В 4-м номере за 2014 год и № 1 за 2015 год толстого литературного журнала «Слово Забайкалья» опубликована старинная повесть Александры Миловидовой (Кандинской) «Байзатуй. Из воспоминаний юности». Здесь всё интересно. И личность автора, и описываемые события, и мастерски раскрученный сюжет, вроде бы, обычной случившейся жизненной ситуации, и лёгкость для восприятия стиля изложения. Если бы только это было достоинством настоящего повествования, впервые увидевшего свет почти 150 лет назад и сейчас повторённого, уже прекрасно. Но в настоящую повесть, оказалось, вложено большее.
Предваряющий её публикацию живший в Акше член Союза писателей России Виктор Трофимович. Кобисский отметил: «Мы вправе считать автора первой акшинской писательницей». Хотя далее он заявил: «Точности ради, заметим - утверждать, что воспоминания А.В. Миловидовой относятся к периоду жизни автора в Акше, достаточных оснований нет. Кроме постоянного упоминания Онона, в долине которого расположено село Бырца (название явно вымышленное), и дважды поименованной деревни Ново-Казачья, что-то ещё, указывающее на Акшу, тоже отсутствует». И, тем не менее, многое из сюжета литературного произведения как калька повторяет истинные акшинские события, когда-то происходящие здесь.
Само построение произведения оригинально. Оно состоит из двух частей. История любви бурятской девушки Байзатуй (её имя вынесено в первое слово заголовка) плавно ложится на детские воспоминания (об этом говорит подзаголовок повести) девочки Александры, дочери командира местной казачьей сотни. Именно они, изобилующие мельчайшими подробностями бытовой жизни семьи девочки, позволяют рассматривать описательную часть повествования в качестве исторического полотна, и литературные имена героев повести идентифицировать в истинные исторические личности.
Фоном повести даётся жизнеописание пограничной казачьей станицы по течению реки Онон до «открытия новых реформ», когда «дух спокойствия внезапно покинул станицы: пошли командировки, переселения, закупы…», то есть до знаменитой Амурской эпопеи середины XIX столетия. О ней, кстати, упоминается в конце повести, во временном отрезке, отстоящем от начала развёртывания сюжета в десять лет: «А тут пошли какие-то сплавы… «На Амур да на Амур». Это переносит читателя в сороковые годы, когда «забытая, малообразованная Сибирь долго находилась во мраке произвола бюрократии, сонливого, тупого онемения… Народ, впрочем, не бедствовал, благодаря естественному богатству страны…». На тот период казачья служба в Забайкалье была построена ещё по старой традиции, а центр управления казачьей сотней, обслуживающей пограничные караулы по долине Онона, располагался только в одном месте - в селе Акше.
В повести Акша называется Бырцой и имеет явное акшинское описание. «Самой богатой по урожаям считалась станица Бырца, находящаяся как раз на рубеже, между горами и равниной. Бырца стоит на одном из берегов Онона; местность представляет небольшую зелёную равнинку, окружённую кущами черёмухи, сибирской яблони, боярышника и других плодовых, или, лучше сказать, ягодных деревьев; там и сям, вблизи, виднеются небольшие горки, покрытые сосной и душистой пихтой; у подошвы горок змеится с одной стороны маленькая речушка, вытекающая из гор и загромождённая группой водяных мельниц, с другой – течёт быстрый холодный Онон, угрожая во время наводнения унести церковь, вместе с оставшимся при ней старинным кладбищем».
Для сравнения можно привести фрагмент письма из Акши жившего здесь на поселении декабриста Константина Петровича Торсона, отправленного в декабре 1836 года другому декабристу Н.А. Бестужеву: «Месторасположение Акши точно живописно, прелестно, крепость и её форштаты лежат в долине на берегу одного из притоков Онона, который вьётся у подошвы гор с таким разнообразием, что натуралист, приехавший летом, придёт в восхищение, встречая одни горы, покрытых сосною, берёзою и деревьями климата северного, другие – усеяны дикою яблонею, диким персиком; острова на притоках река покрыты черёмухой, шиповником, а поля различными цветами и ягодами…».
