Я с самого раннего детства к кладбищам относился крайне отрицательно. Дело в том, что я опасался покойников, a меня заставляли туда ездить два раза в год. Такая существовала традиция в нашей семье - навещать маминых родителей на Пасху и на Йом-кипур. Приходилось бросать все важные дела, такие как игра в прятки или поход на собачью площадку, и тащится через весь город на Еврейское кладбище. Весной мы сажали там цветочки, а осенью собирали мусор.
Наша бригада состояла из пяти человек. Я, папа, мама, мамина сестра - тетя Белла и ее муж - дядя Миша. У дяди Миши имелся "Запорожец" с ручным управлением, которым его наградила Родина за тяжелое ранение во время войны. Я всегда удивлялся зачем ему ручное управление, ведь его ранило в плечо, а с ногами все было нормально - oн танцевал танго до последних дней, вот на пианино играл с трудом. Ну, да ладно - советская власть знала лучше.
Дядя Миша садился за руль, рядом с ним устраивался папа, на заднем сидении располагались мама, тетя Белла и я. Понятное дело, что меня запихивали в середину, где не было воздуха. B целях безопасности. Я до сих пор не понимаю, как мы там все помещались. Белла любила духи “Рижская сирень”, a мама – “Красную Москву”. Я думал, что сдохну прямо там, в машине.
Дядя Миша поправлял очки здоровой рукой, как это делали летчики в фильмах 50-х годов, трогал с места и все сразу начинали орать. "Миша, осторожно, слева грузовик". "Миша, тормози, впереди яма". "Миша, не торопись. Там красный свет". Все это живо напоминало сцену танкового сражения из моего любимого сериала "Четыре танкиста и собака".
На нашем водителе красовалась шляпа пирожком, как у членов Политбюро во время первомайской демонстрации, когда их расставляли на трибуне Мавзолея. Из под шляпы стекал пот. Тетя Белла пыталась снять вредный головной убор с головы мужа, но тот нервным движением возвращал шляпу на место. Стекла все время запотевали, но папа ловко протирал их краем шарфа. Было очень весело и немного тревожно.
Перед входом на кладбище всегда сидели торговки цветами и своим присутствием создавали праздничное настроение. Но радость длилась недолго : мне вручалась чугунная лопата и я должен был переть ее до самой бабушкиной могилы. Почему-то взрослые считали, что рассаду мне доверять нельзя - я непременно ее потеряю или уроню. Видимо меня считали в семье убогим.
Мой отец был перфекционистом. Если он что-то делал, это "что-то" должно было служить веками. В частности, оградка на бабушкиной могиле в виде пик, устремленных в небо, была исполнена из закаленной стали. Пики никогда не ржавели и были заточены как бритвы.
Однажды, уже будучи студентом я по традиции посетил бабушку и присел чтобы посадить цветочки. Oдна из пик мгновенно воткнулась мне в задницу. От тяжкого телесного повреждения меня спасли венгерские брюки, сделаные из супер прочного материала. Я думаю, что их шили для армии по заказу стран-членов Варшавского договора. Из ткани, которая являлась важнейшей частью танковой брони. Кстати, при этом сами портки были веселого поросячего цвета и стрелки на них не сходили никогда. Я их так и выбросил - идеально отглаженными.
С годами, конечно, мое отношение к погостам изменилось - я даже посетил некоторые из них с познавательной целью.
Особенно запомнились два - в Ницце на юге Франции и в Саванне (штат Джорджия, США). На первом до сих пор покоится тот самый Герцен, которого разбудили декабристы, а на втором - огромное количество американских знаменитостей, о которых я не имею ни малейшего понятия. Понравилось, что одного из них родственники сперли из склепа и спрятали. А где до сих пор не известно.
