Старый Мунгоф привёл Габриэля в дом. Всё было как обычно. Габриэль остановился у черты магического поля. Когда из молочно-голубой дымки проступил силуэт женщины, опустился на одно колено и направил взгляд вниз и чуть в сторону. В поле зрения попали ботинки и брючины Мунгофа, шагнувшего к черте, чтобы принять у хозяйки поднос с облаткой и водой.
Обычно хозяева в этот момент что-нибудь спрашивают. Например, женщины интересуются, откуда у Габриэля такое красивое имя. Габриэль рассказывает, что это приютское, своего родного он не помнит. Как и языка, на котором оно звучало. Мужчины спрашивают, играет ли он в азартные игры. Габриэль отвечает, что только по поручению хозяев, но особым даром выигрывать не обладает – всё решают расчёт и умение.
– Хорошо ли вы спите по ночам? – спросила женщина.
Габриэль не был готов к такому вопросу, взгляд его непроизвольно устремился вверх, по бедрам, талии, груди той, что стояла перед ним у края поля. Габриэль усилием воли опустил взгляд, пока этот предатель не добрался до лица хозяйки – худшего непрофессионализма и дерзости, в представлении Габриэля, не могло существовать.
– Мне нужно пять часов, чтобы выспаться. Я могу не спать несколько ночей, если потребуется.
Он отвечал и молил мысленно, чтобы хозяйке не пришла в голову идея спросить про кошмары. Ведь не это же она имела в виду?
– Тогда ложитесь сегодня спать пораньше.
Габриэль выдохнул; не поднимая взгляда, взял у Мунгофа с подноса облатку, отправил в рот и запил водой из хрустального стакана.
Через полчаса-час, когда организм расщепит оболочку и усвоит секрет, Габриэль сможет слышать зов хозяйки, их договор окончательно вступит в силу. Сейчас же нотариус Мунгоф выступил свидетелем сделки и одновременно её казначеем: кошель Габриэля ощутимо потяжелел – этот старый кошель не пищал и не разговаривал со своим хозяином, как новые модели, только становился тяжелее, когда приходил перевод или легчал, если Габриэль тратил деньги.
Когда Габриэль вернулся домой, Петер высунул нос из-под пледа.
– Как себя чувствуешь? – спросил Габриэль.
– Лучше, – с готовностью отозвался Петер.
Два сломанных ребра и нос, пара выбитых зубов, синяки, ссадины и, должно быть, глубокие ушибы, – но хорошо, что обошлось без ножевых.
– Ужинал?
– Нет, тебя ждал. Давай поедим вместе?
– Ешь. Я хочу вздремнуть.
– Ночная работа?
– Может быть. Надо поспать на всякий случай.
Петер осторожно встал и принялся хозяйничать у стола. Габриэль завалился на свою половину кровати и закрыл глаза. Едва ли получится уснуть, но хотя бы удастся немного расслабиться.
– Фра? – услышал он робкий вопрос.
Брат… Это обращение Габриэль одновременно и любил, и ненавидел. Повязать случайно оказавшихся под кровом приюта детей из осколков Европы братскими узами – совсем не то, что дать им настоящую семью. Цену этого братства сейчас носит на опухшем лице русоволосый простодушный Петер – малыш всё ещё верит, что старшие братья будут его защищать – просто так, ничего не требуя взамен, довольствуясь его щенячьей любовью и преданностью. Но слышать «фра» в этом мире и равносильно тому, что знать – на земле тебя ещё кто-то помнит и считает своим…
– Чего тебе?
– Ты взял мой контракт?… Ты снова пошёл в услужение? Это из-за меня?
– Даже без тебя мне нужно на что-то жить. Так что не придумывай себе много. Я просто принял первое из сообщений, пока ты валялся в отключке. Извини, если помешал твоим планам.
– Нет, ничего. Тебе спасибо, что приютил и заботишься. Я тебя не стесню, как отлежусь, сразу найду работу и жильё.
– Валяй. Только в следующий раз выбирай адекватного хозяина: не уверен, что мы потянем твои больничные счета.
– Эта госпожа, она ведь незаконная дочь герцога Убио, верно? Я слышал про неё.
– Что слышал?
– Ты не знаешь? На неё никто не хочет работать.
– Я проверял «чёрный банк», её имени нет в списках ненадёжных клиентов.
– Дело не в деньгах. Её зов трудно вынести, да и миссии, похоже, тяжёлые. За месяц отказались работать трое.
– Сидишь на форумах неудачников?
– Ты же сам сказал выбирать адекватного хозяина.
– Поглядим.
