Тайна Федора Михайловича Повествуя

               

    Повествуя  о супруге Федора Достоевского Анне Сниткиной, биографы в основном делают ударение о множестве нелицеприятных особенностей ее супруга, преодоление которых досталось на долю молодой неопытной девушки.
Но, именно, в  борьбе и ее победе над ними и заключались все заслуженные дифирамбы, доставшиеся этой  необычайной «женщине Достоевского».
Но, к сожалению, один, существенный недостаток супруга не был ею покорен.
Но почему мы решили рассказать о грехах писателя, обсуждая   Анну Сниткину.
Да потому, что недостаток супруга прямо касался судьбы его жены.
Мало того, Анна, по непониманию сути его проявления, как законная супруга, была вынуждена принять  и удовлетворять его,  всю совместную жизнь с великим писателем.
Биографы Федора Михайловича стыдливо замалчивали этот недостаток, очевидно, полагая, что его удастся скрыть от широкого круга читателей.                В советский период, когда все скрывалось под государственным покровом, этот трюк критикам удался, но уже после перехода в период демократической правдивости, все завесы были до крайности обнажены. Всплыла и тайна Достоевского, которую и сейчас биографы стараются обойти.

Есть среди русских писателей мнение, что пальму первенства сексуального писателя можно отдать Федору Достоевскому. Слухи об этом, дошли до аристократичного Ивана Тургенева, который в шоке воскликнул: «О боже! Да он же русский маркиз де Сад!».                Сексуальные фантазии писателя стали отражаться на его психике. Неизвестно, как бы сложилась судьба Федора Михайловича, если бы в его жизни не появилась Анна Сниткина…
Пристрастия автора «Преступления и наказания» носили садомазохистский характер. В своих дневниковых записях он признавался, что уже от вида женской лодыжки ему становилось не по себе, он искал, где бы присесть, чтобы перевести дух и не потерять сознание.
Великий математик Софья Ковалевская, знавшая Достоевского, в своем дневнике вспоминала: «После разгульной ночи и подзадоренный пьяными приятелями, молодой человек изнасиловал десятилетнюю девочку…» Об этом факте биографы спорят до сих пор. Достоевскому приписывают физическую близость с 12-летней девочкой, которую ему якобы в баню привела гувернантка.
Известно, что в дворянской , да и в купеческой среде, молодые подростки начинали знакомство с половой жизнью с привлечением родителей юноши домашней прислуги. Все мероприятие оставалось под контролем родни, а потому и какие либо огрехи не выходили дальше порога дома. Эта ситуация продолжалась в благопристойных семействах элитного класса и в советское время  .
Вот и придерживаясь дворянской традиции, очевидно, по заданию родителей Федора, и привела гувернантка девочку. Разумеется мальчик понятия не имел кто ему досталась в роли обольстительницы.
Во всяком случае, Достоевский-писатель обнаружил повышенный интерес к маленьким девочкам, а потому  тема растления малолетней неотступно привлекала его: недаром он посвятил и  вывел их в нескольких романах и повестях, «Униженных и оскорбленных», «Преступлении и наказании» и «Бесах».

Сексуальная жизнь Достоевского началась в Петербурге, когда он поступил в Главное инженерное училище. Только два-три приятеля знали, что, несмотря на внешнюю вялость и холодность, он был горячим, порывистым юношей. Уже тогда отличался болезненной впечатлительностью. Он избегал ходить в гости, не умел держать себя на людях и страшно смущался в женском обществе. Судя по творчеству Достоевского и по его выбору женщин, ему нравились либо кроткие и духовно богатые девушки, либо яркие красавицы.
В1846 году в великосветском салоне Достоевского представили одной такой красавице Сенявиной. Он был так поражен ее красотой и формами, что потерял сознание. Очевидцем обморока был Иван Панаев, друг Некрасова и автор «Современника». Позже он повторял эту историю в своих фельетонах, собирался пересказать ее в «Литературных воспоминаниях»; и написал об этом два издевательских четверостишия в шуточном «Послании Белинского к Достоевскому», в создании которого также участвовали Тургенев и Некрасов:
…Ставши мифом и вопросом,
Пал чухонскою звездой
И моргнул курносым носом
Перед русой красотой,
Как трагически недвижно
Ты смотрел на сей предмет
И чуть-чуть скоропостижно
Не погиб во цвете лет;.
Но Достоевский не был девственником. Женщины его интересовали, и он проявлял к ним обостренный интерес. Как и большинство эпилептиков, он обладал повышенной половой возбудимостью. «Озарение плоти» пришло к нему не в виде восторженной юношеской первой любви, а в образе случайных встреч с женщинами легкого поведения. Молодой Достоевский начал различать любовь от физического наслаждения.

