ВООРУЖЁННАЯ БОРЬБА КРЕСТЬЯН С ЛИНИЕЙ ПАРТИИ НА СЕЛЕ, ЕЁ ЭТАПЫ И ИСТОРИЧЕСКИЙ ФОН
Считается, что в истории советского государства трижды имели место массовые выступления крестьянства (кулаков, большинства середняков и даже бедноты) с оружием в руках против политики коммунистической партии.
1. Первый этап начался после введения в мае 1918 года в молодой республике Советов продовольственной диктатуры, сопровождавшейся созданием комитетов бедноты, введением продразверстки и направлением в деревню для изъятия хлеба рабочих продотрядов. Эти меры вынудили кулаков и многих середняков пополнить Белую армию, которая в 1918-1919 годах стала одерживать победы, и осенью 1919 года Советская власть в России оказалась под угрозой гибели.
Большевики своевременно увидели последствия ошибок в своей политике по отношению к крестьянству и с начала 1919 года начинают её менять в отношении середняков: ликвидируют комбеды и т. п., но из-за условий военного времени всё-таки оставляют продразверстку. В свою очередь белые совершают политические ошибки: проводят террор в отношении крестьянства и т. п. Это приводит к возникновению массового партизанского движения в Сибири, Забайкалье, Приморье и к переходу крестьян, кроме зажиточных, на сторону красных. Красная армия, в которую увеличился приток крестьян, одержала победу в Гражданской войне.
Но известно также, что часть крестьян в период Гражданской войны создала свои военные формирования: армия Н. Махно, отряды «Зелёных» и другие, которые вели борьбу и с белыми и с красными.
2. Второй этап относится к 1920-1921 годам, то есть сразу же после окончания гражданской войны. За оружие взялись середняки, недовольные политикой военного коммунизма в мирное время. В августе 1920 года в Тамбовской губернии началось известное восстание под руководством эсера Антонова. Крестьянские восстания прокатились по всей стране. Это был, по определению В.И. Ленина, кризис Советской власти. Наиболее яростное недовольство середняка проявилось в марте 1921 года во время Кронштадского мятежа. Причем, лозунг мятежников был: «Советы - без коммунистов!», то есть крестьяне не выступали против Советской власти, а были против политики коммунистической партии.
Эти восстания были жестоко подавлены, но цели они своей добились: продразверстка была заменена продналогом. Десятый съезд РКП(б) в марте 1921 введением продналога положил начало переходу к новой экономической политике. НЭП не дала развернуться новому фазису Гражданской войны.
Как известно, Прибайкальская, Забайкальская, Амурская и Приамурская области, Приморье входили в состав Дальневосточной Республики с 1920 по 1922 год.
«В ноябре 1920 года правительство ДВР поставило перед Центром вопрос о необходимости отказаться в условиях ДВР от продразверстки. В разговоре по прямому проводу председатель правительства ДВР сообщал В.И. Ленину:
«Крестьяне хлеб не дадут без эквивалента. Разверстка вызовет восстание партизан, приведет японцев. Эквивалент у иностранцев можно легко достать и для населения Сибири, но только на валюту или контрвалюту» (Государственный Центр Хранения Документов Новейшей Истории - ГЦХДНИ, ф. 17, on. 7. д. 163, л. 2). Получив согласие Центра, правительство ДВР декларировало отказ от продразверстки, предпочтя ей систему натурального подоходного налога. (О.М. Шагин. В.И. Ленин и создание Дальневосточной Республики - Сб. научных трудов Дальневосточного научного центра АН СССР, Владивосток, 1985, с. 32).
Таким образом, волна крестьянских восстаний в 1920-1921 годах оставила Забайкалье в стороне.