Зов хозяина – не то, что легко выносить. Он может звучать как страшное одиночество, как проклятие, как похоть или жажда убивать… Что бы там ни было, оно говорит: «Иди и делай что прикажу». Даже если нужно выполнить что-то простое, зов встряхивает тебя до основ, до костного мозга. И если меняешь хозяина, его зов остаётся в тебе надолго, возможно, навсегда. Днём его заглушают дела, но ночью он пытается высвободиться и поглотить тебя. Габриэль из-за этого так и не научился спать дольше трех часов подряд…
Зов госпожи Убио был похож на…колокольчики. Они позванивали, сначала тихо, потом всё сильнее и сильнее, настойчивее, требовательнее, громче.
Габриэль не стал дожидаться, пока голова треснет от колокольного звона, и встал. Он никогда не общался с хозяевами из постели или, ещё хуже, из уборной, считая это последней чертой убожества. «Даже у нищебродства вроде моего должны быть границы», – повторял он себе.
«Я здесь, я слушаю вас, госпожа», – сказал Габриэль мысленно.
«Площадь гиацинтов, Площадь гиацинтов», – пронеслось в голове.
Бубенцы легонько вызванивали название площади. Что ж, нужно привыкать к звону в ушах. Габриэль накинул плащ и тихо вышел, оставив за дверью сонное дыхание Петера.
До площади четыре квартала, время позднее, здесь, на окраинах навстречу может попасться патруль. Сделки с магами, у которых нет лицензии, и плохи, и хороши тем, что никаких обязательств относительно властей не налагают ни на одну сторону. Наоборот, ни та, ни другая сторона не должна впутываться в такие отношения. Хочешь жить – умей вертеться.
Ну, и на что способна эта госпожа Убио? Он повернулся на каблуках.
…Козодой? Мило. Габриэль взмыл над тёмной улицей, поймал ветер и понёсся над крышами на юг, в сторону будоражащих ночь золотистых огней.
Площадь, освещаемая фонарями, блестела, словно политая маслом. Сделав круг, Габриэль присмотрел тёмный уголок с несколькими деревьями и уселся на ветку.
«Остерия «Под аркой», на углу, за фонтаном», – рассыпались звоном бубенцы.
Габриэль сорвался вниз и вернул себе человеческий облик.
Что ж, вот и узнаем, чего потребует хозяйка: быть доставщиком чего-то запрещенного, подстроить несчастный случай неверному любовнику или просто выследить его с новой пассией?
Благородные дамы не могут опускаться до присутствия в подобных местах, ещё и в такое время, да и вообще марать самолично руки и унижаться до сцен ревности или оскорбленной невинности. Быть может, придётся следить за её мужем или бывшим ночами напролёт? Потому госпожа Убио и спросила насчет сна? Ночной график мало кто выдерживает?
Габриэль, держась в тени, насколько возможно, пересёк площадь и нырнул в арочную галерею. Ресторанчик он нашёл быстро. Сквозь стеклянную дверь бегло осмотрел часть зала перед входом. Звякнув дверным колокольчиком вошёл.
На секунду бубенцы в голове перестали быть слышимы, их заглушили говор, музыка и шум в помещении. Солоноватый сырный дух щекотнул ноздри. Вспомнив, что не поужинал, Габриэль облизнулся. Если задание будет в том, чтобы торчать здесь всю ночь, можно будет взять какую-нибудь дешевую закуску.
Но колокольчики приказали ему следовать дальше, мимо витрины с закусками, к двери в туалетные комнаты.
Габриэль вошёл в кабинку, в несколько привычных движений снял крышку бачка: да, отличный клинок, упакованный в непромокаемый пакет. Магический клинок, должно быть. Значит, без крови и с женщиной-хозяйкой не обойдётся. Благородная дама, ха!
И что ему делать: вонзить клинок в кого-то из посетителей или в собственное тело – ведь иначе не удастся доставить его госпоже Убио…
Бубенцы замолчали. Чего эта женщина ждёт? Габриэль присел на крышку унитаза. Ему захотелось спать. Он сидел, подперев голову руками, ероша волосы, потирая веки, разгоняя сон. Может ли быть, что магия госпожи Убио нестабильна и её сила ослабла? Ждать ли дольше или что-то предпринять? А может она так проверяет его выдержку?
Двери уборной хлопнули, кто-то вошёл по надобности, Габриэль услышал бойкое журчание.
Если магия сильна, ничего от удара клинком тому, кому он не предназначен, не будет. А если не сильна – тем более. Клинок могут видеть и осязать только маги и те, кто, заключив с ними договор, принял на себя часть их силы. Поэтому поранить себя у Габриэля получится, а вот случайную жертву – нет.
Он почти беззвучно вскрыл пакет, вынул клинок и, держа его за спиной, спокойно, не таясь вышел из кабинки.
