ПРОТИВ КОММУН
Восстание в таёжных сёлах Сретенского района
В марте 1930 года в сёлах Удыча и Деревцово Сретенского района вспыхнуло восстание, вызванное массовым недовольством крестьян проводимыми на селе мероприятиями Советской властью по коллективизации.
О причинах его возникновения вспоминает один из непосредственных участников проведения коллективизации в Сретенском районе Д.А. Цымбал (Полностью воспоминания опубликованы в Сретенской районной газете Читинской области «Советское Забайкалье» 19.04.1990 г. под заголовком «Ждёт история наша исследователей»).
«В 1930 году мы получили установку: организовать коммуну «Гигант», в которую надо было объединить все экономии Ломовского куста, который объединял села ниже Сретенска и близкие к ним таёжные деревни. Эти поселения тогда все назывались «экономии». В немногих были организованы коллективные хозяйства: товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы), артели и коммуны, но было их мало. Преобладали единоличники.
Коллективизацию крестьян в этом кусте было поручено проводить секретарю окружкома комсомола Суханову Георгию, учительнице из Молодовска Анисимовой и мне - кустовому агроному Дмитрию Авдеевичу Цымбалу, только что окончившему техникум. Выдали нам с Сухановым по револьверу «Смит-Вессону», ну а учительница без оружия с нами ездила.
Проехали много сёл. В коммуну записывались неохотно. И вот перед нами две таёжные экономии - Шакша и Удыча. Шакша за один вечер согласилась, здесь всё хорошо прошло, зато Удыча - ни в какую! Упёрлись таёжники. Беседуем с ними - слушают внимательно, а как до дела - нет желающих и всё. Три дня не закрывали собрание. Отпускали поесть, поспать немного - и опять на сход. А уж агитировали, казалось, так неотразимо, что устоять им было просто невозможно. Судите сами. Я им говорю: «Мужики, вы же землю обрабатывать грамотно не умеете! Ну кто же так сеет? Вот в коммуне вас научат грамотно пахать и сеять, вступайте!» Анисимова со своей стороны: «Бабы, разве так надо детей воспитывать? Вы же их растить не умеете, да и некогда вам. Вступайте в коммуну! Сами будете работать, а ребятишки будут в детсадах и яслях воспитываться, за ними там уход будет настоящий». Суханов тоже свое гнёт: «Женщины, какие же вы хозяйки? Ведь вы коров доить не умеете! Кто же это доит щепотью! Кулаком надо, всей горстью. Вступайте в коммуну, мы вас всему научим и как доить - тоже!» Вот такая была неотразимая агитация.
А по ночам Суханов отдельно мужиков собирал для беседы уже в другом тоне. Соберутся они в избе: а он им: «Не пойдёте в коммуну - ни одного в Удыче не оставим, всех выселим!» И «Смитом» своим по столу постукивает. Не больно-то пугало это таёжников, многие из них были в прошлом красные партизаны. Однако задумывались. А на третью ночь из города приехал уполномоченный ОГПУ, арестовал одного мужика, не знаю за что, он не объяснял. Уполномоченный этот тоже пригрозил мужикам, если не пойдут в коммуну. Это ли подействовало, надоело ли просто им сопротивляться, а только на четвёртый день сломили мы удыченцев: записались они в коммуну.
А тем временем весна приближалась. Из Хабаровска приехала агроном ДалькрайЗУ Кузнецова, она была доцентом Иркутского сельхозинститута. Приехала помогать составлять план сева в коммуне имени Лазо (так наш «Гигант» стал именоваться). Полмесяца мы с ней план составляли. Составили, наконец. Утверждать надо на общем собрании, а как такую махину собрать? Решили утвердить на собрании уполномоченных делегатов. Назначили день, ждём делегатов. Но накануне этого дня получаем известие, что удыченские мужики вооружились и выступили против такого объединения».
