Когда все, наконец, расселись, Герман испустил вздох облегчения, который даже не попытался скрыть. Все эти приготовления, вся эта нелепая пантомима в исполнении Дианы порядком его бесили. И ладно бы это было один раз – нет, на каждом подобном приёме она вела свою глупую игру. Это всё от безделья, желчно решил Герман. Целыми днями сидит дома и не знает, чем себя занять. Со стороны Ивана большая ошибка – давать ей столько средств и столько свободного времени, лишая при этом своего общества. Женщины слишком быстро привыкают к хорошему и начинают сходить с ума, особенно если нет у них внутреннего стержня. А какой стержень может быть у избалованной дочки богатых родителей, которая легко и незаметно превратилась в избалованную жену богатого мужа? Которая, ко всему прочему, ещё и бездетна. В этом он тоже не одобрял Ивана. Они как-то разговорились на эту щекотливую тему – под влиянием пары бокалов хорошего коньяка. Тогда-то Драгунов и заявил без обиняков, что не хочет детей, потому что Диана для них “не предназначена”. На удивлённый вопрос Германа он пожал плечами и объяснил, что “она и о себе не может толком позаботиться, а представь её с детьми?” Герман спросил, советовался ли он с супругой по этому вопросу, но Драгунов предпочёл замять разговор. В общем, насколько удалось понять, он принял подобное решение в одну голову, а Диана ему повиновалась – в том смысле, в котором она вообще может кому-то повиноваться, то есть махнула рукой на столь “незначительное обстоятельство”.
Впрочем, в одном отношении Иван был прав: более неподходящей для материнства женщины, нежели Диана, трудно было бы найти. Этот её наивный, искренний эгоизм, не позволявший видеть дальше стен своего коттеджа, эти вечные выдумки богатой, но нестабильной фантазии, эта хрупкость, которую она компенсировала просыпавшейся в ней иногда агрессивностью, – нет, такой матери он для своих детей не пожелал бы. Герман вообще не мог представить себе кого-то ещё в этой роли – всякая другая женщина бледнела при сравнении с Дорофеей. Он любил её, но дело было не только в этом. Как деловой человек, Герман отводил чувствам далеко не самое важное место в иерархии своих ценностей. Прежде всего ему было важно доверие. Дорофее он доверял полностью, как самому себе, иногда даже больше, чем себе. Ведь она была женщиной, и в некоторых вещах разбиралась лучше. Следующим немаловажным обстоятельством было происхождение. Многие нынче не придают ему должного значения, и очень зря. Окружение определяет человека, и ему было бы неприятно разделить жизнь с тем, кто рос среди людей ограниченных. Но у Дорофеи в этом смысле всё было в порядке. Дочь профессоров, особа начитанная, образованная, хотя и не пожелавшая идти по стопам родителей. С ней всегда было о чём поговорить. А о чём, скажите на милость, можно говорить с Дианой? О рецептах, шмотках или новом модном журнале? На этой мысли Герман презрительно хмыкнул.
Был и третий пункт, самый важный, с его точки зрения, – материальное благополучие, точнее, соотношение материальных благополучий. Тут у Германа имелась целая теория, которой он втайне гордился. По его глубокому убеждению, ни в коем случае не следовало связывать свою жизнь с женщиной богаче тебя. Какие бы там ни были светлые чувства, а табачок, как известно, врозь, и для мужа как минимум некомфортно, а как максимум оскорбительно, если его жена обладает большими ресурсами. Для женщины же, напротив, подобная ситуация вполне удобна. Однако – и тут был ключевой момент – слишком большая разница в благосостоянии также нежелательна. Потому что если ты женишься на нищенке, то о доверии и надёжности можно сразу забыть. Та, что с детства была приучена на всём экономить и дорожить каждой копейкой, может очень легко слететь с катушек от внезапно обрушившегося на неё богатства. А зачем нужна женщина, зацикленная на деньгах? Она в любой момент бросит тебя, подвернись вариант получше. Нет, в жёны нужно выбирать кого-то из средней прослойки, с достатком приличным, но не выдающимся, кто знает цену деньгам, но в то же время дорожит человеческим отношением.
Дорофея, таким образом, подходила по всем параметрам. Доходы её семьи были средними, но стабильными, без риска скатиться в бедность. В ней не было зависти к успеху других – и это выгодно отличало её от многих женщин, с которыми Герману доводилось иметь дело. Часто погружённая в себя, вполне удовлетворённая своим положением и мало что изменившая в своей жизни после замужества, она была для него настоящей находкой. Герман был уверен, что его супруга станет, ко всему прочему, хорошей матерью. А чего ещё можно желать? Всё шло прекрасно, просто замечательно. Жаль только, что Ивану повезло с женой куда меньше. Но ведь мы сами выбираем свою судьбу…