Рассказ
— Ну, и уходи! Знай, Пахом: я одна долго не останусь. У меня — просторная квартира со всеми удобствами, и будет отсутствовать муж, и до получения документа о разводе со мной станет с удовольствием жить мужчина. Мне расстраиваться и скучать не придётся.
— Хорошо. Допустим, ты, Настя, найдёшь для себя человека, а о двухлетней Зое и семилетнем Мишеньке ты забыла? Кто им заменит отца?
Супруга Настя смеялась до слёз. Вытерев слёзы, деловито объяснила:
— Ты, муженёк, рассуждаешь, как старшеклассница на уроке литературы. Да отцов много, как псов! Если мужчина полюбит женщину, то он обязательно полюбит и её детей. Начнёт угощать малышню сладостями, нежно приласкает их. И дети забудут о родном отце. Так что, Пахом, крепко подумай: оставаться тебе со мной или улепётывать.
— Хм. Я много раз об этом думал, уговаривал тебя быть порядочной женой, заботиться о семье, о детях. Ты каждый раз обещала не изменять мне и не выполняла свои обещания. Тебе нравится заводить короткие знакомства. Ты в этих мимолётных приключениях находишь усладу. Если уйду, то я всегда буду горевать: я люблю и дочурку, и сыночка. Но и другого выхода я не вижу: жить с развратницей противно. Мерзость на душе и холод: придётся расстаться с детьми, — он тяжело встал, словно только что завершил работу грузчиком, взял документы, немного денег, надел плащ, спустился с третьего этажа во двор высотных зданий.
Начало апреля. День на исходе. Прохладно. Кое-где остатки сугробов снега. Природа просыпалась после зимней спячки
Пахом постоял, посмотрел в разные стороны, достал из кармана мобильник, позвонил. Добрые знакомые согласились пустить его переночевать.
Он на следующий день отпросился с работы. По объявлению сходил посмотреть съёмную квартиру. Жилище понравилось ему. Тогда Пахом с хозяином квартиры заключил договор на год. В договоре указана плата за месяц — не маленькая сумма. Пахом не расстроился — алименты тридцать три процента на детей, плюс оплата хозяину за съемную квартиру, таким образом, уходила половина зарплаты, однако деньги у него останутся на скромную жизнь.
Ему пришлось привыкать жить одному. В его душевных муках протянулись апрель и май. Пахом скучал по детям. Когда он засыпал, то ему часто казалось, что крошечная Зоинька и семилетний Мишенька плачут за дверью. Однажды ночью ему почудилось, что дети стучат в дверь. Он вскочил с постели, махом подскочил к входной дери, мгновенно открыл замок и распахнул дверь... На лестничной клетке
— безлюдная тишина. Пахом ослабел и поплёлся к кровати.
В жаркое июньское воскресенье, облачившись в новые одежды, надев новую голубую фуражку, чтобы издали бывшая жена и дети не узнали его, он присел на лавочку возле газона во дворе, в котором находился многоэтажный дом с квартирой его семьи, спиной к этому дому. Он стал наблюдать. Из подъезда выбежала Зоечка, его дочурка. Следом торопливо вышла Настя, его бывшая жена. Потом появился мужчина, взял Настю под ручку. Мишутка выкатил велосипед и помчался в соседний двор.
Настя обратилась к мужчине:
— Дорогой, пожалуйста, погуляй с дочуркой, а я схожу в соседний двор к подруге. У неё болеет престарелая мать. Может, чем-нибудь ей помогу, — и она торопливо ушла.
— Хм, — усмехнулся Пахом. — Она врёт, она спешит в постель к очередному любовнику. У людей такого сорта нет понятия ни о супружеской верности, ни о семейной порядочной жизни — ни светской, ни религиозной.
Мужчина с нежной улыбкой поводил Зоечку за ручку. Потом несколько раз тихонько её подкинул. Малышка от удовольствия смеялась.
Пахому стало невыносимо смотреть, как забавляется с его Зоечкой чужой человек. Он трагически подумал: выходит, что я никому не нужен — ни жене, ни детям! Пахом быстро встал с лавочки и торопливо пошёл, сам не зная куда. Долго бродил по людным тротуарам, обоняя прохожих. Устал. Вспомнил, что с утра ничего не ел. Купил булочку, немного колбасы и присел на лавочку в сквере. Ел без аппетита. Мимо него проходили люди. Неожиданно рядом с ним присела простенько
одетая женщина средних лет. Она ласково заговорила:
— Извините меня, можно у вас спросить: вы сами ушли от жены, или она вас выгнала?
— Хм, — удивился Пахом и сам её спросил: — Почему вы мне задали такой вопрос?
— Ваше лицо выражало такое горе, что мне стало жалко вас, — ответила незнакомка.