Брожения в умах местного населения начали наблюдаться ещё в январе месяце. Поводом к этому было насильственное вовлечение единоличных хозяйств в коммуну. Уже тогда начали поговаривать о том, что пора браться за оружие и менять власть на местах из-за всевозможных притеснений и искусственного изменения векового уклада крестьянской жизни. От общих, разговоров сельчане переходили к обсуждению организационного порядка по подготовке к вооружённому выступлению, снабжению оружием и проведению разъяснительной работы среди населения, используя последние мероприятия: хлебозаготовки, раскулачивание, коллективизацию. Они говорили: «Советская власть данными мероприятиями грабит крестьянство, отбирает имущество, путем обобществления и насильного загона нас в коммуны: такой власти для крестьянства не нужно. А нужна такая власть, чтобы была частная собственность, свободный крестьянский труд, а поэтому нам нужно идти в сопки и завоевывать себе такую власть».
В селе Деревцово из-за рьяного исполнения вышестоящих указаний со стороны руководства коммуной и партийной ячейкой раскулачиванию стали подвергаться не только непосредственно кулаки, но и крепкие середняки, что породило массу жалоб от пострадавших в окружную комиссию и отмену принятых решений.
Здесь возникли инициативные группы, которые начали проводить организационную работу по подготовке выступления. Собраний повстанческих организаций в селе Деревцово было проведено 6 января, а в Удыче – 5 января. Первое такое собрание в с. Деревцово прошло 10 января, на котором присутствовало 11 человек. На нём ре¬шили для исправления положения в обществе переходить от разговоров к делу и начинать потихоньку готовить людей к восстанию, и не только в самом селе, но и в соседней Удыче. Для связи с удыченцами был выбран Зимин Тит Ильич - бывший партизан, член сельского совета, бедняк, член коммуны.
Вскоре аналогичное собрание состоялось и в Удыче, на котором присутствовало 10 человек. Т.И. Зимин рассказал о положении в Деревцово и предложил в дальнейшем действовать вместе. Его охотно поддержали. Здесь ответственным за организацию дел был назначен Николай Михайлович Зимин, также член местной коммуны, середняк, вахмистр старой армии, бывший когда-то станичным поверенным в Сретенске (1910 год), по характеру - человек старого уклада.
На других собраниях обсуждались вопросы о проведении агитации среди населения с целью подготовить их к восстанию, вербовки новых членов, о посылке людей для связи в другие села (Молодовское, Шакша, Фарково, Кокуй, Чонгуль), вырабатывался план выступления.
Решающим оказалось собрание в с. Деревцово 29 марта. На нем коллективно приняли решение о немедленном выступлении с оружием в руках. Тут же в Удычу был послан Е. Деревцов с извещением об одновременном выступлении,
С получением известия о восстании в с. Удыча под ружьё разом встало 33 человека. Повстанцы под руководством Зимина Н.М., обезоружив местный актив и охотников, выехали на соединение в село Деревцово, где в это время восставшие (численностью 60 человек) обезоружили партийную ячейку и арестовали 7 активистов села с целью изолировать связь села с городом. Во время ареста актива восставшими был убит председатель местной коммуны член ВКП(б) Деревцов Дмитрий. После соединения, оставив в селе под охраной арестованных, повстанцы разбились на два отряда и выехали в села Верх-Куэнга и Малый Тонтой. Они намеревались в этих, ближайших к Деревцово сёлах, поднять народ и добыть оружие путём разоружения партийных ячеек и актива. Однако охотников до восстания здесь не нашлось. Видя безуспешность попыток поднять восстание, повстанцы провели аресты местного актива и конфискацию имевшегося в сёлах оружия. В.-Куэнге, например, они пополнили свой арсенал на 2 винтовки, 1 наган и 10 бердан.
Вернувшись в Деревцово, восставшие провели митинг, на котором, в частности, выступил Зимин Р.Г., член ВКП(б), бывший красный партизан: «Довольно коммунистам-певунам пить нашу кровь, я сам коммунист, но иду против Советской власти. Нам нужна такая власть, чтобы была частная собственность, коммуны нам не нужны». И призывал мужиков вступать в отряд: «Идёмте с нами, мы, партийцы, и то идём, а вы хотите оставаться».
На митинге был объявлен лозунг восставших: «Против коммун, за частную собственность, свободный крестьянский труд, за мелкобуржуазный демократический строй» и «За Советскую власть, но без коммунистов».
Из Деревцово повстанцы пошли в Удычу. Перед уходом, хотя были и противившиеся, освободили арестованных, за исключением секретаря партийной ячейки Матвея Деревцова. По дороге за активное участие в проводимой коллективизации на селе повстанцы его расстреляли.
