Если бы я был таким, как вы

          
                Рассказ
Тамара Маслова увидела в окно, что к ним  идет ее давняя подруга Вера Маньшина. Удивилась, чего это Вере так приспичило? Обычно они собираются на пересуды сельских новостей, когда солнце уже скрывается за горизонтом, и все дела за день поделаны.

Когда Маньшина зашла в дом, Тамара еще больше удивилась. У Веры под мышкой была книга. Тамарина подруга никогда активной читательницей не слыла. Она была трудолюбивой женщиной. У нее в руках все горело и спорилось. По вечерам позволяла себе лишь смотреть по телевизору художественные фильмы. Но к книгам ее всю жизнь не тянуло. Чего не было, того не было.

Поэтому первый вопрос был у Тамары о книге:

– А ты, оказывается, читательницей стала?

Вера только отмахнулась:

– Ну, это ты зря. Да только эту книжицу и тебе стоит почитать. Тут про твоих соседей.

– Каких еще соседней? Если по нашему уличному порядку судить, то это либо справа, либо слева.

– Да слева, слева. Ровно через четыре дома от вашего.

– Так там Березуцкие жили. А чего о них писать? У них в жизни одни беды были      
– Вот об этом и книга. Возьми, почитаешь.

Обе женщины хорошо понимали, что у них нет времени для разговора. Стоит середина июня. У обеих по сорок соток огорода Чаще всего дня

 не хватает со всем управляться. Но Тамара и Вера все-таки поговорили немного о своих сельских заботах. И лишь потом Вера покинула дом Масловых.

Тамара полистала книгу в мягком бумажном  переплете. Она была разбита на главы. То ли она спешила. То ли глава о Березуцких была где-то в середине книги. Но то, что искала, она не нашла. А дела ее ожидали неотложные. И Тамара решила перенести свои поиски на вечер.

Ни одной минуты у Тамары не выкроилось на раздумье о семье Березуцких. То надо было прополоть всходящую стремительно картошку. То подсадить кое-что на овощных грядках. Да еще кухонные заботы. Как-никак на ее плечах муж со своими капризными сердечными болезнями. То сын и дочка чуть ли не каждый день придают забот. Сын учится в сельскохозяйственном университете. Дочь – в девятом классе средней школы. За ней надо постоянно следить, чтобы она ходила на уроки в приличной одежде. Многие учителя были в возрасте преклонном. Значит, люди старой закалки. Требовали, чтобы в одежде соблюдались приличия.

Сын норовил каждый выходной привозить матери кучу нестиранного белья. И с  этой заботой тратилось немало времени. Словом, жизнь Тамары к ее шестому десятку лет была заполнена делами основательно. Лишь вечером, после того, как все семейные дела были поделаны, она уселась за книгу в мягком бумажном переплете. Написал ее учитель средней школы. Преподавал он историю. Но и сам с большим рвением любил покопаться в архивах. Вот и набралось у него материалов из прошлого их района на целую книгу.
Сначала в главе о семье Березуцких ее почти ничего не привлекало. Ну, подумаешь, отец бывших недавних соседей происхождением из церковного клана. Да, Андрей Сидорович работал попом в церкви, пока его не сгребли люди из ЧК.

Но потом Тамара вся отдалась чтению. Ее уже не отвлекали два телевизора, которые громко звучали в доме. Один из них информировал мужа о событиях
 в соседней Украине. Муж, то слушал передачу  молча, то срывался почти до матерного ругательства. У соседей украинцев все дичало и рушилось.
Дочку тоже не смущала звучность ее телевизора. Излишняя громкость отцовского аппарата мешала ей все воспринимать из фильма, который она пыталась смотреть по каналу «Домашний».

Но Тамаре было не до этого. Из повествования школьного учителя она  вдруг узнала, что Андрей Сидорович оказался вовсе не благодушным сельским священником. К нему в храм собирались не все православные люди, чтобы помолиться Богу. К нему шли ярые контрреволюционеры, готовившиеся свергнуть в стране Советскую власть. Они активизировались в период подготовки и проведения массовой коллективизации.

