Классик дореволюционного краеведения Туркестана А.И.Добросмыслов считал, что ташкентский книжный магазин Марцелия Феликсовича Собберея был лучшим в Ташкенте и Туркестане.
Он писал в своей замечательной книге "Ташкент в прошлом и настоящем": "Второй книжный магазин (имел в виду - в Ташкенте) был открыт в 1894 году Жижиной, который в следующем, 1895, году приобретен Марцеллием Феликсовичем Соббереем (ул.Романовского, 29). Как по количеству книгу, так и по подбору их этот магазин занимает первое место не только в Ташкенте, но и в крае.
Чтобы представить значение книжного магазина в сфере общественной коммуникации того исторического периода, можно сравнить его с радио. Т.е. газеты до революции по современной аксиологической шкале соответствуют телевидению, а книжные магазины ушедшей эпохи - это как радио, на втором месте.
М.Ф.Собберей выигрышно эксплуатировал этот момент: его магазин был, своего рода, клубом по интересам, где собиралась близкая к литературе ташкентская публика. М.Ф.Собберей также издавал книги молодых ташкентских поэтов. В те годы здесь можно было встретить А.Ширяевца (1887-1924), П.Поршакова, Л.Порошина, А.Алматинскую (1881-1973) и др. Постепенно втянулась в эту литературную тусовку дочь самого М.Ф.Собберея Валентина (1889 - умерла после 1928), позднее ташкентские газеты стали публиковать ее первые литературные опыты.
М.Ф.Собберей дважды издавал А.Ширяевца и трижды - его друга П.Поршакова:
Порошин Леонид, Ширяевец Александр, Поршаков Павел. Стихи, 1907-1911. Ташкент: Изд.кн.магазина М.Ф.Собберей, 1911. - 125 с. - 300 экз. - Содерж.: Порошин Леонид. Полевые зори; Ширяевец Александр. Ранние сумерки; Поршаков Павел. Ивы плакучие.
Поршаков Павел. Ночи певучие: Стихи: Второй сборник. Ташкент: Изд. кн. магазина М.Ф.Собберей, 1914. - 48 с. - 500 экз.
В 1914 г. М.Ф.Собберей издал альманах "Под небом Туркестана", где публиковались стихи А.Ширяевца, П.Поршакова и др.
М.Собберей - удачливый книжный предприниматель общего баланса, книжный магазин его попутно торговал канцтоварами, парфюмерией и т.д.
Рекламка из 1914 г. говорит о том, что магазин М.Ф.Собберея предлагал читателям довольно серьезную некоммерческую литературу, стоившую по тем временам недешево. Здесь и географический труд полковника Лавра Георгиевича Корнилова (1870-1918) "Кашгария, или Восточный Туркестан", и аж сразу три языковедческих работы офицера по образованию действительного статского советника (соответствует генерал-майору) В.П.Наливкина (1852-1918): русско-персидский и русско-сартовский словари, руководство по изучению сартовского языка. Масса словарей, просто рай для востоковеда: арабский, персидский, сартовский, киргизский, русско-узбекский словарь С.А.Лапина. Грамматики, разговорники...
После революции магазин М.Ф.Собберея конфисковали, о судьбе его нет информации. Случайно сохранилось фото его дочери Валентины.
В смутные послереволюционные времена Валентина Собберей как-то выжила и затем ее имя в качестве сценаристки появляется в титрах первых немых кинолент Узгоскино. Совместно с Лолахон Сейфуллиной Валентина Собберей пишет сценарий к первому узбекскому фильму "Вторая жена" по одноименной повести Л.Сейфуллиной. Премьера "Второй жены" прошла 27.04.1927 г. в Ташкенте: "Первые годы Советской власти в Средней Азии. Богатый торговец Таджибай берет в дом вторую жену - Адолят. Она страдает от жестокого обращения мужа и первой жены..." Кажется, повесть вторична, и многие сюжетные линии списаны у того же А.Ширяевца из пьесы "Отлетающие птицы", рекомендованной к постановке на сценах любительских театров Туркестана, но не увидевшей сцены. Роль второй жены Адолят в фильме исполняла мать М.Плисецкой Р.Мессерер.
Критический репортаж о съемках "Второй жены" опубликовал журналист Гафиз в журнале «Советский экран» № 5, 1927 год, стр. 10: "Двор довольно зажиточного узбека. Десятки электрокабелей змеями опутали его полу-европейские постройки. На потолке открытой веранды, как клетки каких-то диковинных птиц, подвешены «юпитера». На веранде, украшенной коврами и сюзане, уставленной восточными сластями, пиалами, чаем, тесный круг — европейки и узбечки — актрисы и натурщицы, репетируют одну Из сцен гапа (нечто вроде английского файф-о-клок'а).
Поочередно заглядывают в глазок киноаппарата, устанавливают, усаживают артисток режиссер Доронин и оператор Добржанский.
Наконец, все разжевано и сценка репетируется начисто. Под мерный всплеск ладоней и тягучую, как узбекская мешалда, своеобразно привлекательную мелодию, которую поет низким грудным голосом узбекская певица Ухтам-хан Мирзабаева, молодая инпросовка Магзумова исполняет узбекский танец.
— Ну пошел, — командует Доронин, и Добржанский завертел ручкой аппарата. — Стоп!
Съемка закончилась. Гаснут «юпитера» и актеры, только что с особой торжественностью творившие первую узбекскую бытовую картину, затараторили по-узбекски, по-русски и на своеобразной смеси этих языков.