К этому времени для ликвидации возникшего и пока широко не разгоревшегося по окрестным сёлам восстания в Сретенский район прибыли подразделения 73 кавалерийского полка, которые небольшими разведывательными группами стали нащупывать местонахождение повстанцев и их численность. В то же время повстанцы, узнав о прибытии частей регулярной армии, также зондировали их действия. Так, разъезд во главе с В.Р. Зиминым первым обнаружил разведку кавполка и обстрелял её, а затем организовал преследование.
Вместе с тем регулярные части в районе села Удыча настигли отряд и обстреляли его. Отряд, не приняв боя, ускоренным маршем оторвался от преследования и ушёл в тайгу. Его руководители, видя неорганизованность повстанцев, на днёвке решили провести реорганизацию отряда, сформировав его по образцу казачьей сотни. Для этого они разбили его на 3 взвода по 23 человека в каждом, выбрали командный состав из более активных и авторитетных людей. Командиром отряда стал житель села Деревцово Василий Иванович Деревцов, 1889 года рождения, из середняков, член коммуны, в прошлом бывший подхорунжий старой армии, а в годы гражданской войны с 1919 года по 1921 год - красный партизан. Были выбраны его помощник, адъютант или вахмистр, командиры взводов и их помощники. Вахмистром избрали бывшего красного партизана середняка В.К. Деревцова, командиром 1-го взвода бедняка Д.Е. Кобозева, командиром 2-го взвода бывшего красного партизана середняка Б.Я. Деревцова, помощником командира 3-го взвода бывшего красного партизана, члена партии Р.Г. Зимина.
В виду появления по соседству регулярных войск Красной Армии, было принято решение о временном оставлении своих сёл и о продвижении рейдом в Газимуро-Заводский район с целью охвата восстанием большей территории. Продумали методику отхода с организацией засады в месте вероятного появления регулярных войск. В засаде остался сам командир отряда с шестью повстанцами. При приближении красноармейцев участники засады на некоторое время сдерживали их продвижения, залпом убив командира отделения 73-го полка Бабанского. После этого, видя, что группа будет ликвидирована в виду её окружения, Василий Иванович сумел вывести её из-под огня. После этого они всей группой явились в село и сдались властям.
Основной отряд преследователями был настигнут 2 апреля на ночевке в пади «Тапака». Внезапной атакой красноармейцы сумели сразу же пленить часть ошеломленных повстанцев, но большая часть их, разбившись на мелкие группы, сумела рассеяться по тайге.
Видя безысходность своего положения, некоторые повстанцы добровольно являлись в свои сёла и сдавались властям. Так, например, середняк с. Удыча В.Н. Зимин, служивший когда-то в старой армии младшим урядником, пояснял своё решение тем, что «восстание обречено на гибель, так как два села ничего изменить в политике Советской власти не могут, а остальные выступать не хотят». Бедняка Н.К. Гордеева уговорила сдаться жена. Однако добровольно сдавались не все. Многие приходили домой и прятались, но были задержаны во время обысков. Другие продолжали группами скрываться в лесу и задерживались во время прочёсывания местности. Так, братья Деревцовы были вытащены из зарода соломы близ прииска Шахтама, где скрывались не столько от красноармейцев, сколько от холода. В.Р. Зимин был задержан с обмороженными ногами, а Л.К. Зимин - в с. Лоншаково, где отлеживался после ранения в руку.
Всего в те дни было арестовано 45 человек. По классовой принадлежности они делились так: 4 кулака, 33 середняка, 8 бедняков. 15 человек ранее служили в партизанских отрядах или Красной армии, 1 член партии и 2 комсомольца. В Белой армии служило 2 человека, но они считались бедняками, 8 человек были перед этим раскулачены, причём, 5 середнякам впоследствии часть имущества была возвращена по причине неправильно проведённого раскулачивания.
Приведённая раскладка повстанцев по их участию в Гражданской войне и экономическому положению их хозяйств в корне опровергает насаждавшееся годами утверждение, что это было кулацкое восстание, возглавляемое бывшими белогвардейцами. Наоборот, восстание не было кулацким. Его участники ранее были активными сторонниками Советской власти. Извращение сталинским руководством политики партии в это время ими было понято как отход от завоеваний Октября, и единственно правильным решением, по их мнению, было вооружённым путём всё вернуть на свои места.
