В 30-е годы прошлого века филологические дискуссии зачастую принимали форму литературных доносов. Времена были суровые, и такие наветы, к сожалению, заканчивались плачевно для литераторов, не успевших прогнуться под генеральную линию.
Вот, к примеру, откроем журнал "Пролетарская литература", сдвоенный № 5-6 за 1931 г., орган Всесоюзного объединения ассоциаций пролетарских писателей, издававшийся в Москве образчик марксистско-ленинского литературоведения и партийной критики. В нем опубликовано выступление А.Караханова на пленуме ВОАПП (союза писателей в привычном виде еще не было, и Ассоциация пролетарских писателей Узбекистана входила в ВОАПП) "Классовая борьба в литературе Средней Азии". Читать это выступление на самом деле страшно, зная, какая судьба ждала упоминаемых в статье-доносе писателей.
А.Караханов пишет как саблей машет: "Местный национализм в Узбекистане принял ярчайшие формы, причем эти формы доходили до открытой контрреволюции, показателем чего являются хотя бы некоторые стихотворения немало известного, довольно талантливого узбекского поэта Чолпони. (Так в журнале транскрибировали фамилию поэта Чулпана - Абдулхамида Сулеймана (1897-1938), он родился в Андижане, учился в медресе в Андижане и Ташкенте и в русско-туземной школе в Ташкенте, жил и работал в Ташкенте, Оренбурге, Москве, арестован в 1937 г., расстрелян 5.10.1938 г. В 1924 г. академик, тюрколог А.Н.Самойлович (1880-1938) перевел стихи Чулпана на русский язык и опубликовал в Москве.) Он пишет,- продолжает свой донос А.Караханов: "Вам незачем надеяться на волков, от них спасения нет". Это есть прямо-таки обращение к басмачеству. Или же мы читаем дальше: "Одни думы не дадут успокоения, если сыновья родины сами не зажгут спичку". Далее он, обращаясь к басмачеству, пишет: "Ты еще жив, ты еще не мертвец, не надевай цепей, не подчиняйся, ты родился свободным". И далее: "в туркменских условиях иногда дело доходило тоже до более откровенных форм, хотя не в такой степени, как у Чолпони, призывавшего к свержению большевиков".
Пострадал также и академик А.Н.Самойлович, пропагандировавший Чулпана среди русскоязычных читателей. Как и Чулпан, А.Н.Самойлович был арестован в 1937 г. в разгар большой волны репрессий. Его следственное дело исследовалось в статье Ф.Д.Ашнина и В.М.Алпатова "Архивные документы о гибели академика А.Н.Самойловича", опубликованной в журнале "Восток", № 5 за 1996 г., с.153. За годы репрессий пострадало только два беспартйных академика, и один из них это именно А.Н.Самойлович. В вину ему вменялась связь с японским дипломатом и "пантюркизм". Звучало это в формулировке чекистов так: "Совместно с Воробьевым (П.И.Воробьев, китаевед (1892-1937, расстрелян) Самойлович проводил контрреволюционную работу по развертыванию буржуазно-националистического движения среди тюркских народов. Всю научно-исследовательскую работу по изучению тюркских народов Самойлович организовал с целью подготовки кадров контрреволюционеров буржуазных националистов. В 1935-36 гг. Самойлович создал контрреволюционную буржуазно-националистическую организацию. Создавая эту организацию, он ставил задачу объединить все буржуазно-националистические элементы для организованной борьбы с существующим строем за отторжение национальных окраин от СССР и подчинения их влиянию японского империализма" (цитируется по статье Ф.Д.Ашнина и В.М.Алпатова).
Откуда взяли чекисты доказательную базу о "пантюркизме" А.Н.Самойловича? Да вот же, все готово было уже в 1931 г., просто взяли статью А.Караханова. Тогда еще НКВД не было, а было ОГПУ, но статья "Классовая борьба в литературе Средней Азии" уже была готова. Г.Г.Ягода еще ходил в замах В.Р.Менжинского, а Н.И.Ежов был мелким партаппаратчиком. Сейчас уже честно пишут про поляка из организаторов сталинских репрессий".
А.Караханов пишет (фактически доносит) про А.Н.Самойловича: причиной успеха чагатаистов "является их поддержка со стороны некоторых небезызвестных ученых, членов Академии наук, которые доказывают преимущество чагатайской литературы перед всей современной литературой"; "в этом отношении у нас не малую роль играл и играет Самойлович"; "благодаря этим теоретикам и их работе... большое распространение получил формальный метод"; "между великодержавными шовинистами и националистами имеется блок, ярким примером блока является деятельность Кули-Мухамедова и Самойловича", Самойлович цитирует в своих статьях константинопольского профессора Заки Валидова, а "он не только являлся ученым, но идеологом и фактическим руководителем басмаческого движения в среднеазиатском масштабе". 13.02.1938 г. академика А.Н.Самойловича осудили и в тот же день расстреляли, оказалось достаточным знакомства с японским дипломатом и надуманной чуши про чагатаизм и пантюркизм.
Больше всех в статье А.Караханова достается Фитрату: "В Узбекистане панисламизм принял резкую форму, особенно в выступлениях узбекского писателя, поэта и ученого Фитрата. Фитрат открыто обращался к бывшему бухарскому эмиру, говоря ему, что он является единственным защитником мусульманской религии и мусульманского мира. В то время очень распространен был стихотворный отрывок, написанный на фарсидском языке. В книге Сай-Кели было написано, что "Бухара является твердыней мусульманского мира, а Самарканд самым красивейшим местом на земной поверхности". По-видимому Фитрат обращался к эмиру бухарскому, говоря, что он - единственный защитник мусульманской религии".