Может, поэтому подпольщики контрреволюционеры были арестованы именно в храме. В этот предельно активный политический период Страны Советов побудили заговорщиков самим предельно активизироваться. Тем и вызвали подозрение у чекистов. Чекистам удалось в организацию сторонников свержения Советской власти в стране внедрить своего человека. Он-то, как писал учитель в своей книге, предоставил чекистам весь необходимый материал.

С того страшного после ареста священника дня о нем в селе не  было слышно ни слуху, ни духу. Время тогда стояло суровое. Вякнешь что-нибудь необдуманное, но неприемлемое для тогдашнего времени, и загремишь в Сибирь до конца своей жизни. А может случиться и так, что заболтаешься и до высшей меры. Так что об Андрее Сидоровиче в селе перестали  вспоминать и хорошее и плохое.
Когда священника уводили чекисты, в семье священника оставались попадья, сын Василий и дочка Таисия. Только дети у Андрея Сидоровича оказались неблагополучными. Сын Вася родился горбуном. С тем и дожил до поздней своей кончины. Дочка Тая была парализована. У нее оказалась обездвижена правая половина тела. Вдобавок девочка была умалишенной.

Вот такое наследство оставил после себя сельский священник. Первое время люди верующие в селе, хоть и с сомнением, но все-таки надеялись, что поп отбудет наказание и вернется в свой приход. Семья священника тоже жила надеждой. Но время шло, а Андрей Сидорович никак о себе не напоминал. Жив он в местах заключения, или лежит уже в земле, обетованной арестантами, узнать никому не довелось. Даже пересуды о своем священнике в селе вслух вести никто не решался.

А обсуждать  личную жизнь священника были все основания. Это его дети такими появились на свет. В селе ломали головы, почему у попа двое детей, и оба неблагополучные. Почему такая напасть? По селу пополз слух, что Андрей Сидорович женат на своей родной сестре. Отсюда такие отклонения с детьми. Обсуждали в селе эти слухи люди не ахти, какие верующие во Христа. Те, кто исправно ходил в церковь, и горячо молился Христу,  своего священника рьяно защищали. Они обращались к врачам и те постарались успокоить местных христиан, что священник Березуцкий в этом плане совершенно безгрешен. Есть такие болезни, которые ведут некоторых родителей к уродству рождаемых ими детей. И тут ничего не поделаешь. Об  этих страшных болезнях врачам пока ничего не известно. Поэтому уберечься от такой беды  не всем удается.
Но Тамара Маслова обратила внимание в книжке местного учителя совсем на  другое. Ее поразило, что автор книги почему-то утверждал, что вся семья Березуцких со священником была арестована и расстреляна. Но все было не так.  И в этом Тамаре  не  надо было никого убеждать. Долгие годы она жила рядом с попадьей. А та пережила своего супруга лет на сорок.

После  кончины попадьи ее дети Василий и Таисия продолжали жить всего через четыре дома. Тамара уже не помнила, сколько она имела возможность наблюдать за убогими после кончины мамы. Но это, она была уверена, длилось довольно долго.

Внешне Тая выглядела весьма неприглядно. Правая нога у нее сантиметров на десять короче левой. И убогая девочка опиралась на нее только пальцами. Правая рука тоже полностью не расправлялась. Полусогнутая, она бездвижно висела у пояса. И со ртом у Таи тоже было неладно. Слюна у нее текла почти как вода из-под крана.

Так что смотреть на Таю внешне было совсем неприглядно. Только вот в селе все относились к  ней с большой симпатией. Послевоенные годы были очень трудными. Брат Таи Василий Андреевич в то время уже работал в конторе колхоза. Все говорили, работает в правлении. Люди сведущие утверждали, что Березуцкий числится в правлении  кем-то вроде экономиста.

Но престижная должность сытной жизни семье Березуцких не обеспечила. И жена Василия Андреевича Мариша частенько посылала Таю с холщевой сумочкой на обездвиженной руке «побираться». Иными словами, просить подаяния ради Христа.

