Король умер! Да здравствует новый король?! К сожалению, обстоятельства моего появления на свет оставляют желать лучшего. Кое-кто и поныне считает их дурным предзнаменованием. Так странно, в чьих-то глазах быть плохой приметой, особенно, если ты единственный наследник трона, а тени сгущаются и многие начинают замечать, что дело идет к закату Островного Королевства.
Мой взгляд падает на исхудавшую руку. Привычная слабость затаилась в костях и суставах. Пока я неподвижен, все не так уж и плохо, но каждое движение дается мне с большим трудом. Куда легче сейчас было бы обложиться книгами, взять в руки перо и склониться над незаконченным трактатом. Вместо этого мне приходится соблюдать правила приличия. Празднество без короля - все равно, что день рождения без именинника.
Передо мной, ниже ступенек, ведущих к трону, танцуют мужчины и женщины. Они похожи на аборигенов, что населяют сейчас Туманные Земли, но двигаются с необычайным изяществом. Некоторые мне знакомы чуть лучше, другие хуже. Я не слишком хороший правитель, другой бы знал всех по именам, помнил мельчайшие особенности их характеров, видел их перед собой также отчетливо и ясно, как гроссмейстер фигуры, расставленные перед ним на доске. Вот принц Николас в своих дорогих и тяжелых одеяниях, которые стоят целое состояние. Догадываюсь, что его малиновый плащ может послужить неплохой защитой от стрел, а быть может и направленной магии. Да, Николас не может не привлекать к себе внимания! Плащ повторяет каждое его движение, задевает, цепляет других танцующих, но кажется, что им это только нравится. Во взглядах читается только почтение и трепет. А женщины, будь я более здоровым мужчиной, то пожалуй мог бы испытать подобие ревности. Николас танцует то с одной, то с другой. По слухам, у него неисчислимое множество любовниц, а значит многие из них в этом зале. Стоит ему взять какую-нибудь из них в оборот, как её глаза вспыхивают любовью, тогда как у остальных омрачаются завистью. Со стороны это выглядит так однообразно, словно они заводные куклы, с которыми Николас играет, но вблизи, наверное, куда более занимательно. И реально.
Да-да, порою я ловлю себя на ощущении ирреальности происходящего. Кажется, будто передо мной уже не совсем люди, а призраки. Наверное, попади сюда какой-нибудь из аборигенов Туманных Земель, он бы испытал похожие ощущения. Здесь все пропитано такой древностью, что не ровен час спутать её с затхлостью. Время связано со властью таинственными нитями, но видимо что-то для Острова неумолимо меняется. Слишком долго мои предшественники держали известный мир в стальных руковицах тотального контроля. Сколько тысячелетий это продолжалось? Даже старинные манускрипты хранят в себе похожие вопросы. Одно известно точно, около трехсот лет назад Туманные Земли стали превосходить нас. Больше людей, а значит больше монет, воинов и, наконец, власти, что стремится к независимости.
Я смотрю на свои длинные тонкие пальцы, что лежат на подлокотниках резного трона. В зале прохладно, но для танцующих это даже лучше, мне же все сильнее хочется вернуться в свои покои. Может и правда, воля Провидения в том, чтобы именно такой слабый и хилый король возглавил Архипелаг в эпоху испытаний? Среди танцующих есть приверженцы нового и старого мирового порядка. Первые считают, что я должен изменить традиции, открыться всему неизвестному. Последние настаивают на том, чтобы я - как они говорят - держался корней. Проблема только в том, что ещё мой отец отступил от вековых предписаний, когда отказался приносить жертву Повелителям Бездны. Поговаривают, что смерть моей матери и моя болезнь, лишь небольшая часть платы за это. Что полная выплата по долгам ожидает наш народ в самом ближайшем будущем. Поверхностный взгляд - воистину невежество самый страшный из пороков! Закат Островной Империи берет свое начало задолго до этого и дело здесь не в полумифических Владыках Бездны.
Аборигены Туманной Земли куда более серьезная угроза. И правильно говорил мой, ныне покойный учитель, - бойся не духов, а людей, они куда более непредсказуемы и опасны. Зря консерваторы не рассматривают материковую угрозу как должно. Да и новаторы не слишком далеко от них ушли, наивно полагая, будто древним жителям Острова найдется место в том мире, где будут править аборигены.
Пираты? Ах да. Они уже пробуют на зуб наши береговые укрепления. Пока это только разведка, пробные вылазки. Но что будет дальше? Сейчас уже поздно что-то менять. Действовать надо было раньше, гораздо раньше. Пятьсот, тысячу лет назад следовало отправлять экспедиции во все стороны, покорять и осваивать Туманные Земли, строить там города. Вместо этого мои далекие предки посвящали все свободное время изящным искусствам, беседам и развлечениям. Вот и сейчас их потомки беспечно танцуют, когда над ними нависла угроза уничтожения. Ума не приложу, как можно полагать, что контроль абсолютен, если карта твоего мира покрыта белыми пятнами? Вот и поныне большая часть мира остается неизвестной, скрытой от нас.
Одиночество. Сегодня оно ощущается гораздо острее, чем обычно. Как печально, что у меня нет ни братьев, ни сестер. Отец ушел из этого мира чуть ли не сразу за моей матерью. Связь между ними была настолько сильна, что он последовал за ней, оставив меня одного. Да и кто я был для него? Плохая примета, вестник грядущих бед и испытаний? Но трон пуст не бывает, а потому совсем скоро мне пришлось забраться на него.
Я восполняю недостаток силы знаниями. В библиотеке почти не осталось книг, которые я не прочитал. Познание идет рука об руку с волшебством, а потому кое-кто из придворных магов пророчит мне путь одного из величайших магистров Островной Империи. Ну не знаю, эта область знания меня настораживает и наглядный этому пример принц Николас, который, судя по всему, впутался в какие-то крупные магические неприятности. Но из него и слова не вытянешь, он играет в какие-то темные, скрытые от всех вещи, запрещая другим даже говорить об этом. И его сестра... Подумав об Анне, я испытал легкое волнение. Да, при мысли о ней у меня всегда становилось тепло на душе. Наверное, она была моим единственным другом здесь. Как странно, что её брат - напротив - делал все для того, чтобы стать моим врагом. Да, открыто он не выражал своей неприязни, но не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что он метит на мое место.
Димитр советовало мне убрать его, сослать куда подальше, а то и аннигилировать, стереть в пыль. Он располагал информацией, что Николас на словах позволял себе лишнего, называя меня ботаном и книжным червяком. Но что-то глубоко внутри подсказывает мне, что так делать нельзя, что такой поступок может как-то изменить мой путь и в конце концов привести не туда, куда мне нужно. Николас на виду, мои люди присматривают за ним, настолько насколько это возможно, поэтому я не вижу причин как-то его ограничивать. Ну а желание власти вполне естественно для островитян. Амбиции в правильной дозировке ещё никому не приносили вреда, тем более людям с таким положением как у него.