Восстаний и массовых вооруженных выступлений крестьянства в Забайкалье, как и в других районах страны, не было и в 1922-1924 годах, когда на территорию Советского Забайкалья из-за кордона выходили белые отряды под руководством Мыльникова, Деревцова, Шадрина, Гордеева, Дуганова, а также небольшие группы Душечкина, Беломестнова, Родькина, Терешина и других. Но ещё бывший член Учредительного собрания ДВР 3.И. Гордеев, пройдя разведочным рейдом по ряду районов Забайкалья, подметил, что эти выступления носили чисто политический характер, никак не отражали настроения крестьянства в то время к Советской власти и политике партии, что они являлись лишь «осколками» Гражданской войны и проявляли недовольства только отдельных личностей.
Продналог, введенный в Забайкалье (и в районах ДВР) в ноябре 1920 года, устраивал массу крестьян до тех пор, пока в 1928-1929 годах сталинская группа советского руко¬водства не санкционировала изъятие «излишков» хлеба и не перешла к прямой политике отказа от НЭП.
3. И, наконец, третий этап - период насильственной «сплошной» коллективизации, раскулачивания, в том числе и середняков, массовых репрессий (аресты, высылка, принудительные работы и т. д.) всей части недовольного политикой по отношению к крестьянству сельского населения, начавшийся в западных районах страны в 1929 году. Коллективизация в ряде районов Забайкалья стала ощущаться уже с конца 1929 года, получив особый накал в 1930-1931 годах.
Ранее преподносилось, что курс на коллективизацию при широкой поддержке снизу был взят на Пятнадцатом съезде партии. В действительности на съезде речь шла о развитии всех форм кооперации, о том, что перспективная задача «постепенного перехода» к коллективной обработке земли будет осуществляться на основе новой техники (электрификация), а не наоборот: к машинизации на основе коллективизации. Ни сроков, ни тем более единственных форм и способов кооперирования крестьянских хозяйств съезд не устанавливал. Точно также решения съезда о переходе к политике наступления на кулачество имело в виду последовательность ограничения эксплуататорских возможностей и устремлений кулацких хозяйств, их активное вытеснение экономическими методами, а не методами разорения или принудительной ликвидации.
Сталинское окружение в правительстве фактически свело коллективизацию к одной форме кооперации - созданию колхозов (ТОЗы, сельхозартели, коммуны). «Если все спасение в колхозах, - выступил против них Н.И. Бухарин, - то откуда деньги на их машинизацию? И правильно ли вообще, что колхозы должны расти на нищете и дроблении?» (История КПСС, М, 1970, т. 4, кн. 1, с. 551).
Хлебозаготовительный кризис, впервые возникший зимой 1927-1928 годов, положил начало нагнетанию обстановки нервозности и административного произвола. Местные работники наказывались за мягкотелость. Началось закрытие рынков, проведение обысков по крестьянским дворам, привлечение к суду владельцев не только спекулятивных хлебных запасов, но и весьма умеренных излишков в середняцких хо¬зяйствах. Суды автоматически выносили решения о конфискации как товарных излишков хлеба, так и запасов, необходимых для производства и потребления. Изымали часто и инвентарь. Нарушение законности, произвол, насилие вызывали открытые протесты крестьян, вплоть до вооруженных восстаний. В 1929 году по стране было зарегистрировано до 1300 «кулацких» мятежей. (А. Ильин. Коллективизация: как это было. – «Правда», 1988. 26.08).
Но Сталин подталкивал к форсированию темпов коллективизации. По его инициативе 5 января 1930 года было принято постановление ЦК ВКП(б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». В нем, в частности, указывалось: «...можно с несомненностью установить, что в пределах пятилетия вместо коллективизации 20 % посевной площади, намеченной Пятилетним планом, мы сможем решить задачу коллективизации огромного большинства крестьянских хозяйств, причем, коллективизация таких важнейших зерновых районов, как Нижняя Волга, Средняя Волга и Северный Кавказ, может быть закончена осенью 1930 года или во всяком случае весной 1931 года, коллективизация же других зерновых районов может быть в основном закончена осенью 1931 года или, во всяком случае, весной 1932 года».
