторону. Его копье прошло между передних копыт. Краем глаза он проводил падающую через голову вместе с всадником, споткнувшуюся лошадь, повернулся в сторону наступающих конников и увидел, как те рассыпаются в разные стороны под натиском  засадного резерва, ударившего в тыл врага. Через короткое время всё было кончено. Сопротивление окружённых степняков было сломлено под оглушительные крики десятков тысяч зрителей. Стадион бушевал.      
- Господа! - зазвучал над трибунами голос ведущего. – Господа, только, что вы стали свидетелями боя между русскими воинами и войском степных кочевников, познакомились с тактикой ведения боя русского войска, вооружением древних русичей и их противников. Поблагодарим же за грандиозное представление руководителя этого исторического театра, выдающегося спортсмена, чемпиона мира по полно-контактному, рукопашному бою, талантливого актёра, фаната своего дела Александра Жаркова и его великолепных воинов.
Рёв над трибунами не смолкал. Александр прощался со зрителями, подняв кверху клинок. Поверженные в схватке воины медленно поднимались с земли.
- Всё нормально, Макс?  Не сильно ушибся, падая с коня? - спросил Александр одного из них.
- Как всегда, командир, прекрасные ощущения, - усмехнулся тот.
- Дамы и господа! - снова зазвучал над трибунами голос ведущего. – Завтра вы увидите новые схватки лучших воинов, а также грандиозное сражение средневековых  рыцарей с азиатами – сарацинами. Добро пожаловать на наше заключительное представление, на единственный в мире самый величественный театр всех времен и народов.
Последние слова Александр уже не слышал. Он и несколько сотен воинов покидали поле многотысячного стадиона. Сбросив в раздевалке доспехи, Александр прошел под душ. Жёсткие, прохладные струи снимали усталость хотя и театрализованного, но всё же боя, отрепетированного до мелочей, но не исключающего опасность травм и тяжёлых увечий. Зритель должен был чувствовать реальность происходящего. Его ребята знали это и выкладывались на каждом представлении полностью. Малейшая фальшь сразу чувствовалась зрителем.
- Командир, ты здесь? – услышал он сквозь шум струй воды?
- Здесь, - ответил он, узнав голос Макса.
- Там с тобой один человек встретиться хочет.
- Что за человек?
- Он говорит, что ты его знаешь. Давно знаешь.
- Не понял. Плохо слышно.
- Он сказал, что его зовут Паоло Кураи. Да выйди ты из душа! – нетерпеливо   крикнул Макс.
- Кто такой? – Александр вышел из кабины душа, растирая уставшие в схватке мышцы  полотенцем.
- Он назвался Паоло Кураи – кинорежиссёр.
- Кинорежиссер? Не помню такого. Хорошо,  я буду через полчаса.
- Он просит срочно.
- Срочно? Что так? Большая личность, что ли?– Александр пожал плечами. - Хорошо, проводи его в бар спорткомплекса. Я буду через пятнадцать минут.
Александр оделся и, пройдя длинными коридорами внутренних помещений стадиона, к главному вестибюлю, открыл стеклянную дверь бара. Посетителей в это время было немного. Приглушенный свет и негромкая музыка наполняли уютное, небольшое помещение.
- Сюда, Александр, - услышал он, повернул голову на голос и увидел за столиком в углу Макса и ещё одного человека. Длинные, прямые, светлые волосы, обрамляя худощавое лицо, спадали на плечи. Тёмные,  выразительные глаза, с любопытством разглядывали Александра из-под стёкол очков.
-  Добрый вечер, - Александр подал руку.
- Здравствуй, Саша, - Человек приподнялся, пожимая ладонь Александра, - Ты меня не узнаешь?
Александр пристально всмотрелся в черты лица длинноволосого. Несколько секунд прошло.
- Паша! Да это ты! Ну, ты и замаскировался! Одни глаза остались! Зачем ты перекрасился, и волосы отрастил? – удивленно воскликнул, наконец, Александр. – Постой, постой. Так это ты Паоло Кураи? Ты и есть Паоло Кураи?!
- Ну да. Я и есть Паоло Кураи, а для тебя прежний Паша Куроедов, - уточнил длинноволосый.
- Но как же так!? – взволнованно воскликнул Александр, обнимая старого школьного друга.
- Сколько же мы с тобой не виделись? –  немного грустно и тихо произнес Паоло-Паша.
- С того самого дня, - так же грустно ответил Александр. – Двадцать лет прошло. Или больше?
- Кошмар! – покачал головой  Паша. – Ты присаживайся. Что пить будешь?
- Мне бы сухого налить. Я бы с удовольствием за такую встречу бутылку водки вмазал, но у меня завтра выступление. Рука не должна дрожать, - рассмеялся Александр.
- Понимаю. Но я думаю, что у нас всё впереди. Давай, за встречу, - Паша опрокинул в рот пятьдесят граммов водки.
- Скотина ты всё-таки, - Александр хлопнул Пашу по плечу  так, что тот вмялся в стул. – Обещал вернуться, а сам даже не написал. Двадцать лет прошло! Я твои следы тут в Питере искал. Бесполезно.
- Ты это потише, - поморщился Паша, потирая плечо. – Рука то у тебя не слабая. Чемпион, спортсмен, каскадёр, звезда. Всё про тебя знаю.
- А ты то сам как дошел до жизни такой? Паоло Кураи! Кинорежиссер! Ты это серьёзно? Что-то я не видел твоих фильмов. Хотя признаться, я в кино хожу очень редко. Времени не хватает просто катастрофически. Так что за фильмы ты снимал? Рассказывай, давай! Про себя рассказывай. Двадцать лет не виделись! Паоло Кураи! Придумаешь же такое!   
 - Паоло Кураи это мой псевдоним, - важно уточнил Паша. – Как же я дошел до жизни такой? Обо всём по порядку, но постараюсь быть кратким. Как тебе известно, я уехал в Ленинград, в Санкт-Петербург то бишь. Потом начались все эти события в стране.  А потом. – Паша  задумался и замолчал.
- Командир, я, пожалуй, пойду, - нарушил паузу молчавший всё это время Макс.
- Да сиди ты, куда спешишь, - остановил его Александр и указал рукой на Пашу. – Ты понял кто это? Это же мой школьный друг Пашка!  Я вас не представил друг другу. Это Макс – моя правая рука и лучший боец. После меня конечно. А это  Паша Куроедов, мой школьный друг и как сейчас выясняется кинорежиссер, порядочная сволочь, которая смылась от меня двадцать лет назад и теперь, невесть откуда объявилась.
- Насчет сволочи не знаю, - рассмеялся Макс. – А вот всё остальное, я уже понял. Вы не виделись двадцать лет, и я вам не буду мешать.  Пойду я. У меня,  правда,  дела.
- Да знаю я, какие у тебя дела, – нарочито нахмурился Александр. - Они эти дела тебя у входа дожидаются. Видел я их. Всякий раз новые. Ты там не увлекайся сильно. Завтра тренировка в девять.
- Слушаюсь, командир, Так я пошел?
- Иди, – отмахнулся Александр.
- Рад, очень рад был с вами познакомиться, - Макс привстал, расплылся в широкой улыбке и протянул ладонь Паше.
- Взаимно, - Паша ответил Максу не менее ослепительной американской улыбкой.
- До завтра, командир! – Макс кивнул головой Александру.
- Завтра в девять без опозданий! – строго произнёс Александр.
- Весёлый парень, - отметил Паша, проводив Макса взглядом.
- Мы тут все весёлые, - уточнил Александр. – Так что там было дальше?
- Ты о чем? – переспросил Паша.
- Ты о себе рассказывал.
- Я рассказывал? Ах, да. О чем я рассказывал?   
- Ты в Питер уехал. А что потом?
- Потом, потом, - задумчиво произнес Паша, побарабанил пальцами по столу и встрепенулся. -   Мало времени. У меня самолет через час.
- У тебя самолёт через час? Ты, что улетаешь? Опять на двадцать лет?! – рассерженно воскликнул Александр.
- Да иди ты! На двадцать лет, -  виновато произнес Паша, цепляя вилкой  помидор из салата. - Я сам ещё не знал об этом час назад. Думал, что мы встретимся, поговорим спокойно, вспомним наши дела, обсудим кое-что. А тут этот звонок. Необходимо срочно утрясти некоторые финансовые дела в Лондоне. Так себе, мелочь. Но требует личного присутствия. 
- Мелочь в Лондоне? А ты крутизна! Срочно в Лондон по делу! А почему не в Париж?
- Да хватит тебе. У меня, действительно, срочные дела!
- Дела, дела, - нахмурился Александр. – Как много мы упускаем за всеми этими делами. Сначала мы делаем дела. Проходит время, и эти дела начинают делать нас, а мы становимся частью их.
- Ты это о чем? – непонимающе спросил Паша.
- Да это так, философские рассуждения о жизни, - махнул рукой Александр. – Что там у тебя дальше-то было?
- Дальше? А что дальше? – Паша непонимающе уставился на Александра.
- Ты в Питер уехал. А что было потом?
- А, потом. Мы уехали за границу.
- Как так?
- Да так. Это было в 1992 году. Умер мой дед. Жаль старика. Мог бы пожить подольше. Старик не жалел себя. Много работал. Он неплохо, очень неплохо раскрутился за границей. Картины его пользовались спросом. Наследство нам оставил приличное.  Мне тогда девятнадцать стукнуло.
Дальше – Америка. Можно сказать, что мне повезло. Оказался в нужном месте, в нужное время. Связи деда отчасти помогли, отчасти я,  оказывается, чертовски талантлив. Кого-то обаял, кого-то обманул и так далее, - засмеялся Павел. А вообще, если серьезно говорить, начал писать сценарии к фильмам, спектаклям и так далее. Получалось неплохо.
- Да уж, я припоминаю, каким ты в детстве рассказчиком был – усмехнулся Александр.-  Взять, хотя бы, историю про Хаккадор. Ты еще помнишь наше детское увлечение или подзабыл о нем слегка? – серьезно глядя на Пашу, спросил Александр. 
- Хакадор у меня здесь, - Паша положил ладонь руки себе на грудь. – Всегда. - Добавил он.
- Всегда? – переспросил Александр, внимательно взглянув на Пашу.
- Да, всегда, - убеждённо кивнул Паша головой, - Кстати, это вторая причина, из-за которой я сейчас здесь!
- А первая причина, какова? – спросил Александр.
- Первая причина моего приезда – увидеть лучшего друга своего, - тебя старик! -  Павел дружески, с размаху ударил Александра по плечу. - Давай, дернем еще по одной, Сашка, за встречу и за мечту нашего детства – Хаккадор!  Кстати, что это я всё о себе, да про себя. Расскажи лучше, как ты. Как дошел до жизни такой?   
- Что? – не понял Александр.
- Рассказывай, как ты стал чемпионом. Короче, поведай лучшему другу детства, как ты достиг всего этого? - Паша с восхищением дотронулся до мощного бицепса руки Александра.
- А что рассказывать, - рассмеялся Александр. – Это было время, когда многие увлекались разными видами восточной борьбы. Вот и я увлёкся. Так и дошел до жизни такой.
 - Увлекались многие, но не все становились чемпионами, - возразил Паша.
- А я вот стал, - снова рассмеялся Александр, при этом, поиграв мышцами груди под тонкой футболкой, явно гордясь собой - Ты так сможешь?
- Странноватые у тебя телодвижения,  Это что секретные приемы? – ехидно спросил Паша.
- Да, - со смехом ответил Александр, - Они необходимы для устрашения противника.
 Оба дружно захохотали.
- Да, дружище, надо сказать, нам с тобой везет, -  продолжил Александр, - Мы с тобой обладаем способностью оказываться в нужное время, в нужном месте. Давай выпьем за то, чтобы и  дальше нам также везло.  Кстати, ты обмолвился, что Хаккадор это одна из причин твоего приезда.  Что ты имел ввиду? – Спросил он, наполнив бокалы.
- Ты видел мои фильмы? – ушел от ответа Паша, задумчиво ковыряясь вилкой  в тарелке.
- Что-то не припоминаю, - виновато покачал головой Александр. – Я редко хожу в кино, а телевизор совсем не смотрю.
- И правильно делаешь, - махнул рукой Паша. – Я вот поставил несколько фильмов. Зрителю вроде  нравится. А мне нет.  Мой последний фильм «Алмазный легион»…
- Алмазный легион? – переспросил Александр. – Так это твой фильм? Видел я его.
- Видел? Ну и как он тебе?
- Честно? – Александр пожал плечами. – Вроде всё нормально. Всё на месте. Сражения сняты грандиозно, правдиво.  Денег не пожалели. Но не хватает чего-то. Сам не знаю. Короче, нормальный фильм, пойдет.
- Вот, вот, нормальный, - согласно закивал головой Паша. – Нормальный и не более. Вот так и в остальных моих фильмах. Вроде нормальные фильмы, а не хватает чего-то. Я сам не понимал, за голову хватался, а оказывается, надо было не за голову хвататься, а слушать.
- Что слушать-то? – Александр подозрительно посмотрел на Пашу.
- Вот здесь надо было слушать, - Паша пальцем указал на середину груди. - Сердце  надо было слушать, чувствовать, то, что было там всегда. Короче, я хочу снять фильм о Хаккадоре. - Выдохнул Паша, взглянув в глаза друга. -  О нас с тобой хочу снять фильм.  Про сказку нашего детства.  Ты мне нужен. Мы с тобой сыграем там главные роли.  Мы сделаем сами продолжение нашей сказки. У меня уже есть наметки по сценарию. Но только намётки. Я хочу, чтобы ты принял в этом деле самое непосредственное участие. Мне нужен ты. Без тебя я ничего не смогу сделать.  Что ты на это скажешь?
Александр провел рукой по лбу.
- Я, конечно, понимаю, что предложение для тебя неожиданное, - торопливо продолжил Паша. – Твой друг детства появляется перед тобой через двадцать лет и вот так в лоб предлагает тебе нечто.
- Да, да. Нечто, - машинально кивнул головой Александр, глубоко задумавшись.
- Саня! Времени мало! Скажи что-нибудь!
- Сказать? Что я могу сказать? Идея неплохая. Хорошая идея.
-  Только и всего? Мне нужен ты и твои ребята.
 - Для съемок?
-  Твои ребята для съемок, а ты как компаньон и актёр на главную роль, - уточнил Паша.
- Я на главную роль? – удивленно переспросил Александр. - Я же не актёр.  Я могу биться для зрителей на арене, но всё это происходит без слов.
- Все мы актеры по жизни, - тоном, не требующим возражений, произнёс Паша. – Я хочу, чтобы ты сыграл главную роль. Ты мастер батальных сцен. В фильме будет очень много сражений. Жестоких кровавых сражений. Я хочу потрясти зрителя реальностью жестокого боя. Лучше чем ты, этого никто не сделает.    Кроме того, я хотел тебя привлечь для создания сценария. У меня ведь ещё ничего нет. Только одни намерения. Я хотел с тобой вместе выехать в Красноярск, там наметить места съемок, вместе поработать над сценарием.   
- Я не умею писать сценарии, - пожал плечами Александр. – Да и откровенно говоря, реальность жизни вытеснила из меня нашу детскую сказку. Грустно, конечно. Я вспоминаю, иногда вспоминаю те годы. Но они остались там далеко позади. Я уже не тот маленький мальчик, живущий фантазиями. Ты же мне свалился, как снег на голову, и воскресил  в моей памяти сказку нашего детства. Но скажу тебе честно,  для меня это только память. Хотя может быть и нечто большее. Я не знаю. А  предложение у тебя, конечно, очень заманчивое, но знаешь, какие я буду платить неустойки, если сорву выступления. У меня же всё расписано на полгода вперед.
- А мы раньше чем через полгода и не начнём. Пока подготовим всё. Сценарий напишем, то да сё. Я сегодня вылетаю в Лондон, а послезавтра возвращаюсь и сразу же вылетаю в Красноярск. Я бы очень хотел, чтобы ты мне составил компанию, - продолжал настаивать Паша.
- Да, - задумчиво произнес Александр. – Я в Красноярске не был уже лет пять. Хотелось бы поехать, но сейчас никак не могу. Ну не могу. Не смотри ты на меня как на врага народа! Завтра у нас последнее выступление здесь, а послезавтра мы всей  командой отбываем в Минск.  Город для нас новый. Мои ребята там без меня не разберутся.
- Да брось ты! – махнул Паша рукой. – Я же выяснил, что ваши выступления там начнутся только через три дня после прибытия. Вы же всегда репетируете на новом месте несколько дней. Твои ребята подготовят всё без тебя. А через три дня ты вернёшься.
- Не знаю, не знаю, - покачал головой Александр.
- Ну, что не знаю! – всплеснул руками Паша.
- Не знаю, получится ли. Да зачем я тебе там нужен на два дня!
- Ты не понимаешь? Не понимаешь? Ты такой тупой, да? Или придуриваешься? – прошипел Паша, вплотную приблизив свою физиономию к лицу Александра. – Ты мне для вдохновения нужен. Мы же с тобой по городу побродим, по нашим старым местам.  Ты разве не помнишь, как мы с тобой дни проводили на Караульной горе, на Стрелке?  Мы там были вдвоем, а ты мне что предлагаешь? Что я там буду делать без тебя?
- Тогда перенеси поездку в Красноярск, - предложил Александр.
- Не могу. Дела.
- Вот видишь, ты не можешь. У тебя дела. Но у меня тоже дела.
-Ладно, - махнул рукой Паша. – Ты занят, а у меня дела. Действительно, свалился я к тебе, как снег на голову.  Черт с ней с поездкой!  Без тебя обойдусь пока, но ты мне скажи, я могу надеяться на твое участие в фильме?
- Несомненно, но только через полгода, - кивнул головой Александр.
- И то радует, - вздохнул  Паша. – Короче,  вот моя визитка. Там мои номера телефонов, домашних, мобильных и прочих. Ты меня сможешь достать в любом уголке земли. Послезавтра я вылетаю в Красноярск. Если всё  же надумаешь поехать – позвони. А если не позвонишь, я после поездки в Красноярск тебя сам найду.
- Через двадцать лет? – усмехнулся Александр.
- Не надо ехидства, - Паша покачал указательным пальцем перед носом Александра.
- Я тебя теперь сам найду, - Александр сунул визитку в карман.- Теперь ты от меня не скроешься.
- Всё, давай, - Павел протянул ладонь.
- Паша, - Александр улыбнулся широкой улыбкой.
- Что? – настороженно спросил тот.
- Паша, ты скотина.
- Я знаю, - кивнул головой Паша и засмеялся. – Сам скотина. Не может он со мной поехать! Знаешь, что я тебе скажу.
- Что? – осторожно спросил Александр.
- Ты всё равно поедешь со мной,
- Ты так думаешь?
- Я знаю, - утвердительно изрек Паша, глядя в упор на Александра. – Давай выпьем за скорую встречу.
Александр не возразил. Друзья выпили. Не закусывая и не сговариваясь, одновременно  молча встали и  направились к выходу.
Выйдя на улицу,  Паша ткнул кулаком в грудь Александра.
- Ты поедешь со мной, - произнес он голосом, не требующим возражений.
 - Да почему ты так уверен? – с удивлением спросил Александр.
- Я знаю, - тихо, но как-то очень уверенно произнёс Паша. – Всё, давай.
- Пока, - Александр протянул свою ладонь. Он проводил взглядом Пашу. Тот сел в подруливший, светло-серый Опель. Машина плавно тронулась с места,  набирая скорость. Александр ещё долго стоял на крыльце, задумчиво глядя вдаль, туда, где скрылся автомобиль, увозящий Пашу Куроедова. Память уносила Александра в прошлое. События,  ушедших в поток времени, дней, призрачными картинами, начали всплывать из его глубин.
 

*  *  *


Площадь перед концертным залом, что на Стрелке, заполненная народом, гудела. На город опускались вечерние сумерки.  Празднества Дня Города приближались к своему апофеозу, который завершался красочным салютом, вызывавшим бурный восторг, собравшегося на площади народа. Длинные людские ручейки продолжали вливаться в колышущееся на площади людское море.  Над площадью долгим эхом разносилась ритмичная танцевальная музыка. Александр переоделся в спортивный костюм и вышел на балкон, окидывая взглядом многотысячное людское веселье, расположившееся прямо внизу под окнами девятиэтажки, в которую он переселился с правого берега год назад, купив  на призовой гонорар с чемпионата мира двухкомнатную квартиру. Обычно Александр осуществлял свою вечернюю пробежку  через площадь перед концертным залом, но, глядя, на, заполненную густыми толпами народа, площадь, он понял, что сегодня ему придется изменить свой привычный маршрут. Выйдя из подъезда, Александр пересёк улицу и, лавируя между небольшими группами молодых, беззаботных людей,  лёгким бегом миновал темнеющий в вечернем сумраке культурно - исторический центр - бывший музей Ленина и выбежал на широкое пространство набережной за концертным залом. Там  в, расположившихся на набережной, летних кафе кипела бурная, вечерняя жизнь. Александр, взбежал по ступеням лестницы на пешеходный мост, ведущий на остров за протокой. На мосту также было немало прохожих, прибывших из разных концов города, посмотреть на празднество. Александр ускорил бег на прямой, и вскоре, оставив позади мост и свернув на одну из  тропинок острова, продолжил путь по знакомому маршруту среди темных силуэтов редких тополей. Пробежав примерно с километр, Александр перешел на шаг, несколько раз глубоко вдохнул прохладный, вечерний воздух, взмахнул руками, восстанавливая дыхание, и остановился. Его окружал сгустившийся сумрак, опустившейся на город, ночи. Музыка с площади доносилась с легкими порывами ветра, даже сюда, в тишину середины острова. Александр несколько минут постоял на месте,  вслушиваясь в звуки ночного города, и пустился в обратный путь. Его окружала ночная темнота, но, зная каждый камешек на знакомом ему пути, Александр уверенно продвигался вперед. Вот уже и начало моста, освещаемого редкими фонарями. Там, впереди, за мостом, разрывая ночное небо яркими вспышками света, пульсировал под ритмичную музыку праздник на площади.  Мост опустел.  Близились минуты салюта, и весь народ подтянулся ближе к площади, туда, где должно было произойти красочное ночное зрелище.
- Может быть, стоит посмотреть на салют, - мелькнула у Александра мысль. - Похоже, что уже скоро одиннадцать.
Александр перешёл на шаг, а затем, подойдя к одинокой человеческой фигуре, облокотившейся на перила, остановился,  и взглянул вниз на масляно-темную гладь воды, отражающую черное небо и огни ночного города. Этого одиноко стоящего на мосту человека, Александр разглядел ещё издали. Его силуэт, по мере приближения, медленно, проявился из ночного мрака. Что заставило Александра замедлить шаг и остановиться здесь?  Только ли желание, спросить который час?
- Вы не подскажете, который час? – поинтересовался Александр. Незнакомец оторвал свой взгляд от темной воды и повернул голову в сторону  Александра. В тусклом свете одинокого фонаря на мосту, его тонкие, бледные черты лица показались Александру выточенными из холодного, белого мрамора.  Взгляд темных глаз устремился на Александра, блеснул ледяной искрой и потух.
- Что вы сказали? – переспросил незнакомец. Похоже, что Александр оторвал его от глубоких раздумий.
- Я бы хотел узнать который час, - повторил свою просьбу Александр.
- Я не ношу часов, - коротко ответил незнакомец. Его темный свинцово - тяжелый взгляд продолжал сверлить Александра.
- Понял, - усмехнулся Александр, почувствовав этот тяжелый, всепроникающий взгляд, каждой клеточкой своего тела. Он хотел продолжить свой путь дальше,  но неожиданно для себя обронил.
- Я вам завидую.
- Что? – равнодушно переспросил незнакомец..
- Я вам завидую. Вы не носите часов, значит, вы неподвластны времени, - уточнил Александр.
- Странный вывод, -  мрачно произнёс незнакомец. – А если я вам скажу, что чувствую каждую секунду, безвозвратно, по каплям падающую в реку времени. Впрочем, зачем я вам это говорю. Странно. Вы хотите посмотреть на фейерверк. Да, он сейчас будет.
Александр не отвечал. Незнакомец угадал его мысли. Подсознательно, как опытный боец, Александр почувствовал то неуловимое, интуитивное ощущение  психологического слияния с противником во время поединка.
Александр начинал чувствовать соперника, его настрой, возможные действия. Опытного, сильного бойца Александр чувствовал сразу, а тот чувствовал его, Александра и поединок проходил на внутреннем, невидимом для простого глаза, психологическом уровне. Так было всегда. Так было и сейчас. Перед Александром стоял боец и Александр чувствовал его силу.  Но незнакомец тоже почувствовал Александра, и оба молча, с возрастающим  интересом, смотрели друг на друга.  Пауза затягивалась.
- Да пошел ты! – раздался звонкий крик за спиной Александра. Он оглянулся. В нескольких десятках метров от Александра компания, подвыпивших, подростков что-то горячо обсуждала. Похоже, что назревал конфликт.
- Да этот твой Стасик просто козёл! – донеслось до Александра. Компания загалдела. Похоже, что там старались угомонить конфликтующих. Но не тут –  то было.
- Он не мой! А ты сам козел! – снова раздался звонкий девчачий возглас.
- Не твой?! Твой! – настойчиво выкрикнул один из молодых людей. 
- Иди ты! Проспись! – зло парировала девчонка. – Что ты  мне праздник портишь?! Что ты ещё можешь?!
- Что я могу?! Что?! Сейчас ты увидишь! Увидишь! А твоему Стасику Слабо! Сейчас увидишь!
От компании отделился молодой человек и шатающейся походкой  подошел  к ограждению моста.
- Да перестань, ты, Макс!  Макс прекрати! – послышались нервные возгласы.
Между тем молодой человек, тот, кого назвали Максом, быстро вскарабкался на ограждение моста. Правой рукой он ухватился за один из толстых стальных канатов, поддерживающих конструкцию моста.
- Пьяный дурак, - подумал Александр. – Что он собирается делать?
- Макс! Перестань! – крикнула девчонка и подбежала к молодому человеку, стоящему на ограждении моста. Тот отпустил канат и сделал шаг. Наступила полная тишина. Макс сделал еще один шаг, потом еще один. Он медленно шел по ограждению моста, по этой узкой в, несколько сантиметров шириной, металлической конструкции, шел, слегка пошатываясь, но весьма уверенно. Он дошел до следующего каната, ухватился за него рукой, постоял немного и снова двинулся вперед.
- Макс, слазь, - заныла девчонка.
- Хватит дурить, Макс! – раздались крики, но упрямец продолжал двигаться вперед. Под лёгким порывом ветра, фигура на перилах пошатнулась, остановилась, покачалась и снова продолжила путь. Вот он добрался до следующего каната, передохнул и снова двинулся вперед по узкой полоске перил.
- Черт! Сколько же он так будет идти? Весь мост хочет пройти что ли? – снова подумал Александр.  Пьяный трюкач медленно двигался вперед.
- Надо бы его сдернуть как-то, - мелькнула мысль. – Но не сдернешь ведь, только навредить можно. Вот дурак-то! Всё же попробую. Но только надо сзади зайти.
Александр, медленно, непринуждённой походкой, как бы, между прочим, начал движение по мосту, заходя за спину трюкача, но не успел.  Залп салюта потряс нависшее напряжение, разорвав ночную темноту огненными струями. На фоне огненных вспышек фигура трюкача вздрогнула, бестолково взмахнула руками, на секунду застыла и нереально медленно, завалившись на бок начала, опускаться туда вниз навстречу маслянисто-черной глади речного потока. Всплеск воды внизу раздался в ушах Александра громче непрекращающейся, праздничной канонады.  Раздумывать было некогда. Температура воды в Енисее не поднимается даже летом выше восьми градусов. Если  парень упал удачно, не задел дна, не потерял сознания от удара о воду, всё же высота здесь приличная – метров двенадцать будет, то в такой холодной воде он всё равно долго не протянет. Александр вскочил на перила, глубоко вдохнул и прыгнул, успев краем глаза заметить справа ещё одну тень, летевшую вниз. Холодная вода ледяным залпом обожгла тело.
-  Надо было кроссовки сбросить! – промелькнула мысль. Намокшая обувь тянула ко дну, но холодная вода мобилизовала силы, и, несмотря на мокрую обувь и одежду, Александр пробкой выскочил на поверхность. Залпы салюта довольно ярко освещали пространство, но подхватившее Александра течение  настойчиво уносило его в темноту все дальше и дальше. Взгляд Александра цеплялся за малейшую рябь на водной глади в надежде увидеть того, ради которого он спрыгнул с моста.
- Неужели не всплыл. Это хуже. Ночью под водой царит кромешная темнота, и шансы отыскать и спасти этого безумца практически равнялись нулю. Ну, где же ты!? Где!? – Александр напряженно всматривался в темноту, разрываемую огнём фейерверка. Есть! В нескольких десятках метров вниз по течению он различил какое-то движение. Александр рванулся туда, но тщетно – его взгляд встретил только безразличную водную поверхность. 
- А где же тот – второй, что прыгнул вместе со мной с моста? – успел подумать Александр, прежде чем, увидел прямо перед собой две, вынырнувшие из воды, человеческие головы.  Он узнал незнакомца, которого встретил на мосту. Тот поддерживал за шиворот рубашки трюкача.
- Давай помогай! – тоном, не терпящим возражений, произнёс незнакомец.
- Как он? – полюбопытствовал Александр.
- На берегу разберемся! Давай быстрее!  - последовал ответ.
Подхватив трюкача с двух сторон, Александр и незнакомец, загребая свободными руками, начали буксировать потерпевшего к острову, берег которого казался им ближе.  Александр не чувствовал ног, вытаскивая трюкача на берег. Приложив ухо к его груди, он не услышал ударов сердца.
- Не успели, - огорченно произнёс он.
- Отойди, - спокойно произнёс незнакомец, приподнял бездыханное тело, перевернул и положил животом на свою согнутую в колене ногу. Изо рта, потерпевшего, вылилась вода. Незнакомец положил тело снова на землю и двумя руками надавил на грудь трюкача, затем приложил свои ладони к его вискам.
- Это ещё зачем? Что он делает? – подумал Александр. Незнакомец не отнимал ладоней, и Александру на миг показалось,  как огненные искорки пробежали по его пальцам. Что это было?  Может быть, это были отблески от огня непрекращающегося фейерверка?
Трюкач закашлялся, хрипло вдохнул полной грудью и открыл глаза навстречу звёздному небу. 
- Где я? – прошептал он.
- В райском саду, - усмехнулся незнакомец. – Руками, ногами пошевели.
Трюкач послушно пошевелил конечностями.
- Не больно?
- Нет, - прошептал трюкач. – Холодно. А вы кто? Ангелы?
- Шутник,  - снова усмехнулся незнакомец. - Идти сможешь?
- Попробую, - молодой человек приподнялся и сел. Подняться на ноги у него сил пока ещё не хватало.
- Тебе сколько лет? – спросил его Александр.
- Шестнадцать, - буркнул спасённый.
- Ты,  на самом деле такой смелый, или пьяному море по колено?
- На самом деле, - упрямо заявил молодой человек.
- Верю, верю, - кивнул головой Александр. – Только зачем же с моста падать? Если ты на самом деле смелый, то приходи ко мне заниматься в секцию. Мне смелые нужны.
- Заниматься? А чем? – с интересом спросил молодой человек.
- Рукопашный бой, бои без правил, бои с оружием, выберешь сам.
-  А где это?
- Спорткомплекс «Сокол».  Знаешь такой?
- Знаю.  Там в «Соколе» всё это ведет Александр Жарков. Он чемпион мира.  Постойте, так вы – это он?
- Допустим, что  я  - это он.   Ладно, хватит рассиживаться, пошли, некогда нам тут с тобой время проводить.. Праздник уже кончился, - Александр потянул сидящего за левую руку. Тот, шатаясь, поднялся с каменистого берега. Салют, действительно, закончился, и над городом нависла тишина.
- Ё-моё! А это как? Так это вы меня спасли, что ли? Да? – раздался громкий, удивлённый возглас.
- Дошло, наконец. Выходит, что спасли.  Но я только участвовал в доставке твоего тела к берегу. Всё остальное сделал вот этот гражданин, - Александр кивнул в сторону незнакомца. – Так, что все благодарности на его счет. Кстати, а где он?
Александр огляделся, но ничего не увидел кроме ночной темноты. Незнакомец исчез.
- Да где же он? Эй! – позвал Александр. Но незнакомец растворился в ночи словно призрак, а  в ответ послышался шелест травы,  и с крутого берегового склона  чуть ли не на голову Александру свалилась компания запыхавшихся молодых людей.
- Макс! Живой! – раздались радостные возгласы.
- Ещё как живой! – с вызывающей гордостью воскликнул трюкач.
- Ну, всё, Макс, пока, - Александр протянул ладонь.
- До свидания, - Макс машинально протянул свою ладонь и тут же спохватился.
- Ребята, это Александр Жарков. Чемпион. Он меня вытащил. Тут был ещё один человек, но он куда-то подевался.
Александру пришлось пожать еще с десяток ладоней дружно протянутых ему.
- Ребята, я побежал. Согреюсь немного, – виновато улыбнулся Александр. – Я надеюсь, что вы больше не позволите этому камикадзе вытворять подобное.
- Нет! Еще чего! – раздалось в ответ.
Александр взбежал  наверх по осыпающемуся береговому склону.
- Я приду! – послышался ему вслед голос Макса. 
- Не придёт, - подумал Александр. Но Макс пришел через день. А через пять лет стал чемпионом мира, лучшим учеником Александра и его правой рукой.  Но это были далеко ещё не все последствия событий того дня.
 

                *   *   *


После последней тренировки, в конце недели Александр, как правило, оставался один у себя  в тренерской комнате, мысленно подводя итоги прошедших дней и намечая планы на будущее.  Почти неделя прошла с того памятного праздничного дня. Его новый ученик посетил уже две тренировки, и как отметил Александр, занимался старательно.  У Александра из головы не выходил тот незнакомец, что так таинственно, по-английски исчез в тот вечер. Александр не мог понять, что так заинтересовало его в этом человеке.  Что-то в нём было необычное. Скрытая сила? Решительность, с которой тот, не раздумывая, спрыгнул с моста? Нет, не то. Александр ловил себя еще и еще раз на мысли, что хотел бы повстречать его вновь. Глубоко задумавшись Александр, не сразу услышал стук в дверь, которая осторожно приоткрылась.
- Можно, Александр Николаевич, - услышал он вопрос, поднял глаза на дверь и увидел лицо Макса.
- Да, заходи, - кивнул головой Александр. – Ты что здесь? Уже поздно.
- Я хотел посоветоваться, Александр Николаевич, - нерешительно произнёс Макс.
- Ты какой-то осторожный сегодня, - с улыбкой заметил Александр. – Не похоже на тебя.
- Да тут вот какое дело, - Макс вытащил правую руку из кармана и положил на стол перед Александром маленький блестящий предмет. Это был перстень. Александр не был знатоком ювелирных изделий, но он сразу понял, что перед ним лежит весьма дорогая вещь. Перстень из желтого металла с красноватым отливом, несомненно, золотой, украшал камень глубокого черного цвета с отблесками всех цветов радуги. Александр осторожно взял перстень двумя пальцами и ощутил его тяжесть и холод.
- Откуда это у тебя? – тихо спросил он Макса.
- Это не ваш? – в свою очередь спросил Макс.
- Нет, - покачал головой Александр. – Почему ты так решил?  Откуда же у тебя эта вещь?
- Оттуда, - шепотом ответил Макс.
- Говори яснее, не тяни, - нетерпеливо произнес Александр. – Ты это, сядь.
- Я его нашел там, на берегу, - начал объяснение Макс, присаживаясь на стул и придвигаясь ближе. – Понимаете, мы ведь тогда не сразу домой  пошли, а решили прямо на берегу костёр развести, чтобы согреться. Замёрз ведь я сильно, да и обсушиться надо было.  А когда костёр развели, вокруг уселись, я смотрю, а прямо у моей ноги в свете костра что-то блестит. Я наклонился, смотрю, а это он – перстень. Я его и подобрал. Сразу понял, что эта вещь не наших пацанов.  Подумал, что, наверное, ваш или того, второго, кто так быстро исчез.
- А если подумал, что мой, почему сразу мне об этом не сказал? – пытливо глядя на Макса, спросил Александр.
- Да сам не знаю, - виновато произнёс Макс. – А вдруг не ваш. И не того, кто исчез, а просто лежала на берегу. Короче, виноват,  жадность заела. Думал, сдам в ломбард, получу несколько тысяч и всё. Понёс я его в ломбард, отдаю ювелиру, он посмотрел на этот перстень, а потом начал его и так и сяк вертеть под своим стеклом. Потом выставил на меня свои лупалы и говорит, где, дескать, я это взял. А я ему типа не ваше дело, и сколько вы мне за него дадите. А он меня спрашивает вот так напрямую, где я его спёр. Тут я не выдержал, выхватил у него этот перстень и к дверям. Он мне еще, что-то вслед прокричал, но я не слышал.
- Так, так, - кивнул головой Александр. – Интересно, и что же дальше?
- Короче, я понял, что эта вещь весьма ценная, - продолжил Макс. - У меня дядя коллекционер. Собирает всякие там монеты,  антикварные украшения. Короче, знаток. Я к нему. Показываю перстень. Он его точно так же разглядывал, как тот ювелир, а потом выставился на меня, руки дрожат, весь какой-то взволнованный и спрашивает меня, где я это взял. Я ему говорю, что нашел. А он мне говорит, что до конца не уверен, но по всем признакам это римский перстень начала нашей эры и стоит он на сегодняшние деньги не менее сотни тысяч баксов. А камень в этом перстне вообще очень редкий. Он мне название этого камня сказал, но я забыл. Вот так. Тут мне немного не по себе стало. Я этот перстень у него забрал. Он отдавать не хотел. Говорил, что с такой вещью мне нельзя ходить по улицам, но я всё равно забрал и пришел к вам. Думал, что  он ваш. Что мне дальше-то делать, если эта штука не ваша?
- Возможно, что эта штука того, второго твоего спасителя, - задумчиво произнёс Александр. – Мы ведь тебя из воды тащили. Руки то мокрые. Вот он и слетел. Ты родителям-то своим рассказал об этой находке?
- Нет у меня родителей. В Чечне погибли враз. Снаряд в дом попал, - угрюмо произнёс Макс. – Я здесь уже как три года живу с бабушкой.
- Извини, - виновато произнёс Александр.
- Так, что мне дальше теперь делать? – настойчиво спросил Макс.
- Не знаю, - пожал плечами Александр. – Может быть объявление дать?
- Ага! Сейчас! – воскликнул Макс. – Кто попало придёт и заявит свои права.
- Тогда надо ждать, - задумчиво произнёс Александр. – Если этот перстень того, второго, он постарается нас найти. Так, что жди. Одно могу сказать, ты его вот так просто по улицам не таскай.
- Вот и я тоже так думаю, - закивал головой Макс. – Нельзя мне по улице таскать сотню тысяч баксов в кармане. Пусть он у вас полежит.
- А мне он зачем? – удивленно воскликнул Александр. – Ты нашел ты и отвечаешь за вещь. Хотя, ладно, может ты и прав. Давай я его в сейф спрячу. Так будет спокойнее.
Александр осторожно взял антиквариат, повертел перед глазами, открыл дверцу сейфа и положил перстень на полочку.
- Я пойду, - облегченно произнёс Макс.
- Давай, - кивнул головой Александр.
- А вы?
- Я еще здесь побуду немного. Как тебе тренировки? Нравятся.
- Ага. Только непонятного много.
- Это поначалу. Скоро втянешься.
- Конечно, втянусь. Ладно, я пошел, до свидания.
- Пока, - кивнул головой Александр. Макс ушел. Александр задумчиво перелистывал книгу о войнах античности.  Он любил изучать древнее боевое искусство, приемы боя разных народов, их вооружение.  Даже сам собирал материал для своей книги. На глаза попался красочный рисунок римского легионера, начала первого века нашей эры.
- Римский перстень, - задумчиво прошептал Александр и покачал головой. – Как же он оказался здесь?
Он повернулся к сейфу, намереваясь достать находку и ещё раз, получше, рассмотреть её, но в дверь постучали.
- Да, Макс, заходи, - крикнул Александр, полагая, что это вернулся Макс, но это был не Макс. На пороге Александр увидел незнакомца.
- Можно? – спросил тот, и, не дожидаясь, ответа шагнул за порог.
- Привет, - спокойно произнёс он, словно пришел к старому знакомому.
- Привет, заходи, - поддерживая его тон общения, ответил Александр. Незнакомец окинул взглядом комнату, подошел к окну, постоял несколько секунд, всматриваясь в темноту, затем присел на свободный стул. Его странный, отрешенный взгляд темных глаз смотрел  мимо Александра куда-то вдаль. Но там за спиной Александра ничего не было кроме стены, да календаря на ней. Лицо незнакомца, его тонкие правильные черты лица,  не выражало ничего кроме холодного, молчаливого спокойствия.
- Словно маска какая-то, - подумал Александр. Незнакомец молча сидел перед ним, и Александр, выжидающе, смотрел на него.
- Как дела? – непринужденно спросил незнакомец.
- Нормально, - кивнул головой Александр. – А у тебя?
- Более чем, - незнакомец улыбнулся краем рта и протянул ладонь. – Константин.
- Александр, - назвался Александр.
- Я знаю, - снова улыбнулся краем рта Константин. – Я знаю, ты хороший боец, Александр.
- Похоже, что и ты не слабый. Мы раньше не встречались?
- Возможно, возможно, - многозначительно произнёс Константин. – Читаешь о римских легионерах?
- А. да, - улыбнулся Александр, бросив взгляд на открытую книгу. –  Не только о римских. Я изучаю историю войн древности, боевую организацию армий разных народов. Римская армия одна из лучших.
- Одна из лучших? – слегка нахмурился Константин. Пожалуй, это было первое отражение эмоции на его лице. – Я бы сказал точнее. Это была лучшая армия.
- Лучшая? Но она тоже терпела поражения, - возразил Александр.
- Терпели поражение не солдаты, а те подонки, что руководили ими, - мрачно произнёс Константин.
- Может быть и громко сказано, но, в общем-то, правильно, - согласился Александр. – Ты мне лучше скажи, куда ты пропал там на берегу?
- Ушел, – пожал плечами Константин.
- Вот так просто и ушел?
- А что еще? Парня спасли. Что ещё нужно?
- Да ничего, Так просто спросил.
- Странно, - задумчиво произнёс Константин.
- Что странно? – переспросил Александр.
- Скажи мне, почему ты прыгнул с моста за эти парнем?
- Не знаю, - пожал плечами Александр. – Наверное, так было надо.
- Кому надо?
- Не знаю. Наверное, мне надо, самому. А почему ты спрашиваешь? Сам, ведь тоже прыгнул.
- Прыгнул, - усмехнулся Константин. – То и оно странно, что я тоже прыгнул.
- Ты удивлен своим поступком?
Константин не ответил. Он медленно встал со стула и подошел к стене, туда, где на полочке, на подставке лежал японский меч. Константин снял меч с подставки и вытащил его из ножен. Обнаженная сталь холодно блеснула. 
- Осторожно, - предупредил Александр. – Это настоящий клинок. Он очень острый.
- Я знаю, - прошептал Константин,  осторожно касаясь пальцем острия меча. – Я чувствую его. Знаешь,  как самураи испытывали мечи?
- Знаю, - мрачно кивнул головой Александр. – Они клали один на другой несколько мёртвых тел, и хороший меч должен был одним ударом перерубить их. Иногда этот эксперимент проделывали на живых.
  - Да, - задумчиво изрёк Константин и вновь потрогал остриё пальцем, - Какая тонкая грань, отделяющая жизнь от смерти! Этот клинок много раз проводил эту границу. Границу, из-за которой нет возврата.
Константин осторожно вложил меч в ножны и поставил на место. Странная, отрешённая улыбка блуждала по его лицу. Он тряхнул головой, стряхивая с себя эту улыбку, и прежняя маска холодного безразличия накрыла его лицо.
- Мне пора, - холодно произнёс он.
- Ты зачем приходил-то? – спросил его Александр.
- Сам не знаю, - улыбнулся Константин. – Может быть, хотел ещё раз взглянуть на человека, который, не задумываясь, рискует своей жизнью ради спасения другого. Кстати,  по-моему, его звать Максим?
- Да, он уже две тренировки посетил у меня.
- Это радует.  Передай ему привет, - Константин протянул Александру ладонь.
- Ты кое-что забыл, - загадочно усмехнулся Александр. Он давно уже заметил на правом мизинце Константина характерный след от кольца.
- Ты о чем?
Вместо ответа Александр открыл сейф и положил на стол перстень. Константин медленно подошел к столу.
- Надо же так, - тихо произнёс он. – А я думал, что потерял его там, утопил.  Где ты его нашёл?
- Это не я, это Макс нашел на берегу.
Константин осторожно надел перстень на мизинец.
- Откуда у тебя такая древность, - с интересом спросил Александр.
- А ты откуда знаешь, что это древность?
- Да уж знаю, - утвердительно произнес Александр, -  Откуда этот перстень у тебя? Извини за нескромный вопрос.
- Это подарок, - коротко ответил, словно отрезал Константин, как бы давая понять, что дальнейшие расспросы излишни.
- Спасибо вам обоим за находку, - продолжил он. - По-правде говоря, эта вещь очень дорога мне. Пожалуй, перстень единственное, что имеет для меня  значение в этом мире. -  Константин, казалось, на миг задумался, словно вспоминая что-то.
- Скажи, Александр, у тебя есть мечта? -  внезапно спросил он.
- Мечта? – удивлённо произнёс Александр. – А почему ты меня об этом спрашиваешь?
- Я желаю тебе её исполнения.
- Я не знаю, - пожал плечами Александр. – Порой мне кажется, что мне тесно в этом мире. Я хочу создавать свои миры.  Я хочу показать людям их прошлое, их истоки. У меня часто возникает мысль, создавать грандиозные театрализованные, но очень реальные представления сражений прошедших веков. Мне кажется, что это будет интересно.
- Реальные, говоришь? – переспросил Константин и мрачно усмехнулся. –  Ты хочешь показывать людям кровь и смерть? Сражения – это очень жестокая вещь.
- Не совсем так, - покачал головой Александр. – Я хочу показать людям величие наших предков и ценность каждого сегодняшнего дня, добытого для нас великой ценой в жестоких сражениях. Я хочу отвлечь людей от суеты повседневности и подарить им мир, ушедших в поток времени, тысячелетий. Я хочу вернуть людей к истокам.
Константин, ничего не сказав на это, пожал руку Александра, повернулся и молча вышел за дверь.
- Странный он какой-то, - подумал Александр, слушая его удаляющиеся шаги, и спохватился. Он ведь даже не спросил его адреса, телефона. Странная встреча. Александр посмотрел на часы. Стрелки показывали за полночь.


                *    *    *


Прошла неделя. Александр как обычно задержался вечером после тренировки. В дверь постучали.
- Вам заказное письмо, - доложил вошедший молодой человек и протянул пакет. – Распишитесь.
Александр поставил подпись и взглянул на пакет. Действительно, письмо было адресовано ему. Обратного адреса на пакете не было. Александр распечатал конверт и развернул листок.

Александр!

Не удивляйся. В конверте ты найдёшь две кредитных карточки, по одному миллиону долларов каждая. Одна из них твоя, другая для Максима.
 Мне нравится твоя мечта и, кроме того, вы с Максом сделали для меня неоценимое, вернули то, что значит для меня Все. Пусть ваши мечты сбудутся. Но знай, времени остается очень мало. Впрочем,  не все решено. Я уверен, что мы ещё встретимся на Перекрёстках  Миров.

Константин.


               


*   *   *

 
 Видения прошлого, столь яркие, словно это произошло вчера, нехотя отпускали его из своих цепких объятий. Александр открыл глаза и посмотрел за окно. Ровные, бесконечные ряды серых  волн залива тяжело и монотонно накатывались на берег, разбиваясь о береговые камни и заливая пустынный пляж. Прохладный порывистый ветер смешивал в воздухе их соленые брызги  с мелкими каплями моросящего дождя, и за этой мутной пеленой терялась  линия горизонта.   
Александр вышел из номера. Погуляв с полчаса  по пустынному берегу, он  зашел в кафе. Несмотря на непогожий день, в кафе было довольно людно. Все столики были заняты. Присев у стойки бара он заказал коктейль, отхлебнув глоток, оглянулся. Ребят из его команды в кафе не было. После выступлений он всем приказывал отдыхать, а не шататься по различным заведениям. Это была его армия, пусть и небольшая, но дисциплина в ней поддерживалась жёстко, а подчас жестоко. Нарушителей режима наказывали вплоть до удаления из команды. 
Завтра утром воинам его армии предстояла тяжёлая тренировка, а вечером ответственное заключительное выступление.
Александр ещё раз обвёл тяжёлым цепким взглядом зал, не оставив без внимания ни одного столика, и удовлетворённо вернулся к коктейлю, сделав ещё один глоток.
В тишине резко умолкнувшей музыки, он почувствовал ее присутствие. Присутствие, словно накат океанской волны. Волны накрывающей с головой,  захватывающей своей непреодолимой первородной силой и уносящей в бесконечную глубину.
Александр медленно оглянулся. Она стояла в дверях кафе, обводя взглядом зал. Словно две синие молнии пронзили его. Она, едва заметно, улыбнулась Александру, а может быть, это ему только показалось. Он отвернулся, но всем своим существом чувствовал каждый её шаг. Приблизившись, она присела рядом с ним на единственное, свободное место у стойки и Александр почувствовал запах её темных, спадающих на плечи волос.
- Здравствуйте, - услышал он и понял, что незнакомка обращается к нему.
- Добрый вечер, - ответил Александр.
Впервые он увидел её в день своего приезда в этот город. В тот день, как и сегодня, шел мелкий, моросящий дождь. Прохладный ветер доносил с залива запах морских волн. На пляже было также пустынно. Прогуливаясь по безлюдному берегу, Александр наслаждался музыкой прибоя и мелкими брызгами морских волн.
Она сидела на краешке большого плоского камня и смотрела вдаль, туда, где бесконечность воды сливалась с бескрайним небом. Заслышав его шаги, она обернулась, и  взгляды их встретились. Он невольно замедлил и без того неторопливые шаги. Но незнакомка отвела взгляд и снова устремила свой взор в бескрайнюю даль. Александр продолжил прогулку.
После той встречи его постоянно преследовала мысль, что он её встречал где-то раньше.  Но где? Она не была похожа на тех восторженных поклонниц, преследовавших его повсюду. Она была иная. И Александр,  вдруг, поймал себя на том, что ощущает какую-то незримую нить, связывающую его с незнакомкой.
Теперь она была здесь, рядом с ним, и он чувствовал, что ему необходимо что-то сказать, чтобы завязать разговор. Но все нужные слова улетучились куда-то разом, как испуганные птицы, и он  молчал. Как назло в голову ничего не приходило. Но незнакомка сама начала разговор.
- А я сегодня была на вашем выступлении, - легко и непринуждённо объявила она Александру, так словно они были знакомы уже много лет.
- Правда? – глупо переспросил он.
- Я давно хотела посмотреть ваше шоу, - не обращая внимания на вопрос Александра, продолжила незнакомка. – Более того, не только посмотреть, но и познакомиться с вами.  Меня зовут Анастасия.
- Александр, - представился Александр.
- Я знаю. Вы личность известная, - засмеялась Анастасия, и Александр почувствовал, как его скованность уходит, растворяется без следа.
- Вам понравилось? – с интересом спросил Александр, ожидая как всегда услышать слова восторга, какие он обычно слышал от своих поклонниц.
- Впечатляет, - кивнула головой девушка. – Всё очень технично. Вы очень  реально рисуете смерть.
- Как вы сказали? – удивлённо переспросил Александр.
- Рисуете смерть, - повторила она и как мне кажется, находите в этом удовольствие. Впрочем, людям это нравиться. Смерть всегда привлекает своей тайной. Не так ли?
- Не знаю. Я как-то не думал об этом, - нерешительно произнёс Александр.  Признаться, он не ожидал услышать таких слов.
- Я читаю удивление в ваших глазах, - заметила Анастасия. – Может быть, я говорю лишнее?
- Нет, нет, продолжайте, - Александр постарался непринуждённо улыбнуться. Это ему удалось с трудом. – Продолжайте. Мне интересно.
- Скорее всего, вы делаете всё это неосознанно, интуитивно, - продолжила Анастасия. - Но в этой неосознанности есть какая-то безысходность.  Мне кажется, что в ваших представлениях слишком много жестокости и какого-то отчаяния. И ещё вы чрезмерно, как мне кажется, рискуете жизнями своих воинов. Но вместе с тем, вы сами, более чем остальные, находитесь в эпицентре риска. Вы словно играете со смертью, бросаете ей вызов. Иногда глядя на это, захватывает дух, а иногда  становится просто страшно и возникает вопрос – зачем вы это делаете? Ради славы? Ради денег?  Скорее всего, нет. Такое впечатление, что вам тесно в рамках современного мира, и вы неосознанно ищите выход своей энергии в том, что вы делаете. Вы будто создаёте свой мир, в котором вам интересно жить. Впрочем, я могу ошибаться, но у меня сложилось именно такое впечатление. Извините за откровенность.
Александр слушал слова Анастасии, и ему становилось не по себе. Она словно раскрыла ему то, что он в полной мере не осознавал  все эти годы,  и что толкало его на путь создания рискованных, грандиозных представлений с элементами игры со смертью.
- Вы по специальности психолог? – спросил он в шутливом тоне, стараясь за улыбкой скрыть свои чувства.
- Нет, - улыбнулась Анастасия. – Я архитектор. Приехала в Питер на международный симпозиум. Участвовала в выставке архитектурных проектов, и сегодня мне будут вручать премию за оригинальность идеи. Так, что можете меня поздравить.
- Поздравляю от всей души. Давайте я вас угощу, - Александр подозвал бармена, и тот поставил на стойку пару коктейлей.
- Значит вы архитектор, - уточнил Александр. – А я признаться подумал, что вы психолог. Так разложить по полочкам моё шоу и меня самого. Кстати, а за какую же архитектурную идею вам будут вручать премию?
- Это не идея, а концептуальный проект сказочного туристического центра. Впрочем, сказочный, это не совсем подходящее слово. Называется всё это «Замок Ахантагор». Вы же знаете что у нас в городе…, - Анастасия не договорила. Александр поперхнулся коктейлем и закашлялся.
- Может быть вам неинтересно? – спросила девушка, после того как Александр окончательно отдышался.
- Нет, нет, всё очень интересно. А вы, простите,  из какого города? – спросил Александр, затаив дыхание. 
- А я разве не сказала. О, точно! - Анастасия махнула рукой и рассмеялась. – Если я знаю, откуда вы, это не значит, что вы знаете, откуда я. Мы с Вами из одного города. - Ослепительно улыбнулась она.
- Вы из Красноярска? 
- Да! И собираюсь строить в нашем городе Замки, - восторженно заявила девушка. 
- Где вы хотите построить этот Замок? – хрипло спросил Александр, не узнав собственного голоса.
- Да, что это с вами? Вы какой-то растерянный. На горе я хочу его построить, на Караульной горе.  Там где часовня.  Но это будет не совсем замок. Так будет называться туристический комплекс.
- А почему вы его там хотите построить?
- Мне кажется, что это будет интересно. Это ведь очень красивое место. Когда я смотрю на Караульную гору, в моем воображении, словно видения, возникают образы белокаменных стен и высоких башен, уходящих в небо. И я хочу, чтобы это почувствовали люди. Ох! – воскликнула Анастасия, взглянув на маленькие часики на своей руке. - Я опаздываю на вручение премий. У нас сегодня заключительный банкет, а завтра после обеда, я уезжаю. Я очень рада была познакомиться с вами. Заговорила я вас тут, слова не дала сказать.
- Я надеюсь, что мы завтра ещё увидимся? – спросил её Александр. – Вы ведь уезжаете после обеда.
- Да, после обеда, - кивнула головой Анастасия.
- Завтра в девять у меня тренировка с моими ребятами здесь на берегу, неподалёку, а после часов в одиннадцать я свободен.
- А можно я приду к вам на тренировку? Я хочу посмотреть, как вы тренируетесь. Что вы на меня так смотрите. Я тоже кое, что понимаю в этом деле. Перед вами стоит основатель исторического клуба боевых искусств «Воин Жизни»  в городе Красноярске.
- Как называется? – выдохнул Александр.
- Кто? – удивленно вскинула брови  Анастасия.
- Клуб.
- «Воин Жизни», - повторила девушка. –  А, что вас так удивило? И почему вы на меня так смотрите? - Спросила она, кокетливо глядя на Александра, а затем уже серьезным тоном произнесла: - Женщина тоже может быть воином. У нас всё серьезно. Мы, даже несколько раз представление давали на праздновании дней города. Конечно, наши представления не идут в сравнение с вашими шоу, но народ был доволен. Так я приду на тренировку?
- Да, да, конечно, - кивнул головой Александр, растирая пальцами переносицу.
- Тогда до завтра, - с улыбкой произнесла Анастасия,  прикоснувшись кончиками пальцев к ладони Александра и быстрой лёгкой походкой пошла к выходу.
- До завтра, - произнёс заторможено и запоздало он, уже вслед,  проводив её взглядом до самого выхода. Вот она исчезла в проёме двери,  и  только странное ощущение нереальности происходящего осталось от её присутствия. Александр тряхнул головой, будто отгоняя видения, заказал ещё один коктейль, но пить не стал, отставив в сторону.
- Слушай, Сёма, - обратился он к бармену.
- Да, господин Жарков, желаете ещё что-нибудь?
- Нет, спасибо, - покачал головой Александр. - Ты мне скажи, эта девушка, которая только, что ушла, раньше когда-нибудь бывала здесь?
- Эта? – переспросил бармен и указал рукой на выход.
- Да, эта девушка.
- По-моему, вчера была.
- Да, нет! – Александр махнул рукой. – Месяц, год назад бывала?
- По- моему, нет, - отрицательно покачал головой бармен Сёма.
- Точно нет?
- Точно, - уже уверенно качнул головой Сёма. -  Девушка заметная. Я бы запомнил.  А что?
- Да, так ничего, - махнул рукой Александр и направился к выходу. Он сам не знал, зачем спросил Сёму и какого он ждал ответа. Даже если Анастасия и бывала раньше здесь, то, что из этого. Дальше то что? Что с тобой, Саша? – задал он себе вопрос.  Мало ли бывает случайностей, совпадений. Завтра же спрошу её обо всем и всё проясниться.  Мало ли картин у деда Паши Куроедова по миру разбросано.  Может быть, она их тоже видела или от кого-то слышала про Ахантагор, о Воинах Жизни. Названия то красивые, броские. Всё окажется очень просто. Завтра он всё узнает. А теперь пора спать.
Но спал в эту ночь Александр плохо. В голову нескончаемым калейдоскопом ломились видения далёких прошедших лет и события недавних  дней. Мысли перевивались бесконечными, длинными лентами, запутывались в комки и рвались. Александр заснул только под утро. Сигнал на его наручных часах вырвал его из короткого забытья.
С тяжелой головой, словно налитой свинцом он вышел на крыльцо отеля. Утро выдалось солнечным. На крыльце его уже ждали. 
- Привет, командир, - его заместитель и правая рука Макс приветствовал Александра.
- Привет, - Александр подал руку.
- Там тебя ждут, - Макс показал рукой в сторону, и Александр, посмотрев  в том направлении, увидел ее. Она приветливо, словно старому  знакомому помахала ему рукой. Александр сдержанно кивнул головой.
- Ты, командир молодец! – Макс удивлённо покачал головой.- Я выхожу из отеля, смотрю, одинокая девушка сидит на скамейке. Подошел, хотел познакомиться, а как выяснилось, эта красавица уже занята. Она, оказывается, тебя дожидается.
- Хватит трепаться, - буркнул Александр, - Она просто хочет посмотреть на нашу тренировку. И всё.
- И все!? И ты ей разрешил? – удивлённо спросил Макс. – Да ты, что командир! Это на тебя совсем не похоже. Здорово же она тебя зацепила. Да я и не удивляюсь. В ней есть всё, что нужно настоящему мужчине.
- Ты закончил? - спросил Александр, в упор взглянув на Макса.
- Всё, всё, молчу, - Макс успокаивающе положил руку на плечо Александра.
- Тогда пошли. Сегодня тренировку проводишь ты.  Я не в форме. Не выспался.
- Да, конечно, командир, - Макс понимающе покачал головой.
- Еще слово, и я тебя задушу.
- А что я такого сказал?
- Всё молчи!
Они подошли к Анастасии. Девушка подала Александру руку, и он почувствовал наряду с легкостью и нежностью, уверенность и силу ее рукопожатия.
 - Мы уже знакомы, - опередила Анастасия Александра, поняв, что тот хочет представить Макса.
- Да, - Макс расплылся в широкой улыбке.
- Пошли, - Александр показал рукой в направлении пути.
- А нам далеко идти? – спросила Анастасия и непринуждённо взяла Александра под руку.
- Нет, не очень, с полкилометра, - ответил Александр, машинально слегка согнув руку в локте.
- Командир, ты сегодня какой-то не находчивый, - заметил Макс, шедший позади. – Я бы на твоём месте сказал, что с такой женщиной готов идти вечно и расстояний для меня не существует, а ты говоришь, что недалеко всего с полкилометра. Как же это прозаично!
- Чтобы идти вечно надо ещё найти друг друга в вечности, - заметила девушка.
- Красиво сказано! – отреагировал Макс. -  Поэтично. Вы, наверное, стихи пишите.
- Нет, - рассмеялась Анастасия. – Мне хватает простора для другого  творчества.
- Для какого, такого другого? – поинтересовался Макс. – Не говорите. Я угадаю. Вы художница.
- Не совсем, - улыбнулась Анастасия, но очень близко.
- Вот видите! – обрадовался Макс,  я сразу увидел в вас творческое начало. Вы модельер.
- Холоднее, - снова улыбнулась она.
- Командир! – воскликнул Макс. – Помоги мне угадать, кто же эта наша прекрасная спутница.
- По-моему ты сегодня чрезмерно разговорчив, Можно сказать, что перевозбуждён, - отметил Александр. – С чего бы это?
- А ты, командир чрезмерно молчалив, - ехидно парировал Макс.
- Да, действительно! Что с вами, командир? – поинтересовалась Анастасия. – Можно я буду вас так называть? Мне нравится. Так, что с вами сегодня, командир? Вы какой-то молчаливый. Может быть, я зря напросилась к вам на тренировку?
Александр сам не понимал, что с ним происходит. Ещё с утра, проснувшись, он был полон решимости, задать девушке вопросы, волновавшие его со вчерашнего вечера. Откуда она знает об Ахантагоре и о Воинах Жизни?  Что это? Вопросы вертелись у него на языке, но решимость их задать растворялась и уходила. Он поймал себя на мысли, что боится. Это было смешно, но он действительно боялся потерять за прозой возможных простых ответов то дыхание неизведанного и таинственного, что прикоснулось к нему в образе этой  загадочной, красивой женщины.
- Нет, нет. Всё нормально, - Александр постарался непринуждённо улыбнуться. – Это я так. Свои проблемы. Я, действительно, сегодня молчалив по сравнению с Максом. Мне с ним красноречием не тягаться. А насчет тренировки, так мы уже скоро придём.
Действительно, они прошли небольшую рощицу и вышли на обширное открытое пространство, со всех сторон окружённое лесом. Там их уже ждали несколько десятков человек в полном воинском облачении.
- А где же остальная армия? – спросила Анастасия.
- Сегодня тренировка только воинов высшего звена, - ответил Александр.
- Высшего звена?  Это как?
- Сегодня отрабатываются трюки высшей категории сложности, - пояснил Александр. – Их выполняют воины высшего звена. Давайте присядем и я всё объясню.
Они присели на ствол поваленного дерева.
- Всего у нас более десяти тысяч бойцов, - продолжил пояснять Александр. – Это члены нашего клуба, центр которого находится под Москвой. Там у нас основная база. Филиалы нашего клуба находятся во многих городах России. Кроме того, мы имеем филиалы в некоторых странах за рубежом и число их тоже растёт. Профессиональных бойцов, регулярно участвующих в представлениях, около тысячи.  Количество участников представления зависит от количества зрителей. Но, кроме того, из числа профессиональных бойцов выделяются воины высшего звена, это те профессиональные бойцы, которые могут выполнять трюки высшей категории сложности.
- Высшей категории сложности, это значит рискованные, смертельные? – перебила Александра Анастасия.
- Да, - кивнул головой Александр. – К примеру, бросок на копья или  отражение щитом брошенного топора. Таких бойцов у нас не более сотни. Они создают основное напряжение в схватках и доводят зрителей до нужной кондиции. Остальные воины создают фон боя. Естественно, что в представлении нет ничего случайного, и каждый боец знает свои задачи и досконально их выполняет. Сегодня здесь собралось чуть более пятидесяти бойцов высшей категории, а всего во вчерашнем выступлении участвовало пять сотен профессионалов.
- А где же сейчас остальные профессионалы?
- Остальные дают представления в других городах. Но скоро мы соберёмся всей тысячей, а возможно пригласим пару-тройку сотен непрофессионалов для фона. Нам предстоят гастроли в Мадриде. Там соберутся нас посмотреть не менее ста тысяч.
- А почему вы ни разу не приезжали в Красноярск? - Анастасия повернулась в сторону Александра, внимательно заглядывая ему в глаза. – Ведь это же ваш родной город.
- Сам не знаю, не доехал, - виновато улыбнулся   Александр. –  Смотрите, сейчас, как раз будет отрабатываться бросок на копья.
К ним подошел Макс. На нем были доспехи русского воина, которые он надел в автобусе, стоявшем неподалёку.
- Командир, так ты сегодня совсем не участвуешь?
- Нет, Макс. Иди, кинься сам на копья пару раз.
- Слушаюсь, командир, - Макс повернулся и, звеня латами, побежал в сторону группы воинов. Перебросившись с ними парой фраз, он отбежал на несколько шагов в сторону, а затем отбросил щит, и, выхватив, блеснувший на солнце, меч, с криком кинулся обратно на эту же группу, от которой отделилось несколько воинов. Они выставили в сторону Макса копья и ждали. Тот, не снижая скорости, мчался навстречу стальным жалам. Раздался лязг стали,  Макс взлетел над воинами, подкинутый вверх на копьях и тут же сорвавшись с них, рухнул вниз на землю. Он не двигался. Анастасия вскочила с места. Её взгляд был устремлён к, распростёртой на земле, фигуре. Макс зашевелился и медленно встал на ноги.
Она облегчённо выдохнула, вернулась обратно и присела рядом с Александром.
- Убедительно? – спросил он.
- Я подумала, что он убился, - прошептала девушка.
Макс тем временем, отряхнувшись, снова повторил трюк. Всё прошло точно также как и в первый раз.
- Мы задумали номер, где  Макс не сразу падает на землю, а перелетает на другие копья. Эффект будет потрясающий, - заметил Александр.
- Но зачем? – немного возмущенно спросила Анастасия. – Эффект и без того потрясающий. Зачем же вы это делаете?
- Нет предела мастерству, - многозначительно произнёс Александр.
Воины на поляне разбились на пары и начали кидать друг в друга топоры, отбивая их щитами. Это получалось у них легко и непринуждённо, словно они перекидывались пластмассовыми тарелочками.
- Как легко это у них получается, - прошептала Анастасия, заворожено следя за блестящими в лучах солнца, летящими лезвиями.
- Мастерство заключается в том, чтобы делать сложнейшие вещи легко и непринуждённо, - прокомментировал Александр.
Кидание топоров закончилось. Бойцы разбились на тройки. Двое нападали на одного.  Мечи мелькали беспрерывно с оглушительным звоном. Так продолжалось минут десять, а затем последовала смена и один из нападавших бойцов уже играл роль защищающегося, а бывший защищавшийся переходил в двойку нападавших. Еще десять минут прошло и снова смена. Так продолжалось около часа.
- Это тренировка выносливости и отработка техники фехтования, - пояснил Александр.
Лязг мечей прекратился.
- Сейчас будут реальные поединки по правилам на победу, - пояснил Александр.
Макс тем временем указал на двух бойцов, и они отделились от основной массы воинов. Они надели на головы шлемы с забралом, закрывающим лицо.
- Какие правила в поединках? - спросила Анастасия.
- У нас правила немного отличаются от правил проведения соревнований по традиционному историческому фехтованию.  Бой идёт три минуты. Необходимо набрать большее количество очков. Удар по конечностям – одно очко. Удар по корпусу – два очка. Удар по голове – чистая победа. В остальном, всё так же, как в обычных традиционных соревнованиях. 
- Примерно, как в дзюдо? - спросила с интересом Анастасия.
- Вроде того, - кивнул головой Александр
Поединок тем временем начался. Бойцы кружились, словно в медленном плавном танце. Затем последовала серия быстрых, молниеносных ударов и снова  противники разошлись. Поединок был упорным и закончился  ничейным результатом.
- Равные силы, - пояснил Александр. – Здесь все бойцы имеют примерно одинаковую подготовку.
- А вы здесь всех побьёте? – с интересом спросила девушка?
- Конечно, - без тени сомнения кивнул головой Александр.
- А вдруг кто-то из них станет лучше вас?
- Может, - снова кивнул головой Александр, – но, это будет только в том случае, если он овладеет техникой, которая будет лучше и быстрее моей,  и с которой я не буду знаком.  Но, кроме того, в поединках играет роль не только техника.
- А вы знаете больше их?
- В общем, да. Кроме того, на крайний случай у меня есть ряд секретных связок, которые я придумал сам. Они их не знают.
- А вы коварный человек, - с улыбкой покачала головой Анастасия.
- Война, это искусство обмана, - усмехнулся Александр.
Тем временем закончился поединок второй пары. Снова результат был ничейный.
 -   Скажите, а что нужно, чтобы вступить в ваш клуб? – неожиданно спросила Анастасия.
- Нужен определённый уровень владения холодным оружием, оснащённость достоверными историческими доспехами, ну и готовность к выступлениям на зрелищных мероприятиях.
- А как это проверяется?
- Ну, как, - пожал плечами Александр. – Да вот так и проверяется.
Он кивнул головой на третью пару, начавшую поединок.
- В поединках? – спросила девушка.
- Да, техника проверяется в поединках. Новобранцев проверяют профессионалы.  Любой профессионал может порекомендовать новобранца для вступления в клуб, если сочтёт возможным и поручиться за него.
- Тогда, - Анастасия прищурила глаза,  вдохнула полной грудью. - Тогда проверьте меня. - Решительно выпалила она. – Я желаю вступить в ваш клуб.
- Мы не бёрём женщин, - покачал головой Александр.
- Почему?
- Мы занимаемся опасным делом. Это удел сильных мужчин.
- Я буду первой.
- Александр взглянул в глаза Анастасия. В них ничего не было кроме непреклонной решимости, и Александр почувствовал, что он начинает колебаться.
- Нет, нет, - поспешно покачал отрицательно головой Александр, но девушка почувствовала его нерешительность.
-  Хорошо, а если я побью вас в поединке?
- Вы? – Александр улыбнулся. - Я не дерусь с женщинами.
- Тогда с любым из них, - Анастасия кивнула головой в сторону бойцов.
- Они тоже не дерутся с женщинами.
- Значит, вы мне отказываете?
- У нас правило.
- Но вы же можете отменить правило.
- Не я один это решал.
- Хорошо, - Анастасия встала с поваленного дерева.
- Бойцы, - крикнул она, и её звонкий голос разнёсся над поляной. Все одновременно повернули головы в её сторону.
- Бойцы, - повторила она уже немного тише, но в наступившей тишине её голос доносился до каждого из присутствующих на поляне. – Я основатель клуба исторического фехтования в городе Красноярске. Меня зовут Анастасия. Я желаю вступить в ваш клуб. Но ваш командир сказал мне, что вы не принимаете женщин. Всё когда-нибудь происходит в первый раз, и я желаю быть первой. Я вызываю на поединок любого из вас, чтобы он проверил, достойна ли я.  Но если же вы откажете мне, я сочту это трусостью с вашей стороны. Если вы откажете мне, у меня будет право рассказать всем, что лучшие бойцы вашего клуба испугались  женщины. Выбирайте.
На поляне воцарилось молчание.
- Выбирайте, командир, - Анастасия обернулась к Александру.
- Во, даёт! – вырвалось у кого-то.
Александр молча смотрел на своих бойцов.
- Почему бы и нет,  командир, - раздался  голос Макса. – Желание женщины – закон для мужчины.
- Неужели? Вот ты и выполнишь это желание, - усмехнулся Александр.
- Я?! Но почему я?
 - Проводи её и помоги надеть доспехи, - уже без усмешки серьезным, не терпящим возражения тоном, приказал Александр
Анастасия с Максом последовали к автобусу, а оставшиеся на поляне бойцы начали оживлённо переговариваться друг с другом.
- В чём дело, - крикнул Александр. – Почему остановили тренировку. Где следующая пара?
Очередная пара воинов начала поединок. Через несколько минут из автобуса вышел Макс, помогая девушке сойти со ступенек.
- А она ничего смотрится и в боевом облачении, даже слишком, - отметил про себя Александр.
- Макс, - позвал он своего заместителя. Тот подошёл быстрым шагом.
- Ты это потише, поосторожнее. Женщина всё-таки, силы соизмеряй, - проговорил Александр вполголоса.
- Да я, что не понимаю, - так же вполголоса произнёс Макс.
- Не вздумай проиграть! – уже громко, так чтобы все слышали, произнёс Александр.
- Я сделаю всё возможное, командир, - серьёзным тоном громко ответил Макс. Кто будет судить?
- Я сам, - Александр привстал с бревна. Воины встали в круг, на центр которого вышли Макс и  Анастасия.
- Правила стандартные. Бой до трёх минут. Побеждает тот, кто набирает большее количество очков. Удар по конечностям – одно очко. Удар по корпусу – два очка. Удар по голове  - чистая победа. Внимание! Готовность! Начали!
 Макс,  лениво покручивая мечом и опустив щит, переминался с ноги на ногу в центре круга, даже не приняв боевую позицию. Анастасия, сжавшись, словно пружина, неожиданно мягкой кошачьей поступью начала перемещаться по круговой линии вправо, продвинувшись на полкруга, резко сменила направление движения влево, словно её вытолкнуло, что-то невидимое и нанесла удар вниз по правой ноге Макса. Его реакция  была мгновенной.  Макс отбил удар, но  одновременно с этим, он слегка опустил свой щит вниз и вправо. Совсем немного, но этого было достаточно, чтобы следом за первым последовал второй удар, молниеносный  в незащищённое левое плечо, как раз над опустившимся щитом.
- 0х! – выдохнули все как один воины в круге. Макс от неожиданности отскочил назад.   В тот же миг он широко  развёл руками, показывая, что этот удар, пропущенный им, был случайным. Но Александр и опытные воины в круге видели, что этот удар был нанесен профессионально.
- Один- ноль, - объявил Александр, показав рукой в сторону Анастасии. Внимание! Готовность! Начали!
Теперь уже Макс не размахивал с прохладцей мечом. Он принял боевую стойку и, похоже, настрой его на этот раз был серьезен. Его, напряженно - прищуренные глаза из щели забрала внимательно следили за каждым движением девушки. Он ушел в защиту и не нападал. Анастасия же в это время, снова, словно кошка, двигалась по кругу.
- Макс, ты что, женщины испугался? – раздался возглас из круга воинов. Кто-то нервно и отрывисто хохотнул.
- Тихо! – прикрикнул Александр.
Это невозможно. Но Александр увидел это. Она нанесла ещё один удар его лучшему воину. Удар в корпус! Ещё два очка!
- Три – ноль, - объявил Александр, не узнав собственного голоса. Внимание! Готовность! Начали!
Макс выглядел растерянным. Он пошел в атаку и получил ещё один удар в ногу. Четыре - ноль!
 Только после пятого очка, вырванного девушкой у Макса, ему удалось в отчаянной атаке размочить счет. Пять – один. Но снова последовала атака Анастасии и счет стал шесть - один. Подходила к концу уже вторая минута боя, когда Макс нанёс девушке удар в корпус. Шесть-три. И вновь последовал ответный удар по ноге Макса. Семь – три. Прошло несколько секунд и Макс снова наносит удар по корпусу Анастасии, а затем следует удар по левой руке. Семь – шесть.
Александр глянул на циферблат часов. Пошла последняя минута и стало очевидным, что Анастасия начала выдыхаться. В реальном поединке победа была бы на её стороне. Но стальной меч был, по-видимому, всё же тяжеловат для женской руки. В её движениях не было прежней лёгкости, а мягкая кошачья поступь замедлилась. Максу удалось сравнять счёт, а затем выйти вперёд. Семь-восемь. Похоже, что исход поединка был предрешён.
- Всё-таки молодец, девчонка! – подумал Александр. Надо же! Чуть было не сделала моего лучшего бойца. Хотя, всё равно это для Макса непростительно. Он, конечно, будет утверждать, что специально притворялся, давал ей фору. Но тут ребята опытные, все видели.
Макс нанес ещё один удар, и счет стал семь- девять. Александр дал команду продолжить поединок и взглянул на часы. До конца боя оставалось пятнадцать секунд. Что это? Анастасия отбросила щит и схватила меч обеими руками.
-   Что она делает? – пронеслась молнией мысль в голове Александра.
-   Нарушение правил! – выкрикнул кто-то из круга воинов.
- Не регламентируется! – отмахнулся рукой от этого возгласа Александр.
Она застыла перед Максом неподвижно, выставив правую слегка согнутую ногу вперед и почти всем своим телом опираясь на левую, отставленную назад и тоже согнутую в колене ногу. Сжимая обеими руками рукоять меча, она отвела его лезвие влево и назад. Вся, превратившись в сжатую пружину, она ловила глазами малейшее движение Макса, и вдруг Александр мгновенно понял, что будет дальше. Он отказывался верить, но это уже происходило. Александр увидел это словно в замедленной съёмке. Макс едва заметно качнулся вперед, а лезвие меча Анастасии начало движение к его правой ноге. Макс блокировал удар, выбросив меч вниз. Меч Анастасии слегка коснулся клинка Макса и продолжил движение вправо по низкой траектории. Продолжая сжимать рукоять меча обеими руками, она отвела его вправо и вниз, скрутившись, словно часовая пружина, а затем начала раскручиваться и мгновенно, шагнув вперед левой ногой, выбросила левую руку, прочеркнув мечом снизу вверх по восходящей траектории. Меч молнией сверкнул в воздухе, очертив дугу вверх,  и тут же обрушился вниз по косой линии.  Макс откинулся назад, но было поздно. Всё! Удар в голову! Он  прозвучал отчетливо и жёстко, и над поляной воцарилась тишина. Александр отказывался верить своим глазам. Это был его удар, секретный удар, неизвестный никому.
Анастасия сняла шлем, воткнула меч в землю и подошла к Александру.  Прядь тёмных волос прилипла к её лбу. 
- Командир, почему вы не объявляете чистую победу? – спросила она серьезно.
Александр протянул ей ладонь. Девушка сняла защитную перчатку. Александр пожал её руку, горячую, как и вся она. Александр чувствовал жар её тела, разгорячённого боем.
- Я поздравляю вас с победой, - произнёс он негромко.
- А я вас поздравляю с открытием филиала вашего клуба в городе Красноярске. Или что-то не так?
Нет, всё правильно, - кивнул головой Александр.
- Бойцы! – крикнул он в сторону, стоявших молча поодаль, воинов. – Я хочу поздравить вас с открытием нашего филиала в городе Красноярске. Поздравим же нашего нового соратника.
Макс первым подошел к Анастасии и молча пожал ей руку. Остальные бойцы сделали по очереди то же самое, после чего она прошла в автобус и вышла из него уже без доспехов.
- Мне пора, - негромко произнесла она, подойдя к Александру.
- Я провожу вас.
- Нет, нет, не надо. У вас тренировка, а у меня все равно сейчас деловая встреча. Мы будем обсуждать возможность финансирования строительства Ахантагора, а потом меня сразу отвезут в аэропорт. Да и видимся мы не в последний раз. Не так ли?
- Да, конечно, - кивнул головой Александр. – Мне нужны ваши данные для сертификата филиала.
- Нет проблем, - девушка  достала из маленькой сумочки визитку. Александр повертел её в руках и как-то машинально сунул  в карман. Вид у него был несколько растерянный.
- Да, что с вами, командир! Вы опять какой-то сам не свой, - Анастасия засмеялась. – Где вы? Очнитесь.
Она прикоснулась своей ладонью к щеке Александра.
- Командир, мне пора, - услышал Александр и взглянул в глаза Анастасии. Они были сёрьезные и немного грустные.
  - Я  очень рад, что познакомился с вами, - произнёс Александр и сам удивился глупости и обыденности этой фразы.
- Нет, не так, - покачала головой Анастасия. – Скажите мне, что вернётесь в Красноярск.
- Да, я вернусь, - кивнул головой Александр.
- Мне кажется, что возвращение будет долгим, очень долгим, - как-то задумчиво произнесла она, а затем словно встрепенулась. – Всё, я пошла. Я буду ждать вас, командир.
Она, не отрывая глаз от Александра, сделала несколько шагов назад,  затем повернулась и быстро пошла, не оборачиваясь по узкой тропинке. Александр ещё долго смотрел туда, где за ветвями деревьев скрылся её силуэт.
- Да, женщина, что надо, - услышал он и обернулся. За спиной стоял Макс.
- Ты почему не продолжаешь тренировку? Ты что здесь делаешь?
- Да какая тут тренировка!  Как она мне нанесла удар! Класс! Я ничего не понял! Обидно, конечно, но всё равно класс. Но я ничего не понял, - Макс тупо мотал головой.
- Я вот тоже ничего не понял, - задумчиво произнёс Александр. – А понять должен.  Послушай, Макс, вы тут поживите с недельку без меня.
- Без тебя? А ты где будешь?
- Я отъеду ненадолго.
- В Красноярск?
Александр не ответил, а только кивнул головой.
- Всё правильно, командир! Не упускай её. Такая женщина! Если упустишь, я её перехвачу.
- Всё, иди, переодевайся,  Скажи бойцам, что тренировка закончена.
- Слушаюсь, командир, - Макс вытянулся по стойке смирно, повернулся на месте  и строевым шагом отошел от Александра. Тот покачал головой, глядя Максу вслед, затем вытащил из кармана трубку мобильного телефона и набрал номер Паши Куроедова.

