Что может быть прекрасней бескрайнего океана ? Ничего. Обычно я сижу на балконе на восьмом этаже и часами наблюдаю за игрой волн. Мне повезло - я родился в Америке, а точнее в Бруклине. А еще точнее на Брайтоне. Тут есть все, что нужно для роскошной жизни.
Я уже упомянул океан, а ведь перед ним есть еще и пляж, по которому можно прогуливаться в любую погоду. А можно для разнообразия постоять на песке на одной ноге, вроде цапли. Кстати, для тех кто не знает - тут же за спиной знаменитая улица Брайтон-Бич с целой россыпью продуктовых магазинов. Там всегда можно полакомиться сырой рыбой с уличного лотка или найти как-нибудь деликатес в мусорном баке. Например, подтаявшее мороженое.
А, еще, забыл упомянуть, перед пляжем есть променад с кучей ресторанов. Столики стоят в открытую. Если лень мотаться на Брайтон всегда можно цапнуть с тарелки ломтик жареной картошки или кусок хлеба. Но, надо это сделать быстро - до того, как официант унесет еду на кухню.
Если после трапезы лень добираться до любимого балкона, можно расположиться этажом ниже. Оттуда, с седьмого, вид не хуже, а ветер даже немного тише. Нижние этажи мне нравятся меньше, но в них есть своя польза. Я их использую как туалет. Я там сру. Меня этим тонкостям научил покойный отец.
Да, кстати, забыл представиться. Меня зовут Федором. Я - морская чайка. Вес 2 килограмма, размах крыльев - 170 см. Короче, парень хоть куда. Вы, конечно, спросите зачем мне имя. Все очень просто - в великом и могучем русском языке нет термина для чайки-самца. Вот я и использую, с некоторой долей сарказма, это имя, чтобы отличаться от всяких там Кать и Марин.
Покойный отец научил меня многому. У нас, у чаек-самцов нет важного детородного органа. Бог обделил. Но, вопрос решаем. Папаня объяснил как. Я в детали вдаваться не желаю. Если интересно - посмотрите на интернете.
Еще он меня научил не жрать всякую гадость. Это случилось уже перед самой смертью. Его отравили какие-то гады, подсунув яд в кусочек хлеба. Он понял слишком поздно, но успел мне показать белые шарики, которые есть нельзя. Так, что меня теперь легко не разведешь. Я и Люську научил. Она теперь тоже осторожная стала.
Люська - моя подруга. Она тоже любит сидеть на балконе. Pядом со мной. Смешно смотреть когда порыв ветра поднимает ей перышки на заднице. Она, кстати, обещала скоро отложить яйца, так что я стану отцом. Все уютно и мирно. Но иногда на наш балкон выползают люди, которые большую часть времени проводят в вольере за стеклянной дверью.
Самку с восьмого этажа зовут Анжелой. До нее была Снежана, но ту уже, к сожалению, поперли из апартаментa. Снежана была нормальная - на балконе появлялась редко и всегда оставляла на столике недоеденный бутерброд. Не знаю зачем она это делала. По рассеяности или по доброте душевной. Мы сьедали его с большой благодарностью.
Анжела другая - она противная. Во-первых она чистюла : ничего на балконе не оставляет кроме окурков и недопитых бокалов с вином, а во-вторых она все время орет. Особенно когда ее трахают. Я люблю подсматривать как люди занимаются сексом. Ничего смешнее в жизни не видел.
Всегда после этого она выходит на свежий воздух и делает глоток из оставленного бокала. Приходится взлетать и планировать над пляжем пока она не уберется обратно внутрь, в вольер.
Однажды она орала на самца просто так, без всякого секса и требовала, чтобы он не ней женился. Самец лежал на кровате и смотрел телевизор. А потом запустил в неё тапком, но не попал. Тапок ударился в балконную дверь, да так, что Люська от страха обосралась. Ей простительно - она же на седьмом месяце беременности и не всегда может себя контролировать.
Анжела вылетела на балкон, размахивая руками – “Мало того, что меня замуж не берут, так тут еще эти летающие коровы весь балкон обгадили”. Идиотка. Вот соседи с нижних этажей понимают, что им достается бесплатное мумиё. Еще и с доставкой. Они каждое утро с благодарностью подбирают его, а нам не жалко - у нас его много. Я в ответ послал Анжелу подальше, но к сожалению, люди плохо понимают наш язык. Им кажется, что мы галдим.
Через пару дней после скандала мы обнаружили на столике кроме почти полного бокала бутерброд. Да еще какой! На нежной булке поверх слоя вологодского масла лежала красная икра. От запаха у меня потекли слюни, а Люська сразу распахнула клюв. Я успел оттолкнуть ее крылом. Надо мной нависла тень покойного отца. Дальнейший анализ показал присутствие белых шариков. Тех самых, от которых помер родитель.
Из вольера доносились вопли - негодяи помирились и весело трахались. У нас с Люськой ушло много времени чтобы найти все шарики и переложить их в бокал с вином. После чего мы слопали бутерброт с огромным удовольствием. Как раз в этот момент вопли прекратились.
Заскрипела дверь и Анжела вышла на балкон, расправляя руками помятую грудь. “Слышишь, бутерброда нет. Сожрали твари. Наконец-то можно вздохнуть спокойно”. И с этими словами она сделала гигантский глоток из того самого бокала.