С первой супругой Марией Исаевой писатель не смог погасить свою сексуальность. Многолетние неудовлетворенные желания привели к тому, что в первую брачную ночь с ним случился эпилептический припадок. Его бьющееся в конвульсиях тело, пена, текущая из уголков рта, навсегда отвратили Марию от близости с супругом.  Марией Дмитриевной Исаевой; , он действительно вел себя не лучшим образом. Перед свадьбой не сказал ей, что с ним случаются приступы падучей (эпилепсии). А потом завел любовницу и уехал с ней за границу, бросив жену умирать от чахотки. И это не считая мелких бытовых скандалов. Через четыре года Достоевский овдовел.
С появлением в его жизни Аполлинарии Сусловой ему показалось, что судьба сжалилась над ним. Влюбленная в писателя, она была на 20 лет моложе его. Его манило к этой не по годам мудрой, энергичной и властной женщине. Именно она и стала прототипом Настасьи Филипповны из «Идиота».
Федору Михайловичу доставляло удовольствие превращать женщину в свою игрушку, а потом – самому хотелось чувствовать себя ее вещью. Аполлинария не захотела участвовать в подобных играх.
Достоевский был ее первым мужчиной. Аполлинария не искала в нем красоты или физического обаяния. Ей нравились некоторые его особенности. У него были очень крепкие, хотя и небольшие руки: когда они с Аполлинарией занимались интимными отношениями, он сжимал ее в объятиях до боли. Вообще он был очень силен физически, когда чувствовал себя хорошо, но после припадков падучей становился слабым, как ребенок. Аполлинария вспоминала, что их половые отношения были лишены романтики. Достоевский с Аполлинарией попробовал действовать, как господин, - и тут натолкнулся на резкое сопротивление, потому что она сама была по духу своему и силе воли из породы господ, а не рабыни.
Вскоре Суслова влюбилась в испанца и оставила Достоевского.
Сексуальную гармонию Достоевский нашел во втором браке. Выходя за писателя замуж, Анна Григорьевна вряд ли отдавала себе отчет в том, что ее ждало, и только после брака поняла трудность вставших перед ней вопросов. Тут были и его ревность и подозрительность, и его страсть к игре, и его болезни. И прежде всего проблема физических отношений. Вначале у него не было страстного желания, и он обращался с нею с некоторой осторожностью и сдержанностью. В физическом отношении была она неопытна и наивна, патологическое готова была счесть за нормальное, по своей наивности верила, что так и надо, и естественно и спокойно отвечала на то, что другой женщине, более опытной или инстинктивно более понятливой, показалось бы странным или оскорбительным, а может быть, даже и чудовищным.
Милая Аня сняла с него бремя вины – он перестал себя чувствовать развратником и грешником. Федор Михайлович сумел воспитать из юной жены подругу для всех своих эротических фантазий. Информации об этом осталось мало – после смерти мужа Анна уничтожила множество любовных посланий, где были описаны сексуальные оргии супругов. Видимо, госпожа Достоевская считала неприличным посвящать в тайны их спальни посторонних людей. 
Много лет спустя, за год до смерти, когда ему было почти 60 лет, а ей едва 35, он писал ей из Эмса: «Ты пишешь - «люби меня!», да я ль тебя не люблю? Уж один мой постоянный (мало того: все более, с каждым годом возрастающий) супружеский мой восторг к тебе мог тебе на многое указать, но ты или не хочешь понять этого, или, по неопытности своей, этого и совсем не понимаешь.»
Но была и другая супружеская жизнь Достоевских:
писатель, супруга, ночь, свеча. У такого изображения есть символическое значение (мысль писательская как свет во тьме), но это еще и чистая правда — Достоев­ский засиживался за работой допоздна. 
По ночам он делал наброски для будущих произведений, ложился на рассвете и спал до 11 утра. Анна Григорьевна вставала на два-три часа раньше и отправ­лялась за покупками или гулять по городу. Когда она возвращалась домой, писатель начинал диктовать ей текст, а она очень быстро записывала его с помощью специальных значков — она была профессиональной стеногра­фисткой. Потом Анна Григорьевна расшифровывала записи, а ее муж ночью разбирался с получившимся текстом и делал наброски для новых глав, чтобы уже на следующий день продолжить диктовку.
 Так вдвоем они работали над каждым романом.