Но больше в повести других взаимосвязей с Акшой - через людей в ней проживающих. У девочки, от лица которой ведётся рассказ о происходящем в Бырце, фамилия Кручинина. Из довольно подробного описания состава её родительской семьи совсем не трудно составить генеалогическое древо литературных Кручининых. Отец, Фёдор Николаевич, командовал казачьей сотней и проживал в станице Бырца. У него названы два брата – Михаил и Леонид. Мать была дочерью богатого купца, звали её Мария. Их дети – старшая Александра (в описываемый период 10-12 лет), моложе её на три года Лена и ещё грудная Поля; мать была беременна ещё одним ребёнком. Жили они в старинном доме, построенном прадедом отца Иваном Ивановичем. «Искони века праотцы наши служили сотенными командирами в Бырце», - вещала рассказчица в своих воспоминаниях.
Из истории мы знаем, что в Акше только одна казачья семья Разгильдеевых в своём родословии имела потомственную традицию быть сотенными командирами здешних казаков. Структура их родословного древа (не в именах, а именно в структуре) во многом совпадает с родословием литературных Кручининых. Свой дом в Акше первый из них, Иван Осипович Разгильдеев, построил во второй половине XVIII века. Сотником он стал с 1786 года. На рубеже веков он добился потомственного дворянства. Жена его, Васса Ивановна, звалась госпожой и владела крепостными людьми. Старшим их сыном был Николай Иванович, который в повести «Байцатуй» упоминается под своим настоящим именем. Сотником он стал в 22 года. Сотниками служили и его три сына Елпидифор, Егор и Константин. Егор Николаевич, 1806 года рождения, и стал прообразом литературного Фёдора Николаевича, то есть отца героини.
Родословное древо этой семьи Разгильдеевых приведено на 212-й странице моей книги «Купцы Кандинские и их потомки» (Чита, 2012), имеющейся в фондах Акшинского районного историко-краеведческого музея. Из него чётко видно, что женой Егора Николаевича Разгильдеева действительно была дочь богатого купца, и звали её Дарья Хрисанфовна Кандинская. Документальных характеризующих её личность свидетельств не сохранилось. Но именно повесть «Байзатуй» эти сведения предоставляет. «Женившись в 28 лет на дочери богатого купца, девушке молоденькой, избалованной роскошью и бездействием…». И далее: «…будучи от природы слабого сложения, не могла привыкнуть к небогатой обстановке; хозяйство валилось из её слабых рук, здоровье преждевременно расстроилось… Вследствие болезненных припадков… иногда бывала нервозна и раздражительна до крайности…». Это только по Дарье Хрисанфовне. А сколько штрихов в повести ещё, говорящих об исторической подоплёке повести!
В их семье рождались одни девочки: Александра (1838), Елизавета (1840), Мария (1845), Анна (1852) и Аполлинария (1855).
И до того исторические сведения и литературное их описание тесно переплетаются и дополняют друг друга, что жизнь в Акше более чем полутора вековой давности выступает перед читателем ёмко и образно.
В повести есть упоминания и о других акшинцах. «При въезде в Бырцу, на первом плане стоят рядом: дом купца Томилина, здешнего старожила…». Вот только один пример: «В Бырцу, во времена раннего моего детства, приезжала поздней осенью труппа фокусников, в числе которых находилась молоденькая плясунья по канату. Они квартировали во флигеле Томилиных, и два раза давали представления в обширной ограде Томилинского дома». В образе Томилина проступает личность… купца Якова Яковлевича Истомина. Один из современных потомков Истоминых, Василий Николаевич, проживающий в соседнем районном центре – селе Кыра, о своих дедах отзывается так: «В Акше они имели двухквартирный дом, который находится и по сей день на главной улице села. Обстановка в доме была богатая». О самом купце, правда, в повести не рассказывается, но называются его дети, два мальчика, с которыми играла героиня, - Яша и Алёша.