Мужчина стоял у рукомойника. На глазах у Габриэля он закончил мыть руки и завернул кран. В зеркале, что висело над раковиной, их взгляды встретились. Магия госпожи Убио, должно быть, всё же бродила в Габриэле, иначе как он мог бы за одну секунду почувствовать, что на этом существе полсотни загубленных жизней?
Габриэль ударил от поясницы вверх, под рёбра, в правую почку.
Содрогнулся он уже после удара, когда мужчина, хлопнув, словно проколотый воздушный шарик, рассыпался в прах.
Голем? Значит, клинок предназначался ему?
Габриэль взглянул на светящийся голубоватым кинжал, словно спрашивал у того ответа. Потом осторожно достал из кармана чехол, вернул клинок в импровизированные ножны и направился в кабинку – дело оказалось проще, чем он предполагал. Возможно, клинок в будущем ещё понадобится или же его заберут те, кто оставил оружие в бачке.
Габриэль уже был готов опустить пакет в воду, но тут бубенцы в голове властно звякнули: «Не время».
И вновь потянулось ожидание. Габриэль позёвывал, думал о горячей еде для себя и Петера, хотя бы свежем утреннем хлебе, когда всё закончится. Жаль, в теле козодоя не унесёшь настоящую, не магическую бутылку вина – таскать еду и выпивку в забегаловках они с «братьями» в приютские вечно голодные времена научились виртуозно. Возможно, без практики его навык немного притупился, но как узнать, если не пробовать?
Нескольких посетителей пришлось пропустить, прежде чем колокольцы звякнули: «Сейчас». Габриэль снова вышел из своего укрытия, и всё повторилось, как и в первый раз. Только теперь Габриэль почти не смотрел на свою жертву. Ему хотелось поскорее всё кончить и заснуть.
Но неумолимые бубенцы снова запретили ему покидать место и заставили дожидаться нового голема. От нечего делать Габриэль нашёл припрятанные здесь для уборок веник и совок и смёл кучки праха, что остался от фантомов.
После третьего голема Габриэлю показалось, что он вот-вот потеряет сознание, настолько сильной была потеря энергии. Проклятая ведьма, вот отчего с ней боятся связываться! Магическое оружие забирает силы не того, кто его создал, а того, кто им пользуется!
Шатаясь, он добрёл до кабинки, кое-как запихал кинжал в пакет и торопливо сунул в бачок. Колокольчики предостерегающе затрещали, но Габриэль решительно сдвинул крышку на место. Нужно на воздух, решил он, и пошатываясь побрёл наружу.
Свет в зале слепил глаза, в голове стоял трезвон, взгляд блуждал и повсюду натыкался на смеющиеся раскрасневшиеся лица – в остерии ночью все посетители навеселе или даже крепко пьяны, и единственное, чем отличался сейчас от толпы Габриэль, было усталое, измученное выражение лица. Когда эта мысль пробилась в его сознание, Габриэль растянул безвольные, резиновые губы в подобие улыбки и продолжил движение к выходу.
Холодный ночной воздух освежил его, дал возможность собраться с силами и подумать над своим положением.
Положение было незавидным и практически безвыходным: нарушение контракта без форс-мажорных причин лишало магических сил и платы за основную часть работы. Его имя попадало в «черный банк» сведений о ненадёжных исполнителях и клиентах. С репутацией, которую Габриэль тщательно зарабатывал несколько лет, зарабатывал потом и кровью, можно было попрощаться. А после – неустойка госпоже Убио, и ещё Мунгофу – как его поручителю. Всё это значило, что Петеру и ему неизбежно придётся вернуться в «братское рабство», в банду к Равену и Карло.
Габриэль прижался к холодной стене спиной и затылком: сейчас она была единственным тылом, единственной его опорой.
Продержаться до конца ночи или найти в себе силы для того, чтобы начать мучительный путь на свободу заново?
Бубенцы в голове ответили ему оглушительным смехом.
Рама в окне госпожи Убио была поднята, птица влетела в широкие просветы решетки и спланировала на пол, на первые светлые полоски нового дня.
Габриэль тяжело привстал на колено и с усилием вытянул из груди кинжал. На подрагивающих руках протянул его вперед, ожидая, когда хозяйка изволит подойти и принять оружие.
«Не смотри в лицо ведьме, не соглашайся больше ни на что. Сегодня, сейчас же – ты должен завершить контракт».
Голубая магическая завеса колыхнулась, женщина вышла, осторожно взяла из его рук клинок. Габриэль не видел, куда она его положила.
– Благодарю вас за службу.
Голос звучал чисто и мелодично. Как колокольчики из её зова.