Сама Тая ни у кого ничего не просила. Она шла по улице и радостно улыбалась всем, кто ей встречался. И когда ей клали в сумочку что-нибудь съестное, благостно улыбалась. И благодарно  мычала. Ко всем своим несчастьям Тая не могла внятно говорить. Ей удавалось с трудом произносить лишь некоторые нетрудные слова. Чаще всего девушка выражала свои мысли мычанием.
Но самое радостное было для девушки, когда ей приходилось встречаться с детьми. Она все расцветала. Тая тянулась к ребеночку подвижной левой рукой и нежно его гладила. Ласкать его могла бесконечно. Люди  страдальчески смотрели на убогую. Многие при этом с тоской говорили:

– Она же святой человек. За что ей такие лишения на всю жизнь.

Василий Андреевич Березуцкий  выглядел бы вполне  нормальным человеком, если бы не громадный горб за спиной, да не малый рост. Но даже при этих недостатках его никак нельзя было сравнивать со своей сестрой. Та была гораздо  больше судьбой обижена.

Но селяне земляки свои симпатии отдавали только Таисии. Василий еще во время Второй Мировой войны основательно подпортил свою репутацию. Он никак не мог простить Советской власти гибель своего отца. И когда фашисты оказались всего в двадцати километрах от их села, Василий Березуцкий стал в открытую говорить:

– Вот скоро немцы к нам придут. Они уж наведут тут порядок. А я припомню некоторым из милиции и партийным о судьбе моего папы. Ответят гады по полной программе.

Когда село находилось в прифронтовой полосе, Василию Березуцкому за такие слова никто не выговаривал. И после того, когда в результате начавшегося Сталинградского наступления, из селян в милицию никто не пошел, чтобы донести на Ваську за его высказывания. Но в селе его открыто презирали. С ним никто не хотел разговаривать. На него смотрели как на изменника Родины. А вот сестра его так и оставалась в прежнем уважении. Они были родственниками только по крови. По характерам – это совершенно разные люди. Так Василий и оставался в селе чужим среди своих. Хотя со временем к нему стали относиться не теплее прежнего, а только терпимее.

Тамара Маслова, когда читала в книге учительские строки, с ним во всем согласилась. Она привыкла к тому, что Василий Андреевич всегда со своими наворотами. Но он живет среди них. И его приходится воспринимать таким, каков он есть. 

Однажды он довел председателя колхоза до скандала. На молочнотоварной ферме случился падеж коров. По недосмотру их накормили испорченным кормом. На заседании правления колхоза был рассмотрен по этому случаю вопрос. Заведующего фермой довольно внушительно оштрафовали.

Заведующий фермой оказался человеком с характером. Он обратился с жалобой в прокуратуру на  неправомерность решения правления колхоза.  Там быстро установили, что вскрытие павших коров никто из специалистов не проводил. И никаких исследований, естественно, не делал. Прокуратура предписала правлению колхоза свое решение признать не имеющим силы.
На заседаниях присутствовал и Василий Андреевич Березуцкий. Собственно, разговор на втором заседании был коротким. Предстояло отменить штраф заведующему фермой. А уж потом проводить расследование самим, чтобы найти того, кому следует платить за падеж. Когда короткая речь председателя колхоза закончилась, Березуцкий сказал с довольным видом:
– А я другого решения по этому делу и не ждал.

У председателя колхоза от удивления вытянулось лицо:

– Что значит, не ждал? Ты что еще на первом нашем заседании уже был уверен, что наше решение было неправомочным?

– Разумеется, знал.

Лицо председателя колхоза побагровело:

–      – Да что ж ты, черт горбатый нас тогда не предостерег?  Мы бы не позорились со  своим незаконным решением!

      Березуцкий как сидел в председательском кабинете со спокойным безразличным лицом, таким и остался. Он вполне спокойно ответил:

– Вы очень правильно сказали: черт горбатый. Таким я родился. Таким и в могилу сойду. И никакого для меня развороту не предвидится. Никакого продвижения для меня нет. Работаю я у вас счетным работником в конторе. Счетным работником и останусь, пока не выгоните. Если бы я был таким, как все вы, у меня имелся бы резон с вами звягать языком на том первом заседании. А так у меня нет никакой перспективы. Где это вы видели горбатых председателей колхозов, руководящих работников районных организаций? Горбатыми в таких конторах и не пахнет. Нет. Если бы я был таким, как вы, возможно, не вы, Андрей Пахомович, а я нашим колхозом бы руководил. И думаю, не хуже чем вы. А так, как есть у меня, нет никакого резона лезть в ваши свары.