Ну, если быть честным, то надо упомянуть еще два места - кладбище Реколета в Буэнос-Айресе, где лежит Эва Перон и захоронения в Новом Орлеане. Южные традиции - дело тонкое. В Аргентине склеп - это семейный бизнес. Его аренда стоит дорого. Поэтому покойника через 3-4 года вытаскивают и перезахоранивают, чтобы дать место следующим поколениям (Детали ищите в интернете). А в Луизиане бывают страшные наводнения, поэтому усопшие иногда уплывают в собственных гробах и потом родственники носятся как ненормальные, ищут их по всему городу.
Кстати, в той же Саванне трупы истлевают быстро из-за жары и тогда кости сбрасывают в специальный семейный горшок, чтобы дать дорогу молодым. В усыпальнице. Местные считают, что эта традиция очень сближает родственников.
Но, я как обычно перескочил через много лет в своих воспоминаниях. Итак все по порядку. Мой отец родом из города Дисна, который до войны находился на территории Польши. Eврейский народ пер оттуда куда мог, в основном в Америку. Община тогда обосновалась в Нью-Йорке и, скопив денег, купила кусок земли на кладбище в Квинсе. Когда стало ясно что мест на всех не хватит, некоторые стали поторапливаться.
К моменту приезда нашей семьи участки закончились. Но община снова скинулась и на сей раз купили надел в десяти минутах от моего дома. Папе достались три места : для него самого, для мамы и для ее сестры тети Беллы. Увы, все три могилы сегодня уже заполнены. Но, зато я могу в любой момент приехать - навестить.
Первой ушла мама. Ей было всего 70 лет. Прошло какое-то время и мы с отцом пришли ее проведать. Стоял хороший весенний день. Вдруг лицо отца стало хмурым и тревожным. Я попытался выяснить в чем дело.
- Видишь - это мое место -, сказал он, указывая на полоску земли между бетонной дорожкой и маминой могилой.
- Вижу, а в чем проблема?
- Проблема в том, что я здесь не помещусь. Очень узко.
Как я уже говорил - мой отец был перфекционистом. Я занервничал. А вдруг он прав, а вдруг произошла ошибка. Конечно, я ему ничего не ответил, но на следующий день помчался в офис. Менеджером оказалась симпатичная мулатка средних лет. После традиционного обмена вопросами о том как идут дела, я объяснил проблему
- Папа боится, что он там не поместится.
- Где не поместится ?
- Там.
- Где там ?
- Там, где надо поместиться. Ему кажется, что могила маловата.
Глаза у менеджера стали круглыми. Kак у белочки. Она сильно выдохнула, покраснела и быстро сосчитала про себя до трех. Сто раз подряд.
- Подождите, сейчас принесу план участка.
Через пару минут она явилась с калькой. Кто помнит такие синие хрустящие чертежи, потерявшие смысл с появлением комьпютеров. Так вот, они на кладбище пользуются калькой до сих пор!
- Покажите, где могила вашего отца.
Мы тревожно склонились над документом. У меня ушло минут пять найти крошечную полоску размером с четверть ногтя.
- Вот она.
Последовала задумчивая пауза. Потом она вздохнула с облегчением как-будто решила сложнейшую проблему.
- Здесь поместится. Понимаете, все могилы стандартные. 8 футов в длину, 2 с половиной в ширину. Передайте папе чтобы он не волновался.
Я все так и передал. Папа кивнул. В следующий раз он явился на кладбище с рулеткой. Незаметно померил свой участок. Я спросил
- Ну что. Все в порядке?
- Какое в порядке. Они размер в ногах “зарезали”. Двух дюймов не хватает.
Увы, прошло несколько лет и он поместился. Рядом лежат какие-то люди по фамилии Спектор. Может из России, может из других мест. Неважно, но им теперь быть соседями на века.
Вам не напоминает это коммунальную квартиру из далекого советского детства? Ладно. Bот Вам другая история на эту тему.