Главное обвинение Фитрата - чагатаизм. "Чагатаизм,- пишет А.Караханов,- являлся разновидностью пантюркизма. Если пантюркизм ставил своей задачей объединение всех тюркских народностей без классовых различий, подразумевая под словом народ всю массу, то чагатаисты ставили фактически задачу объединения тех народностей, которые, которые когда-то были под владением Чагатая, как это доказывается некоторыми историками... Следовательно, чагатаисты ставили перед собой задачу объединения Средней Азии в единое государство. Это обвинение не провозглашалось в открытой форме, об этом не говорили, но оно выражалось в идеализировании литературы той эпохи, которая создалась и в период господства Чагатая и впоследствии, особенно во время царствования темуридов. Идеализации чагатайской литературы Фитратом доводилась до высшей степени. Он говорил так о чагатайской литературе: "Чагатайская литература занимает самое высокое место среди тюркской литературы, чагатайский язык является наиболее высокоразвитым среди тюркских наречий. Создадим же чистую чагатайскую литературу". Дальше он пишет: "Чагатайская литература имеет такую славную историю, перед которой даже сегодняшняя европейская литература снимает шапку и вынуждена поздороваться". Это я вам привел из речи Фитрата на орфографической конференции в Узбекистане в 1921 году." (Как известно, Узбекская ССР образовалась в 1924 г., а в 1921 г. была Туркестанская АССР в составе РСФСР. - Прим.Е.Р.)
К чагатаизму и панисламизму Фитрата А.Караханов добавляет пантюркизм: "Фитрат выступает с чистой пантюркистской формулировкой. Он пишет: "Пантюркизм - это наш идеал, мы можем это везде доказать: если из этих трех наречий - татарский, тюркский и чагатайский - выживем иностранные арабские, персидские и русские слова, то мы несомненно достигнем великого идеала пантюркизма". Это опять речи Фитрата на той же конференции.
Нетрудно догадаться, что эти обвинения подшили в дело Абдурауфа Фитрата, и 22.06.1937 г. он был арестован, а 5.10.1938 г. осужден и в тот же день расстрелян.
Весь этот марксистский журнал о литературе был написан в подобном стиле доносов от корки до корки. Начинается номер с перепечатки письма Сталина в редакцию журнала "Пролетарская революция" "О некоторых вопросах истории большевизма", где Сталин борется с "антипартийной и полутроцкистской статьей Слуцкого "Большевики о Германской социал-демократии в период ее предвоенного кризиса". А.Г.Слуцкий (1894-1979), как не трудно догадаться, в 1937 г. был арестован и провел 20 лет в заключении. Здесь же статья Б.Брайниной "Куда "впадает" творчество Пильняка". Б.А.Пильняк (1894-1938) по логике пролетарского литературоведения арестован в 1937 г. и расстрелян в 1938 г. Статья С.Малахова "Контрреволюционный троцкизм в литературной науке: "методология" Г.Горбачева" - донос на литературоведа Г.Горбачева, которого посадили в 1935 г. и дорасстреляли в 1937 г.
В такой специфический журнал, своего рода литературный филиал ОГПУ, ведь еще надо было сотрудников подобрать. Кого мы там видим? Редактор - Л.Авербах (1903 - 1937, расстрелян). Н.Асеев называл его "литературным гангстером". Кто был крышей литературного гангстера Л.Авербаха? Будучи племянником Я.Свердлова, шурином Г.Ягоды, зятем В.Бонч-Бруевича, можно любые пакости творить. Там же в редколлегии драматург А.Н.Афиногенов (1904-1941), репрессирован не был, погиб в Москве во время авианалета фашистов. Одиозный критик В.В.Ермилов (1904-1965), которого никто не пришел проводить в последний путь. "Писательский министр" А.Фадеев (1901-1956), перед смертью признавшийся: "трудно жить с окровавленными руками". Шекспировед С.С.Динамов (1901-1939), расстрелян. Б.Ясенский (1901-1938) - писатель-коминтерновец, в 1930 г. прибыл в СССР из Франции, а в 1931 г. он уже член редколлегии журнала "Пролетарская литература", решает судьбы писателей и стран тоже, член правительственной комиссии по размежеванию Узбекистана и Таджикистана, в 1937 г. погорел на связях с заграницей и с людьми из ведомства Г.Ягоды, а также в результате конфликта с первым секретарем Таджикистана Г.И.Бройдо. Грузинский критик Б.Буачидзе (1905-1937) возглавлял грузинских "пролетарских" писателей, "убрал" его еще Л.Берия в Тбилиси. Армянский критик Н.Дабагян (1904, год смерти неизвестен). Писатель М.В.Лузгин (1899-1942) погиб в Сталинграде. Украинский "пролетарский" критик Б.Коваленко, годы жизни неизвестны, репрессирован. Украинский писатель И.К.Микитенко (1897-1937), репрессирован. Малоизвестный критик и поэт М.Серебрянский. Критик Г.М.Корабельников (1904 - год смерти неизвестен), репрессирован не был.
Заметно, что Л.Авербах мобилизовал в редколлегию журнала "Пролетарская литература" довольно молодых людей, некоторым не было еще и 30, когда они узнали вкус крови и страсть к доносам. И большинство из них позднее попало под раскручиваемый ими же маховик репрессий вслед за жертвами, травлю которым они устраивали с энтузиазмом, достойным лучшего применения.