Моим настоящим кошмаром в школе было сначала рисование, а потом - черчение. Ну не дано, хоть ты тресни, и все!
С рисованием в начальной школе кое-как отмаялась, а с черчением у нас с папой была строгая такса: он мне готовит чертеж, а я за это вечером гуляю с собакой. И не любым вечером, а когда, к примеру, футбол по телевизору.
И вот дали нам в школе очередное задание - начертить какую-то деталь в разрезе. Несу я папе ватман с готовальней, сама беру в руки поводок, а на следующий день появляюсь в классе с готовым чертежом. А наш чертежник смотрит и говорит:
- Переделывать надо!
- Почему? - пугаюсь я.
Больше всего я боялась, что он меня раскусит - все-таки навыки черчения у инженера-механика и у косорукой школьницы несколько разные. А "мои" чертежи всегда выглядели настораживающе прилично и чисто, хотя в некоторых местах я специально разводила грязь, чтобы не было подозрений.
- Так почему переделывать?
- Вот тут и тут, с двух сторон, надо заштриховать!
Ну надо так надо. Несу непринятый чертеж домой, папа возмущается:
- Ничего здесь не надо штриховать. Это ребра жесткости, их в разрезе не штрихуют.
- Почему не штрихуют?
- По ГОСТу, почему-почему!
- Ага, а мне что ему сказать?
- Так и скажи - ничего тут не надо заштриховывать.
- А в учебнике у нас так не написано...
- При чем тут ваш учебник?
На следующем уроке я попыталась подсунуть все тот же чертеж.
- Так и не исправила? - ухмыльнулся чертежник.
- А тут не нужно ничего исправлять!
- Я же ясно сказал - заштриховать.
- Это ребра жесткости, - осмелела я. - Они в разрезе не штрихуются. Мне так папа сказал, он инженер.
- Если я говорю - заштриховать, значит, нужно заштриховать, - отрезал чертежник. - Мало ли кто там инженер. Надо, и все.
Домой я пришла с так и не принятым чертежом. А задание, трижды отвергнутое, у нашего учителя означало верную двойку.
- Пап, ну заштрихуй ты эту фигню, пусть он отстанет! Последний раз остался!
- Не буду. Понимаешь, ее не надо тут штриховать!
- Ну он так говорит...
- Мало ли что он говорит! Задача чертежа - показать деталь. Ты должна показать, что эти уши с боков - именно ребра жесткости. Для этого их в разрезе надо оставить без штриховки. Поняла?
- Угу... А он мне двойку поставит...
- Да пусть ставит. Двойка от дурака - это не обидно, это даже смешно.
На очередное занятие я пришла все с тем же чертежом. Чертежник, увидев его, радостно занес ручку над журналом.
- Ну ты понимаешь, что это двойка?
- Понимаю, - кивнула я. - Но папа сказал, что двойка от дурака - это не обидно, а смешно.
Никогда больше в жизни не видела, чтобы человек краснел и зеленел одновременно.
- Завтра в школу с родителями? - спросила я, убирая дневник.
- Нет! Еще не хватало...
Оставшиеся полтора года он меня не трогал. Вообще. То есть в классе меня словно не существовало - я могла смело идти на урок, зная, что ни с места спрашивать не будут, ни к доске не вызовут.
И, конечно, я знаю, что хамить учителям нельзя. И очень ценю (да и тогда ценила) их работу.
За исключением отдельных представителей. Слава богу, редких.