Весть о поражении выступления быстро разнеслась по селам Сретенского округа. Так, например, жители с. Бурукан Газимуро-Заводского района в апреле 1930 года обсуждали неудачную попытку организации восстания в Удыче. А некий И.С. Рюмкин, 1867 года рождения, в сердцах сказал: «Эх, рано восстали удыченские, надо было дождаться весны, тогда можно было ночевать под каждым кустом». И тут же подметил значение их выступления: «Видите, как в Удыче восстали, так сразу все колхозы разбежались, и нам жить легче стало».
В отчёте в Окружком партии в те дни писалось: «В начале апреля 1930 года в основном эта банда была ликвидирована».
В основном... Но не полностью. На свободе остались и не сложили оружие остатки отряда в числе 10 человек во главе с Зиминым Титом Ильичом. Здесь же были организаторы восстания Н.М. Зимин, Е.В. Деревцов и другие. Несколько оправившись от поражения, они, как бывшие партизаны, решили сменить тактику борьбы и затаиться на время. А тем временем продолжать организацию подпольных групп в окрестных селах. Пример с рейдом в села Верх-Куэнга и Малый Тонтой показал, что одним наскоком без длительной и упорной подготовки народ на восстание не поднять. Находясь в лесу, они посылали своих людей в села Сретенского и Газимуро-Заводского районов: Чонгуль, Ишикан, В.-Куэнгу, Малый Тонтой, Удычу, Деревцово, Усть-Дая, Миронове, Ушмун и Макарово, - где искали и находили единомышленников.
Однажды Т.И. Зимин признался Н.М. Зимину, что, если бы в сёлах не нашлось людей, желающих к ним примкнуть, он бы застрелился.
Основную ставку на пополнение своих рядов они сделали на чонгульцев. Здесь у повстанцев были знакомые по прошлой партизанской деятельности. В середине апреля Зимин впервые пришел к бывшему красному партизану А.И. Кобозову. В 1929 г. его судом по ст. 61 УК за продажу на вольный рынок муки приговорили к одному году принудительных работ. И именно 15 апреля он был уволен домой на 2 месяца для про¬изводства посева. Общая тема разговора у них нашлась быстро. Кобозов дал согласие вести агитацию среди бывших красных партизан по оказанию помощи скрывавшимся удыченцам. Сам же стал снабжать их продуктами.
Менее чем через месяц Кобозов сумел внутренне подготовить и собрать с десятка полтора человек на первое подпольное собрание. Оно состоялось в полночь 13 мая в его доме. Когда все собрались, появились Тит Ильич и Николай Михайлович Зимины. Слово взял Т.И. Зимин. Он обрисовал ситуацию, задачи повстанцев, а в конце сделал упрёк чонгульцам: «Что же вы спите, мы вас давно дожидаем, а вы всё-то не выступаете, ведь за нас весь 108-й полк». (К сведению, 108-й полк стоял в Сретенске и никакого участия ни в восстании, ни в его подавлении не принимал). А на вопрос об оружии уверял: «Оружие есть, нужно только выступить, так как сейчас идет усиленная подготовка к восстанию по реке Унде в Жидкинском районе и назначен день всеобщего выступления - 22 мая - в Вознесение». Кроме того, советовал всем присутствующим пока крестьян не трогать, дать им посеять хлеб, а брать с собой только своих лошадей. Его поддержал А.И. Кобозов: «Я готов хоть сейчас. И, товарищи, что мы вздумали, то и должны сделать, ведь власть мы завоевали, и мы её должны отвоевать». На собрании провозгласили новый лозунг восстания: «Да здравствует Советская власть, долой коммуны и коммунистов!»
Впоследствии в Чонгуле было ещё два собрания. На них отмечалось, что теперь выступать легче, так как по всей России вспыхнули восстания. Наученный горьким опытом Зимин посоветовал всем разом не выступать, а оставить в селе 2-3 человека для связи. В Вознесение 22 мая 11 чонгульцев ушли в сопки, пополнив ряды удыченцев.
В эти же дни отряд стал пополняться новыми добровольцами из других сёл. В результате чего группа выросла в отряд, численностью до 40 единиц. С этого момента отряд вновь перешёл к активным действиям, поставив себе задачу: разгонять коммуны и сельхозартели, преследовать сельских совработников, добывать лошадей и оружие у населения.