Новые миры,  создаваясь, часто жертвуют своими героями.
- Почему ты не пишешь дальше?  Что тебя останавливает? – спросила Она, подойдя к нему со спины и положив ему руки на плечи. Он смотрел вдаль через окно, через моросящие капли мелкого дождя на далёкие горы за рекой.
- Знаешь, как называются эти горы?  - побарабанив пальцами по подоконнику, спросил он?
- Не знаю? Как?
- Куйсумские, что значит темно-зелёные. 
- Откуда ты знаешь? Ты продолжаешь изучать историю этих мест.
- Недавнюю историю, - поправил он.
- Но зачем? Ты же сам сказал, что всё равно ничего не сохранилось с тех времен.
- Из материального ничего не осталось, почти ничего, - поправился Он. – Но остались названия. Остались слова.
- Ты хочешь сказать, что тогда эти горы …
- Да именно так, -  спокойно ответил  Он. –  Эти горы так назывались  уже тогда. Уже почти десять миллионов лет их облик остается неизменным.  Эти скалы, что виднеются там, издавна  служили для их древних обитателей ареной общения с духами.  Там стоит побывать. От этих скал даже на таком расстоянии чувствуется древняя, первородная энергия. Монгольское нашествие превратило здешние цивилизации в пустыню, но укромные места возле тех скал и пещеры служили убежищами мирному населению в бесконечной череде набегов и войн.  А после того, как сюда пришли  новые поселенцы – казаки, они дали этим скалам Библейское название «Столпы», позднее звучавшее в разговорной речи как «Столбы». Так они и называются до сих пор. Но прежние древние названия  этих мест – Куйсум, Каштак, Калтат и многие другие остались. Надо обязательно там побывать.
- Всё это очень интересно, но ты мне не ответил.  Что тебя останавливает?
- Ты о чем?
- Не уходи от ответа. Я чувствую тебя.  Почему ты остановился?
- Почему? – переспросил он, усмехнулся и прислонился лбом к холодному стеклу. – Достоин ли этот мир за окном тех жертв и испытаний, которые предстоят нашим героям?
- Наши герои погибнут? – настороженно спросила Она.
- Что значит погибнут? Ты же знаешь, что смерти нет.
- Но они этого не знают.
- Это меня останавливает.
- Тогда пусть они узнают, что жизнь бесконечна.
- Они не поверят, - горько усмехнулся он. – Наши герои просто люди.
- А ты попытайся, - настаивала она.
- Я попытаюсь, - кивнул Он головой. -  Но не это меня останавливает.
- А что?
- Я чувствую, что наш мир, которому мы положили начало, создает сам себя. Такого еще никогда не было в нашем творчестве. Он живой. Он начинает жить своей жизнью, и я чувствую, что он потребует от наших героев очень больших испытаний, а я ничем не смогу им помочь.  Чем дальше мы создаем наш мир, тем меньше мы сможем влиять на него. Он как ребёнок, который рождается, делает первые шаги, держась за руки родителей,  растёт и,  наконец, становясь взрослым, сам принимает решения, становясь свободным.  Еще не поздно остановиться. Надо ли нам продолжать дальше?
- Дождь закончился, -  она показала рукой за окно. – Может быть, пойдем, прогуляемся?
- При чём здесь дождь? Ты мне не хочешь ничего ответить? – Он отвернулся от окна и посмотрел ей в глаза.
- Что я могу тебе сказать? – Она улыбнулась задумчиво и немного грустно. – Ты обречен. Мы обречены. Мы не сможем не продолжить. Наши герои уже живы. Они живут своей жизнью. Мы создали их, и они смотрят на нас и ждут. Ждут те,  кого мы уже создали, ждут и те, кто ещё будет создан.  Это наш  мир  и он ждет от нас продолжения. Мы обречены. Мне странно слышать твои сомнения. Нельзя останавливаться на полпути. Можно только выбрать дорогу. Что ты выберешь дальше? Пока еще можно выбирать.
-  Можно выбирать говоришь? – Он задумчиво посмотрел на неё.
- Пока можно, -  Она кивнула головой.
- Тогда я отпускаю их.
- Отпускаешь? Ты отпускаешь их туда?
- Они уже приняли решение. Как я могу не отпустить их?
- Смотри, ещё не поздно.  Можно изменить ход событий. Можно задержать самолёт. Да мало ли может быть причин.
- В том-то и дело, что уже не могу, - Он усмехнулся краем рта.  – Он уже принял решение. Они всё равно будут там. Рано или поздно. Это в их мыслях и чувствах. Это прозвучало в них, и мир отозвался на это. Они будут там. Не станем препятствовать этому.
Он вновь отвернулся к окну. Тучи рассеялись, открывая в высоком ясном небе тонкий белый след пролетевшего самолета.
 
Глава 3

ПОГРУЖЕНИЕ


Маленький, реактивный самолет летел на восток. Александр посмотрел вниз. Под крылом  медленно проплывали бескрайние лесные просторы, изредка проблёскивали блюдца озёр да змеились ленточки рек. 
 Он оторвал взгляд от земли и скосил глаза на Павла. Тот, уверенно управляясь со штурвалом самолета, сосредоточенно вглядывался вдаль. Александр улыбнулся краем рта.
- А, ты неплохо справляешься с самолетом, – промолвил он.
- А – то!  Опыт плюс талант сделали меня первоклассным летчиком! – похвастался Паша.
- От скромности не умрет, -  пробурчал Александр, удобнее устраиваясь в кресле и прикрывая глаза.
Это точно, смерть от скромности я оставляю тебе, - услышав, сквозь шум мотора, слова друга, со смехом  ответил Павел.
В это утро Александр подъехал в Пулково, где Паша накануне назначил ему встречу. Друзья встретились у входа в аэропорт и, через служебный выход, вышли на лётное поле. Павел направился к небольшому  реактивному самолёту и, открыв дверь, пригласил друга пройти внутрь. 
- Это что? – спросил Александр, остановившись перед трапом.
- Это мой летающий конь, – с гордостью ответил Паша. – Правда, хорош! – Не скрывая своего восхищения самолетом, спросил он друга. - Давай, старик, поднимайся, почувствуй его мощь и силу.
Александр, пригнувшись, проник, в уютный салон, с широкими иллюминаторами и присев на одно из кресел, с интересом посмотрел на друга, поднявшегося на борт следом. 
- Садись рядом, - предложил ему Паша, проходя на место штурмана.
- Ты, что сам поведёшь самолёт? – удивлённо спросил Александр.
- А что? Не вызываю доверия? – хмыкнул Паша.
- Ты же в очках, у тебя зрение плохое. Как же тебя допустили до полётов? – Александр не нашёлся сказать ничего иного.
- Глаз у меня, как у орла. А очки это так, для солидности, - Паша снял очки и отложил их в сторону.
Александр прошел на свободное место, рядом со штурманским креслом. Паша тем временем пощелкал тумблерами, нажал какие-то кнопки, и двигатели самолёта заработали. Самолет плавно двинулся с места и начал выруливать на взлётную полосу. 
- Ну, ты даёшь! – вырвалось у Александра, когда машина уверенно оторвавшись от земли, круто легла на правое крыло, выровнялась, и горизонт начал быстро расширяться.
- Я люблю летать на самолёте, - спокойно ответил Паша. -  Несколько лет назад у меня был штурман, а потом я решил научиться сам. Это здорово! Хочешь попробовать?
- Нет, как-нибудь в другой раз, - с улыбкой замотал головой Александр.
- Как скажешь. У меня и автопилот есть, но я его не включаю. Теряется ощущение полёта.
- Паша, ты молодец, - восхищенно произнёс Александр.
- Да, я молодец, - согласился Павел. – Однако, мы будем еще большими молодцами, если узнаем продолжение истории  Хаккадора и потом снимем об это фильм. 
- Это сказка, Паша, понимаешь, детские сны и наше с тобой воображение, - негромко проговорил Александр.
- Сашка, ты помнишь фразу, которую я сказал, когда пришёл к вам в класс в первый день?
- Какую фразу?
- В силу бесконечности вселенной всё, что существует в нашем воображении, имеет место быть в действительности, - так мне говорил мой дед. Да, и, в конце концов, если это для тебя только детская сказка, почему же ты решил поехать со мной?
- Есть обстоятельства, - уклончиво ответил Александр.
- Нет, Саша, ты какой-то замкнутый. Давай-ка,  рассказывай, дружище.
- Что рассказывать? – настороженно спросил Александр.
- О себе рассказывай.  У тебя семья есть? Дети?
- Нет.
- Как нет. Не может быть. Такой мужик!
- Я был женат.
- И что?
- Мы прожили полгода вместе.
- Развелись?
- Ага
- Это было давно?
- Восемь лет назад.
-  Сожалею, но почему  ты до сих пор один?
- Не встретил свою мечту. Боюсь ошибиться.
- Понимаю.
- А у тебя есть семья, дети? – спросил Александр.
- Да, жена, две девочки.
- Молодец.
Они оба дружно замолчали, всматриваясь вдаль туда, где земля сливалась с небом.
- Как же тебе пришла в голову мысль устраивать такие представления?  – спросил Паша после долгой паузы.
- Пришла, да пришла, - тихо ответил Александр.
- Я смотрел твое представление. Там ты выполняешь весьма рискованные трюки.   Зачем ты играешь со смертью?
- Я не играю со смертью, - поправил Александр.
- А что же ты делаешь?
- Я рисую смерть.
- Рисуешь? Интересная фраза.
- Это не моя фраза. Так мне сказала одна девушка позавчера. Странное чувство.
- Что?
- Я хотел бы её встретить снова. Такое чувство, что мы давно знакомы.
- Это бывает, - согласно кивнул головой Паша.- Иногда встречаешь человека и кажется, что уже где-то видел его. Она из Красноярска?
- Ты догадлив.
- Поэтому ты решил поехать?
- Возможно, но не только.
- А что?
- Она говорила странные вещи.
- Какие?
- Пока не хочу говорить. Вот проверю всё, тогда расскажу.
- Как знаешь, - в голосе Паши прозвучала обида, и он надолго замолчал. Александр тоже молчал, вспоминая недавние прошедшие дни.
- Ты кто по специальности? Учился где-нибудь? – спросил Паша после затяжного молчания.
- Историк я. Педагогический закончил.
- История основывается только на фактах, как говорила наша учительница Мария Ивановна, - усмехнулся Паша и повернул штурвал. Самолёт пошел на снижение. Они подлетали к Омску.

               
                *   *   *
 

После посадки в Омске и дозаправки горючим,  полёт продолжался уже около часа.
 Александр снова взглянул на Пашу.  Тот продолжал сосредоточенно смотреть вперед.
- Слышишь, Паша, - позвал Александр старого друга.
- Что? – спросил Паша, не отрывая взгляд от горизонта.
- Хорошо, что мы с тобой снова встретились.  Хорошо, что я возвращаюсь. Я не был в Красноярске пять лет. Когда мы будем подлетать, сделай круг над городом. У меня сейчас такое чувство, что я увижу стены Ахантагора,  площадь Перекрёстка Миров. Конечно, я понимаю, и мой разум говорит мне, что всё это глупо, но какое-то странное и сумасшедшее чувство вернулось ко мне, словно отголосок нашего беззаботного, сказочного детства. Сделаешь круг?
- Конечно! – Паша закивал головой. – Я рад за тебя. А я не был в Красноярске двадцать лет! Но наша сказка всегда была со мной. Вот здесь. – Он расстегнул карман куртки с левой стороны груди, что возле сердца и протянул Александру маленький предмет. – Помнишь, ты мне дал на удачу. Удача будет с нами.
Александр осторожно взял в руку свою находку – каменную голову зверя.
- Я её всё время ношу с собой, - пояснил Паша. – Она – мой талисман.
- Надо же, - покачал головой Александр, не находя слов.
- Кстати, а где моя картина? – поинтересовался Паша.
- В моем доме под Москвой, – охотно ответил Александр. – Висит на видном месте.
- На видном месте – это хорошо, - улыбнулся Паша. – А ещё пытался меня убедить, что перестал верить в эту историю. Кстати, отдавай-ка мой талисман. А то, ненароком, положишь себе в карман.
- А вот возьму и положу. Что будет то? Что ты сделаешь?
- Я не сделаю круг над городом. Я не покажу тебе Ахантагор.
- Напугал! Забирай!  Но ты сделаешь два круга над городом!
- Да хоть три! – воскликнул Паша, пряча талисман в карман. - Я тоже хочу увидеть стены Ахантагора.  Давай сделаем это!
- Давай! Даже если их там сегодня нет, они там должны быть! – громко выкрикнул Александр.
- Они должны там быть! – подхватил Паша. – И они там будут!
- Я хочу увидеть Ахантагор! – крикнул Паша.
- Я хочу увидеть Ахантагор! – вторил ему Александр. В этот миг в нем снова проснулся маленький мальчик, заснувший в нём на долгие годы.
- Уу-х, - воскликнул Паша и весело заложил крутой вираж.  Самолет послушно пошёл вправо и вниз.
- Дай порулить, - хохотнул Александр, положив руку на штурвал.
- На, - Павел привстал со своего кресла, но тут же сел на место, внимательно вглядываясь вперед.
- Что такое? – спросил Александр, заметив этот напряжённый взгляд.
- Не нравится мне это, -  произнёс Паша.
- Что? – спросил Александр. Паша озабоченно всматривался вперед, туда, где над линией горизонта прямо по курсу самолёта появилась едва заметная темная полоска.
- Не нравится мне это, - повторил Паша снова.
Полоска быстро ширилась. На пути самолёта вставала стена клубящихся тёмных туч, разрываемых змеями молний.
- Странно, информация о погодных условиях была  хорошая. Что же это? – услышал Александр возглас Паши, и тут же самолёт ощутимо тряхнуло. Он круто пошел вниз. Рваные, когтистые тучи с бешеной скоростью приближались к маленькой, воздушной машине. Самолет резко принял вправо, туда, где  вдалеке на горизонте оставалась светлая полоска  неба. Паша пытался увести машину от яростного буйства стихии, но тщетно. Через несколько минут свинцовые тучи накрыли самолет всей своей мощью. Черное небо обрушилось на стёкла кабины потоками воды.  Словно зубы гигантского чудовища грызли самолёт, и он сотрясался непрерывной дрожью. Впереди была только темнота, разрываемая вспышками молний.
- Мы неуправляемы, он играет с нами! - крикнул Паша сквозь рёв урагана.
Самолет резко бросило вверх, а затем столь же резко он начал неуправляемый спуск вниз.  Паша побелевшими пальцами сжимал штурвал. Внезапно машину тряхнуло. Ослепительная вспышка, словно разорвала самолёт. Александр почувствовал разрывающий внутренний толчок.
- Молния! – услышал он возглас Паши.
Снова толчок и новая ослепительная вспышка, потом ещё и ещё.
- Сколько же это может продолжаться? - мелькнула мысль в голове Александра.
Неожиданно тряска и вспышки прекратились. Впереди забрезжил слабый свет, который усиливался и вот уже сквозь облака Александр, не веря своим глазам, увидел клочок синего неба.
- Похоже, проскочили, - услышал он голос Паши.
Самолёт выходил из облаков.
- Считай, что родились заново, - едва слышно произнёс Паша. – Странно. Самый настоящий тайфун. Я один раз попадал в похожий ураган над Калифорнией. Но это там над океаном.  А здесь Сибирь.
- Погода на земле меняется. Происходят катаклизмы, - пояснил Александр. - Ты знаешь, что Красноярске недавно было землетрясение.
- Землетрясение? Ну, да! -  Паша покрутил ручки приборов, щелкнул несколько раз кнопками.
- Да, и не одно. Правда, слабое, но всё же самое настоящее.
- Землетрясение это ерунда. Похоже, что у нас рация повреждена. Полная тишина в наушниках, - констатировал Паша немного озабоченно. - Ладно, так долетим.  Уже недалеко.
- Будем надеяться, - хмыкнул Александр.
- Сашка, ты согласен со мной, что минуту назад мы посмотрели в глаза смерти? – нарочито весело спросил Паша и покосился на Александра. Тот молчал.
- Это  тебе не представление на арене на потребу толпе, это реальность, - добавил Паша.
- Что ты хочешь этим сказать?
          - Да так, просто, не обращай внимания. Что за чёрт! Похоже, что не всё ладно. – Паша беспокойно защелкал кнопками на приборной доске.
- Что случилось? – Александр задал вопрос и тут же почувствовал, как маленький самолёт рёзко нырнул вниз, выровнялся и тут же завалился на правое крыло.
- Правый двигатель отказал, - услышал он ответ Паши. – Но, похоже, это не все неприятности. Самолёт теряет управление. Я не могу удержать его.
- Будем садиться? – спросил Александр, видя прямо под самолётом и прямо по его курсу скалистые горы.
- Возможно, посадка будет не очень мягкой. Ты готов?
- Я всю жизнь мечтал об этом!
- Шутник!
- Земля приближалась. Уже отчетливо виднелись острые зубья скал.
- Если вытянем через скалы, то у нас есть шанс. Там дальше я вижу ровное место, - услышал Александр шёпот Паши.  Прямо по курсу самолёта, огромной  тенью, вставала сплошная каменная стена.
- Нет, не вытянем, - процедил Паша. Всё, не вытянем. Это всё. Жаль.
- Спокойно. Вытянем. Вон уже вершина, - глухо произнёс Александр. – Только спокойно.
На приборной доске замигала красная лампочка. Но ни Александр, ни Паша не обратили на это внимания. Их взгляды были обращены к черной,  клыкастой стене, которая неотвратимо приближалась. Может быть, маленький самолет смог бы пролететь в сантиметрах от этих зубов. Может быть. Никто сейчас не знает. Но красная лампочка загорелась в последние секунды, а это означало отказ левого двигателя.  Может быть, не отказал бы этот двигатель, миновал бы самолёт каменные зубья. Загорись красная лампочка на секунды позже, может быть, самолет миновал бы скалу и дотянул до ровной площадки.
Самолёт зацепился хвостом за верх скалы. Задел совсем немного. Так себе лёгкий толчок. Но этого было достаточно, чтобы машина, пролетев по инерции несколько сотен метров, резко пошла вниз.
 

                *  *  *
 

Взгляд Александра медленно и бесцельно блуждал по бледно-розовым облакам, неподвижно застывшим в далёкой голубой дымке высокого неба. От облаков и неба исходили потоки безмятежного  спокойствия, сравнимого с зеркалом чистой воды, отражающей без искажений окружающий мир. Они пронизывали Александра, переплетались внутри него, разбивались на маленькие прохладные  шарики, которые рассыпались на крохотные серебристые искорки, проникающие в каждую клеточку тела. Александр невольно сомкнул тяжелеющие веки,  и тут же из темной  глубины сознания всплыла картина неумолимо приближающихся скал. Он вспомнил.
- Где я? – молнией вспыхнул в голове вопрос, выталкивая Александра из безмятежного спокойного потока. Прохладные шарики мгновенно улетучились, а серебристые искорки испуганно брызнули в разные стороны. Тело невольно напряглось в ожидании удара. Александр резко открыл глаза, слегка приподнял голову и осмотрелся. Прямо перед ним, лежащим на широкой песчаной береговой полосе,  расстилалась бескрайняя, водная гладь,  зеркально отражающая высоту неба и верхушки изумрудных, холодных айсбергов, неподвижно застывших в водяном зеркале, над которыми поднимался неестественно огромный красный огненный диск. Александр пошевелил руками и ногами, убедился, что они функционируют нормально, медленно поднялся, стряхивая с одежды прилипшие песчинки, ещё раз обвёл взглядом, открывшийся перед ним, холодный, неподвижный пейзаж и зажмурил глаза, тряхнув головой, затем медленно разомкнул веки. Видение не исчезало. В нескольких десятках метрах от него прямо из воды поднималась призрачно-прозрачная словно хрустальная, мерцающая всеми цветами радуги  в лучах зависшего над водой  огненного диска,  лестница, плавными изгибами уходящая ввысь и теряющаяся в заоблачной высоте синего неба.
- Так не бывает, - прошептал Александр, медленно подошел к воде, наклонился, осторожно, словно боясь спугнуть кого-то, прикоснулся к зеркальной  поверхности. Ледяной холод обжёг пальцы. Александр отдёрнул руку. Капли воды вместе с мелкими льдинками вернулись обратно, в бесконечную зеркальную гладь, которая, встревожено, зарябила и тут же успокоилась. Только сейчас Александр, вдруг, осознал, что его окружает мертвая, неподвижная, давящая на уши тишина, а мир вокруг словно застыл,  излучая ледяной холод. Александр почувствовал этот холод,  нахлынувший на него и накрывший его с головой, словно волна. Он передёрнул плечами.
 - Что же это за место? Куда я попал? Где Паша?  Если мы попали в аварию, то где же обломки самолёта? – в голове завертелись колесом вопросы, на которые не находилось ответа.  Александр оглянулся назад.  Высокая, в пару сотен метров, темная скала  острыми, каменными уступами возвышалась над безжизненной и холодной, без единого дерева, кустика и травинки равниной, простирающейся далеко, далеко до далёких белых, покрытых вечными снегами гор,  чрезмерно белых на фоне черной полосы туч, закрывающих треть неба над ними.
Александр пристально всматривался в безжизненный, холодный пейзаж, пытаясь найти признаки присутствия человека. Но тщетно, его окружало холодное безмолвие. Тёмная скала, молчаливым, каменным стражем возвышалась над этим странным, словно, застывшим миром. Что-то приковало взгляд Александра к вершине скалы. Он пригляделся. Да, сомнений не оставалось. На самой вершине его глаза различали какое-то строение. Что это? До скалы было примерно с километр.  Выбора не было. Других признаков присутствия человека Александр не видел и решительно двинулся в сторону каменного стража. По мере приближения он различил строение похожее не человеческое жильё. Дом словно вырастал из скал.  Бесконечно одинокий среди этого холодного  пейзажа, он, как бы, бросал вызов льдам и неподвижным безразличным облакам
- Кто же может здесь жить в таком  безжизненном месте, да ещё на такой высоте? – подумал Александр, остановился, и ещё раз внимательно обвёл глазами окружающий пейзаж. Других признаков присутствия человека он не нашёл. В поле зрения вновь попала призрачная хрустальная лестница, уходящая в небо. Александр  отмахнулся от неё рукой.
- Это глюк, - успокоил он себя. – Я стукнулся головой при падении. Скоро всё придёт в норму. Надо идти к дому. Но как туда забраться?
Не дойдя пару сотен метров до скалы, Александр остановился, словно натолкнулся на невидимую стену. Он увидел каменную лестницу, высеченную в скальном массиве. Она вела наверх к дому.
 - Не может этого быть, - прошептал Александр и покачал головой.
- Не может быть, не может, - повторял он снова и снова. Там наверху, на скале одиноким серым призраком возвышался его дом, существовавший в его воображении, тот  самый дом, который он не построил, дом его мечты. Александр осторожно сделал шаг вперед, боясь, что дом растает, словно видение, затем сделал другой, третий и продолжил путь. Вот он уже шагнул на ступени каменной лестницы и начал подъем, не отрывая взгляда от одинокого строения на скале.  Сомнений не оставалось. Он приближался к дому, который существовал когда-то в его мечтах.  Александр мысленно много раз прорисовывал в своем воображении каждую деталь, строя маленький замок с башней и прочными стенами, неоднократно перестраивая его в мелочах, но оставляя неизменной основную идею постройки маленькой крепости.  Александр ускорил подъем. Вот и последняя ступень. Он шагнул на ровную каменную площадку. Вымощенная камнем дорожка вела к  трём каменным ступеням крыльца и  массивной деревянной входной двери с медной ручкой в виде головы медведя. Александр сделал несколько шагов к входу в дом и услышал позади себя глухое урчание. Это был первый звук, услышанный Александром в этом мире безмолвия. Он резко обернулся и увидел в нескольких метрах от себя огромного тигра. Зверь смотрел на Александра своими янтарно-жёлтыми глазами. Александр инстинктивно отступил на шаг назад, понимая, что бежать бессмысленно  Зверь глухо заурчал и  сделал шаг навстречу. Александр отступил еще на шаг. Тигр медленно подошёл к нему. Александр не шевелился. Зверь ласково, словно игривая, домашняя кошка боднул его головой и лизнул руку. Александр стоял в оцепенении. Тигр ещё раз боднул его головой.  Александр осторожно протянул руку. Тигр подставил свою лобастую с маленькими ушами голову и глухо заурчал. Александр осторожно почесал зверя за ухом.
- Не бойся, мой господин! Это Феонис, твой Хранитель. Он всегда рядом с тобой и может становиться невидимым, - услышал Александр позади себя голос и обернулся. В проёме входной двери стояла молодая женщина. В белом, длинном платье, с длинными прямыми светлыми волосами, на фоне тёмного дверного проёма, она словно излучала слабый свет.
- Ты кто? – шепотом спросил Александр.
- Я Тао, твой  Исполнитель, – тихо, немного нараспев произнесла женщина.
- Ты здесь одна?
- Нет, я не одна, - улыбнулась женщина. – Здесь со мной скалы, море, облака.
- Красивая у тебя кошка, - натянуто улыбнулся Александр и перевёл взгляд на тигра. Тот отошел к краю площадки, улёгся на холодный камень и снова уставился на Александра своими янтарными глазами.
- Это твоя кошка, - пояснила Тао.
Александр обвел взглядом фасад дома.
- Это твой дом? Ты здесь живёшь? – спросил он.
- Нет, мой господин. Это твой дом. Ты вернулся, - тихо ответила Тао. – Мой господин не желает пройти в свой дом?
Тао отошла от дверного проёма, приглашая Александра войти внутрь.
- Мой дом? – переспросил Александр, не двигаясь с места.
- Да, твой, - кивнула головой Тао.
- Постой, постой, - Александр, улыбаясь, покачал головой. – Странно как-то всё. Мой дом. А кто же его построил для меня?
- Ты сам.
- Я?! – удивлённо переспросил Александр.
- Женщина сошла с крыльца, подошла к Александру вплотную. Глаза у неё были странные, прозрачные и не выражающие никаких чувств. Они словно смотрели сквозь него.
- Ты построил этот дом, - произнесла она тихо.
- Я не строил этого дома. Но должен признаться, что он очень похож на дом, который я мечтал построить.
- Ты его построил, - снова повторила Тао. - Как и весь этот мир вокруг тебя.  Ты вернулся в свой мир, мой господин.
- Какой ещё свой мир? Я не понимаю тебя.
- Это мир созданный тобой, мой господин. Он называется Дхор.
- Послушай милейшая, ты что-то путаешь. Я не создавал никакого мира. Я Александр Жарков и пока ещё в своем уме. Я попал в авиакатастрофу.
- Да, мой господин, ты Александр, был Александром в этот раз в мире Изменений, в мире называемом Эгирис, но здесь изначально ты всегда звался  Марцаиром. Это имя дал тебе Теуранг в твоём первом воплощении.
- Хватит, - прервал Александр Тао. –  Куда я попал?!  Где Павел? Он жив?
-Ты вернулся в свой мир, мой господин, - тихо продолжила Тао. - Мир, создаваемый тобой  в мире изменений Эгирисе твоими мыслями, словами, поступками, твоим внутренним состоянием. Таких миров много. Их количество равно числу существ. У каждого существа свой мир. Но придёт срок, и миры начнут соединяться. Это будет означать начало нового. Но кто будет первым? Кто разрушит грань?   Пока же все миры разобщены. У тебя свой мир.    Ты, мой господин, только  находясь в Эгирисе, можешь изменять этот мир. Этот мир  – твоё отражение. Это твой мир, мой господин, созданный тобой и никем иным, посредством твоих воплощений в Эгирисе. Он называется Дхор.  Теперь ты снова вернулся.
-    Бред какой-то. Что значит вернулся?
- Это значит, что твоё существование в Мире изменений прекращается.
-  Что за Эгирис? Что за Мир изменений? Что значит прекращается? Ты хочешь сказать, что я умер? – Александр выдохнул этот вопрос нервным смешком, не узнав собственного голоса.
- Это ещё окончательно не решено, мой господин, - услышал он в ответ.
-  Что, значит, не решено? Кем не решено?
- Магтлан  доложит окончательное решение.
- Какой ещё Магтлан?
- Твой Внешний Координатор.
- Полная чушь! – выкрикнул Александр. – Ты сумасшедшая! Здесь есть ещё кто-нибудь?
- Да, есть, - безучастно произнесла Тао. – Твой Внутренний Координатор. Он сейчас в доме.
- А может быть, это я сошёл с ума и всё это мне кажется, - пронеслась в голове Александра мысль. – Или это сон. Слишком реальный сон. Я должен проснуться. 
Александр обхватил свою голову руками, зажмурил глаза и тут же ощутил, как рука Тао прикоснулась к его лбу. Он почувствовал, как в его разгорячённую голову от руки Тао хлынул поток холода. Ноги его внезапно подогнулись.
- Ты что делаешь? – удивленно успел спросить он и медленно опустился на холодные камни.
- Возвращение в свой мир всегда является большим потрясением для существ Эгириса. Необходимо время, чтобы сознание привыкло к новому состоянию. Отдыхай, мой господин.  Мой господин…, господин…, господин, - затихающим эхом доносился до Александра голос Тао.



*  *  *


Голоса доносились издалека. Мужской и женский. 
- Странно, Магтлан уже должен вернуться, - произнесла женщина.
- Значит, что-то не так просто там, - приглушенно ответил мужской голос.
- А ты как думаешь, что там? – спросила женщина.
- Я могу только предполагать, я ведь Внутренний координатор. Внешние дела меня не касаются.
- Но ты же знаешь, что он ещё жив для Эгириса.
- Да, это я знаю, пока жив.
- Если они примут решение оставить его здесь, ты это сразу почувствуешь.
- Да, конечно, как Внутренний координатор я это сразу узнаю, - согласился  мужской голос.
- Я хочу, очень хочу, чтобы его вернули в Эгирис. Я так хочу, чтобы этот наш мир изменился, чтобы здесь снова росли деревья, текли реки, шли дожди, чтобы каждый день не был похож на предыдущий. Что же такое произошло с нашим господином в Мире изменений, что так изменило наш мир?
- Ты же знаешь, он перестал верить в свою сказку, и наш мир стал холодным и безжизненным, - ответил мужской голос.
- Но все рано или поздно  перестают верить в сказки.  Ведь они живут в мире изменений, - возразила женщина.
- А ты видела миры этих других? – в голосе мужчины послышались ехидные нотки.
- Нет.
- Магтлан сам не видел, но ему рассказывали, что многие миры просто ужасны.  Таких миров, как наш, мало, очень мало.  У нас здесь есть дом.  Во многих мирах хранители существуют в диких тёмных холодных пещерах, а то ещё хуже. А ты ещё хочешь, чтобы здесь текли реки и цвели сады. Не многого ли ты желаешь?
- Я хочу, потому что это было, и я верю, что так будет снова, - упрямо произнесла женщина.
- Магтлан возвращается, - произнёс мужчина.
- И, что? Что ты чувствуешь? – спросила женщина.
- Они приняли решение вернуть его в Эгирис.
- Правда!? – громко воскликнула женщина.
- Тише, ты разбудишь нашего господина, - шёпотом произнёс мужчина. – Я чувствую, что они приняли какое-то необычное решение. Но какое -  я пока не знаю.
- Всё равно, - в женском голосе звучала неприкрытая радость. – Я знаю, они возвращают его в Эгирис, потому, что наш господин,  по-прежнему, верит в свою сказку.
- Откуда они всё знают про меня, - донеслась до Александра, сквозь волны странного спокойствия, мысль. Всё это время, когда Александр слушал разговор, он находился в странном, безмятежном состоянии полусна. Но мысль о том, что эти ведущие тихий, приглушённый разговор люди знают о нем чрезмерно много, выдернула его из этого состояния.
Александр открыл глаза. Стены   комнаты, освещенные мягким светом узкого окна, выполненные из гладких  плотно подогнанных камней, излучали успокаивающую прохладу. Александр полулежал посреди этого помещения в глубоком мягком кресле. Он повел глазами по сторонам и не нашел ничего примечательного. Комната была пуста. 
- Не знаю, не знаю. Мне кажется, они возвращают его в Эгирис не только потому, что наш господин  верит в сказку, - донёсся до Александра из открытой двери мужской голос. – Многие  верят, но у многих не хватает жизненной силы. А я знаю, что у нашего господина эта сила очень велика. Только она застыла. Посмотри на этот мир. Это мир нашего господина. Ты же видишь, чувствуешь, сколько в нём силы, застывшей, не находящей выхода. Они возвращают его потому, что наш господин верит и полон жизненной силы.  Она растает, словно горный лёд и превратиться в бурный поток. Я знаю, я чувствую, потому, что я его Внутренний координатор.
- Да, да, наверное, ты прав, - согласилась женщина.
- И ещё,  - как-то глухо и очень серьёзно произнёс мужчина. – Я чувствую, что нашему господину предстоят очень большие испытания. Но он их должен пройти.
- Испытания? – подумал Александр. – О чём это он?
- Они возвращают его не туда, откуда он пришел, - продолжил мужчина.
- Да кто же эти люди, ведущие такие странные разговоры? – подумал Александр, поднялся с кресла и подошел к двери. В комнате, такой же пустой, как и та в которой находился Александр, он увидел двоих. Знакомая ему Тао и незнакомец, облачённый в самурайские доспехи, стояли у большого открытого окна. Заслышав шаги Александра, они  обернулись.
- Мой господин отдохнул? – спросила Тао с приветливой улыбкой.
- Да, - кивнул головой Александр. Странно, но теперь он воспринимал окружающее не столь необычно, как это было совсем недавно. Он не знал, сколько же времени он спал, но у него возникло чувство, что он уже бывал когда-то здесь, виделся с этой женщиной по имени Тао, да и этого самурая он, похоже, когда-то встречал.
- Его зовут Грато, - женщина показала в сторону самурая. Он твой Внутренний координатор. С каждым днём память твоего мира будет возвращаться к тебе, а память Эгириса стираться. Ты вспомнишь свой мир и вспомнишь нас. Это происходит каждый раз, когда ты возвращаешься. Мы ведь уже не кажемся тебе чем-то странным?
- Да, - согласился Александр.  – Не кажетесь. Можно вопрос?
- Да, мой господин, конечно.
- Я слышал ваш разговор, невольно слышал, так, что прошу прощения. Так вот, у меня возникло очень много вопросов.
- Да, наш господин, мы готовы тебе ответить, - согласно кивнула головой Тао.
- Я даже не знаю с какого начать, но, пожалуй, самый главный вопрос, - откуда вы всё знаете про меня?
- Ответ очень простой, мой господин, - с улыбкой произнесла Тао. – Мы это ты.
- Как, так? – не понял Александр.
-  Мы твои изначальные внутренние сущности. Мы  созданы для тебя и существуем для тебя. Мы помогаем тебе жить в Мире изменений. Мы всё знаем о тебе и направляем тебя. Но, к сожалению, ты редко прислушиваешься к нам там, в Мире Изменений. В раннем детстве ты слышишь нас, но с годами наши голоса слабеют.  Ты перестаёшь  слышать нас, как и большинство существ Эгириса, захваченных энергетическим потоком Мира Изменений.  Мы стараемся помочь тебе, но ты не слышишь нас. Всякий раз, когда ты возвращаешься в свой мир, ты не узнаёшь нас и с удивлением спрашиваешь - кто мы, всякий раз задаёшь одни и те же вопросы, а мы терпеливо отвечаем, потому, что не можем не отвечать. Ты ведь наш господин.
- Я его вижу, - произнёс самурай, глядя в окно.
- Где он? – спросила Тао и тоже повернулась к окну.
- На половине пути, - ответил самурай.
- Вы о ком говорите? – спросил Александр и тоже подошел к окну.
- Смотри, - Самурай вытянул руку и показал туда, где из океана поднималась в небо хрустальная лестница. – Он на середине лестницы.
Александр пригляделся и увидел на лестнице маленькую тёмную точку. Точка медленно опускалась вниз.
- Кто это? – спросил Александр.
- Это Магтлан, твой Внешний Координатор. Только он может выходить за пределы твоего мира, только он может подниматься по этой лестнице. От него зависит очень многое, так как он общается с другими мирами. Сейчас он несёт очень важное известие.
- Какое известие?
- Известие о том, что ты будешь возвращен в Эгирис. Но я не знаю всего.
- Возвращён в Эгирис? – переспросил Александр. – То есть буду жить?
- Ты неправильно сказал, - усмехнулся самурай. – Ты жив вечно. Вопрос только в том, где жить. Живя в своём мире, ты не сможешь менять его и менять себя. Здесь в Дхоре ты лишён возможности изменения, творчества. Только выходя в Эгирис,  ты становишься творцом.  Впрочем, ты, как правило, здесь долго не задерживался.  Нужен ты там, востребован. Вот и теперь тебя возвращают.  Но есть в этом возвращении, что-то странное. А что, я не могу понять. Он знает.
Грато кивнул головой в сторону окна. Александр посмотрел на лестницу. Тёмная точка опустилась ниже, но до последней ступени лестницы было ещё далеко.
- Пошли к нему навстречу, - предложил Александр.
- Не терпится узнать? – усмехнулся Грато и согласно кивнул головой. – Пошли, мне тоже не терпится.
- Я тоже пойду с вами, - произнесла Тао.
- Пошли, где здесь выход? – спросил Александр.
- Ты знаешь, - уверенно произнёс Грато.
- Ах, да! – Александр кивнул головой. Он вспомнил планировку дома, который хотел построить и шагнул к деревянным ступеням лестницы ведущей вниз. Выйдя наружу, он окинул взглядом, окружающий его, безжизненный мир. Ничего не изменилось. Только красный диск поднялся до середины неба. Александр шагнул на ступени каменной лестницы вырубленной в скале и остановился.
- Одного не могу понять, - задумчиво произнёс он. – Зачем я поставил этот дом на такой высокой скале.  Я хотел построить дом на высоком месте, но не на такой высоте. Здесь же пара сотен метров.
- Может быть, это твоё неосознанное желание быть ближе к небу, - ответил Грато. Александр обернулся, полагая, что Самурай шутит, но тот смотрел на него серьёзно, даже слишком серьёзно, без тени улыбки на губах.
- Чтобы стать ближе к небу, надо не отрываться от земли, - добавил Грато. – От земли тоже идёт сила. Это сила твоих корней, твоего прошлого. Но ты отринул свое прошлое, порвал свои корни, и твоя сила превратилась в камень, застыла, как эта скала.  Твой дом не достиг неба. Этот дом и эта скала – это ты.
- Понял, - согласно кивнул головой Александр, хотя признаться, он ничего не понял. Какие корни? Какая сила? 
Александр начал спускаться по ступеням. Позади него следовали Грато и Тао. Молча спустились вниз и также молча подошли к зеркальной воде. Маленькая точка на лестнице тем временем спустилась ещё ниже и превратилась в маленькую человеческую фигурку.
- Скоро будет здесь, - произнёс Грато.
Фигурка на лестнице быстро приближалась. Вот она уже на последней ступеньке, и, не прерывая шага, уверенно ступает на ровную водяную поверхность. Вода зарябила. Невысокий, худощавый человек с длинными чёрными волосами, перевязанными на лбу красной ленточкой, одетый в длинный черный плащ, быстро приближался к Александру,  передвигаясь по водной поверхности.  Не доходя до берега и остановившись в нескольких метрах от Александра, незнакомец учтиво поклонился. Длинные черные волосы волной скатились при этом вниз и коснулись водной поверхности. Незнакомец выпрямился и вышел на берег.
- Мой господин, твой Внешний координатор Магтлан рад приветствовать тебя. Я полагаю, что мои коллеги тебе уже кое-что объяснили. Не так ли?
Александр молча кивнул головой.
- Тогда не будем терять времени, - Магтлан блеснул своими большими чёрными глазами. – Мы должны  до заката успеть к Реке Времени.
- Как! Уже? – воскликнула Тао. – И почему к Реке Времени?
- Незамедлительно! – не требующим возражения голосом произнёс Магтлан. -  Так решили там. – Он указал пальцем наверх.
- Но почему к Реке Времени? – снова спросила Тао.
- Не требует пояснений! – ответил Магтлан. – Нам надо успеть. Лодочник предупреждён. 
- Странно, - негромко произнесла Тао. – Странная спешка. Значит они позволят нашему господину помнить всё, что он видел здесь. Ведь память его ещё не стёрта.
- Значит так надо, - кивнул головой Магтлан. - Всё, хватит разговоров.  Где Феонис?
- Ты можешь сказать, что происходит? – спросил Грато.
- Я  знаю не больше чем ты. Нашего господина возвращают. Всё. Мне поручили доставить его к Реке Времени до заката и передать его лодочнику. И ещё мы должны напутствовать нашего господина.
-  Но такого никогда не было ещё! – вскричал Грато. – Наш господин никогда ещё не возвращался через Реку Времени.
- Всё, отстань от меня! – потерял терпение Магтлан. – Я делаю своё дело, а ты делай своё. Феонис!
Послышалось глухое рычание. Александр оглянулся и увидел тигра, лежащего на песке.   
- Все в сборе, - удовлетворённо произнёс Магтлан. –  Друзья, мне приказано проводить нашего господина до Реки времени. Скоро стемнеет. Мы должны успеть до темноты. Не будем терять времени. Грато, ты первый.
- Почему я? – возразил самурай.
- Потому, что ты Внутренний координатор. Ты должен настроить его. Каждый раз одно и то же! Действуй!
Грато подошел вплотную к Александру, медленно поднял руки и прикоснулся кончиками пальцев к его вискам. Впервые за всё время пребывания в этом мире Александр почувствовал тепло, затем жар, исходящий от рук Самурая.
- Закрой глаза, - попросил его Грато. Александр послушно сомкнул веки.
- Чувствуй меня, помни меня, - услышал он тихий шёпот.
- Помни меня, помни меня…, - эхом отозвалось в голове Александра.
- Помни своего Внутреннего координатора. Будь спокоен, чтобы ни случилось я всегда с тобой, - услышал Александр шёпот.
- Я всегда с тобой…, - отозвалось эхо.
- Чтобы ни случилось, я всегда помогу тебе, - услышал Александр голос Тао и почувствовал, как она взяла его за правую руку.
- Я всегда помогу тебе, - повторила Тао. – помни своего Исполнителя.
- Помни своего Исполнителя…, - вторило эхо.
Александр почувствовал левой рукой тёплую мохнатую голову тигра и услышал глухой нарастающий рык. Поток непреодолимой энергии подхватил Александра.
- Пусть хранит тебя сила жизни, - услышал он голос. – Она всегда с тобой. Помни своего Хранителя.
- Помни Хранителя…, - затихало эхо.
- Открой глаза, - услышал Александр голос Магтлана.  Александр разомкнул веки.
А где все? – спросил он, осматриваясь по сторонам и не видя кроме Магтлана никого более. – Где Тао, Грато, Феонис? Куда они исчезли?
- Они всегда будут с тобой, - ответил Магтлан. – Дай мне свою руку.
Александр протянул свою руку. Магтлан крепко обхватил ладонь Александра. Тот почувствовал странную, необычную лёгкость во всём теле. Оно словно стало невесомым.
- Не отпускай мою руку, - строго приказал Магтлан, и Александр почувствовал, как поднимается вверх.  Захватило дух. Вернулось давно забытое чувство детских полётов во сне. В лицо ударил холодный ветер. Они летели в сторону снежных вершин и тёмных туч. Красный диск коснулся горизонта. Черный плащ Магтлана развевался на ветру, словно крылья огромной летучей мыши. Александр оглянулся. Каменный скальный страж остался далеко позади. Дом на скале уже был неразличим.  Красный диск наполовину скрылся за горизонтом, когда они подлетели к белым горным вершинам, и, не снижая скорости, влетели в стену чёрных туч. Теперь они летели в полной темноте. Александр почувствовал на лице холодные водяные капли.  Полет в темноте продолжался долго, но вот впереди забрезжил слабый призрачный свет. Он усиливался. Темнота раздвинулась, и Александр увидел далеко внизу в ярком лунном свете проплывающие скалы, а  вверху в тёмном ночном небе диск серебряного ночного светила. Полет продолжался. Александр почувствовал в теле нарастающую тяжесть. Скалы внизу приближались. Они начали спуск. Вскоре ноги Александра коснулись твёрдых камней.
- Всё, дальше полёт невозможен. Пойдем своим ходом. Хорошо, что успели пересечь тёмную зону до заката, - услышал Александр голос Магтлана. Тот уверенно шел среди скал по одной ему известной тропинке. Александр последовал за ним. Впереди послышался шум. По мере продвижения вперед, шум нарастал, а затем превратился в глухой рёв.  Александр увидел, как впереди из скал поднимались, клубясь в холодном лунном свете облака густого тумана. Магтлан резко остановился. Александр едва не натолкнулся на его спину и увидел, что они стоят наверху крутого скального обрыва, а внизу простиралось нечто. Это нельзя было назвать ни рекой, ни потоком. Противоположный берег терялся в рваных облаках серого тумана. Огромные многометровые волны беспорядочной толчеёй вздымались одна за другой. Вода словно кипела этими водяными чудовищами. Но она была холодна.  Толстые ломаные льдины громоздились одна на другую и грызли друг друга в слепой холодной силе.
- Что это за река?! – крикнул Александр сквозь бешенный рёв.
- Река времени! – крикнул Магтлан. – Пошли.
Он начал спускаться вниз, но, внезапно остановившись, повернулся к Александру. 
- Мы сейчас придём!  Времени сказать тебе всё, не будет! – прокричал Магтлан. - Слушай меня внимательно, мой господин. Тебе предстоят очень большие испытания. Ты отправляешься в другое, не в то место, откуда пришел. Зачем – я не знаю. Они не сказали.  Но я знаю, что тебе предстоит сделать что-то очень важное. Постарайся запомнить всё, что видел здесь. Постарайся запомнить нас. Знай, что мы всегда с тобой.  Через нас с тобой будет говорить Хранитель Мира. Постарайся чувствовать нас.
- Хорошо, - кивнул головой Александр. – А кто они?
- Ты про кого спрашиваешь?
- Про тех, которые не сказали, зачем я отправляюсь в другое место.
- Они это те, кто управляют мировыми течениями, - пояснил Магтлан.
- Мировыми течениями? – переспросил Александр. – Что за мировые течения?
- Некогда объяснять, - махнул рукой Магтлан. – Я понимаю так, что не всё в порядке в Мире изменений, если они открывают окно и отправляют тебя к истокам. Такого уже не было очень, очень давно. Всё, времени больше нет. Пошли.
Они продолжили спуск и вышли на берег, где Александр увидел, покачивающуюся на волнах, лодку. Темная фигура поднялась над неустойчивым судёнышком.
- Привет, Магтлан. Давненько тебя не видел, - раздался над водой, перекрывая рёв волн, громкий хриплый голос. Темная фигура сошла на берег и подошла ближе. Незнакомец был за два метра ростом. Лицо его скрывал темный капюшон длинной накидки, надвинутый на глаза. Голые по плечи крепкие как узловатые ветви деревьев руки сжимали тяжёлое весло. Правой рукой он скинул с головы капюшон. Сверкнула молния. Его лицо, освещённое вспышкой, напомнило Александру скалу со следами времени. Александра пронзил взгляд его тёмных глаз. Казалось, что они светятся в темноте. Он был далеко не молод, о чем свидетельствовала седая борода и длинные также седые брови, нависшие над глазами.
- Привел? – спросил незнакомец Магтлана, не отрывая взгляд от Александра, и усмехнулся. – Так это ему обеспечен льготный проезд?
Незнакомец подошел ещё ближе и с ног до головы окинул взглядом Александра.
- Не знаю, не знаю, - снова усмехнулся незнакомец. Он меня не впечатляет. Бывали времена, я и покруче перевозил ребят обратно. Но не все, далеко не все из них справлялись…
- Ты кто? – прервал  Александр рассуждения незнакомца. 
- Ого! – незнакомец поднял удивлённо вверх брови. – Он резкий парень! Магтлан, он что, на самом деле не знает, кто я? Ты ему не сказал?
- Не успел, - коротко ответил Магтлан.
- Что же, если он не знает кто я такой, я его прощаю по незнанию. А то бы скинул его посреди реки, и носили бы его воды времени вечно, как уносят многих у кого нечем заплатить за перевозку.
Лодочник! – Теперь уже Магтлан прервал словоохотливого незнакомца.
Знаю, знаю, - незнакомец махнул рукой. – Времени нет. Сам понимаешь, поговорить не с кем. Перевожу многих. Но все такие испуганные. Язык у них отнимается. А платят мало. Чертова работа.
- Ты не в духе что-то, - заметил Магтлан.
- Будешь тут не в духе, - проворчал Лодочник.
- А что случилось?
- Неприятности у меня. Реку пересекли без моего ведома! И место же нашли и время подобрали.
- Как?! Кто пересёк?
- Кто! Кто!  Из неизменного мира пробрались, из Дхора.
- И много?
-Тысяч двести, может триста, а может и больше, судя по  истоптанному берегу.
- Да ты что! – всплеснул руками Магтлан. – А где твой пёс был? Спал?
- Прикормили пса. Менять надо.
- То я и смотрю, что не видать его. Теперь я понимаю, почему там обеспокоены, - Магтлан ткнул пальцем вверх.
- А что они хотели, - криво усмехнулся Лодочник. – Эгирис переполнен злом. Оно уже через край переливается в другие миры, а теперь уже и через Реку времени перехлестнуло.
Александр молча слушал этот странный, непонятный разговор, и у него нарастало чувство беспокойства.
- Что они вдвоём там смогут сделать теперь, - Лодочник кивнул в сторону Александра. –  Чем они там думают.
- Эй, уважаемый, - окликнул Александр Лодочника. – Ты это о чем говоришь? Что мы должны сделать?
Лодочник повернулся в сторону Александра, внимательно посмотрел на него, ничего не ответил,  отвернулся и пошёл к лодке.
Магтлан подошел к Александру.
- Это Лодочник Реки времени. Он перевезет тебя на другой берег.
- Это туда?! – переспросил Александр, указывая рукой на вздымающиеся на середине реки волны и громоздящиеся льды.
- Он перевезёт, будь уверен, - кивнул головой Магтлан. – Он настоящий Лодочник, лучший. Иди.
- Что я должен буду сделать? – спросил Александр. – И кто второй?
- Я не знаю, - покачал головой Магтлан. – Но чтобы ни случилось, помни, - мы всегда будем с тобой. Иди, времени нет.
- Но кто второй?
- Иди, мой господин, - упрямо повторил Магтлан. – Иди, время на исходе.
Хорошо, - Александр кивнул головой и пошел к лодке. Не доходя до воды, оглянулся. Магтлан смотрел ему вслед.
- Помни всё! – донеслось до Александра сквозь рёв реки. Александр помахал рукой и шагнул в лодку. Лодочник круто загнал весло в тёмную воду, и маленькое судёнышко отошло от берега. Еще один гребок и борт лодки захлестнула волна.
- Возьми ковш, будешь воду вычерпывать! - крикнул лодочник. – Александр увидел на дне лодки деревянный черпак, и, взяв его в руки, оглянулся. Одинокая фигура Магтлана растворялась в темноте. Лодка круто задрала нос на волне, вздыбилась, а затем полетела вниз в темную водяную пропасть. О борт лодки с треском ударилась льдина. Александр вцепился в борт и увидел, как Лодочник направляет неустойчивую посудину в самое пекло волн.  Лодка наклонилась и черпанула воду. Александр заработал ковшиком. Лодка ещё несколько раз скользнула по волнам, а потом началась бешенная беспорядочная пляска. Лодку, как щепку бросало с волны на волну. Огромные, толстые льдины сталкивались друг с другом с оглушительным грохотом.
- Он сумасшедший, - подумал Александр, глядя на Лодочника. – Мы не проплывём здесь.
Лодка завалилась на бок. Волна с кусками льда захлестнула борт, и лодка наполнилась водой. Александр изо всех сил работал ковшиком.
- Она не пропускает тебя! – услышал он крик.
- Что?! – переспросил Александр.
- Выпей воды! – услышал он.
- Зачем!? Я не хочу пить!
- Выпей! Иначе она не пропустит тебя. Пей!
Он точно сумасшедший, - подумал Александр. – Но с сумасшедшими лучше не спорить.
Александр послушно поднёс ковшик с водой к губам и сделал глоток. Ледяной холод мгновенно пронзил его. Александр почувствовал, что не может двигаться. Он упал на дно лодки, устремив глаза в тёмное небо, разорвавшееся огненными стрелами молний. Александр зажмурил глаза. Чудовищной силы вихрь подхватил его, подбросил высоко вверх, а затем резко бросил вниз. Он почувствовал тяжёлый удар, который пронзил каждую клеточку тела. Раскаты грома не прекращались. Александр попробовал открыть глаза, но ставшие, будто свинцовыми веки не повиновались Он, словно всплывал из темной глубины, не  зная, сколько ещё осталось до поверхности. Там, далеко наверху был свет и воздух, который можно вдохнуть полной грудью.  Еще немного. Едва заметный свет становился всё ярче.
               

*    *     *


Яркое солнце, вырываясь своими лучами из-за быстро, бегущих по небу облаков, освещало широкое пространство с редко растущими одинокими  тополями.  Порывы теплого ветра   шевелили траву. Редкие велосипедисты проносились мимо, взбивая колёсами мелкий  песок, более похожий на пыль.  Город остался где-то там, далеко, за редкими деревьями, за водой протоки.  Вдали кроны деревьев касались низких облаков.
- Странно, что такой большой остров в самом центре города остался незастроенным. Почему? – задумчиво произнесла Она, спрашивая скорее сама себя, нежели его, молча идущего рядом.
- Этот остров входит в пятёрку самых больших городских островов этой страны. Он уступает по площади только Васильевскому острову в Санкт- Петербурге,  - многозначительно ответил Он.
- Ты и это уже знаешь? –  усмехнулась  Она. – Не устроиться ли тебе экскурсоводом по  этому городу.
- С некоторого момента мне стало любопытно. Я нахожу интересные факты
- Какие же?
- Например, что этот остров называется Татышев по имени аринского князя Татыша,  правившего некогда здесь местным населением зовущимся не иначе как аринцами. Не чувствуешь некоторого созвучия? – загадочно спросил Он.
- Аринцы, аринцы, - Она замедлила шаг, задумалась. – Аринцы, арии. Ты это хотел сказать? Арии?
- Можно только предположить. Но в этом мире нет ничего случайного.
-  Всё же это не факт, а только предположение, - заметила Она.
-  А я и не настаиваю, что это факт. Пусть каждый, узнавший это, сам сделает свои выводы. Наша задача не доказать. Наша задача создать, - с мрачной веселостью промолвил Он. – Кстати, существует легенда,  объясняющая красный цвет этих скал. Согласно этой легенде, богатырь Альба выпустил здесь из лука стрелу в помощника злой колдуньи Хосядам.  Кровь его пролилась на камни, и стали те камни красными. 
- Значит эти камни согласно легенде красные от крови? Не слишком ли это жестоко?
- Я  ничего не добавил. Это легенда народа кето.
- А в нашем мире, отчего эти камни станут красными?
- Я пока не знаю.  Не знаю, - произнеся это, он отвел взгляд и посмотрел на небо.
- Мне кажется, что ты уже знаешь, - осторожно спросила Она, стараясь поймать его взгляд.
- Нам пора возвращаться, - ушел Он от вопроса. - Нас ждут. Они уже там. Далеко отсюда.  Да и дождь, похоже, скоро начнётся.
С северо-запада, закрыв солнце, быстро наползали тёмные тучи. Клубясь над Караульной  горой, они расползались над городом. Похолодало.  Вдали блеснул холодный свет молнии.
 
 
               






Глава 4

ПЕРВЫЕ ВОРОТА


 Холодный отблеск молнии, ворвался через проём в стене, ослепил, отвыкшие от света глаза. В проёме на фоне вспышки Александр на доли секунды различил высокий, неподвижно застывший, знакомый силуэт. Снова вспышка молнии. Силуэт исчез, словно призрак. А был ли он?
- Лодочник?! – позвал Александр. Но только раскаты грома ответили ему.
- Где я? – подумал Александр. Вспышки молний время от времени  освещали стены, сложенные из грубо отёсанных каменных блоков. Александр почувствовал под собой холод гладких каменных плит и попытался приподняться, но тело, словно налитое свинцом не слушалось, а голова раскалывалась, как после длительного запоя. После нескольких попыток Александру удалось встать на четвереньки и подползти к проёму в каменной стене. За ним он ничего не увидел кроме яростных вспышек молний, разрывающих темноту и длинных косых струй проливного дождя, попавших ему за воротник. Александр поежился,  и, опираясь о стену, с трудом поднялся на негнущихся, словно, чужих ногах.   
Саня, это ты? –  услышал он слабый голос позади себя, оглянулся и устремил свой взгляд в густую темноту.
- Показалось, - подумал он.
 Вспышка молнии осветила небольшое квадратное помещение, и, прежде чем, всё снова погрузилось во мрак, Александр различил возле дальнёй стены тёмную фигуру лежащего человека.
- Саня, - уже явно  услышал он снова
- Пашка?!- обрадовано позвал Александр в темноту.
- Я! – послышалось оттуда.
Александр, опираясь о стену, добрался до Паши  и опустился рядом на каменный пол.
- Как ты? – спросил он.
- Да,  вроде,  живой.
- Всё цело?
- А, черт его знает, - произнёс неуверенно Паша. – Вроде всё. Башка болит, как с дикого похмелья. Она у меня не разбита?
- Нет вроде, всё чисто, - констатировал Александр, ощупав Пашину голову. Вспышки молний прекратились. Затихающий дождь продолжал барабанить по камням. Слабый серый свет начал проникать в помещение.
- А где это мы? – спросил Паша, приподнявшись, опираясь на локоть и озираясь по сторонам.
- Сам пока не знаю.
- Как так? А как же мы сюда попали?
- Спроси, что-нибудь проще.
- Саня, я, похоже, без сознания был. Мне черт знает, что привиделось! Так реально!
- Да? И что же?
- Да ну, - Паша махнул рукой. – Даже рассказывать не хочу. Кошмар.
- Неудивительно, - усмехнулся Александр. – Не каждый день падаешь на самолёте.
- Да, точно, - Паша  потряс головой.
- Хорошо, что живы остались, - отметил он.
- Не просто живы, - дополнил Александр. – Не знаю, как у тебя, а у меня, похоже, нет ни одной царапины.
- Да и у меня вроде всё в порядке, - удивлённо произнёс Паша, двигая руками и ногами. – Черт знает, что.
- Дождь вроде кончился, - заметил Александр, прислушиваясь к наступившей тишине.
- Точно кончился, - прошептал Паша.
-  Похоже, как волны небольшие плещутся. Будто река течет, - также шёпотом проговорил Александр
-  Я тоже слышу, - согласился Паша
Свет в проёме усилился.   
- Похоже луна вышла из облаков.  Может, пойдём, посмотрим, что там, - предложил Паша.
- Да, мне самому интересно, - согласился Александр и поднялся на ноги, почувствовав, что силы постепенно возвращаются к нему. Он подошел к проему и шагнул наружу. Следом выбрался Паша. Прошла минута, а может быть две. Друзья стояли молча.
- Оба-на, - наконец выдохнул Паша.
Александр сделал несколько шагов вперед. Прямо у его ног плескались волны широкой реки. Справа в лунном свете, холодным призраком над речной гладью застыли развалины длинного каменного моста, теряющегося в темноте у далёкого противоположного берега. Арки, на которых держался мост, словно когти хищного зверя отчаянно впивались в речную гладь. Но время беспощадно, о чем свидетельствовали темные силуэты, торчащих из воды посередине реки, бесформенных остатков, когда-то грандиозного сооружения. Александр медленно обводил взглядом освещённые лунным светом руины. Две каменные башни, зияя черными провалами разрушений, отражались в воде. Александр оглянулся и увидел сооружение, которое они только, что покинули. Высокая каменная башня, возвышалась над ними, уходя вершиной в темноту неба, а чуть выше и дальше от берега из-за редких темных силуэтов деревьев, слегка покачивающихся на ветру, едва различимо в лунном свете просматривались остатки крепостных стен.  Луна на секунды скрылась за быстро плывущими облаками, и призрачная картина погрузилась во тьму, но с первыми лунными лучами проявилась вновь. Чем-то бесконечно древним повеяло от этого мертвого пейзажа.
- Что это? – едва слышно произнёс Паша за спиной Александра, так тихо, словно боясь нарушить покой этой величественной картины.
- Не знаю, не знаю, - покачал головой Александр. Он смотрел на этот пейзаж, а перед его глазами возникла темная скала с домом на вершине, он  ощутил рукой лобастую голову тигра, снова слышал последние слова Магтлана, видел бешенную холодную Реку времени, Лодочника и его силуэт освещённый молнией. Что это было? Сон? Но только ли сон? Сны не бывают такими яркими. Он всё помнил до мелочей. Яркое, красное светило над зеркальной водой, хрустальную лестницу, уходящую в небо, ночной полёт над скалами. А что он видит сейчас?
- Саша! Ты где? – донёсся издалека до Александра голос. Паша махал перед глазами Александра ладонью.
- Тут я, - ответил Александр и присел на гладкий камень у воды. Серая тень речной рыбы испуганно метнулась в глубину. Александр посмотрел на небо.
- Светает, похоже, - отметил он, пошарил в кармане и достал мобильник. Телефон был мёртв. Глядя на Александра, Паша тоже достал свою трубку и бестолково вертел её в руках.
Что? Нет сигнала? - спросил Александр.
- Куда же нас занесло? Что это за развалины? Где мы? – бормотал Паша. – Где обломки самолёта?
- Надо обследовать местность. Может быть, тут есть кто-нибудь. Если никого не найдём, надо будет плыть вниз по реке. Соорудим плот, - рассуждал вслух Александр.
- Смотри, лодка! – воскликнул Паша. Действительно, в сером утреннем воздухе примерно в сотне метров от них, ближе к развалинам моста Александр разглядел на берегу предмет, напоминающий лодку.
- Пошли, - решительно махнул он рукой и быстрым шагом направился к предмету на берегу.
- Точно, лодка, - проговорил он, подойдя ближе к старой, перевёрнутой вверх позеленевшим ото мха дном, посудине.  Видно было, что лодкой уже очень давно не пользовались. Но как же она уцелела на этом пустынном берегу? Как же не унесло её весеннее половодье?
Прогнила, наверное? – пробормотал Александр и постучал кулаком по днищу. Лодка отозвалась глухим звуком.
- Вроде, крепкая, - произнёс подошедший Паша.
- Давай, перевернём, - Александр уцепился за борт лодки.
Перевернув лодку, Александр увидел, лежащий на песке деревянный черпак и весло. Он поднял черпак, затем взглянул на весло, лодку, снова на черпак.
- Выпей воды! – услышал он голос Лодочника.
- Саша! Да, что опять с тобой! – Паша тряс Александра за плечо.
- Ничего, - отмахнулся Александр.
- Ты что уставился на эту деревяшку?
- Всё нормально.
- Знаешь, а мне это всё тоже что-то напоминает, - вдруг шёпотом произнёс Паша.
- Что?
- Да лодка эта. Будто, я её видел где-то?
- Это бывает, - усмехнулся Александр.
- Нет, не то, - покачал головой Паша. – Странно это всё. Поплыли  отсюда. Неуютно тут.
- А я хочу посмотреть, что там, - Александр кивнул головой на остатки стен, вершины которых освещало утреннее солнце.
- Зачем?
- Просто, интересно.
- Не знаю, не знаю, - покачал головой Паша. – Честно говоря, мне не хочется.
- А вдруг это остатки Хаккадора?
- Ты что, серьёзно? – удивлённо произнёс Паша.
- Шучу, конечно, - рассмеялся Александр. – Хотя развалины какие-то странные. Мы ведь вроде как над Сибирью летели. Не так ли?  Я  по образованию историк. Мы историю архитектуры изучали. Так вот со всей определённостью могу сказать, что такого мы не проходили.   Как хочешь, а я хочу посмотреть, что там, за этими стенами.
- Ладно, уговорил, - махнул рукой Паша. Они вскарабкались на крутой берег. Александр почувствовал пряный запах хвои, смешиваемый с запахом  сырого мха. От стен его отделяла полоса хвойного леса. Колючие густые лапы елей цепляли Александра за плечи, не желая отпускать его из своих объятий. За спиной он слышал неровное сопение Паши. Лес расступился, и перед взором Александра предстали угрюмые древние развалины, покрытые сырым мхом. Александр осмотрелся, нашел подходящее место и начал карабкаться по краю разрушенной стены.
- Что там?! – крикнул Паша, когда Александр заполз наверх. Тот не отвечал.
- Что там?! – снова крикнул Паша.
- Залазь! – ответил Александр.
- Не хочу! Я не желаю себе шею свернуть!
- Залазь! Не пожалеешь!
- Что там?!
- Город!
- Какой город!?
- Залазь!
Паша нехотя начал карабкаться по стене.
- Черт! Ноготь сорвал! – выругался он, забираясь наверх, и осекся, медленно выпрямившись, встал рядом с Александром.
- Вот это да! – вырвалось у Паши. Кроваво-красные лучи восходящего утреннего солнца освещали мрачный пейзаж мертвого города. Руины зданий, сквозь редкую лесную поросль, безмолвно взирали на двух зрителей глазницами окон.  Чем-то жутким повеяло от этой картины.
- Мне здесь не нравится, - прошептал Паша.
- Мне тоже, - буркнул Александр. – Странно.
- Что странно?
- Максимум лет сто прошло.
- Сто лет? Ты о чем? – переспросил Паша.
- Сто лет назад здесь кипела жизнь, - ответил Александр, всматриваясь вдаль.
- Почему ты так решил?
- Лес не успел вырасти. Деревья маленькие.
- А что же здесь произошло?
- Похоже, что здесь была война. Напали на этот город. Горел он. Следы от пожара видны.
- Напали? Но кто?
- Откуда я знаю. Смотри, там ещё одна река, - Александр показал рукой. Вдали из утреннего тумана проявлялась широкая водная поверхность.
- Большая, - отметил Паша.- Такая же, как эта, что за нами, а может и шире.
- Они сливаются, - произнёс Александр. – Странно как- то всё.
- Что?
- Такое ощущение, что место знакомое. Но вспомнить не могу. Ладно, пошли. 
Они слезли со стены и вернулись к лодке.
- Жрать охота, - выпалил вдруг Паша.
- Да не помешало бы, - согласился Александр. – Но ресторана поблизости я не видел. Давай, помогай.
Они оба навалились на борта лодки и столкнули её в воду. Паша, уже было, поднял ногу, собираясь ступить в лодку.
- Подожди, - остановил его Александр.
- Что такое?
- Подождём, вдруг потечет.
Александр несколько минут внимательно вглядывался в днище.
- Всё нормально, - удовлетворенно произнёс он.
- Грязновато тут, - отметил Паша, устраиваясь в лодке.
- Конечно, - это не скоростная яхта, - прокряхтел Александр, отталкивая лодку от берега. – Кстати, а у тебя есть яхта?
- Была. Я её жене отдал, - угрюмо ответил Паша и нахохлился на корме. Течение плавно подхватило лодку. Александр изредка подгребал веслом. Они проплыли под аркой моста.
- Крепкое было сооружение, - отметил Александр, разглядывая вблизи гладкие тёмные камни. Течение медленно несло лодку. Александр выгребал на середину реки, где поток был быстрее. Справа раскрывалась водная поверхность другой реки, той, что они видели со стен. В месте, где воды рек сливались, плясала крупная речная зыбь. В борта лодки начала долбить настойчивая речная волна. Солнце поднималось выше, разгоняя клочья утреннего тумана и открывая береговую панораму мертвого города. Остатки стен с башнями тянулись далеко вдоль берегов обеих рек. Течение уносило лодку, и очертания стен медленно  растворились в голубой, воздушной дымке. Река сделала поворот. Безжизненные, высокие  берега с обнажениями темных скал, покрытые густым лесом, медленно проплывали мимо. За ними в далекой, утренней дымке белели заснеженные, горные вершины.  Александр лениво работал веслом. Паша молча сидел на корме.
- Странно, - произнёс он.
- Что странно? – переспросил Александр.
- Всё странно. Этот брошенный город. Река эта странная.
- А река-то чем странная?
- Странная, - повторил Паша. – Река большая, широкая, глубокая,  почти как наш Енисей. Она же судоходная должна быть, а где ты видишь хоть одно судёнышко?
- Вот эта лодка, - пошутил Александр.
- Шутник, я без шуток, серьезно. Странно здесь всё.
- Есть странности, - согласился Александр.  Он внимательно всматривался в, медленно проплывающие мимо, берега, стараясь различить малейшие признаки присутствия человека. Солнце поднималось над горизонтом. Его лучи всё боле ощутимо прогревали воздух. Легкие, белые облака медленно плыли по высокому небу, отбрасывая тени на необозримое пространство крутых холмов, покрытых темными лесами. Далекие, заснеженные вершины растворялись в воздушной дымке. О борт лодки, монотонно убаюкивая, плескалась речная волна. Александр невольно закрыл глаза, чуть было не выронил весло, тряхнул головой, отгоняя дрёму, и взглянул вперёд. Там далеко впереди по течению реки  клубился дымчато-серый густой туман, поднимающийся  к высокому небу и  растекающийся   в стороны до самого горизонта, до далёких снежных вершин. В этот туман река медленно несла лодку.
- Странный туман, - услышал Александр Пашин голос.
- У тебя всё странное, - буркнул Александр.- Река странная, теперь этот туман. Туман, как туман.
 Александр произнёс эту фразу, внимательно и настороженно всматриваясь в медленно клубящееся воздушное молоко. На Александра нахлынуло ощущение того, что кто-то очень большой наблюдает за ним из этого тумана. Чувство было неприятное. Туман медленно приближался. Вот первые клубы его проплыли мимо лодки. Повеяло холодом. Ещё несколько секунд и лодку окружила холодная мутная пелена. Небо, облака, берег исчезли. Наступила мертвая тишина. Не слышалось даже плеска воды. Казалось, что эта густая тишина обволакивает каждую клеточку тела.  Александр внимательно всматривался вперед.
- Когда же он закончится, этот туман? -  обеспокоено подумал он, и тут же его глаза различили впереди призрачные темные силуэты. – Что это?
Темные силуэты приближались, принимая более отчетливые очертания.   
- Кто же это создал? Когда? Зачем они здесь? – замелькали молниями мысли, когда Александр понял, что течение медленно приближает их к двум огромным каменным изваяниям.  Поднимаясь прямо из воды,  каменные чудовища с крыльями дракона, туловищем льва хищно наклонили орлиные головы вниз, словно высматривая добычу.  В тумане трудно было определить реальные размеры изваяний, может быть сто, а может быть и все двести метров высотой.  Головы чудовищ терялись в серой мгле.
- Это грифоны, - услышал Александр свистящий шёпот Паши.
- Откуда они здесь? – также шепотом, словно боясь потревожить этих  каменных монстров, произнёс Александр.   
Течение медленно проносило лодку между грифонами. Длинные темные водоросли, зацепившиеся за каменные когти их лап, медленно колыхались у поверхности воды. Изваяния нависли над маленьким судёнышком, и Александр почувствовал чудовищную тяжесть камня. Лодка продолжала медленно скользить вперед, и каменные изваяния начали растворяться в тумане, словно призрачные видения глубокого сна.   Александр услышал плеск волны. Тишина отступала вместе с туманом.    Александр почувствовал движение воздуха. Легкий, свежий ветер подул в лицо, разгоняя туман.  Александр увидел широкую гладь реки. Лодка снова плыла посреди широкого водного потока. Александр оглянулся и увидел на корме лодки Пашу, вцепившегося в борта, всё те же безжизненные, крутые берега, покрытые густым лесом и острые, голубые в воздушной дымке покрытые снегами далёкие горы. Странный, призрачный туман медленно клубился за кормой.
 - Что это было? – ошеломлённо прошептал Паша.
 - Мираж, - ответил Александр.
- Ты шутишь?
- Откуда я знаю. Что ты меня то спрашиваешь?
- Давай ближе к берегу подгребай. Там ещё неизвестно, что впереди, - предостерёг Паша.
- Сам знаю, - буркнул Александр и поднял весло со дна.
- Я же тебе говорил, что река какая-то странная, - с мрачной весёлостью усмехнулся Паша, когда они приблизились к левому берегу.
- Да уж вижу.
- Ты посмотри, сколько рыбы в реке, - заметил Паша, когда они миновали пару речных поворотов, туман остался далеко позади, и напряжение от увиденной картины спало.
- Да, рыбы много, - согласился Александр. – Он тоже заприметил, как в воде плёщутся крупные рыбины, как их серые тени медленно проплывают под лодкой.
- Пристань к берегу, - попросил Паша.
- Зачем?
- Надо.
- Что, приспичило? Так ты с лодки прямо.
- Да, нет! Я хочу инструмент сделать.
- Какой ещё инструмент?
- Рыбу ловить. Когда они под кормой проплывают, у меня желудок сводит. Жрать хочется.
- Ты что, удочку хочешь сделать? У тебя есть леска, крючки?
- Нет, острогу. Приставай к берегу? Ты что, рыбки не хочешь?
- Ладно, - согласился Александр и начал загребать к левому берегу. – Только я сильно сомневаюсь, что у тебя это получится.
- Обижаешь, - загадочно произнёс Паша и замолчал. Лодка ткнулась носом в песок.
- Ну, что дальше собираешься делать? – спросил Александр. Паша, вытащив из кармана перочинный ножик, выпрыгнул из лодки и направился к прибрежным кустам. Через несколько минут он вернулся, держа в руках несколько веток. Удалив лишние листья, отростки и ободрав кору, Паша заострил и зазубрил их концы..
Вот, - с гордостью показал Паша результаты своего труда. Александр с сомнением покачал головой.
Тише, не шуми и не двигайся, - прошептал Паша, разулся, осторожно зашел по колено  в воду и неподвижно застыл.  Александр с улыбкой наблюдал за ним. Он не уловил движения. Рука Паши в доли мгновения, вместе с изготовленным им инструментом резко выбросилась вперед. Паша наклонился, хватая руками воду, и Александр увидел, как тот поднимает над водой большую серебристую рыбину.
Ого! – воскликнул Александр.
Паша стащил рыбину со своего рыболовного орудия, кинул на берег и снова застыл неподвижно. За пару десятков минут он вытащил из воды ещё четыре рыбины.
- Хватит, - удовлетворённо произнёс он, выходя на берег.
- Ну, ты даёшь! У меня просто нет слов! – развёл руками Александр.
- А ты как думал! Я практиковался в джунглях Амазонки, когда снимал фильм! – с гордостью произнёс он. – Так ловят рыбу местные племена. Ну, что? Разводим костёр?
- А где огонь?
-  Всё на месте! – воскликнул Паша и вытащил из кармана зажигалку. Ты направо, я налево. Собираем дрова.
 Через несколько минут, немного поодаль от берега, среди вековых деревьев загорелся костер.  Друзья сидели рядом на подстилке из еловых веток и жадно наблюдали, как огонь облизывает бока насаженных на ветки  рыбин.
- Всё, готово, - произнёс Паша и потянулся рукой к костру.
- Подожди, рано, - остановил его Александр.
- Нормально.  Я уже больше не могу смотреть, - Паша схватил ветку с рыбиной, и жадно, обжигая пальцы, начал поглощать еду. Александр присоединился к процессу. Уничтожив вторую рыбину, он перевел дух. Паша, развалившись на хвойных ветках, достал из кармана сигару и задымил, пуская дым кверху.
- Ты куришь? – спросил Александр.
- Редко, - кивнул головой Паша, глядя вдаль, на другой берег реки. Солнце поднималось к зениту, нагревая воздух. Александр поднял глаза. Над головой лениво раскачивались ветви деревьев, отбрасывая прохладную тень. Александр откинулся на подстилку из еловых веток. Белые, лёгкие облака медленно проплывали по синему небу. В  холодной вышине парил темный силуэт птицы. Шорохи леса, редкие крики лесных птиц среди неподвижной, густой тишины проникали в каждую клеточку его тела. Александр прислушивался к себе, к тому странному умиротворяющему спокойствию, что возникает  после бури, когда рваная водная поверхность  разглаживается и становится зеркальной, отражая и растворяя в себе окружающий мир.  Лёжа на густой хвое под кронами вековых деревьев, глядя в это вечное, высокое небо он вдруг ощутил себя частицей этого изменчивого, но вечного мира.
- Мы встретимся на перекрёстках миров, - услышал он сквозь дуновение ветра и приподнял голову, прислушиваясь. Ничего. Только потрескивание веток в костре, да шорох листьев в кронах деревьев.
- Показалось, - прошептал Александр и вновь устремил свой взгляд к небу.
 Плеск воды, медленное движение облаков, шелест ветвей нагоняли сон. Александр сомкнул тяжелеющие веки.
 