Пахом с удивлением оглядел её. На ней будничная одежда, голову прикрывала белая косынка; лицо неинтеллигентного человека. Он откровенно ответил:
— Супруга выжила меня, и я добровольно-вынужденно сам ушёл от неё.
— Пойдёмте ко мне, — пригласила она.
— Пожалуйста, заглянем вначале ко мне. Я отсюда близко живу, — предложил он.
Они пришли к нему на квартиру.
— О-о-о! У вас — чудо квартирка! — Воскликнула незнакомка.
— Только это жильё не моё. Я снимаю его.
— Ну, тогда топаем ко мне — у меня тоже однокомнатная квартира, но меньше этой, — решительно заявила женщина.
Они поехали к ней на рейсовом автобусе. Пахом насторожился: на этом номере автобуса он ездил на работу и возвращался к себе домой. На остановке напротив окон его бывшего дома незнакомка поспешила выйти, но он вернул её и попросил доехать до следующей остановки, чтобы потом немного пешком пройтись назад и избежать встречи с бывшей женой. Они так и поступили.
У неё на квартире они познакомились. Он — Пахом Плетнёв, она — Светлана Дымова.
И они стали жить. Оба спокойные, уравновешенные. Светлана оказалась понятливым, чутким, заботливым человеком. Он многократно хвалил её за это. Светлана пояснила:
— Если мне кто-то сделает что-то хорошее — мне приятно. Если я сама кому-то сделаю что-то доброе — мне радость. Что тебе приготовить вкусного?
— Голубцы. Моя, ныне покойная, мама их вкусно готовила, — ответил он.
— Сварим их в следующее воскресенье, — согласилась Светлана.
В следующее воскресенье они сварили пять голубцов. Гражданская жена положила на две тарелки по два голубца. Они приготовились кушать. Раздался звонок в дверь.
— Кто пришёл — понятия не имею, пойду, узнаю, — озабоченно произнесла Светлана, направляясь к двери.
Вернулась. Сдержанно улыбалась. Кто-то прятался за её спиной:
— Представляешь, Пахом, мальчик ищет своего папу…
Из-за неё выскочил Миша и, крикнув «Папа!» бросился к отцу…
То-то было радостных объятий и разговоров! Мальчик рассказал, что катался на велосипеде в соседнем дворе и запомнил подъезд, в который вошёл отец. Он сегодня подошёл и у людей, стоявших возле этого подъезда, спросил, где его папа. Они догадались, что, наверно, мальчик ищет того человека, который недавно поселился в квартире их подъезда.
Отец и Светлана в восемь вечера повели мальчика к матери. Пахом изо всех сил стучался кулаком в дверь его прежней квартиры — никто не отзывался. Пришлось Мишу привести к Светлане. Поужинали. Посмотрели кино по телевизору. Уложили мальчика спать.
Светлана постирала и высушила в стиральной машинке-автомате штанишки и рубашку неожиданного гостя.
Пахом и Светлана в семь утра второй раз повели Мишу к матери, к Насте. Дверь квартиры была открыта. За столом участковый записывал сообщения свидетелей в тетрадь. В квартире толпились соседи. Оказалось, что двухлетняя Зоя ночевала одна. Малышка утром проснулась, плакала, звала маму и папу. Их не было.
Выходившие на работу соседи услыхали рёв ребёнка, забеспокоились. Попробовали открыть дверь. Она открылась. В квартире оказалась одна крошечная девочка, поэтому соседка вызвала полицию.
Капитан полиции познакомился с женщиной, явившейся с Пахомом. Полицейский знал, что Пахом — порядочный человек, любящий детей. Он родной отец девочки, оказавшейся одной дома.
В этот момент в квартиру вбежала полупьяная Настя, мама девочки. Полицейский с возмущением закричал:
— Гражданка Плетнёва! Почему вы оставили двухлетнего ребёнка без присмотра?!
— Я дочку оставила с Коленькой!
— Кто такой Коленька? Где он? — допытывался участковый.
Настя не знала, что ответить. Полицейский попросил, чтобы отец Зоиньки и незнакомка взяли детей и чтобы родитель и Света в ближайшие дни приступили к оформлению документов на отцовство и материнство мальчика и девочки. А капитан сам подаст заявление в суд, чтобы лишить Настю материнских прав на детей за её бездушное отношение к своим родным малышам.
Участковый, Настя и соседи ушли. В квартире остались Пахом, Светлана, Зоечка и Миша.
Светлана задумчиво, благодушно медленно промолвила:
— У меня не было детей. Бог не давал. Теперь у меня муж и двое детей. Я буду за всеми ухаживать. Значит, я стану счастливая.
Пахом, широко улыбаясь, поспешил произнести:
— И я, безусловно, стану заботиться о детях и о тебе, моя любимая! В этом — и моё счастье.