В день восстания в селе Чонгуль были арестованы председатель сельского совета, учителя Деревцов и Кобозов. Забрали у них оружие и с уходом из села отпустили их по домам.
Командиром отряда был избран Николай Павлович Пуртов, середняк, бывший когда-то в партизанах командиром взвода, а его помощником Т.И. Зимин. Но фактически руководством отряда занимался Зимин.
На второй день отряд направился под село Деревцово, где с пашни забрали трёх членов коммуны и раздели их. Деревцовские хотели расстрелять их, но удыченские и чонгульские повстанцы этого сделать им не дали, а потому арестованных отпустили. Возникли разногласия. При этом многие из повстанцев обратились к Зимину с просьбой, чтобы никаких военных действий не производить и в особенности в деревнях никого не трогать, хотя бы и коммунистов. Но Зимин настаивал, что партийцев следует убивать, а то они будут за ними гоняться. Большинство же было против убийств, а потому после этого в деревнях никого из партизан не убивали, а только отбирали у них оружие.
Ещё через день-два отряд находился верстах в десяти от Деревцово. Стало известно, что по направлению в их сторону движется небольшой отряд милиционеров и активистов в числе до 20 человек с целью их преследования.
Т.И. Зимин и С.П. Филиппов стали настаивать на том, чтобы устроить засаду. Остальные участники отряда стали отказываться от этого, ссылаясь на плохое вооружение. Однако Филиппов в качестве аргумента заявил: «Раз пошли воевать, так надо воевать, чтобы достать оружие и патроны».
Зимин приказал всем сесть на лошадей, поехать к выбранному месту засады и затаиться. Подпустив преследователей на 20 саженей, повстанцы открыли огонь. Перестрелка длилась минут 15-20, после чего милиционеры отступили. На поле боя остался один раненый в правую руку милиционер, взятый в плен, и обезоруженный председатель чонгульской коммуны Красноперов, под которым была убита кобыла. Всего убили три милицейских лошади. Трофеями взяли 6 винтовок, 2 полных патронташа патронов. Пленный милиционер сразу же после боя был расстрелян Зиминым. Кто конкретно застрелил Красноперова в пылу боя, так и осталось не выясненным.
Сразу же после боя отряд вошёл в Деревцово, но милиционеров там уже не было. В селе им сообщили, что в местечке Тунгусы есть ребята, какие бы хотели присоединиться к ним. Отряд выступил туда. Там оказалось несколько человек из Газимуро-Заводского района, какие предложили перебазироваться отряду на Газимур, где нет никаких войск и где, возможно, к ним присоединятся какие-нибудь сёла. Все с ними согласились, и через Туров отряд Зимина ушел в рейд на реку Газимур.
Не доезжая до с. Макарово в местной сельхозартели взяли несколько свежих лошадей. На Газимуре прошли через деревни Макарово, Ушумун, Кулики, Кокуй, Буракан. В каждом селе собирали граждан на собрания, где наиболее грамотный из повстанцев С.П. Филиппов. бывший когда-то у партизан писарем, а и последнее время счетоводом, выступал перед собравшимися с пропагандистской речью. Он рассказывал о причинах выступления, о протесте правительству, о желании отменить коллективизацию и уменьшить темп хлебозаготовок. После него слово брал Зимин и звал желающих вступать в отряд. Задавали вопросы, но желающих примкнуть к восставшим не находилось. Во всех сёлах у активистов отбиралось оружие, а также по мере необходимости продукты, одежда и обувь.
Когда пришли в село Буракан и устроились на обед, неожиданно были подвергнуты нападению. Боя принимать не стали, а скорым маршем вновь пошли в район Удыча - Деревцово. С этого момента ликвидацией восстания занялись Первый и Третий кавалерийские дивизионы Второго мотострелкового полка войск ОГПУ под командой Остапенко и Мышко. Штаб по руководству их оперативными действиями находился в г. Сретенске. Среди членов отряда стали назревать настроения о выходе из леса и возвращении к мирным делам. Особенно на этом настаивал командир отряда Пуртов, но Т.И. Зимин и А. Гордеев А. предлагали не расходиться ещё до осени. На вопрос, что делать дальше, бывшие в отряде ишиканцы Бянкин и Достовалов предложили идти в район сел Шивки - Ишикан. На том и порешили. Но в ночь с 5 на 6 июня по дороге туда недалеко от села Чонгуль в пади Болбудак их стал настигать военный отряд. При отступлении потеряли Л.Ф. Зимина, который оказался плененным. Пройдя галопом верст 10, они оторвались от преследователей и остановились в пади Голубичная на привал. Здесь вновь стали просить Зимина распустить отряд. В этот раз Зимин согласился.