*   *   *


Ее голубые глаза смотрели на него с нескрываемым интересом. Длинные темные волосы, подвязанные на лбу тонкой ленточкой, спадали на плечи.  Тонкие правильные черты лица и эти огромные голубые глаза. Что это? Александр снова закрыл глаза, потом открыл. Видение не исчезло.  Белое молоко тумана медленно струилось меж деревьев в сером  вечернем свете. Александр скосил глаза. Костёр давно догорел. Паша калачиком свернулся рядом с горкой  остывшей золы.
- Ты кто? – прошептал Александр.
- Танаис, - ответило видение.
- Ты мне снишься?
- Как тебя зовут? – вместо ответа спросила Танаис.
- Александр, Саша.
- А его? – она кивнула в сторону спящего Паши.
- Павел.
Александр привстал с земли. Он немного продрог. Прохладный вечерний воздух неприятно забирался под одежду.
- Что ты здесь делаешь, в лесу одна? – спросил Александр.
- Я не одна? – последовал ответ.
- Я это уже это  слышал где-то,  - засмеялся Александр. – Скалы, облака.
- Да, скалы, облака, - улыбнулась Танаис, но я правда не одна. – Она кивнула головой за спину Александра. Тот оглянулся. Меж деревьев неподвижно стояли  две человеческие фигуры. 
- Ты откуда? – Спросила Танаис.
- Я? – переспросил Александр, - Мы потерпели аварию на самолёте.
- Странно, ты  говоришь непонятно. Оружия у тебя нет.
- Оружия? Да, оружия нет.
- Куда ты плыл?
- Мы плыли к людям. Я же сказал, что самолёт упал. Потом мы нашли лодку. 
-  Теперь ты поплывёшь с нами?
- У меня нет выбора, - улыбнулся Александр. – А куда с вами?
- Мы возвращаемся в Седую гору.
- Седая гора? Я не слышал о таком месте.  А далеко это? - спросил Александр, вставая  на ноги и отряхивая с одежды сухие травинки и листья.
- Нет, три поворота реки.
- Странно вы расстояние определяете. Эй, Паша, вставай, - он подошел к спящему. Потряс его за плечо.
- А, что такое? Уже утро? – Паша вскочил, бестолково озираясь вокруг.
- Ты всё проспал Паша.
- Кто эти люди? - Паша беспокойно рассматривал Танаис и две фигуры, молчаливо стоявшие поодаль среди деревьев.
- Я пока сам не знаю, - ответил Александр. – Вот эту лесную нимфу зовут Танаис, а те молодые люди пока не представились.
- Это мой брат Рануир, - Танаис указала рукой на того, что повыше. – А это его друг Эрин.
- Очень приятно, - Паша учтиво наклонил голову. – Меня зовут Павел. Можно просто Паша. Как же вы нас нашли в такой глуши?
- Мы плыли мимо и заметили вашу лодку на берегу, - ответила Танаис.
- Плыли мимо? А что вы тут делали?
- Рыбу ловили.
- Правда? Много наловили?
- Нет, не очень.  Нам пора. Вы поплывёте с нами?
- Да, да, конечно, - кивнул головой Александр.
- Тогда, идем, - Танаис махнула рукой двум своим молчаливым  спутникам, и те послушно пошли следом. Переглянувшись, Александр и Паша последовали за своими новыми знакомыми.
- Смотри, шепнул Паша Александру, указав на спину Рануира. Александр увидел длинный клинок, закрепленный на спине в кожаных ножнах. Самый настоящий меч с длинной рукояткой. Такое же оружие Александр рассмотрел на спине второго молодого человека. Клинок поменьше несла за спиной и Танаис.
- Странные они какие-то, - снова услышал Александр шепот Паши. - Одежда странная и эти мечи за спиной.
 Одежда у новых знакомых, действительно была довольно странная, сшитая из кусков кожи. Кожаные куртки  и штаны. Кожаные мягкие сапоги. Одежда Танаис практически не отличалась от мужской. Только кожаная куртка была длиннее и расшита цветными узорами.
   - Нам выбирать не приходится, - шепнул Александр. – Поплывём с ними, а потом посмотрим.
 Выйдя на берег реки, Александр увидел  довольно приличную по размерам посудину с высоко поднятым носом. Подойдя ближе, он увидел, что всё дно посудины завалено крупной серебристой рыбой.
- Ничего себе небольшой улов! - воскликнул Александр.
- Не слабо, - пробормотал Паша.
- Чем ловили? – спросил Александр и тут же увидел на корме свёрнутые сети.
- А рыбнадзор не беспокоит тут? – спросил Паша.
- Танаис только улыбнулась в ответ и расположилась на носу лодки, а её молчаливые спутники, оттолкнув лодку от берега, запрыгнули в неё и перебрались на корму, взяв каждый в руки по веслу. Александр и Паша устроившись в своей более мелкой и неустойчивой посудине, поплыли следом  за своими новыми знакомыми. Лодки понесло ленивым течением. В полном молчании миновали два поворота реки. Впереди показался скалистый утес.
- Третий поворот, - проговорил Паша. – Скоро приплывём.
- Точно. Дымом пахнет, - ответил Александр. Сидя на носу лодки, он заметил странное оживление у тех, что плыли впереди. Танаис жестикулировала руками, и что-то говорила своим спутникам. Те же усилили гребки, и лодка резко пошла вперед.
- Похоже, что-то не так, - заметил Паша.
- Смотри! – Александр указал рукой. Там впереди из-за холма поднимались столбы темного дыма.
- Это не печное отопление, - снова отметил Паша. – Летом так печи не топят.
Он тоже усилил гребки, стараясь поспеть за первой лодкой. Быстро миновали утёс, и взору Александра открылась  жуткая картина. Ветер гнал над лесом потоки тёмного дыма, поднимающегося от нескольких десятков  горящих деревянных домов. Первая лодка причалила к берегу. Танаис и её спутники спрыгнули на берег и быстро побежали вверх от реки в сторону пожарища.  Вскоре Александр и Паша тоже оказались на берегу. Александр увидел возле горящего деревянного сруба человека, лежащего на спине и раскинувшего в стороны руки.  Его неподвижный, удивлённый взгляд был устремлён в небо. Из груди  торчала стрела с темным оперением.  Немного поодаль Александр увидел ещё одно тело в луже темной крови.
- Что же это?! – услышал он за спиной голос Паши.
- Похоже, Паша мы залетели немного не туда, - прошептал Александр и устремился вслед за Танаис и её спутниками, стараясь не терять их из виду. Густой дым разъедал глаза. Иногда приходилось пробираться, сквозь дымовую завесу, вслепую. Он едва не столкнулся с Рануиром. Тот неподвижно стоял, опустив голову. Немного поодаль застыли Танаис и Эрин. В зловещей тишине слышался гул огня и треск горящего дерева. На земле неподвижно застыло  тело человека. Он лежал лицом вниз. Правая рука сжимала острый, железный, окровавленный клинок. На миг Александру показалось, что он смотрит фильм. Рануир подошёл к лежащему и осторожно перевернул тело на спину. Лицо мертвеца было рассечено жестоким рубящим ударом и залито темной кровью.
- О боже! – услышал Александр за спиной возглас Паши.
Рануир наклонился над мёртвым, окунул пальцы в кровь и провел окровавленными кончиками пальцев по своему лицу.  То же самое проделали  Эрин и Танаис.
- Что они делают? – прошептал Паша.
- Танаис вытащила клинок из ножен и подняла его в правой руке вверх. То же самое сделали со своим оружием Рануир и Эрин.
- О, боже! – снова услышал Александр за спиной.
Мечи вернулись в ножны. Лица их обладателей были спокойны, словно высечены из камня. Они опустились на колени перед мертвым телом. Затем  все молча поднялись, и Танаис подошла к Александру.
- Это наставник Седой горы, - спокойно произнесла она. – Мы отомстим. Пошли, здесь нельзя оставаться.
- Что произошло? – тихо спросил Александр. – Кто это сделал?
- Похоже, что Арануки – люди гор. Пошли, - Танаис сделала несколько шагов в сторону реки и остановилась. Александр увидел сквозь дым приближающиеся человеческие силуэты.
- Назад, - прошептала Танаис. Но было поздно, их заметили. Краем глаза Александр увидел справа троих незнакомцев, впереди маячили пятеро. Всего восемь. В руках у этих крепеньких парней Александр увидел блестящие клинки, наподобие тех, что были у его спутников. Фигуры приблизились. Без предупреждения незнакомцы ринулись вперёд. В руках Танаис блеснул меч. Раздался звон металла. Краем глаза Александр увидел справа движениё и наклонил голову. Сработала профессиональная привычка. Над головой просвистел меч. Он почувствовал, что удар был направлен на поражение.
- Что за чёрт! – мелькнула мысль. – Это уже не игра и не представление на потребу толпе.
Раздумывать было некогда. Блестящее остриё снова мелькнуло перед глазами. Александр ушёл в сторону, увернулся от очередного удара, упал на землю и, перевернувшись, подхватил лежащий на земле меч убитого человека. В ту же секунду на него обрушился удар тяжелого клинка. Александр, лёжа, отразил удар и полоснул своим клинком по ногам нападающего. Раздался лязг металла. По всей видимости, у того на ногах были защитные латы.  От удара противник упал, и Александр успел вскочить на ноги. Доли секунды хватило, чтобы оценить обстановку. На Танаис насели двое. Рануир и Эрин стоя спиной к спине отбивались от четверых. А где же Паша? Во, даёт! Паша профессионально отбивался длинной жердиной от нападавшего детины.  Противник Александра до сих пор не мог подняться на ноги.  Удар  по ногам был ощутимым.
- На! Получи! – Александр опустил рукоятку меча на его голову. Тот  медленно завалился на бок. Александр кинулся на выручку к Танаис. Один из нападавших тут же встретил его, другой продолжал наседать на  девушку.    Александр увидел перед собой оскаленное, залитое кровью лицо. Раздумывать было некогда. Дело шло о жизни и смерти. Александр ушел вниз под удар меча, пропустил противника мимо себя и нанёс удар в спину. На мече осталась кровь. Противник, как подкошенный, упал на землю. На спине у него расплывалось тёмное пятно.
 - Господи, кажется, я убил его, - прошептал Александр. Он успел заметить, как Паша подобрал клинок, оглушенного Александром, первого врага и  яростно стал наседать на своего противника.  С глухим стоном опустился на землю один из четверых нападавших на Рануира и Эрина. Несмотря на то, что один из противников Танаис был повержен Александром, девушке приходилось сложно отбиваться от здоровенного детины.
   Он  краем глаза заметил, как справа появились ещё две тени. Это плохо. Глубинное, древнее чувство звериной силы, что он всегда старался сдерживать во время своих представлений, взорвалось вулканом и вырвалось изнутри. Шаг в сторону и мгновенный уклон он сделал, подчиняясь молниеносной вспышке ощущения опасности, не успевая понять и обдумать, что происходит, словно действовал кто-то другой, не он, а тот, внутри него, более быстрый, более ловкий, более сильный,  тот,  кто в нём спал. Удар меча прошёл слева, слегка задёв, но, не поранив плечо. Мгновения, сравнимого разве, что с далёким отблеском молнии проходящей грозы хватило, чтобы  скрестить свой клинок с оружием противника. Сталь высекла искры. Прямой рубящий удар сверху, отбив с уходом в сторону и широкий круговой удар по ногам чуть выше колен.  Противник повержен. Коротким, едва заметным движением кисти, Александр повернул лезвие, отражая удар второго, нападающего. Тот выронил меч и отскочил. Александр кинулся к Танаис. Заметив Александра, её противник, занес меч над  головой и кинулся ему  навстречу. Меч он не успел опустить. Вернее он опустил его, но медленно, удивлённо, посмотрев вниз, туда, куда вошел на треть поразивший его в живот клинок. Танаис кинулась на выручку брату. Тот отбивался один от троих. Эрин был плохим помощником. Он перехватил меч в левую руку. Правая рука, окровавленной плетью висела вдоль туловища. За спиной раздался сдавленный стон. Александр оглянулся и увидел, как противник Паши медленно опускается на землю.
- Вот так! – услышал он удовлетворённый возглас своего одноклассника.
Оставшиеся вчетвером,   нападавшие отступили, и быстро исчезли за пеленой дыма.
- Уходим, - выдохнула Танаис. Александр поймал её удивлённый  и восхищенный взгляд.
- Кто эти люди?! Почему они напали на нас?! Что происходит?! – выкрикнул он.
- Не спрашивай. Потом. Надо уходить! – крикнула в ответ Танаис. Что-то в её голосе было такое, что заставило Александра подчиниться немедленно.
Сквозь огонь и дым они пробрались на берег реки и оттолкнули лодки от берега.
- Вот это да!  Встряли! – услышал Александр возглас Паши, когда они отплыли от берега на сотню  метров.
Ложись! – крикнул Александр, увидев, как в борт лодки впилась длинная стрела. Краем глаза успел заметить на берегу, выскочивших из дыма пожарища людей. Они бежали за лодками вдоль берега. Боли он не почувствовал. Левая рука словно отнялась. Опустив глаза, Александр увидел длинную стрелу, пробившую насквозь руку чуть выше кисти. 
- Черт! – прошептал он.
- Ты ранен, - услышал он словно сквозь вату голос Паши.
- Ничего, так ерунда, - успел прошептать Александр и медленно опустился на дно лодки.


                *   *   *


 Бывает так, что устав от иллюзии тяжелого сна, осознаешь, что спишь, хочешь проснуться,  и не можешь этого сделать, словно тебя придавили тяжелой глухой плитой, отделяющей реальный мир от страны призраков. Призраки держат тебя, не выпуская из своих цепких лап, и ты словно слепой котёнок тычешься в разные стороны в поисках выхода, спрашивая себя, а сон ли это? И когда в самый последний момент ты теряешь надежду выбраться из этого лабиринта, созданного чудовищами твоего подсознания, твой разум просыпается и ты словно ныряльщик, всплывающий на поверхность, жадно ловишь глоток воздуха и просыпаешься, оставляя там за чертой всё то, от чего убегал. Но убежал ли? Ты возвращаешься в реальность, и твой сон кажется тебе безобидной детской игрушкой по сравнению с чудовищами реального мира, и ты вновь спрашиваешь себя, не спишь ли ты? Зачем ты здесь и что происходит?
- Яд очень сильный. Но он выдержит! Он пришёл издалека не для того, чтобы погибнуть от стрелы  Арануков.
- Я знаю, ты сможешь его спасти. Помоги ему.
- Он сам поможет себе. Я только дам ему эту возможность.
Александр слышал голоса. Разговаривали мужчина и женщина. Голоса шли, словно изнутри его. Он попытался разомкнуть веки, но тщетно, снова проваливаясь  в темноту, он слышал голоса всё тише.
- Он сейчас на пути в Эгирис, - прозвучал удаляющийся голос.
Эгирис, Эгирис. Где-то он слышал это слово.
- Ты будешь помнить всё, что видел здесь, - вспомнил он. Вспомнил! Да, он вспомнил. Но то был сон. А что потом? А потом тоже был сон.  Мертвый город, странный туман на реке, Танаис. Он дрался и убивал, как дикий зверь. Он никогда не убивал людей. Что же произошло? Нет, этого не могло произойти. Это тоже был сон. А что теперь? Теперь он просыпается. Поднимается из глубин тяжелого, длинного сна. Как трудно. Но он должен проснуться.
Солнечные зайчики скакали по деревянному, золотистому потолку. Александр, приоткрыв глаза, повел ими по сторонам. Через узкие оконца в бревенчатой стене пробивались яркие, солнечные лучи, освещая золотистым светом маленькое, уютное помещение.
Дом в деревне, где прошло его раннее, до переезда в город, детство, стоял на высоком берегу широкой таёжной реки. Бревенчатая изба -пятистенок, срубленная из отборного листвяка, струганного внутри, хранила прохладу в жаркие летние дни, а длинными, зимними ночами большая русская печь мягко наполняла теплом каждый уголок этого дома. Старый дом по ночам оживал, едва слышными, шорохами по тёмным углам, скрипом двери, раскрываемой лёгким сквозняком, настораживающим слух, потрескиванием в стенах, колыханием занавесок на закрытых окнах.  Лунными ночами тени от ветвей берёз, растущих за окном,  сказочными чудищами таинственно шевелились на стенах комнат. Иногда дом замирал мёртвой тишиной, давящей на слух, ожиданием новых звуков. За печкой жил домовой, дополняя легкими  шорохами потрескивание сухих дров в топке. Александр верил, что домовой  там жил. Так было интереснее, хотя мать говорила ему, что домовых не бывает. Но для маленького Саши каждая часть этого дома была наполнена тайной. Это был его мир, в котором он рос. Маленький мир, наполненный тайнами, а там за дверью открывался ещё один мир – безграничный и великий с широкой рекой, синими горами на горизонте и высоким небом.
Где же я? – подумал Александр, изучая маленькую комнату, напомнившую ему о доме его детства.  У окна на столе, покрытой белой скатертью Александр увидел глиняный кувшин и рядом с ним на тарелке нарезанный белый хлеб. Точно такой же кувшин с парным молоком мать ставила на стол, и он вечерами, уставший и голодный, набегавшись с такими же, как он мальчишками по деревенским улицам, накупавшись в тёплой реке, прибегал домой, припадал к кувшину и пил это молоко, заедая мягким хлебом. А потом ему снились светлые детские сны. Домовой шуршал за печкой, мать занималась домашними делами. Ближе к ночи приходил с лесозаготовок отец. Но Александр не слышал этого. Сны уносили его в светлую даль. Утром он просыпался. На столе его ждал всё тот же кувшин, а на тарелке рядом пирожки с брусникой или же черёмухой.
Послышались лёгкие, приближающиеся шаги. Низкая, деревянная дверь отворилась. Значит, это был не сон. Он снова увидел ее, но, словно, испугавшись чего-то, прикрыл глаза. Ее движения были быстры и легки одновременно, но вместе с тем совершенно бесшумны. Казалось, что она передвигается, не касаясь ногами пола. Из-под опущенных ресниц он наблюдал за ней. Танаис, в длинном до пола светло-сером платье с высокими разрезами по бокам, в кожаных, удобных мокасинах красного цвета, с ремешками, переплетавшими икры до самого колена и таким же поясом на талии, подошла к столу, поставила в кувшин букет сиреневых цветов. Поправив цветы в букете, она некоторое время полюбовалась не яркими, но нежными цветами, при этом, немного отодвинувшись от стола, затем, бросив быстрый взгляд на Александра, стараясь не шуметь, направилась назад к двери, как вдруг. 
- Танаис, - услышала она свое имя. Он звал ее. Пересохшие губы плохо слушались. Получилось очень тихо, но Танаис услышала, замерла, а потом стремительно обернулась.
- Вернулся!? - тихо и, в тоже время, обрадовано произнесла она, направляясь к нему.
Александр попробовал встать, но тупая боль в левой  руке помешала ему сделать это.
- Что со мной? – прошептал он.
- Ты ранен. Но теперь ты в безопасности.  А это наш дом.
- А где Паша?
-Убедившись, что с тобой все будет хорошо, он отплыл в город на своей лодке, как он сказал – на разведку. Мой отец не хотел его отпускать, а он всё равно сбежал. Да ты не беспокойся, отец найдёт его, и они вернуться.
- А почему твой отец не отпускал его? Наверное, Паша хотел сообщить в городе о нас?
- Мой отец говорил, что пока этого не следует делать.
- Почему?
- Он сам тебе всё объяснит.
- Странно это всё, странно, - озабоченно произнёс Александр. – А сколько времени я был без сознания?
- Два дня. Арануки стреляют отравленными стрелами. Но мы успели.
- Арануки? Это кто? И что же тогда произошло?
- Арануки это люди гор. Они напали на Седую гору и сожгли её, а всех жителей убили. Они убили наставника Седой горы. Он ушел как воин с мечом в руках, – ответила Танаис и, помолчав немного,  продолжила. - А ты хорошо сражаешься. Я никогда ещё не видела, чтобы кто-то так владел мечом. Ты великий воин. Твой друг тоже храбрый воин. - В глазах Танаис Александр прочитал нескрываемое восхищение.
- Я никогда ещё не убивал людей. Я дрался, много дрался, но это были не смертельные бои. Я сожалею, что мне пришлось убить людей. Но я вынужден был защищаться и ещё, - Александр на секунду замолчал. – Еще я хотел защитить тебя. 
Танаис ничего не ответила, а только улыбнулась в ответ. Их взгляды встретились.  Они, молча, несколько секунд смотрели друг на друга.
- Ты пришел издалека, - первой прервала молчание Танаис.
- Почему ты так решила?
- Потому, что ты пришел из-за кольца туманов. Павел, твой друг рассказал, как вы прошли по реке через туман.
- Что это за кольцо туманов? Я видел просто туман, и мы просто проплыли через него.
- Это не просто туман. Это туман забвения. Никто не знает, что там за туманом. Он скрывает пути к другим землям и мирам. Тысячи лет наша земля была скрыта этим туманом. Никто не мог пройти через него. Но вы прошли.  Вы открыли Южные ворота. 
 Александр внимательно всмотрелся в черты лица Танаис, в её глубокие, синие глаза. Ответы девушки были более чем странны. Александр приготовился слушать дальше, но Танаис замолчала.
- Скажи мне, Танаис, ты знаешь, такой город Красноярск? – осторожно спросил Александр после минутного молчания.
- Нет, - покачала головой она после короткого раздумья.
- Хорошо, а название Россия тебе знакомо?
- Нет.
- Америка, Англия, Китай, Австралия, - перечислил Александр первое, что пришло на ум.
- Нет, - виновато улыбнувшись, ответила Танаис. – Ты назвал те земли, что находятся там, за туманом?
- Возможно, - кивнул головой Александр. – Хотя мы там ничего не видели кроме заброшенного города. Скажи мне, а твоя земля как называется?
- Это  Эзергуир – земля гор и лесов.
- Не слышал такого названия, - покачал головой Александр.
- Конечно, не слышал, - согласилась Танаис. - Наша земля была скрыта от всех тысячи лет. – Она посмотрела на него долгим, задумчивым взглядом.  -  Странно, у  меня такое чувство словно ты вернулся обратно после долгих странствий. - Затем, спохватившись, она уже с улыбкой спросила его.  - Ты, наверное, есть хочешь?
- Нет, - Александр облизнул пересохшие губы.- Пить хочется.
- Я сейчас, - Танаис выскользнула за дверь и вскоре вернулась с кувшином, похожим на тот, что стоял на столе, только поменьше. Она  налила из кувшина в глиняную чашку красноватого напитка и поднесла Александру. – Пей. Это холодный, брусничный напиток.
Александр жадно выпил прохладную, кисловатую жидкость.  Рой вопросов кружился у него в голове. Арануки, Эзергуир, бой в Седой горе.  Где он, что это за место?   
  - Я хочу выйти из дома, -  приняв решение, наконец, произнёс он.
 - Ты ещё слаб, - возразила Танаис.
  - Я попробую встать.
Александр, с помощью Танаис, приподнялся. Рука, крепко прибинтованная к туловищу, отозвалась тупой, но терпимой болью. 
- Где мои ботинки? – спросил Александр.
- Что? – переспросила Танаис.
- То, что было на моих ногах, - уточнил Александр.
- Здесь, - Танаис вытащила из-под деревянной скамьи ботинки. – Странные они какие-то. У нас носят другие.
- Похоже, что у вас есть много всего, чего нет у нас, - пропыхтел Александр, с трудом натягивая ботинки одной рукой. – Пошли.
Танаис провела Александра вниз по лестнице и  подвела его к двери,  ведущей наружу. Он ненадолго остановился, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Что там, за этой дверью? На один короткий миг, на самую малую часть времени вдруг захотелось вернуться назад. Ему показалось, что если он откроет эту дверь, то обратного пути уже не будет. Не стоит открывать. Вдруг всё вернётся на круги своя. Нет, похоже, что уже не вернётся. Решайся. Осторожно толкнув дверь, Александр шагнул за порог.
Вымощенная плоским камнем дорожка, начинавшаяся от ступеней высокого деревянного крыльца, петляла между стволами деревьев, за которыми блестела водная гладь. Александр медленно спустился по ступеням  и остановился в нерешительности. Два вертикальных, темных  камня стояли по сторонам дорожки. Верхушка одного из камней зашевелилась и красавец  орёл, расправив крылья, взлетел навстречу Александру. Не долетев нескольких метров, он круто взмыл вверх, повернул назад и плавно опустился на верхушку другого камня. Александр осторожно прошел мимо камней с, неподвижно сидящим орлом, и оглянулся. Большой бревенчатый, двухэтажный дом с высоким крыльцом, поддерживаемым массивными деревянными столбами, стоял среди вековых деревьев. Двускатная кровля с одной стороны дома продолжалась далеко за пределы стен и опиралась бревенчатыми стропилами  на выступы скалы, образуя навес. Дом как бы рос из земли. Самый верх крыши венчала деревянная голова дракона. Крылья дракона, также выполненные из дерева, покрывали сверху скаты крыши, а его передние лапы с когтями сжимали края скатов.
Танаис с улыбкой наблюдала за Александром, стоя на крыльце. Две большие серые собаки,  подошли и по очереди обнюхали Александра.
Хорошие собачки, - осторожно произнёс Александр и опасливо погладил одну из них рукой.
- Это волки, – подойдя, пояснила  Танаис.
- Волки? – переспросил Александр, отдёргивая руку от лесного зверя.
- Да, это настоящие волки, - потрепав одного из них за загривок, смеясь сказала Танаис. -  Мой отец любит диких животных и понимает их язык. Я тоже понимаю язык зверей. 
- Понятно, - прошептал Александр.- Хотя, нет. Непонятно. Твоя речь. Почему я понимаю тебя. Те же слова, фразы? Вы разговариваете на русском, нашем языке?
- Слова это формы и по-разному могут отражать мысли. Но одинаковый смысл не может быть разным в мыслях.  Здесь все понимают друг друга. Если я понимаю   зверей - почему же не могу понимать людей? Ты меня понял?
- Не совсем. Не знаю. Я пока ничего не знаю. Мне кажется, что я сплю.
Александр прошел дальше по каменной дорожке и оказался на небольшом, скальном обрыве высотой в несколько метров, возвышающимся над водой.  Он увидел город – крыши домов, высокие башни, стены, улицы, широкие и узкие,  нанизывающие на себя причудливую ткань городских кварталов, площади, соединяющие эти улицы.
Городская застройка, насколько хватало глаз, протянулась вдоль противоположного берега реки и, возвышаясь над водой, занимала весь широкий пологий береговой склон, отражаясь в воде зыбкими призраками. С десяток кораблей, под прямоугольными парусами, скользили по водной поверхности вдоль берега. Александр внимательно всматривался в детали города. Противоположный берег, далёкий, но всё же не столь удаленный, позволял разглядеть детали двух - трёхэтажных каменных  и деревянных домов с арочными окнами, колоннами, фигурными крышами, башенками.  Над застройкой молчаливыми стражами возвышались высокие каменные башни. Александр различил людей. Множество людей. Отсюда, издалека они казались маленькими точками, сновавшими по улицам города. Чувствовалось оживление, царившее на улицах. Город бурлил, словно муравейник. Над городом на фоне белых, покрытых вечными снегами горных пиков, громоздились друг на друга тёмные сопки, покрытые густым лесом. Порыв ветра донёс до Александра запах речной рыбы, лесной хвои и лугового разнотравья.
 - Это наша земля, - услышал он голос Танаис. – А на том берегу город Гестерлинг.
- Красивая земля, красивый город, но странный. Я таких городов не видел. Как будто бы из другого времени, - отметил Александр. – Ваш дом тоже странный и необычный. Красивый дом.
- Да, это наш дом. Его построил ещё мой прадед.
- Да, а почему ты живешь здесь одна, а не там? – Александр кивнул головой в сторону противоположного берега
-  Я живу здесь на острове с отцом и братом Рануиром. Мой отец свободный маг и его отец был свободным магом. Свободные маги предпочитают жить отдельно от людей. Мой прадед, свободный маг построил этот дом на острове много лет назад.
- Что значит свободные маги?
- Свободные маги? Они не претендуют на власть. Они считают, что желание власти уменьшает магическую силу. Несвободные маги входят в иерархию властителей. Они управляют людьми через наставников. Но мой отец всегда говорил, что это им только кажется, что они управляют. Несвободные маги не любят, когда их так называют. Они называют себя  Властителями.
- Нет, нет, - Александр рассмеялся и покачал пальцем справа налево.  Здравый смысл подсказывал ему, что так не бывает. Не бывает магов, непроходимых ворот на реке, Не бывает этого. Ну не бывает и всё тут, потому что не может быть никогда. Но в то же время голос внутри него прошептал. – В силу бесконечности вселенной, все, что существует в нашем воображении, имеет место быть в действительности.
Что, нет? – переспросила Танаис
Да это я так, про себя, - махнул рукой Александр. - А где сейчас твой брат Рануир, где Эрин?
- Они сейчас там, - Танаис махнула рукой в сторону другого берега. –  Там же где мой отец и твой друг. В городе. Там собирается войско, чтобы выступить против Арануков и отомстить им за Седую гору.   
- И часто у вас так бывает?
- Что? – не поняла Танаис.
- Нападают на вас.
- Теперь часто. Тысячи лет назад Эзергуир был единой землёй и находился во власти Верховного мага Эзергуна.  Но все рано или поздно уходят из Эгириса. Великий Эзергун тоже ушел.  Среди остальных магов началась борьба за власть. Эзергуир распался на множество частей, и на многие тысячелетия   погрузился в огонь жестоких  войн.  Долго, очень долго продолжались войны, но никому они не принесли победы.  Тогда собрались властители земель и договорились о перемирии, которое длится уже пятьсот лет. Властители земель создали Совет Властителей, все решения которого обязательны для исполнения. Но Властителей земель не признают свободные маги,  да и сами  Властители  не имеют полной власти над своими народами,  и часто города разных земель воюют вопреки запрету.
Арануки  раньше часто совершали набеги на  береговые поселения Гестерлинга.  В конце концов, у народа Гестерлинга кончилось терпение. Вопреки запретам Властителя, они собрали войска и пошли на Аранук, Разбив их армию, они подошли к их главному городу. Только вмешательство Совета Властителей спасло их столицу от полного разорения.  С тех пор, почти сто лет Арануки не нападали на нас. Но вот, прошло менее года, а они совершили уже три нападения. Последнее нападение на Седую гору было очень жестоким. Седая гора входит во владения Гестерлинга. 
- И что теперь?
- А, что теперь? – усмехнулась Танаис, - теперь уже  ничто не спасёт Арануков.  Мы умеем воевать. Все в Эзергуире умеют воевать, но наши воины самые лучшие. Вот уже больше пятидесяти лет мы побеждаем в боевых состязаниях земель Эзергуира. Только одно событие может остановить нас.
- Какое событие.
- Открытие ворот.  Если ворота, действительно открылись, то я не знаю, что будет дальше. Всё может измениться, - Танаис задумчиво покачала головой.
- И давно вы так живете?
- Как?
- Да вот так. Похоже, что вы тут, действительно были оторваны от всего мира.
 Александр поймал себя на мысли, что задаёт вопросы и слушает ответы Танаис со странным спокойствием, словно, во всём, что происходит с ним сейчас, в настоящий момент, нет ничего необычного и словно он был готов к этому давно. Момент шока и удивления прошёл, и в нём проснулся неподдельный интерес ко всему происходящему. Более того, он вдруг почувствовал, что этот, словно забытый в прошлом мир, и в котором он сейчас находился, в какой-то мере, знаком ему. Он, как будто, вспоминал о себе что-то очень древнее, что существовало в нем всегда, и было частью его сущности. Александр глубоко вдохнул прохладный густой воздух и, оглянувшись вокруг, посмотрел на   тёмный лес на, гладкие камни у воды, мелкую  речную волну, подняв глаза к небу, увидел среди высоких белых облаков, парящий силуэт коршуна.
- Да, мы были закрыты от всего мира на тысячи лет. Небесные силы закрыли нас. Легенды рассказывают, что наши далёкие предки пришли с Севера. Властители  нам говорят, что они прогневали мировые силы, и потому эта земля покрылась туманом Забвения. Так оно и было, но я считаю, причина не в том, что наши предки прогневали кого-то, а просто так нужно было кому-то. Может быть нам самим.  Ты не устал? – поинтересовалась Танаис.
- Нет, наоборот. Силы только прибавляются.
- Тогда пошли на скалу. Я покажу тебе наш остров сверху. -  Танаис повела Александра по одной из тропинок, вымощенных плоским камнем, мимо дома, в сторону от берега. Александр  почувствовал пряный запах хвои, смешиваемый с запахом сырого мха. Они ступили под полог  густого, елового леса. Тропинка, петляла между деревьев. Но вскоре лес закончился и Александр увидел крутые лбы белых скал, уступами поднимавшихся вверх к, медленно плывущим облакам.  Он невольно остановился, закинув голову и разглядывая это причудливое нагромождение, созданное природой
- Это Белый Замок, - услышал он голос Танаис. – Так мы называем эту скалу посреди острова.  Это Место Силы. От неё исходит сила земли. Ты готов идти дальше?
  Александр кивнул, глядя на Танаис.
 – Тогда пошли, - Она снова повела его вверх по едва заметной каменистой тропинке.
- Не оглядывайся, - строго приказала она, заметив, что Александр, поднявшись на десяток метров вверх, оглянулся. – Здесь не надо оглядываться. Ты потеряешь силу земли, которую тебе дает эта скала при подъеме. Всё посмотришь наверху.
Свежий порыв ветра ударил в лицо Александра и разметал темные волосы Танаис. Еще несколько шагов. Александр ступил на вершину и посмотрел по сторонам.
Он увидел сверху весь остров, огибаемый справа широкой, полноводной рекой, если смотреть по течению, а с другой стороны её нешироким рукавом, разделяющим остров с другим берегом, нависшим над водным потоком отвесной тёмной скалой. С этой скалы, высотой в пару сотен метров, падал искрящейся лентой, разбиваясь об уступы, хрустальный поток воды, берущий свое начало где-то там, наверху, среди одиноких, вцепившихся корнями в холодные скалы, деревьев. Словно спина гигантского, древнего чудовища, поднимаясь над водой, поверхность острова, заросшая вековыми деревьями, протянулась вдоль течения реки.
С высоты скалы панорама противоположного берега реки раскрывала все новые детали. Взгляд Александра скользил по ровным полоскам засеянных полей среди леса, блестящим блюдцам озер у подножий тёмных сопок, далёким снежным вершинам на горизонте. Александр почувствовал, как умиротворяющий, живой поток подхватил его на свои тёплые волны, унося далеко в прошлое. Он невольно закрыл глаза, и забытый детский сон проявился из глубин его памяти. Александр снова почувствовал себя маленьким мальчиком, беззаботно, бегущим по зелёной  траве к синей реке, отражающей вечернее небо с ее вечными странниками –  лёгкими  белыми облаками. Там, за рекой, за синими горами, покрытыми густым лесом, далеко на горизонте взметнулись в небо вечными снегами горные вершины. Он остановился на берегу реки, вглядываясь в эту манящую полную загадок и тайн, сказочную даль.
- Александр, - услышал он голос, почувствовав на своей руке, ладонь Танаис, открыл глаза.
- Ты чувствуешь Силу земли, - прошептала Танаис едва слышно, словно боясь спугнуть что-то незримо присутствующее. – Ты чувствуешь, как Белый Замок возвращает тебе силы?  Как твоя рука?
Александр осторожно пошевелил рукой и не почувствовал боли.
- Правда, не болит, - удивлённо прошептал он. – Может развязать?
- Пока рано. Но к вечеру уже можно будет.
- Странно, как-то - тихо произнёс Александр, снова пошевелив рукой.
- Что странно? – переспросила Танаис
- Такое чувство, что мой мир остался за какой-то чертой. Словно сон. Я будто видел сон. Я спрашиваю себя, а был ли я там?
- Так бывает, - согласилась Танаис.
- Что бывает?
- Не знаешь – спишь ты или нет. Со мной тоже так бывает.  Расскажи мне, как там?
- Где? – не понял Александр.
- Там, в том мире,  откуда ты пришел.
- Сложно, - немного помедлив, ответил Александр. – Он не знал, что дальше говорить.
- Не надо, не говори, - заметив его нерешительность, остановила Александра Танаис. – Может быть, мне не надо знать. Когда захочешь - расскажешь сам. Скажи, ты не сожалеешь о том, что попал в наш мир?
Не знаю, - ответил, немного подумав Александр. – Мне сейчас сложно об этом говорить. Я до сих пор думаю, что сплю. Не могу до конца поверить. Хотя, ты знаешь, наверное, я не сильно  сожалею о том мире,  откуда я  пришел.
- Почему? Он настолько плох?
- Нет, он просто сложен. Там всё переплелось. Любовь и ненависть, бедность и богатство, вера и разочарование, правда и ложь.
- Тогда ваш мир не сильно отличается от нашего, - с усмешкой произнесла Танаис.  – Скажи, а где ты так научился биться мечом?
- У меня были разные учителя.
- Ты научишь меня?
- Тебе нечему у меня научиться. Я видел, как ты сражалась.
- Неправда. У нас здесь никто так не бьётся как ты. Научи меня.
- Хорошо, - согласился Александр. – Как только, рука подживет, приступим.
- Она у тебя заживет к завтрашнему дню. Сила Белого Замка восстановит твои силы. Нам пора спускаться. Мой отец возвращается.
Александр оглянулся. Воды реки, плавно вытекающие на далёком повороте из-за высокого скалистого берега,  медленно приближали далёкую одинокую лодку.
- Это они? – недоверчиво спросил Александр. – Разве ты видишь на таком расстоянии?
- Я чувствую, пошли, - настойчиво произнесла Танаис.
Они спустились вниз по той же каменной тропинке, петляющей среди деревьев. Вернувшись на берег, Александр посмотрел туда, где из-за  верхней оконечности острова должна была появиться лодка. Волки  выскочили из леса и суетливо побежали вдоль берега, чувствуя приближение хозяина. Из прибрежных зарослей прямо к ногам Александра вывалился ещё один зверь приземистый косолапый, похожий на маленького медведя. Зверь глухо зарычал.
Это кто ещё? – ошеломлённо воскликнул Александр, предусмотрительно отойдя в сторону.
- Это росомаха Токама. Она признает только моего отца, - пояснила Танаис,  -  Но если ты не будешь ей надоедать, она тебе ничего плохого не сделает.
- Спасибо, успокоила, - рассмеялся Александр и поднял глаза, туда, где в высоком небе под пронзительный клекот рассекали воздух широкие орлиные крылья. Из-за края острова показалась лодка. Вот уже глаза Александра различили фигуру Паши, загребающего веслом воды реки и ещё одну фигуру, сидящую ближе к корме. Лодка быстро приближалась под радостные прыжки волков и глухое урчанье росомахи. Наконец, лодка ткнулась носом в берег и, Паша первым спрыгнул на гладкие береговые камни. На плечах у него была надета кожаная куртка, такая же, как и у новых знакомых Александра. Паша подошел к Александру вплотную и  как-то чрезмерно серьёзно взглянул на него.
- Привет, - улыбнулся Александр.
- Привет, - спокойно ответил Паша.
- Я смотрю, ты уже прикид себе присмотрел по местной моде, - ухмыльнулся Александр.
-  А что? -  нахмурился Паша.
- Ты это, что такой серьёзный? Не рад меня видеть в добром здравии?
- Почему же рад, - натянуто улыбнулся Паша. – Это-то я рад.  Но я не рад всему остальному. Ты давно пришел в себя?
- Уже давненько?
- Ну и как?
- Что как?
- Как тебе это всё? – Паша развел руками.
- Да кое-что мне объяснили из области фантастики.
- Да, это уж точно, - криво усмехнулся Паша и покрутил пальцем у виска. – Мне тут Сильгур кое-что попытался втереть.
 - Сильгур, это вот он? – Александр кивнул головой в сторону крепкого старика с длинными черными, как смоль волосами и черной бородой, в такой же, как у Паши кожаной куртке и с мечом за спиной. Жилистыми, узловатыми руками старик привязал лодку к дереву.   
- Да, его так зовут, - кивнул головой Паша.
- Танаис говорила мне, что он маг.
- Не знаю, не знаю - серьёзно произнёс  Паша, - Но он тебя с того света вытащил. Мы тебя уже холодного доставили сюда.
Александр покосился на старика. Тот, привязав лодку, о чем-то тихо беседовал с Танаис.
- Надо подойти, познакомиться, - тихо произнёс Александр, но старик опередил его. Быстрыми, легкими шагами он проворно приблизился к Александру, остановился в паре шагов и учтиво склонил голову, приложив свою правую ладонь к своему левому плечу.
- Я рад видеть тебя полным тех  сил, что дают нам земля и небо, - произнёс он, внимательно глядя прозрачными, словно горный лед глазами на  Александра.
- Взгляд не старика, молодой, искрящийся,  - отметил Александр и молча кивнул головой.
- Меня зовут Сильгур. Я свободный маг и хозяин этого острова, зовущегося Белым Замком уже многие сотни лет, с тех незапамятных времен как здесь поселились наши предки. Я знаю, тебя зовут Александр. Танаис тебе уже показала наш остров, землю вокруг?
- Да, спасибо, - кивнул головой Александр. – Но я не всё понял. Я до сих пор не могу понять, куда мы попали.
- Эта земля называется Эзергуир. Она была скрыта туманом. Вы прошли через туман…
- Я, знаю, знаю, - остановил речь старика Александр. – Ваша дочь мне уже кое-что рассказала. Но я никогда не слышал о вашей земле.
 Так, ясно, - кивнул головой Сильгур, при этом, как-то странно посмотрел на Александра и тут же отвел свой взгляд в сторону, словно пытаясь, что-то, скрыть. –  Твой друг тоже пока ничего не понимает,  хотя, в отличие от тебя, у него было немного больше времени. Сделаем так. Вы  погуляйте немного. Я думаю, что у вас есть, о чем поговорить. А мы с Танаис накроем на стол.   
Сильгур вместе с Танаис поднялись на крыльцо дома и скрылись за дверью. Александр и Паша остались на берегу.
- Ну и что? – спросил Паша у Александра после минутного молчания.
- Что? – переспросил Александр, хотя прекрасно понял смысл вопроса Паши.
- Ты понимаешь, где мы?
- Нет, - отрезал Александр.
- Вот и я не понимаю. Не понимаю, что это? - Паша широко развел руками.
- Ты в городе был? – Александр кивнул головой в сторону противоположного берега.
- А где я по-твоему ещё был? -  как-то нервно произнёс Паша.
- Был? Ну и?
- Что, ну и?
- Выяснил где мы, как нам отсюда выбираться? Что ты на меня так смотришь?  Оттуда можно позвонить, сообщить, где мы? Да что ты на меня так смотришь?!
- Позвонить? – переспросил Паша и осмотрелся по сторонам. – Там нет телефонов.
- И ты ничего не выяснил? Спросил бы у людей в городе.
- У людей в городе?! Да если бы ты видел этих людей в городе. Они там все, словно сумасшедшие. Все только и говорят, что про какие-то ворота на реке.  Люди, у которых я пытался выяснить что-либо, ничего не понимали, смотрели на меня, как на ненормального.  Я полдня ходил по этому городу.
- Значит, ты ничего не выяснил?
- А что там можно выяснить. Там нет ничего похожего на цивилизованный мир.  Понимаешь, там нет телефонов, нет почты, телеграфа, автомобилей. Мало сказать, что там какое-то средневековье, там черт знает что! Весь город взбудоражен. Очень много вооружённых людей ходят по улицам с топорами и тесаками. Огромная толпа собралась на площади, как я понял около дома, где у них правительство. Все только и говорят о воротах на реке. На этой площади меня и нашёл Сильгур. Переодел меня вот в это, чтобы в глаза не бросался, а то на меня все эти люди очень странно смотрели. Переодел, провел к реке какими-то закоулками и назад, сюда доставил. Ничего не говорил мне. Только сказал, что я зря в город сбежал, очень даже зря. 
 - Да, дела, - задумчиво произнёс Александр. – И что ты думаешь обо всём этом?
- Не знаю, Саня, я не знаю. Я ничего не понимаю!  Куда же этот ураган забросил нас? Куда? В какой угол земли? Я лично могу предположить, что на земле ещё остались заброшенные, неизведанные уголки, но извини, не в таких масштабах. Мы очнулись в каком-то огромном, заброшенном городе. Полдня плыли по реке. Потом еще эта резня в горящем поселении! А этот город напротив нас, на другом берегу? Ты здраво можешь предположить, что в наш век космических спутников, с которых можно различить автомобильный номер, этот город мог остаться незамеченным?
- Хорошо, может быть ты в этом прав, рассуждая здраво, - согласился Александр. – Эта земля не может быть просто неизведанным краем. Тогда что?
- Я не знаю, не понимаю, - развел руками Паша. - А эти две кошмарные статуи на реке. Откуда они? Ты их тоже видел. А ведь мы с Сильгуром туда плавали вчера. Там нет этих статуй. Тумана тоже нет. Только две скалы торчат посреди реки.
- И что же из этого? Эти две скалы могли нам показаться, черт знает,  чем в этом тумане. А теперь туман рассеялся, - попытался  возразить Александр. Скорее всего, возражала  рациональная часть его сущности. Рациональная сущность возражала, пытаясь защитить привычный для неё мир. Мир, в котором она уютно существовала на протяжении многих лет и, за который теперь отчаянно цеплялась своими слабеющими пальцами. Но, вместе с тем, Александр всё более и более ощущал, как в нем просыпается тот, который в нём жил всегда. В нем просыпался кто-то более древний  и Александр слышал его голос. Он услышал сам себя.
- В силу бесконечности вселенной, всё, что существует в нашем воображении, имеет место быть в действительности, - снова произнёс голос  фразу, и добавил. – Твоё воображение есть не что иное, как отражение реальности, которая бесконечна в своём многообразии в силу бесконечности вселенной.
Отражение реальности?  Но где же она эта реальность?  И что есть реальность? - переспросил Александр самого себя. Он помнил всё.  Неотвратимо, приближающиеся скалы, темноту, застывший, неизменный мир с его странными обитателями,  ночной полёт, дикую ревущую реку с глыбами льда на бестолково танцующий волнах, мертвый город, чудовищные, призрачные изваяния на реке, бой в Седой горе, - всё это он помнил отчетливо до мельчайших подробностей. Помнил, но отказывался воспринимать как реальность, также как отказывался воспринимать то, что он сейчас стоит  здесь на берегу реки.  Привычное устоявшееся сознание отказывалось воспринимать это.
         - Слушай меня внимательно, мой господин. Тебе предстоят очень большие испытания. Ты отправляешься в другое, не в то место, откуда пришел. Зачем – я не знаю. Они не сказали.  Но я знаю, что тебе предстоит сделать что-то очень важное. Постарайся запомнить всё, что видел здесь. Постарайся запомнить нас. Знай, что мы всегда с тобой, - вспомнил Александр голос Магтлана.
- Эй, Саня! Ты это о чем задумался? – Александр увидел настороженные глаза Паши.
- Да это я так, сам с собой рассуждаю, - тихо ответил Александр. – Думаю, как нам выбраться отсюда.
- И как же?
 - Пока не знаю, но  самое первое, что мы должны сделать, надо узнать, куда же мы всё-таки попали.
- Легко сказать!  Там, в том городе, где я был, ничто даже отдалённо не напоминает о нашем мире.
- Я вот что думаю, Паша, - Александр задумчиво потёр переносицу. – Ты мне можешь объяснить, где самолёт? Почему на нас нет ни одной царапины после падения? Что это за мёртвый город? Что это за люди? Что же это? Ты мне можешь здраво объяснить?
- Нет, - после некоторого раздумья ответил Паша.
- Вот и я не могу здраво объяснить. А если нет здравого объяснения, значит надо найти другие, пусть и бредовые. Но надо же как-то объяснить всё это! – Александр  широко развёл руками. Паша молча смотрел на него.
- Что ты хочешь сказать? – Паша испуганно смотрел на Александра.
- Ничего, пока ничего, - Александр покачал головой. Странная улыбка блуждала по его губам.
- Что ты хочешь сказать?! – крикнул Паша.
- Не ори. На нас смотрят.
- Кто? – Паша оглянулся и увидел на крыльце дома Танаис. Она махала   друзьям  рукой, приглашая их войти в дом.
- Пошли, - устало произнёс Паша. – Всё, я пока ни о чем не хочу говорить. У меня голова кругом идет. Мне поможет только стакан водки, иначе я сойду с ума.
 - Не сойдёшь. Пошли в дом.
Они поднялись на крыльцо, осторожно пройдя мимо волков и росомахи, сидящих у двери и попытавшихся пробраться вслед за ними в дом. Но эта попытка была пресечена строгим взглядом Танаис. Она провела Александра и Пашу в просторное светлое помещение с широкими окнами, за которыми виднелся далёкий противоположный берег реки. Золотистые зайчики от лучей закатного солнца прыгали по светлому дереву стен, на широком столе, уставленном разной снедью - соленой и жареной рыбой, лесными ягодами, среди которых Александр узнал бруснику, голубику и кислицу, и ещё многим чем-то весьма вкусным, издающим аппетитные ароматы. 
- Я, сегодня не буду садиться во главе стола на своё обычное место, - заявил Сильгур. – Гости нашего дома более чем почётны и я прошу их первыми сесть за этот стол, заняв места, которые будут угодны им.
- Давай садись, - прошептал Паша, ткнув кулаком в спину Александра. Тот присел на краешек длинной деревянной скамьи и подвинулся,  освобождая место Паше. Танаис разлила из глиняного кувшина по деревянным  кружкам прозрачный янтарно-желтый напиток. 
- Я не знаю как у вас там, - усмехнувшись, громко произнёс Сильгур, присаживаясь напротив и поднимая одну из кружек, - но у нас здесь, даже среди свободных магов не принято отказываться от радостей жизни и в меру отмечать новые  встречи и знакомства, а тем более с пришельцами из других миров.
Сильгур поднёс кружку к губам и сделал несколько глотков. Александр осторожно пригубил напиток. Он оказался холодным, горьковатым, по вкусу напоминающим пиво. Александр отпил половину. В голове тут же зашумело. Похоже, что крепость этого напитка была значительной. Приятное, расслабляющее тепло разлилось по рукам. Александр отхлебнул ещё пару глотков и скосил глаза на Пашу. Тот молча поглощал большой кусок жареной рыбы. Танаис с женской изящностью, двумя пальцами освобождала от костей свою порцию. За окном смеркалось.
Вечерний сумрак, начал было, закрадываться внутрь дома, но Александр заметил, как Сильгур, тоже всё это время занятый едой, бросил взгляд в дальний угол комнаты, где находился круглый свод очага, и яркое пламя вспыхнуло вдруг там, охватив враз сухие поленья. Свет от длинных языков огня заплясал по стенам, потолку, лицам сидящих за столом?
- Как это у него получилось? Он ведь только посмотрел, - с удивлением подумал Александр и взглянул на Танаис. Она поняла причину его удивлённого взгляда, но вместо ответа на его молчаливый вопрос, она сама озорными глазами взглянула в сторону очага. При этом пламя заплясало в очаге веселыми искорками. Увидев еще большее удивление на лице Александра, она весело заулыбалась. Александр вспомнил её, отбивающуюся мечом от врагов, там, в горящем поселении.
- Ты  Амазонка? –  спросил он девушку. Танаис непонимающе, смотрела на него своими большими глазами. Александру захотелось дотронуться кончиками пальцев до её смуглой гладкой щеки. Отблески огня  отражались в глубине её глаз. Александр медленно погружался в эту бездонную глубину.
- Итак, дорогие гости, как вам наш мир?- громкий голос Сильгура вернул Александра к реальности. – Наш мир похож на ваш?
Александр взглянул на Пашу. Тот, не обращая внимания на вопрос Сильгура, жадно поглощал еду.
- Спасибо за гостеприимство, Сильгур, - почтительно произнёс Александр. – Я видел эту землю с высокой скалы. Она красива. Но здесь нет многого, что есть у нас. Я не понимаю, как же долго вы могли так жить за этим туманов в отрыве от всего мира?
- Мы так живем давно, - усмехнулся Сильгур. – В наших преданиях говориться, что наши предки пришли на эти земли с Севера. Зачем они пришли сюда – никто уже сейчас точно не скажет.  Всё это было покрыто Туманом забвения. Но наши предки чем-то прогневали силы, управляющие миром, и эта земля была окружена кольцом непроходимого тумана с двумя воротами на реке Времени.  Никто не мог пройти через ворота и туман. Неведомая сила отбрасывала их назад. Наши предки остались здесь. Так возник Эзергуир. Мы живем здесь за туманом тысячи лет.
- А что же теперь будет дальше? – поинтересовался Паша, оторвавшись от еды.
 - Время покажет, -  произнёс Сильгур, уклонившись от ответа.   Весть об открытии Южных ворот распространяется по Эзергуиру быстрее птицы. Сюда уже направляются воины с других земель. Они, словно застоявшиеся в стойле жеребцы, жаждут вырваться наружу, за ворота. Им не терпится пойти в неизведанное. Ты же видел людей в городе?
- Да уж, – кивнул головой Паша.
- Воинов Эзергуира не остановить, - в этих словах Сильгура послышалось  сожаление. Теперь ничто не помешает воинам этой земли пойти за ворота. Зря, очень зря ты сегодня сбежал в город.
- Почему? – поинтересовался Паша. – Я хотел узнать, куда мы попали.
- И ты узнал? – усмехнулся Сильгур.
- Нет, я ничего не понял.
- Я же тебе говорил, что надо немного подождать. Надо было подождать всего несколько дней, пока войска Эзергуира уйдут за Южные ворота. Но, похоже, что планы небес изменить нельзя.
- А что я такого сделал? – непонимающе спросил Паша.
- Что ты сделал? – переспросил Сильгур. – До сегодняшнего дня никто не знал, что вы здесь. Я запретил Рануиру и Эрину рассказывать о вас. Ты думаешь там, в городе, те, кто властвуют над этими народами, не ищут тех, кто открыл ворота?  Ты появился в городе. Я признаться до сих пор удивляюсь, как там тебя не схватили и не сопроводили в Дом Власти. Но  у Властителя много осведомителей, и я чувствую, что к нам скоро прибудут гости.
- Какие гости? Зачем? – поинтересовался Александр.
- Стража Властителя. Они прибудут за вами.
- Зачем мы им нужны?
- Открывающие ворота в другие миры всегда нужны Властителям, - хмуро произнёс Сильгур. – Тихо, кто-то к нам пожаловал.
За стенами дома послышался шум, завывание волков и урчание росомахи. Затем явно донеслись звуки шагов, скрип ступеней крыльца и половиц в доме. Дверь отворилась, и на пороге появился Рануир.
- А, это ты, садись, - Сильгур указал ему рукой на свободное место. – Какие новости?
-  Всё бурлит! – весело воскликнул Рануир, опрокинув в рот изрядную дозу янтарного напитка. – Назревают интересные события. Похоже, что сюда направляются, несмотря на запреты Властителей воины всех земель Эзергуира, даже Арануки.
- Арануки! – воскликнула Танаис, и в её глазах блеснул огонь. – Как они смеют!?
- Успокойся, - Рануир остановил движением руки гневный выпад Танаис. – Арануки жестоко наказали вождя Этангунара за его набег на Седую гору. Они наказали всех виновных. Посадили их на кол, а это немного – немало - полтысячи человек.
- Кошмар, - услышал Александр шепот Паши.
- Всё равно! Им нет прощения! – гневно воскликнула Танаис. – Всем аранукам нет прощения. Это подлый народ. Они почувствовали поживу и, теперь, ради своей выгоды, готовы заплатить жизнями своих же людей.
- Тем не менее, Совет  простил их. Ради такого дня все должны быть прощены. Это День Свободы.  Арануки будут прощены.
- Мы ещё пожалеем об этом, - тихо произнесла Танаис и замолчала, замкнувшись в себе.
- Я знал, я верил, что этот день придёт! – воскликнул Рануир, поднимая чашу и расплёскивая напиток. – Давайте же выпьем за этот день, выпьем за наших гостей! Я знал, что это день придёт!  Не может, ну не может счастливо жить человек, когда его земля скрыта от остальных миров, а ему постоянно внушают, что это кара небес за его греховные деяния.  Я чувствую, что скоро царству Властителей тоже придёт конец, потому, что их власть держалась на страхе. Они нам постоянно внушали, что мы наказаны, что наши предки совершили великий грех и за эти прегрешения нашу землю окружили этим кольцом туманов на веки вечные. Они нам постоянно внушали, эти властители, что человек должен искупать свои грехи, что он порочен с рождения. Их власть держалась на страхе. Это не туман забвения отгородил нас от остального мира, это Властители предали забвению наше великое прошлое, обвинив наших предков, забыв их великие деяния.  Но нет и ещё раз нет! Мы люди Эзергуира помним подвиги своих предков. Да, что ты такой хмурый, отец?
- Не горячись, - усмехнулся  Сильгур. -  Не всё так просто. Властители просто так не сдадутся. Впрочем, они  тоже были нужны. Всему своё время. Властители сдерживали энергию нашего народа. Они сжимали её словно пружину.  Но проблема не в этом.
- А в чём же.
- Я чувствую, что там узнали про наших гостей.
- Как?!
- Он был в городе, - Сильгур кивнул головой в сторону Паши.  – Я бы дал очень немного за то, что осведомители Властителя не проследили за ним. Он полдня ходил по городу.
- Да? Сбежал?! – Рануир весело посмотрел в сторону Паши. – Я, честно говоря, тебя не понимаю, отец. Почему ты скрываешь наших гостей. Мне кажется, что там, в городе их встретят с почетом и уважением.
- Есть причины, - хмуро произнёс Сильгур. 
 За окнами стемнело. Отблески пламени плясали на стенах. Резкий порыв ветра распахнул окно, и прохладный предгрозовой воздух ворвался внутрь вместе с шелестом листьев.  Отблеск далёкой молнии на короткий миг выхватил из темноты, согнувшиеся под ветром, силуэты деревьев на берегу.
- Так, и что теперь? – внезапно нарушил тишину Паша, усмехнувшись и подозрительно прищурив глаза. – Что теперь-то? Как мне домой вернуться? Меня дела ждут. Уважаемый, вы мне можете сказать, в конце концов, где я нахожусь? А то в лодке вы мне всё время твердили, что потом всё объясните. Это что ли всё объяснение, да? Это что же получается? Мы это те, кто открыли ворота? Так, да?  А дальше то что? Вы, почему нас здесь скрываете и скрываете, как я понял, от властей. А я вот наоборот хочу встретиться с вашим главным. Может быть, он нам поможет вернуться домой. Вы же не можете нам помочь. Тогда почему вы нас прячете?
 Закончив свою обвинительную речь, Паша посмотрел на Александра, как бы ожидая его поддержки. 
- Он поднабрался, - извинился за друга Александр.
- Спокойно, - коротко бросил он в сторону Паши, жестко положил свою ладонь на его руку, лежащую на столе, и, повернувшись в сторону Сильгура, спросил,  – А, действительно, почему вы не хотите, чтобы о нас узнали в городе?
- Хочу, не хочу, - полушёпотом произнёс Сильгур. – Какое значение имеет моё желание перед силой небес.  Всё уже решено.
- Что, что именно решено?
- Небо выбрало вас, я ничего не могу сделать.
- Странно ты говоришь, Сильгур, загадками. Я пока ничего не понимаю, - задумчиво произнёс Александр. – Хорошо, не хочешь – не говори. Расскажи  тогда нам, своим гостям про эту землю.  Надеюсь, что это не секрет?
- А тебе интересно?
- Конечно, не каждый же день попадаешь в неизведанный мир.
- Ну, хорошо, - кивнул головой Сильгур. – Но что ты хочешь узнать?
- Всё, - ответил Александр. – Мне всё интересно. Но, прежде всего, мне интересна история этой земли.
- Хорошо, - снова кивнул головой Сильгур. – Тогда я начну издалека, с тех легенд, что передавались от отца к сыну через тысячелетия и остались в памяти людей, как зыбкое напоминание о величии наших предков.
Они пришли с Севера из тех земель, где, в незапамятные времена, из Источника Жизни появились на земле три мира. Недолго просуществовали эти миры. Глубинный мир пошел войной на Поднебесный, а Мир Среднего неба, или Мир Магов обрушился на оба мира, и всё смешалось в жестокой битве. Но в огне этого уничтожения возник человек – творение трёх миров, ставший Хранителем Жизни на земле. Глубинный Мир вернулся под землю, маги вернулись на Среднее Небо. Только немногие из них остались в Поднебесном Мире, где начал властвовать человек. Маги воевали между собой за власть над людьми, а люди учились у магов и сами становились магами, так как вобрали в себя, при сотворении, силу всех трёх миров. 
И всё это происходило там, откуда берут начало корни народов Эзергуира.  Мужественно преодолев множество преград, наши прародители пришли сюда,  чтобы получить великую силу, хранимую этой землёй. Не отдала земля силу, потому что не пришло еще время. А путь возвращения им был отрезан Туманом Забвения. 
Прошли тысячи лет, и теперь никто не скажет где правда, а где вымысел. Книга «Семи печатей», в которой записывалась история Эзергуира, была уничтожена жестокой войной, объединившей народы под властью мага Эзергуна, и предана забвению. Остались только легенды, которые передаются из поколения в поколение.
Но Властителям не нравятся эти легенды. В них много свободы, не позволяющей держать народы в повиновении. Властители утверждают, что наши предки были изгнаны в эти земли и закрыты от мира на веки вечные за то, что прогневили высшие силы. Они постоянно внушают своим народам чувство вины за своих предков и утверждают, что только повиновение Властителям позволит искупить эту вину и попасть после ухода из Мира Изменений в  царство вечной жизни.   
Но теперь ворота открылись, вопреки пророчествам Властителей.
- Да, интересный сюжет для сценария, - задумчиво произнёс Паша, и за столом воцарилось молчание.
- А что будет дальше? – спросил Александр
- А дальше пора отдыхать, - последовал ответ Сильгура. За окном царствовала глубокая ночь. Александр покосился на Пашу. Тот сидел за столом, подперев голову руками и прикрыв глаза, которые всё же внимательно и не без интереса, сквозь хмельную пелену смотрели на Сильгура.


*  *  *

 
Тени от ветвей деревьев медленно колыхались в лунном свете. Александр, сквозь сон, слышал, как беспокойно ворочался Паша.
- Саня, ты не спишь? – раздался в ночной тишине шёпот.
- Тебе чего не спится? – спросил Александр, не открывая глаз.
- Уснёшь здесь, пожалуй, - Паша осторожно  поднялся и нетвёрдой походкой пробрался к столу, на котором стоял кувшин, предусмотрительно припасенный Пашей. Послышалось бульканье. – Давай  ещё по одной.
- Да хватит тебе уже. Еле ползаешь.
- Да брось ты. Другой, на моем месте, валялся бы уже, а я еще, как видишь, ползаю. Неужели ты можешь спокойно спать!?
- А что ты можешь предложить?
- Да я вот, что думаю, - Паша икнул. – Кстати, на, выпей. А то, что это я один. Так вот. Что я хотел сказать? Черт! Мысль потерял.
Паша замолчал, обхватив голову руками. Его темный силуэт раскачивался из стороны в сторону на фоне окна, залитого лунным светом.
- А вот! Вспомнил! – оживился он. – Всё это очень интересно. Так не бывает. Хотя в этом мире возможно всё. Я задавал себе вопрос, как же нас сюда закинуло и не находил ответа. Да это и не столь важно. Закинуло и всё.  Важно другое. Если сюда есть вход, значит, есть и выход. Понял? Вот у меня и возникает вопрос, как отсюда выбраться?
- Ты меня спрашиваешь? Ты что меня опять достаёшь? Откуда я знаю. Я знаю одно. Этот Сильгур, похоже, немного не в себе. Поэтому надо двигать отсюда.   Мне кажется, что надо возвращаться назад по реке.
- Кошмар! Нет, этого не может быть! – Паша снова раскачивался из стороны в сторону. Там же настоящее средневековье! Ты не представляешь, что это за город.
- Ты мне скажи лучше, где ты научился так мечом махать. Я признаться не ожидал, - постарался увести в сторону разговор Александр.
- Научился? Разве это научился. У меня были такие учителя!  Чтобы ставить фильмы, надо знать тему. Да и какая разница. Как мы выбираться отсюда будем? – опять вернулся к прежней теме Паша.
- Ну, что ты ко мне пристал! Я не знаю. Слушай, давай спать.
- Знаешь, Саня, - не обращая внимания на Александра, продолжил разговор Паша. – Я тут, посмотрел на это все вокруг и понял, что если я не вернусь домой, то и сожалеть-то особо не о чем. Это я так. Честно говоря, мне здесь нравится. Тихо тут, спокойно. Воздух чистый.  Пусть будет, как будет.  А ты как думаешь?
- Ты что это серьёзно?    Тебя жена потеряла. Ищет, наверное.
- Нет, не ищет, - грустно прошептал Паша. – Развёлся я с женой-то. Семь лет назад. Детей не видел лет пять. Они про меня и не помнят.
- А что же ты мне тогда заливал?
- Да, сам не знаю. Вроде как есть кто-то, где-то, как-то.  Сам виноват. Я знаю. Она любила меня. А я дурак был. Известность на меня свалилась. Ну и всякие там начали вертеться вокруг. А я и рад. Дурак. Короче, уехала она и детей забрала. Вот и всё.
- Вот как?
- Да, вот так. Так, что один я. Отец, правда, остался. Мать-то умерла три года назад. Жаль его. Один остался.
- Слушай, Паша, ты не помнишь случайно ничего, когда сюда попадал? – осторожно спросил Александр.
- Это в смысле чего? – не понял Паша.
- Ну, это, никаких видений или глюков у тебя не было?
- Что-то было. Кошмар какой-то. Но я уже забыл за всеми этими событиями. А что?
- Совсем не помнишь?
- Совсем. Там бред какой-то был. Нет, не помню. А что ты спрашиваешь?
- Да, так, ничего.
- Не понял, ты это к чему спрашиваешь? – не отставал Паша.
- Да, так.
- Что так?
- Да ерунда всё.
- Нет не ерунда. Странно это всё. Последнее, что я помню, это скалы перед самолётом, а потом удар. А что?
- Да, ничего, так. Спросил просто. Всё Паша, я спать хочу, - сквозь сон, пробормотал Александр. Паша ещё что-то говорил, но его голос  доносился до Александра издалека, затихая. Мягкая, вязкая рука сна подхватила его, кидая в свои видения.
*   *   *


Чайки, за кормой теплохода,  лениво взмахивая крыльями, набирали высоту, а затем бросались вниз в пенистый след на воде,  куда Она изредка бросала кусочки хлеба. Еда доставалась не всем. Птицы пронзительно вскрикивали, хлопали крыльями по воде и взлетали вновь, преследуя теплоход. Мелкий, моросящий дождь, зарядивший с середины дня, разогнал  по каютам пассажиров. Уже близился вечер, а улучшений в погоде не предвиделось. Берега реки терялись в серой мгле дождя.  Теплоход миновал справа по борту приток, шириной не менее двух километров  с большим поселком на  месте слияния рек.
- Это Ангара или Верхняя Тунгуска, как её называли ранее, - с теплотой в голосе произнес он. – Правда, красивое название, поэтичное. Ангара.
- Да, очень романтично, я согласна. Правда, Тунгуска звучит, как-то не очень, хотя и в этом названии есть какой-то смысл, я думаю.  И, заметь, она шире Енисея. Намного шире.   
- Зато, течение Енисея быстрее, в нем больше силы. Ангара плавная, неторопливая. Большая сила поглощает меньшую. Ты согласна? – Он был уверен, что Она согласна. 
- Наверное, хотя Ангара полноводна, широка и главное спокойна. А спокойствие это, ты сам знаешь, что такое – это Сила сил, не правда ли?      
- Эти две реки едины, их нельзя разделить,  – с чувством проговорила  Она.  - Ты мне так и не сказал, - продолжила Она уже проникновенным голосом, - с какой целью ты замыслил наше такое замечательное путешествие.  Мне здесь так хорошо, все так нравится. И природа,  и погода, и ты. -  Она склонила свою голову к его широкому  плечу.
- Просто так, –  коротко ответил  Он, крепко прижимая ее к себе.
  Просто так?- засмеялась Она. – Ты шутишь? На тебя это не похоже. Ты ведь всегда знаешь, что делаешь!   Мы удаляемся от наших героев? Зачем?   
- Затем чтобы вернуться, -  ответил Он, загадочно прищурив глаза.
- Хватит говорить загадками. Говори, сейчас же! – игриво - приказным тоном заявила Она,  ткнув его пальцем в грудь.
- Что? Что рассказывать? – Он, непонимающе округлив глаза, смеясь, смотрел на неё.
- Всё. Всё рассказывай.
- Хорошо, хорошо, - торопливо проговорил Он. Приготовься и слушай.- Река Енисей, по которой мы плывем, самая полноводная река России.  Местное название Ионесси – Большая вода. Так называли эту реку люди, издавна жившие здесь. - Начал, было, Он.
- Мне это неинтересно, - Она прервала его рассказ, нахмурив брови и отвернувшись. – Не хочешь – не говори.
- Знаешь, - Он обнял её за плечи. – Честно говоря, я и сам не знал, зачем зашел на этот корабль. Зачем мы поплыли по этой реке. Чувствовал, что надо так. Но зачем не знал.   
- А теперь знаешь?
- Пожалуй, что да.  Только сейчас я начал это понимать.
- И что же ты понял?
- Я хочу увидеть те места. Я хочу видеть место их исхода. Только тогда я смогу начать новую главу. Теперь ты знаешь, зачем мы плывем туда.
- Место исхода кого?  По – моему,  мы плывем не в ту сторону.
- Нет, ты не путай. Помнишь, как Лодочник сказал о тех многих тысячах, что перешли Реку Времени? Помнишь? Так вот мы плывем на место исхода этих тысяч в наш мир.
- Не мог сразу сказать?
- Я не знал. Поверь, не знал. Ты же знаешь,  бывает так, что сначала делаешь, что-то, а уже потом понимаешь, зачем ты это сделал.
- Так и быть, верю, верю, - Она снисходительно засмеялась. – А кто их ведёт?- Уже  серьезно спросила Она.
- Это будет очень трудная, очень жестокая часть нашего творения, - Он помрачнел и замолчал.
- Тебе трудно продолжать дальше?
- Понимаешь, - Он в упор взглянул на неё. – Вначале я хотел создать просто красивую сказку. Но я уже говорил тебе, что мир создаваемый нами, начал сам творить себя. Не получается красивой, доброй, розовой сказки. Тот мир тоже хочет жить реальностью, а она бывает жестокой, очень жестокой. Реальность требует своего героя. Ей мало тех героев, что создали мы в начале. Она требует его создания, и я не могу этому воспрепятствовать. Иначе, реальность, ты же знаешь, вправе сама создать свой вариант героя, и  это создание…- Он замолчал, словно, что-то обдумывая.
И это создание не будет подконтрольно нам, - прошептала Она, внимательно, взглянув на него. – Что это за герой? Кто он?
- Подожди немного, не надо торопить события.
- Когда ты скажешь мне об этом? Ты же знаешь, что в этом случае медлить нельзя!
- Скоро. Когда мы приплывем.
- Долго нам ещё плыть?
- Да, дня два не меньше. Ты сама узнаешь эти места.
- Хорошо, я подожду. Но поторопись, прошу тебя. Мне тревожно, – и уже, более спокойным тоном, произнесла, - По-моему, дождь заканчивается.
 Он оглянулся. Там, над низким левым берегом, над кромкой леса  темный полог туч обнажил узкую полоску, золотисто-красного от лучей заката, чистого неба. Солнце уже зашло за горизонт,  но его лучи, освещая снизу облака, заставляли гореть их красным огнём. Темные гладкие воды реки отражали огонь неба, рассыпаясь за кормой теплохода  огненными брызгами. За открывающимся речным поворотом в огне заката проступили одинокие очертания куполов.
- Их было здесь раньше гораздо больше, - тихо произнёс Он.
- Кого больше? – переспросила она.
- Храмов. Это Енисейск – старейший город на этой реке. Странно.
- Что странно?
- Когда я вижу храм, я всегда задаю себе вопрос. Как орудие казни может быть символом веры?  Почему орудие смерти служит символом для жизни. Крест, топор, петля, гильотина, электрический стул. Много странного в этом мире.
- Ты это о чем говоришь?
- О кресте, -  угрюмо произнёс он. – О жестоком орудии казни в Древнем Риме. Нам с тобой надо посетить это время, величественное и жестокое. Мы уже давно не бывали там.  Ты составишь мне компанию?
- Конечно, - улыбнулась она. – Когда?
- Прямо сейчас, - Он  положил свои ладони ей на плечи и закрыл глаза.


