Сон - это продолжение реальности; находясь в последней, отчаянно пытаемся проникнуть в пределы подсознательного, с трудом вырвавшись из которого, неудержимо стремимся обратно.
Разглядываю люминесцентное граффити в виде буквы D на неприглядной ржавой двери; толкаю её и, спустившись по узкой лестнице мимо нескольких факелов (что вдоль стены слева), оказываюсь в помещении, напоминающем бетонную полусферу. Посередине, на невысоком пьедестале, в бронзовой чаше горит какая-то жидкость, выхватывая из темноты очертания девяти круглых ходов. Из одного из них появляется полунагая стройная девица. Черные глаза словно пронзают насквозь. Ощущение, будто кто-то копошится в голове.
- Знаю, чего ты хочешь, - подходит и впивается холодными губами. Её пленительные формы манят с каждым разом всё сильнее и сильнее. Поддавшись наваждению, обхватываю за талию; каждой клеткой ощущаю упругость молодого тела и... Вдруг перед глазами возникает образ жены, неодобрительно качающей головой. Отталкиваю брюнетку.
- Выпей, - протягивает огромный кубок в виде (или из?) черепа с какой-то мутной коричневой жидкостью. - Будет тебе новая история.
Едва сдерживая тошноту, большими глотками выпиваю солоноватое зелье, отдающее тиной. Женщина выхватывает пустой сосуд и хохоча скрывается в ближайшем проходе:
- Жду тебя.
На ватных ногах следую за ней и окунаюсь в холод и мрак подземного лабиринта.
- Сюда! Скорее! - доносится впереди. Перехожу на бег и вновь оказываюсь в бетонной полусфере.
- Вот чёрт!
Ныряю в соседнее отверстие. Неровные своды на мгновение озаряются то зеленым светом, то красным. Откуда-то издалека доносится неясный гул, который постепенно усиливается и, набирая высокие тона, переходит в оглушающий визг. Зажав уши, прячусь от него в появившемся (при очередной вспышке) проёме. Тут же, точно по взмаху невидимого дирижера, ужасающий вой смолкает. Вокруг - подозрительная тишина и непроглядный мрак. Ощущаю легкое дуновение воздуха. Где-то впереди выход. Надо убираться из этого проклятого места! Неожиданно острая боль пронзает правое плечо. Останавливаюсь и достаю коробок, чиркаю спичкой. Со всех сторон на меня устремлены острые скалистые выступы. Продолжаю уже осторожно двигаться на ощупь. Вскоре различаю свет вдалеке. Ещё немного. Проход становится всё уже и уже. Не обращая внимания на рваные раны по всему телу, протискиваюсь вперед, но внезапно вырвавшись из тисков, проваливаюсь в пустоту. Падение длится недолго. Через несколько секунд ноги увязают в какой-то жиже. Хочу выбраться, но только еще больше (почти по пояс) погружаюсь в неё. Стараюсь придать телу горизонтальное положение и тщетно пытаюсь за что-нибудь ухватиться, пальцы лишь погружаются в мерзкую массу с запахом гнили. Вдруг кто-то хватает меня за предплечье и вытаскивает из трясины.
Оглядываюсь. Стою в коридоре Лёхиной квартиры. Друг жмет (в знак приветствия?) руку.
- Проходи.
На кухне опускаюсь на круглый пуф. Тянет курить. Достаю из пачки сигарету и показываю Лёхе; тот молча кивает. Встаю и подхожу к окну, щёлкаю зажигалкой.
- Милый, кто там?
- Это Андрюха, помнишь, я тебе рассказывал, что книжки пишет. Поболтаем немного... Что, - оборачивается ко мне и заглядывает в глаза, - опять там был?
- Ага, - затягиваюсь.
- Сколько? - на лице замечаю беспокойство.
- Четыре или пять раз, - выпускаю в открытую форточку дым.
- А вот здесь нужна точность.
- В смысле?
- Видишь ли, мне хватило двух, чтобы понять, что ничем хорошим это не кончится. Ведь эта некая энергетическая сущность, представая в том или ином образе перед каждым попавшимся на её удочку, дает возможность расширить пределы сознания, практически стирая грань между последним и подсознанием, позволяя получить желаемое; при этом постепенно порабощает разум. Каждому существу для поддержания жизни нужно питание, и наше "Я" для неё не более, чем необходимая энергия. Вот что происходит при шестом посещении, - извлекает из полиэтиленового пакета семя подсолнечника и, очистив ядро от шелухи (которую тут же бросает в пепельницу), отправляет его в рот. - Тело человека погибает, а то, что мы называем душой, вечно мечется в лабиринте чужого сознания.
- Занятная байка, - тушу сигарету.
- То же самое говорил Макс, когда после пятого такого визита завалился ко мне; в глазах безумный блеск, всё рассказывал о какой-то новой картине (вдруг открыл в себе талант живописца), кстати, вот, что он оставил тогда, - Лёха достаёт из-под стола небольшой лист, где на черном фоне - четыре неровных желтых овала, различных по размеру и яркости, вкупе напоминающих лицо, искаженное ужасом (большие глаза и словно раскрытый в крике рот). - А на следующий день его нашли бездыханным возле собственного дома... остановилось сердце.
- Да уж.
- Держись от этого места подальше, - на прощание советует Алексей.
***
Ноги сами приводят в знакомый глухой переулок. А может всё это был лишь сон?.. как и сам разговор с Лёхой? Но тут же вспоминаю яркие подробности подземных блужданий и чувствительный ожёг от сигареты (палец ноет и сейчас) на кухне друга. Хотя... каждый из нас - не более, чем сгусток энергии, мечущийся в клетке хрупкого тела и задающийся вопросом: "А что дальше?" Ведь не попробуешь - не узнаешь. Уже было собрался сделать шаг вперёд, как неожиданно кто-то больно толкает в спину. Оборачиваюсь.
- Извините, я случайно, - какой-то обросший мужчина в грязных лохмотьях тщетно пытается схватить полупустую бутылку, катящуюся в сторону светящегося граффити. К чёрту всё! Домой! Сделав несколько шагов, оглядываюсь. Бродяга скрывается за дверью с ярко-зеленой буквой D.
***
Едва успеваю переступить порог, как с кухни навстречу выходит Катька со скалкой в руке.
- Наконец-то! Почему на звонки не отвечаешь? Чего так долго? Масло-то купил? У меня уже тесто заветрилось. Тебя только посылать за смертью.
Если б знала, что от последней абсолютная случайность меня спасла... сегодня.