Габриэль усмехнулся этой уловке и попытался встать. Голова закружилась, и ведьмины руки подхватили его. Против воли он взглянул ей в лицо.
Госпожа Убио выглядела очень молодо, лет на восемнадцать-двадцать. Молодая женщина, даже девушка с растрёпанной рыжеватой косой и большими зелёными глазами. И при этом казалась испуганной и сострадающей.
Хитрая бестия. Габриэль зажмурился. Ни на что другое, чтобы противостоять магии, он сейчас не был способен.
«Я говорила, что это будет опасно. Упрямые мальчишки, они всегда такие самонадеянные… Что же делать? Что же делать?»
Габриэль слышал растерянное бормотание, пока она помогала ему дойти до тахты, укладывала, стаскивала сапоги.
Потом он уже ничего не слышал и не помнил: сон накрыл его пеленой – без звуков, видений, тревог и страхов, словно унёс под землю на вечный покой.
– Фра? Фра?!
– Чёрт, Петер! Откуда…Откуда ты взялся?
Габриэль растерянно обводил глазами комнату и не мог понять, почему всё вокруг так похоже на его дом и почему голова Петера сейчас торчит перед ним. Он сел и спустил ноги с кровати. Петер выпрямился и довольно улыбнулся.
– Ты пропустил завтрак. Обедать будешь?
Габриэль вздохнул.
– Когда я вернулся?
– А ты ночью уходил? Я не заметил. По мне, так ты сегодня продрых дольше меня.
– Сапоги… Где мои сапоги, Петер?
– Почем я знаю! Я не видел. Честное слово!..
Всё тело ныло, худые ботинки Петера жали ногу. Малявка даже ни словом не обмолвился, что подошва отходит, паршивец.
Габриэль, мягко, но уверенно отстранив с пути горничную, прошел в покои хозяйки. На колено он не встал, лишь отвесил поклон у черты.
– Прошу прощения, сударыня. Но кажется, вчера я кое-что забыл в вашем доме…
– Забыли? Что же? – прозвенел, будто с насмешкой, голос-колокольчик.
– Мою обувь…
Тут Габриэль осознал, насколько двусмысленно для постороннего уха звучит их диалог, и почувствовал, что щеки и уши у него начинают гореть.
– В самом деле? Что же, я спрошу прислугу? Мария?!
– Нет, – выпалил он, – не стоит. Если сразу не нашлись, значит, туда им и дорога…Всё равно были старые… Довольно старые, то есть… Извините, что потревожил…Но могу я узнать, окончен ли наш контракт?
– Окончен. Проверяйте свой счет, остаток платы должен поступить до конца дня.
Её голос остался звонким, но лукавства в нём уже не было.
– Вам повезло с братом, – после секундной паузы произнесла госпожа Убио.
– Простите? Вы его знаете?
– Разумеется. Мне доводилось…обращаться к нему за помощью. Вчера я закрыла старый должок… И очень рада, что у меня получилось! Не понимаете, Габриэль? Сколько хозяев-магов было у вас прежде?
– Шесть, – растерянно ответил Габриэль.
Он даже забыл своё обещание не смотреть на ведьму.
– А сколько големов вы поразили за ночь?
– Тоже…шесть…
– Ваш брат, видя, как вы не спите, догадался о причине: ваши прежние хозяева сохраняли над вами власть. Так, на всякий случай. Это, к сожалению, не редкость у магов, особенно если они никому не отчитываются о своих договорах… Я понимаю, что это ужасно… Этой ночью, уничтожая големов, державшихся вашей энергией, вы разрушали связь с хозяевами, но при этом истощали себя. Я никогда не занималась магией подчинения и освобождения, отец вообще запретил мне всё волшебство, кроме домашнего, я даже из-за этого не могу получить лицензию… И я никогда не создавала магического оружия… Поэтому очень боялась, что вы можете пострадать. Но, к счастью, всё прошло хорошо. Вы справились. Сейчас вы полностью свободны.
Девушка, глядя на него, сияла. Габриэль чувствовал, что готов стоять и смотреть ей в лицо вечно.
Однако госпожу Убио этот его взгляд, похоже, смущал. Она всплеснула руками и, пролепетав «Я на одну минуту!», скрылась за непроницаемой взгляду магической завесой.
Когда она вынырнула оттуда, в руке её была небольшая коробочка.
– Вот, возьмите. В подарок. И на всякий случай. Если что-нибудь будет вас беспокоить по ночам…
Выйдя на улицу, Габриэль открыл коробку. Колокольчик нежно звякнул, когда его встряхнули.
Госпожа Убио в своей комнате в этот момент улыбнулась. Работает! Превращать магические клинки в колокольчики и дарить их – идеально. Отец никогда не догадается.