Глава 5

НАШЕ ИМЯ - ЛЕГИОН



Это была его первая битва. Стоя в первом ряду пятой когорты второй линии войск, он отчетливо увидел, как с холмов широкой долины между черным густым лесом и рекой к ним неумолимо приближалось темное людское море. И вот уже на расстоянии, равной полету стрелы, яростная, бушующая  волна врагов захлестнула первую линию войска  Империи.
- Приготовиться! – отчетливо раздалась над войском многоголосая команда. Глухой, зловещий звук смыкающихся щитов, прозвучал оглушительно. Он почувствовал, как тысячи воинов враз, как один застыли в напряженном ожидании.
Нескончаемая лавина врага приближалась, прорвав первую линию войск, и волны нападающих уже накатывались на построение лучников, стоящих перед второй линией. Те, едва успев сделать не более пары выстрелов, поспешно отходили назад, за ряды легионеров. 
Враг приближался вместе с нарастающим рёвом тысяч людских глоток, лязгом стали, пронзительным ржанием лошадей. Он отставил назад для упора, как учили правую ногу, выставив вперед копьё. Быть сбитым на землю в первом ряду в начале битвы – верная смерть. Страха он не испытывал, только странное ощущение нереальности происходящего. Словно не он, а кто-то другой со стороны наблюдал за ним самим и за картиной жестокой схватки, становившейся все более реальной и неотвратимой. Но, по мере приближения битвы, каждая часть его тела все более напрягалась в нетерпеливом ожидании, жажда боя неудержимо нарастала.
Вскинув руки,  нереально медленно, опустился на землю, пронзенный брошенным копьем, вражеский, воин. Странная улыбка мгновенно сменила яростный, звериный оскал, а в глазах, одновременно, отразились и смертельная мука, и удивление. Удар в щит, треск ломающегося копья,  звон стали, выхваченного из ножен гладиуса, столкнувшегося с безжалостным, окровавленным лезвием топора вражеского воина, моментально превратили его из наблюдателя в участника побоища. Краем глаза увидел вздыбившуюся лошадь, и падающего рядом с ним на землю, центуриона  когорты. Выставив вперед щит, отбил копье врага, пытавшегося добить командира, ударил мечом наугад и по сдавленному крику понял – попал. Дальнейшее он помнил плохо. Он видел лишь оскаленные, яростные лица врагов вокруг. Щиты, топоры, копья, мечи, враги, свои – все смешалось в яростном потоке битвы.  Этот поток то захватывал его, унося своим бурным течением в кипящее пекло боя, то отбрасывал в сторону от кровавого побоища.
Он почувствовал, что правая рука больше не повинуется ему. Отбросив щит и перехватив меч в левую руку, шатаясь на слабеющих ногах, он приготовился вновь к отпору. Сквозь кровавый пот, заливающий его глаза, он увидел, как враг медленно, нехотя, ощетинившись копьями, отходит назад под натиском ровных рядов наступающих резервных когорт. Он сделал еще несколько шагов вперед и медленно опустился на землю.
 Он не видел, как войска германцев беспорядочно отходят, и как часть их была сброшена имперской конницей в воды реки Везер.
Сознание вернулось вспышками боли.
- Живой, наш новобранец, – услышал он хриплый голос и, открыв глаза, увидел лицо своего командира.
- Как имя твое, герой? – спросил, спасенный им, центурион.
- Константин, - прошептал он, запекшимися губами. – Константин Корнелиус.
- Спасибо тебе. Меня зовут Теренций.
- Я знаю, - ответил он. – Я знаю своего командира.
- Я обязан тебе жизнью, Константин. Ты храбрый и умелый воин.
Константин ничего не ответил. Его взгляд был устремлён вдаль, туда, где ровные построения легионов, преследуя врага, поднимались на холмы широкого поля.


                *  *  *

  Он смотрел вдаль, на бескрайние покрытые редколесьем равнины, названные кем-то очень давно - Последним Берегом. Время неумолимо, и он забыл многое.  Но Первая Битва никогда не сотрется из его памяти, как  не сотрутся из памяти те события, что привели его сюда на одинокий утес, возвышающийся над широкой рекой. 
Безжизненный, холодный пейзаж противоположного берега ещё накрывал серый, предутренний сумрак, но первые лучи восходящего солнца уже осветили далекие, снежные вершины гор. За ними, бесконечно далеко пролегла бескрайняя, ледяная пустыня, дышащая холодным ветром. Редкие, колючие снежинки, медленно кружась, опускались на длинные тёмные волосы Стоящего на Скале, на его плечи, накрытые, развевающимся под порывами ветра, длинным плащом. Также медленно, чрезмерно медленно таяли они на его бледном лице, и скатывались прозрачными холодными каплями по щекам. Но он не чувствовал этих холодных капель, как и не чувствовал холодного пронизывающего ветра.  Там, за рекой, за далёким горизонтом его ждала Последняя Битва, к которой он шел долго, так долго, как никто другой из пришедших в этот мир.
И в этот час, прежде чем, сделать безвозвратный шаг на Последний Берег, он вспоминал свой долгий путь. Сомнений не было, он сделает этот шаг, но почему же, как никогда в этот час из его памяти волнами вырывается то далёкое прошлое, которое он старался забыть, вычеркнуть, как нечто терзавшее всё его существо.
- Зачем? Я не хочу это помнить, - шептал он навстречу ветру. Но неумолимые волны прошлого накатывались на него одна за другой. И вновь его память, уже в который раз, воспроизводила его первую битву вплоть до мельчайших подробностей, словно, это происходило вчера. Лязг стали, ржание лошадей,  крики людей яростные и отчаянные.
- Я обязан тебе жизнью, - слышал он вновь голос, словно наяву,  спасенного им, в той битве, центуриона, ставшего в последствии наместником, и понимал, что не может более сопротивляться,  яростно клокочущим внутри него, потокам, поднимающимся из глубин его памяти картинами далёкого прошлого.
- Теренций, - прошептал он. – Где ты? Где сейчас скитается твоя душа?
- Это он виноват во всём, - громко, словно наяву прозвучал вкрадчивый голос. Тогда, в тот далёкий миг, взглянув, на сказавшего эту фразу, человека, он не мог поверить своим ушам. Последняя ниточка, связывающая его с этим миром, порвалась. И всё, во что он верил, рассыпалось, разлетелось на мелкие кусочки, словно разбитое зеркало, упало осколками к его ногам, а за этим зеркалом ничего не было кроме холодной, безжалостной тьмы, зовущей его в свои объятья.  Прежний мир разбился. Но осколки остались и острые их края, безжалостно, рвались наружу через мрачную пелену забвения.
 В тот далекий, весенний вечер он, как обычно, объезжал в одиночестве укреплённые позиции пограничного города Алакест. За городом виднелись только бескрайние, горные вершины, покрытые лесами, ещё хранившими в себе дыхание прошедшей зимы.  Возвращаясь в город, он спустился к реке  и направил лошадь мелкой рысью вдоль берега. Смеркалось. Ночная птица с едва уловимым шелестом крыльев пронеслась над головой и исчезла среди деревьев. Посмотрев ей вслед, он увидел только легкие силуэты летучих мышей, изредка прочерчивающих небесный свод, с одиноко мерцающими, звездами. Оранжевый диск восходящей луны, проглядывал сквозь острые мохнатые лапы деревьев. Сквозь стук копыт, тишина доносила до его слуха движение волн на реке и редкий плеск засыпающей рыбы. Снизу, от реки потянуло прохладой, и серебристый туман, медленно заклубился в свете яркой, взошедшей над лесом, луны.  Темнота быстро густела, но вот впереди, в лунном свете появились очертания низких лачуг городской бедноты, ютившейся на окраине города.
Тёмными, кривыми улочками он миновал эти убогие строения и свернул к крепостным воротам, путь к которым проходил через засыпающие кварталы ремесленников и торговцев. Крепостная стена отделяла внутренний Алакест от внешнего, возникшего позднее. Он миновал подъёмный мост с городскими воротами, заблаговременно открытыми перед ним городской стражей. Там, за стеной находились дома городской знати и легионеров. Его дом располагался на площади городского форума.
Передав повод коня слуге, он вошел в дом. Обняв жену Флавию, встретившую его у дома, ласково потрепал по затылку пятилетнего сына Томуса, уцепившегося за ножны меча.
- Отец, ты мне обещал дать подержать меч. Дай меч, - настаивал Томус.
- Подожди, Томус, дай папе немного отдохнуть, - Флавия слегка шлепнула Томуса. – Иди, играй.
- Сын, завтра учения нашего легиона и я хочу взять тебя с собой. Там ты сможешь подержать не только меч, но и копье и лук со стрелами. Не подведи меня. Помни, ты будущий воин.
- Ты,  будешь мною гордиться, отец. – Серьезно не по возрасту заявил мальчик. -  Ты правду говоришь? Ты не забудешь взять меня с собой? - Забеспокоился вдруг он.
- Я никогда не обманываю своих друзей, - ответил Константин, похлопывая сына по плечу. А ты мой самый  лучший друг, Томус.
- А ты кого-нибудь когда-нибудь обманывал? - с интересом спросил мальчик.   
- Я обманываю только врагов. Я военный, а война и обман это сестра и брат. Война это искусство обмана. Запомни это. А теперь, иди, проверь как дела на конюшне. Может быть, нужна твоя помощь, -  Константин с улыбкой посмотрел вслед убегающему сыну.
Пройдя  в оружейную комнату и сняв с себя доспехи, он повесил их на стену. Это был его мир. Наряду с римскими, короткими гладиусами - широкими, обоюдоострыми мечами, удобными для боя в сомкнутом строю, здесь же находилось оружие варваров – боевые топоры и длинные ножи – саксы, представляющие собой, по сути дела, тяжелый тесак с односторонней заточкой. Все это оружие напоминал ему о многочисленных битвах и поверженных врагах.  Он любил оружие и относился к нему с уважением, независимо от того, был ли это римский гладиус или  скрамасакс варвара.
Подойдя к одному из клинков, он снял его со стены и провел пальцами по холодной поверхности. Что-то беспокоило его. Интуитивное ощущение опасности, идущей неизвестно откуда. Он обвел взглядом стены оружейной, но странное, гнетущее чувство не проходило. Что это? Может быть это сон, который ему снится уже которую ночь? Нет, это не сон, не только сон. Но что? Как человек военный, он привык интуитивно чувствовать опасность и ощущать её причину, но в тот вечер это чувство было непонятным, угнетающим, не имеющим источника. Он повесил клинок на место, ещё раз обвёл глазами стены оружейной, вышел в атрий, где был накрыт стол для трапезы.
 - Муж, ты в последнее время чем-то озабочен, - осторожно задала ему вопрос Флавия.
- Я всегда в заботах, жена моя. Мои заботы – это безопасность нашего города, а твои заботы – уют нашего дома, - угрюмо отвечал Константин.
- И все же, муж мой, позволь мне спросить тебя, - не унималась Флавия, – какие мысли гнетут тебя? Расскажи мне, если это не военная тайна, прошу тебя.
- Сам не пойму, – задумчиво ответил Константин, глядя, в прекрасные глаза Флавии. Эта женщина была для него всем – любящей и любимой женой, а также терпеливой и все понимающей подругой. - Причиной может быть сон,  что сниться мне уже третий раз. - Константин отпил из чаши вина. Флавия положила свою нежную руку на грубую ладонь мужа. Сжав ее ладонь, Константин продолжил.
- Понимаешь, милая, сон словно настоящий. Я вижу, как горит наш город. Бушует пламя повсюду, до самого неба. А я ничего не могу с этим сделать. Ничего, понимаешь? Словно у меня не осталось сил. Но потом сон обрывается, - Константин провел ладонью по лицу, словно, пытаясь отогнать от себя страшное наваждение. - Мне снилось множество сражений, пожарищ. Но этот сон повторяется. Это меня беспокоит, милая. – Уже уверенным тоном, проговорил Константин.  Затем, взяв ее ладонь в свои руки, как бы спрашивая и одновременно утверждая, продолжил. - Похоже, что боги предупреждают меня.
  - У тебя точно не останется сил, если ты сейчас же не приступишь к ужину. Еда остывает. Здесь я твой командир, - попыталась пошутить Флавия, но, всё же, она была обеспокоена рассказом мужа. Стараясь не выдавать беспокойства, она наполнила чашу вином и тихим голосом произнесла:  - Муж мой, Боги милостивы и благосклонны к тебе. Ты лучший из людей на этой земле. Ты честен и смел. Боги любят тебя, и я люблю тебя. Они, действительно, предупреждают тебя о чем-то важном. Прошу тебя, прислушайся к ним, будь осмотрителен. И сходи, не медли в храм. Принеси дар богам.
- Я уже был в храме и принес дар богам, – успокоил Константин супругу, увидев, что его сон встревожил ее. - Наверное, я просто утомился  от забот, зная, что давно уже необходимо усилить наш гарнизон, построить стены в долинах. Но, к сожалению, наместник отказывается платить за эти работы, хотя я вижу, что много средств из казны тратится  бездумно. 


*   *   *


Это было неожиданно. Теренций, наместник провинции пожаловал к нему сам. Два дня пути от Раурики! В последний раз он посещал Алакест три года назад, а потом, словно, забыл об их существовании. Что же привело его сейчас? Какая причина кроется за столь неожиданным визитом? 
- Мой старый друг! – распахнув руки в стороны и расплывшись в широкой улыбке, воскликнул Теренций,  пройдя через колоннаду атрия, – Как же я рад видеть тебя! - Наместник заключил в объятия его, командующего гарнизоном этого города. Затем, он с учтивым поклоном приблизился к Флавии. После чего, та пригласила высокого гостя к столу откушать еды и испить чашу вина. Гость с удовольствием согласился.
Вскоре Флавия оставила их наедине, сославшись на дела.
Теренций завел разговор о былых битвах, о дорогах, пройденных вместе. Теперь, сквозь пелену долгих лет, эта, казалось бы, пьяная болтовня  Теренция, терялась в глубине памяти. Но, дальнейшее запомнилось ему в деталях. Запомнилась каждая фраза, каждый жест наместника.
- У меня никогда не было более надёжного друга, чем ты, Константин, - произнёс Теренций и как-то странно посмотрел на него. 
- Давай же выпьем за нашу дружбу, - продолжил  Теренций, протянув ему чашу с вином. Они выпили. Наместник медлил. Он, словно, не решался заговорить о главной цели своего визита, и эта его нерешительность ощущалась всё более явно. Факелы потрескивали в тишине. Молчание становилось гнетущим.
- Теренций, позволь узнать о цели твоего визита. Произошло, что-то? - спросил он наместника, видя, что тот колеблется и не решается сказать о главной цели своего визита.
- Да, произошло, – хриплым голосом произнес наместник. - Германцы прорвались с северо-востока и осадили Алезию. Туда уже выступили на помощь пять легионов. Но есть  опасность подхода дополнительных сил германцев через Медиоматрик. – Наместник снова замолчал. Выпив вина,  более бодро заявил. -  Я уже направил туда два своих легиона. Еще два легиона подойдут с севера. Считаю необходимым, перекрыть им путь. Но этих сил недостаточно! – Повысил свой голос Теренций. Он встал из-за стола. Опустив голову вниз, прошелся вдоль атрия, затем, резко повернувшись, проговорил решительным тоном. - Твой легион должен быть там через три дня. Это приказ императора.– Теренций сел за стол, залпом опрокинув в рот полную чашу вина. После небольшой паузы, подняв на Константина глаза, добавил. - Ты успеешь, если выступишь завтра утром. Это всё, что я хотел тебе сообщить.
Константин молчал. Он не имел права обсуждать приказы императора, но только не теперь. - Я не понял, наместник, положение на севере настолько серьёзно, что Император решил оставить наш город без защиты? – сдержанно,  глядя на Теренция в упор, спросил он.
- Ты что на меня так смотришь? – взвизгнул Теренций. - Приказы не обсуждаются. Ты же знаешь. - Уже более спокойным тоном, проговорил он.
Константин встал из-за стола и медленно, задумавшись, прошёлся по мозаичному полу атрия. Теренций молча следил за ним взглядом. Константин думал. - Нет, Теренций прибыл к нему лично не для того чтобы передать приказ императора. Достаточно было послать гонца. И что же это за приказ такой? Странный приказ, если не сказать более, преступный. Он остановился, и, медленно повернувшись к Теренцию, взглянул на него в упор. - Император сам лично отдал такой приказ?
- Да, - кивнул головой наместник и протянул ему свернутый пергамент. Константин молча прочел документ.  В приказе, за личной подписью Императора Тиберия, предписывалось Константину Корнелиусу, командующему гарнизоном Алакеста с легионом воинов быть в назначенном месте. Приказ получен и, его необходимо исполнять. Но остаются вопросы, слишком много вопросов.
Я выполню приказ, - кивнул он головой после нескольких минут раздумий. - У меня нет выбора. Но, вместе с тем, я несу ответственность за этот город, за людей, которые его населяют. Здесь мой дом, семья. Я, как командующий гарнизоном, как отец и муж, не имею права оставить город без защиты. А он  остаётся без защиты на неопределённое время. - Сказал он тогда Теренцию. – Никто не знает, сколько продлится война. Ты, наместник, должен отправить донесение Императору с просьбой о выделении войск для защиты моего города.
- Не стоит беспокоить Императора, - возразил Теренций. – Да и времени много пройдет, а у меня осталось три когорты войск в Раурике. Две когорты будут здесь через несколько дней. Я думаю, что этого хватит для защиты города.
- Тысяча легионеров? – возмутился Константин.
- Этого хватит, - утвердительно кивнул головой наместник. - Учитывая то, что германцы все основные силы пустили на север. Здесь, они не побеспокоят границы Империи. Да сядь ты за стол. Давай выпьем.
-  Успеем, выпьем, - задумчиво произнес он. – Мне не даёт покоя этот странный приказ. Как же мог  Император, зная, что у меня один легион,  отдавать приказ, оставляющий город без защиты?
- Вот и я не знаю, - хмуро произнёс Теренций. – Поэтому я и прибыл к тебе лично, предполагая, как ты воспримешь этот приказ.
- Надо сообщить Императору о сложившейся ситуации, - Вновь вставая из-за стола, решительно заявил Константин.
- Зачем? – удивлённо произнёс наместник. – Ты полагаешь, что  Император не знает о ситуации в твоем городе? – Тоже поднимаясь из-за стола и направляясь к Константину, задал он вопрос.
- Я ничего не полагаю, я чувствую, так надо сделать, - сдержанно ответил Константин, намереваясь предпринять определенные действия. Но наместник, подойдя вплотную и похлопав снисходительно командира по плечу, произнес, успокаивающим тоном,  - Хорошо, как только я вернусь в Раурику, тотчас же отправлю гонца в Рим. Договорились? – Спросил он подчиненного, жестом приглашая Константина продолжить трапезу.
- Зачем ждать? – пожал плечами  Константин. - Завтра же утром я отправлю в Рим донесение со своим гонцом. – Заявил он, садясь за стол.
 - Ну, как знаешь, - Теренций махнул рукой, налил себе вина, выпил и встал из-за стола. – Я, пожалуй, пойду отдыхать. Рано утром я возвращаюсь. Да и тебе тоже не мешает хорошо отдохнуть перед походом.
- И все же, Теренций! – окликнул он наместника, когда тот, уже было, направился в сторону, отведенной ему для отдыха, комнаты. Теренций медленно оглянулся. 



*   *   *



Кривая усмешка исказила лицо Стоящего на Скале. Луч восходящего солнца блеснул в его темных глазах, или это был огонь воспоминаний, вырвавшийся наружу? - Приказы нужно выполнять во имя Империи! - Так восклицал когда-то Теренций. Какая громкая фраза! Сколько пафоса!
 Много позже, спустя уже много лет он вновь услышал подобное. Но он уже умел видеть. Насквозь видеть говорящих подобные слова, прикрывающие грязные поступки. Они - говорящие, стали для него скучны и однообразны. И только одно чувство он испытывал по отношению к ним - брезгливость и желание уничтожить. Уничтожить вместе со всем этим миром, расплодившим их, словно, саранчу, жадно пожирающих друг друга и всё вокруг, выдающих ложь за истину, безверие за веру, дьявола за бога.
Настал час и, все они уйдут в небытие, как и мир, расплодивший их. Для этого он, Стоящий на Скале, здесь и сейчас. Что он испытывал в этот миг? Радость? Нет. Он давно утратил это  чувство. Холодную злобу? Чувство мести?  Тоже нет. Он не испытывал ничего, кроме ощущения подлинной, ничем не ограниченной свободы, безжалостной и страшной  в своём абсолюте, свободы от этого мира с его иллюзиями, надеждами, привязанностями, навязанными нормами поведения, догматами веры и отчаяньем безверия, безмолвием небес и воплями страждущих, поисками истины и безумием заблуждения. Он не принадлежал этому миру. Теперь он сам был истиной. Мир принадлежал ему.
Резкий порыв леденящего ветра кинул в лицо Стоящего на Скале пригоршню колючего снега, растрепав его длинные темные волосы и полы черного плаща, под которыми блеснула темная сталь доспехов.   
 В тот далекий  вечер он, слушая наместника Теренция, ещё видел в этом толстом, обрюзгшем человеке, боевого центуриона, жизнь, которому он спас в битве на поле Идисиависо. Тогда он не смог рассмотреть в нем другого человека, человека, потерявшего под бременем власти все лучшие свои качества и готового, при этом, на всё, ради спасения собственной шкуры. Он не понял в тот день, что спасенный им центурион, доросший до  наместника, деградировал окончательно и движим лишь желанием жить, как можно дольше, а жрать, как можно слаще.
- Я выполню приказ, - Вспоминал он свои слова в тот злополучный вечер. Я подчинюсь императору, я не могу не выполнить его приказ, - Думал он в тот вечер.  Но скажу тебе откровенно, Теренций, вся моя сущность сопротивляется этому. - Говорил он в тот вечер. -  Я знаю, что у Императора есть свободные легионы, которые он мог бы послать против вторжения германцев. Но он, почему-то, приказывает мне с моим единственным легионом войти в состав объединённых сил и тем самым оставить границу без защиты. Ты не находишь это странным, Теренций? – Задавал он вопросы в тот вечер. - А может быть это какая-то военная хитрость? Ты ничего от меня не скрываешь?- Сомневался он в тот вечер. Будь проклят  тот вечер! Почему я не вспомнил сой сон – предостережение в тот вечер?
 По бледному лицу Стоящего на Скале пробегали тени.  Почему так произошло? Почему он забыл свой сон в тот момент, когда неожиданный гость переступил порог его дома? Может быть, радость от этого визита  вытеснила все остальные чувства?  Нет, он не был тогда особенно рад встрече. Теренций не мог просто так приехать из дружеских чувств. Все стало понятным позднее,
- Нет, я сам не понимаю, почему такой приказ, - разводил руками Наместник. – Но его надо выполнять во имя нашей Империи.
Во имя Империи. Снова усмехнулся Стоящий на Скале и вспоминал дальше.
- Ах, да, - встрепенулся Теренций тогда, кивнув головой. – Я прибыл к тебе лично,  даже не взял с собой отряд сопровождения. Со мной только мой личный охранник.  Никто не знает что я здесь.
 Почему, он не предал этим словам Теренция  значения. По-сути, наместник выдал себя с головой тогда. Зачем, понадобилось бы, честному человеку  прибывать ко мне в город и в дом, словно, он вор.
- Я ничего не  могу сделать, словно у меня нет сил, - повторил он тогда  жене, рассказывая свой сон. В следующую минуту едва заметная улыбка озарила лицо Стоящего на Скале. Он вспомнил то, как она ответила ему,  - У тебя точно не останется сил, если ты сейчас же не приступишь к ужину.  Еда остывает. Здесь я твой командир.
Ты везде и всегда мой командир – прошептал Стоящий на Скале. Опустив голову, он скрестил руки на груди.



               
*    *    *


 Факелы догорали, и атрий медленно погружался в темноту, как и весь заснувший дом. Глубоко задумавшись, он не услышал легких шагов Флавии. Жена неслышно подошла к нему сзади и положила свои ладони ему на плечи.
- Почему ты не спишь? -  спросил он.
- Я не могу уснуть. Мне холодно без тебя.
Константин, молча, обнял жену.
- Он привез неприятные известия? – осторожно спросила его Флавия. 
- Он привёз приказ Императора.
- Ты покидаешь нас?
- А ты уже догадалась, – вздохнул Константин.
- Ты же знаешь, муж мой, я понимаю тебя без слов.
- Я ухожу с легионом на север. Это приказ Императора.
- Константин.
- Что, жена моя?
- Я не хочу тебя потерять.
- Почему же ты должна меня потерять? Я всегда возвращаюсь, и теперь вернусь! – успокаивал он жену. 
- Не знаю, здесь, - она приложила руку к груди. - Поселилась какая-то тревога.- Словно, извиняясь, произнесла она.   
- Не беспокойся ни о чем, - улыбнулся он, глядя в глубокие, грустные глаза своей жены. – Я вернусь и попрошу Императора об отставке. Мы отправимся ко мне на родину, в Северную Италию, в горы. Там, среди зеленых лесов, над которыми возвышаются снежные вершины гор, есть чистое глубокое озеро. Мы построим свой дом. Тихими, летними днями мы будем плавать по озеру на лодке, а длинными, зимними вечерами слушать потрескивание дров в очаге, голос ветра за стенами дома и шёпот падающих снежинок. Это будет наш мир, и никто не сможет забрать его у нас.
Он встал и положил свои ладони на плечи Флавии.
- Правда, никто не сможет забрать? – Флавия подняла на него лучистые глаза.
- Правда, милая, я обещаю.
- Муж мой. – Тихо произнесла Флавия. 
- Что, моя жена?
- Я люблю тебя.
- И я люблю тебя. Я буду всегда любить тебя.
- Так не бывает, - грустно улыбнулась Флавия. – Придёт час и вечность разлучит нас.
- Тогда я найду тебя в этой вечности.
Он почувствовал, как Флавия осторожно затронула его жесткую ладонь  кончиками своих пальцев.
- Я хочу тебе сделать подарок, - тихо произнесла она. – Закрой глаза.
Он послушно закрыл глаза и ощутил тепло, охватившее его мизинец.  Открыв глаза, он увидел на пальце перстень с большим, черным камнем, согретый теплом рук Флавии.
- Это мой подарок ко дню твоего появления в этом мире.  Ты, со своими заботами, забыл, наверное, что через два дня ты встретишь свою тридцать третью весну.    
- Перстень красив и необычен, одновременно, - произнёс он, рассматривая подарок. – Камень черен, как сама ночь.
- Он черный, как сама вечность, - пояснила Флавия. – Но если ты посмотришь в его глубину, то увидишь там свет. Это мой свет. Он идет из вечности и будет тебе светить всегда и везде, где бы ты ни был. И даже если вечность разлучит нас, этот свет поможет тебе найти путь в вечности, где я буду ждать тебя.


*  *  *

 
На рассвете последняя когорта легиона покинула укрепленные позиции города, проследовав к широкой площади перед Северными воротами, где еще до восхода солнца началась подготовка к походу. Легион построился ровными прямоугольниками и застыл в молчаливом ожидании команды. С тяжелым, гнетущим чувством оставляли воины родных и близких им людей. Но приказ императора для легионера превыше всего.
Весь город вышел провожать своих защитников. На лицах женщин, детей и стариков не было страха, но читалось удивление. Никогда еще, уходя в военный поход, командующий гарнизоном не оставлял город без защиты. Но, люди знали, что  в Рим отправлен гонец  с донесением о сложившейся ситуации к императору и верили, что император, непременно, пришлет дополнительные войска для защиты города.
 Константин также как и все, надеялся на скорейшее разрешение этой абсурдной, на его взгляд, ситуации. Но на душе было ох, как неспокойно. Он оставлял здесь без защиты самое дорогое и близкое. Он оглянулся. Флавия и Томус стояли, держась за руки.
- Папа! Ты же обещал взять меня на учения! Ты обманул меня! – возмутился Томус, увидев, как отец, садится на коня.
- Прости, сын. Я выполняю приказ. Я еду на войну.   
- Возьми меня на войну.
- Не могу, кто-то должен остаться защищать дом. Ты будешь его защищать.
- Но у меня нет оружия.
          Помедлив секунду, он спрыгнул с коня.  Пройдя  в оружейную комнату, снял со стены гладиус и протянул его Томусу.
- Держи, он твой.
- Не веря своим глазам, Томус осторожно взял клинок, тяжёлый для его маленьких рук.
- Защищай дом. Береги маму, – он вскочил на коня и пустил его широким галопом в направлении городских ворот, где за стенами, на широком поле его ждал, готовый к марш-броску, легион.


*  *  *


На третий день пути  на вершине одного из холмов он заметил одинокую, едва заметную фигуру легионера. Вскоре впереди на дороге показался небольшой отряд конных воинов.
- Брут Тумний, как всегда предусмотрителен, - удовлетворенно отметил он. - Сторожевые отряды исправно несут службу.   
- Слава Цезарю! - услышал он приветствие.
- Слава! - ответил Константин, выбросив правую руку вперед.
- Брут Тумний ждет тебя в командном шатре, срочно, - почему-то негромко, так, чтобы не слышали остальные сообщил приблизившийся  конный воин в чине корнекулариуса – ординарца командира. Константин кивнул головой и пришпорил коня, заставляя его продолжить путь.
Монотонный гул от тысяч людских голосов он услышал издалека. Авангард легиона, обогнув скалистый выступ, начал спуск в долину, заполненную войсками.
 - Разбить лагерь, - Он указал  место  у небольшой рощицы, через которую протекал, едва заметный, ручей и направился в командный шатер римского войска.   
Брут Тумний, командующий объединёнными легионами, встретил его сдержанно, без традиционного приветствия, кивком головы приглашая подойти поближе. Склонившись над картой,  он хмуро сообщил, - разведчики доносят, что германцы близко – менее чем в дне пути отсюда.  Ты знаешь, это кратчайшая дорога на Алезию.  У них около тридцати пяти тысяч. У нас же чуть более двадцати. Но не это меня беспокоит меня. Мы выигрывали сражения и в худшей ситуации.  У меня  ощущение, что в нашем войске есть предатели, доносящие каждый наш шаг германцам. Есть какая-то сволочь из командного состава, продавшаяся врагу. Я тебя знаю давно, Константин, и могу на тебя положиться. Подойди сюда поближе. Давай оценим ситуацию и спланируем наши действия.
         
         
*   *   *
               

 Утренний туман медленно таял, открывая боевые порядки римлян.  С высоты холма он видел,  как легионы, построенные  в две линии, медленно двинулась вперед, затем остановилась, перекрыв самое узкое место долины,   Темные толпы германцев лениво шевелились на далеких пологих холмах. 
- Поджидают, пока легионы выйдут на открытое место, - отметил Константин. – Пусть ждут. Время работает на нас.  Наша задача задержать германцев, выиграть время, а как – уже не важно. Пусть ждут.
Легионы не двигались с места. Скалистые склоны долины прикрывали фланги. Позиция весьма удобная.  Похоже, что германцы не решаться вот так просто атаковать в лоб.
- Пусть ждут, - ухмыльнулся Константин.
 - Сегодня ночью, тайно, займешь позицию вот за  этими холмами, - голосом, не терпящим возражений, приказал ему Брут Тумний, ткнув пальцем в карту,  -    Все должны поверить, что ты самовольно покинул поле боя. Пусть сволочь, что затесалась среди нас, донесёт врагу, что мы ослаблены.   Вступишь в сражение в самый критический момент.
Константин молчал, обдумывая приказ, затем задал прямой вопрос командиру легионов, - Брут Тумний, скажи, а если не наступит критический момент и римская армия без меня начнет одерживать победу?  В глазах всего воинства я стану предателем и трусом.
Теперь уже наступила очередь Брута Тумния крепко задуматься. Да, он упустил такой вариант. На то была причина. В данной ситуации, он преследовал две главные цели – победа его армии и стремление, выявить предателя.
- Что ж, Корнелиус, признаюсь, я не допускал такой возможности при той интриге, которую мы с тобой замыслили. Однако, давай, поразмыслим вместе. В случае, если наша армия начнет одерживать победу над германцем, я предлагаю тебе, передислоцироваться и ударить по тылам противника. Таким образом, ты отрежешь им путь к отступлению. В этом случае, твой уход с поля боя, будет понят и оправдан. И точку в победе, в любом случае, поставит легион, возглавляемый тобой. Ты согласен с такой постановкой вопроса? – спросил Брут Тумний подчиненного. Константин был согласен.         
Это была его последняя встреча с командующим.    
Темной  ночью его легион оставил лагерь и  вышел на указанные  позиции. Расположившись за холмами, они ждали. Он ощущал настрой своих воинов. Всем им и, ему в том числе, хотелось скорейшей победы и незамедлительного возвращения домой. Беспокойство за близких им людей, ни на минуту не оставляло их. Неведение хуже всего. В своем гонце он был уверен, а вот в поддержке Императора, он сомневался. Если Император отправил его легион на войну, зная, что город остается без защиты, то вряд ли он выделит дополнительные войска. Он понимал, что интересы Империи выше всего, но его город – это его город. А, может быть, Император думал, что у него больше войск… Мысли путались.
Брут Тумний выжидал. Легионы неподвижно стояли на месте. Но время шло и солнце, поднимаясь, всё выше и выше, превращало утреннюю прохладу в дневной зной.
Несмотря на середину весны, день обещал быть жарким. Это плохо для тяжёловооруженных легионеров. Германцы же, наоборот, как правило, дрались по пояс обнаженными, лишь ноги, руки и голову защищали кожаные доспехи. Жара была их союзником.
Германцы  не трогались с места.
Но вот, среди вражеского войска наметилось оживление. Из-за горной гряды, клубясь, выплывали черные, грозовые тучи. Еще немного, и они, скрыв солнце, прольются на землю дождём. Земля размокнет, и конница германцев вместе  с их боевыми колесницами потеряет преимущество. Вся масса войск врага,  не теряя времени, пришла в движение и подалась вперед. Битва начиналась.
Германцы всем своим войском решительно обрушились на первую линию римлян.  Порывы предгрозового ветра донесли снизу, из долины шум, похожий на голос прибоя океанских волн.  Крики воинов, лязг стали, ржание лошадей слились воедино.  Он увидел, как первая линия легионов прогнулась в центре, медленно подавшись назад, а затем разорвалась, словно плотина под неудержимым натиском паводковых вод. Германцы хлынули в прорыв, но там их ждала вторая линия. Забили боевые барабаны и резервные легионы в традиционном плотном боевом порядке, медленно двинулась вперед. Первая, линия, организованно отойдя за вторую, разделилась и, перестроившись во фланги, не позволяла германцам обойти римское войско. Несмотря на большое численное превосходство, германцы ничего не могли сделать с этой боевой машиной.
Хлынул дождь. Конница врага вязла в размокшей земле. Похоже, что назревал перелом в битве. Войско германцев начало медленный отход назад. Еще немного и этот отход превратиться в беспорядочное бегство. Но нет. Войско германцев продолжало медленный, но организованный отход, и в этом отходе было что-то нехорошее, угрожающее, не похожее на признание поражения. Римляне же продолжали наседать, и в этом своем наступлении, их ровные боевые порядки нарушились, а фланги открылись. Битва переместилась из узкого участка долины на открытое пространство.
- Спокойно, спокойно, - шептал он беззвучно одними губами, ощущая напряжение битвы и чувствуя, что это ещё далеко не конец и что у врага есть в запасе нечто такое, что может повлиять на исход сражения.
Вот оно! С противоположного края долины, со стороны правого фланга римлян раздался рев трубы, и он увидел, как из узкого ущелья между холмов вытекает конная лавина германцев. Она растекалась по долине и с рёвом приближалась к тылам римлян. Вот она ловушка! Он видел, как часть легионов развернулась, конница врага врубилась в их ряды, смешав построения.  Одновременно с основного фронта германцы усилили натиск.  Римское войско дралось в полном окружении.
- Пожалуй, пора, - подумал он, обвел взглядом долину и окрестные холмы и не заметил ничего подозрительного.
-Пора! – произнес он уже вслух и, вытащив меч, взмахнул им в воздухе, подавая сигнал к наступлению.  В полном молчании, боевая машина резервного легиона, перевалив вершину, скрывающего её холма, начала быстрое движение вниз, в долину, туда, где в отчаянном упорстве бились римские воины.
Плотное боевое построение резервного легиона, врезавшись в ряды германцев, рассекло их и соприкоснулось с боевыми порядками римлян. Оба войска смешались, и непонятно было где тылы, фланги и фронт. В пылу этой сечи он успел заметить, как конница врага с тыла продолжает теснить легионеров, но там, где его резервный легион расчленил боевые порядки германцев, их войско начало терять боеспособность. Сначала отдельными частями, а потом одновременно всей массой, оно начало отходить в сторону холмов. Под непрекращающимся натиском римлян, отход превратился в беспорядочное бегство.
Это победа, - подумал он. Весь забрызганный тёмной кровью, смешивающейся с дождем, он, преследуя врагов, не заметил, как оторвался от основной массы своих воинов, погнавшись за одним из германцев, как ему показалось не рядовым воином, желая взять того в плен. Но тяжелые доспехи не позволили ему сделать этого. Он остановился, переводя дух, и в тот же миг почувствовал тяжелый удар  от брошенного ему в спину копья. Крепкий панцирь выдержал, но удар опрокинул его на землю. Он вскочил, успев краем глаза заметить упавшее на землю копье, и увидел приближающегося легионера с обнаженным мечом. Увидев, что цель не поражена, легионер повернулся и бросился прочь, но ответный бросок копья  сбил его с ног, пробив панцирь на спине. Доспехи у рядовых не такие крепкие, как у командующих легионами.
- Зачем ты хотел убить меня? - спросил Константин, подойдя к поверженному легионеру, и видя, что тот ещё жив. Но, тот только захрипел в ответ. Тоненькая, тёмная струйка крови вытекла у него изо рта, и он затих, так и не успев ничего сказать.
- Что происходит? Кому понадобилась моя смерть? Всё, что произошло за последние дни более чем странно. -   Визит Теренция, преступный приказ, теперь это нападение. Странно всё это, – подумал Константин и обвел поле сражения тяжелым взглядом.  Дождь закончился, Жидкая грязь смешивалась с кровью. Уставшие воины вытирали окровавленные клинки о мокрую траву. Над полем битвы раздался протяжный, длинный звук трубы, но это был не звук победы. Труба извещала о гибели кого-то из командного состава войска. 
- Брут Тумний убит! – разнеслось над полем.
- Командир убит! – молнией пронеслась в голове мысль. – Не может быть! Как же велика цена этой победы!
- Во имя нашей Империи, - вспомнил он тогда слова Теренция и его холодный мутный взгляд. В тот момент на этом поле битвы среди тысяч окровавленных, мертвых тел своих соратников и врагов он впервые задумался, что есть такое эта Империя, ради которой приносится столько жертв, ради которой на этом поле погиб один из лучших воинов, его друг и соратник. Стоит ли она человеческой жизни, даже одной жизни, пусть воина, готового к смерти, но все же человека, пришедшего в этот мир, чтобы жить, как все остальные любить и быть любимым. Для этого ли человек приходит в этот мир, чтобы вот так лежать в конце своего пути на черной, пропитавшейся дождём и кровью, сырой земле.  Он  поверил, разносившимся над полем крикам, и раздирающим слух, звукам трубы, только тогда, когда увидел сам своего командира, лежащего на земле. Вокруг него, молча, склонив головы, застыли легионеры. Он лежал, устремив спокойный взгляд в высокое небо, сжимая  холодеющей рукой клинок.
               

*  *  *


Солнце взошло. Стоящий на Скале чувствовал спиной эти яркие лучи небесного огня. Пора было начинать. Но он медлил. Оглянувшись назад, и прикрыв глаза рукой от слепящих лучей, он окинул взглядом темное, словно, грозовая туча, опустившаяся на землю, теряющееся своими краями на далёком горизонте, молчаливо стоящее в терпеливом ожидании,  бесчисленное воинство. Они пришли от далёких Черных гор, пики которых были едва заметны на горизонте. Они пришли отовсюду, из прошлого в будущее, из будущего в прошлое. Им нет числа. Выйдя из черной пещеры, открывающей путь, они пришли отовсюду сюда в единственное, уязвимое место. Цель их прихода - уничтожить мир. Они готовы  идти за ним,  но он медлил. Яркое солнце слепило его глаза, но ничто более не могло ослепить его так,  как тот огонь, опаливший когда-то его душу.


*  *  *


Легион возвращался домой. Обратный путь всегда долог. Он чувствовал нетерпение легионеров, спешивших, несмотря на усталость скорее увидеть родные стены. Над длинной, далеко растянувшейся колонной солдат клубилась пыль. Он оглянулся назад, туда, где в самом конце колонны на колесницах, захваченных у германцев, везли тела убитых. Легион в этой битве потерял пятьдесят три человека. Это немного, по сравнению с другими легионами, потерявшими в несколько раз больше. Но разве можно мерить человеческие жизни бездушной мерой чисел?  Пятьдесят три жизни. Много это или мало? 
- Наши жизни не более чем капли дождя, падающие в океан вечности, - подумал он тогда и посмотрел вперед, туда, где синеющие в вечернем воздухе знакомые холмы скрывали его город. Что делает сейчас Флавия?  Наверное, пытается уложить спать Томуса. А тот, как всегда, не желает засыпать и требует рассказывать ему снова и снова о подвигах древних героев Эллады и Рима. Он улыбнулся, вспомнив своего маленького сына с тяжелым клинком в руках на пороге своего дома. 
Оранжевый диск солнца, спустившийся к горизонту, закрыли плотные тяжёлые тучи, и высокое небо над головой потемнело глубокой синевой. Над, тучами, там, где солнечные лучи ещё пробивались к  небу, светилось кроваво – красное зарево заката. Этот огонь медленно затухал, уступая место надвигавшейся ночи, но другой багрово-красный свет над холмами, скрывавшими город, проявлялся всё более явно на фоне темнеющих небес. Что это? Отблеск зарева заходящего солнца? Но там, на закате, куда зашло дневное светило, оставалась только узкая полоска света, напоминающая о закончившемся дне, а за холмами же, странный багровый свет проявлялся с нарастающей силой. Легионеры тоже увидели этот свет, и беспокойство пробежало по их рядам. Он заметил, что солдаты ускорили шаг, да и он сам, невольно, подгонял свою лошадь. Вот сейчас, еще немного и он поднимется на вершину одного из холмов, откуда открывается весь город. Он торопился. 
В воздухе запахло гарью.
- Нет! Этого не может быть! – молнией пронеслась в голове страшная мысль. То, что он увидел с вершины холма, потрясло его. Он видел свой город, и его город был в огне. Он смотрел свой сон наяву. Длинные языки кроваво-красного пламени лизали чернеющее небо.
Ряды легионеров, взошедших на холм, наполнились яростными, полными отчаяния криками, разносящимися по всей колонне. Не дожидаясь команды,   воины,  неудержимой рекой хлынули в сторону города.
Он не помнил, как оказался  возле дома. В памяти остался только огонь и мертвые тела на улицах, огонь и его дом, не затронутый этим огненным вихрем.
Конь вздыбился перед разбитыми воротами, шарахнулся в сторону, скидывая всадника, но он уже сам, отпустив повод и отбросив в сторону щит, спрыгнул на горячую землю.
  Искра надежды сверкнула внутри него, когда он увидел  у входа в дом Флавию, сидящую на ступенях, прислонившуюся спиной к колонне, поддерживающей портик.
- Муж мой, - прошептали её губы.
Он увидел черное пятно крови на её груди и обхватил своими ладонями её лицо.
- Ты найдёшь меня в вечности, – услышал он как будто бы издалека её голос.
- Я не хочу, этого не должно быть, - ответил он тогда.
- Я знаю, ты найдёшь меня, - снова прошептала Флавия.
- Командир, это германцы напали на город, - услышал он за спиной голос, оглянулся и увидел своих солдат, стоявших у ворот, а еще он увидел Томуса, которого не заметил сразу, подбежав к Флавии. Его маленький сын лежал чуть поодаль от ворот, уткнувшись лицом в землю и сжимая ладонью тяжёлый холодный клинок.
- За что? – прошептал он и поднял глаза к черному безразличному небу, разрываемому сполохами огня. Темное небо молчало. Слышался только жуткий монотонный гул пламени, пожиравшего город.   
*   *   *


Железная решетка с лязгом отворилась, и огонь факела ослепил отвыкшие от света глаза.
- Выходи! – услышал он оклик стражника и поднялся на ноги с холодного каменного пола.
Они долго шли по длинным, темным коридорам тюрьмы, он, двое стражников перед ним и двое за его спиной. Его привели в большой зал со сводчатым потолком, освещаемый тусклым светом, проникающим сверху через узкие окна – бойницы.
- Оставьте нас, - услышал он громкий, повелительный голос и увидел, как справа от тени арочного проема, каких было много по периметру зала, отделилась темная, человеческая фигура. Стражники послушно удалились.
- Помнишь меня? – спросил человек, приблизившись вплотную и, внимательно, заглядывая ему в лицо. Да, Константин узнал этот взгляд холодных, словно стеклянных глаз.
  Давно это было. Тогда он, ещё командующий когортой, стоял в первых рядах на смотре войска после сражения под Новым Карфагеном. Весь высший командный состав легионов послушно следовал вдоль построения за, медленно идущим, человеком в гражданском облачении. Человек шел, словно не замечая своего окружения. Поравнявшись с Константином, он замедлил шаг, затем остановился и поднял глаза. Их взгляды встретились. Безмолвный поединок глазами продолжался несколько секунд. Затем, едва заметная усмешка, тенью прошла по лицу незнакомца, и он последовал дальше. Это длилось мгновения, но встреча запомнилась, а позднее Константин узнал, что это был Марий Лициниус – тень императора Рима,  самое влиятельное лицо в Империи. Без него император не принимает ни одного решения. Теперь этот человек вновь стоял перед ним.
- Помнишь меня? – снова тихо спросил Марий.
- Да помню, - кивнул он головой.
- Ты задаёшь себе вопрос, Константин,  почему ты здесь, в этих стенах? – вкрадчиво произнёс Марий.
- Нет?
- Почему? – Марий вскинул брови, изобразив на лице удивление. – Разве ты не будешь утверждать, что ты невиновен?
- Я виновен.
- Странно. В чем же ты виновен? – Марий задумчиво покачал головой. - Ты же выполнял приказ Императора.
- Я виновен. Из–за меня погибли люди, тысячи людей, разрушен мой город. Из–за меня  погибла моя жена и мой сын.
- Вот как? Константин, я признаться, удивлен твоим признанием. Ты надеешься, что признание смягчит твое наказание?
- Нет. Я  знаю, что заслуживаю смерти.
- Так, так, - задумчиво произнёс Марий. – Скажи  ка мне, Константин, а куда ты подевал оставшиеся деньги из Императорской казны?
- Какие деньги? – не понял и переспросил он.
- Да вот такие, - Марий достал из кармана  плаща увесистый мешочек и высыпал прямо на каменный пол, блеснувшие холодным светом, тяжёлые золотые монеты императорской чеканки. Монеты падали на камень с насмешливым звоном.
- Что это? –  спросил Константин.
- Эти деньги, вернее остаток, очень малый остаток от монет из личной императорской казны, что нашли у тебя в доме. Здесь только тридцать монет, - Марий усмехнулся.  – Где же остальные деньги, что Император выделял тебе на формирование и содержание второго легиона вспомогательных войск?
- Какого легиона?!  Какие деньги?! – Не понял Константин.
- Не понимаешь? Прикидываешься? Плохо, очень плохо, -  поморщился Марий и хлопнул в ладоши. Повинуясь этому короткому бессловесному приказу, на середину зала вышел, пригнув голову, не кто иной, как  наместник Теренций.
- Что скажешь, Теренций? – задал вопрос Марий.
- Мой господин, я уже рассказывал всё. Зачем же повторяться?
- А ты ещё раз повтори, - настойчиво произнёс Марий, голосом, не терпящим возражений.
- Это он во всём виноват, - тихо, но уверенно произнёс Теренций. - Я ему передал деньги на создание легиона ещё три года назад. Он меня информировал о создании легиона, и я передал это императору. Я был уверен, что у него в городе не один, а два легиона. Я же не знал, что у него один легион. А когда наступило время, я передал приказ императора об отправке одного легиона на войну с германцами.   Я же не знал, что у него только один легион. – Повторил Теренций. - Я виновен, мой господин, но виновен только в том, что, своевременно, сам лично не проверил формирование легиона. Я доверял ему, как своему другу, а он стал преступником, растратчиком казны Императора. Он оставил город без защиты. Из-за него погибли тысячи.  Это он во всём виноват.
- Теренций. Что же ты такое говоришь? – прошептал он, чувствуя, как холодный каменный пол уходит у него из-под ног, а реальность происходящего исчезает.  Вместе с тем, он начинал понимать все. В одно мгновение он понял, почему наместник прибыл тогда к нему лично, почему так настаивал, об отправке легиона и как деньги, эти золотые монеты оказались в его доме.
- Это он во всём виноват, - снова повторил Теренций.
- Все, иди, - глухо произнёс Марий, кивнув в сторону Теренция.
- Это он во всём виноват! – повторял  Теренций, направляясь к выходу.
- Он виноват! – снова донёсся его голос из темного коридора.
- Ну, что ты на это скажешь? –  пытливо спросил Марий
- Этого не может быть, - прошептал он, покачав головой, не веря в происходящее.  – Что я могу сказать?  Теренций  говорит неправду. Я не получал от него никаких денег из казны императора.
- А это? – Марий указал, на рассыпанные по полу, монеты. – Откуда у тебя эти монеты? Что ты молчишь?
Он молчал.  Что-либо говорить и оправдываться было бесполезно, да и не нужно. Зачем оправдываться? Что стоят его оправдания? Погибли тысячи людей,  самые близкие для него мертвы. Человек, которого он считал самым близким другом, предал его, не просто предал, а обманул холодно и расчетливо. Ради чего оправдываться?
Существовавший ранее мир, знакомый, привычный,  справедливый  в его понимании мир, в котором он испытывал радость и боль, веселье и печаль, надеялся и верил, словно иллюзорная картинка, разорвался на мелкие обрывки, уносимые безжалостным, холодным ветром. Черная бездна распахнула перед  ним свои объятья. Он пытался найти хоть, что-то, что связывало его с  прежним миром, чтобы не упасть в открывшуюся бездну отчаянья и безверия, которое охватило его в этот миг.
Он стоял, беспомощно озираясь вокруг, словно пытаясь найти поддержку у этих молчаливых, холодных стен, окруживших его.
Что ты можешь сказать в свое оправдание, Константин Корнелиус? – услышал он настойчивый голос Мария.
Я не присваивал деньги казны, - равнодушно, понимая, что всё уже предрешено, произнёс он. -  Я же отправил гонца к Императору с донесением о сложившейся ситуации.
- Не было гонца. Не было никакого гонца. Ты растратил деньги государственной казны. По твоей вине разрушен город, погибли тысячи неповинных людей. Кроме того, в сговоре с германцами ты самовольно покинул поле битвы, но, видя, что наша армия побеждает, всё же для видимости вступил в битву.
- Я вступил в сговор с германцами?! – вырвался крик у него из груди, эхом разнёсшийся в темноте, при этом, рука его машинально дернулась к рукояти меча, но встретила пустоту.  - Это уже слишком! – Борясь с яростью, он более сдержанно произнес. - Я подчинялся личному приказу Брута Тумния.  Мой легион был в засаде.
- Не надо списывать свое предательство на Брута Тумния, геройски погибшего в битве по твоей же вине, - поморщившись, произнёс Марий.
- Но это правда!
- Константин Корнелиус! – жестко и громко произнёс Марий. – Ты обвиняешься в государственной измене, растрате средств императорской казны и приговариваешься к смерти.
- К смерти? – он усмехнулся. – Я сам желаю умереть. Но я не государственный преступник!
- Ты государственный преступник, Константин Корнелиус. Ты предал интересы империи и будешь распят на кресте.
- Что?! На кресте? – И, усмехнувшись, произнес. - А, впрочем, какая теперь  разница.
- Ты умрёшь позорной смертью государственного преступника. Ты заслуживаешь этого.
- Я хочу видеть Императора. Я хочу попросить у него смерти воина.
- Ты хочешь видеть Императора? – Марий усмехнулся. – Но Император не хочет видеть тебя. Стража! Уведите его!  Приковать к стене!
 Он не чувствовал, упиравшихся в спину, холодных наконечников копий стражников, ведущих его по коридору. 
Он, словно, погружался в темную пропасть. Отчаянье, медленно растворяясь, уступало место всесокрушающей и безжалостной силе, что поднималась из глубин этой пропасти. 
Металлическая решетка с лязгом затворилась за ним, и его глаза погрузились в темноту. Но из этой темноты его память вырывала картины горящего города.
- Вот так, Константин, - усмехнулся он горькой усмешкой в темноту. – Ты государственный преступник и вор.
 Мыслей не было. Безразличие и пустота – единственное, что он испытывал сейчас. Усевшись удобнее на полу,  спиной к стене, он опустил голову и закрыл глаза.
- И все, вот так, просто?  Кому-то захотелось жить в роскоши, а для этого надо предать, украсть, убить, сжечь, только и всего. А мое дело, значит, украшать деревянный крест на потребу, вместо этого подонка Теренция. И ты, считаешь, это нормально? – спросил он громко, подняв голову к потолку. - А где справедливость? Где она, спрашиваю я? Я свои тридцать три года, - он прикоснулся к перстню на мизинце, - жил, любил, воевал, надеялся, служил честно не только Империи, но и тебе. Я верил тебе,  я приносил тебе жертвы. Но, похоже, и тебе, так же как и Теренцию было этого мало. Ты взял все, что у меня было, что я любил, а теперь отнимаешь у меня последнее – честь воина, втаптываешь в грязь меня, словно, я прокаженный.       
- За что? Зачем тебе это надо? Зачем? – Он понял, что задает все эти вопросы вслух, в темноту.  Темнота отвечала молчанием.
- Ты не хочешь разговаривать со мной? – угрюмо произнес он. -Правильно, кто я такой? Ты, тоже считаешь меня преступником. И все потому, что я не прислушался к твоему предупреждению. Сон, да? Да, я не понял его, но ты же видел, что я пытался понять! Я просто человек. Был просто человеком. – Добавил он мрачным тоном, словно, осознав нечто. Лицо как будто окаменело, в руках появилась нечеловеческая сила. - А теперь я хочу знать. - Уже не спрашивая, а требуя произнёс он в темноту. Голос его зазвучал настойчиво и требовательно. - Я имею право знать, зачем?  Зачем погибли тысячи людей, моя жена, мой сын? Зачем я здесь? Отвечай?! – Он снова замолчал, вслушиваясь в темноту.
- Молчишь? Ты молчишь, потому, что я забыл твое предупреждение. Я знаю, что сам виноват. Я виноват в смерти тысяч людей и не прошу снисхождения, мне не жаль себя. Но, прошу тебя, позволь мне умереть смертью воина. Я потерял всё и единственное, что у меня осталось в этом мире, это вера в тебя, в твою справедливость. Возьми мое тело, мою кровь, но убей меня холодным, стальным клинком.
 Темнота молчала, холодная пустота внутри него безмолвствовала.
               

*   *   *


Стоящий на Скале закрыл глаза. Как же давно это было. Но каждое слово, произнесённое им тогда, ослепительной вспышкой разрывалось в его голове, словно это произошло вчера, или нет, не вчера, а происходит вновь, снова и снова.
- Мой господин, - услышал он сквозь калейдоскоп воспоминаний и не сразу понял, что эти слова адресованы ему.
- Мой господин, - услышал он снова, открыл глаза и оглянулся.
- А, это ты, Пехара.
- Солнце уже высоко. Пора.
Он окинул взглядом своего личного оруженосца, промолвившего эти слова, на вид молодого, совсем молодого человека, но в глубине холодных, стального цвета глаз, которого, таилось нечто, объединявшее их всех – его,  Стоящего на Скале, этого оруженосца и тех сотен тысяч людей, ожидавших там внизу приказа идти вперёд.
- Переправы наведены, мой господин, - тихо произнёс Пехара.
- Да, да, Пехара, - он кивнул головой и посмотрел на небо. Снег закончился. Стих ветер. Холодные неподвижные облака застыли на прозрачном, синем куполе небес. Яркое солнце не излучало тепла.
- Как тихо, - подумал он. Мир словно застыл, затаился хрупкой тишиной. Он чувствовал спиной многие тысячи пар глаз, молчаливо смотревших на него и ожидавших его команды, но он медлил. Почему? Он ведь так долго, как и те тысячи внизу ждал этого часа. Почему же он медлит? Стоящий на Скале положил правую руку на рукоять меча.  Черный камень перстня блеснул в лучах холодного солнечного диска, медленно выплывающего из-за горизонта. 


*   *   *


Сколько же времени он тогда пролежал в полной темноте на холодном сыром полу? Там, в глубоком подземелье времени не существовало. Казалось, что внешний мир забыл о нем. Когда он приходил в себя, его глаза встречали только темноту, и он перестал отличать черную реальность от темной пропасти забытья.
 Лязг ржавой решетки напомнил о том, что он ещё жив. Он открыл глаза, прикрывая их рукой от режущего взгляд света факела. Отблески пламени осветили лицо Мария Лициниуса.
- Неуютно у тебя здесь Константин, - произнёс он, прикрепляя факел на стену темницы. – Даже присесть некуда.
- Почему же, - ответил он,  проведя языком по пересохшим губам. – Садись рядом на пол. Места хватит.
- Меня радует, то, что ты не утратил способности шутить, - усмехнулся Марий. – Спасибо, я постою. Не будем терять время.
- Ты пришел отвести меня на казнь?
- Много чести, - снова усмехнулся Марий. – На казнь тебя отведут преторианцы.
- Зачем же ты пришёл?
- Ты не догадываешься?
- Нет.
- Ты ведь не хочешь умереть на кресте, как преступник?
- Я не государственный преступник и я не растрачивал казны императора!
- Знаю, знаю, - Марий махнул рукой.
- Знаешь?  Что ты знаешь?
- Всё знаю. Знаю, что Теренций подсунул тебе эти монеты, подослал к тебе наёмного убийцу. Я всё знаю.
- Знаешь? А если знаешь, то почему не накажешь Теренция? Почему я здесь?
- Не всё так просто, Константин, не всё так просто, - криво ухмыльнулся Марий. – Допустим, я смогу убедить императора Тиберия в твоей невиновности. Но сенат потрясен разрушением Алакеста, возмущению сенаторов нет предела, им нужна жертва, очень большая жертва. Они жаждут крови, понимаешь. Им даже тебя будет мало, Константин. Они требуют твоей казни, как государственного преступника. Да и не только сенат, весь народ Рима возмущен.
- Но я не преступник!
- Какое это имеет значение, - отмахнулся Марий. – Так уж сложилось, что тебе придётся сыграть роль жертвы.
- Но ведь виноват во всём Теренций. Он присвоил деньги казны, он донёс императору, что у меня два легиона.
- Не надо трогать Теренция, - очень, очень тихо прошептал Марий. В свете факела его глаза блеснули странным огнём. – Я, конечно, понимаю, что ты разочарован поступком своего друга, бывшего друга, обязанного тебе жизнью. Но это реальность. Ты разве еще не понял таких простых и очевидных истин? Это жизнь, мой друг. –  Терпеливо объяснял Марий смысл существования этого мира Константину. - Теренций попал в определённые обстоятельства, - продолжал он тихим, спокойным голосом, - и тебе не надо его сурово осуждать. Как это говориться, не судите, да не судимы будете. Странно, где же я слышал эту фразу? Да не важно. Короче,  Теренций пока нужен нам.   
 - Кому это вам?
-  Не всё сразу, Константин, не всё сразу.  Ты понял, что сенату нужна жертва и, спасти тебя может только один путь, - Марий замолчал, задумчиво наблюдая за игрой огня факела. Молчал и Константин.
- Странно, - улыбнулся Марий своими тонкими губами. – Странно, что ты не спрашиваешь меня о возможном пути твоего спасения. Ты не хочешь спастись?
- Я не хочу спасаться. Я с себя вины не снимаю. Казните меня как солдата.
- Какое самопожертвование, - усмехнулся Марий. – Не хочешь спастись. Хорошо, повернём дело по-другому. Я тебе пришёл предложить путь, который позволит тебе выйти отсюда на свободу, а там делай, как знаешь. Хочешь – живи, хочешь – умри, как солдат. Я сожалею о твоих близких. Но мы солдаты, и должны стойко переносить удары судьбы. Зачем строго судить себя? Зачем умирать?  Я предлагаю тебе свободу.  Понимаешь – свободу. Но взамен, ты окажешь нам одну  услугу.
- Какую ещё услугу?
- О, это серьёзный шаг, Константин, героический шаг, но я знаю, ты его сможешь сделать, - Марий замолчал. В его холодных глазах блеснул огонь.
- Героический шаг?  - переспросил Константин и усмехнулся. Он был солдатом, всегда смотрящим в лицо смерти. Это был его образ жизни, и подобные громкие фразы никогда не привлекали его.
 - Ты обвинишь Императора в разрушении Алакеста, -  продолжил Марий, проигнорировав эту усмешку.  - Ты должен обвинить Тиберия в безумном приказе.  Постой, не смотри на меня такими  глазами! Ведь это правда! Император отдал безумный приказ. Ты его выполнил и ты же виноват в этом! Но ты не виноват! Не правда ли? Значит, виноват кто? Правильно.  Император.
Марий замолчал, молчал и Константин. Он плохо разбирался в интригах, он был воином, но сейчас ему предлагали принять участие в какой-то игре, смысла которой, он пока не улавливал.
- Ты должен написать донесение сенату, – выдохнул Марий. - Вот он приказ Императора, вот он у меня! – Марий потряс перед Константином свёртком пергамента, зажатым в руке.  – Тебе надо обвинить Императора! Он станет той жертвой. В сенате и в народе уже давно недовольны правлением Тиберия, его оборонительной, трусливой политикой на границах империи, не пополняющей более ряды рабов, попустительством в юго-восточных провинциях, да и многим другим. Ты известный центурион, герой многих сражений. Твой донос станет последней каплей, – голос Мария все более приобретал патетические ноты. - Народ Рима ждёт. Сенат низвергнет Императора. Преторианская гвардия давно готова поддержать Сенат. Власть будет принадлежать народу. Рим и народная власть – что может быть лучше? Ты сделаешь благое дело, Константин. Ты станешь народным героем.
         - Я сделаю тебя сенатором. Перед тобой откроются очень большие пути, - продолжал Марий, видя, что Константин молчит. - Как тебе моё предложение? По-моему, от него невозможно отказаться. Ты должен это сделать во имя Империи,  во имя народа Рима, во благо…
- Пошел, вон.
- Что? Что ты сказал?
- Пошел, вон, - тихо повторил Константин. Он едва сдерживал себя. Цепи, приковавшие его к стене, натянулись.
Марий стоял, моргая глазами, осознавая услышанное. Судорожная гримаса, отдаленно напоминающая улыбку, исказила его лицо, но только на доли секунд. Уже в следующее мгновение, прорвавшаяся было эмоция, скрылась за холодной маской безразличия.   
- Это нехорошо, очень нехорошо, - покачал головой Марий, увидев настроение Конатантина и благоразумно отступив на пару шагов. – Я полагал, что ты разумный человек. Зачем же так грубо? Я должен был бы казнить тебя немедленно. Но мы справедливы и милосердны. Я склонен думать, что эта твоя горячность вызвана твоим нервным переутомлением.  Поэтому, я все же оставлю тебе бумагу, чернила и пару факелов. Я вернусь. Завтра вернусь. Все лучшее, что есть в Риме, надеется на тебя. У тебя нет выбора. 

*   *   *


Войска шли через переправы.
- Мой, господин. Я передал приказ. Войска пошли, - доложил Пехара.
- Вижу, - кивнул он головой. – Иди к войскам.
- А ты, мой господин?
- Я буду наблюдать за проходом войск. Войска пройдут до заката.   Жди меня на том берегу.
Он видел сверху, со скалы, как на переправу, соединяющую два берега, медленно вползала темная, людская колонна. Вот она достигла середины переправы. Пройдет совсем немного времени, и первая волна воинов великой армии ступят на тот берег,  на Последний Берег. Почему так тихо вокруг?  Даже звук от поступи тысяч и тысяч воинов теряется в этом безмолвии. Эта давящая на уши тишина, как же она похожа на ту тишину, на то безмолвие, которое воцарилось после того, как там, в темнице с лязгом закрылись двери ржавой решетки за уходящим Марием Лициниусом.
Факелы на стене темницы догорали. Он медленно разжал кулаки. Натянутые цепи опустились на каменный пол с безжалостным звенящим звуком. Нахлынувшие внезапно волны негодования, медленно успокаивались, уступая место холодной, безжалостной реальности.
- Вот оно как происходит. Они хотят меня сделать марионеткой в своей игре, тряпичной куклой в руках кукловода в гадком и мерзком спектакле. Что же происходит с империей, со всем этим миром, если такие, как Марий управляют им?  Сколько же их там подобных Мариев и Теренциев, прикрывающих свои гнусные помыслы и действия громкими, патетическими фразами!  Да как они смеют! Как они смеют предлагать мне это?! Мне, боевому центуриону, солдату Рима! – его снова захлестнула волна негодования.
- Своими руками задушил бы эту гадину! – в слепом яростном порыве он шагнул вперед, но натянувшиеся цепи вернули его к действительности. 
 - И это всё, что ты мне можешь предложить? –  прошептал он, глядя на чистый  и безразличный  кусок пергамента, оставленный Марием. - Ты предлагаешь мне путь предательства, да? – Он перевел свой взгляд на факелы, тускло освещавшие пространство камеры. -  Да кто же ты такой? Кто? Если ты владыка над миром, то почему этим миром  заправляют такие, как Марий и Теренций?  Сгорел мой город, погибли тысячи и тысячи. Ты забрал у меня самых близких мне людей и тебе мало? Ты отнял у меня всё, но тебе мало? Ты хочешь забрать у меня мою душу. Ты хочешь сломать меня. Ты хочешь меня сделать таким же, как они? Зачем? Что ты хочешь? Я хочу знать, что ты хочешь? Слышишь ты?! Почему ты молчишь? Дай мне знать! Я хочу знать! – В яростном бессилии Константин ударил кулаком в холодный камень стены.
- Молчишь, - прошептал он после нескольких минут тишины. – Я более не слышу тебя, не чувствую тебя.  Я у тебя просил так мало. Мне не нужна твоя свобода.  Я тебя просил о смерти воина, но какой же я буду воин, если ступлю на путь предательства, на путь ложного доноса. Ты можешь это понять? Можешь? Или тебе всё равно, где правда, где ложь, где предательство а где верность, где вера, а где… - Константин неожиданно замолчал.
Вера, - тихо произнёс он после минутного молчания. – Вера. – Вновь повторил он и медленно опустился на холодный пол.
- Вера, - снова повторил он. – Это всё что оставалось у меня в этом мире. Я потерял всё, но у меня была вера. Я верил в тебя, в твою справедливость. Но теперь же я более не чувствую тебя, во мне нет веры.  Только пустота внутри. Как же там пусто и холодно.
Он снова замолчал. Взгляд его, несколько секунд назад, отражавший бурю чувств, стал жестким и холодным. Черты лица изменились, превратившись в маску.
 Мне не подходит твой путь, - жестко и отчетливо произнёс он. -  Я отрекаюсь от твоего пути. Я отрекаюсь от тебя  и от всего того, что создано тобой. Я не твой более. Ты не властен надо мною.  Время рассудит нас.
               
            
                *  *  *

Первые ряды воинов ступили на Последний Берег, на широкое безжизненное поле, простирающееся до самых далёких, холодных холмов на горизонте.  Но, своими мыслями, он был на другом поле.
Он отрекся тогда! Да, он отрекся. Закрыв глаза, он ощущал холод темницы. Казалось, что он задремал или нет? Что это было? Видение ли или же просто игра его воображения, обострившегося от долгого одиночества и чувства безысходности? Он увидел, как теплый ветер медленно гнал над ромашковым полем в голубом небе белые облака. Там, вдалеке, за лесной рощей водная гладь реки отражала высоту неба. Её длинные, темные волосы шевелил ветер, она шла к нему навстречу. И она улыбалась.
- Флавия, - прошептал он.
- Константин, муж мой, - она протянула ему обе руки, он бросился навстречу к ней и почувствовал, что не может приблизиться, она медленно удалялась от него.
- Флавия! – кричал он. Их руки почти соприкоснулись. Он почувствовал её мизинец, маленький, теплый, живой. Он крепко ухватился за него и ощутил непреодолимую, настойчивую силу, идущую к нему от этого маленького пальчика, который он, словно младенец, ухватил своей рукой.
- Ты найдешь меня в вечности, - услышал он ее голос.
- Подожди меня! – крикнул он, видя, как силуэт Флавии медленно тает.
- Ты найдёшь меня, - снова услышал он, прижав, пустую ладонь, хранящую ее тепло, к своей груди.
Казалось, тюремные факелы горели ярче. Он снова посмотрел на пергамент, лежащий перед ним и, взяв в руки перо, начал писать.


*   *   *


Синее небо потемнело в раз. Свинцовые тучи, словно, они  не выплыли из-за горизонта, а опустились сверху сквозь небо, мгновенно закрыли солнце,  погрузив землю во мрак. Огненной змеёй сверкнула молния. Лавина его воинства, словно, темная чудовищная туча, покрывала весь противоположный берег реки.
- Пора, - подумал он. Последний берег ждал его. Но тогда, сидя на полу в сырой камере и держа перо в руке, он еще не осознавал, что ждет его. Факел догорал. Он зажег ещё один факел. Сомнений больше не оставалось. Только холод поднимающийся изнутри. 


*   *   *


Он не слышал, как Марий вошел в камеру. Впервые за время,  проведенное им в этой темнице, он спал крепким сном. Проснулся он только от окриков и ударов стражников. Нестерпимо яркий свет факела ударил в глаза. Прикрывшись  ладонью от света, он увидел восковое лицо Мария, склонившееся над ним.
 - Ты напугал меня, друг мой - задумчиво произнес Марий, отодвигаясь от Константина. -  Я уже подумал, было, что ты заболел.
Константин поднялся на ноги, сделал несколько круговых движений головой, разминая шею.
Ты подготовил бумагу? – отойдя на должное расстояние и пожирая глазами узника, нетерпеливо спросил Марий.
Константин медленно наклонился и поднял пергамент с пола. Марий лихорадочно протянул свою цепкую ладонь для того, чтобы схватить свиток, но Константин остановил его жестом, отведя руку с пергаментом немного назад. 
- Ты, что, играть вздумал?  –   надменно поднял бровь Марий. - Народ ждет. Время – перевернуть часы.
- Не спеши, Марий, - покачал головой Константин. - Я подготовил бумагу. Но эта бумага, не совсем то,  на что ты рассчитываешь.
- Не совсем то? – переспросил Марий, хищно прищурил глаза и сделал нетерпеливое движение рукой. – А что же?  Давай сюда.   
- Что же ты так нетерпелив, Марий? – Константин посмотрел на Мария сверху вниз. Сенатор был на голову ниже его. -  Ах, да! Ты ведь так долго ждал. Тебе хочется власти, неограниченной власти. Хочется, наконец-то выйти из тени, из тени Императора. Так, да?
Марий исподлобья смотрел на Константина. В его взгляде мелькнула растерянность.
- Ты что себе позволяешь, Корнелиус! – хрипло произнёс он, проглотил слюну и, придав своему голосу решительные интонации, как бы убеждая себя самого, добавил: - Ты в моей власти.
- Неужели? – словно, удивился Константин и, выдержав паузу, утвердительно добавил. -    Власть ты имеешь, но только не надо мной. Я вне твоей власти. Да, да, я не подвластен тебе, и не сверли меня взглядом. Ослепнешь. Что, тебе не нравится? С тобой так давно не говорили? Ближе к делу, сенатор. Я подготовил документ. Но этот документ предназначен не сенату. Я подготовил документ  на имя Императора. - Константин в упор смотрел на Мария и продолжал. -  В нем я ставлю в известность императора о твоей измене, как заговорщика.  Спокойно, мой друг, спокойно. - Остановил он жестом и взглядом, дернувшегося к пергаменту сенатора.  - Ты ведь так меня называл? Так вот, Марий, что я хочу тебе сказать. Слушай внимательно меня, сенатор. Это твой последний шанс, спасти себя и подобных тебе.  Шанс вернуть себе все, что когда-то и ты потерял. Родных, близких, друзей, которых ты предавал, и главное, что вернется к тебе, в этом случае, это твоя душа, когда-то потерянная тобою,  а с нею к тебе вернется свобода, которой тебе так не хватает. Я даю тебе шанс, последний шанс. Мне зачитать документ, или ты сам его прочтешь? – Константин замолчал. Марий смотрел на него широко открытыми глазами, в которых читалось неподдельное удивление. Но вот взгляд сенатора потух, а лицо, превратилось вновь в надменную, властную маску.
- Впечатляет, - с холодом в голосе произнёс Марий, затем, кашлянув, добавил. – Время, проведённое в этих стенах, в полной темноте и одиночестве даёт о себе знать. Я тебя понимаю, знаток души, несостоявшийся проповедник. Мне  стало неинтересно, что ты там написал, но всё же я прочту. Ты так старался. 
- Прочти, - Константин протянул сенатору свиток.            
Марий склонился над пергаментом. Его губы шевелились, шепча слова.

 Императору Рима Тиберию

Император,
Я передаю этот пергамент, через сенатора Рима Мария Лициниуса в последней надежде, что он раскается в своих деяниях, как заговорщик против интересов Империи. 
Он сам расскажет тебе обо всем.
Не суди строго своих раскаявшихся подданных. Будь милосерден.
Константин Корнелиус. Командующий гарнизоном города Алакест. Верный слуга Рима.   

