Сегодня знаменательный день - говорит корреспондентка в видеокамеру человека, который держал ее в руках - толпа людей уже собралась и как мы видим(оператор наводит камеру), люди пришли. Их человек 200. И вот они стягивают с себя штаны с трусами, садятся на корточки, в руках у них книги и они начинают, прости господи, срать.
Все эти люди с весьма серьезным выражением лица сидели на корточках в степи и опорожнялись. Толпа других людей, которые не срали стояли возле корреспондентки и все шептались: сегодня же день национального опорожнения. Да, точно. Великий день.
И тут один мужик лет 40 подходит к оператору и говорит прямо в объектив:
- Я не могу в это поверить. Я с трудом и чудовищным кошмаром и болезненным страхом осознал эту величайшую истину - на самом деле все люди срут.
- Все люди срут? - подошла к нему девушка заинтересованно.
- Да, действительно, все - подошел еще один человек.
Все это показывали по телевизору и прямой эфир как раз таки и смотрел мэр этого злоебучего города и позвонил в СОБР и дал приказ разогнать срущих людей.
Автобус с бойцами неожиданно приезжает в степь и выбегают из него с сожалением о том, что людям уже и посрать нельзя спокойно, но все же выполняют приказ начальства и побегают к срущей толпе, скручивают им руки и ложат на землю, пристегивая им наручники на кисти рук, затем поднимают и уводят в автобус.
А один из них кричал и возмущался:
- Да, бл@дь, что же это за праздник такой? Уже людям нельзя посрать по человечески!
А мэр города все это смотрел по телевизору, сидя на своем золотом унитазе, сам то срал и ехидно и самодовольно приговаривал:
- Я вам покажу, бл@дь, праздник. Вы у меня еще посрете, быдло гребанное.
Конец.