Далее в постановлении подчеркивалось: «Поскольку опыт сплошной коллективизации на данной стадии колхозного развития в качестве наиболее распространенной формы колхозов вместо товарищества по общественной обработке земли, в котором при наличии общественного труда сохранялась частная собственность на средства производства, вы¬двигает сельскохозяйственную артель, в которой коллективизированы основные формы производства (мертвый и живой инвентарь, хозяйственные постройки, товарно-продуктивный скот), ...в кратчайший срок выработать примерный устав сельскохозяйственной колхозной артели». Особо указы-валось: «ЦК ВКП(б) подчеркивает необходимость решительной борьбы со всякими попытками сдержать развитие колхозного движения из-за недостатка тракторов и сложных машин» («КПСС в резолюциях...» М., 1970, т. 4, с. 383-386).
В соответствии с Постановлением Дальневосточный крайком партии (территория нашей области в то время входила в Дальневосточный край, с центром в Хабаровске) установил темпы и сроки коллективизации в Сретенском округе за два года, в Читинском округе - за четыре.
Понятно, что ни крестьянство, ни страна в целом не были готовы ни по уровню экономики, ни по степени осознания необходимости коллективного труда к выполнению сталинского постановления. К весне 1930 года стали обнаруживаться искривления в коллективизации. Крестьян силой заставляли вступать в колхозы. На 1 марта 1930 года в Сретенском округе уже было коллективизировано 70 % крестьянских хозяйств, в Читинском - 44 %. Вместо колхозов создавали коммуны, обобществляя все, вплоть до домашней птицы. В Быркинском районе организовали почти на весь район одну коммуну «Гигант забайкалец» (Очерки истории Читинской областной организации КПСС. Изд. 2-е доп., Иркутск, 1986, с. 176). Собраниями актива сел часть недовольных новыми введениями семей объявляли кулацкими и выселяли за пределы района. В этот разряд попадали не только непосредственно кулацкие хозяйства, а зачастую даже бедняцкие.
Начались вооруженные выступления крестьян. За первые два месяца 1930 года их число составило более двух тысяч. Росли случаи расправ над коммунистами и колхозными активистами. (А. Ильин. Коллективизация: как это было. - «Правда», 1988.26.08.)
Именно к этому времени волна восстаний докатилась до Забайкалья и расплескалась по его селам. Сотни и тысячи крестьян взялись за оружие и не только одни кулаки. Вооружённые выступления пользовались сочувствием массы крестьян. Некоторые восстания были направлены не против Советской власти, а против политики партии. В ходу был лозунг «За Советскую власть без коммунистов!»
Командир подразделения войск ОГПУ Жатько в июне 1930 года сообщал в донесении: «...село Ильдикан восстало в количестве 115 человек и выступило по направлению к селу Гробово. В селе Усть-Ягьё примкнули к восставшим, за исключением двух человек, вся коммуна, партийная и комсомольская ячейки, председатель сельсовета. Банды ходят под Красным флагом» (ГАЧО, ф. Р-71, оп. 1, д. 478, л. 65).
Забайкальские восстания как по числу самих выступлений, так и по количеству участников в них, явились самыми значительными в Сибири. Возможно, в этом сыграло роль и то, что местное крестьянство в большинстве своем являлось исторически свободным и имело казачьи корни. Активные силовые методы коллективизации, проводимые двадцатипятитысячником, бывшим командиром 4-го Ингодинского партизанского отряда И.Ф. Пакуловым в октябре 1929 года вынудили крестьян части Карымского района подняться с оружием в руках на защиту своих прав. В марте 1930 года восстали крестьяне самого западного района тогдашнего Читинского округа - Малетинского (территория современного Петровск-Забайкальского района и Бичуринского района Бурятии). В марте по тем же причинам началось восстание в Сретенском районе под руководством Зимина и Деревцова, которое с несколькими перерывами длилось по июнь месяц. В мае 1930 года взялось за оружие население Усть-Карского района (современная территория Газимуро-Заводского рай¬она). Апогеем вооружённой борьбы крестьян за свои права летом 1930 года явились действия Ундино-Талангуйской повстанческой бригады в Жидкинском (ныне Балейском) районе. Отголоском на это восстание были выступления в Чернышевском и Борзинском районах. Несколько вооружённых крестьянских выступлений имело место и в первой половине 1931 года (в Александрово-Заводском и Нерчинско–Заводском районах) и даже в 1932 году (в Агинском аймаке). Подобные восстания происходили и на территории Бурятии. Например, в марте 1930 года в Мухоршибирском районе, в котором приняло участие более трёхсот человек.