В председательском кабинете повисла тягостная тишина. Все чувствовали себя неловко. Сначала все посмотрели с явным осуждением на Березуцкого. Потом настроение стало меняться. В душах людей млело ощущение, что жизнь Василия Андреевича далеко не мед. Нашлись люди, принимающие участие в заседании правления,  у которых в головах стала щемить мысль, что уродство  жуткая беда человека.  Его очень тяжко переносить. Уродство щедро награждает своего обладателя только горем. И ни каплей радости.

Всем в кабинете председателя колхоза стало очень неуютно. Это почувствовал и председатель колхоза. Он поспешил отпустить всех из своего кабинета.

Тамара Маслова около часа назад закончила чтение статьи о семье Березуцких. И теперь в ее памяти всплывали картины из жизни этой во многом несчастной семьи. Однажды она была свидетелем скользкой сцены. Жена Василия Андреевича Мариша, как заметили соседи, стала проводить много времени с колхозным водителем Митрофаном. Они то сидели на скамейке у забора дома Березуцких. А то и уединялись во дворе.

Сельские соседи часто оказываются болтливыми. Вот и Василию Андреевичу по секрету нашептали, что жена его слишком много времени проводит с водителем Митрофаном. Ему следует принимать меры, дабы в селе его не причислили к рогоносцам.

Но Василий Андреевич поступил иначе. Он выбрал момент, когда они с женой водителя Митрофана оказались наедине. Березуцкий тихим голосом высказал ей свои опасения. У нее скукожилось лицо от такой новости. Но Василий Андреевич лишь сказал жене водителя Митрофана:
–Ты за ним приглядывай. Приглядывай. Может, ничего страшного пока и не произошло, как люди об этом болтают.

 По нечаянности всю эту сцену наблюдала Тамара Маслова. Ее это страшно поразило. Она слышала ходящие по селу сплетни о связи жены Василия Андреевича Березуцкого и молодого водителя. Обычно такие дела решались в колхозе крупным скандалом, и даже дракой. А тут так вежливо. И так деликатно. И, как теперь думала Тамара, Василий Андреевич и сам понимал, что при его положении спрашивать от жены  верности у него нет полных прав.

Сидела Тамара Маслова за столом вконец опечаленная. Как ей хотелось с поры своей  юности видеть людей, живущих на земле, счастливыми и благоустроенными. Думала, человечество для того и создано. Человечество к этому целеустремленно стремится.

Но чем больше Тамара жила в этом мире, тем больше разочаровывалась в своей мечте. Сама жизнь убеждала ее в обратном. Человечество вовсе не стремится к ладу и благополучию в своей среде. Тамаре трудно было судить, на самом ли деле Андрей Сидорович согрешил со своей родной сестрой, или это чья-то злостная клевета на священника. Но Маслова в своей жизни знает случаи, когда такого рода прелюбодеяния случаются. И человечество с такими безобразиями смирилось. Живет себе, большого  шума не поднимает. Сейчас однополые браки стали расхваливаться на все лады. Считается  это чуть ли не достижением.

Тамара очень хотела, чтобы люди друг с другом жили ладно да в согласии. Но суровая действительность убеждает ее, что живущие  на земле особи о двух ногах почти постоянно норовят уничтожить противник противника, но живущие рядом друг друга. Нынешним вечером ее супруг  в душевном раздрае слушал, как на Украине люди нещадно истребляют друг друга. И вполне уверены, что они таким путем устанавливают самую справедливую жизнь в этом мире.

Нет, в этом сложном, беспощадном и суровом мире придется мучиться и страдать, как жили страдальцы Березуцкие. И таких Березуцких хоть пруд пруди.


Б


               
Г




























Б


               
Г
























я.