Словно не веря своим глазам, Марий прочитал послание ещё раз.
- Ты что, с ума сошёл? – прошипел он словно змея.
- Тебе не нравится? – Константин изобразил удивление на лице.
- Ты, что издеваться вздумал? –  глаза Мария побелели.
- Нет, - спокойно покачал головой Константин. – Я даю тебе последний шанс. И тебе, и тем другим. – Произнес он, зная, что Марий понимает о ком идет речь.
- Какой ещё шанс? – в глазах Мария промелькнул испуг. Но только на мгновение. – Какой ещё шанс?!
- Шанс спастись.
- Спастись? Ты бредишь?
- Совсем нет.
Марий приблизился к Константину, стараясь заглянуть тому в глаза. Сделал шаг, другой, но потом резко отскочил назад.
- Не бойся, - усмехнулся Константин, читая испуг и замешательство в глазах сенатора. – Я даю тебе право выбора. И всем вам даю возможность спасти себя.  Отнеси послание императору и покайся.
- Ты мне даешь право выбора?! – Марий нервно усмехнулся. – Ты мне даёшь право выбора?! Ничтожество, прикованное к стене, мне предлагает право выбора!
- Подумай, Марий, хорошо подумай, прежде чем, сделать следующий шаг, - спокойно произнёс он.
Марий ничего не ответил. Он поднес пергамент к огню факела. Бумага вспыхнула.
- Значит, ты выбрал смерть, - холодно произнёс Марий, провожая взглядом пепел, падающий на камень пола.
 - Ты выбрал смерть. И ты выбрал уничтожение для других, - жестко ответил Константин.
- Ты, что меня пугать вздумал?
- Ты уже напуган.
 - Хорошо же, - снова прошипел Марий. –  Похоже, что у тебя не все в порядке с головой. Но я тебя вылечу. Стража!
Он помнил, как его волокли по темному коридору. Первые удары металлическими прутьями пронзили его, но потом он потерял им счет. Очнулся снова в темноте.
- Что, не передумал? – услышал он сквозь боль и почувствовал холод ледяной воды. Он жадно ловил ртом капли, стекающие по лицу.
- Молчишь. Что ты молчишь? Говори!
Сквозь мутную пелену он увидел склонившееся над ним лицо Мария, его холодные, змеиные глаза и почувствовал, как в нём нарастает вновь,  леденящая, холодная, нечеловеческая сила.
- Ты умрешь, - прошептал он. – Исчезнешь, развеешься как пыль. Я обязательно вернусь, Марий, ты слышишь. Я это знаю. Я приду за вами всеми. И тогда ваши души сгорят в вечном огне.
 Лицо Мария на мгновение исказилось. Он не понимал о чем говорил Константин, но всем своим нутром он, внезапно, почувствовал волну непреодолимого ужаса, накрывшую его. 
- Вы, сеющие горе и страдания,  сами породили силу, которую я поведу за собой, - продолжил Константин ровным,  ледяным голосом. – Эта сила сметет вас, как бурный весенний поток, смывает грязь и мусор. Вы умрёте.
 - Что ты несёшь, глупец. Умрёшь ты, а оттуда не возвращаются, - Марий показал пальцем в потолок и постарался усмехнуться. Но получилось неубедительно, нервно.
- Я вернусь, - уверенно произнёс Константин.
- Всё,  достаточно. Я устал слушать этот чрезвычайно пугающий меня бред,  - с сарказмом в голосе проговорил Марий. –  Но всё же жаль. Очень жаль, что так всё заканчивается.  Но на мне нет вины. – Марий поднял кверху свои ладони. - Мои руки чисты, словно, я только, что умыл их. Ты сам выбрал этот путь. Как жаль, а ведь мы возлагали на тебя большие надежды. Жаль. Очень жаль. Я искренне огорчен. Стража! Забирайте его! 
Его подняли, протащили по темному коридору и вытолкнули за дверь. Он зажмурился от ярких, солнечных лучей.
- Предатель! Преступник! Казнокрад! – услышал он крики и увидел многочисленную толпу людей, размахивающих руками. Первый камень угодил ему в плечо, второй в голову. Кровь залила глаза. Преторианцы оттеснили толпу, освободив проход, и погнали его за город, туда, где обычно казнили воров и убийц. Этот путь он не помнил.
Острая боль от вонзаемых гвоздей вернула его к действительности.
- Подожди, эта штука ему уже не понадобиться, - услышал он голос и почувствовал, как с его пальца сорвали перстень.
- Какие они маленькие, - подумал он, сквозь пульсирующие волны боли, увидев людей. Они что-то кричали, эти беснующиеся карлики. Он видел их бестолково оскаленные  рты,  шевелящиеся руки.
- Зачем ты создал этот мир,  - прошептали его губы. –   Посмотри  на этот мир с высоты этого креста! Посмотри на этих карликов, Они же  достойны уничтожения! Только уничтожения! Посмотри на них! Посмотри! 
- Они не ведают, что творят, - послышалось ему вдруг сквозь дуновение ветра. Послышалось или показалось? Прохладный ветер унес с собою боль. Он встрепенулся, оторвал тяжёлую голову от своей груди и поднял взгляд к небу.
 Последнее, что он увидел, это темный силуэт орла, парившего высоко в небе среди белых облаков.
- Они не ведают, что творят, - повторил он запёкшимися губами, прежде чем сомкнуть тяжелеющие веки.
 

*   *   *


Вспышка, ослепительная, ярче тысячи молний ударила по его закрытым глазам откуда-то изнутри головы, пронзила острой болью, огненными змеями расползлась по всему телу и вырвала его из темноты. Он открыл глаза и увидел огонь, море огня впереди у подножия холма, того самого холма, куда его привели на казнь. Там внизу он увидел горящий город. Языки пламени вырывались в темное небо, рассыпаясь огненными искрами.  Он слышал доносимый ветром гул огня.
- Почему я опять вижу это? – подумал он. – Что это? Призрак? Где вся толпа? Где стража? Почему так пусто вокруг? Наверное, разошлись. Ведь уже вечер.  Но почему я вижу снова горящий город? Там же Флавия! Там мой сын! Я же должен их спасти!
Константин рванулся вперед, но его тело только изогнулось в бессильной попытке оторваться от креста. Странно, он не чувствовал боли, только бессилие, словно его тело не принадлежало ему.  Он повел глазами по сторонам. Низкие темные тучи, освещаемые снизу огнём пожарища, медленно позли по черному небу, задевая острые скалы. 
Эй, ты! – крикнул он в сторону огня. Крик этот, неожиданным громким  эхом разнёсся по угрюмым скалам.
- Я умер, и ты меня отправил в ад, да? В ад на вечные муки, - произнёс он уже спокойно и рассмеялся, вскинув голову к тёмным  тучам. – Я готов. Я готов вечно висеть на этом кресте. Знай, я готов пройти ещё тысячу смертей, я готов на всё, только чтобы вернулись те, кого я потерял в этом огне.
Он обвел глазами горящий город, низкие тучи, острые скалы, словно в надежде отыскать того, к кому обращался.
- Не в твоих силах вернуть их. Я это понял, -  словно обессилев, произнёс он, опустив голову на грудь. Через мгновение, он вновь устремил свой взор в сторону огня.
- Бред какой-то, - промелькнула мысль. – Разговариваю сам с собой. Он вдруг ощутил, что не слышит более гула огня. Его окружала гнетущая тишина. Тряхнув головой, он прислушался. Тишина давила на уши.  – Что это? Новое испытание?
- Ты уделяешь мне много, чересчур много внимания, - прошептал он, услышав собственный голос в этой звенящей тишине, как бы со стороны. – Отстань от мертвого. Я не плачу и не смеюсь, не радуюсь и не страдаю, не верю и не надеюсь.  Займись теми, другими, кто ещё жив, кто радуется и страдает, кто смеётся и плачет, кто надеется и верит. Дай им чуть больше того, что ты у них забрал. Пусть они возрадуются, потому, что времени у них всех остается мало. – Константин всё более громко произносил слова, кидая произносимые фразы, словно, тяжелые камни в воцарившееся безмолвие. Что это?  Ему вдруг показалось, как эта тишина затаилась, словно прислушиваясь к нему.
- Ты слышишь. Ты слышишь меня, - убежденно прошептал он и почувствовал, как холодная пустота, словно протест, поднимаясь изнутри, питает его, давая невероятные силы. Он почувствовал эти безжалостные, словно, сама смерть, силы, способные уничтожить весь мир.
 - Ты слышишь меня, - вновь повторил он. – Я знаю, ты слышишь. Я восстаю против тебя, я обычный человек, созданный тобой, один из многих твоих сыновей, восстаю против тебя и, созданного тобой мира.  Чем больше ты терзаешь меня, тем я становлюсь сильнее. Давай же! Видишь, я смеюсь над твоими попытками сломать меня. Мне даже кажется, что те гвозди, которыми ты пригвоздил меня к этому кресту, не более, чем жалкие иголки. Им не удержать меня!
Константин говорил в пустоту и чувствовал, как в нём нарастает эта леденящая сила. Он не ощущал тела, но только эту силу. Он слышал, как заскрипел, вырываемый им из дерева металл,  Веревки, поддерживающие руки, лопнули и обрывками упали вниз. Ноги освободились чуть ранее. Он спрыгнул на землю и вырвал ржавые гвозди из рук и ног.
- Я мертв, - усмехнулся он, глядя на черные отверстия в ладонях.– А у мёртвого нет крови.
- Ты ещё не мертв, - услышал он негромкий хрипловатый голос, оглянулся и увидел того, кто произнёс эту фразу.  Старик сидел неподалёку, чуть сбоку и позади креста. Длинные, седые, белые волосы его, обрамляющие бледное и худое лицо, опускались до земли по складкам черного, как ночь плаща.
- Неплохо, неплохо, - снова произнёс старик. – Я уже было, решил, что мне придётся помогать тебе, слезть с этой штуки. Но если бы я тебе помог, ты бы не был тем, кого я ждал. Неплохо ты справился. Да и речь была неплохая.
- Ты кто? – спросил он этого странного незнакомца.
- Кто я?  Меня зовут Мауронг, и чтобы ты не задавал лишних вопросов, скажу тебе сразу – ты попал в мир Потерявших всё. Этот мир называется Зеро, так на моём языке зовется Сила Уничтожения, Сила абсолютной пустоты. Я Создатель этого мира и дал ему это название. Мир постоянно расширяется. Его расширяют те, кто попадает в него. Вот и ты его тоже расширил, - Старик кивнул в сторону горящего города. – Это, то, что будет тебя теперь преследовать всегда, где бы ты ни был и, в каких мирах, ты бы ни находился. Ты хочешь уничтожить мир?
- Откуда ты знаешь? Ты слышал, то, что я говорил?
- Все, попавшие в мой мир, хотят уничтожить Эгирис - Мир Изменений, откуда ты только, что прибыл.
- И много таких?
- Очень, очень много. Но я ждал такого, как ты.  Я чувствую тебя, чувствую твоё состояние. Ты способен возглавить Силу. Ты настоящий Зерон.
- Какой ещё Зерон? Ты о чём?
- Тот, кто возглавит народ Зеро, народ потерявших всё, тот станет зваться Зерон. Я знаю, ты хочешь возглавить Силу уничтожения мира. Я слышал тебя.
- Да, хочу! – кивнул Константин головой и почувствовал, как леденящая сила окатила его, словно волна.
- Да, я хочу, - снова повторил он. – Но откуда идёт эта сила?
- Она здесь, - старик развёл руками по сторонам. – Она в этом мире. Ты её чувствуешь. Это сила, подобных тебе. Они здесь. Их тысячи и тысячи и они прибывают из Эгириса. Он переполнен несправедливостью и страданиями. Я вижу, что тебе уже не терпится  расправиться с  Миром Изменений, тем миром, откуда ты пришёл. Не так ли?
- Да, это так, но ты чем мне можешь помочь?
- Чем я тебе смогу помочь? – старик холодно усмехнулся краем рта. – Это ты мне сможешь помочь, а я тебе объясню, как это сделать. Я дам тебе то, чего у тебя нет. Времени у нас будет предостаточно. Времени много, потому, что путь закрылся. Надолго закрылся. В Эгирисе только что  произошло нечто, закрывшее путь. Миру Изменений дан ещё один шанс.
- Что значит, путь закрылся? - Нахмурившись, спросил Константин.- Что может помешать мне, уничтожить тот жалкий мир? Никто и ничто не может помешать мне! И я это сделаю. – Говорил он, словно чеканя каждое слово.
- Спокойно, - остановил его Мауронг. - Успеешь, уничтожишь. Но не теперь, миру, я повторяю, дан еще один шанс. Но я не думаю, что там что-либо измениться в лучшую сторону. Будет только ещё хуже. Демоны, порождённые человеком, слишком сильны, а сами люди этого не понимают. Они, как слепые котята.
 Мауронг прикрыл глаза. - Я знал его, - заговорил он неожиданно. - Ему не было равных. По крайней мере, до этого времени. - Добавил он. - Его сила в слепой и святой Любви к ним. Он, словно, отец, потерявший надежду, поставить на путь истины собственных детей, берет решение их проблем на себя. Закрывший путь  попытался открыть глаза этим  слепцам. Но их глаза нельзя открыть насильно. У него был выбор. Он мог стать Царем, но, принеся себя в жертву, закрыл путь, спасая людей от уничтожения. Он дал им шанс.
- Шанс? – переспросил Константин, вспоминая свой разговор с Марием. – Я тоже давал им шанс. Кто же он? Как имя его?
- У него много имен, - ответил Мауронг. – Да и какое это имеет значение теперь. Он закрыл путь. Он спас их на время. Я называю его Спаситель.
           - Мог он стать Царем, а я мог стать сенатором, - размышлял Константин. - У него был выбор и у меня был тоже.
           - Он закрыл путь мне? – спросил он и внимательно посмотрел на Мауронга.
            -Да? –  коротко ответил тот.
         - На миг, задумавшись, глядя на горящий город,  Константин уверенно произнес, - Мауронг, ты ошибаешься старик, у него не было выбора!
- Они не ведают, что творят, - словно шепот ветра, вновь прозвучала та фраза. Он знал теперь, что это был не ветер.
- Хорошо, я подожду, - еле слышно, произнес он. 
- Зачем же продолжать эту болезнь, эту агонию, - доносился до него словно издалека голос Мауронга. -  Можно было всё решить уже сейчас. Но он выбрал другой путь и закрыл ворота. Собой и закрыл.  Но ничего, мы подождём. Две тысячи лет ничего не решат. Я ждал долго, подожду ещё, подождёшь и ты, а наши силы будут только прибывать.
-  Мы так не договаривались. Две тысячи – это много, - словно сам себе произнёс Константин и добавил. - Силен же ты, брат.
Старик, замолчавший на время, и устало склонивший голову, вдруг встрепенулся. Холодный лед вновь засветился в его глазах. - Ты кого это братом назвал?
Не тебя, не беспокойся. Я так просто, - ответил с усмешкой Константин. - Лучше скажи, что делать будем?
А что делать? Ждать будем, – спокойно ответил Мауронг.  – Я долго ждал тебя и дождался. А теперь буду ждать дальше. Ждать, когда откроются ворота. Только ворота придется открывать тебе. Что ты молчишь? Почему ты меня больше не спрашиваешь ни о чем? Тебе всё понятно? Тебя не удивляет, все, что ты услышал?  – Старик встал с камня, выпрямился во весь рост, шагнул вперед лёгкой, далеко нестарческой походкой, сделав только пару шагов, но приблизившись вплотную.
- Нет, не удивляет, - ответил он древнему старику с походкой юноши и удивился, но удивился только тому, что все  услышанное здесь, он воспринимает спокойно, словно был готов к этому давно.
- Очень хорошо, - удовлетворенно кивнул головой старик. – Некоторые  попадающие в мой мир воспринимают, то, что с ними произошло не совсем спокойно. Они называют меня воплощением зла, демоном, обвиняют меня в колдовстве, черной магии, в том, что я собираю заблудшие души, обвиняют меня в своих несчастьях и даже пытаются убить меня. Они случайно попадают в мой мир. Я их отправляю назад скитаться между мирами. Но ты как никто спокоен. Ты настоящий Зерон. Забудь своё прежнее имя. Запомни новое – Зерон. Ты готов ждать две тысячи лет, Зерон?
- Зерон, Зерон, - тяжелым, гнетущим звуком колокола прозвучало в голове Константина.
- У меня есть выбор? – усмехнувшись, спросил он.
- Нет, Зерон, сейчас у тебя нет выбора, - ответил старик. – Надо ждать две тысячи лет времени Эгириса. Здесь же у нас времени нет. У нас нет дня и ночи. Здесь время внутри тебя и будет течь в зависимости от твоего отношения к нему. Если ты будешь, нетерпелив – время будет тянуться дольше.
- Я это уже понял, - кивнул он головой. – Я многое понял.
- Время, – продолжал Мауронг. - это иллюзия внутри тебя. Будь терпелив, и эти две тысячи лет пройдут для тебя, как один миг.  Будь холоден и спокоен.  Жди. Тебе спешить некуда. Тебе не надо больше успевать за скоротечным бегом дней. Тебе не надо добывать себе пропитание – холодная сила уничтожения будет питать тебя.  Тебе не надо доказывать другим, что ты лучше их, чтобы получить положение в обществе. Тебе не надо будет делать ничего, что необходимо там, в Мире Изменений, что делают там эти существа, считающие себя людьми в погоне за иллюзией благополучия и счастья. Ты мёртв для Эгириса. У тебя другая цель. Теперь ты Зерон. Жди. Будь холоден и спокоен.

               
*   *   *


Он ждал. Он был холоден  и спокоен, как и сейчас, стоя на этой скале и наблюдая за движением войск армии Зеро. Он ждал. В том мире, куда он попал, не было дня и ночи. Тот мир, словно, стерся из его памяти, или он сам вычеркнул его. Но эту встречу с Мауронгом, он запомнил хорошо. Он помнил, как Мауронг одним движением руки перенёс его в свой замок –  мрачное, огромное строение наверху высокой скалы,  остроконечные башни которого терялись в черных облаках.  Там же, он узнал об Источнике Жизни, который существует в глубине тысячелетий, и который необходимо уничтожить. - Тогда, только тогда, - говорил Мауронг, - жизнь в Мире Изменений прекратит свое существование. - С вершины башни его замка, он впервые увидел широкую равнину, заполненную многими тысячами, неподвижно застывших, словно, статуи людей - мужчин и женщин. Их взгляды были направлены в сторону башни, где он стоял.
 - Это твои воины, Зерон, - произнёс Мауронг. – Они опустошены Миром Изменений. Ты должен научить их сражаться, как умеешь это делать сам.  Перед ними ворота в прошлое. Сейчас они закрылись, но придет час, и ты отправишься в будущее, чтобы открыть путь. Они пойдут за ворота, и будут ждать тебя там, в прошлом, чтобы вслед за тобой пойти неудержимой волной на Источник Жизни и уничтожить его.  А сейчас они терпеливо ждут, и число их растёт. Здесь им не нужно пищи и воды. Сила Уничтожения питает их. Но там, в мире изменений, за воротами им снова будет нужна пища и вода, как обычным людям. Там в потоке времени они снова станут смертными, и после второй смерти их души растворятся навсегда в великой пустоте. Они это знают, но готовы принести себя в жертву ради великой цели. Ты должен говорить с ними. Они также как и я, долго ждали тебя. Убеди и их и себя в том, что ты Зерон. - Мауронг предусмотрительно отступил назад, с тем, чтобы Константин остался один на один со своим многочисленным воинством.
Они ждали, глядя на него. А он смотрел на них, неподвижно застывших в отблесках кроваво-красного огня, поднимающегося из провала в черных скалах.  Он почувствовал великое единение с этим народом. Он чувствовал и ощущал их, как единое, мощное целое, и в тоже время, каждого отдельно, и даже мельчайшую частичку каждого. Сила, пульсирующая в нем, холодная, словно, сталь клинка, передавалась им, входя в каждого из них, преобразуя их и преобразуясь. Она - эта сила неудержимой, ураганной волной возвращалась к нему с тем, чтобы, наполнив и напитав его тело несокрушимой мощью машины и великим разумом человека сверх, вернуться назад к каждому из них неограниченной сверх силой.  Никогда он не ощущал еще такое великое единение со своим воинством.
И он сказал, - Воины мои!  Мир Изменений, опустошил наши души. Мы честью и славой служили тому миру, а получили взамен наши сгоревшие дома, города и смерть наших родных и близких – жен, детей, отцов, матерей, братьев и сестер! И нас самих уничтожили, подвергнув нечеловеческим истязаниям и унижениям! Но им этого мало. Им нужны наши души. Но нет! – Возвысил он голос. - Нет! Наши души с нами, и огонь уничтожения пылает в них. Перед нами ворота в прошлое. Сейчас они закрыты, но придет час, и я  отправлюсь в будущее, чтобы открыть путь! Вы ждали. Вы ждете. Вы будете ждать меня в прошлом, чтобы вслед за мной пойти на Источник Жизни и уничтожить его!
Он замолчал. Он чувствовал тысячи глаз. Он чувствовал силу.
 - Дай мне меч! – потребовал он, не поворачивая головы, обращаясь к Мауронгу, и протянул  руку. Почувствовав холодную сталь в своей ладони, он вскинул меч над головой. Молния сверкнула, вычертив в своём холодном свете силуэт оружия. 
Словно ветер пронёсся над многотысячным воинством. Тысячи клинков взметнулись к небу. Он обвел тяжелым взглядом людское море. В его глазах ничего не оставалось более, что присуще обычному человеку.
- Наше имя – легион! – разнесся  над темными зубьями скал  его громкий возглас.
- Легион! Легион! – возвратилось долгим эхом от скал и растаяло в мертвой тишине, чтобы взметнуться к темным тучам голосом урагана.
- Наше имя – легион, - повторил он уже негромко и воткнул сталь клинка между камней. Сталь высекла искры. Он положил ладонь на перекрестие у рукояти и вновь посмотрел вперед на свое воинство, имя которому – легион.

Далеко за рекой упрямо тлела узкая полоска зари. Плотная темнота наползала медленно, но неотвратимо, притворяя до утра дневной свет.
Над водой повисла тишина, изредка нарушаемая одиноким плеском   рыбы.  Незаполненная луна узким серпом нависла над засыпающей землёй.
- Я чувствую его, – шепотом произнесла Она.- Знаешь, я все время его вижу перед собой.
- Ой, не делай такие большие глаза, они и так у тебя в пол лица,- засмеялся Он. – А то, мне страшно становится. Тем более такая луна и ночь! – Он, шутя, озирался по сторонам  - Какой  же он?
 - Бледное как мрамор лицо -  маска, – медленно произнесла она.
- Ну, правда, ну перестань! – Он уже начал сердиться - Скажи, какой он? Каким ты его видишь?
        - Каким я его вижу? –  серьезно произнесла Она. -  Правда, он все время у меня перед глазами и смотрит на меня. Мне немного не по себе, понимаешь. Словно, он хочет спросить о чем-то или сказать что-то. Он немного похож на тебя. Высок, мускулист в меру, на лицо худощав. Глаза небольшие, как бы глубоко посаженные. Но светлые, голубые. Нос прямой. Губы. - Она задумалась. - Знаешь, честно говоря, в него можно влюбиться. – Если бы не ты. - Она вздохнула.
          - Понял, - улыбнулся Он. – Я уже ревную.
          - Можно тебя спросить? – Она посмотрела на Него. Он кивнул. - Конечно!
          - Почему ты выбрал его – легионера Древнего Рима?
- Я его не выбирал. Он выбрал сам этот путь.  Разве у него не было иного выбора?- немного  прищурив, глаза спросил Он.
- Не было, конечно же, не было!  - утвердительно произнесла Она. – У таких, как он, не бывает выбора. Он не мог поступить иначе. Неужели ты этого не понимаешь?! – В глазах её мелькнуло негодование. 
- Согласен, согласен! – виновато улыбнулся Он. - Я тебя, просто проверял. Конечно же,  ты права. У него был только один путь - сохранить свою душу, достоинство и честь. Он из породы победителей
- Вот видишь, как я хорошо понимаю нашего героя.
- Ещё бы,  ты вдохнула в него самую сильную душу.
 - Я старалась, -  несколько смущаясь, произнесла Она. - И, переведя разговор, в другое русло, спросила Его, показав рукой на далёкий, низкий берег, освещаемый призрачным лунным светом -  Они шли там?
- Да, там.
- Холодно. Я чувствую холод. - Она зябко повела плечами.
- Пошли  на теплоход, - Он накинул ей на плечи свою куртку.
- Нет, нет. Постоим ещё немного, – возразила Она, внимательно всматриваясь в темноту, прислушиваясь.
- Я чувствую их, слышу их поступь. Как же там холодно, - прошептала Она.
- Там не холодно, там пусто, - поправил Он.
- Нет, нет, там холодно. Лед, сплошной лед внутри. Я понимаю их.  Как же их много! Они идут вместе, но как же они одиноки, каждый в своем одиночестве  и как же они сильны!  Этот мир не устоит против них! Зачем ты пустил их  в этот мир? Что ты затеял?
- Они – часть этого мира, такая же часть, как небо, земля, звёзды, солнце и деревья. И потом, не я их пустил, - он отрицательно покачал головой. – Они сами ворвались в этот мир, чтобы через него уничтожить все остальные, которые уже не вмещают их. Разве ты сама не видишь, что происходит.
-  Вижу. Каждый день вижу.
- Ты же знаешь, что все миры связаны между собой, что это всё разные формы реальности. Также и Наш мир не может существовать отдельно.
- Что же теперь будет?
- Будет, - Он кивнул головой. – Что-то будет.
- Ты так спокойно говоришь об этом, -  покачала Она головой.
- Пойдем на теплоход, - предложил Он. – Завтра мы возвращаемся. Нас ждут наши герои. Те, что остались там. Пора создавать равновесие.  Иначе и Наш мир не устоит. Ничто не устоит без равновесия. Ты тоже это знаешь.  Земля и небо,  день и ночь, огонь и вода, любовь и ненависть, жизнь и смерть – они не могут существовать друг без друга.  Пойдём.
- Пойдем,  - согласилась Она и взяла его за руку. Сквозь сумрак ночи Они спустились вниз с крутого берега, и пошли вдоль кромки воды к мерцавшим вдалеке огням теплохода.

Глава 6

ВЕТРЫ  ЭЗЕРГУИРА


Их было много. Они окружили его со всех сторон. Он чувствовал себя кем-то другим. В нем кипели лишь смелость зверя, сила зверя и поступь зверя. Он передвигался на пружинящих ногах по кругу с поразительной легкостью, уничтожая любого, кто приближался к нему. Он резал, колол, убивал, словно в руках его был не меч, но мощный сверкающий луч, разящий врагов на большом расстоянии.  Он уже видел его – главную свою цель. Тот тоже смотрел на него и ждал. Еще немного и они встретятся лицом к лицу. Еще удар. Внезапная вспышка перед глазами вырвала его из цепких когтей сна. 
Он открыл глаза. Что-то разбудило его. Он прислушался. Откуда-то сверху доносилось  потрескивание, едва слышимые шорохи, а иногда и явные стуки, словно там, на крыше оживал дракон, расправляя свои крылья.
Спал Александр этой ночью тревожно, часто просыпаясь, Забылся он только под утро, когда за окном забрезжил серый рассвет, И вдруг этот сон. Снова перед глазами промелькнули его картины.
- Поразительный сон, - подумал он. -  Яркий, натуральный, словно, все происходило наяву. А эти глаза – холодные, безжалостные и такие знакомые.
- Что там? – Александру послышались отдалённые голоса. - Показалось? – Александр задержал дыхание.  Да, несомненно, голоса. Снаружи, за стенами дома что-то происходило. Он поднялся, подошел к окну и всмотрелся в серую, утреннюю мглу. Ничего не видно. Только мутные силуэты ветвей деревьев призрачно покачивались в ленивом движении утреннего воздуха.
Голоса затихли, но, через мгновение, зазвучали вновь громче, явно со стороны реки.
- Надо бы посмотреть, что там, - подумал Александр. Пошевелив рукой и убедившись, что боли нет, снял повязку. На месте ранения остался только маленький розовый шрам.
- Чудеса, да и только, - подумал он, быстро оделся и вновь взглянул в окно, где первые лучи утреннего солнца уже скользили по ветвям деревьев.
- Да это же корабль, - шепотом произнёс он, увидев сквозь кроны деревьев, белеющий в утренних лучах, квадратный парус на мачте. Сам корабль за береговым склоном не был виден, но его высокая носовая часть, выполненная в виде головы какого-то животного, просматривалась хорошо. Голоса явно доносились оттуда.
Александр направился к выходу. Под ногой скрипнула половица. Покосившись на Пашу, безмятежно посапывающего носом, он, осторожно, стараясь не нарушить покой спящего дома, спустился по лестнице и отворил входную дверь. Его встретила тишина. Голоса затихли. Только проснувшиеся птицы  наполняли лесную чащу звонкой разноголосицей.   
Шагнув со ступеней крыльца, он медленно,  двинулся, вперед, сойдя с каменной дорожки на, приглушающий шаги, мягкий ковер лесного мха.   Голова задела мохнатую ветвь, и за воротник упали холодные капли – остатки ночного дождя. Он поежился. Густой кустарник скрывал от него берег. Александр видел только верхушку мачты корабля. Еще несколько шагов. Раздвинув цепкие ветви, он едва не наткнулся на спину, неподвижно стоящего, Сильгура.
- Пришел? – угрюмо спросил тот, не оборачиваясь. Александр не ответил. Не до того было.
- Ничего себе! - вырвался у него возглас. Было от чего. Прямо перед собой он увидел самый настоящий дракар – судно древних викингов.  Он встречал этот образ  ранее только на картинках книг, изучая историю войн прошлого.  Корабль застыл неподвижно, уткнувшись в берег высокой носовой частью, увенчанной, искусно выполненной из дерева головой сказочного животного с оскаленной пастью и длинными изогнутыми рогами. В тот же миг он почувствовал на себе десятки пристальных взглядов.
- Интересное кино, - прошептал Александр, рассматривая  людей, в древних боевых шлемах, доспехах из грубой кожи с мечами за спиной, неподвижно сидевших вдоль увешанных круглыми щитами бортов корабля.  Люди молча с интересом, смотрели на Александра. 
- Крутые ребята, - отметил Александр, всматриваясь в эти словно высеченные из камня лица. – Настоящие викинги – воины морей.
Один из этих воинов, стоящий на носу корабля, рядом с головой чудовища заметно отличался от остальных.
- Очевидно главный у них, - определил Александр. Этот, в отличие от остальных,  был  облачен в доспехи, выполненные не из грубой кожи, а из металла – бронзы или иного медного сплава, рационально, без излишеств и украшений и, похоже, не стесняющие движений. Александр пытался определить какой же это тип доспехов – европейский или же восточный, но  не находил ответа.
- Что за корабль? Откуда? – тихо спросил Александр, так чтобы его не услышали те, что не сводили с него глаз.
- За вами приплыли, - также тихо ответил Сильгур. – Властитель послал. Я же говорил, что проследят за твоим другом.
- Значит за нами? – переспросил Александр, не сводя глаз с воина, стоящего на носу корабля, а почему они не сходят на берег?
- Боятся, - хмыкнул Сильгур.
- Боятся? Чего они боятся?
- Меня боятся, - довольно усмехнулся Сильгур. – Правильно, что боятся. Недавно один из их компании ступил без разрешения на мой остров.
- И что? 
- Что, что. Покинул Мир Изменений через пару дней.
- Ты убил его?
- Нет, - покачал головой старик. –  Я ничего не делал. Его убил собственный страх. Вот и они боятся.
- Что они собираются делать дальше?
- Дальше? – Сильгур пожал плечами. –  Похоже, что они сами не знают, что делать дальше. Я их пригласил сойти на берег, но они не решаются. Требовали позвать вас. А я им отвечал, что не желаю тревожить покой гостей. Но коль ты пришел сам – так поговори с ними. Того,  что стоит на носу корабля, зовут Анасунг -  первый стражник Властителя.
Сильгур! – послышался громкий возглас воина, стоявшего на носу корабля. – Сильгур!  Я догадываюсь. Рядом с тобой один из твоих гостей. Не так ли?
Сильгур оставил вопрос без внимания.
- Ты не ошибся! – крикнул в ответ Александр.   
- Как тебя зовут, воин?!
          - Александр! Что вам нужно от нас?!
- Меня зовут Анасунг – первый стражник Властителя. Мы здесь по приказу нашего господина Властителя этой земли Эзерлинга. От его имени я выражаю тебе и твоему другу почтение. Властитель приглашает вас к себе.
- Вежливое приглашение, - подумал Александр, бросив взгляд на Сильгура. Словно каменная маска, лицо старика не выражало никаких эмоций.  Взгляд его был направлен в сторону далёких, снежных вершин на другом берегу реки.
- Я  не могу не принять приглашения, -  тихо произнёс Александр, так, чтобы его не услышали на корабле.
- Делай, как посчитаешь нужным, – также тихо ответил Сильгур.
- Я вижу, что ты не желаешь этого. Почему?
- Моё желание уже ничего не значит.
- Значит, мы расстаёмся, Сильгур. Спасибо тебе за всё. Сам понимаешь, мы не можем сидеть на месте. Мы должны возвращаться
- Дорога будет долгая, - медленно с расстановкой произнёс Сильгур.
- Почему ты так решил? Откуда ты знаешь? – Удивился Александр.
- Делай, как ты считаешь нужным, - снова повторил Сильгур, повернулся и пошёл к дому.
- Постой, старик. Ты, что обиделся?  Зачем ты говоришь загадками? Ты что-то знаешь, но почему-то не хочешь говорить! Ты можешь мне что-нибудь объяснить! – крикнул Александр ему вслед. Но тот, не оглядываясь, молча поднялся по ступеням крыльца и вошел в дом.
- Анасунг! – крикнул Александр, обращаясь,  в сторону корабля. – Я принимаю приглашение вашего Властителя! Вам придется подождать, я схожу за другом.
Вернувшись в дом, Александр не обнаружил Павла на месте. Он услышал его голос со стороны комнаты, служившей столовой в этом доме. Войдя в комнату, он увидел его, сидящим за столом и уплетавшим за обе щеки завтрак. Он также увидел ее. Она собиралась выйти из комнаты, но оглянулась. Их глаза встретились.
 - Я всё знаю. Ты уезжаешь, - говорили ее глаза.
-  Я не могу не ехать. Я должен, – без слов ответил он ей.
- Представляешь! – вдруг громко воскликнул Паша. – Вижу я огромное дерево и его спиной ко мне. – Скажи своему другу, - говорит он, не поворачивая головы. – Смелость пантеры, сила льва, поступь тигра, хитрость гиены и что - то ещё. Забыл. Черт, забыл. – Паша запихнул в рот кусок пирога с рыбой.
- А потом, - продолжил он. – Поворачивает ко мне голову, а у него вместо лица человеческого. – Паша поперхнулся, закашлялся, отпил травяной настойки. – Вместо лица человеческого – ужас! Голова не то тигра, не то льва. Глаза – как у пантеры, светятся зtленным холодом, безжалостные такие, а вокруг головы вместо волос змеи черные шипят. Кошмар! Я проснулся весь в поту.  Но аппетит не пропал!
- Ты это о чем рассказывал? –  отрешенно спросил Александр, не сводя глаз с Танаис.
- Сон мне приснился! Кошмар! Садись, чего стоишь?
- Некогда нам рассиживаться. Ждут нас.
- Знаю я. Мне уже сказали. Подождут, - махнул рукой Паша, бросив быстрый взгляд на Танаис. – Мне может здесь нравится. Но, заметив, как Танаис смотрит на Александра, добавил, - хотя, похоже, что я здесь третий лишний. Всё, удаляюсь. Вспомнил! Вспомнил, что он сказал, - осторожность шакала.
Паша на цыпочках медленно удалился за дверь.
 

*   *   *

 
Корабль плавно, повинуясь ритмичному движению вёсел, легко скользил  по воде, унося их прочь от острова, таявшего в утренней дымке, словно сон.  Александр все еще чувствовал ее взгляд. Он хотел пообещать ей, что вернётся. Но, слова застряли у него на языке. Он не мог ее обмануть.   И она это поняла. 
          Корабль приблизился к противоположному берегу, где, далеко, вдоль пологого склона раскинул лабиринт своих узких, извилистых улочек, хорошо укреплённый город. Несмотря на ранний утренний час, люди сновали, словно муравьи, как на городских улицах, так и на кораблях под квадратными парусами, во множестве застывших возле берега. Массивные башни над высокими стенами, призрачно отражаясь в речной зыби,  угрюмо взирая на, проплывающих мимо, темными провалами бойниц.
- Неплохие укрепления, - отметил Александр, глядя на стены и башни,  – Выполнены на совесть.      
- Да, крепкие стены, - угрюмо произнес Паша. Александр удивленно, посмотрел на друга, сидевшего рядом на медвежьей шкуре. - Ты, что это дружище? Загрустил, что ли? Не узнаю тебя.
- Загрустишь тут, - вяло произнес Паша, - ни телефона, ни электронной почты тебе. Никакой цивилизации. А, так хочется бассейн, махровый халат, мягкие тапочки и чашечку крепкого кофе!   
- Кому, что! Я вот тоже не вижу здесь ни пушек, ни гранатометов, которые могли бы разрушить эти стены, ни автоматов Калашникова, - Александр покосился на воинов, ритмично работающих веслами. - Только мечи за спиной, копья, да щиты по бортам.
Разговаривая с Павлом, он поймал внимательный взгляд Анасунга, сидящего на корме. Смуглое, словно высеченное из гранита, лицо первого стражника ничего не выражало. Однако, в глазах читался, плохо скрываемый, интерес. Пристальный, изучающий взгляд Анасунга продолжал сверлить Александра и, сидящего рядом,  Павла.
- Может он знает что? – подумал  Александр. – Спросить его? Хотя о чем спрашивать?
- Анасунг! – крикнул он. – Все гребцы дружно повернули головы.
- Анасунг! Ты  знаешь, что такое автомат Калашникова?
Первый стражник непонимающе смотрел на Александра.
- А танк  «Т-80»  когда-нибудь видел?
Взгляд Анасунга выражал полное непонимание.
- Оставь его в покое, - буркнул Паша. – Видишь, человек в ступор впал. Вот приплывем к этому Властителю, тогда всё и спросим. 
  Корабль уходил за поворот, оставляя позади  просыпающийся город.
 Течение реки уходило влево, покорно подчиняясь твердому камню берега и, вскоре, последняя башня городской стены скрылась за поворотом.
Плавное течение реки, ритмичный плеск весел, теплые лучи утреннего солнца убаюкивали, навевая сон. Паша клюнул носом. Александр тоже сомкнул веки, потеряв ощущение времени, но, почувствовав на своей щеке дыхание сырого холода, резко открыл глаза. Тень легла на корабль. Александр оглянулся. Высокая, в пару сотен метров, угрюмая, черная скала острыми зубьями нависла над кораблём, закрыв солнце. Высокие, белые буруны в беспорядочной пляске суетились за бортом, сотрясая судно.
           Порыв холодного, сырого ветра ударил в лицо, рванул парус, бросая корабль к скале.
- Пора бы уже отвернуть, - мелькнуло в голове. Но гребцы только сильнее налегли на весла.
- Да что же они делают!? – услышал, сквозь шум воды, Александр возглас Паши. Тот, вцепившись побелевшими пальцами в борт, весь напрягся и смотрел вперед. До скалы оставалось не более сотни метров. Гребцы продолжали размеренно работать веслами, подгоняя корабль на отвесную стену. Корабль качнуло.
-  Они с ума сошли! – лихорадочно закрутилось в голове Александра. - Сейчас размажемся в лепёшку! Даже если начнём сворачивать – всё равно не успеем – течением прижмет. Да и черт с ним! После падения самолёта выжили, а тут и подавно.
Что за черт! – каменная стена смотрела на Александра глазами зверя, нереально-чудовищного, яростно оскалившего пасть навстречу кораблю. На миг Александру показалось, что он слышит глухой утробный рык, идущий из земных глубин. Взгляд каменного изваяния, высеченного в скале, был устремлен вдаль поверх мачты корабля, но Александру всё равно казалось, что рукотворное чудовище  злобно смотрит на него. 
- Дракон? Тигр? Лев? Где я это видел? – мелькнул вопрос. Река крутились водоворотами возле двух гигантских каменных клыков, опущенных в воду. Там в пасти этого мифического зверя зиял черный провал.  Корабль стремительно приближался  к нему.
- Это же пещера! Это же пещера в скале! – Но кто же создал это чудовище! Люди? Трудно поверить.
Весла опустились. Челюсть  монстра нависла над мачтой. Еще миг и пасть зверя проглотила корабль. Из глубины пещеры потянуло сырой прохладой камня.
- Предупреждать надо, -   выдохнул Паша.
Весла снова опустились в воду.  Дневной свет остался за кормой. Блики солнечных лучей отражались от потревоженной  воды и скакали по высоким каменным сводам. Но вот и они  растворились в густеющем сумраке. Корабль медленно заскользил   в темноте, но ненадолго.   Впереди забрезжил слабый свет,  все более усиливающийся по мере продвижения корабля. Еще несколько взмахов веслами, и Александр зажмурился от ослепительных, солнечных  лучей, отраженных от гладкого, водяного зеркала.
- Круто! – послышался возглас Паши. Александр  почувствовал движение прохладного воздуха на лице,  услышал далёкий, монотонный гул и открыл глаза. Пещера  осталась за кормой, и теперь корабль скользил по поверхности озера.  Раннее солнце освещало пики острых скалистых вершин, словно зубьями короны, окруживших хрустально-чистую гладь воды.  Скалистый остров одиноко возвышался над этим зыбким покоем. Вдали, белая лента водопада издавала приглушенный, монотонный гул. Еще не тронутая солнечными лучами, чернота далеких ущелий хранила тишину ночи.
Паша и Александр восторженно и изумленно взирали на эту потрясающую красоту. Гребцы, словно боясь нарушить торжественный покой, опускали вёсла в воду плавно без брызг и всплесков. Корабль медленно приближался к острову.
 - Это мы удачно попали, - восторженно произнёс Паша. – Я такого ещё не видел ни в одном кино. Ни того, что осталось за кормой, ни того, что впереди.
Да, подобного Александр тоже ещё не видел. Он, молча, созерцал великолепие, созданное природой, но по мере  продвижения корабля, в этой гармонии прорисовывались  детали рукотворного творения. Над скалистыми оконечностями острова возвышалось необычное строение, своими формами напоминающее готический собор, но ещё  более воздушный и лёгкий, словно зависший в воздухе.
- Это что-то! – только и мог произнести восхищенно Паша. Александр же, молча, впитывал глазами бесконечное разнообразие форм. Он не находил слов.
Стрельчатые арки переплетались с прямыми, словно струны колоннами. Почти глухие стены первого этажа, прорезанные рядом больших окон, незаметно перетекали в открытые галереи, перекрытые сомкнутыми сводами. Легкость здания достигалась за счет подчеркнуто сильного контраста между тяжелым цоколем и облегченными, словно парящими над ним  верхними этажами.
Александр ощутил неуловимую мелодию, пронизывающую утренний воздух.  Гребцы подняли вёсла.  Еще мгновение, и корабль коснулся бортом  гладких камней причала.
Анасунг движением руки с поклоном предложил своим гостям сойти на берег.
 Ступив на камни причала, Александр и Паша остановились, молча,  рассматривая место своего прибытия. Над ними нависала отвесная скала  в пару десятков метров высотой. В замешательстве  оба  вопросительно посмотрели на Анасунга. Пути отсюда, кроме, как по воде вдоль берега, они не увидели. Глухой, протяжный гул заставил их обоих  повернуться назад, к скале. Плоская каменная плита, ничем примечательным не отличающаяся от общей фактуры  скального массива, пришла в движение и, медленно,  как бы нехотя, отодвинулась в сторону, открывая ступени лестницы, вырубленной в камнях и ведущей куда-то наверх,  в  глубокую темноту.
- Не слишком ли много чудес на сегодня, - подумал Александр, ступая на  лестницу вслед за Анасунгом.
- На эскалаторе было бы лучше, - услышал он позади  пыхтение Паши, когда, преодолев последние ступени подъема, вышел на широкую  площадку, открывающую фантастический вид человеческих творений, словно произрастающих из созданий природы - вечных  скал.
Древние, полуразрушенные, тяжелые руины арочного моста,  когда-то соединявшего вершины двух башен, соседствовали с лёгкими, воздушными, ещё не тронутыми безжалостной рукой времени,  устремлёнными ввысь, стрельчатыми арками, колоннами, и куполами. Выполненные из красного сиенита, черного гранита  с использованием мрамора различных оттенков - розового, небесно-голубого, зелёного и белоснежного, они – разные, как сама природа, создавали неразрывное единство. Чистый, прозрачный воздух, мягкими дуновениями ветра, струился по этой зримой симфонии форм, звучащей музыкой вечности. Она  пронизывала все -  древние  камни, горы, озеро и облака, застывшие в высоком небе. Александр слушал эту мелодию.
Здесь всё живое, - невольно прошептал он и посмотрел на Пашу. Тот стоял  неподвижно, раскрыв рот. Анасунг оглянулся, приглашая движением руки, пройти за ним. Александр, увидев, открывающийся, тяжелый створ высоких ворот, ведущих  внутрь этого удивительного творения, потянул всё ещё стоявшего столбняком, потрясенного фантастическим зрелищем, Пашу за рукав, и они проследовали за Первым стражником. 


*   *   *


- Куда он нас привел? – пробурчал Паша, миновав ворота и, озираясь по сторонам. Он искал глазами Анасунга.
- Да, действительно, где же он? – теперь уже забеспокоился и Александр, вглядываясь в глубину огромного пустого зала, освещаемого откуда-то сверху мягким холодным светом, казалось излучаемым  самим воздухом.
- Куда же он подевался? – снова проворчал Паша, насторожено бросая взгляды на, увешанные древними гобеленами, стены, откуда неприветливо взирали изображения драконов, химер, грифонов и прочих сказочных чудовищ.
 Александр медленно вышел на середину  зала, остановился. Анасунга не было. Он  оглянулся на Пашу, оставшегося  у входа.
- Странно, - пожал он плечами.
- Эй! – крикнул Паша, - есть здесь кто-нибудь?
- Нибудь, нибудь, будь, - отозвалось гулкое эхо.
- Пойдем отсюда,  - предложил Паша. – Что-то мне здесь не нравится.            
- Тихо, - прошептал Александр и поднял руку вверх, прислушиваясь. Паша застыл. В напряженной тишине явно послышался звук множества приближающихся шагов. Оба переглянулись. Лица их выражали настороженность и готовность одновременно.  Резкий лязг металла  раздался с противоположной стороны зала, и там, в сумраке, недосягаемом для света, раскрылась широкая дверь. 
Медленными, тяжелыми шагами через открывшийся проем в зал длинной вереницей начали входить воины с копьями наперевес Холодные отблески света мерцали на их доспехах, жалах копий, длинных клинках, закреплённых на поясе. Александр внутренне сжался словно пружина. Паша невольно отступил назад. Входящие, построившись в шеренгу, вдоль стены, и подняв копья вертикально, неподвижно застыли.
Наступила тишина, но ненадолго. Из того же темного дверного проема, вновь послышались шаги. Они отдавались гулким эхом, отражаясь от стен зала и, теряясь где-то вверху в сводах стрельчатых арок.
Идущий из Темноты приближался. Казалось, что он шагает по холодному камню, где-то уже здесь, рядом, но черный проем, по-прежнему, оставался пустым.
- Что за фокусы!? - подумал Александр, всматриваясь в темноту.
Темнота ожила. Мягкой, крадущейся походкой, на середину зала медленно вышел зверь. Огромная, черная кошка, размером с тигра, лениво зевнула ярко - розовой пастью, сверкнув при этом, ослепительно белыми в сумраке зала, нереально длинными верхними клыками, потянулась, выпустив когти, и улеглась на каменный пол. Пасть закрылась, но клыки, словно длинные ножи, зловеще белели по обе стороны нижней челюсти зверя.  Ощущая свою силу, кошка, спокойно, с достоинством,  посмотрела на гостей зелёными глазами.
- Что за зверь? – опешил Александр.
 Фигура человека проявилась из мрака в одно мгновение, словно, темнота вытолкнула его. Быстрой, мягкой походкой, шелестя складками длинного пурпурного плаща, незнакомец приблизился, к Александру и остановился на расстоянии нескольких шагов. Его глаза, излучали мерцающий фиолетовый свет. Трудно было выдержать взгляд этих, пронизывающих, глаз. Они словно рентгеновские лучи просвечивали Александра насквозь. Но бывалый боец, каким он являлся, мог держать не только взгляд, но и удар противника. Незнакомец изучал Александра, а Александр его. Паша настороженно  наблюдал эту встречу со стороны.
- Среднего роста, хорошее телосложение, мягкие и в тоже время упругие движения, хорошая стойка. Мышечный корсет в порядке, - подумал Александр. Да, перед ним стоял сам образец бойца. - У него хороший учитель. - Сделал вывод Александр, переведя фокус зрения на  черного зверя. - Один недостаток – молод слишком. Хотя. - В фокусе зрения Александра, снова были глаза незнакомца. - В глазах полная уверенность в себе, опыт и достоинство. Можно предположить, что его возраст гораздо больше.    
 Незнакомец был доволен результатом своего изучения одного из пришельцев.  Глядя в невозмутимое лицо Александра,  у него не оставалось сомнений – это были они. Только такие, как они, спокойно выдерживающие  пронизывающий, всепроникающий взгляд мага воды, могли открыть ворота, закрытые для его земли на тысячелетия.
Он бросил быстрый взгляд на Пашу, но тот, не дожидаясь приглашения, уже приближался.
- Я Эзерлинг, Властитель Гестерлинга, - хорошо поставленным голосом, представился незнакомец, слегка наклонив голову. Александр назвал свое имя.
- Я знаю, - кивнул головой Эзерлинг. – Твоего друга зовут Павел. Он посмотрел на Пашу. Теперь наступила очередь Павла испытать на себе давление, исходящее от нереально фиолетовых глаз. Его реакция была мгновенной. Широкая, голливудская улыбка, обезоружила Эзерлинга.  Его   губы тронула едва заметная улыбка, но в глазах, по-прежнему, оставался холод и сдержанность одновременно.
- Я рад приветствовать пришельцев из внешнего мира, - произнёс Эзерлинг.
 - Мы рады приветствовать Властителя, - сделал ответный ход Александр, учтиво наклонив голову, но, не отводя своего взгляда от глаз Эзерлинга.  – Профессиональная привычка бойца – никогда не терять из виду возможного противника. Паша также кивнул Властителю, но более театрально. Нереальность происходящего,  наталкивала его на мысль, что это просто какая-то очередная съемочная площадка. Не доставало здесь только его помощников по съемкам фильма – операторов, костюмеров и так далее. Актеров же, на его взгляд, было здесь предостаточно. Он усмехнулся про себя, и это не ускользнуло от внимательного взгляда Эзерлинга. В его глазах, словно, мелькнула молния, но усилием воли, он потушил, вспыхнувший было огонь. 


*   *   *


 -  У меня нет слов, - сказала Она.
 -  О чем ты? – поинтересовался Он.
Я о замке Эзерлинга и о нем самом и о его звере. Эта изменяющаяся пластичность форм просто завораживает.
- Но, это ещё не все.  Далеко не всё. Продолжим же  наше путешествие.
- Нет, подожди, подожди. Мне так нравится этот пейзаж, этот замок. Я хочу ещё раз окинуть всё это взглядом.
- А я в восторге от твоего образа Эзерлинга. Как это у тебя получилось?
  - Сама не знаю. Я, наверное, чувствую их всех, еще до проявления. А потом я начинаю видеть их и разговаривать с ними, слышать их фразы,  – задумчиво произнесла Она.
- Давай же  вернемся к ним.
- Да, давай вернемся, они ждут нас, как ты думаешь? – спросила Она.
- Нет, я так не думаю. Они уже самостоятельные. Сами уже могут шнурки завязывать,  - пошутил Он.


*   *   *


- Прошу вас, - Властитель пригласил гостей следовать за ним, и, словно усиливая нереальность происходящего, мягкой поступью скрылся в потоке   света, неожиданно заструившегося неизвестно откуда. Александр и Паша переглянулись. Оба одновременно шагнули в сторону светящегося потока и через мгновение, увидев синее небо и яркие солнечные лучи, невольно остановились, оглянулись и увидели позади только шероховатую глухую каменную стену.   
Прошу вас, уважаемые гости, - голос Эзерлинга, заставил их пройти по изогнутому мостику через прозрачный ручей, и выйти на берег небольшого пруда, наполненного кристально чистой водой в обрамлёнии ожерелья круглых камней. Над водой нависала крутая скала черного гранита, на вершине которой возлежал в тон скале клыкастый зверь. В пруду степенно поблескивали чешуей крупные рыбы.
- Сюда, - пригласил Эзерлинг, непостижимым образом оказавшись у подножия скалы. Там, в тени ветвей раскидистого дерева, возле узловатых корней на берегу пруда гости увидели широкий, плоский, гранитный камень с отполированной, словно зеркало поверхностью, и три тяжелых кресла, искусно высеченных из того же черного гранита. Небрежно наброшенные на спинки кресел пурпурные накидки смягчали жесткость линий камня.
- Гости расположились в креслах. Паша озирался вокруг. Александр более сдержанно бросал цепкие пристальные взгляды  на окружение.
- Отведайте Эликсир Жизни, - Властитель указал на кубки, выполненные из металла, похожего на серебро, наполненные жидкостью, напоминающей красное вино.
Это что? Чаша Грааля? - задумчиво и тихо произнёс Паша, разглядывая узор на металле. Странно. Александр не уловил в его голосе обычной иронии.
- Эзерлинг поднял кубок, глядя на своих гостей. Он хотел что-то сказать, но Паша опередил его.
 - За встречу, - произнёс он традиционную фразу и сделал несколько глотков. Александр, пригубив прохладный напиток, поставил его на стол и, выжидающе, посмотрел на Эзерлинга.   
- Я задам вам вопросы, уважаемые гости, а потом отвечу на ваши. - заговорил Эзерлинг. У меня несколько вопросов к вам. Скажите, откуда вы пришли? Кто вас послал, и кого вы представляете? – он замолчал в ожидании ответов. Александр замешкался, не зная, что ответить на странный вопрос. 
 - Я представляю Голливуд,  - немедленно отозвался на вопрос Паша и тут же замолчал под взглядом Александра.
- Голливуд? – переспросил Властитель и задумался. – Нет,  я не слышал о таком маге. С какой же задачей он отправил вас в наш мир? Только открыть ворота, или вам необходимо сделать, что – либо ещё?
- Мы должны были снимать фильм. Летели к месту съёмок, - снова  не выдержал Паша. Александр дёрнул его за рукав.
- Я не знаю ваших обычаев, уважаемый. Как мне обращаться к тебе? – задал он вопрос.
- Обращайтесь ко мне просто – Властитель, - ответил Эзерлинг.
- Хорошо, Властитель, - кивнул головой Александр. – Нам бы хотелось узнать, куда мы попали и как нам отсюда выбраться. Мы приняли твоё приглашение с надеждой, что ты поможешь нам.
 Воцарилась тишина. Смолкло даже щебетание птиц. Эзерлинг молча смотрел на своих гостей. Александр почувствовал нарастающее напряжение. Черная кошка глухо заурчала. Паша оглянулся на зверя. Глаза Эзерлинга пронзили Александра и Пашу насквозь.
- Как же вы смогли открыть ворота? – спросил Властитель, чеканя каждое слово. – Как вы смогли сделать, то, что не удавалось сильнейшим за тысячи лет? Вы не хотите мне выдать секрет, великие и могущественные маги?
- Да никакие мы не маги! Мы обычные люди! Не открывали мы никаких ворот! – возразил Паша.
- Властитель, по правде говоря, мы не понимаем, о каких воротах идёт речь, - добавил Александр. – Мы думали, что это сказки Сильгура, и хотели здесь получить вразумительное объяснение.
- Сильгур, - произнес Эзерлинг и усмешка пробежала по его губам.
- Да, Сильгур, - кивнул головой Александр. – Он нам рассказывал о воротах, но, Властитель, мы не понимаем, о каких воротах идет речь. Мы проплыли на лодке через туман и оказались в ваших краях. При этом на нас напали. Мы вынуждены были защищаться.
- Слышал, слышал, - кивнул головой Эзерлинг. – Защищались вы хорошо. Слишком хорошо. Властитель Арануков Атангуир, весьма удивлен. Вы уложили пятерых. Зачем же вы скромничаете, выдавая себя за обычных людей. Мне то вы можете открыться?  Обычные люди не открывают ворот. Я это знаю.
- Ты нам не веришь, Властитель? –  в голосе Александра мелькнуло раздражение. –  Мы пришли к тебе за помощью. Более нам сказать нечего.
- Хорошо, хорошо, - согласно кивнул головой Властитель. – Я понимаю, что вы не можете сказать, зачем вас послали сюда. Я уважаю вашу миссию. Но хотя бы намекнуть мне, Властителю Гестерлинга вы можете? Я  готов вам оказать посильную помощь в выполнении вашей задачи. Вам нужен будет такой, как я.
- Какая задача?! Какая миссия?! Да мы сами не знаем, как попали сюда! воскликнул Паша. –  Уважаемый, я вижу, что вы серьёзный человек. Дом ваш впечатляет. Если вы хотите нам помочь, то помогите вернуться обратно. Помогите нам. Я должен буду послезавтра вернуться в Лос-Анджелес. У меня там дела, контракты, сценарий, да и мой друг тоже согласился поехать со мной только на четыре дня. У него выступления. Его тысячи зрителей ждут, а тут получается, что я виноват. Затащил его невесть куда.
Эзерлинг внимательно выслушал сбивчивую тираду Паши.
- Вы так настойчиво убеждаете меня, что вы обычные люди, - улыбнулся он, краем рта, бросая быстрые и пронзительные взгляды на своих гостей, –  Я же уверен,  что вы посланники, всесильные и могущественные маги.  Как посланники  вы должны знать свой путь. Я полагал,  что вы знаете, зачем пришли сюда. Но вы пытаетесь  убедить меня в обратном. Что же вы скрываете от меня?  Может быть мне не дано знать? – Эзерлинг усмехнулся. – Если не вы открыли ворота, то кто?
При последней фразе Властителя Паша закатил глаза.
- Уважаемый! Мы обычные люди! Мы не маги и не волшебники! Мы хотим выбраться отсюда! Помоги нам!
Эзерлинг, прищурив глаза, внимательно посмотрел на Пашу, потом перевел взгляд на Александра. Тот кивнул головой, как бы в подтверждение доводов своего друга.
- Ну, хорошо, - как бы соглашаясь, кивнул головой Властитель. – Я понимаю вас. Вы не можете сказать всего. Ещё не время. Но я искренне надеюсь, что настанет час, и вы сможете поведать мне, зачем вы пришли в наш мир. Я рад нашей первой встрече. Позвольте мне предложить вам погостить в этих чертогах, а вечером пригласить вас на ужин в Зал Размышлений. Надеюсь, в этом вы не откажете мне?
- Но Властитель…, - начал, было, Паша. Александр дёрнул его за рукав.
- Нет, нет. Ничего, - покачал он головой, заметив вопросительный взгляд Эзерлинга. – Мы рады принять твое приглашение.
- Тогда  мы расстаёмся до вечера, - Властитель поднялся с кресла. – Вас проводят. Вы ни в чём не будете нуждаться. Мой остров к вашим услугам. Об одном попрошу вас – не выходить за мост. Это может быть опасно в сегодняшней ситуации.
Эзерлинг учтиво кивнул головой, прощаясь. При этом его глаза сверкнули холодным огнём. Зверь на скале глухо заурчал и последовал за, своим удаляющимся, по каменной дорожке хозяином. В своем длинном пурпурном плаще Властитель словно плыл над землёй. Зверь мягкой неслышной поступью следовал за ним.
Александр переглянулся с Пашей.
- За кого он нас принимает? – прошептали они одновременно.
- Прошу вас, уважаемые гости, пройти со мной, - услышали они голос. Перед ними стоял смуглый человек, небольшого роста, обнаженный по пояс. Крепкой, мускулистой рукой он сжимал короткий жезл с навершием, в виде кошачьей головы с длинными клыками.
- Я Аркоир, - смотритель острова, зовущегося Капля Небес, – представился человек, приветливо улыбнувшись и слегка склонив гладко выбритую голову. – Я к вашим услугам. Прошу уважаемых гостей пройти со мной.
Паша и Александр, послушно последовали за смотрителем. Они вышли на высокую, скалистую оконечность острова. Путь их пролегал вдоль края обрыва с остатками древней крепостной стены.
- Аркоир! – окликнул смотрителя Александр. – Тот оглянулся.
- Сколько лет этому дворцу,  - спросил Александр.
- Никто не знает, - ответил смотритель,  продолжая путь. -  Каждый Властитель достраивает, то, что было создано до него. Властители здесь живут уже больше трёх тысяч путей небесного огня.
- Это как? – не понял и переспросил Александр.
- Трёх тысяч лет, - пояснил Паша. – Путь небесного огня это один год.
-  Какой ты умный,- изобразил удивление Александр.
- Сам такой же, - буркнул Паша. – Кажется, пришли.
 На вершине скального обрыва Александр увидел  миниатюрный замок с башенками, маленькими бойницами и окнами из яркого цветного стекла.
- Сказочный теремок, чудом, уцепившийся за каменную твердь и застывший, на самом краю скалы над водой, – продекламировал Паша.
- Да, ты просто поэт, - отметил Александр.
- А, то. Я же еще и сценарист, - с гордостью произнес Паша.
- А ты, прямо сейчас и начинай писать сценарий. Мы вон как с тобой встряли, - предложил Александр Паше.
В этот момент, Аркоир предупредительно открыл крепкую, тяжелую дверь, приглашая гостей войти внутрь. Александр шагнул за порог.
- Это дом для самых дорогих гостей, - услышал он пояснение смотрителя. – Он ваш, как и весь этот дворец. Но Властитель просил Вас не покидать пределы дворца и не выходить на мост, соединяющий остров с берегом.  Я ухожу, но если вам, что-нибудь понадобиться –  дерните вот за это кольцо. На башенке зазвонит колокол, и я сразу же буду у вас.
Аркоир с поклоном удалился, прикрыв за собой дверь. Александр взглядом окинул довольно просторное помещение с лестницей у стены, ведущей куда-то наверх, широким окном с видом на озеро, нехитрой обстановкой, в виде большого, крепко сколоченного стола, уставленного едой,  и парой скамеек у стен.  Паша, недолго думая, подошёл к столу и схватил большой кусок мяса.
- Руки надо мыть перед едой, - заметил Александр. – Ты же недавно ел.
- А неплохое бунгало, - не обращая внимания на ехидное высказывание Александра,  задумчиво произнёс Паша, усаживаясь на скамейку и окидывая взглядом помещение.
- Да, уж, - хмуро произнёс Александр. – Я вот только не могу понять кто мы здесь – гости или пленники. Этот Властитель сам себе на уме. Непростая личность. Странно здесь всё как-то.
- У тебя есть выбор? – спросил Паша, жадно проглатывая кусок. – Ты лучше садись, поешь.
- Аппетита нет, - отмахнулся Александр, подходя к окну.
- Как знаешь, - Паша жадно проглотил ещё несколько кусков, запил их каким-то напитком из кувшина на столе и откинулся назад, опираясь спиной о стену.
- Что, так и будем здесь сидеть? - нарушил он молчание после нескольких минут тишины.
- А что ты предлагаешь? – без всякого интереса спросил Александр.
- Погулять по острову. Мне интересно. Я никогда такого не видел. Это может мне пригодиться в моей работе.
- Я не хочу, - ответил Александр. – Устал. Плохо спал сегодня.
- Как хочешь, а я пойду, схожу на разведку, заодно прогуляюсь.
Александр ничего не ответил. Он слышал, как Паша потоптался у него за спиной, затем до него донёсся звук закрываемой входной двери.  Глаза Александра отрешенно скользили по безжизненному пейзажу за окном, по острым скалам, водной глади озера, белой ленте водопада.
Ты отправляешься в другое, не в то место, откуда пришел. Зачем – я не знаю. Они не сказали, -  эта фраза всё более настойчиво вертелась у него в голове.
- Другое место, другое место, - задумчиво произнёс Александр, отошел от окна, сел за стол, налил из кувшина напиток в деревянную чашу,  медленно выпил прохладный, на вкус незнакомый приятный кисловатый напиток, откинулся спиной на стену, ощутив затылком, прохладный твердый камень и закрыл глаза.
 

    *   *   *




*   *   *

               
Исиде, покинувшей развалины старого моста и сбежавшей вниз по узкой лестнице старой башни, чтобы попасть в покои дворца, необходимо было пересечь широкое пространство дворцового сада. Дождь ещё не разошёлся в полную силу, и она рискнула пробежаться через сад, но, не успела пробежать и половины пути, как косые струи ливня хлынули сверху, успев изрядно замочить ее одежду и длинные, золотистые волосы. Ей пришлось укрыться под кроной одного из старых деревьев. Густые ветви дерева были неплохой защитой от ливня. Но мокрое платье, прилипшее к телу, служило плохой защитой от порывов ветра, пронизывающих ее  насквозь.   Исида обхватила плечи руками, стараясь согреться, но тщетно, её зубы начали невольно выбивать частую дробь.
- Мадемуазель, позвольте, - услышала она негромкий,  приятный голос. Она вздрогнула, почувствовав, как на её плечи ложится, что-то теплое и согревающее. Оглянувшись, она встретилась взглядом с темными глазами незнакомца. Всегда смелая и решительная, Исида в эту секунду немного растерялась. 
- Не пугайтесь, сударыня. Я лишь прячусь от дождя под этим деревом. Когда вы подбежали, я не смог оставаться безучастным, – увидев замешательство  Исиды, успокоил сестру Властителя незнакомец, уверенно устраивая на её плечах  куртку странного покроя. Такую одежду не носят в  Гестерлинге. Исида опешила. Никто ещё так бесцеремонно не обращался с принцессой. Она уже было, собиралась сбросить это странное одеяние, но приятное согревающее тепло окутало её  плечи.
- Спасибо, - неожиданно для себя самой, ответила она и улыбнулась, глядя  в темные, почти черные  глаза незнакомца. – Ты кто?
- Я? – переспросил незнакомец. –  Зови меня Павел, или проще Паша, а кто ты, прекрасная принцесса?
- Какой он бесцеремонный! – подумала Исида. – Прекрасная принцесса. Никто во всём Гестерлинге не смел называть её так.
- Ты не хочешь называть своего имени, прекрасная незнакомка. Пусть будет так. Ты сама тайна, рожденная небесными струями дождя, водяная нимфа, спустившаяся с облаков.
Исида почувствовала, как жар прихлынул к её щекам. Такие слова она слышала впервые. 
- Перестань называть меня так! – воскликнула она, стараясь скрыть охватившее её волнение. – Я принцесса Гестерлинга  и меня зовут Исида.
- Принцесса Гестерлинга? –  теперь уже опешил незнакомец,  но тут же взял себя в руки. – Значит, я не ошибся. У тебя прекрасное имя. Так звали одну из богинь древнего Египта. Ты тоже богиня.
- Нет, я сестра мага Эзерлинга.  А ты кто такой? Я тебя никогда здесь не видела. Если ты будешь ещё меня так называть, я позову стражу.
- Прости меня, принцесса, - незнакомец учтиво склонил голову. При этом пряди его белых длинных волос упали ему на лоб. – Но я не мог сдержать этих слов при виде тебя. Подобных тебе, я брал на главные роли в своих фильмах. Но  таких, как ты, я не встречал никогда.
- Ты говоришь красиво, но непонятно. Подожди, - Исида задумалась. – Так ты один из тех, кто открыл ворота? Ты пришел из внешнего мира?
- Не знаю моя принцесса, не знаю, - честно говоря, я не открывал никаких ворот…
- Не называй меня моя принцесса. Я не твоя.
- Хорошо, моя принцесса. Ой, извини! Но я не могу называть тебя просто принцесса. Ты прекрасная принцесса. Да не смотри ты на меня так!
- Хорошо, - Исида не смогла сдержать улыбки. – Там у вас в том мире все такие?
- Какие,  такие?
- Да вот, такие, - Исида не смогла найти  подходящего слова.
- Нет, не все такие, - ответил странный незнакомец, представившийся необычным именем. – Я такой единственный в своём мире. Скажи мне, ты знаешь, как выбраться отсюда?
- Ты хочешь вернуться назад, за туман?
- Да хочу, вернее, хотел, пока не увидел тебя. Теперь я хочу остаться. А, хочешь, я возьму тебя с собой.  Я посвящу тебе свой самый лучший фильм. Я сейчас задумал фильм, очень грандиозный фильм.  У меня для тебя там есть роль. Я как увидел тебя, сразу же понял, что это твоя роль. Ты снимешься в моём фильме, и тебя узнает весь мир.
- Ты говоришь непонятно. Как тебя зовут? Павел? Ты говоришь непонятно, Павел.  Меня узнает весь мир? Расскажи мне про свой мир.
- Рассказывать долго, моя принцесса, - произнёс Паша и осекся, приложив ладонь ко рту. - Исида только улыбнулась и махнула рукой.
- Долго рассказывать, моя принцесса, - обрадовано продолжил Паша, - мой мир надо видеть.  Ты знаешь такие города, как Париж, Сан-Франциско, Мадрид, Токио. А Москва? Нет, не знаешь. Их трудно описать словами. Там огромные дома в десятки, а то и сотню этажей, много машин – повозок которые сами двигаются очень быстро, и множество людей, как муравьев в муравейнике. Здесь в вашей тиши трудно представить всё это. Всё это надо видеть. Покажи мне дорогу, я похищу тебя из этого заколдованного места. Ты готова быть похищенной мною?
Исида ничего не ответила. Дождь закончился. Тучи уползли к горизонту, открывая синее небо. Теплые солнечные лучи наполнили воздух теплом.
- Спасибо, - Исида скинула с плеч Пашину одежду. – Мне уже тепло.
- Я рад, что смог согреть тебя, пусть так, но согреть. Так ты не знаешь дороги?
- Нет, не знаю, - покачала головой Исида, внимательно посмотрев на пришельца. – Странно. Вы на самом деле не знаете, зачем вы здесь?
- Не знаем! – воскликнул Паша, широко разведя руками. – Я, наверное, здесь, чтобы встретить тебя, моя принцесса. Увидев, что Исида нахмурила брови, при этих его словах, он перешел уже на более серьезный тон, - Мы, действительно,  ничего не понимаем. Как же нам вернуться?
- Наверное, надо возвращаться назад, за ворота, - ответила она неуверенно.
- Да мы же там уже были! Там ничего нет. Только развалины заброшенного города. Неужели нет другого пути?
- Нет, - покачала головой Исида. – Я не знаю другого пути. Мы были закрыты туманом тысячи лет. Правда есть ещё Северные ворота.
- Северные ворота?  – переспросил Паша. –  Да, я слышал о Северных воротах. Расскажи мне подробнее о них?
- Никто не знает, куда ведут эти ворота - произнесла Исида и задумчиво взглянула на Пашу.
- Никто, никто? – переспросил Паша. - Я слышал, что ваши предки пришли с Севера?
- Это только красивые сказки, - усмехнулась Исида. – Хотя может быть… - Она задумалась.
- Что, может быть? – переспросил Паша. - Может быть, эти ворота ведут в наш мир?
- Может быть, ведут, - задумчиво произнесла Исида.  – Какая-то мысль огоньками сверкала в её глубоких черных глазах. Паша это заметил.
- Как туда попасть, к этим воротам? – настойчиво спросил он.
- Очень просто. По реке. Но что же ты так спешишь? – усмехнулась Исида. – Ты же хотел остаться.
- Да, конечно, хотел, - закивал головой Паша. – Но я же намереваюсь взять тебя с собой.   
- Хорошо, я подумаю над твоим предложением, – улыбнулась Исида. – А сейчас мне пора. Спасибо за заботу. Я думаю, что мы сегодня ещё увидимся.
- Увидимся? А где?
- Я сама тебя найду, - коротко ответила Исида, помахав рукой.
- Пока. – Паша помахал рукой в ответ и еще некоторое время смотрел туда, где ветер шевелил ветви деревьев, среди которых растаял силуэт его новой знакомой. 