Но отряд вторично был окружён. Стали отстреливаться. При перестрелке были убиты С.И. Деревцов, П. Деревцов, К. Деревцов и Чупыгин. Взят в плен А.У. Коренев. Остальные при бегстве рассеялись на мелкие группы и, преследуемые красноармейцами, скрылись в тайге.
Судьба участников этих групп сложилась так. Многие из них, видя безнадежность поднять на восстание большую массу людей и повлиять на правительство, как говорил Филиппов, чтобы отменили коллективизацию, вернулись в свои сёла и сдались властям. Некоторые, как, например, тот же Филиппов и Т.С. Шемякин, пошли за аргунь в Трёхречье, причем, Филиппов сумел переплыть на китайский берег, а Шемякин вынужден был вернуться обратно. Третьи - продолжали скрываться в лесу у своих сёл.
Из 26 человек, привлеченных к ответственности за участие во втором этапе восстания, оказалось, что среди них не было по социальному положению ни одного кулака: середняков - 16, бедняков - 8, батраков - 2.
Все лето в лесах возле своих сёл мелкими группами продолжали скрываться ещё восемь человек зиминского отряда. В сентябре месяце А.И. Кобозов, Н.П. Пуртов и И.С. Кутузов, находящиеся близ села Чонгуль, направились к удыченской группе, где находились Н.М. Зимин, А.Д. Гордеев, В.С. Седякин и Т.С. Шемякин, чтобы договориться с ними о совместном уходе на китайскую сторону в Трёхречье, так как считали, что с наступлением холодов их могут легко обнаружить и уничтожить. Обговорив вопросы о соединении и дальнейших действиях, вновь разъехались по своим базам готовиться к дальнему переходу. Для ухода за границу все запаслись продуктами, приготовили себе лошадей. Причём, в этот раз с лошадьми не церемонились, по мере, надобности выкрадывали чужих понравившихся коней.
Вновь все вместе собрались близ Удычи 17 сентября. В этот раз здесь был также и Т.И. Зимин. Руководство группой в этот раз принял на себя Пуртов, у которого были родственники в Драгоценке.
К Аргуни вышли в ночь на 22 сентября в районе села Аргунские Ключи Нерчинско-Заводского района. Выяснив у местных жителей удобное место на реке для перехода, сразу же начали переправу. И в это время были замечены пограничным нарядом и обстреляны. Первыми же выстрелами Т.И. Зимин и Гордеев были убиты. Пуртов, Кутузов и Н.М. Зимин, бывшие уже в воде, держась за лошадей, сумели переправиться на китайский берег, а Кобозов, Седякин и Шемякин вынуждены были отойти от реки назад. На утро Кобозов и Шемякин были обнаружены пограничниками в копне сена. Седякину удалось скрыться и позже вернуться в Удычу, где он до снега скрывался в лесу, а затем в селе. 1 декабря, его задержали старший уполномоченный 1-го отдела ОО ЧОС ПП ОГПУ ВСК Фоминых и помощник ОГПУ Павлов в подполье дома М.С. Зимина.
Переправившиеся на китайский берег беглецы на утро явились к китайским пограничникам и попросили политического убежища, сдав им винтовки и четырёх лошадей. Однако они не знали о заключенном Советской Россией с китайской стороной договоре, предусматривающим выдачу беглецов на советскую сторону. Они тут же были арестованы и через два дня переданы 54-му пограничному отряду, также, как и перешедший ещё летом через границу Филиппов. Все они в дальнейшем предстали перед судом. Трое из них (Зимин Н.М., Филиппов С.П. и Шемякин Т.С.) за участие в восстании были в дальнейшем по решению Тройки ПП ОГПУ ВСК от 25 декабря 1930 года расстреляны.
Впоследствии, в соответствии со ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв политических репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов» участники этого восстания были реабилитированы.