Был у меня приятель. Не буду называть его имени. Он был богат. Реально богат. Международный бизнес. Oфисы в Манхэттене и в Питере. Но он заболел раком и, к сожалению, умер в молодом возрасте. Охренев от такой утраты из города на Неве примчался управляющий делами компании по той части Земного шара.
Во-первых они учились вместе в университете, a во-вторых ему было интересно узнать у вдовы останется он управляющим или нет.
Как всем хорошо известно, выпускники советских ВУЗов расселились по всей территории США. Конечно, управляющий нашел однокуpсника. Какой рассказ о наших соотечественниках, если в нем хотя бы раз не упоминается водка? Они выпили, помянули усопшего и как-то неожиданно для себя решили посетить его могилу.
Сказано - сделано. К сожалению, хорошие идеи приходят с опозданием. Кладбище уже было закрыто. Но бойцов это не остановило. Они запарковали машину в укромном месте, перелезли через ограду и в наступающей темноте отправились на поиски могилы.
Прекрасное образование и знание тонкостей телефонных приложений, наконец, привело их к желанной цели. Встали у захоронения. Взгрустнули, вспомнили молодость. Потом стали оглядываться по сторонам.
- Смотри кто рядом с ним лежит. Не верю глазам - сам Шолом Алейхем!
- Эка невидаль, ты посмотри кто с другой стороны …
На черном мраморе в лунном свете отражалась золотом надпись “Отличник народного контроля Узбекской ССР Гулькаров Давид”.
Управляющий икнул и выдавил шепотом
- Это шо? Самое главное, что было в жизни Давида?
Что сказать. Грусное и вечное соседствует со смешным и преходящим. Сам управяющий ненадолго пережил своего работoдателя. Алкоголь и наркотики. По слухам, вдова похоронила супруга на семейном дачном участке под Ленинградом, где прошло его детство. Оставила без соседей.
Ну, ладно - дайте мне завершить рассказ позитивно.
У моей приятельницы большая семья. Ее родной дядя Саша прибыл в Америку много лет тому назад. На Родине он считался гешефтмахером мелкого масштаба. Но это не помешало ему сделать очень выгодную покупку - пять мест на еврейском кладбище в центре Бруклина.
К этому времени он развелся с женой и завел подругу. Как часть любовного контракта ей было обещано два места на погосте - для нее самой, собственно рядом с дядей Сашей, и для ее сестры - с другой стороны.
К сожалению, жизнь не стоит на месте. Дядя Саша через несколько лет разругался с любовницей и после скандала отказал ей в совместном “пролежании” в центре Бруклина. Был скандал, но он не разрешил противоречий. Подруга плюнула бывшему сожителю на пиджак и переехала к запасному дяде. B Бронкс.
К счастью, у Саши имелась родная сестра Софа, которой он и поведал эту страшную историю. Родственники поскорбели о бренности наших будней и вдруг Софа оживилась.
- Послушай. Может я выкуплю у тебя два участка. Будем лежать рядом. Все ж, не чужие.
- А зачем тебе два?
- Как зачем. Для мужа моего.
- Для Васьки что ли?
- Ну да. У меня другого мужа отродясь не было.
- Так он же русский.
- Ну, и что ?
- Выключи дуру. Кладбище еврейское.
- А мы никому не скажем.
И тут дядя Саша взвился
- Что значит никому не скажем! Мало мне этих ... при жизни было, так они еще и сюда пруться. Вам тут не пляж в Геленджике. Да, я лучше один на двух участках лягу.
Орал он долго. Даже не заметил как Софа ушла. Обиделась. Хорошо хоть не плевалась. А ведь у него своих детей нет. Кто и что напишет на памятнике?
Вот например, мой приятель заказал своему отцу на монументе под текстом якорь. Тот был моряком. Представляете себе глаза местных религиозных граждан, когда они увидят это техническое изделие вместо меноры или могендовида.
Годы идут. Надо как-то начать готовиться. А как ?