Было бы неправильно считать, что только силой оружия и кровью местное население пыталось отстаивать свои права. Это был уже акт отчаяния.
Жители с. Менза Красночикойского района в 1929 году на свои средства командировали середняка Тарханова Герасима Давыдовича в Москву к М.И. Калинину узнать, правда ли, что раскулачивание происходит по всей стране. Когда он вернулся, в селе от безысходности приступили к массовому забою скота. В гуртах из 50-100 голов осталось по 3-5 голов скота. После этого все организовано вступили в организованную коммуну «Молодой коммунар». Впоследствии многие из них были репрессированы, Г.Д. Тарханов расстрелян в 1934 году. (Архив РУ ФСД РФ по Читинской области, д. 12650-ЧУ).
Жители с. Явленка Нерчинско-Заводского района путем голосования противодействовали навязываемым свыше новым формам хозяйствования.
Были и другие организованные формы сопротивления, в том числе и «пассивные» - с уходом в тайгу или за рубеж – только бы избавиться от государственного грабежа и насилия.
Почувствовав, что организованный толчок в коллективизации проваливается, Сталин перекладывает вину на местные партийные и советские кадры. 2 марта 1930 года он выступил в «Правде» со статьей «Головокружение от успехов», в которой изложил ошибки на местах, но не признавал свои собственные. 14 марта ЦК ВКП(б) принял постановление «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении». В нем, в частности, говорилось: «В ряде регионов добровольность заменяется принуждением к вступлению в колхозы под угрозой раскулачивания, под угрозой лишения избирательных прав и т. д. В результате в число раскулаченных попадают иногда часть середняков и даже бедняков, причём, в некоторых районах процент «раскулаченных» доходит до 15, а процент лишённых избирательных прав - до 15-20. Наблюдаются факты исключительно грубого, безобразного, преступного обращения с населением со стороны низовых работников... (мародерство, дележка имущества, арест середняков и даже бедняков и т. п.)... факты принудительного обобществления жилых построек, мелкого скота, птицы, нетоварного молочного скота, административное закрытие церквей..., упразднение в ряде мест рынков и базаров...» (КПСС в резолюциях, М., 1970, т. 4, с. 395-396).
Последствия сталинского преступления были ужасные. Упала урожайность, резко сократилось поголовье скота. С 1928 по 1933 годы поголовье крупного рогатого скота на современной территории Читинской области (Забайкальского края) сократилось на 48,8 %, овец и коз - на 55 %, свиней - на 42 %, лошадей - на 30,3 %. (Очерки истории Читинской областной организации КПСС. Изд. 2-е, доп. - Иркутск, 1986, с. 175).
Так было повсеместно. В 1932 году в стране начался голод. В это время начался и массовый отток населения из сёл в города и рабочие поселки. Люди попросту бежали из деревни от навязываемого им нового образа жизни. Прокатились и две волны насильственного выселения крестьян из Забайкалья в 1931 и 1933 годах. Об этом можно прочесть в двух выпусках сборника «Возвращение крестьянских имен» (Чита, 1996 г. и 1997 г.) и первом томе «Книги Памяти жертв политических репрессий Восточного Забайкалья» (Чита, 2001 г.).