Предыдущая страница http://proza.ru/2022/04/10/997
Лесовский не подозревал, что пока он находился на Амуре, в столице внимательно изучали историю с «бунтом» на «Диане», секретные записки Муравьёва и Путятина, показания начальников вахт и конфиденциальную записку Ивана Ивановича Бутакова, написанную по приказу Муравьёва, а также отзыв Завойко.
Окончательное решение принял великий князь Константин: «Забыть!»
Все документы собрали в отдельное секретное дело и отправили в архив.
Одновременно с Путятиным генерал-губернатор Восточной Сибири также ходатайствовал о награждении Лесовского орденом св. Анны 2 степени и о присвоении ему очередного воинского звания «за отличие».
Звание капитана 2 ранга Степану Степановичу присвоили 30 ноября 1855 года, а орден доставили с почтой.
С верховьев Амура приходили баржи с различными грузами, артиллерией, боеприпасами, крупным рогатым скотом. Прибывали переселенцы и солдаты. Требовалось срочно, пока не нагрянула зима, строить магазины (склады), казармы и дома.
Завойко приказал направить на строительство всех, кто был в состоянии держать в руках заступ или лопату.
Требовались оборудованные сигнальные посты, нужно было готовить гребную флотилию для отражения вражеского десанта, проводить с ней учения.
С Завойко генерал-губернатор спрашивал только за строительство батарей, остальные вопросы занимали его в меньшей степени. Василий Степанович писал Муравьёву, что место Николаевского поста выбрано неудачное: трудно доставлять воду при морозе и пурге,
вода вымерзает далеко от берега, нет подножного корма для скота, мелководье, сообщение Амура с Охотским морем затруднено, торговых путей нет, англичане и французы сюда и не пойдут.
Однако генерал-губернатор, находившийся с Невельским в Мариинском посту, вежливо, но твёрдо отметал все аргументы Завойко. Нет подножного корма для скота – вырубайте лес.
Его интересовало главное - строительство укреплений, чертежи и схемы расположения которых он отправил в Петербург.
Контр-адмирал просил прислать людей для строительства жилья, выделки кирпича. Он докладывал, что "из 683 человек офицеров и матросов 320 находятся в дальних командировках, 105 - в домашнем расходе, 95 больных, 4 неспособных, 2 ординарца. Осталось только 157 человек, которых можно использовать в строительстве укреплений".
Муравьёв выслал ему в помощь две роты 14-го линейного батальона с приказом «не останавливать работы по строительству батарей ни при каких обстоятельствах».
15 июня 1855 года все экипажи военных кораблей по приказу генерал-губернатора Восточной Сибири объединили в один сводный экипаж, командовать которым он назначил по рекомендации Завойко Степана Степановича Лесовского.
На него же возложили и строительство батарей. Понимая тяжелейшее положение семей офицеров и матросов, Завойко и Лесовский в нарушение приказа Муравьёва все силы бросить на строительство укреплений, на месяц прекратили эти работы.
За это время успели выстроить целую слободу из шестидесяти домиков для женатых офицеров и нижних чинов, баню и двухэтажное здание клуба. Рисковали оба очень серьёзно, зная о крутом нраве Муравьёва.
Но оба офицера понимали, что спасают здоровье людей, которыми командуют. Василий Степанович организовал изготовление кирпичей из глины. Сначала их сушили на солнце, а затем обжигали. Из них изготавливали печи.
В первой казарме, построенной для размещения семей нижних чинов, жили одиннадцать женщин, девять детей и тридцать четыре мужчины.
Семейные матросы отделяли свои «комнаты» простынями. Отапливалась казарма двумя голландскими печами. В казарме зимой всё время стоял густой туман, сырость, воздух был пропитан вонью от нерпичьего жира, который использовался вместо свечей, рамы покрывала наледь.
Но всё же в ней было лучше, чем в землянке или юрте, где ночью по телу и по лицу бегали бурундуки и крысы. Летом одолевали комары и пауты, а в окружавшей тайге – гнус, от которого не спасали волосяные сетки.
Завойко и Лесовский пошли на нарушение приказа генерал-губернатора, понимая, что люди не должны жить в таких условиях.
Николаевский пост того времени по воспоминаниям современников оставлял безрадостное впечатление:
«Скучнее, негостеприимнее, унылее этого места трудно отыскать по всему протяжению Амурского устья, не отличающегося привлекательностью, доступностью или удобством берегов.
Вид его напоминал цыганский табор: груды мусора, валяющиеся стволы деревьев, торчащие повсюду пни. Между ними стояли палатки для офицеров, их семей и женатых нижних чинов.
Сновали грязные полуодетые дети, бродили домашние животные. Ближе к мысу Куегда находились большие палатки из парусов для солдат, присланных Муравьёвым. На берегу свалены в огромные кучи грузы с транспортов и кораблей, гребные суда, вытащенные для ремонта, орудия, якоря…».
По посёлку бродили собаки, которые питались отбросами при очистке рыбы. Баня была общая для всех. Установили лишь смены для холостых и женатых. Топили баню через неделю.
В маленьком домике располагалась и семья Василия Степановича Завойко, его жена и десять детей. Там же он проводил совещания с подчинёнными. Поэтому домик шутливо называли «правительственным домом».
Жизнь в палатках, скудная еда, изнурительная работа вели к тому, что кладбище за мысом Куегда стремительно разрасталось. В Николаевском посту находилось уже около пяти тысяч человек. С наступлением зимы строительство не прекратилось.
Завойко дома почти не бывал: с раннего утра до позднего вечера он находился на стройках, жёстко контролируя ход строительства. Сигнал начала и окончания работ, а также обеденный перерыв определялись по ударам колокола - рынды, снятой с «Паллады».
Впрочем, в тайгу, которая начиналась сразу же от Николаевского поста, заходить без оружия опасались из-за медведей.
Невельской в своих мечтаниях представлял Николаевский пост в виде второго Сан-Франциско.
Интересно сравнивать, как начиналось строительство Николаевска и Сан-Франциско, в котором тоже начинали с голого места. Американцы сразу продумали план города и в соответствии с ним строили, думая прежде всего о людях, которые будут там жить.
В Николаевске вначале ни о какой планировке улиц вообще никто не задумывался, было не до того, строили как попало. Повсюду торчали пни. Когда строили домики, Завойко приказал строить их упорядоченно, в линию, а пни выжигать.
Возможностей и сил, чтобы построить склады для имущества, доставленного из Петропавловска и по Амуру, не было.
Тогда Василий Степанович распорядился вытащить на берег палубные баржи, прибывшие по Амуру, перевернуть их и сделать в бортах двери. Таким способом решили проблему строительства складов.
Батареи строили даже в самые жестокие морозы. Главной задачей в Иркутске и Петербурге считали строительство укреплений.
Никому эти батареи после окончания работ оказались не нужны, никто и не пытался отобрать захваченные земли, зато угробили здоровье сотен людей.
Продолжение http://proza.ru/2022/04/13/726
Орден св. Анны 2 степени