Снова мерный всплеск, низкий грудной голос: танцует Адолят — вторая жена (артистка Мессерер). Еще несколько раз процедура длительной подготовки, с последующей съемкой, и рабочий день закончен.
В трудных, неимоверно трудных, условиях зарождался узбекский кино-первенец— «Вторая жена».
По объявлениям, через знакомых, подбирались актеры и натурщики. Являлись многие, думая, что дадут «какую-то работу». Женщины после долгих уговоров, сбрасывали чачван, открывали лицо, но узнав, что будут снимать для картин, попросту бежали. Осталось литшь несколько, выбранных с большим трудом, узбеков и узбечек. Две узбечки — Ухтам-хан Мирзабаева (свекровь) и Зугра Юлдашбаева (Халля — приживалка) — провели большие роли. Но кто знает, сколько нервов и крови бессознательно перепортили эти «узбекгоскинозвезды» всем, занятым на съемке «Второй жены»!
Сначала они ежедневно справлялись: когда начинается съемка. Но лишь работа пошла, они «поставляли такие тормаза», что только кино-терпение может выдержать.
«Знающая себе цену» Ухтам-хан терроризовала всю съемочную группу. Она была подстрекателем и коноводом всех узбечек. Совершенно не считаясь с тем, что задерживает работу, Ухтам-хан запаздывала ежедневно часа на 2-3. Когда раз режиссер намекнул ей на недопустимость подобных явлений, Ухтам-хан рассвирепела:
— Передайте ему, проклятому, что я своими песнями в ночь зарабатываю 50 рублей, — отрезала она. И потребовала всего... 900 рублей в месяц за свою работу.
Или однажды, во-время прибыв на съемку, улеглась спать, а разбудившей ее племяннице заявила: — Когда высплюсь, буду работать.
В другой раз, вдруг среди съемки она поднялась и через плечо бросила: — Передайте главному — я иду стирать белье.
А с доброй, но взбалмошной и ворчливой Зугрой была целая драма из-за синего платья. Синее — цвет траура у узбеков. И Зугра, играющая роль приживалки, решила, что над ней, бедной женщиной, просто издеваются и заставляют испытывать всякие лишения и мучения.— Дайте мне миллион рублей, а я не стану больше одевать синего платья.
Мать Адолят играла партийка, но под паранджой. Она очень огорчилась, когда, по ходу съемки, ей пришлось лечь в постель со стариком, отцом Адолят. Перед тем она долго просила:
— Пусть Лола-хан ляжет между нами.
Все натурщики, несмотря на то, что знали, что работают для кино-картины, несчастье по ходу пьесы переносили в личную жизнь. Все они, как дети, ссорились друг с другом:
— Кто лучше играет, я или ты? Пойдем к главному.
Медлительно разворачивается на экране короткая жизнь второй жены Адолят. Много, слишком много, подлинного, этнографически ценного быта, скопированного, без каких-либо поправок, и брошенного на экран.
Широкая комиссия по просмотру «Второй жены» в Самарканде отметила: — Кино-картина «Вторая жена» из жизни ичкары, как бытовая, жизненно-правдива... Художественно-техническое исполнение удовлетворительно... Надписи, сделанные в народном стиле, вполне соответствуют картине..."
Как говорят критики, если хвалить нечего, то положительно отзываются о декорациях.
Сценарий к следующему фильму Валентина Собберей писала уже самостоятельно. Это фильм "Шакалы Равата" режиссера К.Гертеля. "Советский экран", 1927, № 8 отнесся к этому фильму уже не так иронично: "В кишлаке Рават разыгралась трагедия дехканской семьи. Джалил любит соседку Карамат — дочь старого бедняка. Карамат симпатизирует Джалилу, но не так складывается их жизнь, как им хочется. Хитро плетет сеть бай Абду-Наби. Приглянулась ему дочь должника красавица Карамат.
— Аллах хочет, чтобы третьей женой вошла Карамат в мой дом.
Карамат выходит замуж за нелюбимого Абду-Наби. На шумную свадьбу, где много вкусных вещей, где богат дастархан, где бренькают дутары, грохочет барабан и тонко поет кунак, собрался весь Рават. А в это время с гор крадутся шакалы-басмачи. С недоступных, горных, им только ведомых троп, нападают они на кишлак. Берется последний скот, последний дехканский скарб. Влиятельному баю Абду-Наби басмачи не враги — друзья. Предупрежденный дехканином отряд Красной Армии спешит на выручку. Басмачи бегут в горы, а с ними уходит и Джалил.
После еще многих злоключений, на празднике освобождения страны от басмачества руки Карамат и Джалила соединяются их другом — красноармейцем Садыком.
Таково краткое содержание новой узбекской фильмы - "Шакалы Равата". Здесь нет ничего восточно-сусального."
Самый популярный из первых узбекских фильмов.
С третьим сценарием к фильму "Из-под сводов мечети" не повезло. Сценарий был написан В.М.Собберей совместно с режиссером К.Гертелем. Премьера фильма состоялась 10.01.1928 г. Скорее всего, авторы несколько поспешили. Религиозную тематику еще не было команды затрагивать. Спецкомиссия политуправления РККА запретила показ этого фильма в армейских клубах. Фильм не сохранился.
После этого следы самой В.М.Соббберей теряются, что несколько несправедливо, учитывая то, что она была одной из первых сценаристок узбекского кинематографа.