*   *   *


Приглушенно хлопнула входная дверь.
- Саня! – услышал Александр возглас Паши. – Саня!
- Да тут я, чего ты шумишь?
- Ты так и сидишь?
- А куда мне ещё идти?
- Сидишь, а зря, - Паша подбежал к столу и начал с жадностью поглощать еду.
- Обжора, –  пробурчал Александр. –  Сколько можно лопать? Куда в тебя столько входит?
- Свежий воздух повышает аппетит, - прокомментировал Паша, набивая рот всем подряд. – А я долго гулял по свежему воздуху. Всё тут обследовал. Хочу обрадовать. Идти некуда. Обрыв со всех сторон. На мосту стража. В сам дворец я не ходил. В общем, тут ничего интересного нет. Но я с такой девушкой здесь познакомился! Я таких, как она, никогда ещё не видел. Принцесса Гестерлинга! Я ей сразу одну из главных ролей предложил в нашем фильме. Так вот она меня натолкнула на мысль. Помнишь, Сильгур говорил о Северных Воротах  на реке. Так вот, она тоже мне про них сказала, и ты знаешь, тут меня просто озарило.  Через эти ворота мы сможем вернуться обратно. Надо идти на Север. Что ты на это скажешь? Что молчишь?
Александр, как-то странно, смотрел на Пашу. И  ему стало не по себе.
- Ты это чего? Что ты на меня так уставился? Что ты тут надумал? Сидишь тут один. Что надумал-то?
- Думал я тут, мозгами раскидывал в тишине, - задумчиво произнёс Александр, не отводя пристального взгляда от Паши.
- Ну, и?
- Мне не дают покоя многие странности.
- Конкретно,  какие странности?
- Я же тебе уже говорил. Где наш самолёт, хотя бы обломки?  Кто эти люди, не знающие ничего о современном мире?
- Ты меня спрашиваешь?
- Нет, я констатирую факты.
- Ну и что они тебе дают эти факты? Какие же выводы ты сделал?
- Может быть, это покажется бредом, - Александр наклонился вперед и  в упор посмотрел на Пашу. – Может, я сейчас скажу бред, но единственное объяснение всего этого бредовое.
- Ну, говори.
- Да ты же сам знаешь.
- Что я знаю, - Паша испуганно уставился на Александра.
- Знаешь и не можешь сам себе в этом признаться.
- Да в чем я должен сам себе признаться!?
- Да в том, что мы попали в другое время. Только этим всё происходящее можно объяснить, - Александр широко развёл руками.
- Ты это серьезно?
- Более чем, Паша Ты мне можешь здраво объяснить всё это?
- Нет, - после некоторого раздумья ответил Паша. Он перестал жевать.
- Вот и я не могу здраво объяснить. А если нет здравого объяснения, значит надо найти другие, пусть и бредовые. Но надо же как-то объяснить всё это! – Александр  широко развёл руками. Паша молча смотрел на него.
- Самое первое бредовое объяснение это то, что мы попали в другое время, - продолжил Александр. - Больше у меня объяснений всему этому нет. Нет и нет.
- Но этого же не может быть! – неуверенно проговорил Паша.
- А ты откуда знаешь? Почему ты так решил, что не может. Ты всё знаешь про этот мир? Как ты сам когда-то сказал давно? Всё что существует в нашем воображении…
- Имеет место быть в действительности, - продолжил Паша.
- А почему?
- В силу бесконечности вселенной.
- Вот! В силу бесконечности вселенной. Ты же сам это когда-то сказал!
- Но я не думал…
- Что ты не думал? Что эта мысль более чем серьёзна? Что вот так просто можно выпустить в воздух заумную фразу, показывая свои мозги перед недоразвитыми малолетками? Значит, ты не верил в то, что говорил? Значит, ты нам пудрил мозги, вешал лапшу на уши и тому подобное?
- Почему же? Верил.
- А если верил и веришь до сих пор, почему же не допускаешь возможности перемещения во времени? Ведь она же существует в нашем воображении эта возможность.
- Не знаю, - нерешительно произнёс Паша. – Трудно как-то. Одно дело предполагать, воображать там что-то.
- Тогда объясни мне всё это с позиции здравого смысла, - Александр снова развел руками.
- Не знаю! Чего пристал! Я не знаю! Понимаешь, не знаю!
- Вот и я не знаю.
- Что же ты предлагаешь делать?
- Не знаю. Но я знаю одно, если есть вход, значит, есть и выход.
- Знаешь, Саня, - тихо произнёс Паша. – Ты прав. Должен признаться, что у меня тоже возникали похожие мысли. Других объяснений нет. Но где он, этот выход?  Когда же мы попали в другое время, в какой момент? Когда прошли эти ворота не реке или же раньше, когда очнулись в этом мёртвом городе?
- Не знаю, не знаю, - покачал головой Александр.
- Значит это не просто забытый, неизвестный мир в каком-то уголке нашей Земли, значит это совсем другое время, а может быть даже другая планета. Слышишь Саня! Другая планета!
- Ну, уж это ты, похоже, загнул. Другая планета, -  ухмыльнулся Александр.
- А почему бы и нет? Скажи мне, что это за древнее государство такое – Гестерлинг.   Ты историк по образованию. Ты  знаешь такое государство?
- Историческая наука изучила ещё далеко не всё, что было на земле, - возразил Александр.
- Всё равно, я многого не понимаю, - прошептал Паша, обхватив руками голову. – Даже если мы попали в другое время, то при чем здесь туман, ворота на реке, маги-властители.
- Это их легенды и верования, -  побарабанив пальцами по столу, ответил на это Александр. – Да какая разница, в конце концов.  Меня не маги с воротами на реке и туманом беспокоят. Как мы будем выбираться отсюда и есть ли отсюда выход?
- Я знаю одно, - многозначительно промолвил Паша. – Нельзя нам сидеть на месте. Надо куда-то двигаться. Может быть, это все наши домыслы про другое время. Вот проплывем по этой реке сотню километров и выплывем к родным знакомым местам.
- Или же наоборот, - хохотнул Александр. – Заплывём к чёрту на рога. Знаешь,  Паша, а мне почему-то весело становится.
- С чего это тебе весело?
- Понимаешь, я чувствую, что мне вот этого, именно, и не хватало там в нашем мире.
- Чего тебе не хватало?
- Настоящих приключений, настоящего риска. – Александр прищурил заискрившиеся глаза. –  Я вот тебе говорю всё это, а сам чувствую, что внутри меня просыпается некто, гораздо более древний, чем я есть на самом деле. И этот, более древний чувствует этот мир, как нечто привычное, и более того, нечто родное для него и близкое, то откуда он произрастал своими корнями, уходящими в глубь тысячелетий. Понимаешь, Пашка, я  начал ощущать, что вернулся в свой мир, тот мир, которого мне так не хватало в моём рациональном мире. Я только сейчас понял, что там мне было тесно, что там я искал себя. Делая все эти свои постановки сражений,  неосознанно, пытаясь привнести хоть малую часть забытых, давно ушедших в прошлое эпох. 
- Красиво завернул! – восхищенно воскликнул Паша. - А говоришь, что сценарии не умеешь писать. Но ведь ты прав! Более чем прав! Ты мне самому сейчас открыл глаза! Я ведь сам только сейчас понял, почему я ставлю такие фильмы. Мне тоже было тесно в рамках нашего мира. Саня! Я хочу плыть на Север. Немедленно! Пусть к черту на рога, но двигаться на Север, туда в неизведанное. Оказывается, я безрассудный авантюрист!  Я только сейчас это понял!
- Надо уходить отсюда, - решительно произнёс Александр.
- А если этот Властитель нас не отпустит?
- Что, значит, не отпустит? Сбежим. Сколотим плот и поплывём. Конечно, лучше, если бы он нам какую-нибудь лодку дал. Посмотрим, что он нам скажет. До вечера уже недолго ждать осталось. Ты не подскажешь - который час? Мои часы почему-то остановились.
- Мои тоже умерли. Неудивительно, если они пересекли многие горизонты времени, - заметил Паша. – Кстати, этот Властитель, похоже, нам ничего ценного не скажет. Он сам ждал от нас чего-то. Но, мы не оправдали его надежд.  Скорее всего, нам придётся самим колотить плот. Жаль только. 
 - Что тебе жаль?
- Да хотелось с этой принцессой поближе познакомиться. Ты бы её видел!
- Оставь ты эти мысли. Давай, серьёзнее будь. Короче, так. Вырабатываем тактику нашего поведения. Любое сражение должно быть спланировано. Я не знаю, что там задумал этот Властитель. Самим ничего не предлагать и не просить. Внимательно выслушаем его, а там посмотрим. Если почувствуем, что он собирается нас задерживать здесь дальше, ни в коем случае не выдавать наших намерений. Хотя, ему никакого смысла нас здесь задерживать нет, но кто его знает, что у него на уме. Короче, надо меньше болтать. Понял. А то Голливуд, Голливуд! У этого Властителя, аж глаза цвет поменяли от твоих речей.
- Да, ладно, тебе! – отмахнулся Паша.
- Не ладно. Ты понял? Молчи!
- Понял, Понял, - хмуро ответил Паша. – Будем благодарить его за гостеприимство, и говорить о том, как нам здесь хорошо. Кстати помыться бы не мешало, и в порядок себя привести. Я совсем оброс. Ты этот дом не обследовал?  Тут ванны с душем нет?
- Есть, - ухмыльнулся Александр.
- Ты, это шутишь, или как?
- Не совсем душ и не совсем ванна, но есть.
- Где!?
- Пройди вон за ту дверь.
 Павел стремглав направился к двери, указанной Александром. Открыв  её, потрясенный, он остановился на пороге.  Солнечные зайчики, отраженные от поверхности воды в бассейне бегали по стенам. Паша наклонился и рукой потрогал воду, прохладную и чистую, сделал шаг вдоль кромки бассейна, остановился, снял ботинки, аккуратно поставив их у стенки, и медленно двинулся дальше. А там дальше у стены он обнаружил две деревянные емкости, заполненные водой, горячей, обжигающей пальцы и холодной. Рядом на полке из темного полированного камня стояли глиняные кувшинчики, маленькие, закрытые деревянными пробками. Паша взял в руки один из них, похоже, что доверху наполненный, открыл, и осторожно наклонив, вылил на полочку несколько капель тягучей зеленоватой жидкости.  Дотронулся пальцами до капель. В воздухе запахло хвоёй и древесной смолой.
- Шампунь, что ли? – вопросительно пробормотал Паша.
- Шампунь, шампунь, - послышалось позади.  В дверях стоял Александр.
- Слушай Саня, да тут у них полный люкс! Бассейн-то похоже из мрамора, да и всё остальное на высшем уровне.  Как в древних Римских банях!
- А ты был в древних Римских банях? – ехидно поинтересовался Александр.
- А, то! Ты как хочешь, а я немедленно залезу в этот бассейн! - не обращая внимания на высказывание Александра, он начал скидывать с себя одежду. - Кстати, тебе тоже не помешает, совершить омовение. Паша стянул с себя носки – последнюю деталь своей одежды, и с разбегу, с громким  и восторженным воплем, плюхнулся в бассейн, подняв тучи брызг и окатив с головы до ног Александра.
 

*   *   *


Зал Размышлений с узкими окнами, завешанными пурпурными  драпировками и стенами с потемневшими древними гобеленами на них,  хранил эхо шагов Властителей, некогда ступавших по холодному камню  этого зала. В высоком своде очага плясали  языки пламени, отбрасывая  призрачные блики на стены, играя отражениями в фиолетовых глазах Эзерлинга, задумчиво устремившего свой взор в изменчивую игру огня. День близился к завершению. Небесный огонь склонялся к Черным Холмам за Рекой Времени, а он так и не принял решения. Вернее, он не нашёл того, единственно правильного, интуитивно верного пути. У него не оставалось сомнений в одном – он, всё же, хотел сохранить свою власть.  С каждой минутой это желание усиливалось,  поднималось в нём неудержимыми волнами, захлёстывая в нём того, кто ещё утром ощущал восторженное чувство свободы и освобождения от власти, готовность воспринять всё как есть. Он уходил, уступая место прежнему Эзерлингу – Властителю. 
Но этот Властитель не мог найти решения, хотя интуиция ему подсказывала, что оно есть, но где?  Он не желал терять власть, и теперь он всё более и более проникался острой неприязнью, переходящей в ненависть, к тем двоим, открывшим ворота на реке, изменившим привычный ход вещей.
- Значит, ты ничего интересного не заметил в их поведении, - холодно спросил он стоящего рядом Анасунга. Сам же Властитель сидел в широком деревянном кресле с резными  подлокотниками и высокой спинкой. Такое же кресло стояло напротив, но Первый стражник не обладал правом сидеть в присутствии Властителя. Только равные могли занимать это место, а этими равными могли быть только Властители других земель.
- Нет, мой Властитель, - почтительно ответил Анасунг. – Мы следили за  ними всё это время.  Наши люди и сейчас не упускают их из виду. Правда один из них встречался с твоей сестрой в дворцовом саду, но эта встреча была случайной и мимолетной.
- С моей сестрой? – переспросил Эзерлинг. – Ты  не знаешь, о чем они говорили?
- Нет, мой Властитель. Шумел дождь. Они разговаривали недолго.
- Но всё же разговаривали. О чем же?
- Не знаю, - виновато развёл руками Анасунг.
- Не знаешь, не знаешь. А надо знать! Ты кто?
- Я? Первый стражник, мой господин, - видавший, виды воин сжался под пронизывающим взглядом Властителя.
- Правильно. Первый стражник. Стража должна видеть всё, слышать всё и знать всё, - назидательно произнёс Властитель, не спуская глаз с Анасунга. – Ты понял –  должна знать всё! А первый стражник должен знать более чем всё, чтобы отразить опасность. Ты понял?
- Да мой господин, - ответил Анасунг, не поднимая глаз.
- Всё иди, - устало произнёс Эзерлинг. Взгляд его потух. – Иди. С закатом солнца приведёшь их сюда.
- Слушаюсь, - Анасунг с поклоном вышел из зала. Эзерлинг отрешенно смотрел в огонь. Решение было. Но где? Народу Гестерлинга, да и всего Эзергуира, сегодня требовалось нечто большее, чем открытие Южных ворот, чтобы заставить эту взбудораженную, неуправляемую толпу повиноваться.
Он услышал, как в глубине зала осторожно скрипнула дверь, но не оглянулся, продолжая смотреть в огонь.
- Мой Властитель, - послышался голос Анасунга.
- Что тебе? – спросил он, не поворачивая головы.
- Прибыл Темиргуир – Властитель Темирлинга, желает встречи с тобой.
- Темиргуир? Зачем? – мелькнула мысль. –  Зачем?
- Проси, пусть войдёт, - произнёс Эзерлинг, стараясь сохранить безразличие в голосе.  Темирлинг –  земля на Севере Эзергуира, последняя перед Северными Воротами. Осведомители доносили Властителю, что воины Темирлинга двигаются сюда и не сегодня, так завтра уже будут здесь. Они двигаются неуправляемо, без ведома их Властителя. - Зачем же Темиргуир прибыл сюда?  Может быть, просить помощи?  У него, Эзерлинга? Смешно.
Эзерлинг поднялся с кресла и сделал несколько шагов в сторону входной двери, выжидающе, устремив туда свой взгляд.  Темиргуир был другом его отца и часто бывал в  этом замке. Но Небесный огонь прошёл уже восемь путей с того времени, как отец ушел из Мира изменений. С тех пор Темиргуир  не посещал этих мест. Каков он сейчас? Эзерлинг плохо помнил его лицо. Уже тогда Темиргуир выглядел немолодо. 
Дверь медленно отворилась. Послышались шаркающие, медленные шаги и навстречу Эзерлингу. Из дверного проема показался сгорбленный старик. Его длинные, седые волосы, спадая вниз на плечи и далее, смешивались с прядями белой бороды. Старик опирался правой рукой на длинный посох с навершием в виде головы орла – символа Темирлинга.   
- Сильно постарел, - отметил Эзерлинг.
- Эзерлинг!  Мальчик мой! – воскликнул старик. - Прости меня, что называю тебя так, но я знал тебя с детских лет. Для меня, старика ты навсегда останешься тем, кем запомнился мне в прошлом.  Как же я давно тебя не видел! Тебя не узнать, как же ты возмужал! Как же ты похож на своего отца  в молодости! Прости меня старика, что не заезжал к тебе, но в моём возрасте уже трудно проделывать длинный путь. Я бы мог так и не увидеть тебя, и уйти из этого мира, если бы не эти события.   
- Я рад видеть тебя, Властителя Темирлинга, друга моего отца, - произнёс Эзерлинг почтительно и, обернувшись, указал на одно из кресел возле очага. – Прошу тебя, проходи, я сейчас отдам необходимые распоряжения.
- Если ты имеешь в виду ужин, то не стоит беспокоиться, - Темиргуир сделал предупредительный жест рукой. – Я не голоден. В моём возрасте следует воздерживаться от земной пищи. Да и дело, с которым я прибыл сюда, не терпит отлагательств.
Властитель Темирлинга расположился в кресле, протянув ладони к огню. Повинуясь движению его пальцев, языки пламени заплясали быстрее, весело затрещав и разбрызгивая искры.
- Есть ещё сила, - усмехнулся Темиргуир и внимательно посмотрел на Эзерлинга, расположившегося в кресле напротив.
- Что скажешь на всё, что происходит, - спросил в упор старик без всяких предисловий.
- Мне сложно делать выводы, - пожал плечами Эзерлинг.
- Не надо лукавить, - усмехнулся Темиргуир. – По дороге сюда я видел тысячи людей, многие тысячи воинов. Ты сохранил над ними власть? Не отвечай! Отвечу я. Ты потерял над  ними власть. Они больше не принадлежат тебе. Ты им не нужен, как не нужны все мы – Властители других земель. В других землях тоже всё бурлит.  Мы теряем власть.
- Да, мы теряем власть, если уже не потеряли, - согласно кивнул головой  Эзерлинг, - Но что мы можем сделать?
- Что мы можем сделать? –  переспросил Темиргуир, внимательно глядя на Эзерлинга из-под длинных, седых бровей. – Мне уже всё равно, я только одной ногой стою в Мире изменений, но ты молод. Неужели, ты склонен, просто  созерцать происходящее?
- Нет, - решительно ответил Эзерлинг. – Вся моя сущность противится этому. Но что, что я могу сделать? Бросить против этих тысяч свою гвардию? Своих несколько сотен лучших воинов? Зачем? Что я могу предложить этим тысячам?
- Открывшие ворота у тебя? - внезапно спросил Темиргуир, не обращая внимания на речи Эзерлинга. – У тебя, я знаю.
- А я и не собирался этого скрывать, - пожав плечами, ответил Эзерлинг. – Они не производят впечатления. Обычные люди.
- Не лукавь. Не надо обманывать старого мага.  Ты же знаешь - обычные люди не открывают ворот, - усмехнулся Темиргуир, снова протянув руки к огню. Языки пламени медленно заколыхались в такт, едва заметным движениям, его длинных, узловатых пальцев. – Я пришел сюда к тебе один, но я пришел к тебе от имени  Властителей ещё двух  земель.  Все  мы озабочены происходящим.  Они не знали, что делать, но я принёс им весть, и теперь они знают. Я хочу, чтобы ты тоже знал.
- Что я должен знать? Что за весть? – не без любопытства спросил Эзерлинг.
- Три  круга Холодного света назад, Демон подземного мира пытался вырваться наружу. Ты  помнишь, как сотрясалась земля?
- Да, - кивнул головой Эзерлинг.
- Ты никогда не бывал в моих Землях. Но я тебе расскажу.  Мой город Темирлинг стоит на слиянии Реки времени и реки Кровь медведя. Там, на другом берегу Реки времени, ниже по течению, есть высокая гора. Словно, крылья огромной, каменной птицы раскинула она свои высокие кручи над рекой. Предания говорят, что это окаменевшие крылья самого Гетеста- Властителя трех миров до их уничтожения в огне великой битвы. Эта гора так и зовется Гетест. Дальше на реке ничего более нет, только ворота, закрывающие путь на Север. Так вот, - он, вновь, протянул узловатые руки к огню. - Когда три пути холодного огня назад содрогнулась земля, часть этой горы обрушилась в воду, открыв вход в пещеру. Я счел это предзнаменованием. Как бы мне ни было трудно, я с помощью своих стражников взобрался на кручу и вошел в пещеру. Что  же я там увидел? – Старик замолчал, глядя в огонь.
- Ты увидел что-то важное? – осторожно спросил Эзерлинг.
- Пещера была  глубокой и вела в темноту, далеко, может быть в само царство  Демона подземелья. Мы не пошли туда, вглубь.
- Что же ты там увидел?
- Я увидел надпись, - тихо произнёс  Темиргуир. Она была выбита на стене. Это было древнейшее письмо. Таким сейчас уже не пользуются.  Надпись звучала так: - «Пришедший с Юга, уйдёт на Север».
- Пришедший с Юга, уйдёт на Север, - задумчиво повторил Эзерлинг. Так, интересно. Рассказывай дальше.
- Тогда я не понял значения этой надписи, - продолжил Темиргуир. – Но чувствовал, что в ней кроется, что-то важное. Теперь же я знаю.
- Ты хочешь сказать, что они смогут открыть Северные Ворота? – нетерпеливо спросил Эзерлинг.
- Да, они смогут открыть Северные Ворота, -  многозначительно кивнул головой  Темиргуир. – А это значит…
- А это значит, - опередил Эзерлинг старика. – Это значит, что мы сможем пойти за Северные Ворота!
- Это значит, что мы сможем пойти за Северные Ворота,  в земли наших предков, - уверенно произнёс старик.
- Пойти к землям наших предков? – Немного удивлённо переспросил Эзерлинг. – Но ведь это только легенды. Мы властители всегда были против этих легенд. Ты, что веришь в эти сказки?
- При чем здесь веришь – не веришь, - поморщился Темиргуир. – Эти предания живут в нашем народе.  Открывшие ворота у тебя. Пророчество в пещере гласит, что они смогут открыть Северные Ворота. Ты предложишь своим народам открыть Северные Ворота,  возродить легенду и пойти в земли своих предков. 
В зале воцарилась тишина. Эзерлинг молчал, обдумывая слова Темиргуира.
- Что ты молчишь, мой юный друг? – осторожно спросил старый маг.
- Я знал, я чувствовал, что есть путь.  Сегодня была гроза, пришедшая с Севера. Это тоже было предзнаменование. Я чувствовал это! – глаза Эзерлинга заблестели. В них плясал огонь.
- Ты понимаешь, что мы сейчас сможем предложить нашим народам?  Мы сможем их повести на Север! Они не просто выйдут за ворота, как стремятся это сделать сейчас, они пойдут туда, откуда пришли их предки. Мы дадим им  объединяющую идею! Мы поведём их!  Мы сохраним свою власть и усилим её многократно! – жестко, чеканя каждое слово, произнёс Темиргуир.
- Кто возглавит поход? – нетерпеливо спросил Эзерлинг.
- Резонный вопрос, - усмехнулся старик. – Возглавишь его ты.  Я обращаюсь к тебе от имени  Гальмаира и Сайгарлинга. Эти Властители поручили мне передать их просьбу. Они просят тебя возглавить поход.  Само небо направило, Открывающих Ворота, к тебе. Ты должен возглавить поход. Арануки тоже последуют за нами. Их Властитель Атангуир примет сторону большинства.
- А если мои гости не пожелают пойти на Север?
- Что за сомнения? – воскликнул Темиргуир. – Они не могут не пойти на Север.
- Почему?
- Потому, что они открыли Южные ворота, чтобы пойти на Север. Об этом говорит надпись.
- Но ведь надпись говорит об одном пришедшем с юга.
- Значит, на Север пойдёт один. Это уже мелочи.
- Мелочей не бывает, - заметил Эзерлинг. -  Хорошо, я немедленно приглашу гостей и предложу им идти на Север.
- Подожди, не спеши, - остановил его Темиргуир. –  Я должен тебя покинуть и вернуться в Темирлинг.  Мои армии, идущие сюда остановлены, но есть ещё недоброжелатели, желающие пойти вопреки пророчеству. Я должен вернуться. Всё хорошо обдумай, прежде чем действовать, но не медли. Я знаю, у тебя всё получится, и воины пойдут за тобой на Север. За тобой пойдет весь Эзергуир, а я буду тебя ждать там, у горы Гетест, у Северных Ворот. Прости меня, что я не могу более воспользоваться твоим гостеприимством. Удачи тебе!
С этими словами Властитель Темирлинга поднялся с кресла и резко выбросил в сторону огня ладонь правой руки. Мерцающие угли в  затухающем очаге вспыхнули ярким пламенем. Темиргуир слегка склонил голову, прощаясь, затем повернулся и медленно пошел в сторону выхода.
- Анасунг! – громко крикнул Эзерлинг, проводив взглядом фигуру Темиргуира,  медленно растаявшую в сумраке зала.
- Анасунг! – снова позвал Эзерлинг и услышал слабый шорох за колонной, очень тихий, но достаточный, чтобы острый слух Властителя уловил его.
- Исида, моя любопытная сестричка, выходи! – рассмеялся Властитель. – Подслушивать нехорошо, но тебя ведь  не исправишь.
От одной из колонн зала отделилась лёгкая тень и неслышно приблизилась к Эзерлингу, превратившись в фигуру девушки.
- Ты всё слышала моя сестричка? – стараясь придать лицу серьезное выражение, произнёс Эзерлинг.
- Да, - виновато кивнула Исида. –  Я знала, что есть решение. Ты возьмёшь меня с собой?
- Я подумаю, - вежливо улыбнулся Эзерлинг. - Надо сделать так, чтобы наши гости пошли на Север. Ты уже познакомилась с одним из них?
- Ты же всё знаешь, мой брат.
- Как он тебе?
- Смешной. Говорит непонятные вещи. Звал меня с собой.
- Так ли уж смешной? – Эзерлинг внимательно посмотрел на сестру. Та опустила глаза.
- Он тебе понравился. Не так ли?
- Скажешь, тоже! – Исида сердито насупилась.
- Не сердись. Я пошутил, - усмехнулся Эзерлинг.
- Они пойдут на Север, - убеждённо произнесла Исида.
- Почему? Почему ты так уверена?
- Они очень желают выбраться отсюда. Во всяком случае, тот, с кем я познакомилась. Им некуда больше идти.
- Да? – Эзерлинг задумчиво поднял правую бровь. – А ведь им действительно некуда более идти. Хотя, кто их знает. Их скоро приведут ко мне в вечерний зал. Солнце уже касается горизонта. Ты тоже приходи. Побеседуем с ними. Я знаю, ты всегда выглядишь ярче утренней зари, но постарайся светить сегодня, как десять утренних зорь. Так надо.
- Я знаю, - улыбнулась Исида.
- Иди сестричка, готовься, - тихо и многозначительно произнёс Эзерлинг и тут же воскликнул громко. - Анасунг! Да где же ты!
- Я здесь, мой Властитель! – послышалось в ответ. Эзерлинг оглянулся и увидел темный силуэт фигуры Анасунга, почтительно застывшей в ожидании приказаний.
   

*   *   *


Длинный стол Вечернего зала едва вмещал то обилие разнообразной снеди, что повелел подать к ужину Эзерлинг, желая поразить, столь необходимых ему гостей, своим гостеприимством. Только одного мяса дархостов – диких лесных быков здесь  было приготовленного по восьми рецептам –  в том числе по-особому – мясо, отварное в соке ягоды лигос, собранной на южных склонах высоких гор, на проталинах, среди вечных снегов. Здесь были рыбы, запечённые  в огне дерева туим, растущего только в долине  Серебряной реки. Тушки степных птиц, фаршированное грибами и ягодами. Сами грибы жарёные, соленые, тушеные и многое, многое другое, что, просто, не поддавалось определению для, неискушенного в изысканности,  дворцовой кухни.  Такого обилия и разнообразия пищи, без сомнения, было чрезмерно много, для тех четверых, сидящих за этим столом,  в уже довольно поздний час вечера. 
Ужин начался ещё во время  вечерних сумерек, теперь же за окнами   уже давно в свои права вступила ночь. Эзерлинг, сидящий во главе стола, в кресле с высокой спинкой, возвышающейся над его головой, чувствовал незримое напряжение, воцарившееся в зале. На его вопросы о том мире, откуда они пришли, гости отвечали немногословно. Эзерлинг же, не решаясь перейти к сути главного вопроса, ради которого он и устроил весь этот ужин, старался, за ничего не значащими вопросами и фразами, скрыть внутреннее напряжение и беспокойство, растущее в нём. Сидевшая по его правую руку Исида, в  ожерелье из белого золота, с сапфирами, таинственно мерцающими в свете факелов, молчала и только изредка  бросала быстрые взгляды на Пашу, сидевшего напротив. Александру, сидевшему рядом с Пашей, всё же изредка приходилось останавливать своего друга толчком локтя в бок, когда тот, по его мнению, чрезмерно удлинял фразу при ответе на тот или иной вопрос, говоря лишнее.
Исчерпав все возможности, разговорить гостей, и уже в непринуждённой обстановке перейти к сути дела, Эзерлинг устало замолчал. Треск факелов в полной тишине усиливал напряжение, воцарившееся за столом. Паша переглянулся с Александром.
- Властитель, - произнёс он неожиданно для себя самого.
- Да, я слушаю тебя, - ответил Эзерлинг, немного наклонившись вперед, интуитивно почувствовав за этим обращением что-то важное.
- Спасибо тебе за гостеприимство, Властитель, - произнёс Паша и замолчал.
- Я рад дорогим гостям, - улыбнулся Эзерлинг холодной настороженной улыбкой.
- Спасибо тебе за гостеприимство, - снова повторил Паша и взглянул на Александра, как бы ища у него поддержки, и спрашивая глазами, всё ли он правильно делает.
- Нам надо продолжать свой путь, - голосом, не требующим возражений, жестко произнёс Александр.
- Вы хотите покинуть мой дворец? – осторожно спросил Эзерлинг.
- Да, Властитель, - кивнул головой Александр. – Мы восхищены твоим дворцом, твоим гостеприимством…
- Твоей несравненной сестрой, - добавил Паша.
- Да, - кивнул головой Александр, улыбнулся и взглянул на Исиду. Та расцвела в ослепительной улыбке. Эта короткая  и откровенная фраза Паши вмиг разрядила напряженную обстановку. Эзерлинг тоже улыбнулся, легко и непринуждённо.
- Куда же вы желаете продолжить путь? – не без интереса спросил он.
- Мы слышали, что там, куда направлено течение этой реки, есть Северные Ворота, ведущие в неведомую страну, - произнёс Паша, глядя на Исиду. –  Мы бы хотели пойти за эти ворота. Твоя сестра, Властитель, натолкнула нас на такое решение. Спасибо ей. Мы бы хотели попросить у тебя лодку.
Паша закончил, и выжидающе смотрел на Властителя. За столом воцарилась тишина. Эзерлинг молчал. Он закрыл свои фиолетовые глаза, как бы, осознавая услышанное. Затем вновь открыл   их, протянул руку и налил себе в серебряный кубок вина.
- Значит это ты, моя любопытная сестрёнка, подсказала нашим гостям это решение? – тихо произнёс Эзерлинг с улыбкой. – Как же это у тебя получилось?
- Она, словно прекрасная фея, спустившаяся с небес, направила нас по этому пути, поведав мне о нём, о воротах, что на Севере, - промолвил Паша.-  Я обещал взять её с собой. Ты согласна?
-  Мой брат не возьмет меня с собой, -  улыбнувшись,  ответила Исида.
- А, что, твой брат тоже собирается в путь на Север?  Властитель, ты тоже собрался на Север?
- Да, есть такие намерения, - серьёзно ответил Эзерлинг. Если вы мне поможете открыть Северные Ворота, я поведу войска этих земель на Север.  Если вы хотите попасть на Север, значит у нас один путь. 
 - Даже так. Один путь? – не скрывая своего удивления, произнёс Александр. – Это радует. Но получится ли у нас открыть ворота?
- Получится, - уверенно кивнул головой Эзерлинг. – Вы откроете путь для воинов Эзергуира.
- Воинов Эзергуира? Но зачем?
- Они должны вернуться в земли своих предков, пусть через тысячи лет, но вернуться.  Они должны дойти до своей земли на Севере.
- Насколько я слышал, - вкрадчиво произнёс Паша. – Ваши предки пришли в эти земли за Силой Земли.  Если это так, то они должны вернуться назад с этой силой. Но где же она эта Сила?
- В эти земли, согласно легенде, пришли две сотни человек, а вернутся многие тысячи, - уверенно произнёс Эзерлинг. – разве это не Сила Земли?
- Не знаю, не знаю, - покачал головой Паша. – Хотя, почему бы и нет?
- Но ведь за тысячи лет, там за воротами могло многое измениться, - заметил Александр. – Вы же не знаете, с чем столкнётесь.
- Мне всё равно, с чем я столкнусь, - глухо произнёс Эзерлинг. – Для воинов, настоящих воинов Эзергиура тоже будет всё равно, с чем они встретятся там.  Пусть это будет сам демон подземного мира. Я знаю свой народ. Они пойдут в неизведанное.
- Мне тоже все равно, с чем я столкнусь там, - произнёс Паша и взглянул на Исиду.
- Мне тоже будет всё равно, - произнесла сестра Властителя, не сводя глаз с Паши. – Брат мой, ты должен взять меня с собой.
- Я возьму тебя с собой, - серьёзно произнёс Эзерлинг и обвёл взглядом, сидящих за столом.
 Александр вновь почувствовал, как некто более древний, чем тот, кем Александр осознавал себя, неудержимо заполняет его. 
- Мне тоже будет всё равно, что  там, - подумал он, но ничего не сказал.
- А почему так тихо! – вдруг забеспокоился Паша. – Всё хорошо, но где музыка!  Почему мы не слышим музыки! Уважаемый Властитель, я бы очень хотел пригласить твою сестру на танец. Или у вас так не принято?
- У нас сегодня намечался серьезный вечер, - немного виновато ответил Эзерлинг. – Но я могу позвать музыкантов.
- Не надо беспокоится, - остановил его Александр. – Разговор, действительно серьёзный. Когда же мы сможем отправиться на Север?
-  Завтра нам предстоит отправиться под стены Гестерлинга на поле Красных камней, где собралось множество воинов. Они вышли из-под моего повиновения и собираются пойти за Южные Ворота. Я  должен сделать так, чтобы они пошли на Север, - решительно произнёс Эзерлинг.
- Как же ты это сделаешь? – обеспокоено спросил Паша.
- Вы мне поможете в этом.
- Как?
- Если вы хотите попасть на Север, у вас не должно быть сомнений, что вы откроете ворота. Этих сомнений не должно быть завтра.
- Сложная задача, - почесав затылок, произнёс Паша. – Но мы попробуем. 
- Не те слова, - покачав головой, произнёс Эзерлинг.
- Мы откроем ворота, - уверенно произнёс Александр в упор, взглянув на Эзерлинга.
- Правильные слова, - негромко произнёс Эзерлинг, поднимая серебряный кубок. – Я рад их слышать. Завтра мы пойдем на поле Красного камня, туда, где собираются воины земель. Там всё решится. Отныне вы для меня не гости, а я для вас не Властитель. Зовите меня просто Эзерлинг. Отныне мы соратники, которые поведут народы Эзергуира на Север за ворота.  Вы поплывете к воротам не на лодке, вы поплывете туда во главе народов этой земли, и я хочу выпить это красное, как кровь вино, за нашу удачу. А теперь расскажите мне подробнее о своем мире. А то в начале нашей беседы вы были чрезвычайно неразговорчивы.
 
 
*   *   *


Несмолкаемый гул, похожий на звучание горного потока, пробивающегося через узкое ущелье  в весеннее половодье, разносился над широким полем Красных камней. Свое название это поле получило из-за, стоящих вокруг красной скалы девяти, таких же красных, каменных столбов высотою примерно в пять человек.  Люди ли, жившие здесь в незапамятные времена, создали эти камни или же какие-то иные силы, неподвластные человеку, теперь никто не мог этого сказать. Но, издавна, на это поле собирались жители Гестерлинга для принятия важных решений, для принесения жертвы накануне военных походов, для состязаний между воинами. Многое хранили в своей памяти  красные камни, молчаливо взиравшие через бездну веков, на бесконечную череду дней и ночей. Но ничего подобного не помнили камни, что происходило на этом широком поле сейчас?   
Поле  уже не вмещало всех пришедших сюда,  а новые людские потоки стекались в это людское море со всех концов Гестерлинга и не только. Со всех уголков Эзергуира сюда направлялись воины. Склоны окрестных холмов покрылись походными шатрами.  Поле бурлило, и на первый взгляд, можно было подумать, что здесь царит хаос, но нет. Во всём этом кажущемся беспорядке - в гуле людских голосов, скрипе телег, звоне стали, просматривалась некая целеустремлённость. На первый взгляд могло показаться, что все эти люди просто бесцельно проводят время - кто в состязаниях по метанию топора, кулачном бою или же на мечах, подбадриваемые криками зрителей. Иной же шлифовал клинок о камень, а другой ожесточенно доказывал, что топор в тесной рукопашной схватке лучше меча и предлагал тут же доказать это на практике, а кто-то просто спал, устало раскинув руки в густой траве. 
Здесь собралось множество воинов с разных земель, вооруженных мечами, топорами, боевыми молотами-чеканами, луками, в кожаных шлемах, покрытых медными пластинами или же без шлемов, как народы Черного Озера, сражающиеся только с открытой головой. Все эти воины в кожаных доспехах или в дорогих, стальных латах, выполненных по заказу кузнецом, в доспехах, доставшихся им от поверженного врага, пришедшие сюда в одиночку или вместе со своими жёнами или же боевыми подругами, сражавшимися зачастую не хуже мужчин, ждали, нетерпеливо, вкладывая  свое нетерпение в разные, бесцельные на первый взгляд занятия. Это создавало над полем атмосферу хаоса.
Вот уже долгое время, Рануир пробирался среди этих тысяч в надежде отыскать в беспокойном людском море Эрина. Они договорились встретиться  у Красных камней ещё утром, но Рануир опоздал. Дорога через город была закрыта городской стражей и, ему пришлось добираться на поле в обход. Эрина он на месте не застал. Потеряв надежду отыскать друга, Рануир устало остановился, решив понаблюдать за поединком, устроенным на спор  двумя задиристыми молодыми людьми. Один из этих двоих, совсем ещё юный с гладким, как у девушки лицом,  вращал в руке свой меч, стараясь устрашить своего противника тоже молодого, но, похоже, более опытного бойца.
На спор дрались обычно специальными, узкими и лёгкими мечами до первой крови, раздевшись по пояс. Удары в голову запрещались, колющие тоже не поощрялись. Смертельные случаи бывали редко в таких поединках, но всё же случались, если рубящий удар задевал важную артерию. Противник умирал от потери крови. 
Молодой сделал выпад, ложный и пробный,  проверяя противника. Тот слегка отклонился, не трогаясь с места, и тут же нанёс ответный удар вовсе не пробный и не ложный, который был отбит. В следующее мгновение сталь зазвенела не прерываясь. Оба бойца были горячими, но неопытными. Видавшие, виды воины, сбившиеся в круг, с хохотом и нелестными комментариями подбадривали поединщиков.
Вскоре раздались разочарованные возгласы. Поединок оказался скоротечным.  Более молодой, зажимая рукой рубленую рану на левом бедре, прихрамывая, отошёл в сторону,  ругаясь сквозь зубы.
-  Вот ты где! –  послышался возглас за  спиной. Оглянувшись, Рануир  увидел Эрина.
- Я опоздал, - виновато ответил Рануир. – Городские ворота закрыты стражей Властителя. Мне пришлось добираться в обход. Как тут дела? Вижу, что без изменений?
- Они опять с утра засели там, - Эрин махнул рукой в сторону высокого шатра на склоне одного из прилегающих холмов.
- До сих пор не могут решить, кто поведет нас за ворота! – возмущенно воскликнул Рануир. – Народ скоро терпение потеряет!
- Это точно, - подтвердил Эрин. – Ты здесь давно? Давно. Видел всё. Воины уже не знает чем заняться. Уже раздаются призывы, не дожидаясь окончания Совета Мечей, идти за Ворота. Если они сегодня не решат ничего, народ более не удержишь. Я сам первым пойду туда.  Да что там за шум?
Рануир оглянулся. На окраине поля, там, где над стенами города возвышались надвратные башни, чувствовалось какое-то оживление.
- Что там такое? – с интересом произнёс Эрин, всматриваясь вдаль.
- Властитель! Властитель Гестерлинга! – послышались над полем возгласы, и всё многотысячное воинство в миг заколыхалось волнами.
- Не может быть! – вырвался у Рануира возглас. – Смелый, однако, у нас Властитель! Идти в самое пекло, к воинам, вышедшим у него из подчинения! Зачем?
Рануир еще не видел Властителя, но видел, бурлящую, словно водоворот толпу, сопровождающую передвижение Властителя по полю и, стекающиеся, потоки воинов.
- Похоже, что он движется к Красной Скале. Пошли-ка и мы туда, а то потом не пробьешься, - предложил Эрин. – Интересно, зачем он здесь появился?
Рануир  и Эрин успели вовремя, заняв места в первых рядах у  скалы. Уже, через несколько секунд, подоспевшие толпы воинов плотно стиснули их. Рануир увидел Властителя, взбирающегося наверх по острым камням и еще двоих, сопровождавших его.
- Да это же наши гости, - прошептал Рануир.
- Точно, - кивнул головой Эрин. – А Властитель-то без охраны.
- Властитель тем временем, взобравшись на самый верх скалы, поднял вверх правую руку, призывая  многотысячное людское море затихнуть.
- Зачем ты пришёл! Что тебе надо! – раздались громкие возгласы, и толпа взревела.
Властитель терпеливо ждал, подняв руку вверх. Толпа начала затихать.
- Пусть скажет! – послышались редкие голоса.
- Пусть уходит! – снова взревела толпа. Властитель терпеливо ждал. Толпа медленно затихала, словно поверхность моря после бури.  Вот стихли последние, гневные голоса. Только монотонный гул, похожий на шум ветра разносился над полем.
- Воины! – спокойно произнёс Властитель. И одного этого слова, произнесённого уверенно, не очень громко, но ясно, было достаточно, чтобы  всё многотысячное воинство на этом широком поле, вмиг отозвалось мертвой, ожидающей тишиной.
- Великие воины Гестерлинга и земель Эзергуира,  вы готовы пойти в неизведанное? – он обвел тяжелым взглядом поле, и каждому показалось, что Властитель обращается только к нему.
 - Я пришел, - спокойно продолжил Властитель, - Чтобы позвать вас за собой. – Куда? – Спросите вы. И я отвечу. Я иду на Север.
Людское море заколыхалось, загудело, но Властитель не дал опомниться, вышедшим из повиновения, воинам.
- Я иду на родину наших предков! Я хочу знать!  Да, я хочу знать – откуда мы и кто мы! – Эти слова Эзерлинг произнёс громко. Они разнеслись над полем и вернулись затихающим эхом. – Кто мы! Кто мы!
Толпа мгновенно взорвалась. Кто-то кричал о Южных воротах, кто – то о пути на Север.
  – Куда ты собрался нас вести?! Ты нам уже не нужен! Мы сами пойдём за ворота! – Кричала и бесновалась толпа. 
- Пусть говорит! – раздавались редкие возгласы. Эзерлинг терпеливо ждал.
Наконец, видя невозмутимость Властителя, воинство, словно обессилев, понемногу успокоилось.  Над полем вновь нависла тишина.
- Я привел на это поле, пришедших к нам из другого мира и по велению Небес открывших Южные ворота! – продолжил Эзерлинг. - Они перед вами! Открыв путь на Юг, они откроют и путь на Север! Там земля наших предков – наша земля!  Я знаю, вы готовы пойти в Неизведанное, потому, что вы сыновья своих отцов, потому что вы лучшие!
 Снова многотысячный рев потряс Скалы Красного поля. Но его непостижимым образом перекрыл  голос Властителя. -  Я зову вас за собой на Север. Решайте! Наша Земля ждет нас! 
Властитель замолчал, обводя взглядом поле, и каждому воину казалось, что взгляд Эзерлинга пронзает его. Они молчаливо ждали, что ещё скажет Властитель.
- Я закончил. Мне нечего больше вам сказать. Но я сказал многое, - спокойно произнес последнюю фразу Властитель.  Тысячи воинов молчали. Но тишина длилась недолго.
 - Не производят впечатления эти пришельцы из другого мира! – раздался вдруг мрачный возглас из толпы. Все одновременно устремили взоры в сторону, сказавшего, эту фразу. Из общей людской массы к скале пробрался воин внушительных размеров. Во всём его облике читалась неприкрытая сила. Он  поигрывал своей мускулатурой – мощными руками, рельефными плечами и спиной. Из всех доспехов на нем были только металлические накладки, прикрывающие предплечья, да  круглый нагрудник, закреплённый кожаными ремнями.
- Это же Ацельсиор. Лучший воин Эзергуира, - прошептал Рануир.
- Точно, он, - кивнул головой Эрин.
Толпа  немного отодвинулась назад, освобождая место лучшему воину.
- Ты говоришь красиво, как всегда красиво, Властитель, - с неприкрытой иронией произнёс Ацельсиор. – Твоё предложение заманчиво. Пока те в шатре уже второй день решают, кому же повести нас, что нам порядком уже надоело, ты вот так просто предлагаешь нам идти за тобой. И куда бы вы думали? На Север!  Красиво и заманчиво. Может быть. Но мы не верим тебе, как не верим всем Властителям, которые обманывали нас тысячи лет, говоря, что мы прокляты на веки веков, которые утверждали, что ворота никогда не откроются и наши грешные души навсегда останутся здесь, за туманом. Но ворота открылись! Они открылись! Значит, Властители говорили неправду! Мы не верим тебе!
Толпа возмущенно загудела.
- Воины! –  Властитель снова поднял руку. – Лучший воин Эзергуира сказал всё верно. Веками все Властители говорили, что туман вечен. Но я разве вам говорил это? Пусть хоть один из вас, стоящих здесь, обвинит меня в подобных речах?  Пусть хоть один обвинит меня во лжи!
Над полем снова воцарилась тишина.
- Я не верю, что эти простые люди открыли ворота, - снова раздался в тишине голос Ацельсиора. – На них нет доспехов воинов. Их лица похожи на женские, они не обожжены солнцем, их кожу не тронули ветра. Я не верю, что они пришли к нам из другого мира. Властитель, ты переодел женщин в мужскую, странную одежду и пытаешься выдать их за посланцев Небес.
Над полем разнеслись волны хохота. Снова раздались возмущенные возгласы. Ацельсиор поднял руку, призывая воинство к тишине.
- Знаешь, Властитель, мне твое предложение нравится. Но я не уверен, что эти люди откроют ворота. Боюсь, что никто из этих двоих не держал в руке меча и не выдержит поединка против пятнадцатилетнего юноши. Они мне не внушают доверия.
- Это он зря так сказал, - прошептал Рануир.
- Мда, - хмыкнул Эрин. – Похоже, что-то назревает.
Александр, стоя рядом с Эзерлингом на самом верху скалы, не слишком внимательно вслушивался в смысл речей, произносимых над этим полем. Изначально, он был потрясен огромным, бесчисленным количеством воинства, всем этим не маскарадным, натуральным блеском холодной стали, звоном доспехов. Он отчетливо понял в эти минуты, что те представления, которые он устраивал перед тысячами людей, были, в сущности своей, жалкой пародией, неуклюжей попыткой донести до зрителей дух рукопашных схваток прошедших времен, в сравнении с тем, что он видел перед собой. Теперь же, стоя на вершине скалы и окидывая взглядом грозное воинство, он чувствовал эту великую силу. И эта сила исходила от каждого на этом поле. Он вдыхал её полной грудью, он чувствовал эту силу, смертельную силу и в этой темной, жестокой силе он чувствовал жизнь. Спящий в нём, просыпался, медленно разворачивал крылья и выпускал когти.
- Рисующий смерть, - вспомнил он фразу. – Вот он. Александр чувствовал его в себе.
- Пусть один из них сойдет вниз и возьмет в руки меч. Воины будут считать до десяти. Если он продержится против меня, я пойду за тобой на Север, Властитель, - услышал Александр краем уха фразу.
- О чем это он? – переспросил Александр Пашу.
- Драку предлагает, - шепнул Паша.
- Да? Зачем? – Александр только сейчас обратил внимание на этого рослого воина у подножия скалы.
- Ну и как? Властитель? – хохотнул Ацельсиор, – Что-то молчат твои гости.
- Чего ему надо? – спросил Александр Эзерлинга.
- Он пойдёт за нами, если кто-нибудь из вас продержится против него в поединке на мечах, - тихо пояснил Эзерлинг.
- Что, значит, продержится?
- До счета десять не получив удара.
- Да? Всего-то? А почему он нас так низко ценит?
- Это Ацельсиор. Он лучший воин Эзергуира.
- А кто это сказал?
- Вот уже пять путей Небесного огня он одерживает победы на соревнованиях воинов земель.
- Это что за соревнования? Там что смертельные поединки, или как?
- Нет, бой идет по правилам, до первой крови.
- Эй, вы там! – крикнул Ацельсиор! – Хватит разговаривать.
- Значит, бой идет по правилам? – усмехнулся Александр и почувствовал, как зверь сидящий в нем выпустил когти. Этот зверь всегда желал испытать, то, что Александр сейчас предложит этому самонадеянному  хвастуну.
- Во всех поединках, в которых я участвовал, было только одно правило, - с усмешкой произнёс Александр. – Только одно – никаких правил.  Там только не разрешалось убивать.  Но, не сейчас.
- Эй, воин! – крикнул Александр.
- Ацельсиор поднял голову.
- Ты предлагаешь поединок?
- Да, - последовал ответ. – Ты должен продержаться до счета десять.
- Ты же не знаешь меня?
- Я вижу тебя. Мне достаточно.
- Ты плохо видишь. Я согласен на поединок. Будем биться на смерть.
Такой тишины ещё не было над этим полем. Казалось, что прошла вечность. Затем всё воинство выдохнуло растерянно, как один  человек и загудело множеством голосов. Александр почувствовал замешательство, исходившее оттуда, снизу от воина, считавшегося лучшим, он почувствовал удивление, растерянность, а ещё он почувствовал его страх, секундный, короткий, словно мелькнувшая искорка в глубине, мгновенно потушенная силой воли и желанием выглядеть достойно перед тысячами своих соратников. Но этот страх был, и Александр почувствовал его.
- Кто бы ты ни был, но ты уже проиграл, - подумал Александр.
- Ты с ума сошел!? – услышал он тихий возглас Паши.
- Так надо, Паша. Иначе нельзя, - процедил Александр, сквозь зубы. – Нас сомнут здесь, если мы не одержим над ними верх. Они должны почувствовать силу. Я бывал в разных переделках и чувствую ситуацию. Это единственно правильный шаг.  Противника надо сломать без боя.
- Я понимаю, - кивнул головой Паша. – Но всё же посмотри на него.
- Пусть он лучший воин, - ответил Александр. – Но он человек. Значит, у него есть уязвимые места.
- Что вы там опять замолчали! Я согласен биться насмерть! – вызывающе  крикнул Ацельсиор. Похоже, что он оправился от минутного замешательства.
- Мне нужен меч! – крикнул Александр, обращаясь, к воинам внизу и увидел, как многие из них с готовностью вытащили свои клинки из ножен.
- Возьми мой, - Эзерлинг вытащил из ножен холодный, прямой клинок.
 Александр, взвесив в руке оружие, проверил балансировку, несколько раз прокрутив меч в руке. Удовлетворенно кивнул головой, положил меч на  камень, снял куртку и рубашку, раздевшись до пояса. Толпа внизу в замешательстве выдохнула, завидев точёные мышцы чемпиона. Александр снова взял клинок в руку, закрыл глаза, ощущая тяжесть оружия и сливаясь с ним воедино. Открыв глаза и ощущая на себе взгляды тысяч глаз, он быстро спустился со скалы.
Воины отодвинулись, образовав полукруг. Те же, которым не было ничего видно, а таких было большинство, напирали.  Пространство для боя было небольшим и не давало свободы для перемещения. Спустившись со скалы, Александр встретился взглядом с противником. Таких глаз  он не встречал никогда. На него смотрел зверь. В этом взгляде было всё – сила, тихая ярость, готовность ко всему, отсутствие жалости, страх. Да там был страх, но это был не тот животный страх, который парализует и отнимает силы, это был  страх зверя, мобилизующий, придающий обладателю этого страха звериные качества – остроту ощущений, быстроту реакции, интуитивное ощущение противника.
Александр почувствовал, как адреналин хлынул по его жилам. Такого он ещё не испытывал никогда. Перед ним был настоящий противник. Сама смерть стояла перед ним.
- Поиграем со смертью, - прошептал Александр, и слега повел мечом вправо. Ацельсиор  медленно отвел меч назад, упреждая атаку Александра, и сам сделал шаг вправо. Александр медленно, как змея сменил позицию и, едва заметно, пошевелил пальцами, перехватив рукоять меча. Ацельсиор реагировал мгновенно. Несомненно, перед Александром был настоящий, опытный боец.
- Так его будет трудно взять. Нельзя  позволить ему оценить меня, - подумал Александр. – Надо его расслабить.
Александр снова сменил позицию, но постарался сделать это немного неуклюже с запинкой.  Атака последовала мгновенно. Александр парировал удар сверху и тут же за верхним ударом последовал молниеносный боковой. Александр отскочил, сделав вид, что подвернул ногу. Остриё меча противника прошло в сантиметрах от живота. Толпа взревела.
- Опасные игры ты затеял, Саня, - пробормотал Александр. – Но иначе нельзя. Только не переиграй. Иначе он поймет.
Снова последовала бешеная атака. Александр отбил пару ударов, и сам контратаковал, но бестолково, провалившись вперед, и почувствовал, как по левому  плечу чиркнуло острие меча.
- Неплохо я играю со смертью, - мелькнула молнией мысль. Противник не дал расслабиться. Почувствовав слабину, он атаковал с бешеной энергией. Толпа вокруг ревела. Задние ряды волнами напирали на передние.   Противник наседал. Он потерял бдительность,  раскрываясь в слепой ярости.
- Ого! Таких приёмов боя Александр не встречал ещё. Только интуиция опытного бойца позволила ему отразить следующую атаку. Он еле сдержал себя, чтобы не устремиться вперед в ответной атаке, но остановил себя.
-Рано, пока рано. Пусть он почувствует, что сильнее меня.
Ацельсиор остановился, поигрывая мечом. В его глазах Александр прочитал уверенность в своем превосходстве.  Похоже, что и толпа вокруг прониклась несомненной победой их лучшего воина. Она замерла, затаив дыхание, как один человек, ожидая последней атаки. Ацельсиор усмехнулся, взмахнул мечом, немного лениво, расслабленно. Он явно играл на публику, показывая свою силу.
Уйдя в глухую оборону, Александр отбивал удары. Толпа беззвучно взирала на происходящее. Взгляд Ацельсиора изменился, стал жестким. Он готовил последнюю атаку. Вот он ушел вправо, сделал обманное движение клинком вниз и по восходящей дуге взметнул его наверх.
- Всё, хватит игры! – Александр ушел под удар меча вниз, сжавшись, словно пружина, сделал молниеносную подсечку ногой под колено Ацельсиора. Тот рухнул, как подкошенный, растянувшись на земле, но не выронив меча, мгновенно вскочил на ноги одним ловким движением, как мячик и застыл. Безжалостное остриё меча Александра, описав в воздухе дугу, замерло на его шее. Наступила тишина. Ацельсиор медленно скосил глаза на блестящий клинок. В его взгляде читалось бесконечное удивление, сменившееся бессильной яростью. Он мог отскочить и продолжить бой.  В его руках оставалось оружие. Но первый воин Эзергуира понял всё. Он понял, что мгновение назад его жизнь была в руках его противника, не пожелавшего продолжить смертельный путь клинка и остановившего сталь. Это видели все, наблюдавшие поединок.  Ацельсиор понял, что проиграл. Взгляд его потух и потемнел.
- Убей меня, - прошептал он.
- Нет, - ответил Александр, отводя меч от шеи Ацельсиора и кивнув головой в сторону молчаливо стоящих воинов. – Твоя жизнь нужна им. Ты идёшь с нами?
- Да, великий воин, я иду с вами, - Ацельсиор почтительно склонил голову. Александр медленно поднялся на скалу. Над полем царила мёртвая тишина. Александр протянул меч Властителю. Тот поднял клинок над головой. Огонь солнца блеснул на стали. Над полем раздался рёв, похожий на  ураган.
- На Север! На Север! – бушевало людское море. Тысячи мечей взметнулись вверх, отражая небесный огонь.
- Все мои фильмы -  барахло, - услышал Александр голос Паши. – Это невозможно передать. Саня, ты заставил меня поволноваться. Ты гад, Саня, но ты молодец. Саня, ты зверь. Что же происходит с нами Саня? Кто мы?
- Кто мы? – переспросил Александр и улыбнулся краем рта. –  Всё внутри нас. Я чувствую, что происходит нечто, только ещё не могу понять что.  Но мы скоро узнаем.
Паша, непонимающе, взглянул на Александра. Тот смотрел на, бушующие в едином порыве, волны людского моря.
- Мы скоро узнаем, - повторил Александр. – Скоро узнаем.




*   *   *


Он вновь приплыл сюда, на этот остров, зовущийся Белым Замком, потому что непреодолимо захотел увидеть её, может быть в последний раз.   Чувство недосказанности присутствовало в нем все это время. Ощущение, что он уже где-то встречал эти глубокие, синие глаза, не покидало его. Он всё острее и острее чувствовал, что не может продолжить путь, не взглянув ещё раз в эти два синих озера. Они словно звали его.
На острове никого не было. Его встретил пустой дом. Даже волки забились куда-то в чащу. Но Александр чувствовал, что она где-то рядом и, выйдя на берег реки, ждал.
Река разговаривала. В тиши долгого летнего вечера – нет, не слухом – каким-то иным обострённым чувством,  он  ловил мягкое, плавное движение  этих живых, серебряных струй. Шёпот быстрых, прозрачных потоков захватывал и уносил с собой отражение тёмной синевы вечернего неба с золотом заходящего солнца, безмолвие скальных обрывов с одинокими соснами на их вершинах, таинства густого, тёмного леса, плотной стеной подступающего к воде. Лёгкое движение тёплого, бархатного воздуха  коснулось поверхности воды, и река заиграла. Иллюзия отражения и без того столь призрачная, рассыпалась на миллионы разноцветных искорок, в каждой из которых осталось небо, лес, скалы и огонь заходящего солнца. Тысячи и тысячи миров струились в едином потоке, и не было им конца и начала.
Александр наклонился и обеими ладонями зачерпнул прохладу реки – эти искорки, отражённого мира. Струясь меж пальцев и возвращаясь назад в реку, они пели свою тихую песню.
Вдыхая лёгкий ветер с бесконечных, лесных просторов, Александр чувствовал  каждую травинку этого леса, движение живительного нектара под корой деревьев, он чувствовал, как великая, жизненная сила тонкого зелёного ростка пробивает себе путь к солнечному свету сквозь землю, вбирая в себя великую силу этой земли. Он внимал молчанию древних лесных камней, поросших сырым мхом, этих свидетелей вечности. Мягкую, едва уловимую, поступь лесных зверей, доносил ветер и он сам, вглядываясь в серебряные струйки воды, стекающие у него между пальцев, слушая эту песню жизни, почувствовал себя зверем, сильным, ловким, совершенным существом, вбирающим в себя поток древних, жизненных энергий.
Он почувствовал ее приближение, словно накат океанской волны, которая накрывает с головой, подхватывает и уносит своей непреодолимой, природной, первородной силой. Странное, знакомое очень сильное, когда-то испытанное им уже чувство. Когда это было? Александр внутренне сжался и медленно обернулся.   
- Ты вернулся, - тихо произнесла Танаис.
- Да, - Александр кивнул головой. Он не знал, что сказать.
- Я собирала ягоды вместе с отцом на том  берегу на скалах и почувствовала, что надо возвращаться. Я знала,  что ты вернёшься.
- Да, - улыбнулся Александр. – Я ведь обещал тебя научить секретным приёмам боя.
- Я помню, - кивнула головой Танаис. –  Тогда у тебя очень мало времени. Я знаю, что ты завтра с войском уходишь на Север.
- Да, у меня мало времени, - согласился Александр.
- Тогда начнём обучение прямо сейчас, - серьёзно сказала Танаис и вытащила из ножен клинок.
- Ты хочешь обучаться настоящим оружием? – спросил Александр. – Это опасно.
- Это самый эффективный метод обучения, - возразила Танаис. – Только боевой клинок может научить сражаться.
- Хорошо, - согласился Александр и достал из ножен меч, подаренный Властителем после боя с Ацельсиором. – Я покажу тебе приём, который не знает никто.
Александр неожиданно застыл, будто вспоминая что-то.
- Не знает никто в вашем мире, - поправился он. – Смотри и повторяй.
Он слегка выставил вперед правую ногу, почти всей тяжестью тела опираясь на левую, согнутую в колене. Сжимая обеими руками рукоять меча, он отвёл его лезвие влево и назад. Весь, превратившись в сжатую пружину, начал движение мечом по широкому кругу вниз, вправо по широкой траектории. Продолжая сжимать рукоять меча, обеими руками отвел его вправо и вниз, закрутившись, словно пружина, и затем в доли мгновений с шагом вперед левой ногой, выбросил левую руку с мечом снизу вверх по восходящей траектории, остановился, опустил меч и взглянул на Танаис.
- Повтори, - попросил он её.
- Я запомнила, - улыбнулась Танаис 
 - Ты запомнила? – недоверчиво переспросил Александр. – Это сложный приём. У вас тут все такие способные?
 - Нет, не все, - засмеялась Танаис, положив свой меч на траву.  – Я единственная. Скажи мне, а ты вернулся, только для того чтобы выполнить обещание?
Она вдруг перестала улыбаться и как-то серьёзно и немного грустно взглянула на Александра.
- Да, ты единственная, - тихо произнёс Александр.- И я вернулся, чтобы увидеть тебя.
- Правда?
Александр кивнул головой. Они смотрели друг на друга. Он утопал в бездонных озёрах этих синих глаз. Слова были не нужны.
Неожиданно свет этих озёр потух. Танаис опустила голову.
- Зачем это? – прошептала она.
- Что Тай? – он произнёс это имя, неожиданно, сам, не понимая, как это произошло.
- Я не хочу потерять тебя. Я знаю, что потеряю. Мне кажется, что я знала тебя давно.
- Почему ты так думаешь.
- Я знаю, - грустно улыбнулась Танаис.- Ты вернёшься в свой мир.
Александр не знал, что ответить.
- Ты вернёшься в свой мир, да вернёшься, - свет её озер вспыхнул с новой силой. – Ты вернёшься в свой мир, но я буду знать, что ты есть, где-то там далеко. Но для меня не будет расстояний,  я буду всегда с тобой. Повтори ещё раз, как ты меня назвал?
- Тай, - повторил Александр.
- Повтори ещё.
- Тай, - снова произнёс Александр, прикоснувшись ладонью к её щеке, провел кончиками пальцев по темным, мягким прядям волос на плечах и почувствовал её горячее дыхание на своих губах.


*   *   *


Мохнатые, мерцающие звёзды на черном ночном небе светили столь ярко, что казалось, до них можно было дотронуться рукой, осторожно прикоснувшись кончиками пальцев снять этот хрупкие осколки света с темного купола и положить в ладонь. Александр медленно поднял руку к небу, и ему показалось, что он  почувствовал слабое, едва ощутимое тепло, излучаемое с небес.
- Что ты делаешь? – прошептала Танаис.
- Я хотел достать её, - также тихо ответил Александр, стараясь не нарушать ночной покой.
- Это делается не так, - снова прошептала Танаис. – Посмотри на неё, а потом закрой глаза. Закрой глаза.
Александр сомкнул веки.
- Её свет должен остаться в твоих глазах. Ты видишь её?
- Да.
- Ты держишь её, но не руками. Возьми её. Пусть она останется в тебе. Бери.  Теперь она твоя.
Александр открыл глаза и улыбнулся.
- Она осталась на небе, - недоверчиво произнёс он.
- Чтобы что-то стало твоим, необязательно это забрать, - ответила Танаис.
- Странно, - задумчиво произнёс Александр.
- Что, странно? – переспросила Танаис.
- Странно, я не помню, когда я в последний раз смотрел на звезды. У нас там  в наших огромных городах небо закрыто серым, грязным туманом, и свет звезд меркнет. Люди не смотрят на небо, они заняты делами. Они сами отгородились от небесного света, закрыли себя туманом забвения. Они не помнят кто они на самом деле.
- А кто они?
- Посланники небес, – тихо ответил Александр и сам же удивился произнесённому.
- Посланники небес, - задумчиво повторила Танаис. – Но для чего же нас сюда послали?
- Я не знаю, - ответил Александр, - но мне кажется, что я скоро узнаю. Уже скоро.
- Саша.
- Что, Тай.
- Я пойду с тобой. Я пойду с тобой на Север.
- Это опасно. Никто не знает, что там.
- Ты не хочешь, чтобы я была рядом? – огорченно спросила Танаис.
- Нет, совсем нет. Я ведь искал тебя вот такую и нашёл. Но я не знаю, куда мы идём, что там будет. Я чувствую, что там  будет совсем не детская игра.
- А ты знаешь, что тысячи женщин пойдут туда, вслед за своими воинами! – воскликнула Танаис.
- Да, знаю.
- Кто же я для тебя!?
- Ты единственная, та, которую, я искал.
- А ты тот единственный, которого я ждала, поэтому теперь мы всегда должны быть вместе в счастье и горе, радости и печали, в жизни и смерти.  Я должна разделить с тобой всё.
Александр ничего не ответил. Он положил свою ладонь поверх ладони Танаис. Ночная тишина доносила далёкий звук водопада, плеск рыбы, шёпот листьев под дуновением ветра. Всё вокруг словно затаилось, прислушиваясь к чему-то далёкому, невидимому отсюда, но вместе с тем, неумолимо присутствующему в этом мире, неотвратимо надвигающемуся.  На далеком тёмном горизонте вспыхнули сполохи света. Где-то там бушевала буря.
 За спиной послышался слабый треск ломающейся под ногой ветки. Александр оглянулся и увидел темный приближающийся силуэт.
- Отец, - прошептала Танаис. Сильгур медленно приблизился. Сполохи  далекого огня отразились в его глазах.
- Здравствуй, Сильгур, - приветствовал старика Александр.
- Здравствуй первый воин Эзергуира, - глухо и едва слышно произнёс Сильгур. В его голосе прозвучала странная обреченность.  Но вот старик встрепенулся, словно стряхивая с себя невидимый груз.
- Что случилось, отец? – взволнованно спросила Танаис.
- Сильгур не отвечал.  Но вместе с тем в этом молчании чувствовалась некая внутренняя борьба, словно старик хотел, что-то сказать, но не решался этого делать или же не мог, словно его  останавливало нечто.
- Что тебя беспокоит, отец? – снова спросила Танаис.
- Ничего, - старик грустно улыбнулся.
- Правда, ничего?
- Правда, я просто вспоминаю прошлое.
- Отец, отпусти меня на Север.
- Я не вправе тебя задерживать.
- Почему ты так странно говоришь, отец.
- Уже ничего нельзя изменить, - произнес Сильгур, и в его голосе снова послышалась обреченность. Старик повернулся и его силуэт медленно растаял в вечерних сумерках.
- Отец! – звонко крикнула Танаис. – Отец! Я не поняла тебя!
 Вечерняя темнота отозвалась затухающим эхом. Огненная змея молнии  с треском расколола черный купол небес, раскатилась по окрестным холмам оглушительным громом. Резкий порыв ветра согнул стволы деревьев. Где-то в глубине лесной чащи с протяжным скрипом и стоном, ломая сучья и ветки, рухнуло старое дерево. Черные тучи, глотая яркие звёзды, наползали на небо. Ночная птица, сорванная сметающим ветром с верхушки дерева, отчаянно вскрикнула, заметалась, беспорядочно взмахивая крыльями, подхваченная неудержимым потоком, пропала в темноте.  Буря, ворвавшись в тишину, накрывала землю беспощадно, неотвратимо, выползая из ночи, словно яростное разбуженное чудовище.



*  *  *


В теплый, солнечный полдень выходного дня здесь было людно. Бурый медведь, просунув черный влажный нос сквозь прутья клетки и втягивая ноздрями воздух, с ожиданием смотрел на зрителей бусинками глаз в надежде получить вкусную подачку.  Пара орлов неподвижно, словно чучела в музее, застыла на ветке дерева под верхом клетки. Вольера диких дальневосточных кошек была пуста. Видимо, животные попрятались в укрытия от нарастающей жары.   Пятнистый леопард, лениво свесив лапы, дремал на гладком бревне, не обращая внимания на зрителей.
Киса, Киса, Киса, -  игриво звала большую кошку маленькая девочка с Мороженым в руке.  Киса не реагировала.
- Пошли, - мама девочки потянула ребёнка за руку. – Мы уже всё обошли. Здесь больше нет ничего интересного.
- Мама, я хочу такую же домой. Давай купим кису. Давай, - захныкала девочка.
- Пошли, - молодая мама нетерпеливо потянула ребёнка за руку.
- Я хочу кису. Хочу! – еще долго слышался удаляющийся капризный голос. Обеспокоено загоготали дикие гуси. Вдалеке послышалось отрывистое тявканье лисицы.
- Переполошила зоопарк, - весело улыбнулся Он.
- Да уж, - кивнула Она головой. – Естественное желание иметь всё, отчетливо проявляющееся у человека в раннем возрасте. Я её понимаю. Киса, конечно красивая и такая ласковая, ласковая на вид.  Правда,  киса?
Леопард лениво приоткрыл один глаз цвета сыпучего песка.
- Он чувствует, что я с ним разговариваю, - заметила Она.
- Ещё бы, - ухмыльнулся Он.
- Я его чувствую, он вырос в клетке, - Прошептала Она. – Этот зверь не знает дикой природы. Он не знает свободы. Если его выпустить на волю, он не выживет.
- Его дети, его потомки  выживут, если будут рождены свободными, - уверенно произнёс Он. – Правда, киса?  Кровь ваших предков хранит память об этой свободе?
Большая кошка подняла голову и внимательно посмотрела за прутья клетки своими жёлтыми глазами.
- Пошли дальше, - Она потянула его за рукав. – Не надо беспокоить животное.
Они прошли мимо вольеры с уссурийским тигром,  снежными барсами, миновали клетки с дикими кошками.
- Смотри, какой красавец, - Она остановилась возле одной из вольер.
- Волк, - задумчиво произнес Он,  глядя в глаза серого зверя, лежащего на полу вольера, сложив  тяжелую голову, на свои передние лапы. – Волк - одно из самых загадочных животных.
 - Да, я знаю, - кивнула Она головой. - У них есть свои законы, устанавливающие правила поведения, способы передачи информации друг другу и следующим поколениям. В них есть сила.
- Волк, - вновь задумчиво произнёс Он, не отрывая своего взгляда от глаз зверя. Тот заурчал, поднялся на лапы и медленно подошел к прутьям клетки.
- Волк, - повторил он и, перебравшись через барьер, подошел к зверю. Тот обнажил клыки.  Он, не колеблясь, просунул руку сквозь прутья клетки и  положил свою ладонь на лобастую голову. В толпе зрителей кто-то охнул.
- Хочешь в наш мир? – спросил Он тихо. – Хочешь. – Уже уверенно кивнул он головой. Ты хочешь свободы.
Зверь глухо заурчал и закрыл глаза. 


Глава 7

ПРИБЛИЖЕНИЕ


- Крепость пала!  - торжествующие возгласы донеслись до него издалека, через призрачные картины воспоминаний. Почему же они столь цепки? Зачем они возвращают его вновь и вновь назад, заставляя снова проходить этот безжалостный путь. Может быть, он неосознанно старается понять, правильно ли он поступил тогда, сделав выбор? Нет, он не чувствовал сомнений. Он не чувствовал ничего, кроме той опустошающей леденящей силы, поселившейся  в нём.
Воспоминания преследовали его в течение всего долгого пути вдоль Последнего Берега. Из глубин его памяти вновь выплыли  низкие свинцовые тучи, повисшие  на  острых вершинах далёких, черных гор. Они не оставляли на растрескавшейся поверхности земли ни капли. Но была ли это земля? Там день и ночь остались где-то далеко позади, в прошлом, превратившись в один долгий сумрачный вечер. Там не всходило солнце, а тяжёлые темные облака, проползая по такому же темному небу, никогда не роняли вниз прохладных дождевых капель.
Он вспоминал, что более ни о чем не спрашивал Мауронга, да и тот сам больше не трогал его, понимая, что сознание человека, пусть даже опустошенного Миром Изменений, меняется медленно. Он, звавшийся  Зероном, подолгу проводил время на башне  замка, созерцая  сверху мрачный пейзаж со многими тысячами его молчаливых обитателей, подчинявшихся странному ритму, незримо присутствовавшему в том мире, несмотря на отсутствие дня и ночи.  Словно подчиняясь невидимому сигналу, они все как один, так же молча расходились длинными потоками в разные стороны горизонта, и широкая долина перед черными скалами пустела. Но проходило время, хотя нельзя было сказать так, ибо времени там не существовало, проходило нечто, и они, эти люди собирались вновь, чтобы в полном молчании встать перед воротами – черным провалом в скалах, мерцающим отблесками красного пламени. 
Зерон замечал, что с каждым таким новым приходом их число прибывало. Широкая долина перестала вмещать всего того количества,  уже перехлестнувшего за горизонт,  далеко  за пределы взгляда.
- Эгирис наполняет мой мир, - говорил Мауронг, с мрачной усмешкой, устремляя взгляд своих глаз далеко к горизонту, туда, где в черной дымке терялись границы молчаливого людского океана.
- Их всё больше и больше с каждым разом. Но что же там происходит, Мауронг? Что происходит в Эгирисе?  Для чего же создан тот мир, из которого пришел я, ты и все эти тысячи? Только ли для того, чтобы пополнять твой мир? – спрашивал он Мауронга.
- Я вижу, что ты ещё сожалеешь о том мире, - холодно отвечал Мауронг. – О чем же ты сожалеешь? Там у тебя никого нет.
- Нет, - не соглашался он с Мауронгом.  – Я сожалею не о мире. Я все же пытаюсь понять. Я ещё помню себя, того полного сил, надежд и веры. Я хотел жить и верить, как хотели жить и верить все эти тысячи. У каждого из них своя боль и своя пустота. Я чувствую их, как себя. Я чувствую тебя, Мауронг.  Я не спрашиваю тебя, почему ты создал этот мир. Но я  знаю, что ты тоже жил и верил, как мы, но тот мир растерзал тебя. Уничтожил нас. Почему? Зачем? Зачем я и все эти тысячи приходили в Мир Изменений? Только ли для того, чтобы оказаться здесь? В чем же тогда кроется весь смысл происходящего? Почему же тот, кто создал мир, уничтожает своих детей?
- Создавший Мир не уничтожает своих детей, - тихо говорил Мауронг. – Это его дети уничтожают самих себя. Создавший Мир разве уничтожил тебя? Нет. Это твой друг предал тебя ради своей выгоды. Сенатор Рима отправил тебя на крест ради своих интересов. Дети Создавшего Мир уничтожили тебя. Заблудшие дети, потерявшие путь.
- Потерявшие путь? – усмехался тогда он. –  Где же он этот путь? А может быть, это мы все здесь потеряли путь? Предавший меня,  живет и радуется, сенатор, казнивший меня, процветает. А эти тысячи, что стоят перед нами. В чем же был их путь?  Они жили, верили и надеялись. Теперь у них  один путь – уничтожить всё. Где же был Создавший Мир в то время, когда у них отнимали последнюю надежду?
- Не всё так просто, - покачивал головой Мауронг. – Не войдя в воду, не научишься плавать. Создавший Мир дал людям свободу творения. Он дал людям свою силу. Он дал им право творить миры и свободу выбора. Но зло заключалось в самой этой свободе. Свобода предполагает возможность неправильного шага, заблуждения.  Обладая способностью творения, человек мог создавать миры. Своими действиями в Мире Изменений, в мире  свободы выбора люди создали два не проявленных духовных мира, способных влиять на реальность. Первый мир, это мир истинного творческого, божественного пути, мир любви, созидания и божественной силы. Через него поддерживается связь с Создавшим Мир.  Второй  же мир, создан заблуждениями людей, их неправильными действиями и низменными побуждениями - мир демонический. Этот мир, отделивший людей от Создателя, направляет их на путь, дальнейшего, заблуждения. Зло порождает зло. Эти два мира существуют в каждом из живущих в Мире Изменений. Через Мир истинного пути к людям поступает свет Создавшего Мир, но демоны ложного пути уже слишком сильны. Они охраняют тех, кто находится в их власти, и уничтожают божественное начало. Они охраняют тех, кто питает их и пытаются овладеть теми, кто ещё не принадлежит им. Теперь ты понимаешь, почему твой, предавший тебя, друг живет и радуется, почему сенатор Рима, казнивший тебя, процветает? Почему он предлагал тебе написать донос на императора. Он предлагал тебе путь. Понимаешь, какой?
- Да, теперь я понимаю. Мне все становится понятным, - ответил он тогда и в глазах его блеснул огонь.
- Но почему же Создавший Мир не вмешается? Он же всесилен. Почему же не уничтожит  демонов? Как же может он так бесстрастно взирать на происходящее? – спрашивал он тогда Моуронга.
- Уничтожить демонов можно, только уничтожив людей. Всех людей, - жёстко говорил Мауронг. – В каждом человеке Эгириса сидит демон. Только уничтожив всех до единого и всю жизнь на земле, можно уничтожить мир зла. И если, Создавший Мир не решается сделать этого, как не решается отец убить своего ребёнка, тогда мы уничтожим мир, мы - люди Зеро,  опустошённые Миром Изменений, порождённые деяниями людей – слуг демонических сил. Мы уничтожим Источник Жизни и дадим начало новому миру. Демоны будут защищать Источник Жизни, жестоко защищать, отчаянно. Они сделают всё. Они выпустят из глубин времен неведомые доселе силы. Они пойдут на всё. Знай это. Но нас ничто не должно остановить. Знай. Теперь мы есть альфа и омега, конец и начало, смерть и жизнь. Мы есть рука, воздающая и карающая, уничтожающая старое и созидающая новое.  Мы есть третья сила, создающая из огня новый мир.  Ты поведешь её, эту силу, Зерон.  Настало время учить их биться. Они умеют драться, но каждый по-своему.  Сделай из них единую машину, способную чувствовать тебя, видеть тебя, подчиняться твоему взгляду. Это залог победы. Они верят в тебя. Они сметут всё на своем пути, они пробьют любые стены, но ты должен научить их, Зерон.
- Зерон! Мы взяли крепость!  -  раздался громкий возглас второго центуриона легионов Зеро, вырвавший его из цепких лап воспоминаний.
- Я вижу, Люцер, - кивнул он головой. От грозной крепости на холме, с её высокими каменными стенами и башнями, что ещё вчера возвышались неприступной твердыней, остались только дымящиеся руины. Черный дым лениво клубился над широкой долиной, заполненной воинами.
- Живые остались? - спросил он.
- Да, восемнадцать человек. Все изранены.
- А сколько их было в этой крепости?
- Мы ещё не считали, но тысяч пять не меньше.
- Восемнадцать из пяти тысяч, - Зерон усмехнулся и покачал головой.
- Демоны будут защищать Источник Жизни, жестоко защищать, отчаянно, - вспомнил он вновь слова Мауронга.
- Окажите раненым помощь и отпустите всех, - приказал он.
- Но, Зерон!
- Отпустите. Восемнадцать воинов ничего не решат. Они достойны жить. Хотя бы еще немного.
- Слушаюсь, мой первый центурион, - командующий Железным корпусом, рыцарь ордена Тамплиеров,  второй центурион легионов Зеро Люцер де Гиз послушно склонил голову, и уже было, хотел покинуть высокий склон, с которого Зерон обозревал картину битвы, но был остановлен молчаливым жестом руки командира.
- Постой, похоже, что к нам Пехара спешит с каким-то известием.
Зерон отослал своего оруженосца в авангард армии ближе к тем серым холмам, что возвышались на горизонте, ещё вчера, до штурма крепости. Теперь же его оруженосец, настойчиво подгоняя коня, быстро приближался. Вот он натянул поводья, конь захрапел, вздыбился, роняя хлопья пены.
- Они близко. Похоже, что это их главные силы. Они за теми холмами, - переводя сбившееся от долгой скачки дыхание, хрипло выкрикнул Пехара.
- Вот как? – Зерон на секунду задумался. – Они вышли в открытое поле? Они уверены в своей победе, или же у них нет более форпостов для обороны. Что же, тем лучше.
Он окинул взглядом широкое поле, длинную холмистую гряду за спиной, руины крепости, опытным взором, оценивая условия местности, для предстоящего сражения.
- Люцер! Строй войска к битве! Пурпурный и Медный корпуса построить в передовую линию перед холмами. Все остальные силы отвести за холмы. Построишь войска и возвращайся сюда. 
- Слушаюсь, - Люцер вскочил на коня. Над полем разнёсся длинный, протяжный звук трубы. Мерно и раскатисто забили барабаны, подчиняя  своему ритму все те тысячи, которых не вмещал горизонт.