В детских воспоминаниях героини повести описывается одна история, объединяющая детей казачьего сотенного командира Кручинина и купца Томилина. Когда ей было 8 лет, «Томилины для своих детей выписали из… заводов домашнего учителя из политических ссыльных, которых тогда было в изобилии. Давно уже шла у них переписка по этому случаю; наконец, условия были окончены, учитель отыскался, и в доме шли приготовления к его приезду. По этому случаю очищен был флигель, одна половина которого предназначалась для учителя, другая для школы. Они рассказывали, что учитель самый учёный человек на свете, что у него много картинок, книг и карандашей, что папа подарил ему лошадь, на которой они вместе с ним будут кататься, что они выучатся и поедут с ним в Петербург, откуда вернутся домой с эполетами».
Действительно, факт приглашения в Акшу учителя из политических ссыльных имел место. И этим учителем был …декабрист Вильгельм Карлович Кюхельбекер. В повести он назван под именем Карла Иосифовича. В его описании, конечно, нет полной идентичности с истинной исторической личностью, но некоторые штрихи проглядывают сквозь вольное литературное изложение: «Карл Иосифович оказался действительно совестливым, опытным и, если можно так выразиться, симпатичным педагогом. Сама метода преподавания располагала к себе. Избегая по возможности, зубрения, будучи от природы словоохотлив и отчасти резонёр, он знакомил с наукой учеников своих словесно, беседуя иногда по целым часам… Новый учитель понравился всем в Бырце. Действительно, он умел так поставить себя, что все отзывались о нём с похвалой и благодарностью. Он был приветлив в общении со всеми, взрослыми и малыми, всегда весел, насколько это было нужно, по его мнению, разговорчив и кроток. Кроме своих педагогических способностей, он был ещё агроном и медик, прекрасные качества, рекомендующие его в глазах жителей Бырцы».
В.К. Кюхельбекер проживал в Акше с начала 1840 года по сентябрь 1844 года. Прибыл он туда по приглашению акшинского коменданта майора Анемподиста Ивановича Разгильдеева в качестве учителя и воспитателя его дочерей Анны и Вассы. Анемподист Иванович приходился младшим братом названного выше Николая Ивановича и дядей Егора Николаевича. Обучал В.К. Кюхельбекер и детей Истомина, которых он звал Пронюшка и Петенька. Это они в повести называются именами Яша и Алёша. На день рождения Петра Истомина он писал стихи. 16 февраля 1840 г. В.К. Кюхельбекер в своём дневнике запишет: «Были у нас в Акше беги… Ввечеру бостонили мы у Истомина».
На эту историческую основу и наложен эпизод обучения героини повести в школе.
Но попробуем разобраться, кто же автор повести?
Впервые имя А.В. Миловидовой как автора литературного произведения назвал большой знаток истории культуры старого Забайкалья Евгений Дмитриевич Петряев. В письме от 12 октября 1971 года к забайкальскому библиографу и краеведу Раисе Ивановне Цуприк он писал: «Надо бы разыскать биографические сведения о некой Миловидовой. Уже старушкой, она жила в Акше и написала там очень занимательную повесть «Байзатуй» (роман бурятки), напечатанную в Милютинском сборнике… Все это получилось при посредничестве Г.Н. Потанина в 70-х годах прошлого века. Хорошо бы порыться в читинских архивах и найти сведения об акшинцах середины XIX века».
В своём библиографическом указателе «Краеведы и литераторы Забайкалья: дореволюционный период» (Чита, 1991) на странице 65 под № 395 об Александре Васильевне Миловидовой он, ссылаясь на сведения известнейшего знатока Сибири Григория Николаевича Потанина, сообщал, что она родилась в 1830 году в Нерчинском Заводе и скончалась в возрасте примерно 80 лет в г. Пензе. Была женой чиновника. В скобках к фамилии Миловидовой он приписал фамилию Кандинской. Никаких других доступных биографических сведений о ней больше он не приводил.