*   *   *


- Кто вы? Зачем вы пришли сюда? Что ты хочешь сказать мне? -  Всадник на сером, гривастом коне, грызущим удила, поднял наверх, закрывавшую  глаза, личину.
- Я пришел уничтожить Источник Жизни. Предлагаю тебе и всем, кто стоит за тобой,  уйти с нашего пути, – жестко произнес Зерон, - Я не желаю вам смерти. -  Зерон натянул поводья, сдерживая своего черного жеребца рвущегося вперед. 
- Не желаешь нам смерти? Но ты желаешь уничтожить Источник Жизни!
- На ваш век жизни хватит.
- А для наших детей? Наших внуков? Кто даст им Силу Жизни?
- У меня нет выбора. Выбор есть у вас, – ледяным голосом ответил Зерон.
- Наш ответ - нет! Мы стояли, стоим, и всегда будем стоять на защите Источника Жизни!  – Теперь уже жестко ответил всадник на сером коне.
- Я уважаю ваш выбор, - кивнул головой Зерон и потянул повод, разворачивая  коня.
- Как зовут тебя, воин? – спросил всадник на сером коне.
- Имя мое – Легион, - последовал ответ. Дернув поводья, Зерон направился в сторону холмов, возвышающихся грядой на краю широкого поля, накрытого черными, стелющимися дымами догорающей крепости.
Перед этой длинной грядой стояли две передовые линии его войск, а за грядой холмов, скрытно, расположились главные силы армии, что переправились на Последний Берег и прошли,  долгий  путь к этому полю, по безжизненным далям, среди диких лесов и топких болот.
С вершины холма Зерон окинул взглядом ровные прямоугольники   когорт. Не увидев им края, он устремил свой взгляд в другую сторону горизонта, туда, где, едва заметная тонкая темная полоска медленно расширялась, расползалась в стороны, заполняя, словно медленная вода пустынное пространство бескрайнего поля. Он не видел промежутков между войсковыми построениями. Навстречу, из-за линии горизонта надвигалась сплошная волна. Он окинул взглядом ровные квадраты построений легионов первой линии своего войска, растянувшейся далеко, в обе стороны поля насколько хватало глаз, оглянулся за холмы на вторую, третью, перемещающуюся вдоль фронта четвёртую линию, на лучников, молчаливо стоящих в промежутках между построениями легионов.
- Они отказались? – спросил один из всадников.
- Иного нельзя было ожидать, - последовал ответ.
- Зерон, надо усилить фланги. Нельзя дать им уйти с этого поля.
- Ты хочешь их окружить и уничтожить, Люцер? 
- Они сами сделали свой выбор.
- Я тоже слышал подобные слова однажды, - с холодом в голосе произнёс Зерон. – у меня тоже был выбор, и не было одновременно. Эти воины, что встали на нашем пути, они не могут сделать свой выбор. У них его просто нет. Я же сейчас ощущаю себя в роли того, кто однажды произнёс эти слова, предлагая мне сделать выбор. 
- Ты о чем это говоришь?
- Ты знаешь, о чем я говорю.  Я говорю о тех путях, что привели всех нас на это поле. На этих путях у нас не было выбора. Скажи мне, был ли у тебя иной выбор, когда ты взошел на костёр инквизиции, безвинно осуждённый, потерявший всё?  Существовал ли для тебя иной путь, Люцер де Гиз,  рыцарь ордена тамплиеров? Существовал ли выбор для всех тех, что стоят с нами рядом в ожидании сражения?
- Я не хочу об этом думать, Зерон. Я не хочу вспоминать. Не напоминай мне более об этом!
- Успокойся, рыцарь, - произнес Зерон. – Займемся делом. Своих конников направь вправо, будь готов зайти в тыл. Обрати внимание,  четвертая линия уже перемещается на фланги.
- Слушаюсь, легионер, - кивнул головой Люцер, опустил правой рукой в железной перчатке металлическое забрало с узкой прорезью для глаз и направил своего жеребца  к темной туче конников, накрывших склон  одного из холмов.
Зерон устремил свой взгляд на приближающуюся, людскую волну. Ветер доносил неровный гул, в котором слышался лязг стали, ржание коней, скрип колёс боевых колесниц.   
Взревела боевая труба. Неподвижно стоявшие за спиной Зерона войска второй линии, ударив в щиты, разом двинулись вперед, выходя на вершины холмов. Тысячи лучников, пробравшись через промежутки между построениями, заняли передовые позиции, выстроившись в длинную линию перед рядами тяжёловооруженных копейщиков.
Надвигавшаяся навстречу, темная волна остановилась, заколыхалась в замешательстве и забурлила. Но это смятение продолжалось недолго. В передовой части, наступавшего войска, обозначился длинный ровный прямоугольник, уходивший флангами далеко в стороны. По его краям колыхались массы конницы.
- Фаланга, - прошептал Зерон, и его губы, скривились в подобии улыбки. Он разучился улыбаться.
- На смерть! – прозвучал над полем нарастающий яростный рёв воинов его армии, взлетающий вверх, разрывающий купол небес. Казалось, что огненный диск солнца, безучастно взиравшего сквозь редкие облака на  землю, сорвется от этого звука вниз, а земля разверзнется и вырвется пламя,  поглотив  все, что было до этого дня.
За жизнь! –  донеслось  с другого края поля, накатилось не менее мощной волной, схлестнулось с первой, и задрожал небосвод. Вороной жеребец под Зероном вздыбился, грызя удила и роняя хлопья пены. Передовые линии войск сошлись одновременно по всему фронту, уходящему далеко за горизонт. Две человеческие волны столкнулись, вздыбились взметнувшимися копьями, людскими телами на них, гулом тысяч столкнувшихся щитов, предсмертными криками тех, для кого битва уже закончилась, едва успев начаться. Дрожь прошла по земле, и померкло солнце от бурой кровавой пыли,  поднявшейся к небу.

 
*   *   *


 Старый, седой волк вышел из лесной чащи на каменистый, речной берег и медленно спустился к воде. Поступь его лап ещё сохраняла свою твердость, а притупившиеся, но ещё крепкие клыки, не утратили способности разрывать шкуру на шее диких оленей и кабанов. Даже уарсы - саблезубые кошки избегали встреч с волком-одиночкой. Разорванное ухо и глубокий шрам над правым глазом свидетельствовали о былых, жестоких схватках со своими соплеменниками в борьбе за первенство в стае. Волк был вожаком и, оставшись непобеждённым, покинул стаю, уступив место молодым, горячим, полным жизненной силы собратьям, ушел в чащу леса, чтобы здесь в одиночестве  пройти остаток своего пути. 
Зверь, спустившись к воде, наклонил тяжёлую, лобастую голову к речному потоку. Но что-то насторожило старого, опытного хищника. Не утолив жажду, он поднял голову и устремил свой, не потерявший остроты, взгляд желтых глаз вдаль, туда, где широкий, речной поток выносил свои воды из-за скалистого, обрывистого мыса.
Волк напрягся, втягивая ноздрями воздух, читая по обрывкам, доносимых до него запахов, картину, недоступную зрению, дополняя эту картину звуками, что улавливали его уши.  Река была пуста, но лесной зверь уже почувствовал приближение. Что это? Он не мог понять. Приближалось что-то незнакомое ему, то, что не хранилось в памяти его жизни. Это исходило от речного потока и надвигалось медленно, вместе с течением реки. Волк, глядя в сторону поворота, увидел их. Его собратья и он сам всегда избегали встреч с ними, живущими большими стаями и строившими себе логова из дерева и камня. То, что передвигало их сейчас по воде, он знал, называлось кораблем. Зверь понимал многое из того, что служило средством общения между двуногими. Он часто видел корабли. Ему приходилось видеть их скользящих по воде в одиночестве или же, иногда, они сбивались в небольшие стаи. Сейчас же, из-за речного поворота, выносимые течением, выплывали снова и снова эти странные создания двуногих, перебирая множеством длинных лап, шевелящих воду. Медленно приближаясь, они заполнили уже всю водную поверхность от берега до берега, подбираясь к тому месту, где неподвижно застыл зверь. Шерсть на загривке зверя начала подниматься. Он занервничал, переминаясь с лапы на лапу, оскалив зубы, готовый в любой момент исчезнуть в глубине лесной чащи. Но любопытство брало верх.
Река уже не вмещала в себя всего этого чрезмерного количества плавучих созданий, больших и совсем малых. Некоторые из них были с крыльями, двуногие их называют парусами. Другие были только с двумя лапами по бокам. Острый глаз зверя видел сколоченные вместе брёвна.
- Плоты, - вспомнил зверь.
Он видел на кораблях и плотах множество двуногих, и не было конца этой лавине, что неслась по реке. Они приближались.
Волк, предусмотрительно, отбежал за стволы деревьев и наблюдал оттуда за огромной людской стаей, двигавшейся по реке. Начало стаи скрылось уже за поворотом реки, а конца ей все еще не было.
 Необычное привлекало его всегда, но это нельзя было назвать любопытством. Он, как истинное дитя природы, обладал инстинктами и жизненным опытом. Этот механизм его природы решал – представляет ли для него то или иное явление жизненно важный интерес или же опасно для его серой шкуры. В данный момент опытный зверь видел огромную стаю, двигающуюся, по реке, а его жизненный опыт вместе с инстинктом не мог дать однозначный  ответ на вопрос – Что это? Зачем они плывут и куда? Происходящее несло на себе печать непонятного действа, и, таким образом, это явление заключало в себе некую тайну. Волк, втягивая вздрагивающими ноздрями воздух, пытался распознать запахи массового передвижения людской стаи.  Нос не обманывал его - что-то жизненно важное для старого хищника,  присутствовало в этом явлении. Но, одновременно, он чувствовал неуловимо нарастающее напряжение, нависшее над этой бесконечной людской лавиной, медленно проплывающей мимо. Он понимал, что этих двуногих совершенно не интересовал волк-одиночка, прячущийся в чаще леса, не интересовали их и его собратья, да и все остальные лесные обитатели. Зверь чувствовал, что опасность таится не в самой этой бесчисленной стае, а в том, что скрывается за всем этим. Но что? Он должен был, непременно, это узнать, понять, откуда исходит угроза, насколько она велика, и можно ли её избежать. Пока же он этого не понимал. И тогда, видавший виды, старый вояка, не обращая внимания на, истошные крики, своего внутреннего критика, под названием природный инстинкт, сначала медленно, а затем быстрой волчьей трусцой побежал вдоль берега реки, среди деревьев. При этом, он периодически втягивал ноздрями воздух, прислушиваясь к шуму тысяч людских голосов, далеко разносящихся над рекой.


*   *   *


Гора, приближалась. Она раскинула свои тяжелые крылья, словно окаменевшее древнее чудовище, выползающее из темного вечернего неба, неотвратимо увеличиваясь в размерах и подминая под себя потоки воды, несущие корабль.
Одиночное, темнеющее облако наползало на огонь заката, набрасывая  тень на башни далекого замка, прочерчивающего своим остроконечным силуэтом, закатное небо над одиноким холмом возле реки.  Повеяло холодом. Легкая рябь пробежалась по воде за кормой.
Внимательно вглядываясь вперед, Танаис беспокойно сжалась, словно пружина. Это чувство передалось и ему. Александр обнял Танаис, положив свою руку ей на плечо. Прижав ее к себе, он чувствовал, исходящее от неё, скрытое напряжение.
- Тебя, что–то беспокоит? – спросил он.
- Я никогда не бывала здесь, но я чувствую границу нашего мира, - прошептала Танаис. – Ворота близко, и у меня ощущение, что там за ними, что-то происходит. Я чувствую это. Не знаю, не могу понять, но там что-то есть. Я словно вижу, но не глазами, а всей своей сущностью. - Посмотри на ту гору, - она показала рукой на крылатую скалу, что нависла над рекой там вдали. - Тебе не кажется, - она заглянула в его глаза, - что в ней есть, что-то зловещее? Она, словно гигантская, хищная птица, крыльями, накрывающая берег.
- Это гора Гетест, - пояснил Эзерлинг. – Властитель Темиргуир рассказывал мне о ней. Я ни разу эту гору не видел, но понял, что это она.  Предания говорят, что это окаменевшие крылья Властителя трёх миров Гетеста, упавшего на землю.
- Впечатляющее создание, - согласился Александр, глядя на далёкие кручи, освещаемые косыми лучами солнца.  Пурпурно-красная в огне заката, почти отвесная, каменная стена, огромным монстром, возвышалась над рекой.  Чудовищные размеры этого создания природы уже издалека давили на путника, словно заранее одерживая над ним победу. Но создание ли природы это? – невольно возникал вопрос.
Странное ощущение испытывал Александр. Он на какие-то доли секунды почувствовал, что уже где-то видел что-то подобное. Но где? И когда? Он мучительно старался вспомнить, но тщетно. Ощущение ускользало, проплывало мимо, словно тот город на берегу, под названием Темирлинг. Скрытый, за высокими, угрюмыми  стенами  с массивными зубчатыми башнями, он напоминал неприступную крепость. 
- Последний оплот перед воротами, - подумал Александр и оглянулся на бесконечную армаду, двигающуюся  по реке. На протяжении всех трех дней пути от Гестерлинга в эту, двигающуюся за ними по реке, необозримую лавину, вливались все новые и новые корабли, лодки и плоты, все больше  пополняющих собой, ряды несметного воинства, двигающегося на Север.
Три дня пути оставались позади.  За кормой флагманского корабля Эзерлинга и, не уступающего по своим размерам, корабля Властителя Арануков - Атангуира, возглавляющих флотилию, остались большие города, похожие на Гестерлинг, маленькие деревни и крупные поселения.
Заснеженные, горные вершины едва виднелись в голубой воздушной дымке. Густые леса по берегам реки уступили место широким полям, уходящим вдаль.
На третий день пути затихла громкая разноголосица, разносившаяся далеко над рекой в самом начале пути. Мир погрузился в безмолвие. Тысячи кораблей, лодок и плотов бесшумно, в полной тишине, скользили по медленным волнам реки, отражающим огонь заходящего солнца. Изредка, вечернее безмолвие нарушал редкий всплеск весла, опускающегося в воду осторожно, словно, боясь нарушить этот хрупкий покой, воцарившийся в окружающем мире. Напряжение тишины, застывшей, словно, натянутая тетива лука перед выстрелом, передавалось  тысячам людей, плывущим по реке. Они пристально всматривались вперед, невольно пытаясь разглядеть  то, что, возможно, ждет их там за горизонтом тишины. 
Гора приближалась.  Тысячи кораблей, чьи паруса неподвижно застыли вдоль левого берега реки на всём протяжении от стен города до башен замка, казались беспомощными щепками на фоне, надвигающегося, отвесного, склона. Но количество их было таково, что у Александра невольно вырвалось: - Сколько же их? 
- Здесь нас ждут три армии, - ответил Эзерлинг. – А, это более ста тысяч. - И помолчав, добавил: - За нами идет еще сто тысяч.
- Да, неплохо! – услышал Александр за спиной  негромкий возглас Павла и, оглянувшись,  увидел его вместе с Исидой.  Они, только что поднялись с нижней палубы и, широко открыв глаза, смотрели вперед.
          Склон горы, прорезанный складками,  словно излучал кроваво-красный свет. С новой силой внутри Александра поднялось чувство, что он уже видел это.  Где? Когда?   
- Смотри, пещера!  - Танаис указала рукой на едва заметную, черную точку на склоне горы.
- Похоже, что это она, - тихо произнёс Эзерлинг.
- Кто она? – переспросил Александр.
- Пещера, о которой говорил мне Темиргуир.
- А что он говорил? – поинтересовалась Танаис.
- Он говорил мне, что на стене этой пещеры есть надпись, - Эзерлинг бросил быстрый взгляд в сторону Александра, затем устремил свой взгляд в сторону каменной стены, где уже ясно просматривался темный зев пещеры.
- И что же это за надпись? – настойчиво спросил Александр, почувствовав, что Эзерлинг, что-то не договаривает.
- Ну что ж, ты спросил, я отвечу. Надпись гласит: - «Пришедший с Юга, уйдёт на Север». 
- Что это значит? – не понял Александр.
- Это значит, что вы откроете ворота.
- Ты так думаешь? – переспросил Александр и задумался.
- А ты полагаешь иначе?
- Не знаю, - задумчиво произнёс Александр. – Если эта надпись звучит именно так, то мне кажется, что за ней кроется что-то другое.
- Мы это увидим. Завтра утром увидим, когда пойдём через ворота, - многозначительно промолвил Эзерлинг.
- Нет, не завтра, - произнёс Александр, так тихо, что никто более не услышал его. – Не завтра.
Он снова посмотрел вперед. Тайна черной пещеры манила его. 
 Над рекой, отражаясь долгим эхом от каменных круч, разнёсся звук трубы, исходивший со стен замка. Дальше по течению реки, за холмом, над которым возвышались крепостные стены, Александр увидел пустынный  берег.
- Темиргуир приглашает нас в свои чертоги, - произнёс Эзерлинг и поднял ладонь к небу. Повинуясь этой безмолвной команде, на мачте флагмана поднялся красный, треугольный вымпел – приказ кораблям на остановку в пути, последнюю ночную стоянку перед Северными Воротами.
Корабли Эзерлинга и Атангуира повернули в сторону крепости.
Стены замка приближались. У широкого, высокого причала, выложенного массивными глыбами камня, там, где высокая надвратная башня возвышалась над стенами, неподвижно застыли три корабля, схожие по размерам с флагманом Эзерлинга.   
- Гальмаир и Сайгарлинг уже здесь, -  отметил Эзерлинг. Несколько десятков человеческих фигур,  молча, поджидали их на причале. В их облике читалось напряженное ожидание.   
Оба корабля, плавно развернувшись против течения, медленно, почти одновременно приблизились бортами к причалу. Дерево приглушенно скрипнуло, встретившись с камнем. Трое, стоявшие обособленно от остальных, сделали несколько шагов в сторону кораблей.
- Властители, - решил Александр и не ошибся. 
- Я прошу женщин остаться на корабле, - тихо, произнёс Эзерлинг и сделал знак рукой Александру и Паше следовать за ним. В сопровождении воинов личной охраны, они спустились с борта корабля. Вместе с подошедшим Атангуиром,  они приблизились к троим Властителям.
Эзерлинг и Атангуир молча склонили голову, трое в ответ сделали то же самое.
- Рад видеть вас в своих землях, - произнёс один из троих, высокий худощавый старик и внимательно посмотрел на Александра и Пашу.
- Я рад  видеть властителей трёх земель, - ответил Эзерлинг, слегка склонив голову.
Похоже, что церемония приветствия на этом закончилась или же просто прервалась, так как эти трое незнакомцев, не скрывая любопытства, откровенно рассматривали Александра и Пашу. Воцарилась тишина. Слышался только редкий плеск речной волны о камень причала.
 Александр с Павлом, уже привыкли за короткий срок своего пребывания в этих краях, к тому, что их постоянно кто-то изучает. Выдержка и спокойствие отражались и на этот раз на их лицах. Они уже никуда не торопились и спокойно ждали, когда очередное изучение их персон закончится. 
- Меня зовут Темиргуир. Я Властитель этих земель,  - первым нарушил, затянувшееся, молчание почтенный старец, приветствуя Александра и Павла поклоном. – И, продолжил. -  Так вот вы какие, открывшие ворота. 
Похоже, он был удовлетворен результатами своего наблюдения.
Паша с Александром в ответ сдержанно кивнули головами.
- С виду обычные люди,  - с, едва заметной, улыбкой продолжил Темиргуир. - Но обычные люди не откроют ворота, не победят в смертельном поединке лучшего воина.
- Ты уже и это знаешь, Темиргуир, -  заметил Эзерлинг. – Откуда?
- Вести бегут быстрее людей. Их можно прочитать в воде, облаках, пролетающих птицах, - загадочно ответил Темиргуир.
- Да, ты это можешь, Темиргуир, маг огня, - согласился  Эзерлинг.
- Не преуменьшай своих способностей, маг воды, - ответил Темиргуир.  – Ты мог многое, когда был ещё маленьким мальчиком. Или же власть забрала твою силу?
- Время стирает многое, - немного грустно ответил Эзерлинг.
- Какое твое время, - рассмеялся Темиргуир. – Мне бы твое время.
- Александр почувствовал, как стоящий рядом Паша, начал переминаться с ноги на ногу.  Признаться и самому Александру уже начал надоедать весь этот пустой обмен любезностями. Это не укрылось от глаз Темиргуира.
  - Да, что мы всё про нас, да о нас, - спохватился он. - Я хочу представить нашим гостям Властителя земли  Сайгарат мага Сайгарлинга и Властителя земли Гальмарат мага Гальмаира. Мы, ожидая вас, уже кое-что успели обсудить. Когда, в какие годы мы собирались вместе?  Маги, вы не чувствуете значения всего происходящего? Весь мир вокруг словно затаился. Небо облака, каждая маленькая травинка, камешек, листок на дереве взирают на нас глазами наших предков, ушедших в небытие. Они смотрят на нас и ждут. Я  чувствую это.  В вечности отзовётся то, что мы совершим завтра. Прошу вас пройти в Зал Огня послушать гул пламени, разрушающего и созидающего, сжигающего и согревающего, отведать моих угощений, и отдохнуть после долгого пути перед дорогой в неизведанное.
- Красиво сказал старик,  - отметил Александр, входя вместе со всеми в открывшиеся, массивные ворота замка, и словно ощущая  на себе взгляды многих тысяч невидимых глаз. Казалось, весь мир смотрел на них. Он, вдруг, почувствовал это нечто живое в реке, медленно несущей свои воды, в проплывающих, по темнеющему небу, облаках, в  тревожном движении воздуха, в загорающихся звёздах.
Всё вокруг дышало жизнью и это все, словно затаило дыхание,  трепетно ожидая   завтрашнего дня, всматриваясь, в  слепой надежде, в них - Александра и в Павла, идущего рядом и в эти многие тысячи, что остановились на последнюю стоянку у берега. В холодном, вечернем свете, казалось,  даже камни массивных башен замка, толстых стен, ворот,   прячущих за собою, внутренние чертоги Властителя Темирлинга, словно, едва слышно, шептали, что-то под легкими прикосновениями ветра, несущего с собой прохладу речной воды.


*   *   *


 Старый зверь осторожно приблизился к кромке обрыва. Полная луна  призрачно освещала широкую панораму, открывающуюся с высоты горы. Словно звезды, упавшие с неба, полыхали бесчисленные костры, зажженные стаей двуногих, а далеко на горизонте светили созвездия огней далекого города. Волк улавливал  носом запахи жареного мяса. Он не любил этот запах, как не любил всё, что оставлял после себя огонь – злейший враг лесных обитателей. 
Пробираясь по густым лесам, широкими перелесками, а теперь и по бескрайней степи, он упорно двигался за этой стаей, надеясь, что она приведет его в места, изобилующие, живностью, служившей пищей для него. Вся его звериная природа жаждала хорошей охоты.  Он знал, что где-то здесь рядом находится граница мира. Инстинкт, доставшийся ему в наследство от предков, соплеменников, а также от самой природы подсказывал ему это. До сих пор, еще ни разу он не оставлял следы своих лап на этом обрыве, еще ни разу он не пометил ни одного дерева, ни одного камня в этих местах. Он  никогда не заходил в эти места. Продвинувшись так далеко вслед за людской стаей, он однако не получил ответ на свой вопрос. - Зачем они пришли сюда?  Зачем их так много? 
 Волк чувствовал опасность. Но она исходила не от тех, что остановились внизу, хотя их было много, очень много и каждый из них был опасен для зверя. Нет, опасность исходила не от них. Но откуда? Смутное понимание того, что должно произойти у него недавно появилось, но оставалась неуверенность. Так ли это? Неужели они попытаются выйти за границу мира? Инстинкт снова и снова подсказывал ему, что это невозможно, но с другой стороны в нём просыпался нетерпеливый интерес - а вдруг там, за гранью  есть заветные края, заполненные живой пищей для него. Картины возможной животрепещущей охоты, ее азарт, согревали его стареющую кровь.
Едва уловимый звук, насторожил зверя, заставив поднять уши и пристально всмотреться в холодный сумрак. Глаза его, блеснувшие зелёным светом и не утратившие остроты зрения, всё же не могли в густой темноте различить источник звука. Это беспокоило его. Но вот холодный свет луны, на миг скрывшейся за облака, вновь пролился на землю, и он сразу увидел ее. Лодка бесшумно скользила по речному потоку. Зверь залёг на живот, затаился, принюхиваясь. С высоты обрыва, она была едва заметна. Но ему удалось рассмотреть две человеческие фигуры в лодке. Они направлялись в его сторону. Он вскочил, обнажив клыки, но потом, словно, передумав, вновь залег на живот и затаился, изготовившись наблюдать.


*   *   *
 

Течение несло маленькое суденышко прямо на крутой, почти отвесный склон, который закрывал половину ночного неба с его звездами и призраками облаков. Александр, сидя на корме, только изредка подруливал веслом,  поправляя движение лодки в речном потоке.
- Где же мы тут заберемся? – нерешительно спросил Паша, не отводя взгляда от нависающего обрыва. – Здесь же метров четыреста не меньше.
- Старик Темиргуир забирался, значит заберемся и мы, - ответил на это Александр и почувствовал, как в плавный речной поток вмешалось еще одно течение.
- Он забирался туда не ночью, - пробурчал Паша.
- Еще одна река, - отметил Александр, повернув голову направо. Там, омывая подножие горы  в реку, зовущуюся Рекой Времени впадал ещё один поток.
- Ну и дела, - пробормотал Александр.
- Чего? – не понял Паша.
- Почему это место мне так знакомо?  Что же это?
- И поэтому ты меня сюда потащил. Ночью потащил, – хмыкнул  Паша. – Можно подумать, что ты разбираешься в древних надписях. Историк.
Александр не ответил на этот ехидный выпад. Он внимательно искал на отвесном берегу участок, куда можно было приткнуться лодкой.  Кроме черных, острых скал у воды, он ничего не видел.
- Жуткое место, - поёжился Паша.
- Место, как место, - ответил Александр и направил лодку к небольшой  каменной площадке, примерно на полметра, возвышающейся, над водой. Лодка глухо стукнулась о камень.
- Выпрыгивай быстро и привязывай лодку, - скомандовал Александр. Паша послушно выскочил на берег и накинул веревочную петлю на выступ скалы. Лодку прижало течением к берегу.
- Хорошо, что ночь лунная, - почему-то шепотом произнёс Паша.
Александр, на всякий случай, проверив, крепко ли привязана лодка и, прихватив с собой пару заготовленных факелов, начал карабкаться наверх. Мелкие камни посыпались из-под его ног в воду. Павел глубоко вздохнул, покачав головой, и последовал вслед за другом.
Карабкались молча, не оглядываясь.  Изредка редкие облака, скрывая луну, погружали мир в кромешную темноту, принуждая скалолазов останавливаться.
- Чертова горка, - выдохнул Паша, останавливаясь и переводя дух, когда луна в очередной раз спряталась за облаком.
- Да, это ты, верно, отметил, - согласился Александр, глубоко дыша.
- Отметил, - снова повторил Александр и задумался. – Отметил. Отмеченная!
- Что ты там бормочешь? – поинтересовался Паша.
- Да так, - задумчиво произнёс Александр. – Полезли дальше. Я уже пещеру вижу.
Луна выскочила из-за облака. В её призрачном свете обозначился широкий, черный вход пещеры. Острый, скалистый выступ отделял скалолазов от входа.
- Как же здесь этот старик пролез? – с удивлением в голосе произнёс Паша. – Я через этот выступ не поползу. Там внизу метров триста, а может и больше. Мне ещё пожить охота.
- А ты уверен, что ты ещё жив? – усмехнулся Александр, неожиданно для себя самого, произнеся эту фразу.
- Не издевайся, - буркнул Паша и первым, распластавшись по скале, цепляясь за неё ногтями и кончиками пальцев, полез наверх.
- Молодец, - похвалил его Александр. – Не забыл ещё, как мы по скалам Столбов лазили. Вспомнил детство.
- С тобой тут всё вспомнишь, - прокряхтел Паша, довольно ловко преодолевая отвесную стенку. – Я здесь. Слушай, а дырка то большая. Снизу не подумаешь. Давай залазь быстрее, а то мне неуютно тут одному. Такое чувство, что из этой черноты кто-нибудь выскочит.
Александр тоже, довольно быстро, преодолел отвесный камень и остановился, всматриваясь в черноту.
- Давай свою зажигалку, - произнёс он шепотом.
Паша поднёс маленький огонек к факелу, и тот загорелся на миг, ослепив глаза. Александр осторожно ступил в темноту.
- Вот она, твоя надпись, - прошептал Паша, показывая рукой влево и вверх. Там на стенке пещеры, на высоте, чуть больше человеческого роста, виднелись непонятные знаки, выбитые в камне каким-то твердым, может быть металлическим предметом.  Александр подошёл ближе.
- Древнее руническое письмо, - произнёс он загадочно. – Мы изучали подобное, но эти знаки мне незнакомы.   Странно, но этот вид  письма, весьма похож на древнюю письменность народов, населявших юг Сибири пару тысяч лет назад. Очень похожие знаки.
- Ну и что дальше? Какие выводы ты сделал? – раздраженно произнёс Паша. – Ты меня только для этого сюда потащил?  Мы карабкались сюда взглянуть на эти иероглифы?
- Это не иероглифы, - поправил его Александр. – Я сам не знаю, зачем полез сюда. Странная это гора.
- Чем же она странная?
- Не знаю, не знаю, - покачал головой Александр, внимательно вглядываясь в древние знаки. – Странное чувство, будто это написано для меня.
- Ага. Для тебя. Пришедший с Юга, уйдёт на Север. Ты говорил, что она так звучит? Саня, ты меня начинаешь пугать. Ты почти убедил меня, что мы попали в другое время, хотя с такими выводами, нам прямая дорога в психушку. Теперь же ты начинаешь утверждать, что  кто-то специально для тебя написал древние иероглифы. Так можно очень далеко зайти.
- Ладно, спускаемся, - махнул рукой Александр, не желая вступать в спор.
- Ну, уж нет! - возразил Паша. – Пещера, похоже, глубокая, факел ещё только начал гореть. Я хочу посмотреть, что там дальше. Может быть, там сундук с золотом.
- Да, специально для тебя капитан Флинт его спрятал здесь, - усмехнулся Александр, но Паша, не обращая на его иронию внимания, зажег ещё один факел и, медленно, углубился дальше в темноту. Александр остался стоять на месте, рассматривая стены. Шаги Паши затухали вместе с удаляющимися отблесками света факела на стенах.
- Саня! – прозвучал эхом в каменных сводах громкий возглас. Александр, не раздумывая, бросился на голос. Вскоре он оказался под сводом широкого, подземного зала, созданного природой. Посреди зала, свод которого терялся в темноте, неподвижно застыл Паша. Александр подошел ближе и увидел его. Меч, выполненный древним мастером, лежал на плоском камне рядом со свитком пергамента. Александр осторожно взял свиток в руки и не менее осторожно, сняв  с него, то, что когда-то давно было кожаным ремешком, превратившимся с годами в окаменевшее жесткое кольцо, развернул.  Взгляд его встретил  знаки, похожие на те, что были на стене пещеры. Но знаков было много. Они покрывали весь свиток на протяжении  полуметра. Александр свернул пергамент и посмотрел на Пашу.  Тот, вытащив из ножен меч, пристально рассматривал холодную сталь, отражающую огонь факелов. 
- Красивая работа, - прошептал он, поглаживая рукоять, выполненную древним мастером в форме извивающейся змеи. – Ты посмотри, какая сталь!  Сколько же он здесь пролежал, а на лезвии нет ни пятнышка ржавчины. Он мой! У меня такое чувство, что он здесь хранился для меня. Как будто я его видел где-то.
- Ну вот, - усмехнулся Александр. – Чувство у него появилось. Сам же недавно опасался за моё психическое здоровье. А клинок, действительно, хороший. Поверь мне, как знатоку.
- Сам соображаю немного, - Паша ловко крутанул мечом. Тот со свистом рассек воздух.
- Дай подержать, - Александр протянул руку.
- Не дам! – Паша спрятал меч за спину. – Оружие должно знать руку одного хозяина.
- Жадина, - усмехнулся Александр и покачал головой.
- Я не жадина, я знаю традиции воинов, - гордо произнёс Паша. – А у тебя  есть свой меч, кстати, тоже неплохой – меч Властителя.
- Ладно, воин, - рассмеялся Александр. – Похоже, что пещера закончилась. Здесь больше ничего нет. Факелы догорают, и нам пора возвращаться.
- А ножны! Ты посмотри, какие ножны! – не обращая внимания на Александра, восхищался находкой Паша.  – Какая инкрустация!  Эти узоры и знаки будто излучают энергию!
- Пошли! – Александр засунул свиток пергамента за пазуху и потащил Пашу за рукав к выходу. Спустились вниз по знакомому пути без проблем.  Небо на востоке засветилось первыми лучами утреннего солнца, когда они садились в лодку,
- Странно, - задумчиво произнёс Паша, когда  лодка, повинуясь движениям весла,  уже отплыла от склона горы на приличное расстояние.
- Что странно? – спросил Александр.
- Теперь меня не покидает чувство, что я где-то всё  это  видел, или слышал об этом, - ответил Паша и оглянулся на черный силуэт горы. – Этот меч. Странный меч.  Кто его сюда положил? Когда? Зачем?  Я  словно его видел раньше. Но где?
Александр ничего на это не ответил. Он только пожал плечами. Паша же достав клинок из ножен, задумчиво разглядывал блестящую сталь.


*   *   *


Ночь нависла над затихшим городом. Последние посетители летних кафе, лениво расходились по набережной, рассаживались в авто, а иные направлялись к автобусной остановке в надежде, дождаться последних ночных маршруток.
Стрелка - так называется центральная часть этого города, на слиянии двух рек, являясь любимым местом отдыха горожан, пустела. Танцевальный мотивчик, одиноко звучавший веселой песенкой в ночной темноте, оборвался, и наступила глубокая тишина. На, близлежащих, улицах гасли фонари, и только, редкие огоньки непогашенных окон, в засыпающих домах, одиноко светились в темноте. Наступала ночь. Город засыпал, лишь зеркало воды, отражавшее ночные огни, рябило под порывом холодного ветра. На небо наползали темные тучи, закрывая звезды и луну и погружая землю в густой вязкий мрак.  Капли мелкого, холодного дождя упали на землю.
Отблеск молнии, где-то вдалеке, слабым призрачным светом на секунды отодвинул темноту и проявил  темный силуэт человеческой фигуры, неподвижно сидящей, на парапете у верхней ступени лестницы, возле памятного камня основателям города. Он ждал.
Свет фар, приблизившегося автомобиля, разрезал ночь и на секунду высветил бледные, тонкие черты лица сидящего, обрамленные темным капюшоном длинного плаща. Глаза, устремленные в сторону света, блеснули ледяной искрой и потухли.
Черный, словно, сама ночь «Линкольн» с такими же темными стеклами, неспешно, проследовал вдоль набережной и плавно затормозил у нижней ступени лестницы. Фары погасли, двери автомобиля открылись и четыре тени, неслышно, возникли у каждой из его сторон, застыв неподвижно и устремив свои цепкие взгляды в сторону сидящего на лестнице. Прошло несколько секунд. Еще два темных сгустка отделились от автомобиля и осторожно, в сопровождении двух теней,  ступили на нижнюю ступень. Один из них, высокий и худой, споткнувшись, оступился, едва не упав. Второй, низенький и плотный с, уродливо, большой головой, подхватил его под руку.
- Ты скоро уже ходить разучишься, Дракус, -  с усмешкой произнёс сидящий.  –   Или у тебя от страха ноги заплелись?   
Высокий и низкий, поднявшись на несколько ступеней, остановились. Тени, сопровождавшие их, напряженно застыли в нескольких шагах позади. Сидящий не двигался. Его голова была выше тех, что стояли на нижних ступеньках, и он смотрел на них сверху. Подошедшие молчали.
- Зачем вы хотели видеть меня? – негромко спросил сидящий.
- Какое-то место странное ты выбрал для встречи, Мауронг, - механическим голосом произнёс высокий.
- Мое заточение закончилось. Я волен выбирать. Место подходящее, символическое место, - ответил Мауронг. – Так зачем же я вам понадобился?
- Мы хотели переговорить с тобой, - ответил низкий.
- Зачем? – холодно переспросил сидящий.
- Должны предупредить тебя, - добавил высокий. – Этот разговор будет последним.
- Первым и последним, - усмехнулся Мауронг. - Вы  здесь для того, чтобы пугать меня?
- Твоя сила растёт, - проигнорировав вопрос,  вкрадчиво произнес низкий. – Она растёт и оказывает влияние на мир. Бесконтрольное влияние разрушительно для мира. Совет Мировых Сил прислал нас для переговоров с тобой.
- Совет Мировых Сил? – усмехнулся сидящий. – Как же вы себя красиво назвали. Сущности, созданные человеком, демоны его необузданных  желаний и заблуждений называют себя Советом Мировых Сил.
- Ты сам создан людьми, Мауронг, - возразил низкий.
- Не совсем так, Ахарунг, - покачал  головой Мауронг. – Если я не ошибаюсь, тебя так зовут, Демон Заблуждения? Я когда-то давно был человеком. Это вы демоны, созданные людьми, вы изменили меня, убив во мне человека.  В отличие от вас, я не выбирал себе тело. Я выбрал себе путь, а еще вернее то, что путь выбрал меня. Это путь уничтожения.  В отличие от меня вы выбираете себе тело человека, внедряетесь в него при рождении. Я так и не могу понять, не смог понять за тысячи лет, куда же вы деваете душу того в кого вселяетесь. Наверное, съедаете. Совет мировых Сил! Как же красиво вы себя назвали!  Кто там у вас ещё? Демон власти? Демон Отчаянья? Демон Ложной Надежды? Кто ещё? Это они вместе с вами убивают людей, стоящих на истинном пути. Убивают их ещё при жизни, превращая в народ Зеро, в людей, теряющих веру в справедливость этого мира, справедливость создавшего этот мир. И вы предлагаете мне присоединиться к вам? Мне желающему только одного – уничтожить вас?
- Послушай, Мауронг, - хрипло произнес высокий. – Если ты не присоединишься к нам, мы вынуждены будем  уничтожить всех твоих людей, а с ними исчезнешь ты. Это в нашей власти. Нам подконтрольно всё на земле. Ты ведь это знаешь.
- Не всё. Пока еще не всё, - покачал головой Мауронг. - Ещё остаются созидательные силы сопротивления вашей власти. Да и среди вас часто возникает разброд.  Вы часто грызётесь, друг с другом, как свора бешенных собак, сея вокруг горе и разрушение. А что касается моих людей, так мертвых уничтожить нельзя. Они мертвы при жизни. Если бы вы могли уничтожить их, то сделали бы это, не задумываясь, и не искали бы встречи со мной. Вы устраняете неугодных одним движением пальца. Сердечный приступ, автокатастрофа, убийство, самоубийство. Да мало ли у вас способов. Но до моих людей у вас руки коротки. Они вам неподвластны. У них нет желаний, а если нет желаний, значит, они не принадлежат вам. У них есть только одно желание – уничтожить этот несправедливый мир, у них есть только один демон. Этот демон я – демон уничтожения.
- Но ты не сможешь уничтожить этот мир, Мауронг, - возразил Ахарунг. - Этот мир охраняется Хранителем Мира. Кроме того, мы тоже охраняем этот мир. Он нужен нам, и мы не допустим его гибели.
- Охраняется Хранителем Мира! – воскликнул Мауронг со смехом. – Ты как всегда  заблуждаешься, Демон Заблуждения. Где он этот Хранитель Мира? Он давно забыл о существовании этого мира, если допускает существование таких вампиров, как вы, заботящихся о мире, как скотник заботится о своем стаде, откормив его, а затем, пустив на убой. А, что касается уничтожения мира, так вы его уничтожите сами. Своими непомерными устремлениями вы создали людей Зеро и продолжаете пополнять их ряды. Чаша опрокинута,  и её огонь уже устремился на этот мир.
- Какая чаша? – переспросил Ахарунг. – Это ты о чем?
- Вы скоро узнаете, - последовал короткий ответ Мауронга.
- Что мы узнаем?
- Мне не о чем с вами больше говорить. Вы мне неинтересны, - произнёс Мауронг  таким голосом, словно говорил с насекомыми.
- Всё же, Мауронг, ты подумай. Мы можем предложить тебе и всем твоим людям очень много, - вкрадчиво произнёс Дракус.
- Много? Что вы можете предложить людям, потерявшим всё? Деньги? Власть? Что вы можете предложить глубокому старику, безвинно осуждённому в молодости и потерявшему всю свою жизнь в тюремных стенах? Что вы можете дать человеку, дом которого разрушен, а вся семья уничтожена безжалостным катком войны, ведущейся ради удовлетворения амбиций марионеток, подвластных вам. Что? Вы можете вернуть им безвозвратно утерянное?
- Послушай, ты, Демон Уничтожения, - Дракус сделал шаг на ступеньку по направлению к Мауронгу и был остановлен холодным блеском его глаз. Дождь закончился. Луна, выглянув из-за туч, высветив сухую,  хищную с искривленным ртом, физиономию Дракуса и пухлую с толстыми отвисшими губами и поросячьими глазками,  харю  Ахарунга.
- Ты что-то хотел спросить, Дракус?  - улыбнулся Мауронг и холодом повеяло от этой улыбки.
- Дома в Большом городе, это твоих рук дело? – спросил Дракус.
- Нет, - покачал головой Мауронг. – Это ваших рук дело. Вы породили это. Но это все только слабое дуновение ветра, шевелящее листья на ветках, по сравнению с той бурей, которая ждет этот мир, бурей, выворачивающей с корнем дерево. Это будет высшая справедливость. Уходите. Мне не о чем с вами говорить. У вас нет ничего, что нужно мне и моим людям.
Мауронг поднялся со ступенек лестницы, и его высокая фигура нависла над Ахарунгом и Дракусом. Те отступили на шаг. Молния огненной змеёй разорвала небо. Дракус и Ахарунг отступили еще на один шаг, спускаясь вниз, затем одновременно повернулись и направились к автомобилю. Подойдя к автомобилю, оба оглянулись. Мауронг продолжал стоять на верхней ступени лестницы. Они ощущали его холодный, безжалостный взгляд. Это был Взгляд Демона Уничтожения. Щелчками затвора, в ночной тишине раздался звук, закрывающихся дверей автомобиля. «Линкольн», не включая фар, бесшумно тронулся с места и  растворился в темноте.  Мауронг еще несколько секунд стоял неподвижно, затем развернулся. Черный конь, бьющий копытом землю, возник из темноты. Демон Уничтожения легко вскочил в седло. Вздыбившись, оскалив белые зубы, конь оттолкнулся задними копытами от земли и взлетел вместе с всадником в темное небо. Внизу пронеслись пролеты пешеходного моста, концертный зал, пустынная площадь, китайский торговый город, кварталы уснувшего города. Всадник натянул поводья. Конь взвился в высоте черного неба и  устремился в сторону Караульной горы, молнией ударил в склон, увлекая за собой всадника, и рассыпался огненными брызгами. Кум – Тигей, как когда –то давно называли эту гору, содрогнулся от тяжелого удара и вновь застыл  в молчании над спящим городом. 


               
*   *   *
 

Серый, густой туман лениво клубился в холодном воздухе хмурого утра, рвался клочьями, зависая на скалах, подступающих к воде. Словно сквозь сито, землю накрывал мелкий, моросящий дождь. Александр глубоко вдохнул влажный воздух и шагнул в лодку, в которой уже по-хозяйски, устроился Паша. Это была та самая, найденная в Мертвом городе, лодка, на которой они проплыли через первые ворота. Интуитивное чувство подсказывало,  что эта лодка играет далеко не последнюю роль и надо выполнить всё также как и несколько дней назад, не пренебрегая деталями. Первым эту мысль высказал Паша накануне отплытия армады из Гестерлинга. Его безоговорочно поддержал Александр и Эзерлинг.  Несомненно, всё должно быть точно также, как и тогда при прохождении первых ворот.
Александр оглянулся. Армада кораблей неподвижно застыла в напряжённом ожидании, бросив якоря. Сквозь пелену дождя, таинственная гора Гетест, едва заметным силуэтом, виднелась из-за поворота реки.
Александр и Павел вновь чувствовали на себе взгляды сотен тысяч глаз. При этом Александр наклонился и зачерпнул воду ладонью, глядя, как капли воды  стекают с пальцев, словно секунды с потока времени, вновь становясь рекой. Паша терпеливо ждал, глядя на друга. Он видел, что Александр медлит. И он понимал своего друга. Александр всматривался вперед, туда, где клубился туман, видимо, стараясь понять, что же там за этой серой завесой, поднимающейся до небес. И Павлу тоже хотелось это понять. Но они оба понимали, что их дорога лежит только туда, в этот серый беспросветный туман. Александр все еще медлил. Сейчас он отпустит канат, течение подхватит лодку, и они погрузятся в эту равнодушную серую непроглядную мглу. Что за ней? Снова тот же мир, откуда они пришли, их мир кипящий, суетливый, разный и такой знакомый? А тот  мир, что оставался за его спиной исчезнет, забудется словно сон, а вместе с тем исчезнет и та, единственная, которую он нашёл в этом мире.
Александр оглянулся. Танаис неподвижно стояла у борта корабля рядом с Исидой. Он хотел её взять с собой в лодку, как Паша Исиду, но они оба знали, что этого делать нельзя. Всё должно быть так, как тогда. Откуда он это знает? Словно какой-то голос шептал ему и подсказывал, что надо делать.
- Помни нас, чувствуй нас, - слышал он и все более и более ощущал, как некая, неведомая сила направляет его, не оставляя выбора.
- Что происходит? – который раз спрашивал он себя за все эти дни и сам же себе отвечал: - Так надо. - Александр медлил. Похоже, что те же самые чувства испытывал Паша, устроившийся на корме. Их никто не торопил. Над рекой застыла тишина.
Наконец, Александр ослабил ладонь, и канат, соединяющий лодку с кораблем, выскользнул из пальцев. Течение плавно увлекло лодку в неизвестность. Серый туман приближался, его длинные тонкие отростки-щупальца тянулись к лодке.
 - Туман забвения, - вспомнил Александр. Сейчас он погрузиться в эту холодную мглу, и забыв всё, проснётся в своём мире.
- Не хочу, - подумал Александр. – Пока не хочу. 
Он оглянулся на Пашу. Тот напряженно улыбнулся, поглаживая ладонью рукоять меча, найденного в пещере. На его находку никто не обратил внимания. Здесь все были при оружии, и клинок на поясе или же за спиной считался обычной необходимостью. Даже на тонкой талии принцессы Гестерлинга красовался изящный, слегка изогнутый клинок, более похожий на длинный кинжал, нежели меч.
Первые клочья тумана медленно вовлекли лодку в свои объятья. Всё вокруг погрузилось в молочно-белую мглу. Лишь темная гладь воды за бортом напоминала об окружающем мире. Туман густел, вытесняя дневной  свет. Впереди ничего не было видно кроме густой, черной темноты.
- Может быть, там ничего нет? – мелькнула у Александра мысль. – Ничего нет кроме этой  вязкой, бесконечной темноты?
Темнота становилась все более густой и вязкой. И уже не видно ладони протянутой вперед руки. Ничего не видно, словно глаза потеряли ощущение воспринимать свет, ослепли. Александр почувствовал, как растворяется в этой холодной темноте, сам становится темнотой, туманом, воздухом, небом, всем. Ощущение было захватывающе-нереальным, вбирающим в себя весь мир. Туман, превратившись в небольшой холодный сгусток, темным кольцом сжал сердце, стучавшее гулко колоколом.
- Разорви его, - прозвучал голос. – Ты можешь. Ты есть всё.  Разгони Туман Забвения. Разорви его сердцем.  Вспомни, кто ты.  Открой путь.
- Кто я? – переспросил Александр и почувствовал, как в его груди разгорается огонь. Свет огня разорвал темноту тумана, разлился по телу, по рукам, ударил в глаза, и Александр увидел небо. Синее небо с темными грозовыми облаками на горизонте. Далёкая молния ударила в вершину сопки. Мелкий моросящий дождь исчез, пропал, растворился, словно серый призрак вместе с туманом. Александр оглянулся и увидел паруса, тысячи парусов.  Мир не исчез. Он стал шире, уходя в бесконечность. Поток Реки Времени терялся за поворотом, уходя в неизвестность в продолжение пути. Александр посмотрел на Пашу. 
- Мы разорвали его, - серьёзно произнёс Паша.
- Да, - кивнул головой Александр, взглянул назад на тысячи парусов и почувствовал, как напряженное ожидание, царившее там, взорвалось единым, великим устремлением. И имя этому устремлению – Продолжение Пути.   

 Ворота открылись, - произнесла Она. - Другие на их месте могли просто повернуть назад.
Я не думаю, - задумчиво произнес Он. - Они хорошо скроены, и отлично сшиты.
Ты, как всегда из моей поэзии, сделаешь обыкновенную прозу. Они просто герои.
Нет, ты заблуждаешься. Они просто люди. Но у них есть возможность  стать не просто, - продолжил Он.
 Открыть закрытый путь, ты же знаешь, человеку это не под силу, – возразила Она.
Нет закрытых путей, мы же с тобой говорили об этом, - немного назидательно  произнёс  Он.
- Нет закрытых путей для кого? – уточнила Она.
- Ты знаешь, ответ, - жестко ответил Он.
  --Да, ты прав, я знаю. Но тогда они становятся другими.
-Все приходят в Эгирис для того, чтобы становиться другими, но не все знают это. У каждого свой шанс.
- Да, у каждого свой шанс, - согласилась Она. – Пойдем в тепло и уют. Этот моросящий, как сквозь сито, дождь уже надоел. Там  выглянуло солнце. 
 
- Что-то не видать признаков нашего мира, - усмехнулся Паша.
-  Рано ещё, - ответил Александр.
-  Ты так думаешь? –  осторожно спросил Паша.
- А ты?
- Я? – переспросил Паша и задумался.
- Мы что-то должны сделать. Тебе не кажется? - не обращая внимания на вопрос Паши, произнёс Александр.
- Мы что-то должны сделать? Что?  Мы и так сделали слишком много.
- Нет, - покачал головой Александр. – Мало. Слишком мало. Признайся. Ты бы разочаровался, если бы вернулся в наш мир? Вот прямо сейчас бы и вернулся.
- Я не знаю, - серьезно ответил Паша. – С одной стороны вроде как хотел, а с другой…  Короче не знаю.
- Вот и я не знаю, - ответил Александр. – У меня такое чувство, что я должен здесь, что-то сделать. Но что?
- У меня тоже, - согласился Паша. – Давай не будем об этом думать, а просто поплывем вперед.
- Ждать их не будем? – Александр показал рукой за спину.
- Догонят, - махнул рукой Паша и откинулся головой на корму лодки, уставившись, в синее небо. 
Александр обследовал взглядом берега, и не найдя ничего примечательного последовал примеру Паши, закинув руки за голову лег на дно лодки. О борт маленького судна мягко шлёпала речная волна.  Фантастические фигуры облаков бесконечными вереницами, пейзажем тянулись к горизонту, растворяясь в синеве  неба. Александр вспоминал себя маленьким мальчиком, сидящим на крыше своего дома в деревне, где он жил до переезда в город. Ему нравилось  смотреть в синее небо с, плывущими по нему, облаками. Нравилось наблюдать, как меняют они свои причудливые формы. Они притягивали его. Какие же они были неповторимо разные! Нежно золотистые в лёгком утреннем воздухе, ослепительно огненные в вечернем свете последнего луча, заходящего, солнца, свинцово-чёрные, грозовые с разрывами молний. Всё это были облака – вечные странники голубого неба. Ему всегда хотелось быть ближе к ним, дотронуться до них, узнать о них побольше, понять, что такое облака. Когда ему исполнилось шесть лет, в подарок он получил подзорную трубу. Вот это была радость! Он тут же влез на крышу и направил трубу к небу. Как же он был разочарован! Вблизи облака оказались размытыми, белыми пятнами. Не было той прежней красоты. Мальчик опустил трубу, поняв, что наблюдал за иллюзией. Вблизи она рассеялась. Позднее он узнал, что облака - это обыкновенный туман. Но он не хотел верить, что это так. Обыкновенный туман? Это так скучно! Вечные странники голубого неба не могут быть простым туманом.
 - Эй, в лодке!  Вы так дальше поплывёте? – послышался звонкий голос, вырвавший Александра из плена воспоминаний. Он поднял голову.  Борт флагмана Эзерлинга навис над лодкой. Звонкий голос принадлежал Исиде. Она весело улыбнулась Александру и подарила Паше восхищенный взгляд.
Александр и Паша поднялись на борт в  полной тишине. Напряжение пути в неизвестность не исчезало,  пронизывало воздух.
- Я верил в вас, - произнёс Эзерлинг. – Они все верили.
- Что там было? – едва слышно задала вопрос Танаис.
- Ничего, - покачал головой Александр. – Ничего кроме темноты.
- На какой-то миг, когда ты скрылся в тумане, я подумала, что больше не увижу тебя. Но это был какой-то миг, не более, - произнесла Танаис.
- У меня было то же самое чувство. Но только на миг, - ответил Александр, глядя в глаза Танаис. – Я испугался, что всё окажется сном. 
- Уважаемые, а мы, похоже, к чему-то приближаемся, - сообщил Паша. Александр повернул голову в сторону правого берега реки, туда, куда был устремлён напряженный взгляд Павла. На первый взгляд там не было ничего необычного. Разве, что какое-то чрезмерное нагромождение множества скал. Но по мере приближения, он всё более явно различал, что это не что иное, как остатки каменных стен, когда-то высоких, очень высоких, разрушенных безжалостным временем, зияющих провалами, через которые проглядывали вековые деревья.
- Опять мертвый город? – задал вопрос Паша, прекрасно понимая, что никто не сможет ему ответить. От картины некогда живого, полного людей, а теперь же, пустого и покинутого города, веяло чем-то мистически жутким, потусторонним. Что здесь произошло? Когда?  Черные  стены, мрачно, взирали на, проплывающие мимо, корабли.
- Там кто-то есть, - заметил Эзерлинг и показал рукой в сторону каменистого мыса, выдававшегося  в реку. Да, несомненно, Александр тоже увидел на оконечности мыса силуэт сидящего на камне человека.
- К берегу!  – скомандовал Эзерлинг. –  Три корабля за мной. Всем остальным остановиться и приготовиться. Исида, Танаис, спуститесь на нижнюю палубу. Без возражений! Там неизвестно что будет.
И без того предельное напряжение возросло, передалось вдоль по всей армаде. Корабль Эзерлинга, в сопровождении трёх боевых судов, приближался к берегу. Остальные флагманы властителей неподвижно застыли на воде, бросив якоря, подчиняясь команде единого Властителя, выбранного на Совете в Замке Огня. Армада тоже остановились, как бы нехотя, увлекаемая в первые секунды после поступивших команд течением реки.
- Как четко они передают команды, - подумал Александр. За все время путешествия он не переставал восхищаться отличной организацией похода.  Флагман медленно приближался к берегу. Нет, это не камень,  похожий на человека,  как было, подумал сначала Александр.  Это человек, неподвижно застывший, словно камень на берегу. Он смотрел в сторону кораблей и не двигался.
- Подходим к берегу, - скомандовал Эзерлинг. – Осторожно, здесь камни.
Корабль медленно, повинуясь веслам гребцов, коснулся берега и остановился. Все, кто был на корабле, внимательно вглядывались в неподвижную фигуру. Лицо сидящего было скрыто капюшоном длинного плаща.
- Спустите трап, - скомандовал Эзерлинг.
- Тебе не стоит сходить на берег, Властитель, - остановил Эзерлинга Анасунг.
- Не беспокойся, - усмехнулся Эзерлинг и кивнул головой Александру. – С нами пойдёт первый воин Эзергуира.
Трап коснулся берега. Фигура на берегу не шелохнулась.
- Да, что же это такое? Где-то я его видел, - подумал Александр. – Де же вью снова.
- Пошли, - скомандовал Эзерлинг, первым спустился по трапу и подошел к сидящему. Александр с Пашей последовали за Эзерлингом на берег, внимательно всматриваясь, в незнакомца, стараясь заглянуть ему в лицо, но тот вдруг неожиданно приподнялся с камня.
- Нет, не может быть, - молнией мелькнула мысль. Александр вспомнил бешенную холодную реку и эти длинные узловатые руки, это лицо, высеченное будто из куска скалы, этот взгляд глубоко посаженных глаз.
- Ты кто? – задал вопрос Эзерлинг.
- Меня зовут Олзир, - ответил вставший со скалы.
- Ты здесь один?
- Да, - коротко ответил тот.
- Что ты здесь делаешь, один?
- Я охраняю город.
- Охраняешь город? – Эзерлинг удивлённо поднял брови. – От кого. Я вижу, что это мёртвый город. Кому он нужен?
- Да, это мертвый город, - охотно согласился Олзир. – Живые покинули его очень давно, опасаясь злых духов, выходящих из тумана.  Они покинули город, гонимые страхом. Теперь я здесь один.
- И давно ты здесь один?
- Давно, - кивнул головой Олзир.
- Как назывался этот город?
- Никто не помнит, - ответил Олзир и загадочно улыбнулся краем рта.
- А что там дальше? - Эзерлинг кивнул в сторону течения реки. – Что там? Ты знаешь?
- Знаю, - кивнул головой Олзир.
- Тогда говори.
- Отдайте мне лодку, -  не попросил, потребовал Олзир.
- Что? Какую лодку? – не понял и переспросил Эзерлинг.
- Та, что привязана к борту твоего корабля. Она вам больше не понадобиться, а мне еще пригодиться. Это хорошая лодка, крепкая.
- Странные у тебя просьбы, Олзир и ты сам весь какой-то странный, - усмехнулся Эзерлинг. Хорошо. Отвяжите лодку.
- Будете плыть по реке до вечера, - начал объяснять Олзир, убедившись что приказание Эзерлинга выполнено и лодка привязана к выступу скалы. – Нужно плыть до вечера. К берегу не приставайте. На закате увидите крепость. За крепостью по реке дороги нет. Там скалы, разбивающие корабли. Возле крепости сойдёте на берег.
- А дальше?  Что это за крепость? Что там за ней?– нетерпеливо спросил Эзерлинг, видя, что Олзир замолчал.
- Там всё узнаете, - коротко ответил Олзир.
- Немного же ты нам рассказал, - произнёс Эзерлинг, нахмурив брови.
- Все, что мог, - ответил Олзир и добавил, глядя на стоявшего неподалёку Пашу: - Меч у тебя хороший, воин.
- Ладно, пошли, - не обратив внимания на последние слова Олзира, произнёс Эзерлинг. – Спасибо тебе и на этом, Олзир. Удачи тебе в охране города.
- До встречи, - еле слышно, обронил Олзир с едва заметной усмешкой. Эзерлинг уже уходил и не слышал этих слов, а вот Александр остался на месте.
- Лодочник? – решился спросить он.
- Меня зовут Олзир, - прозвучало в ответ.
- Ты не помнишь меня? – настойчиво спросил Александр.
- Ты еще ничего не сделал для того, чтобы тебя запомнили, - последовал ответ.
- Что, что я должен сделать?
- Ты скоро узнаешь.
Олзир медленно повернулся и пошел в сторону темного провала в стене.
- Постой, - крикнул ему вслед Александр. Олзир не оборачивался.  Он  вошел в темноту провала и  растворился в ней.
- Странный тип, - услышал Александр голос Паши за спиной. – Почему ты с ним разговаривал, как со знакомым?
- Мне показалось, - ответил Александр.
- Мне тоже показалось.
- Что?
- Что я его знаю. Видел. Но где не помню. Пошли, нас ждут.
Александр оглянулся в сторону темного провала, пристально всматриваясь в холодный сумрак. Где-то за развалинами стен, в лесной чаще, скрывающей, некогда живой, полный людей город, протяжно кричала одинокая лесная птица. Подул ветер, донося из провала запах сырого мха. Олзир растаял словно призрак. Только лодка монотонно покачивалась на речных волнах у берега.
- О чем ты говорил с ним? – спросил Александра Эзерлинг, когда тот поднялся на борт корабля.
- Пытался узнать подробнее, где мы.
- И что?
- Ты же видел. Он ушел.
- Он тебе говорил, что-то. Что?
- Он сказал, что мы всё узнаем там, - Александр кивнул головой в направлении движения реки.
- Загадками говорил, значит, - нахмурился Эзерлинг.
- Да, загадками.
- Так, так, - задумчиво произнёс Эзерлинг. – Похоже, что этот отшельник просто немного не в себе. Первый человек, встретившийся нам за туманом ненормальный.  Нормальные люди не живут в таких местах. Хотя еще неизвестно, что там дальше будет. Хорошее начало. Анасунг! Подними вымпел полной готовности!  Десять кораблей вперед в охранение! Всем полная готовность! Следить за берегами!
Гребцы медленно выводили флагман на середину реки. Над водой раздался троекратный звук трубы. Десять кораблей отделились от общей массы флотилии и ушли вперед.  Встречный порыв ветра, ворвавшийся в долину реки со стороны черных туч, клубившихся на горизонте, вздыбил водную гладь. Паруса затрепетали, забились беспорядочно.  Встречный ветер усиливался, словно кто-то невидимый, скрывающийся там за горизонтом очень не хотел, чтобы корабли двигались вперед.
- Убрать паруса! – скомандовал Эзерлинг. Поперечина с парусом на флагмане опустилась одновременно с парусами других кораблей. Гребцы дружно ударили в весла, и вся армада двинулась дальше навстречу громоздящимся друг на друга черным, грозовым тучам.

- Что с тобой? - спросил он, положив ладони ей на плечи и попытавшись повернуть к себе. Но нет. Он почувствовал сопротивление. Она не оборачивалась. Словно сжатая пружина, Она замерла у окна.
- Что с тобой? – снова спросил Он.
- Зачем тебе это? – прозвучал вопрос.
- Что? – не понял и переспросил Он.
- Ты хочешь столкнуть их, лучших. Зачем?
Он не ответил.
- Это  ты сжег город, - тихо произнесла Она, обернулась и заглянула Ему в глаза. – Ты сжёг Алакест. Ты убил тысячи людей. Ты уничтожил его семью. Ты послал его на крест. А что ты делаешь теперь? Ты ведешь их навстречу друг другу. Лучших из всех миров. Ты столкнешь их. Они сойдутся врагами. Но ради чего?  Скажи?
Он молчал.
- Тебе нечего сказать, - продолжила Она. – Сколько крови будет ещё впереди. Зачем? Они ведь живые. Ты понимаешь! Они живые! Каждый из них живет, чувствует, страдает, надеется, любит или же любил, чувствует боль. Понимаешь, каждый! Зачем ты это делаешь?  Я не хочу более создавать вместе с тобой мир. Твой мир жесток и страшен. Ты убиваешь лучших.
Он молчал.
- Да, что же ты молчишь? Скажи что-нибудь! Я не права?
- И да, и нет, - ответил Он.
- Что – да и нет?
- Да, они живые, - ответил он, глядя ей прямо в глаза. – Они чувствуют боль, радуются и страдают. В этом ты права. Но жизнь – настоящая жизнь – это свобода. Только там, где есть свобода – там настоящая жизнь. Они свободны в принятии решений.  Разве я заставлял Константина оставить город  без защиты?
- Да, ты! – воскликнула она.
- Я заставлял? – переспросил он.
- Нет! Но ты поставил его в безвыходное положение. Он не мог иначе.
- Ему было предупреждение, но он забыл его, да и какая разница. Не он, так другой возглавил бы армию Зеро. Я не создавал эту армию. Этот мир создал их, - Он, неожиданно, замолчал и устало склонил голову.
- Скажи мне, что ты задумал? –  спросила она.
- Миссия определяется правом выбора исполнителя. Они все вовлечены в миссию. Они все исполнители, и сами будут выбирать, - ответил Он и закрыл глаза.
- Ты устал, - она положила ладони ему на плечи. – Я, наверное, тоже устала. Эмоции прорвались. Трудно создавать миры. Нам надо отдохнуть. Поездка на Север утомила нас. Давай поедем на Юг, в горы. Я слышала, что там есть такое место. Называется «Ергаки». Поедем туда.
- Поедем. Но не сейчас, - Он открыл глаза. – Пока мы должны быть здесь. 
Хорошо, - Она согласно кивнула головой. – Пойдем  на Столбы, на те скалы, что за рекой. Ты же хотел побывать там, где есть места Силы.
- Хорошо, - Он улыбнулся. Холод в его глазах растаял. – Мы будем там через три дня,  ночью.
  - Ночью? – переспросила Она. – Почему ночью?
- Ночью там безлюдно. Падающие звёзды в полной тишине, будут изредка прочерчивать темный  небосвод, а мы, сидя на вершине высокой скалы, будем загадывать желания. А потом с  высоты другого берега мы увидим их, входящих через Солнечные ворота. Скоро они придут сюда и на этом завершиться история. Пока завершиться, чтобы начаться вновь. Будут новые дни, новые герои, создающие мир, наш мир. 
 
 
Глава 8

ПОСЛЕДНЯЯ    СТЕНА


Волк почувствовал запах, странный незнакомый. Здесь давно жили люди. Но они ушли или умерли. Это было так давно, что их каменные разрушенные логова ничем не отличались от, заросших мхами, серых скал. Волк медленно пробирался среди древних развалин. Эти развалины давно устали хранить в себе  запахи тех, кто приходил в этот мир, разводил огонь, готовил пищу, радовался и огорчался, любил и ненавидел, защищал эти стены от врагов.   Камни хранили молчание.
Волк остановился, настороженно всматриваясь в сумрак среди ветвей вековых деревьев, взломавших своими корнями древние камни. Он чувствовал присутствие. Но присутствие чего? Он не понимал и чувствовал себя неуютно. Шерсть вздыбилась на загривке. Он не привык убегать от опасности. Но что же хранит в себе этот сумрак? Волк поднял верхнюю губу, обнажил клыки и глухо заурчал. От сумрака отделилась тень и, приближаясь, превратилась в силуэт человека.
- Враг! – рычание волка усилилось. Фигура остановилась. Человек медленно сбросил с головы капюшон длинного плаща и остановился на расстоянии первой встречи – так волки называли минимальное расстояние, на которое можно приблизиться,  не имея намерения вступить в поединок с незнакомцем. Но это было правилом волчьей стаи. Откуда человек знает правила волков? Совпадение? Кто он? Странно. От незнакомца исходил другой запах, незнакомый, так не пахнут двуногие, так не пахнет никто на земле. Он не смотрел в упор. Похоже, что он знает правила. Кто он?
- Хороший зверь, - тихо произнёс незнакомец, и волк понял его.
- Тебе интересно, куда они все плывут? – незнакомец кивнул в сторону реки. – Поэтому ты следуешь за ними. Иди и будь свидетелем всего, что там произойдет, ибо никто не сможет сказать, что же там будет и что станет со всем этим миром.  Я бы и сам хотел взглянуть на это. Но не могу. Меня ждут. А ты иди. Ты свободный зверь. Если всё будет хорошо,  настанет час, и ты придёшь ко мне. Я сделаю тебя стражем. Из тебя получится настоящий страж этой реки.
Незнакомец медленно подошел ближе и положил свою тяжёлую руку на голову зверя. Странно, но волк не чувствовал более опасности. Он почувствовал покой исходящий от незнакомца и закрыл глаза. Волна покоя подхватила его.
- Ещё не время, - произнес незнакомец. – Следуй за ними.
Волк открыл глаза. Никого рядом не было. Только ветер шевелил верхушки деревьев. Волк почувствовал смерть. Она была там, впереди, еще далеко, за горизонтом, но она была там и она приближалась. Зверь глухо заурчал, вскинул вверх седую голову, и жуткий протяжный вой волка-одиночки разорвал мрачную тишину древних забытых руин.


*   *   *
               
 
Зерон хмуро смотрел на возникшее препятствие.
Непомерно высокая и в тоже время массивная стена, выложенная из камня,  протянулась от башни возле реки, до края горизонта и терялась где-то  за лесными далями. Ни одна штурмовая лестница не достала бы до её верхнего края, туда, где между каменных зубцов иногда, словно призраки, маячили силуэты немногочисленных защитников. Башня же над рекой соединялась с другой башней на противоположном берегу тяжелым каменным мостом, между массивных арочных опор, которого, были вмонтированы решетки, не позволявшие проскользнуть не то, что кораблю, даже маленькой лодке, а далее вновь тянулась стена, зубцы которой возвышались над лесом и холмами. Дальним своим краем, она упиралась в крутые неприступные  скалы.  Путь  был закрыт.
- Значит там непроходимые болота, - Зерон кивнул вправо в сторону лесных далей. – На другом берегу леса и скалы. Так? Войска не пройдут, говоришь?
- Да, Зерон, - кивнул головой Пехара. - Вчера разведчики весь день искали проходы. Прохода нет. Это последнее укрепление. За ним открытая дорога.
- Что же. Придётся штурмовать в лоб. Штурмовать, так штурмовать. Тут потребуется не менее сотни  тяжелых катапульт и требучетов.
- Я распорядился на этот счет, - ответил Пехара. –  Через три дня осадные орудия будут готовы.
- Хорошо! Из пещеры Атлунг вышли ещё сто тысяч воинов. Они будут здесь через четыре дня. Кроме того, войскам нужен отдых. Штурм начнём через пять дней. Нам спешить некуда. У них всё равно не осталось защитников.
- Нам надо спешить, Зерон, - возразил Люцер.
- Пять дней ничего не решат. Тысячи лет ничего не решили.
- В последние дни, Зерон, меня не покидает чувство, что ты медлишь. Почему?
- На то есть причины. Но, я не собираюсь обсуждать их. Люцер. У тебя есть иные предложения по продвижению войск за стену? Если, есть – я готов их выслушать. - Зерон смотрел не мигая на своего помощника. Люцер развел руками.
- Что ж, если у тебя нет ответа на этот вопрос, я повторю свой приказ, - жестко произнёс Зерон. -  Мы не сможем преодолеть эту стену, даже если на ней не будет защитников. У нас есть только один способ преодолеть препятствие -  бить сотней катапульт и требучетов в ворота и создать пролом. Инженерным войскам изготовить осадные орудия. Остальным легионам объявить отдых.  Штурм через пять дней. Исполнять.
- Слушаюсь, - Люцер послушно склонил голову.
- Зерон, ворота открываются, - заметил Пехара.
- Вижу, - кивнул головой Зерон. –  Всем быть готовыми!
Створ ворот медленно отползал в сторону. В темном провале появилась  фигура. Она приближалась. Человек вышел на середину широкого поля перед стеной и остановился. Издалека было видно, как ветер развевает длинные, белые волосы, и шевелит складки его длинного, темно - зеленого плаща. Он ждал. Это был знак того, что противник предлагает встречу на равных. Кто он? Без сопровождения, без охраны. Зерон, долго не раздумывая, спрыгнул с коня и направился в сторону, вышедшего из ворот.  Люцер и Пехара намеривались последовать за ним, но он остановил их движением руки.
По мере продвижения, Зерон мог уже лучше рассмотреть незнакомца.
 – Похож на Мауронга? – подумал он. Но подойдя ближе и увидев его глаза, он понял, что это не Мауронг. – Но все-таки, как похож!
 Зерон остановился в нескольких шагах, рассматривая незнакомца. Их взгляды встретились. Оба смотрели друг на друга спокойно, без вызова.
- Я Морквентор – Первый Хранитель, - представился вышедший из ворот. – А ты Зерон?
- Да, кивнул, - головой Зерон. – Зачем ты вышел за стену? Ты не боишься?
- Нет, - улыбнулся Морквентор. – Если вы меня убьете, это ничего не изменит. 
- Зачем же ты вышел за ворота?
- Я надеялся.
- Надеялся, на что?  – Зерон удивлённо поднял бровь.
- Была надежда на то, что я смогу уговорить тебя повернуть назад. Но я вижу, что надеялся зря. У тебя нет выбора.
- Да, надежда умирает последней, - усмехнулся Зерон. И ты прав, Хранитель, у меня нет выбора, как и у тех, кто у меня за спиной. Выбор есть у вас.
- У нас, выбор? – усмехнулся Морквентор. – Какой же?
- Вы нам не нужны. Нам не нужен и ваш город. Ты знаешь, что нам нужно.
- Нет, это невозможно! Если ты уничтожишь это, ты уничтожишь всё и всех. 
- Ты знаешь, что два-три поколения ещё будут жить. Не всё сразу умрет, - возразил Зерон.
- Ты говоришь, что два-три поколения будут жить? – задумчиво произнес Морквентор. - И ты называешь это жизнью? Ты знаешь, как они будут жить? – Он смотрел прямо в глаза Зерону. - Им будет казаться,  что они живут, что они ещё живы. Их глаза будут видеть, а уши слышать, их ноги еще будут ходить по земле, но они уже будут мертвы. Мертвы - Повторил он. - Потому, что в них не будет великой силы созидания, силы жизни. Их дети будут превращаться в стариков, не становясь взрослыми, а женщины не смогут рожать, мужчины  станут похожи на женщин и не будет сил у всего живущего, чтобы жить. Все живущие сами не заметят, как будут умирать.  Всё кончится. Так говорит наша книга – Книга Жизни.   Мы не можем уйти с вашего пути. У нас нет выбора.
- У нас тоже, - мрачно произнёс Зерон. – У нас тоже нет выбора. Но я даю вам пять дней, чтобы вы подумали.  Через пять дней мы начнём штурм.
- Прощай, Зерон, - ответил на это Морквентор, медленно повернулся и пошёл назад к воротам.
- Морквентор! – окликнул Зерон.
- Что? – Первый Хранитель оглянулся.
- Уведи из города всех детей, женщин, стариков, всех тех, кто не может держать оружие. Я не смогу сдержать своих воинов, когда они ворвутся в город. У каждого из них свой холод в груди, свой  зверь.  Я не смогу остановить зверя.
Морквентор ничего не ответил.  Несколько мгновений он стоял на месте, внимательно всматриваясь в глаза Зерона, затем повернулся и продолжил путь к воротам.
- Уведи всех, кто не может держать оружие, уведи, - прошептал ему вслед Зерон и закрыл глаза.  Огонь, море огня вновь возникло  перед его глазами. Горел город. Его город Алакест.  Там среди огня лежал с мечом в руке его сын. Сквозь море огня он видел глаза своей жены, зажимающей рукой смертельную рану.