До настоящего времени сведениями о достоверной биографии этой писательницы мы не располагаем. Нет сведений и о её муже. На запрос в государственный архив Пензенской области по проверке данных, высказанных Е.Д. Петряевым о кончине А.В. Миловидовой (Кандинской) в 1910 году в Пензе, пришёл ответ, что в метрических книгах пензенских церквей за 1909-1911 годы об этом никаких сведений не имеется.
Есть такая книга «Писательницы России: материалы для биобиблиографического словаря». Её составитель Юний Алексеевич Горбунов - писатель, публицист, историк издательского дела в России; редактор отдела истории и краеведения журнала «Уральский следопыт» (г. Екатеринбург), - среди прочих в ней называет имя писательницы Миловидовой (Кандинской) Александры Васильевны (1830 – ок. 1910), а среди её произведений - только единственную повесть «Байзатуй». В качестве основания для ввода этого имени в научный оборот он ссылается на публикацию В.Т. Кобисского «Первая писательница Акши», помещённой в акшинской районной газете «Сельская новь» 18 апреля 2006 года. Но Виктор Трофимович о А.В. Миловидовой располагал только сведениями, полученными от Е.Д. Петряева.
Единственно с чем удалось разобраться, да и то, пока в виде гипотезы, что у Александры Васильевны фамилия Миловидова появилась после замужества, хотя об этой стороне её жизни ничего не известно. Приставка к ней – Кандинская – образовалась как литературный псевдоним от девичьей фамилии Дарьи Хрисанфовны Кандинской (в повести «Байзатуй» Мария Кручинина - мать героини и крёстная мать бурятской девушки Байзатуй). Скрытой неизвестностью остаётся урождённая фамилия автора повести. На некоторые размышления в связи с этим наталкивает отчество автора повести - Васильевна. В повести «Байзатуй» имя Василий всплывает только один раз. Его при крещении получает бурятский юноша Лава, работник в семье Кручининых, ставший мужем Байзатуй, второй героины повести. Вот и напрашивается мысль: а не является ли автор повести дочерью бурятской четы Байзатуй и Лавы, в крещении ставшими Екатериной и Василием Кручиниными? «Новокрещённая Екатерина, одетая в русское платье, заняла прочное место в нашем доме», - от своего имени вела действие дочь Кручининых. А если перевести литературную фамилию героев повести в историческую, то они стали зваться Разгильдеевыми. О том, что в семье новокрещённых Кручининых было двое детей (правда, без каких-либо подробностей) оговаривается два раза. Можно предположить, что одну девочку Байзатуй (в крещении Екатерина) назвала именем своей подруги – хозяйской дочери Александры Кручининой. А раз так, то урождённая фамилия автора повести как раз и есть Разгильдеева.
По крайней мере, на девичью фамилию автора наталкивает текст «Воспоминаний» Григория Николаевича Потанина, опубликованный в 1914 году в газете «Сибирская жизнь» (№ 246), в которых рассказывается об истории опубликования повести «Байзатуй»: «Повесть «Байзатуй» я получил из Забайкалья от моего друга Е.Я. Колосова; как он мне писал, повесть эта написана была в городке Акше, на границе Монголии. Автор её, г-жа Миловидова, была уже в то время старушкой и проживала в Акше. В повести описывается роман одной бурятки… Повесть осталась малоизвестной бурятам, потому что была помещена в нераспространённом журнале».
Именно в этом кратком рассказе Г.Н. Потанина и кроется тот золотой ключик, который открывает дверь неизвестности. Названный им Е.Я. Колосов есть никто иной как Евгений Яковлевич Колосов, отставной поручик, бракосочетавшийся 5 мая 1872 года в возрасте 34 года с дочерью умершего чиновника Георгия Николаевича Разгильдеева девицей Анной, 19 лет (ГАЗК, ф. 282, оп. 1, д. 2344, л. 72). Георгий (по-другому, Егор) Николаевич – это прообраз литературного Фёдора Николаевича Кручинина, а Анна – младшая сестра литературной Александры Кручининой. Таким образом, на полном основании можно считать, что настоящая повесть родилась именно в недрах семьи Разгильдеевых.