*   *   *


- Смотри, собака бежит, - буркнул Паша и кивнул головой в сторону правого берега. Александр присмотрелся. Он видел у кромки воды серое пятнышко, медленно передвигающееся вдоль берега.
- Да, похоже на собаку, - согласился Александр. – Хотя откуда же здесь собака. Может волк?
Александр  внимательно всматривался в передвигающееся существо, – первое живое существо за воротами, исключая Лодочника. Но лодочник не в счет.
 - Первый зверь за воротами, - усмехнулся Александр.
- Да, уж, - согласился Паша. – Это неуютное затишье мне надоело. Кажется,  в лесу скрылся.
Да, зверь исчез. Снова берег был пуст. Слева по борту корабля, монотонно тянулся  безжизненный, холмистый берег, покрытый редколесьем да чахлым, растрёпанным ветрами кустарником. По правому же берегу громоздился хаос угрюмых сопок, сплошь покрытых густым, мрачным лесом. Александр перевел взгляд на небо. Грозовая туча, огрызаясь раскатами грома, уползала за горизонт. Солнце  давно перевалило за полдень. Он снова смотрел на берег. По-прежнему, река, раз за разом, открывала за своими новыми поворотами всё те же безжизненные просторы.
Казалось само время застыло, остановилось. Перед каждым новым  поворотом, либо изгибом реки, напряжение возрастало. Все молчали, настороженно всматриваясь вперед, стараясь заглянуть за очередной поворот.
- Что там такое?  Что это?  - медленно с расстановкой произнёс Паша, пристально всматриваясь вперед и прикрываясь рукой от бьющих слева в глаза уже низких, предвечерних, солнечных лучей. За очередным речным поворотом, берег вздыбился, словно яростная бешеная сила когда-то, давно  взорвала его твердь, обнажив длинной, рваной раной,  острый камень земных глубин, взметнула вверх нагромождения скал и оставила их так, болезненно застывших в вечном покое.
Как же странно творит природа, - Александр всматривался в очертания скал и виделся ему гребень гигантского, окаменевшего дракона, развалины древних, сказочных руин,  исполинские фигуры великанов.  Нет это только скалы, освещаемые косыми лучами солнца, хранящие в себе черную глубину теней и затихающий гул ветров. Просто причудливые создания природы. Но только ли природы? Александр прищурил глаза, прикрыл их ладонью.    Солнце мешало рассмотреть все более подробно. Он подождал, когда темное, плотное облако приблизилось к багровому диску и накрыло его. Зажмурившись, изгоняя из глаз остатки солнечных лучей, он вновь начал всматриваться в нагромождения скал. 
- Если это стены, насколько же они высоки? Метров тридцать, а то и более, – мелькнула мысль. – А если это башни, похожие на огромные каменные зубья, то они раза в два выше стен. Какое грандиозное сооружение!  Мало того, что эти стены стоят на неприступных скалах.  Высота самих стен неприступна. А что же там дальше? Да это же мост через реку.  А там на другом берегу? Что там? - Он взглянул на Павла. Тот тоже, не отрываясь разглядывал, эти мощные укрепления. Он снова перевел взгляд на берег. Похоже, что это город. Вон и дома видны. А где же люди? Хотя,  с такого расстояния их трудно заметить.
Над рекой прокатился звук трубы. Десять передовых кораблей застыли на водной глади. 
- Видимо, это та самая крепость, о которой говорил Олзир, - задумчиво изрёк Эзерлинг. –  Она не похожа на разрушенные руины. Но и признаков жизни на её стенах я не вижу. Чего же нам ждать оттуда?
- Олзир нам сказал, что дальше пути нет и надо высаживаться на берег, - напомнил Паша.
- Олзир, Олзир,  - с раздражением в голосе произнёс Эзерлинг. – Кто такой Олзир? Мы все здесь наедине с неизвестностью. Что это за крепость? Стены моего города, моего замка не идут ни в какое сравнение с этим сооружением. Может быть это замок демона зла? Всем стоять!
Армада, не видя команды с флагмана, продолжала двигаться вперед.
- Вымпел на мачту! – крикнул Эзерлинг.  Корабли застыли на месте   
- Корабль к берегу! – скомандовал Эзерлинг.
- Но Властитель…, - возразил Анасунг.
- Что, но?
- Ничего, я просто хотел сказать, что необходимо сопровождение хотя бы кораблей пять.
- Ты боишься? – ехидно заметил Эзерлинг.
- Нет, совсем нет, но…
- Хватит этих но, - оборвал его Эзерлинг. –  Мы пришли на земли своих предков. Может быть, это наш древний дом. Мы пришли сюда с миром. Пусть те, кто сейчас смотрят на нас со стен этой крепости, если они там есть, видят это. Корабль к берегу!
Гребцы дружно навалились на весла. Берег приближался. Стены крепости медленно наползали на небо. Стены-то стенами, обычные укрепления, высокие с башнями, но что там над ними, над этими стенами? Да это же головы! Чудовищные изваяния голов зверей, оскаливших пасти, устремивших каменные глаза в сторону заходящего солнца. Львы? Тигры? Нет. Верхние клыки зверей, словно сабли. У тигров не бывает таких клыков. Да это же кошки Эзерлинга! Но откуда они здесь? Лапы зверей упирались в камень скалы, вгрызаясь в твердь остриями когтей.
- Это уарсы, - услышал Александр голос Танаис. – Саблезубые кошки.
- Изваяния из скал. Это ворота, - тихо произнёс Паша.
- Вижу, - кивнул головой Александр.   
- Туда, - Эзерлинг показал рукой в сторону, где пологая часть берега спадала в воду. Опытные гребцы уже сами определили это место для причала корабля.  Не дожидаясь, пока корабль подойдет к берегу, воины прыгнули на мелководье, и, прикрывшись щитами, построились в стенку. Крепость была на расстоянии полёта стрелы. Эзерлинг, не дожидаясь спуска трапа, одним из первых выбрался на берег и направился к воротам крепости. Небольшое войско, построившись клином, прикрывало Властителя. Высокие, крепостные башни молчаливо взирали на всё это действо. Александр вместе с Пашей, не сговариваясь, выпрыгнули за борт и, взобравшись, по осыпающимся камням на береговой склон увидели, как вся группа воинов во главе с Эзерлингом подходит к воротам. Теперь только глубокий ров отделял их от входа в крепость. Каменные чудовища нависли над немногочисленной группой воинов. Вблизи они казались нереально огромными.
- Кто же это сделал? –  невольно подумал Александр. – Неужели и здесь пусто?
- Есть там кто-нибудь?! – послышался громкий голос Эзерлинга. Ничего. Только тишина в ответ, да завывание ветра в верхушках башен.
- Мы пришли с миром! – снова раздался голос Эзерлинга. Александр подошел ближе и остановился рядом с Пашей. Тот напряженно всматривался в башни крепости, сжимая ладонью рукоять меча.
Глухой лязг, заставивший всех воинов разом сомкнуть щиты, привел в движение подъемный мост. Каменная плита его платформы начала медленно опускаться, громыхая звеньями тяжелых цепей  меж чудовищных изваяний
- Всем стоять, - скомандовал Эзерлинг. – Действовать по моей команде.
Наконец, плита моста коснулась края рва и замерла. Несколько секунд тишины прервал глухой, монотонно нарастающий гул. Он тяжёлыми волнами нахлынул на воинов. Медленно, неохотно открывались ворота.
- Стоять, - вновь скомандовал Эзерглинг, заметив нервное беспокойство в рядах. Воины сжимали древки копий, готовые ринуться вперед. Александр сам почувствовал, как это беспокойство передалось ему. Он переглянулся с Пашей и вновь устремил взгляд в сторону открывающихся ворот. Тяжелые створы отошли в стороны и замерли. Ничего. Но темная пустота, открытых ворот, казалась живой. Да, несомненно, было заметно какое-то движение. Там что-то было. Но, что? Какие-то тени. Наконец, они проявились из темноты, становясь четче. Вначале неясный, размытый силуэт человека отделился от темноты, а за ним пришла в движение вся темнота и двинулась из ворот.
- Копья! – скомандовал Эзерлинг. Стенка воинов ощетинилась жалами копий. Человек, появившийся из ворот крепости, остановился на середине моста. В руке у него блестел клинок. А кто же шел за ним?  Воины?  Да, те, что шли за ним тоже держали в руках оружие. Но это же дети! Дети и женщины!  Эзерлинг тоже видел их. Все видели.
- Мы не сможем удержать крепость против вашей армии! – громкий возглас принадлежал тому, кто шел впереди. – Но мы уйдем из этого мира достойно и  быстро! Мы вышли на открытый бой!
- Стойте! – Эзерлинг воткнул меч в землю. – Копья в небо! Копья в небо!
Воины подняли копья.
- Стойте! Мы пришли с миром!
- С миром? Но кто вы?! – прозвучал вопрос.
- Мы вышли из тумана! Мы идём в земли своих предков! – ответил Эзерлинг.
- Из тумана?!
- Да!
Воцарилась мертвая тишина. Тот, кто шел впереди, сделал шаг навстречу, затем ещё один и медленно пошел навстречу Эзерлингу. Не доходя с десяток шагов, он воткнул свой меч в деревянный настил моста и остановился. Это был рослый человек, уже в возрасте, облаченный в доспехи воина. Александр давно оставил бесполезные попытки, сопоставить вооружение воинов армии Эзергуира с конкретной исторической эпохой, но теперь, встретив первого воина за воротами, он вновь, невольно, всматривался в детали вооружения, взглядом профессионала, изучившего холодное оружие всей человеческой истории. Но всей ли? Если, до сих пор, он не мог понять, кто же люди Эзергуира. Также он не мог понять и  кто этот воин, вышедший из крепости, воткнувший в землю тяжёлый изогнутый клинок, похожий на разновидность шоудао - китайского широкого меча, но облаченный вовсе не в китайские или иные восточные доспехи, а в длинную кольчугу и остроконечный скандинавский шлем. Но скандинавский ли? Узоры на нем какие-то витиеватые, восточные что ли? Нет, невозможно понять, что это за вооружение. Снова загадка.
Вышедший из ворот крепости, тем временем медленно подошёл к Эзерлингу, раскрыв ему навстречу пустые ладони и показывая, тем самым, мирные намерения.
- Я не ослышался? – спросил он. – Ты сказал, что вы пришли из тумана. Но как? Тысячи лет путь был закрыт.
- Они открыли путь, - Эзерлинг обернулся и указал на Александра и Пашу.
- Кто они?
- Они пришли с юга. Их мир не наш мир.
 Незнакомец молчал. По его глазам, настороженно смотрящим из-под густых, нависающих бровей, было видно, что он о чем-то напряженно думает.
- Так ты говоришь, что вы идете из тумана в земли своих предков? – задал он вопрос после некоторого молчания.
 - Да, предания гласят, что наши предки тысячи лет назад пришли с Севера, - уверенно ответил Эзерлинг.
- С Севера, говоришь? Но на Севере только мы. Мы здесь живем уже тысячи и тысячи лет.
- Кто вы?
- Мы, те, кто охраняет Источник Жизни.
- Источник Жизни? – переспросил Эзерлинг и кивнул головой в сторону воинства за спиной незнакомца. – Хорошие охранники. А как называется эта земля?
- Хранитель Жизни, - последовал короткий ответ. – Александр переглянулся с Пашей.
-  Так, так, - задумчиво произнёс Эзерлинг. – Почему за твоей спиной только женщины и дети. Где воины? И где же этот Источник Жизни?
- Там, - незнакомец махнул рукой на Север. – В трёх днях пути отсюда. Все воины там. 
- Зачем?
- Там идёт война. Такая война, какой не было никогда. Наше войско, великое и непобедимое войско разбито и уничтожено. Все, кто могут держать оружие сейчас идут к стене Загаран – последней стене, закрывающей путь к Источнику Жизни. Но их много, очень много тех воинов, словно волны, накатывающихся на нашу землю.  Мы не знаем, кто они и откуда. Это конец. Там не смогут устоять. Вы, правда вышли из тумана?
- Да, правда. Там нет уже никакого тумана. Всё, туман рассеялся. Так ты говоришь, что все воины ушли на Север? А ты? Почему ты здесь?
- Я Хранитель этой крепости, южного форпоста нашей земли называемого  Тан-Даги.  Меня зовут Танлуг. Я не могу покидать крепость. Я могу только погибнуть в этой крепости. А кто ты?
- Я Эзерлинг, Властитель земли Гестерлинг, командующий объединённой армией земли Эзергуир. Наши предки пришли с Севера. Предания говорят, что они прогневили богов и боги окружили их   непроходимым Туманом Забвения. Тысячи лет мы жили за туманом. Теперь мы идем на Север. За мной армии пяти земель и ещё четыре Властителя. Всего более двухсот тысяч воинов, знающих свое дело. 
- Двести тысяч воинов, - тихо повторил Танлуг и внимательно посмотрел на Эзерлинга. – Что вы собираетесь делать дальше? Вы пришли завоевать нас?
- Я же сказал, что мы пришли сюда с миром. Мы хотим знать, кто мы, откуда? Наши  предки пришли с Севера.
  –  Из наших земель уже давно никто не уходил на юг, - задумчиво произнёс Танлуг. -  Издавна все знали, что там земля горных духов, хранящих Силу Земли. Никто не осмеливался идти туда. Но есть предание, что  пять или шесть тысяч путей небесного огня назад, великий воин ушел туда за этой Силой и не вернулся. С ним вместе ушли ещё больше сотни человек. Никто не вернулся. После этого возник туман. Никто не знал что там, за ним. А теперь из тумана вышли вы. - Он задумался на миг. Взгляд его был устремлен на Эзерлинга. - Может быть, вы потомки этого воина и тех, кто ушел с ним? Если это так, то мы с вами одной крови.
- Ушли за Силой Земли, говоришь? – переспросил Эзерлинг. – Но и наши  предания  гласят, что наши предки  пришли с Севера за Силой Земли. Но в чем же эта Сила?
- Я воин и плохо знаю эту историю.  Я слышал, что это меч и его называли Финакр, - ответил Танлуг. – У вас нет этого меча?
Александр вновь переглянулся с Пашей.
- Меч? – Эзерлинг улыбнулся немного виновато и развел руками. – У нас много мечей.
- Тот меч необычный. В нем великая Сила.
- Сила в руках воина, - возразил Эзерлинг. – Значит, ты говоришь, что на вас напали?
- Да, - кивнул головой Танлуг.
- Кто, откуда, сколько их?
- Никто не знает, - покачал головой Танлуг.
- Они разбили ваше войско? Сколько в вашем войске было воинов?
- Не меньше чем у вас. Наше войско было непобедимо.
- Непобедимых войск не бывает, - хмуро произнес Эзерлинг и задумался.
- Далеко эта стена? – наконец спросил он после затянувшегося молчания
- Загаран?
- Да, последняя преграда, как ты назвал.
- До нашего главного города три дня пути, а оттуда ещё почти день. Что вы хотите делать дальше?
 Эзерлинг молчал.
От людей, неподвижно стоявших всё это время за спиной Атлунга отделилась хрупкая  фигура. Светловолосая девушка, бросила меч и подошла к Эзерлингу.
- Останови их. Они убили моего отца в том сражении. Они беспощадны и убьют всех, если их не остановить. Останови их. Останови! –  повторяла она всё громче и громче.
- Остановите их! – послышались уже громкие возгласы из-за спины Танлуга.
Взгляд Эзерлинга потемнел. Его фиолетовые глаза приобрели оттенок ночи. Он молчал.
- Небо открыло вам путь. Остановите их, - тихо, но настойчиво произнесла девушка.
- Там есть кто-нибудь? –  Эзерлинг кивнул головой в сторону домов за рекой.
- Да, - ответил Танлуг. – Но тоже только женщины, дети и немощные старики.
- Дай им знак. Пусть не боятся нас. Мы пришли с миром. Пусть придут сюда. Пусть видят наших воинов. Пусть знают, что у них есть защитники, - Эзерлинг обернулся в сторону неподвижно застывшей на реке армады. 
- Дальше по реке пути нет, - предостерёг Танлуг.
- Я знаю, - кивнул головой Эзерлинг.
- Откуда?
- Знаю, -  загадочно улыбнулся Властитель. – А путь по земле отсюда?
- Хороший, очень хороший, прямой, - закивала головой девушка. Она внимательно рассматривала Эзерлинга своими черными, большими глазами.
- Всё равно, нам нужен проводник. Мы не знаем эти земли.
- Я пойду с вами, - решительно произнесла девушка.
- Ты? – Эзерлинг с сомнением посмотрел на это хрупкое создание.
- Я много раз ходила по этой дороге со своим отцом. Меня знают там, в главном городе. Я пойду с вами.
- Тебя как зовут?  - улыбнувшись спросил Эзерлинг
- Меня зовут Азанэр, - серьезно ответила девушка, не сводя своих черных глаз с Эзерлинга.
- Хорошо, - согласился Эзерлинг. – Ты пойдёшь с нами.Азанэр. Всем кораблям к берегу. Лагерь разбиваем здесь. Корабли оставим. Завтра утром выступаем.
Над рекой раздался голос трубы. Он прозвучал три раза. Корабли, лодки плоты, до этого неподвижно застывшие на воде, повернули к берегу. Солнце уже коснулось горизонта, собираясь уступить место покрывалу ночи. Завершался ещё один день. Еще один день на этой земле. Но в каком времени? Когда? Александр смотрел на Пашу, прищурив глаза, а тот смотрел на Александра. Оба, похоже, хотели, что-то сказать друг другу, но не решались.
Завтра вновь взойдет солнце. Но что будет завтра? Кто знает?  Александр смотрел на Пашу. Странные догадки, одна нереальнее другой возникали в его голове. Что будет завтра? Что они увидят там, за горизонтом, там, где синее небо ещё хранило свет заходящего дневного светила.

               
*   *   *


Костёр догорал. Угли, лениво мерцая красным огнём, отбрасывали  блики на лица пятерых Властителей, сидящих возле костра. Стража стояла поодаль в темноте. Широкое поле, накрытое покрывалом ночи, мерцало   тысячами костров, уходящих к горизонту и, неуловимо, для глаза, переходящих на фоне далёкой  черноты, в огни звёзд на темном небе. Вдали светились одиночные огни города за рекой, да едва различимыми, тёмными силуэтами возвышались стены и башни крепости Тан-Даги.
- Предложение заманчивое, -  негромко, словно рассуждая про себя, Произнёс Сайгарлинг, перебирая с любовью пухлыми пальцами, звенья браслета на своей левой руке.  Эзерлинг заметил это движение. Он презирал Сайгарлинга за любовь к украшениям. С виду вроде здоровый, крепкий, правда, слегка полноватый, сильный человек, а цепляет на себя эти блестящие, никчемные побрякушки.
- Предложение твое заманчивое, Эзерлинг, - продолжал, но уже громко Властитель Сайгарата. – Их войско разбито. Значит если мы защитим их, этих, которые там на Севере, то становимся полновластными властителями их земель.  Так?
- Так, так, - Эзерлинг кивнул головой, хмуро глядя на Сайгарлинга. Он уже знал, что этот осторожный и хитрый человек сейчас начнет высказывать свои сомнения, крутить вокруг, да около, не говоря ничего определенного, вопросами отвечая на вопросы.
- Нет, он не воин, не воин, - презрительно подумал Эзерлинг.
- Всё это хорошо, - вкрадчиво продолжил Властитель Сайгарата и поднял указательный палец с блестящим перстнем вверх, – Всё хорошо, но только если мы победим. Только если победим. А если нет? Кто там идёт с Севера? Что за воины? Сколько их? Мы же не знаем. Если мы проиграем войну, они придут сюда, пойдут в наши земли. Мы потеряем всё. Что ты на это скажешь, Эзерлинг. Что скажите вы, Властители?
- Что я скажу тебе Сайгарлинг, - тихо закипая внутри, но стараясь говорить спокойно, произнёс Эзерлинг. – Я тебе скажу, что ты не воин. Я давно тебе хотел это сказать. Ты рассуждаешь как трус.  Ты не воин, ты женщина, нацепившая на себя побрякушки. Зачем ты пошёл за ворота? Зачем ты повёл своих воинов? Чтобы прогуляться? Воинов ведут за собой, чтобы воевать и они это знают, а если ты пошел за ворота для других целей,  прогуляться, да нагулять аппетит. - Эзерлинг замолчал, делая глубокий вдох и глядя прямо в глаза Сайгарлингу, выдохнул. - То почему бы тебе, не повести за собой стадо свиней?   
- Что? Что ты сказал? – Сайгарлинг схватился за рукоять меча.
- Тише, тише, уважаемые, так мы не договоримся, - остановил Сайгарлинга Гальмаир Властитель Гальмарата. – Не надо горячиться. Сайгарлинг, по-своему, прав. Он рассуждает здраво и в его словах есть определённый смысл. Я разделяю его беспокойство. Вместе с тем, давайте обсудим этот вопрос, откровенно. Зачем мы пошли за ворота? Зачем мы повели за собой воинов?
Все молчали вопросительно глядя на Гальмаира.
- Зачем, зачем, - хмыкнул  Атангуир Властитель Арануков, презрительно оттопырив нижнюю губу. – Да чтобы власть сохранить, чтобы дать нашим народам свежую идею, чтобы показать им какие мы хорошие. Да вы же все мерзавцы, включая меня. Вы же шли за ворота, а сами только и думали, как бы здесь не встретить чего-нибудь такого опасненького. Вот и встретили, вот и затряслись сразу. С одной стороны и хочется, и чешется заполучить новые земли, а с другой стороны - жуть, как страшно!  - Он на миг замолчал, обводя Властителей презрительным взглядом, затем продолжил. - Вы же только друг с другом привыкли грызться, в игрушечные войны играть. Что вы завтра скажете своим воинам? Что поворачиваете назад? Что там очень страшно? А поймут ли они вас, поверившие вам? Они увидят перед собой шакалов, трясущихся за собственные шкуры. Нет, я не с вами. Я нехороший человек, я это знаю. У меня есть желание власти, я жаден, бываю очень зол, иногда мне страшно, как сейчас. Да мне страшно и я признаюсь в этом, потому, что я не знаю, что там за война. Но я не хочу поворачивать назад. Завтра я выйду к своим воинам и скажу им все, как есть. Пусть они решают сами. Если они решат идти дальше, я поведу их. Если нет, я не буду их осуждать.
- Ты говори только за себя, - огрызнулся Сайгарлинг. – Если ты считаешь себя негодяем, это не значит, что все остальные такие же.
- Не негодяем, а мерзавцем, - поправил его  Атангуир.
- Негодяй, мерзавец, подонок – благодарю тебя за откровенность, Атангуир, - ухмыльнулся Сайгарлинг, обнажив золотые зубы. – Ты раскрыл мне глаза. Ты - сама правда.
- Хватит паясничать! – закипел Атангуир.
Тихо! – жесткий негромкий голос Темиргуира прервал перепалку. Во всём есть истина. В чем-то прав Сайгарлинг, есть доля истины в словах Атангуира.  Но это крайние позиции. Ты Эзерлинг, предложил нам всем идти дальше, воевать с неведомым врагом, чтобы стать властителями Северных земель.  Признайся, ты это предложил нам, как бы подкупая нас, воздействуя на наше корыстолюбие, на наше желание власти. Завтра ты это хочешь сказать своим солдатам? Я вижу, что Сайгарлинг и Гальмаир желали бы получить новые земли, но опасаются неведомого врага. Атангуир же напротив, желая получит выгоду, отбрасывает всякие опасения. Но почему же здесь не прозвучало главное? Ты  чувствуешь это главное, Эзерлинг. Но ты предложил нам идти дальше, руководствуясь только выгодой и не более.  Ты это сделал, потому, что хорошо знаешь нас, Властителей, но сам же ты стремишься на Север не для того, чтобы захватить новые земли. Я вижу тебя. Ничто не скроется от старого мага. Я стар и опытен. Я вижу людей, даже Властителей. Я стар. Мой путь в этом мире скоро закончится. Мне не нужны новые земли, но я пойду дальше, потому, что там наши предки. В этом я сегодня убедился. Там наша земля, наши предки, там наши корни, наша сила.  Там наша земля и она в беде. Ты же это знаешь, Эзерлинг. Ты это чувствуешь и поэтому стремишься туда на Север. Но почему ты не сказал об этом нам? Почему ты решил повести нас дальше какой-то выгодой? Ты так плохо о нас думаешь?   
- Да, я так о вас думаю, - помолчав немного, произнёс Эзерлинг. – Прошу прошения за откровенность, но я согласен с  Атангуиром, что все мы мерзавцы. Все мы пошли за ворота, чтобы сохранить власть. Я в первую очередь.
Эзерлинг замолчал, как бы собираясь с мыслями. Остальные властители тоже молчали.
Но сегодня, когда я увидел этих беззащитных детей и женщин с клинками в руках, вышедших на смерть, во мне что-то переменилось, - продолжил Эзерлинг. - Я придумал повод для вас, чтобы идти дальше на Север, но сам я пойду туда не по личной выгоде. Там наша земля. Если за мной никто не пойдет, я пойду туда один. Меня, словно зовет туда, что-то. Я не хочу больше никого уговаривать, вести бессмысленные разговоры, спорить. Здесь нет истины. Она там на Севере. Она зовет меня. Завтра я скажу своим воинам, только своим о моём решении, а они вольны выбирать. С вами же я больше говорить не хочу. Вы меня утомили, а мне надо отдохнуть перед дальним походом.
Эзерлинг приподнялся с камня и шагнул в темноту.
- Постой! – окликнул его Атангуир. – Я тоже с тобой.
- А я уже сказал о своём решении, - промолвил Темиргуир и  поднялся с камня.
Три фигуры медленно растворились в темноте. Двое остались у затухающих углей.  Гальмаир и Сайгарлинг молча смотрели друг на друга.
- Я думаю, что нам не следует отставать от них, - вкрадчиво промолвил Гальмаир.
- Да, время покажет, - согласно кивнул головой Сайгарлинг. – Повернуть назад никогда не поздно.
- Как знать, как знать, - задумчиво повторил Гальмаир и пошевелил длинным Жезлом Власти тлеющие угли. Сайгарлинг подышал  на камень перстня и потер его о рукав плаща. Кровавый огонь углей мерцал в камне. С реки повеяло ночной сыростью. Где-то далеко,  в темноте истошно закричала ночная птица.  Темные тучи с Севера медленно накрывали звезды.
 

*   *   *


Волк смотрел на другой берег реки, стараясь сквозь туман, не по-летнему хмурого утра, разглядеть происходящее там. До зверя доносился глухой гул, напоминающий звук водопада и лязг железа – страшного оружия двуногих. Ещё накануне, вечером он видел, как эти двуногие существа,  покидают корабли, и заполняют широкое поле до самого горизонта. А потом, когда стемнело, он увидел множество огней. Вся его звериная натура пылала ненавистью к этому бешеному зверю под названием огонь. Он, этот зверь бывал маленький, но все же кусачий. Но, неожиданно, он мог вырастать до необозримых размеров. Жадно и безжалостно, пожирая все на своем пути, этот огненный зверь оставлял только серую горячую пыль, после себя. Волк знал, что раны от укусов этого беспощадного зверя болезненны и очень долго заживают. 
Солнце поднималось выше, и туман расползался  клочьями, таял под тёплыми лучами. Сквозь разрывы в молочно-белой пелене проявлялись контуры противоположного берега. На первый взгляд, казалось, что берег был пуст. Но по мере того, как рассеивался туман, открывалось всё большее пространство. Наконец, волк увидел их. Он принюхивался. Похоже, они уходят. Да, так оно и было. Длинными колоннами, протянувшимися  через  холмы, покрытые редколесьем, за самый горизонт, они уходили вдаль.   Зверь видел последние тысячи.  Гул и лязг железа затихал. 
- Куда они пошли? Почему оставили своих многолапых зверей? – он обеспокоено смотрел на покинутые корабли. Зверь затоптался на месте, хотел, было кинуться следом в воды  реки, но что-то останавливало его. Не раз он переплывал этот поток.   
Нет, не сейчас. Не днём. Его могут заметить, и  остроконечная смерть догонит его. Надо подождать, пока стемнеет и тогда он, под покровом ночи, переплывет на тот берег и догонит этих странных двуногих, идущих за горизонт.  А может попробовать пересечь реку через этот мост, что виднеется вдали? Может быть. А пока надо отдохнуть и набраться сил.  Накануне ночью волк задрал косулю. Ему повезло. Эти места не изобиловали живностью. Половину добычи он уже съел. Но надо подкрепиться впрок. Неизвестно, что будет дальше. Волк последний раз посмотрел в сторону уходящих колонн и  неторопливо побежал в лесную чащу, туда, где была припрятана добыча.   
 

*   *   *


Полуденное солнце палящими лучами било в затылок. Солёный пот заливал глаза.
- Каково же им, тем, кто идёт пешком, неся на себе сталь доспехов, - подумал Александр, сжимая обеими руками поводья. Остались позади два дня пути по этой широкой, вымощенной тяжелыми, каменными плитами, дороге. Земля, по которой проходил этот путь, была обжита. Поселения по обеим сторонам дороги маленькие или же побольше, а то и те, которые можно было назвать большими, в несколько сотен каменных или деревянных домов, на первый взгляд, напоминающие обычные, русские деревни, следовали один за другим, перемежаясь с полями, засеянными ещё зелёным хлебным колосом.
В самом начале пути, когда крепость Тан-Даги скрылась за холмом, и Александр увидел первые, бревенчатые домики на пригорках среди лесных рощиц и колосящихся полей, ему на какой-то миг показалось, что он возвращается.  Ещё один поворот, и там за гребнем холмов он увидит серую ленту автомобильного шоссе, силуэты машин, спешащих в шумные города, а то и сам город, каких много,  похожих друг на друга и разных, разбросанных временем по земле. Но нет. За гребнем холмов тянулась всё та же каменная дорога, а домики среди полей и рощиц, хоть и напоминали те, что тысячами построены в русских деревнях, всё же оказывались иными - более приземистыми, основательными, что ли. Их венчали пирамидальные крыши,  украшенные, вырезанными из дерева фигурками сказочных животных – крылатыми драконами, птицами со звериными головами.  Немногочисленные жители, женщины, дети и старики выходили из домов и без страха, молча, с некоторым удивлением в глазах смотрели на нескончаемый поток воинов.
Весть, о движущейся по дороге армии, летела гораздо быстрее, чем двигалось само воинство. Иногда кто-то из женщин подбегал к колонне и передавал воинам узелок с едой, или же кувшин воды.
- Остановите их! – негромко произносили они. – Остановите.
Так прошел первый день. Затем, после ночевки в поле второй. Ближе к вечеру обжитые, холмистые поля кончились, и авангард армии  обступили с двух сторон дороги густые, темные леса, покрывающие крутые склоны  угрюмых сопок. Остановились на ночлег вдоль дороги, среди шумевших на ветру деревьев, выставив охранение. Наступил третий день.  Лес не кончался, а дорога забирала всё круче вверх, изредка после очередного подъема, спадая  вниз не длинным, но всё же спуском в распадок между  склонами, чтобы затем вновь устремиться вверх затяжным, изнурительным подъемом.
Александр взглянул на Пашу. Сидя в седле, на гнедой, крепкой лошадке, тот угрюмо всматривался вперед из-под полуопущенных век, изредка кивая головой, когда усталость долгой дороги наваливалась тяжелым сном. Немного позади в боевой колеснице ехали Танаис и Исида. Ехали молча. Устали. В начале пути Александр слышал  их оживлённую речь, затихшую на второй день. Эзерлинг вместе с Азанэр, показывающей дорогу, ехал впереди, в колеснице Властителя, запряженной четверкой крепких широкогрудых, боевых коней в сопровождении конной стражи, вооруженной длинными пиками. 
 - Каково же им, пешим, - вновь подумал Александр и оглянулся назад на длинную колонну, теряющуюся за поворотом.
- Интересно, - подумал он. – Насколько же длинна эта колонна?
- Если  ширина колонны десять рядов, а между рядами примерно где-то метр, то на каждую сотню метров приходится тысяча воинов, - начал  рассуждать Александр. – Если, как утверждает Эзерлинг в этой армии  более  двухсот  тысяч, то длина этой колонны составит двадцать километров. Но это, если не считать промежутков между отрядами, не брать во внимание конников, которых было не так уж и много, так как на корабли много лошадей не возьмешь, но всё же тысяч пять не меньше и боевых колесниц, что везли по реке на плотах с сотню. Если всё это принять во внимание, то длинна колонны будет километров с двадцать пять, а то и больше.  Плюс обозы с провизией на телегах. Да это же километров тридцать!
Александр поймал себя на мысли, что анализирует боевую готовность на настоящий момент всей этой армии и осознает, что она была никакой. Воинство двигалось по незнакомой земле без фланговых, боевых охранений. В любой момент колонна могла быть атакована и при такой длине с потерей единого командования уничтожена. Хотя, кто его знает. Александр вновь оглянулся на воинство. За время пути он опытным взглядом оценил боевую организацию войска Эзергуира.
Вся армия была поделена на тысячи. У каждой тысячи был свой командир. Тысяча состояла из воинов с разным типом вооружения. В колонне шли воины с длинными копьями, очевидно для отражения противника в сомкнутом строю. Они шли по крайним  рядам колонны, в середине следовали мечники, с короткими клинками или же воины, вооруженные топорами, очевидно для тесной, рукопашной рубки. Замыкали каждую тысячу лучники. Их было немного, не более пяти десятков. Каждая тысяча представляла собой самостоятельную, боевую единицу, способную вести бой в любых условиях местности. Но кроме этих боевых единиц, Александр видел в колонне отряды, состоящие только из копейщиков, мечников или лучников. Видел Александр отряды рослых воинов, вооруженных длинными двуручными мечами.  В этой армии не было солдат, вооруженных как попало, что попадёт под руку. Чувствовалась четкая организация.
- Ты опасаешься, что у нас нет флангового охранения? – Услышал Александр вопрос, повернулся и увидел усмешку Эзерлинга. В раздумье Александр не заметил, как поравнялся с его колесницей.
- Что, так легко было угадать мои мысли? - улыбнулся Александр.
- Я всё-таки маг, - важно кивнул головой Эзерлинг. – Но это хорошо.
- Что хорошо? – переспросил Александр.
- Хорошо, что даже такой великий воин, как ты не увидел нашей охраны. Они в лесах, наши разведчики. Их немного, но они там. Они не позволят врагу напасть неожиданно. 
- Спасибо, успокоил, - засмеялся Александр.
- Кстати, я тебя давно хотел спросить, - Эзерлинг  внимательно посмотрел на Александра. – Там в вашем мире все такие воины, как ты? Все также хорошо бьются на мечах?
- Нет, не все, - покачав головой, ответил Александр. – Такие как мы, скорее всего, исключение, чем правило. Я не настоящий воин. Я актер, лицедей. В моём мире войны на мечах и копьях ушли в далёкое прошлое.  Теперь у нас другие войны.
- Ты не настоящий воин?! – Эзерлинг с сомнением посмотрел на Александра. – Скромничаешь.  Если ты не настоящий воин смог победить лучшего воина наших земель, то какие же они настоящие ваши воины? Один сможет победить десяток? Сотню? Тысячу?
- Вроде этого, - грустно усмехнулся Александр. – Один сможет победить тысячу, или убить, уничтожить сто тысяч, миллион или же всю землю.
- Ты шутишь? – Эзерлинг подозрительно смотрел на Александра.
- Нет, я не шучу, - Александр покачал головой и в упор взглянул на Эзерлинга. –  Просто у нас бьются другим оружием.  У нас другое оружие, убивающее на расстоянии.
- Какое? – не отставал Эзерлинг.
- У нас есть оружие способное за один миг уничтожить всю эту армию, - мрачно произнёс Александр.
- Ну, да? – недоверчиво произнёс Эзерлинг. – Как это?
- А вот так. Сжечь, раскидать по земле пеплом.
- Да?  - Эзерлинг задумался. – Я слышал про такое оружие.
- Откуда? – поинтересовался Александр.
- Наши легенды говорят. Это оружие применили давно, очень  давно, когда подземный мир расколол мир поднебесный. Демоны применили это оружие. Они уничтожили всё, и все забыли, кто они есть. Это было оружие сверх огня. Но было ещё простое огненное оружие. После этой войны, здесь на земле высшими силами был наложен запрет на создание такого оружия. Сейчас можно биться только железом.  Огненным оружием владели демоны. Даже самые сильные маги не владели этим оружием. Значит вашим миром  правят демоны?
- Нет. Нашим миром правят люди. Хотя, кто его знает? Порой мне казалось, что к власти приходят люди одержимые демонами, а применить такое оружие можно просто, нажав на кнопку вот этим пальцем, - Александр показал указательный палец. – Если бы у тебя было такое оружие, чтобы ты сделал с ним?
- Не знаю, - задумчиво произнёс Эзерлинг. – Представить трудно. А ещё какое оружие есть у вас?
- Всякое, - коротко ответил Александр и замолчал.
- И все же? – допытывался Эзерлинг.
- У нас есть всякое оружие, позволяющее слабому маленькому человеку, уничтожить на большом расстоянии гораздо более сильного,  не глядя ему в глаза, убить его, разорвать его в клочья, -  спокойно, глядя на Эзерлинга, произнёс Александр, видя, как меняется выражение глаз Властителя. – У нас ушли в далёкое прошлое битвы, где победа доставалась более сильному и ловкому.  В нашем мире даже маленький мальчик может за короткое время уложить сотню крепких солдат.
- Если это правда, то это неправильно, - растерянно произнёс Эзерлинг. - Ваш мир неправильный. А если он неправильный, тогда зачем же вы пришли сюда из того мира? Зачем вы открыли ворота?
- Спроси меня о чем-нибудь другом, - усмехнувшись, ответил Александр. – На этот вопрос у меня нет ответа.
Эзерлинг больше не задавал вопросов. Похоже, что он погрузился в глубокие раздумья. Длинный подъем, изматывающий силы закончился, как и лес по сторонам дороги, открывая широкое холмистое поле, покрытое редким кустарником и  бурой,  пригнутой ветрами, травой. Солнце скрылось за серую мглу. Повеяло холодом. Казалось, еще немного и, начавшийся, мелкий дождик превратится в колючий снег. После изнуряющей жары Александр с наслаждением вдохнул холодный воздух, всё же с удивлением отметив столь резкий переход от летнего зноя к холоду поздней осени.   Холод забирался под одежду. 
На Александра вдруг нахлынуло странное неприятное предчувствие чего-то нехорошего. Это чувство преследовало его всю дорогу, но при виде  серых, мрачных холмов, ещё более усилилось, обострилось, нахлынуло холодной волной.
- Да, неуютно здесь, - услышал он голос Эзерлинга.  Маг, похоже, вновь угадал мысли Александра.
- Это Холодные холмы, - пояснила Азанэр. – Здесь всегда холодно. 
- Почему так? – поинтересовался Эзерлинг.
- Никто не знает, - пожала плечами Азанэр. – Здесь всегда было так. Там дальше будет дорога, уходящая влево. По ней не надо идти. Эта дорога ведет в крепость Зин-Дарат. Пойдем прямо. Уже немного осталось. К вечеру дойдем.
- Что это там? – спросил Эзерлинг, внимательно всматриваясь вперед, в далёкую кромку леса, ограничивающего поле. – Да там же люди. Много людей. Они идут навстречу по дороге.
- Да, они идут сюда к нам, - кивнул головой Александр, привстав на стременах. Из леса, окаймляющего дальний край поля,  длинной змеёй выползала  колонна людей.
- Всем стоять! – скомандовал Эзерлинг. – Быть готовым к бою!
Колонна приближалась. Молча, в полной тишине она пересекала это мрачное поле. Холодный дождь усилился. Стряхивая капли с лица,  Александр, пристально, всматривался вперед, как и все остальные рядом с ним и за его спиной.
- Это не воины, - тихо промолвил Эзерлинг. – Я не вижу оружия.
- Да, Александр тоже видел людей в первых рядах колонны.
- Я вижу их, - вновь промолвил Эзерлинг. – Я вижу женщин и детей, а впереди старик с посохом. Куда они все направились?
Колонна медленно приближалась, вытекая рекой из леса, извиваясь, повторяя изгибы дороги.
Тишина, вязкая, осязаемая нависла над полем, падая на землю каплями дождя. Только порывы холодного ветра изредка шумели в ушах. Было, что-то зловещее во всей этой тишине. Гнетущее ощущение, нахлынувшее на Александра, еще более усилилось. 
 Передние ряды колонны остановились, также молча, не нарушая мертвую тишину. До них оставалось не более сотни метров. Колонна остановилась, но высокий старик с  посохом, шедший впереди колонны, продолжил движение навстречу. Он подошел  и остановился на расстоянии десятка шагов от колесницы Эзерлинга,  учтиво склонив голову.
- Кто вы? – спросил Эзерлинг, кивнув головой в ответ.
- Я Свентовир, Старейший Хранитель. Я увожу из города всех, кто не может держать оружие. Они не хотели уходить. Но это приказ Совета Хранителей. Приказ Совета - закон для всех.
- Я Эзерлинг, - представился Властитель, но Хранитель остановил его движением руки.
- Я знаю кто вы. О вас уже знают там. – Он кивнул назад. -  Не надо терять время на лишние разговоры. Надо спешить. Они начнут атаку через два дня. Уже через два дня.
- Кто они? Откуда? Сколько их? – спросил Эзерлинг, стараясь сохранить спокойствие в голосе.
- Никто не знает, - покачав головой ответил Хранитель. – Их много, очень много и они зовут себя  Зеро.
- Зеро? – переспросил Эзерлинг.
- Зеро, - услышал Александр тихий возглас Паши и обернулся. Тот смотрел вдаль, за кромку леса, за далекие, темные холмы.   
- Хорошо, не будем терять время, - кивнул головой Эзерлинг, не обратив внимания на короткий возглас Паши.
- Мы пропустим вас, - старик отошел в сторону и махнул рукой. Колонна начала медленно сползать с дороги.
- Пошли, - скомандовал Эзерлинг, и все воинство двинулось дальше. Когда поравнялись с первыми рядами встречной колонны, Александр увидел сотни, тысячи пар глаз, устремленных на него, на воинов идущих за ним. Что читал Александр в этих глазах? Что там было? Тревога, надежда и растерянность. Но растерянность читалась не у всех, далеко не у всех. Всё было в этих глазах. Было и любопытство, настороженность, недоверие к новым незнакомым вооруженным людям. Многое читалось в этих глазах, но не было там одного, там не было страха. А ещё Александр увидел в этих глазах горечь и сожаление о том, что они, эти люди уходят, покидают свои дома. Они не желали этого, они готовы были умереть на пороге своего дома, но им сказали, что надо уйти, так надо,  и они уходили. 
Александр медленно следовал за колесницей Эзерлинга. Встречная колонна отходила в сторону, продолжая движение по мокрой траве.  Александр увидел повозки. Множество повозок, а на них раненых. Сотни, тысячи раненых в повязках, с запёкшейся, темной кровью. Те из них, кто находил  в себе силы, приподнимали головы, провожая взглядами воинов. Повозки кончились, и вновь взгляд Александра скользит по сотням глаз, идущих навстречу. Снова повозки и снова раненые воины, и не видно было всему этому конца. 
- Похоже, что мы круто попали, - отметил Александр негромко, как бы про себя. Но Паша услышал.
- Более чем круто, Саня, - ответил он и Александр встретился с его глазами, странными, широко открытыми. В них было всё – удивление, растерянность, надежда, всё. Но не было страха. Паша посмотрел на Александра, а затем вновь устремил взгляд вперед, и Александр понял, что его друг был мысленно там, за далёкими, тёмными холмами. Паша знал, что там, как знал и Александр, но еще не решался сказать это вслух.


*   *   *


Серой тенью, лесной зверь пробирался между деревьев, сливаясь с темным, сырым мхом, ловя ушами едва слышимые лесные шорохи, чувствуя кожей, каждым волоском своей шерсти пространство далеко за пределами взгляда.
Зверь умел читать язык леса. Он чувствовал его, сливаясь с ним воедино каждой клеточкой своего тела. В нем жил язык его древних предков, умеющий читать безмолвие камней, шелест листьев, дуновение ветра, шепот облаков. Они говорили больше, чем язык обычных звуков на котором общалось большинство двуногих. Это был язык ощущений, сплетающий воедино в Книгу Жизни все, что происходило в этом мире, далеко ли или же близко – это не имело значения. Волк чувствовал этот мир. Ведь он был зверем – лесным созданием. Он видел этот мир не только глазами, слышал не только ушами, он ощущал  себя частью этого мира.
- Они идут, - шептали листья на ветвях. – Они успеют.
- Они уже близко, - вторили им облака. – Мы видим их.
- Они как река. Их много, много, много, - гудел ветер в вершинах деревьев.
Зверь осторожно ступал по мягкому лесному мху. Скрываясь за темными холмами, пробираясь ночами среди обжитых людьми полей, он на третий день пути  нагнал идущих на Север, а потом и перегнал, видя как те следуют, не сворачивая, по широкой, каменной дороге. Волку не терпелось взглянуть, куда же они идут. Только к вечеру третьего дня ему удалось опередить их лесом. Он оставил их позади. Но что там, дальше? Он ощущал присутствие. Там впереди тоже были люди. Много людей. Люди всегда таят опасность. Но на этот раз волк не чувствовал опасности. Почему?
Взобравшись на крутой, заросший деревьями, склон, волк увидел это.  Стены, башни – подобное он видел и ранее. Но почему же у этих башен такие блестящие верхушки? Они сияли в лучах низкого солнца. Волк, настороженно, всматривался вперед, сквозь густые ветки. Что там? Люди? Он не чувствовал присутствия людей.
- Все незнакомое таит опасность, - это он узнал ещё маленьким щенком от своего отца. Это незнакомое он видел впереди. Но там не было людей. Зверь это чувствовал.  Волк осторожно сделал шаг, затем другой, будучи готовым, при малейшем изменении обстановки, нырнуть в лесную чащу, но нет, странные сооружения хранили безучастный покой.  Эти стены хранили следы  недавнего присутствия людей, но теперь же здесь никого не было. Волк последовал дальше, втягивая носом воздух. Пробравшись вдоль кромки леса, мимо странных сооружений, он вышел на широкую каменную площадку и остановился. 
Город лежал внизу, заполняя собой широкую речную долину, разрезанный пополам  водным потоком. Таких городов зверь не видел.  За свою долгую жизнь, бывало, он часто выходил к жилищам двуногих. Иногда он приходил к их домам в поисках пищи, а иногда из любопытства, но ничего подобного он ранее не встречал. Границы города терялись на горизонте.  Вниз к городу от вершины крутой горы, на которой стоял волк уходили ступени широкой лестницы, переходящей внизу в дорогу, вымощенную камнем. Дорога была пустынна, а сам город весь словно затаился и ждал. Зверь чувствовал присутствие людей, там на улицах, в домах. Но над городом  нависло нечто гнетущее тяжелое, что заставило всё живое в городе замереть, а волка  обнажить клыки и глухо зарычать. 
Он вновь почувствовал это. Это было дыхание пустоты. Пустота означала конец пути в Мире Изменений, но не окончание пути в других мирах. За пустотой следовало перевоплощение. Но никто не знал, что там за ней, за пустотой. Что там за ней? Никто из его сородичей не знал этого. Не знал и его отец. За свою долгую жизнь, зверь научился чувствовать пустоту.
Он не раз смотрел Черной пустоте в глаза. Она принимала разные обличья, таясь  в клыках  матёрого кабана, саблезубой кошки, когтях медведя или же в клыках своих сородичей, претендующих на место вожака. Он никогда не уходил от неё, он был первым в стае и всегда встречал её первым. Стая шла за ним.
Но тут была иная пустота, незнакомая. За ней не было ничего. Только мрак. Он чувствовал её в далекой, ночной темноте, густеющей на горизонте, там за городом, куда уплывали воды реки. Зверь оглянулся. Где-то там, за деревьями шла по дороге многотысячная стая.  Пусть не его сородичей, пусть этих странных двуногих созданий, зовущихся людьми, но все же стая, готовая на бой со смертью. Она была там позади, а он старый зверь,  непобеждённый вожак пришел сюда первым. О приближении этой стаи  возвещали облака, деревья, ветер. Но люди в городе не слышали этого.
 - Возвести, что они пришли, -  послышалось зверю в шуме ветра.
-  Возвести. Они должны слышать, - прошептали облака.
- Дай им знать, - прошелестели ветви.
 Зверь обнажил клыки, глухо зарычал, набрал широкой грудью вечерний воздух, и издал его. Дикий, жуткий, нарастающий вой разорвал вечернюю тишину, взметнулся к низким, серым облакам, заметался среди ветвей деревьев, странных башен и стен и, унесся ветром, в сторону города. Там внизу, словно, что-то встрепенулось, забурлило разом. Раздался глухой, тяжелый, нарастающий звук колокола с башен крепости на горе. Зверь оглянулся. На пустой дороге, что огибала подножие горы, на которой стоял волк, показались те, за которыми пошел зверь, те, которых он обогнал, чтобы возвестить об их прибытии.
Тяжелый звук колокола накрыл город, взлетел над широкой рекой, уплыл к черным горам на другом берегу, возвратился затухающим эхом, выплеснулся волнами к низкому небу, затих на мгновение и вновь захлестнул долину реки, уносясь вдаль, туда, где густело темнотой вечернее небо. 


*   *   *


В вечернем воздухе разливался низкий, тяжелый колокольный звон.  Вначале Александр увидел башни, высокие, устремленные в темнеющее небо, затем стены в три ряда на склонах горы. Вершины башен еще освещало заходящее солнце. Силуэт Черной сопки таял на фоне темного неба, также как и очертания  гряды холмов  на горизонте. Александр провел  ладонью по лицу, словно отгоняя видения, и посмотрел на Пашу.
- Не узнаёшь места? –  спросил тот и нервно усмехнулся.
- Кажется, мы вернулись, Паша, но немного не туда, - прошептал Александр и снова посмотрел вперед.  По вершинам башен на склоне горы скользнул последний луч, заходящего солнца.
Город открылся сразу, с вершины холма. Погруженный в вечерний сумрак, он светился.  Крыши домов, излучали  мягкий   свет. 
- Лучезарный, -  услышал Александр голос Паши. Он не ответил. Он смотрел вперед. 
- Что ты чувствуешь? – Спросил Александр сам себя. – Почему ты так спокойно смотришь на это? Ведь этого не может быть. Это же  просто сказка, красивая легенда, игра твоего детства. Это мираж, призрак, созданный твоими фантазиями. Он сейчас растает. Ты же взрослый человек. Неужели ты веришь до сих пор, веришь в сказки, в игры своего детства?
- Да, верю, - ответил Александр сам себе. – Я всегда верил, как тот маленький мальчик, оставшийся в детстве. Я всегда верил, но боялся признаться в этом себе, а тем более другим.  А наша жизнь есть игра. Только зачастую многие играют в чужие игры и мало, очень мало тех, кто сможет создать свою игру, свою сказку и воплотить её в своей жизни. Я же всегда старался сделать свою игру, потому что этот город навсегда остался со мной, он остался внутри меня, здесь. Он слышал голос Паши. Тот что-то говорил. До Александра доносились обрывки фраз.
- Лучезарный Анвантар… стены Ахантагора… это Хаккадор…, мы вернулись, - слышал Александр бессвязное бормотание.
- Да, Паша, похоже что мы вернулись, - заметил Александр. - Мы пришли в наш город. Правда, он немного другой.
- Ты говоришь это так спокойно, - улыбнулся Паша. – Ты был готов к этому. Когда ты догадался?
- Когда? – Александр пожал плечами. – Трудно сказать.  Странно, но я готов был к этому всегда.   Давай  же помолчим. Слова мешают.
- Да, ты прав, - согласился Паша и посмотрел вперед. Звук колокола  растекался над городом со стен Ахантагора, призрачно белеющих на склоне Караульной горы.
- Караульной? – спросил Александр сам себя и усмехнулся. – Как же она называется  у них сейчас?
Он не видел домов за темнотой наступающей ночи. Только море огней впереди до горизонта. Но все же он, напрягая зрение, старался разглядеть вдали это. Хотя бы силуэт, хотя бы намек на присутствие. Но нет. Он ничего не видел кроме сияющих огней.
- А вдруг его нет там? – закралась мысль сомнения.
- А если нет, что тогда? – спросил Александр сам себя.
- Тогда твоя сказка потеряет смысл, -  прозвучала мысль сомнения.
- Нет, не потеряет, - возразил Александр. –  Если его там нет, значит оно будет. Всё равно будет.
- Хороший ответ, - прошипела мысль сомнения и маленькой змейкой уползла куда-то в глубину, свернулась колечком, затаилась.
Колокол затих. Над огнями города нависла тишина. Колонна молча продвигалась по дороге вперед, в сторону моря огней, прямо на яркий свет, проявившийся впереди сначала не явно, но все более заметно с каждой новой минутой. Александр увидел две высокие колонны, возвышающиеся по обеим сторонам дороги. Странно, солнце довольно давно скрылось за горизонтом, но эти колонны,  словно освещаемые лучами солнца, светились в синем, вечернем сумраке. 
- Это ворота Анвантара, - пояснил Паша. – Я видел их на картине своего деда.  Они сделаны из Огненного камня. Днём он вбирает в себя свет солнца, а ночью светится, как и все эти камни  там, дальше в городе.
Колонны излучали свет. Он  шел изнутри камня, прозрачного, словно горный хрусталь, освещая группу людей, застывших возле ворот. Они стояли неподвижно, и Александр принял их сначала за статуи, но вот одна из фигур шевельнулась и двинулась навстречу, идущим по дороге.
- Стоять! – скомандовал  Эзерлинг. Передние ряды колонны остановились. Следовавшие за ними, не слыша команды, продолжали двигаться вперед, наваливаясь на передних. 
Освещаемая со спины фигура приблизилась, черным силуэтом, к колеснице Эзерлинга.
- Лучезарный Анвантар приветствует вас, -  послышался громкий голос.      
- А почему здесь нет стен? Почему здесь только эти колонны и они называют их воротами? – шепотом  спросил Александр.
- Это символ ворот. Нельзя ставить стены вокруг города. Ты что забыл? - тихо прошипел Паша.
- Почему? – не отставал Александр. Паша отмахнулся рукой.
- Я Эзерлинг, Властитель Гестерлинга. Я привел армию для защиты города своих предков,  - ответил Властитель на приветствие.
-  Я Морквентор – Первый Хранитель, - представился подошедший. – Город ждет вас. Каждый дом готов встретить твоих солдат. Большинство домов пустует. Все, кто могут держать оружие, ушли на стену Загаран, а остальных мы  отослали из города. Вы можете  войти в любой дом.
- Я видел тех, кто шёл из города, - ответил Эзерлинг. – Мы не будем входить в их дома. Мы остановимся своим лагерем. Укажи нам место.
- Хорошо,  как скажешь.  Вы можете остановиться за Ахантагором. Там есть широкое поле,  - Морквентор указал рукой в сторону крепости на горе. – Но лично тебя и тех, кто открыл ворота на Реке времени, я приглашаю в Ахантагор.
Александр почувствовал на себе взгляд. Он не видел глаз Хранителя, но чувствовал, как тот  внимательно смотрит на него.
- Как зовут вас, открывших путь? –  услышал Александр вопрос.
- Его зовут Александр, а меня Павел, - незамедлительно ответил Паша, словно ожидая этого вопроса.
- Я многое хочу узнать от вас. Но не здесь на дороге, - произнёс Хранитель. – Путь был долгим. Вам надо отдохнуть. Следуйте за мной.
- Хранитель!  - Александр услышал свой голос, как бы со стороны.
- Да, я слушаю тебя, - Хранитель внимательно посмотрел на Александра.
- Хранитель, проведи нас через Перекрёсток Миров, - тихо, но отчетливо, произнёс Александр и увидел удивлённый взгляд Эзерлинга. Наступила тишина.
- Ты хочешь увидеть Источник Жизни? – спросил Хранитель.
- Дерево Жизни, - поправил его Александр и почувствовал, как забилось, затрепетало его сердце, готовое выскочить из груди.
- Дерево Жизни, - кивнул головой Властитель. – Странно, ты бывал здесь раньше? Откуда ты знаешь? Хотя, зачем я спрашиваю. Ты же открыл ворота. Ты можешь знать всё.
- Это трудно объяснить в двух словах,  но я готов, - ответил Александр.
- Потом, расскажешь потом. У нас ещё будет время, немного, но будет, -  остановил Александра Хранитель движением руки. -   Я проведу вас по Лучу Мира. Он выходит на Перекрёсток Миров. Пусть, вас увидят те, кто остался в городе.  Я прошу вас следовать за мной.
Морквентор повернулся и направился к воротам. Эзерлинг махнул рукой, делая знак продолжать движение. Следуя за Первым  Хранителем и отрядом стражи, идущими впереди, они прошли через солнечный свет, излучаемый колоннами, и Александр увидел первые дома, освещаемые Огненными камнями на верхушках остроконечных крыш. 
*   *   *


Время велико. Весь Мир Изменений умещается в его небольшой части,  разбиваясь на отдельные, маленькие фрагменты событий, капельки, осколки в которых существуют отдельные миры и мирки. Время едино и неделимо, объединяя, в отдельном своем мгновении, бесконечно великое множество  этих событий. Каждый, из живущих в Мире изменений, существует в своем фрагменте этого единого пространства, именуемого временем, и видит только ту картину мира, что доступна его ощущениям. Тот, кто видит больше, тот может управлять большим. Кто видит всё – управляет всем. Кто управляет всем – тот управляет миром. Но хочет ли сам мир, чтобы им управляли? Для этого ли он создан? И не уничтожает ли мир того, кто видит слишком много и очень желает управлять им, вопреки тому пути, которым следует мир?  Кто знает путь мира? Тот, кто вне него. 
 Войско входило в город. А в это же самое время,  на правобережье Реки Времени, у подножия Черных Гор в доме, нет скорее не в доме, а в строении, напоминающем небольшой замок, среди просторного зала, в глубоком кресле, напротив высокого свода, затухающего очага, неподвижно сидел человек. Вечерние сумерки давно заползли через узкие окна внутрь обширного покоя, неумолимо, обволакивая немногочисленные предметы обстановки - широкий стол из красного дерева, черную шкуру единорога на стене с, блестевшим, поверх шкуры, длинным, двуручным мечом. В неподвижных, устремленных на стену, поверх очага, глазах человека отражались блики, затухающего огня, а высокий открытый лоб  от длинных, зачесанных назад волос до переносицы прорезали глубокие морщины.  Побелевшие пальцы рук впились в подлокотники кресла, выдавая внутренне напряжение. Где-то внизу, под полом шуршала крыса, изредка, пробуя зубами дерево.
Тихо скрипнула дверь. Крыса затихла. Затаилась. От темного, открывшегося, дверного проёма медленно отделилась тень. Сидящий  едва заметно вздрогнул, повел плечами, словно стряхивая что-то. 
- Что скажешь Ахалор? –  приглушенно прозвучал его вопрос.
- Притворив за собой дверь, тот, кого назвали  Ахалором  медленно приблизился к сидящему в кресле.
- Что ты молчишь? Они вошли в город?
- Да, - коротко ответил Ахалор.
- Их много? Их так много, как доносили вестники? – сидящий в кресле нервно шевельнул пальцами.
- Я не видел последних рядов их войска. Оно терялось в темноте за холмами.
- Не видел последних рядов? - тихо повторил сидящий. – Что же теперь будет?
 - Не знаю, не знаю, - покачал головой Ахалор.
- Не знаешь, ты не знаешь, - с усмешкой покачал головой сидящий. – А кто знает! Зерону нужно было только одно. Он не хотел кровопролития. Я сделал так, чтобы войско Хаккадора вышло за стены, навстречу Зерону. Я это сделал, и великого войска Хаккадора не стало. А что сделал ты – Верховный стражник Совета Хранителей. Почему ты не поднял мятеж сразу после уничтожения войска, как мы условились? Почему ты не взял под стражу Первого Хранителя?
- Замолчи, Харсус! Да мы условились, но ты же знаешь настроение в страже.  Меня бы не поняли.
- Настроение в страже зависит только от тебя! Трус! Как ты смеешь меня называть по имени. Я Второй Хранитель! Изволь меня так называть. –  Харсус вскочил с кресла.
- Второй Хранитель, - Ахалор усмехнулся. –  Второй. Ты всегда был вторым после своего брата.
- Ты, что себе позволяешь? – прошипел Харсус змеёй, медленно приближаясь к Ахалору. Крыса под полом обеспокоено завозилась, нервно загрызла половицу. Одно из окон распахнулось  под порывом ветра с резким звуком, затрепетало створками. Харсус втянул голову в плечи, оглядываясь на звук.
- Да ладно, хватит тебе. Успокойся! – Ахалор, пренебрежительно, махнул рукой. – Сам же сегодня высказался на Совете за ввод чужих войск в город.
- А что я мог сделать? Возражать? Один против всех? -  Харсус осторожно подошёл к окну и закрыл створки, настороженно всматриваясь в темноту.   
- Почему же один? Если бы ты возразил, тебя бы поддержали еще двое не меньше, а там глядишь и ещё двое,  - возразил Ахалор.
- Это кто же?
- Тауглит и Радгор могли бы тебя поддержать. Ты же знаешь их настрой.
- Тауглит и Радгор!  Тауглит и Радгор! Что ты говоришь! Да я же  всегда знал, что они подонки, на которых нельзя положиться! – забрызгал слюной Харсус. – Если бы не они, если бы они не приняли сторону моего брата тогда, на решающем Совете, вопреки договорённостям, я бы стал первым.
- Тогда, тогда. Всё прошло, что было тогда и вспоминать нечего, - нахмурившись, попытался возразить Ахалор.
- Тогда! Да это было тогда, давно.  Но почему же сейчас ты уподобился этим мерзавцам и поступил вопреки нашим договорённостям? Ты должен был, обязан был  взять под стражу моего брата. Взять сразу же, когда весть о поражении войска Хаккадора разнеслась над городом, как гром среди ясного неба. В городе царила растерянность. Кто бы мог противостоять твоей страже? Кто? Два дня в городе царил хаос, а ты не решался сделать шаг, последний шаг, ведущий  к власти.  Мы бы откупились от Зерона. Ему нужно одно. Он сумасшедший, и мы бы откупились от него этой деревяшкой. А что потом? Потом пришла эта весть с юга, и у них появилась надежда. А ты ждал. Чего ты ждал?
Ахалор молчал, хмуро глядя на Харсуса исподлобья. Но Харсусу похоже не нужен был ответ.
- Я ненавижу этот Совет, - продолжил он шипящим голосом. - Я ненавижу это сборище умничающих болтунов. Хаккадору давно нужен новый порядок, новая идея и новая власть. Я ненавижу эту деревяшку торчащую над городом.  Она должна дать плоды, а мы должны её охранять. Ха! Ха! Какая чушь! Морочат голову людям своими легендами! Воины Жизни!  Воины Жизни! Где они эти Воины Жизни! Всё давно прогнило. За красивой маской кроется лицо прокаженного.  Кто сказал, что закончится жизнь, если будет уничтожено дерево? Легенды? Книга Жизни? Откуда она эта Книга Жизни?  Кто её написал? Кто? – Поперхнувшись слюной, Харсус закашлялся и нервно забегал от стены к стене.
- Успокойся, время покажет, что делать дальше, - тихо произнёс Ахалор.
- Время покажет? Время? Мы уже упустили время, - угрюмо произнёс Харсус, усаживаясь в кресло и уставившись на тлеющие угли.
- Как знать, как знать, - задумчиво прошептал Ахалор, отвернувшись к окну, к темноте ночи, туда, где через город шли войска.
 

*   *   *


- Как же так?  Куда же это всё могло исчезнуть? Почему же от всего этого,  не осталось и следа? – Крутился в голове Александра вопрос. – Эти дома  не похожи на призраки. Можно отойти в сторону и потрогать рукой эти стены.  Что же здесь произошло? Нет, они не могли исчезнуть. Конечно нет! Они же похожи на старинные дома в центре Красноярска! Те же колонны, арочные окна. Похожи? Несомненно. А может быть они и остались. Только осталось немного, очень немного. Чушь! Что ты несёшь!  Ты же изучал историю! Ты же знаешь, как строился твой город.  Но тогда что? Куда это все могло исчезнуть? Ну не призрак же это?
Звук тысяч шагов гулко разносился по пустынной улице, уходящей вниз по склону. Двух, трехэтажные дома, молчаливо, смотрели темными окнами на идущих. Изредка, навстречу попадались одиночные фигуры людей, молча смотрящих на воинов. Долгий спуск закончился. Авангард колонны вышел на широкую площадь. Затем пересек ее и ступил на мостовую улицы, более широкой, чем предыдущая. Александр, уже не обращал внимания на окружающую застройку, на стены Аханагора, возвышающиеся над городом. Он смотрел вперед. Вдалеке, в конце этой широкой и прямой улицы,  он увидел это.
Было ещё далеко. Его вершина терялась в черном небе. Освещаемая светом Огненных камней, крона дерева, словно зависла в воздухе над городом, над домами, надвигаясь навстречу, идущим  по каменной мостовой. Александр почувствовал, как неведомая сила подхватывает его. Усталость долгой дороги улетучилась. Тело, словно сбросило тяжкий груз, стало невесомым, а по рукам пульсировали незримые потоки энергии.  Похоже, что все в колонне почувствовали, то, что ощущал Александр. Шаг ускорился.    Крона дерева наплывала на идущих воинов. На фоне тёмного неба проступили очертания ствола. Александр смотрел вперед. Как же долго! Они приближались, но медленно, очень медленно. Мысленно Александр был уже там. Они миновали еще один квартал ночного города, потом ещё и ещё. Слева показалось пирамидальное высокое здание, отбрасывающее с вершины лучи света на широкое пространство, медленно раскрывающееся впереди, на крону Дерева, закрывшую уже половину неба.
- Нет, это мираж, голограмма какая-то, - подумал Александр, глядя на  узловатые ветви, застывшие в неподвижном воздухе. – Таких деревьев просто не  может быть.
А крона дерева продолжала надвигаться. Александр не видел вершины. Свет огненных камней не достигал такой высоты. Рядом с деревом, Александр различил маленькие, нереально-игрушечные фигурки людей с копьями – очевидно стражников, на фоне темной глади реки, отражающей огни противоположного берега.


*   *   *


- Дерево Жизни, - задумчиво произнёс Ахалор. – Может быть это легенда. Может быть сказка. Но в неё верят. Мы живем с ней уже тысячи лет.  Знаешь почему я не дал команду своей страже сместить Первого Хранителя? Почему не решился сделать последний шаг? Тебе сказать, или ты все равно не поймёшь?
Харсус  угрюмо молчал.
- Ты всё равно не поймешь, но я тебе скажу, - продолжил Ахалор. - Я не дал команду своей страже потому, за мной ничего не было, кроме тебя, желающего власти.  Что я бы им предложил взамен той сказки, с которой они жили.  Пусть это сказка, пусть, но что взамен?  Для нас с тобой это бред, но для них, - Ахалор указал рукой за окно. – Для них это реальность. И вообще, откуда нам знать, где сказка, а где реальность? Какую сказку ты предложишь взамен, уничтожив старую? Молчишь? Не знаешь? Вот и я не знаю. За мной и за тобой ничего нет, кроме желания власти. Мы смогли бы взять власть, да смогли. Но удержать бы, не смогли. Для того, чтобы держать свою власть, надо дать народу свою сказку, А у нас нет новой сказки. Нет своей сказки. Ты уничтожишь  это дерево, а что ты предложишь взамен. Ничего. Чем ты объединишь народ – ничем. Ты им будешь не нужен. Удержишь их силой?  Но в чем твоя сила? В моей страже? Но стража это тоже народ. Запугаешь? Да, страх тоже метод управления. Но до поры, до времени. У тебя нет ничего, кроме желания власти. Но одного желания мало. Так, что не время, брать власть. Я сделал всё правильно. Все свершится вовремя. Пусть Зерон и те, что пришли с юга уничтожат друг друга, а мы им в этом поможем. А пока думай. Сочиняй свою сказку. Но знай, времени мало.  Придумай свою сказку, Второй Хранитель, иначе навеки останешься вторым. А когда придумаешь – расскажешь, и если она мне понравится, тогда я к твоим услугам.
- Пошел вон, - процедил сквозь зубы Харсус. – Какая  ещё сказка? Ты оправдываешь свою трусость. Пошел вон!
- Я знал, что ты не поймешь, - усмехнулся Ахалор. – Я ухожу. Хочу посмотреть вблизи на тех, кто пришел с юга. Говорят, что это потомки великого Тингура.
- Бред. Полнейший бред. Не вздумай донести о нашем разговоре Первому. Тебе же хуже будет. Всё равно никто не поверит.
- Не суди по себе, - усмехнулся Ахалор, оборачиваясь в дверном проеме.
Харсус не оглянулся. Он слышал медленные, удаляющиеся шаги Ахалора.  Под полом вновь активизировалась крыса.
- Мерзкая тварь, - брезгливо прошептал Харсус. – Задушил бы своими руками и тебя и этого мерзавца Ахалора. Хотя, он в чем-то прав. Сказка. Что взамен сказки? Новая сказка? Этот стражник чересчур умен. Даже слишком. Умен и опасен. Что взамен? Пожалуй он прав, над этим стоит подумать. А время покажет. Скоро покажет. Надо только, чтобы они уничтожили друг друга. Но как это сделать. Думай Харсус, думай.
Второй Хранитель приложил руку ко лбу и закрыл глаза. В нависшей тишине, звук зубов гнусного животного, осязаемо, просачивался сквозь половицы, заполнял пространство, раздражал.
- Заткнись, тварь! – Харсус топнул ногой. Крыса затаилась на мгновение, но уже через мгновение её зубы, вновь, целенаправленно заработали с удвоенной   силой.
               
      
*   *   *


 Колонна остановилась.
- Ты это хотел видеть? – спросил Александра Хранитель.
- Да, - он спрыгнул с лошади, успев заметить, что Паша сделал то же самое. Эзерлинг вместе с Азанер также сошли с колесницы. Александр оглянулся. Танаис и Исида уже покинули свою колесницу. Воины стояли неподвижно. Им не полагалось без команды покидать строй.
Площадь, имела семь уровней, вымощенных разноцветным камнем. Каждый уровень по цвету радуги, начиная с верхнего - фиолетового и заканчивая нижним – красным. Там, внизу, ближе к воде, на красном уровне  ствол дерева взорвал землю, устремившись в высокое небо. Александр увидел, корни, уходящие от ствола в стороны по земле, словно огромные узловатые пальцы. Словно само небо, спустившись из-за облаков, держало землю, крепко, сильно и уверенно, а земля взметнулась к небу великой, непреодолимой силой.  Александр спустился по каменным ступеням лестниц и подошел к Источнику Жизни.  Стражники, стоявшие вокруг ствола обеспокоено зашевелили копьями, но увидев знак Хранителя, расступились в стороны.
- Призрак? Нет? Я сейчас приложу руку стволу, и всё растает. – Александр сделал последний шаг и коснулся осторожно кончиками пальцев шершавой, похожей на растрескавшийся камень, темной коры.   
- Нет, не призрак, - Александр приложил ладонь к дереву и почувствовал поток, пульсирующий там, в глубине ствола.
- Судя по ветвям это кедр. Но разве бывают такие кедры? Ствол в десять обхватов не меньше, - услышал Александр бормотание Паши. Тот тоже приложил ладонь к стволу, глядя наверх, на широкие ветки, покрытые длинной хвоёй.
- Может быть, может быть и кедр,  - согласился Александр и посмотрел на Танаис, касающуюся ладонью ствола дерева. Он смотрел в её, широко открытые, удивленные, глаза.
- Вот мы и пришли, - улыбнулся Александр.
- Это твоя земля? – серьезно спросила Танаис.
-  И да, и нет, - серьезно ответил Александр.
- Это как? – вмешался в разговор Эзерлинг. Он уже давно бросал пристальные взгляды на Пашу и Александра. Очевидно слышал их разговор.
- Через много лет здесь будет стоять город в, котором я живу, жил, буду жить, - запутался Александр и засмеялся. Эзерлинг в задумчивости нахмурил брови, стараясь понять казуистику Александра.
- Ладно, потом объяснишь, - махнул он рукой после некоторого раздумья  и начал подниматься вверх по ступеням лестницы.
 На площадь собирались люди. Они выходили из прилегающих улиц. Их было немного. Высокое пирамидальное здание мерцало огнями. Вдали, на горе белели стены Ахантагора. Низкие облака отражали свет города.
- Пошли, - Паша тронул Александра за рукав. – Нас ждут.
- Да, - Александр кивнул головой. Они молча поднялись по ступеням Перекрёстка Миров. Александр поймал на себе пристальный, изучающий взгляд Эзерлинга.
- Они хотят уничтожить это, - подошедший к Александру Хранитель, кивнул головой в сторону дерева.
- Я знаю, - ответил Александр.
- Они хотят уничтожить это, а вместе с ним весь мир, они могут это сделать, - продолжил Хранитель.
- Мы пришли из будущего. Значит мир будет жить, - возразил Александр.
- Они могут разорвать кольцо времени, уничтожив дерево. Тогда они изменят, уничтожат будущее. Они уничтожат время.
- Но там, откуда я пришел нет Дерева Жизни, но мир жив.
- Так и должно быть, - согласился Хранитель.
- Почему?
- Пройдет время, и Дерево даст семена. Они разнесутся по всей земле. А Дерево Жизни уйдет, как уходит всё из этого мира изменений, чтобы вернуться вновь. Но это будет, если мы сможем его защитить. Скоро всё решиться. Нам же пора идти дальше. Ваши воины хотят отдыхать. Скоро будут трудные дни.
- Ещё один вопрос, Хранитель.
- Да, я слушаю тебя.
- Что там за башни со светящимися вершинами на горе, что возвышается, там вдали? Мы проходили мимо неё. У нас она называется Николаевской сопкой.
- Это Звездная гора, - серьезно ответил Хранитель. – Оттуда спустились наши предки, когда Хранитель Мира послал их для защиты Дерева Жизни. Теперь там Звездный Дом?
- Звездный Дом? – переспросил Александр. – Что это значит?
-  Там Храм Неба. Там слушают голос небес, голос звезд. Но сейчас небо молчит, и там никого нет, - ответил Хранитель. –  Завтра, когда взойдет солнце и ночь снимет своё покрывало с земли, я покажу вам город с вершин башен Ахантагора. У нас ещё будет время.  А теперь нам пора.
 Колонна воинов двинулась дальше через мост над маленькой речкой.
-  Как называется эта река? – спросил Александр Хранителя.
-  Изыр-Су – Прозрачная вода, - коротко ответил тот.
 -  Изыр-Су, - тихо повторил Александр.
-  Да, мой дед был прав, - задумчиво промолвил Паша.
-  В чем? –  спросил Александр, хотя уже знал ответ.
-  В том, что конец истории я узнаю сам.
-  Не так, - возразил Александр.
-  А как?
-  Мы сами сделаем эту историю, - уверенно произнёс он.
-  Не слишком ли ты самоуверен? -  ехидно спросил Паша.
-  Нисколько, - покачал головой Александр и серьёзно взглянул на друга.
-  Если мы здесь, значит можем влиять на события. Может быть немного, но влиять. А если можем влиять, значит, мы делаем историю. Или что-то не так?
Паша ничего не ответил. Авангард колонны, поднимаясь по склону горы, сворачивал в сторону крепости, за которой темнело широкое поле.  Ночь уже полностью накрыла город и обступила его черной стеной. Но не навсегда. Будет новый день. Еще будет, а значит, ещё есть время для действия, для выбора, для изменения этого изменчивого мира. 


                Конец первой книги
               





Имена и названия:

Алакест             - Пограничный форпост на северо-востоке Римской империи

Анасунг             - Первый стражник  Властителя Гестерлинга

Анвантар
(лучезарный)     - Столица Хаккадора

Аранук               - Земля на  юго западе Эзергуира 

Аркоир               - Смотритель острова Капля Небес

Атангуир            - Властитель Арануков

Атангунар          -  Один из вождей арануков.  Казнен за нападение на
                Седую гору – владение Гестерлинга

Атлунг                -  Пещера откуда вышли люди Зеро,  где то на территории,
                именуемой сегодня  Плато Путорана.

Ахантагор           - Крепость города Анвантар на горе, ныне именуемой      
(защитник)            Караульная.

Ахалор                - Командир стражи Хранителей Хаккадора

Ахарунг              - Демон заблуждения

Ацельсиор          -  Лучший воин Эзергуира, побеждённый Александром

Гальмарат           - Земля на западе Эзергуира   

Гальмаир            - Властитель Гальмарата

Гетест                - Легендарная гора на севере Эзергуира ныне гора Тепсей
                (Отмеченная) возле городов Абакан и Минусинск

Гестерлинг         -  Земля на юго-востоке  Эзергуира
Грато                - Внутренняя сущность – Внутренний координатор
                Александра

Гэлиор                - Дом огня - дворец Темиргуира  Властителя Темирлинга

Дракус                - Демон забвения

Дхор                - Неизменный мир, где нет времени.

Загаран                - Оборонительная стена Хаккадора

Зеро                - Люди, потерявшие все, опустошенные. Так же назывался
                их мир, созданный магом Мауронгом

Зерон                - Вождь народа зеро он же Константин

Зин-Дарат            - Крепость на дороге через болота

Зуглус                - Пророк Хаккадора, предсказавший нападение народа Зеро.

Исида                - Принцесса Гестерлинга, сестра Властителя Эзерлинга.

Магтлан               - Внутренняя сущность – Внешний координатор Александра

Марцаир              - Имя Александра в первом воплощении

Мауронг               - Создатель мира Зеро – мира опустошённых

Морквентор         - Первый Хранитель Хаккадора

Олзир                - Лодочник Реки Времени

Радгор                - Четвертый Хранитель Хаккадора

Рамлаир                - Первый стражник крепости Зин-Даран.

Рануир                - Сын Сильгура, брат Танаис

Сильгур                - Свободный маг Гестерлинга

Эзерлинг               - Властитель Гестерлинга

Эзергун                - Первый Властитель Эзергуира

Эзергуир                - Земля, скрытая за Туманом Забвения

Сайгарат                - Земля на востоке Эзергуира    (Сайгарлинг)

Сайгарлинг            - Властитель Сайгарата

Тайлуг                - Первый стражник  Тан-Даги

Тан – Даги              - Южный форпост Хаккадора

Тао                - Внутренняя сущность – Исполнитель Александра

Тауглит                - Третий Хранитель Хаккадора

Темирлинг             -  Земля на севере  Эзергуира
 
Темиргуир              -  Властитель Темирлинга

Тингур                - Воин Хаккадора, ушедший за  Финакром – Мечом Силы

Феонис                - Внутренняя сущность – Хранитель Александра

Финакр                - Меч Силы, выкованный на подземном огне.

Хакккадор               
(хранитель жизни)  - Легендарное государство,  согласно преданий,
                существовавшее, на территории Красноярского края

Эгирис                -  Мир изменений, мир людей.

Харсус                -  Второй Хранитель Хаккадора

Эр-Даги                - Мифический, каменный город древних духов.